Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Алексей Ковригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Разминаю шею и плечи, и глядя на дружно задымивших курильщиков обращаюсь к Сен-Жаку:

– Шарль, передай сеньору президенту, что по нашей предварительной оценке в наступление на Алаву уже брошено не менее пятнадцати тысяч солдат. Но сколько всего бойцов может сейчас находиться в резерве у мятежников нам доподлинно неизвестно. Используя фактор неожиданности первую волну наступления мятежников нам удалось сорвать. Однако настоятельно рекомендую парламент и правительство немедленно перевести в город Бильбао. Это крайне неосмотрительно с точки зрения здравого смысла, что в такой критический момент всё правительство находится фактически в прифронтовой зоне, менее чем в тридцати километрах от передовых частей наступающего противника. Численность наших войск сеньору Агирре, наверное, хорошо известна, однако они понесли серьёзные потери и по моей оценке в передовых частях у форта, прикрывающего переправу через реку Садорра, осталось не более двух-двух с половиной тысяч бойцов. Им требуется немедленная помощь и подкрепление. В свою очередь эскадрилья «Корсары» останется прикрывать форт и его защитников столько, сколько этого потребует текущая обстановка. Однако нам также потребуется содействие не только со стороны правительства, но и от президента лично. – непроизвольно вздыхаю и продолжаю:

– В первую очередь необходимо доставить на аэродром авиабомбы, снаряды к «Эрликонам» и патроны к «Виккерсам» и «Дарнам». Того боезапаса, что вы захватили с собой из Бильбао нам хватит максимум на три-четыре вылета.

– Второе: – Немедленно передать под твоё командование минимум одну роту опытных солдат, для организации полноценной охраны и в случае необходимости, обороны нашего аэродрома.

– Третье: – Установить на аэродроме не менее шести зенитных установок. На «Бофорсы», по понятным причинам, я совсем не претендую. Их действительно лучше направить защитникам форта, а нам подойдут и турельные «Эрликоны». Так выйдет даже лучше из-за единого снаряда к нашим пушкам. Но передай президенту что, если к вечеру зенитки у нас всё-таки не появятся, буду вынужден увести свою эскадрилью на «Бильбо-два». – киваю в сторону стоянки сгоревших самолётов:

– Повторять их судьбу у меня нет никакого желания. Постарайся донести до президента мысль, что наши «Корсары» – это единственная сила способная сегодня защитить Виторию-Гастейс от воздушных налётов. От его решения зависит не только судьба этого города, но возможно и всей провинции Алава. И последнее: – «Война войной, но вот обед – по расписанию.» Моим пилотам необходимо полноценное питание и отдых. Ты знаешь это не хуже меня. Нам здесь необходимо организовать нормальные бытовые условия и это полностью уже на тебе. От столовой и курилки, до умывальников и сортира. Я понимаю, что организовать для нас комфорт подобный тому, что был на «Бильбо-два» не получится, но сносные условия создать необходимо. Иначе от голодного и не выспавшегося лётчика в бою толку не будет. И всё-таки постарайся наладить нормальную телефонную связь с городом, ты ведь не мальчик, чтоб для решения любых вопросов постоянно мотаться туда-сюда. Ну, всё! Мне пора. – дружески хлопаю Сен-Жака по плечу:

– Шарль, я верю, у тебя всё получится. А вместе мы и сами прорвёмся и тут всех порвём!

Второй вылет прошёл «как по нотам» хотя, увидев ситуацию на поле перед фортом, чуть было не поменял первоначальный план атаки. Республиканцы опять отступили за реку вновь заняв свою оборону в траншеях второй линии перед мостом. Всё-таки нашлись у мятежников грамотные и толковые офицеры, что сумели быстро навести порядок в своих частично расстроенных рядах. Да и солдаты в передовых подразделениях, это в основном все из обстрелянных и старых кадровых частей. Вовремя заметив наши самолёты, они быстро и организованно попрятались в траншеях и даже попытались вести по нам залповый огонь. Но вот попасть из винтовки в быстролетящий самолёт на высоте в восемьсот метров? Это для них явно бесперспективное занятие. Однако оценив текущее положение дел свой план атаки менять не стал. Вначале всё-таки подрыв мостов и «громкий шухер» на дороге. Паника на дороге, мощные заторы у всех мостов и повозки, везущие раненых в тыл, это сейчас именно то, что нам нужно. Иначе так и будем встречать «атакующие волны» мятежников у моста перед фортом и когда-нибудь они защитников «смоют». К тому же регулярный пролёт республиканских самолётов в свой тыл и хорошо слышимые отзвуки дальних бомбовых разрывов наступающим частям санхурходистов бодрости духа явно не прибавляют, так что защитники цитадели, как бы цинично это ни прозвучало, некоторое время должны суметь продержаться и без нашей поддержки с воздуха.

Две пушки мы с Уолтером разворотили однозначно, ещё две на счету нашей второй пары. И мы успели вовремя! Их уже вновь попытались «пристроить к делу», но не преуспели. Вся немногочисленная и наспех собранная «с бору по сосёнке» артиллерийская прислуга так и полегла возле своих пушек под разрывами наших авиабомб. Затем занялись планомерной штурмовкой траншей и окопов, вновь занятых мятежными войсками. А вскоре подоспели наши «рейдеры» и началась «сплошная зачистка» уже по всему полю боя. Эх, вот всё-таки маловато патронов в наших пулемётах! Но «пошумели» мы от души и на славу! А вот на аэродроме нас встречает тишина. Ни тебе Шарля с нужными нам зенитками, ни какой-нибудь дополнительной охраны. Ни рыженькой, с чашечкой ароматного кофе… Непорядок!

Перезарядились и вновь вылетели. Наше звено окончательно «раскурочило» оставшиеся на холме пушки, Порфёненко вновь бомбил «свой» мост, где отчего-то уцелели его несущие балки и ремонт настила для мятежников не составил бы особого труда. А звено Нормана Дрисколла раздолбало «в труху» два оставшихся моста через ручьи и на обратном пути обстреляло из пушек штаб мятежников в посёлке. Но в этот раз при возвращении на базу нас уже ожидал довольно-таки приятный сюрприз. На бомбосклад наконец-то завезли английские фугасно-осколочные стофунтовки и патроны к пулемётам со снарядами к «эрликонам», но в скором времени твёрдо пообещали ещё и французских полусоток «подкинуть».

Вокруг аэродрома спешно устанавливают турели под «эрликоны», а лейтенант командующий ротой охраны, с озабоченным видом осматривает периметр аэродрома и намечает узлы его обороны. Учитывая тот факт, что сегодня у нас завтрака фактически не было, то понятную радость и оживление у лётчиков вызвало наличие горячего питания и не только для пилотов, но и для всего нашего техсостава. Пока мы, не торопясь и со вкусом обедали в полевой столовой, наши механики уже закончили обслуживание самолётов, а оружейники успели перезарядить пулемёты с пушками и подвесить бомбы. Решив дать лётчикам лишних пятнадцать минут «на перекур», сходил с Очоа на бомбосклад, а затем с Пабло проверили наличие бензина в топливных цистернах. Порядок! Можно взлетать. Но подходя к любителям подымить неожиданно для себя услышал разговор на повышенных тонах. «Парагвайцы» что-то настойчиво втолковывают Франку Тинкеру, но тот явно не соглашается с тем, что ему говорят «старшие товарищи» и даже огрызается, под насмешливые комментарии остальных пилотов. Вот этого мне ещё не хватало!

– Господа, я что-то пропустил? Норман, в чём дело? – Дрисколл досадливо морщится и нехотя кивает на своего ведомого:

– Да вот, командир. Пытаемся воспитывать молодёжь, но похоже, что всё бесполезно. У дяди Тинкера в Нью-Джерси есть небольшое ранчо для разведения лошадей. Так этот вот «Ковбой» провёл на той конеферме всё своё детство. И сейчас заявляет мне, что ликвидация лошадей мятежников – это ничем не оправданная жестокость и выполнять такой приказ безнравственно с точки зрения гуманизма. Я ещё в первом вылете обратил внимание на то, что Франк стреляет только по машинам, но посчитал это случайностью. Однако это повторилось и во втором вылете, и в третьем. Его бы к нам в Гранд Чако, вот там бы он быстро от своих иллюзий избавился! – Норман брезгливо сплёвывает на землю, а я замираю от возмущения, вот же засранец!

Так это что же тогда у нас получается? Выходит, что я жестокий и беспринципный тип, получающий садистское удовольствие от расстрела невинных животинок? Я что, от счастья кипятком писался, когда на гашетки нажимал? Но вот Тинкер оказывается у нас весь такой «белый и пушистый»… Тогда какого хрена он вообще в армию пошёл? Он что не догадывался, что здесь стреляют и даже иногда убивают, и не только людей, но и его любимых коняшек? Гадство! Закрываю глаза, медленно перевожу дыхание и успокоившись, включаюсь в разговор.

– Норман, если бы мы были в Гранд Чако, то Франк Тинкер не смолил бы сейчас свою папироску, а находился бы уже под арестом! – поворачиваюсь к Порфёненко:

– Владимир Николаевич, что ожидает лётчика, отказавшегося выполнять приказ своего комэска? – командир второго звена озадачено чешет свой затылок и неуверенно произносит:

– Михаил Григорьевич, я вообще-то такого не припоминаю, но, наверное, как минимум суд офицерской чести?

– Нет, Вольдемар! – в разговор встревает мой ведомый. – Невыполнение приказа командира в бою, это измена присяге и обычно рассматривается только военным трибуналом! – весёлые улыбки пилотов как-то быстро пропадают с лиц, а Франк Тинкер начинает бледнеть, но я «поправляю» Уолтера и обращаюсь уже к «Ковбою»:

– Ты не давали присягу ни мне, ни Испании, так что ни трибунала, ни даже суда офицерской чести у нас в эскадрильи не предусмотрено. Но все вы подписывали контракт со мной, как с арматором частной военной компании. Я вправе расторгнуть этот контракт за ненадлежащее его исполнение. Там, – показываю в направлении небольшой кучки людей, устанавливающих палатки, – находятся пилоты потерявшие сегодня свои самолёты. Любой из них с радостью займёт твоё место, а я хоть и без радости, но приму его в свою эскадрилью. Лучше потратить своё время на обучение нового пилота, но быть уверенным в том, что мой приказ будет выполнен в точности, а не интерпретирован в угоду чьему-то мнению или предпочтениям. Тебе сейчас решать, с нами ты или списываешься на берег?

– Я с вами! Я всё понял! – ладно, дам ему ещё один шанс.

– Норман проследишь за тем, чтоб все встреченные вами повозки достались Франку. После боя мы вместе решим, останется он в эскадрильи или нет. – честно говоря, лишаться такого пилота мне и самому не хочется, но и геморрой на ровном месте мне тоже не нужен.

Очередной вылет. В этот раз на целенаправленную зачистку предполья у форта и вытеснение противника за пределы границ Алавы. Но вот бомбить захваченный мятежниками посёлок Ривабеллоза категарически запретил. Там всё-таки медсанбат находится и истерические вопли в газетах мятежников, что «подлые республиканцы бомбят раненых», нам совсем ни к чему. К тому же этот посёлок входит в провинцию Алава и там проживают её граждане. Освободить его – это одно, но вот стереть захватчиков «в пыль» вместе с его жителями, это уже совсем другое. Так что только «активно вытесняем» противника с захваченной территории, наглядно показывая своими пулемётами, что «здесь им не рады». Ответный огонь с земли по нам тоже ведётся, но какой-то он совсем уж «неубедительный». Тем более, что на любую пулемётную очередь с земли, сразу же прилетало как минимум четыре крайне обозлённых «шершня» и укусы этих «насекомых» для слишком непонятливых становились уже смертельными. На новую «базу» возвращаемся сильно уставшие, но очень довольные своей работой. Задание командования фактически выполнено, нам осталось только окончательно закрепить достигнутый успех. А на земле меня уже поджидает Сен-Жак и судя по его нетерпеливому подпрыгиванию, «горячие новости» просто не дают ему спокойно стоять на месте.

– Мишель, президента чуть инфаркт не хватил прямо в кабинете, когда он только услышал о численности наступающих. Его разведка опять всё проспала! По её сведениям, в Миранда-де-Эбро кроме гарнизона вообще никаких войск не должно находиться. Начальник разведки уже отстранён от своей должности. Ох, и полетят сейчас чьи-то головы! – Шарль шумно переводит дух и продолжает тараторить:

– В Витории объявлена полная мобилизация. Из обывателей спешно формируются роты ополчения и сразу отправляются на фронт. В Бильбао остановлены практически все заводы и фабрики, а рабочие батальоны уже выходят в сторону Витории. Но вот в руководстве страны царит полная неразбериха. Агирре рвёт и мечет, так как без его разрешения все пять батальонов, охранявших границу с Кантабрией, именно туда и отправлены чтоб купировать прорыв мятежников к Сантандеру. Но вот кто дал такой приказ войскам до сих неизвестно. Командующий воздушными силами северного фронта погиб во время первого авианалёта мятежников на Хихон и обязанности командующего на себя временно возложил подполковник Луна, но опять же самовольно и без всякого на то согласия президента и парламента. Все твои предложения по тыловому обеспечению «Корсаров», охране и защите аэродрома, а также по дополнительному снабжению эскадрильи боеприпасами приняты к исполнению без возражения и в полном объёме. По поводу твоего предложения о переводе правительства и депутатов кортесов в Бильбао Хосе Агирре полностью с тобой согласен, но для этого необходимо решение самого парламента. Собственно, этим они сейчас и занимаются на своём экстренном заседании. Считаю, что такое решение Кортесами будет приято, если и не совсем единогласно, то большинством голосов уж точно. Всё-таки среди депутатов откровенных идиотов нет. – Сен-Жак на минуту замолкает.

– Мишель, да ты никак спишь? – мой зам возмущённо фыркает. Открываю глаза и яростно растираю лицо. Устал как собака!

– Нет, не сплю и тебя слышу прекрасно. То, что кто-то умыкнул у президента пять тысяч бойцов я понял. Так ему и надо, тут он сам себя перехитрил. Но вполне допускаю, что это сами командиры батальонов приняли такое решение. Дисциплина в этих формированиях ни к чёрту не годится. Все вооружённые силы Страны Басков на сегодняшний день составляют всего тридцать тысяч солдат. Это я слышал ещё от подполковника Луна, но вот держать целых пять своих батальонов на границе с Кантабрией? Для возможного сдерживания прорыва в Басконию анархистов и социалистов? Это же верх идиотизма! Но да вот чего ещё можно ожидать от такого политика, ни в грош не ставящего своё военное командование. Все они тут на диктатуре и вождизме помешаны. Что Хосе Агирре, что его тёзка Буэнавентура Дуррути. Ладно Санхурхо в вожди рвётся, так он хоть военный и генерал, а вот эти-то куда пыжатся? – обречённо вздыхаю.

– Вот подполковника Луна мы потеряли. Действительно жаль, хороший дядька нами командовал. – Шарль в возмущении как-то по бабьи всплескивает руками:

– Мишель! Да жив твой подполковник! Ты вообще, чем слушаешь? Я ж тебе говорю, что сегодня с утра он стал временным исполняющим обязанности командующего воздушными силами всего северного фронта! – капитан Сен-Жак смотрит на меня с жалостью, как доктор на безнадёжного больного.

– Так я и говорю. Подполковника потеряли! Вчера он был всего лишь майором на должности комэска, сегодня стал уже подполковником, но на должности командира полка. Хоть и называется эта должность «Командующий воздушными силами Страны Басков», но все мы понимаем, что четыре десятка самолётов, считая вместе с нашей эскадрильей, это всего лишь смешанный авиаполк, но не более того. И дальше в Басконии ему расти уже некуда. Но вот если брать в масштабах уже всего Северного Фронта – так это семь провинций под контролем и семь десятков самолётов в подчинении, плюс очень неплохие перспективы уже завтра получить на погоны три звезды полковника и с неплохими шансами в ближайшем будущем разменять их на одну, но уже большую генеральскую звезду. На этой войне в чинах и званиях все растут очень быстро. Так что нет, назад под крыло к Агирре подполковник скорее всего больше не вернётся. Уверен, что его кандидатуру в скором времени утвердят в Мадриде. Да ему здесь, на Северном Фронте, сегодня вообще никакой альернативы нет. У нас в Сибири есть такая поговорка: «кто первый встал, того и валенки». Ладно, да и хрен бы с ней, с этой политикой. А что у нас с прогнозом на завтрашнюю погоду? Узнай? Всё, мы полетели.

Пятый вылет. Охренеть. О таком только в книжках читал. Но мог бы и не успеть на вылет, если бы послушал своего «главного оружейника». Так-то он прав, оружие нуждается в чистке и отказ наших пулемётов в бою вполне может произойти. Но чистка всех пулемётов и пушек займёт как минимум два часа, даже если к ней подключить наших пилотов. Но тогда вот как и где в сумерках уставшим пилотам разглядывать врага? Поэтому только вздохнул и на гневные причитания Очоа приобнял его за плечи:

– Дружище, я всё понимаю, но и ты меня тоже пойми. Там, – взмахом руки указываю направление, – пятнадцать батальонов озлобленных мятежников рвутся к нашей Столице. А им противостоят всего три тысячи уставших до крайности бойцов. И если мы им сегодня не поможем, то наших защитников попросту сомнут и завтра санхурходисты будут уже в Витории. Даже если у меня сейчас вдруг откажет сразу половина пулемётов, то вторая-то половина своё всё равно возьмёт. Но вот твои бомбы нас точно не подведут, так что очень на тебя надеюсь и не ругай меня, я сейчас сам себе не рад. – видимо проникновенно сказал, у старика даже глаза подозрительно заслезились и больше он мне не перечил.

Всё-таки пятый вылет, наверное, нам уже не так сильно и нужен был. «Долина смерти» опустела и кроме трупов мятежников больше ничего и никого на ней не увидели. Но у вдребезги разбитого моста через сухой лог мы вполне предсказуемо наткнулись на большой затор, однако стрелять по нему запретил. На всех фургонах, что вручную перекатывали через лог уставшие солдаты противника, растянуты белые простыни с красными крестами. С ними всё мне понятно. В арьергарде этого отступающего войска едут только санитарные повозки. Да уж… «Сходили, блин, за хлебушком». Добавляем скорости и несёмся над магистралью. Чёрт! Да это сколько же здесь раненых? На нас уже и внимания не обращают. Идут, а скорее уж еле бредут поддерживая друг друга. Но вот кому-то «повезло», их несут на носилках. Понятно, что фургонов на всех не хватает. Уже у моста перед рекой Баяс наконец-то наткнулись на более-менее «свежие силы» отступающего авангарда. Не, не зря мы сюда слетали. Вот только что был тут батальон мятежников, а вот уже и нет этого батальона. А не надо было ходить туда, где вам совсем не были рады. Теперь зализывайте свои раны, бандерлоги!

Тихий вечер опускается на город. Но на аэродроме деловая суета. Всех пилотов в приказном порядке после ужина отправил отдыхать несмотря на все их возражения, что, мол, «время-то детское»! Завтра у всех нас подъём в пять утра, так что… «всем на горшок и спать!» И только у механиков и оружейников «страда в полном разгаре». На взлётное поле подогнали машины наших техников, вот в освещении от фар и подвесных светильников над столами «реквизированными» из столовой, наши оружейники «колдуют» над вооружением приводя его в порядок, а механики копаются в двигателях, устраняя только им видимые недостатки. Завтра всех нас ждёт тяжёлый день и от того, как мы к нему сегодня подготовимся, завтра будут зависеть наши жизни. Немного пафосно, но это так. Надо бы уж и самому пойти прилечь, но вот всё мне кажется, что я что-то упустил или забыл. Хотя, ну что тут можно забыть? Опыта у нас мало, это так. Боевого слаживания нет? Так и боёв пока тоже не было, если не считать сегодняшнее утро, но там всё как-то спонтанно произошло, так что результат можно не учитывать. Что мог рассказать по тактике уже рассказал и «в пешем по лётному» показал. Насколько всё это успели усвоить лётчики? Грядущий день покажет. Ко мне подходит Сен-Жак.

– Думаешь завтра они всё-таки прилетят?

– Нет Шарль, я так не думаю. Я в этом уверен! Да ты сам посуди. Тщательно спланированное наступление мятежников, едва начавшись внезапно захлебнулось. Все попытки авиакрыла Бургоса и дальше бомбить Сантандер и Овьедо подполковник Луна отбил, кинув против него всю нашу авиацию. Сам говоришь, что бои в воздухе там сегодня шли тяжёлые. И у нас, и у мятежников очень большие потери в живой силе, бронетехнике и в самолётах. Санхурходистам было просто не до нас. Информация о том, что наступление на Виторию-Гастейс также захлебнулось, в Бургос видимо пришла с опозданием. Да и первые реляции о начавшемся наступлении, скорее всего были вообще победные. Ну, так и мощь-то какая на нас наступала! Соотношение сил, наступающих к обороняющимся, составило, как минимум пять к одному. Этого по меркам сегодняшней военной стратегии, вполне достаточно для успешного развития любого наступления. Тем более, что по самой Витории-Гастейс и передовым позициям республиканских войск авиация противника отработала на пятёрку с плюсом. Это нам приходится признать. Да и та эскадрилья, что мы уничтожили возле Сестао, скорее всего также должна была поддерживать наступающих. – усмехаюсь и заканчиваю свою мысль:

– «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». Это у нас, у русских, есть такая старая поговорка. Вот и о нас скорее всего тоже «просто забыли», но может и вовсе не придали большого значения «Корсарам» и не учли в своих планах. Но так-то да, по большому счёту, на что-либо серьёзное в общей расстановке сил на фронте одна, пусть даже и «усиленная» эскадрилья, но не бомбардировочная, а истребительная повлиять не может. Но это лишь по мнению тех военачальников, что не принимали участия в Великой Войне и не испытали на себе того кошмара, что выпал на долю солдат, попадавших под бомбёжку и свинцовый ливень с небес. Однако «Корсары» повлиять сумели! Так что прилетят обязательно. Весь вопрос только в том, какими силами они к нам заявятся. – замолкаю и задумчиво любуюсь на яркие звёзды в безоблачной небесной синеве, в той самой «глубокой синеве», что цвета нашего геральдического флага.

– Так известно какими! Вот если бы ты учился в школе военных пилотов, так знал бы, что для гарантированного подавления противника необходим как минимум трёх-четырёхкратный перевес в силах. Вряд ли против «Корсаров» бросят все истребительные эскадрильи фронта, но вот пару выделят обязательно. Так что, как минимум восемнадцать вымпелов «жди в гости». Скорее всего с ними для поддержки отправят эскадрилью лёгких бомбардировщиков. Но наёмников, в общем-то, никогда не ценили и подвигов от них не ожидали. Так что будем надеяться на то, что и нас в серьёз пока тоже не воспринимают. – блин… «утешил» называется.

Можно подумать, что для моих «Корсаров» по два самолёта «с прицепом» на одного, это «семечки» и лёгкая разминка. Ну да ладно, нечего себе нервы на кулак мотать. «Будет день и будет пища»© Спать пора.

* * *

Думал что не засну, но как только упал на матрас набитый свежей соломой так сразу и отрубился. Вымотался за день. Но от лёгкого прикосновения проснулся сразу и сна как не бывало. Энеко уже и чашечку кофе мне приготовил. Оставил на столе, а сам убежал на вышку. У нас на «Бильбо-два» командно-диспетчерский пункт располагается прямо в штабной комнате и такой вот вышки мы не имеем, как-то недосуг строить было, но в Витории-Гастейс аэропорт относительно «старый» и КДП, как и полагается расположен на вышке. Вот Энеко с Элорри и дежурили на ней поочерёдно уже с полуночи внимательно вглядываясь в ночное небо со стороны Бургоса. В Арминьоне и у речного форта сейчас в небо тоже всматриваются зоркие глаза наших добровольных помощников-наблюдателей. Тут-то всё расстояние по прямой линии между столицами враждебных провинций чуть меньше ста километров. Только взлетел и вот она, твоя цель. Так что нам зевать никак нельзя. Так… Пять утра, пора будить пилотов, хватит уже дрыхнуть. Труба зовёт!

Успели оправиться и умыться, и завтрак не торопясь приговорить. Теперь маемся бездельем под крыльями своих самолётов. Те уже на взлётной полосе и выстроены сразу для парного взлёта. Счёт-то пойдёт на минуты, но как же оно томительно, это вот ожидание. Скорей бы уже в бой! Чего они там телятся? Мы уж заждались тут… Но всё равно команда – «Приготовится к взлёту!» прозвучала как-то неожиданно. Занимаем свои места в истребителях, подключаемся к рации и принимаем вводную от Сен-Жака:

– Противник силами четырёх авиаэскадрилий приближается к Ривабеллозе от Бургоса на высоте восемьсот метров. В составе первой волны идут девять итальянских истребителей «Фиат CR.32». Вторая волна – девять истребителей «Ньюпор-Деляж» NiD-52. Третья волна – девять бомбардировщиков, но тип самолёта не опознан. В четвёртой волне девять бомбардировщиков «Бреге-19». – хм, и это называется «наёмников никто не ценит»?

Кстати, а когда это Ривабеллоза перешла под наш контроль? Неужели её вчера уже успели занять? Молодцы! Вот ничего не скажешь, оперативно действуют республиканцы.

– Корсары, взлёт! Построение «этажерка». Первое звено, эшелон тысяча метров. Перепрыгиваем через «сверчков» и атакуем «ньюпоры».

– Второе звено, эшелон восемьсот метров. Атакуете «сверчков» с флангов.

– Третье звено, эшелон шестьсот метров. Пропускаете истребители и атакуете бомбёров снизу. На «Бреге-19» пока никому не отвлекаться, но это если сами буром не попрут. Этими бомбёрами займёмся после того, как разберёмся с истребителями. Как поняли? – одиннадцать подтверждений «принято» и ни в одном не слышно даже малой толики сомнения или колебания. Но вот меня, если честно, так немного потряхивает от возбуждения.

– Командир, вот за что я тебя так нежно люблю и даже уважаю, так за то, что ты о нас всё-таки заботишься! Это ж сколько премиальных мы за сегодня отхватим благодаря тебе? Вот так бы сразу и сказал, что «десерт» тоже будет, но чутка попозже. А то сначала – давай лети, потом бомби, затем стреляй. А самое вкусное где? – даже на столь незатейливую шутку Порфёненко эфир взрывается весёлым смехом.

Ну да. Вчера имел «долгий разговор» с ветеранами и они меня «озадачили». В своём договоре все эти наши бомбёжки и разведвылеты я предусмотрел, но вот момент с уничтожением военной техники, гужевого транспорта и «вещевого имущества» противника как-то упустил. А в Парагвае лётчики с этого также имели немалый навар. И вот хрен его знает, что мне с этим теперь делать. Президент Агирре – это ещё тот жук, скупой и прижимистый. Но да ладно, потом посмотрим. Наверное «натравлю» на него Шарля Сен-Жака. Он с президентом плотно общается и вроде как находится с ним в неплохих отношениях. Может у него что-нибудь получится? Но всё-таки Владимир Николаевич молодец. Вовремя подбодрил. У меня и мандраж как-то весь уже прошёл, да и злость появилась, но правда пока только на себя.

– Так, молодёжь! Слушайте внимательно. Если кто-то сегодня не выполнит свой план по сбитым, то кружку за столом может ко мне даже не протягивать. На месяц винной порции будет лишён! У вас сегодня появился очень хороший шанс выполнить квоту на «лётчик-ас», так что дерзайте. Такая удача выпадает не часто, но после боя не забудьте сказать нашему командиру «спасибо» за заботу! – Дрисколл, блин… а сами-то «парагвайцы» эту вот «свою квоту» уже выполнили?

Порфёненко при мне стал «лётчиком-асом». Если правильно помню, то Уолтер вчера вроде как сбил своего четвёртого, а вот за Нормана не знаю… Тьфу ты, пропасть! Да он же это специально отвлекает, чтоб у нас и мыслей не возникло, что и сами можем нарваться! Психологи… мать их так! Но замечаний о «засорении» эфира делать и не подумаю. Всё они делают правильно. Так вот и надо воспитывать «молодое поколение», на правильных примерах и собственном опыте. Но вот уже и противник «проявился» на горизонте. Приближается к Арминьону… Но что за чёрт? Я в упор не вижу «четвёртую волну»! Неужели одна эскадрилья бомбёров на Виторию-Гастейс отдельно пошла в обход?

– База, это Француз. Не вижу вторую эскадрилью бомбёров! Объявляйте воздушную тревогу!

– Француз, это База. Воздушная тревога в городе объявлена сразу, как только поступило сообщение о налёте. Но эскадрилья из девяти «Бреге-19», как только что мне сообщили, бомбит форт и траншеи республиканцев. Так что – всё в порядке! – ага, это у нас «всё в порядке», но вот на передовой сейчас с тобой вряд ли кто согласится.

Оп-пачки! Так я же знаю этих «неопознанцев»! Это же «Assalto Pallavicino» или «Caproni AP.1» Во нифигасе! Да неужто сеньор Чезаре Палавичино отважился на столь радикальный шаг, что даже решился провести «войсковые испытания» своего самолёта в условиях максимально приближённых к боевым? Вот так и губят хорошую идею прямо на самом корню. Читал что у него возникли какие-то трудности с заказами, но чтоб настолько серьёзные? На минуточку – это ж первый прототип итальянского штурмовика! Всем он хорош, но только вот броня у этого самолёта совершенно отсутствует «как класс», в угоду скорости и дешевизне. Крылья и кабина пилота обшиты фанерой и обклеены перкалем, но вот дальше, за кабиной, весь каркас корпуса обтянут только полотном, чтоб облегчить вес самолёта. Даже спинка кресла пилота ничем не бронирована, не говоря уж о самой кабине и этот пикирующий бомбардировщик предназначен только для штурмовки наземных целей, а не для воздушных боёв с истребителями! Интересно, вот какой идиот додумался послать их в бой? Или это продолжение тех интриг и «подковёрной борьбы», что сегодня так и преследуют талантливого итальянского авиаинженера-конструктора?

– Корсары, внимание! Меняем схему нашей атаки. Я опознал бомбардировщики. Это итальянский штурмовик «Caproni AP.1» У него в обтекателях шасси установлены два крупнокалиберных пулемёта «Бреда». Его лучше атаковать сверху. Третье звено – вы атакуете «Ньюпоры» снизу. Как поняли? – и получив подтверждение от Дрисколла, что меня поняли правильно, продолжаю:

– Первое звено! Перепрыгиваем через «две волны» и атакуем третью сверху. Уолтер, берёшь на себя среднее звено. Вильям и Марсель, ваше звено на правом фланге. Забудьте про свои пушки, штурмовик «Капрони» брони не имеет и пулями прошивается легко, хоть вдоль, хоть поперёк. Но под его крыльями полтонны бомб. Если они вдруг рванут, нам тут всем мало не покажется. Как поняли? – получив утвердительный ответ успокаиваюсь и через пять минут уже командую:

– Первое звено, в атаку! – бой начался.

Второе звено Порфёненко уже «вцепилось» во фланги эскадрильи итальянских «Фиатов». Вот всем хорош этот самолёт, да только нашим «Девуатинам» в скорости уступает значительно, а против крыльевых «Эрликонов» так вообще бессилен. И вот уже летят в эфир восторженные вопли «клоунов»: