Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Алексей Ковригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

* * *

В пятницу началась наша боевая работа. Ну, как «работа»? На нас нагрузили патрулирование границ. Мол, «Корсары» и так «прохлаждались» две недели, пока остальное «Бискайское авиакрыло» несло на себе «все тяготы и лишения». Ага, то мы не знаем, как они их «несли». Однако противопоставление «Корсаров» и «Бискайского авиакрыла» с подачи майора, мне как-то вот совсем не понравилось. Хорошо понимаю, что Ромеро мутит что-то своё, но вот что именно и для чего это ему нужно мне пока непонятно. Однако бывает не только «любовь с первого взгляда», «неприятие» тоже случается. Да и хрен с ним. Но если он посчитал, что мы начнём возмущаться, так очень сильно просчитался. И пока остальные пилоты «Бискайского авиакрыла» отдыхали, а их механики копались в двигателях и планерах, мы летали и наслаждались этой возможностью. Ежедневнов семь часов утра в небо взмывала первая пара и летела в направлении строго на запад чуть более полусотни километров, до стыка границ Кантабрии и Бискайи. После чего взяв направление на юг и пройдя над посёлком горняков Ланестоса, начинала своё патрулирование вдоль всей границы до соседнего с Францией города Ирун, откуда возвращалась уже на «Бильбо-два».

И хотя перед вылетом наши топливные баки заливались «под пробку», однако спустя три часа они оказывались практически уже сухими. Паспортная дальность полётов для наших самолётов девятьсот километров, вот мы и наматывали эти километры, «петляя» между долинами и вершинами, так как нас вновь строго предупредили насчёт «провокационных пролётов», запретив срезать углы и пролетать над чужой территорией. Затем следовал отдых и спустя три часа вновь в полёт. Каждый час в небо уходила очередная наша пара и требование майора Ромеро «надёжно прикрыть границы» мы выполняли, хотя он настаивал, чтоб наши самолёты «вылетали сразу и во всех направлениях», и барражировали в воздухе постоянно. Не идиот ли? У нас топливные баки-то не безразмерные, а были бы у меня три эскадрильи, так и этого было бы мало. И мне откровенно начихать на его «хотелки», я у него даже «в оперативном подчинении» не нахожусь. Такой статус был прописан только у старого командующего ВВС, но вот о новом, майоре Ромеро, президент Агирре как-то подзабыл в суете, а сам я напоминать ему об этом не счёл нужным. Перебьются! Оба…

Через две недели нагрузка снизилась вдвое, а ещё через неделю до нас довели приказ «о постоянной готовности» и все полёты практически прекратились. Но как полагаю совсем не потому, что наш командующий ВВС вдруг сменил «гнев на милость», а в силу того, что каждый такой «разведывательный вылет», это дополнительно ещё полсотни баксов к окладу пилота. Однако поняв, что подобными нагрузками «Корсаров» не смутить, «баловать плюшками» нас тоже прекратили. И наши «полёты» продолжились, но теперь уже в форме «пеший по-лётному». Хотя азарта в этих «учениях» было ничуть не меньше, чем в настоящем бою. Мои парни хорошо усвоили, что лучше уж отрабатывать практику на земле, чем хлопать глазами в воздухе. Тем более, что у бомбёров появился ещё один «дипломированный» командир и учили его в школе на совесть. Правда Мартинес «рвался в бой» на стороне истребителей, но пока его направили в помощь Шарлю. И теперь «Корсарам» приходилось атаковать и отбиваться от атак бомбардировщиков под руководством командиров имеющих понятие о воздушном бое.

Из этих учебных схваток мы выяснили следующее: Один на один любую эскадрилью, будь то истребительная или бомбардировочная, мы легко «крыли как бык овцу». За счёт нашего преимущества в численности и в вооружении. При схватках против двух или трёх эскадрилий в большинстве случаев также выходили победителями, но тут уж приходилось «попотеть». Однако в нашем «арсенале» уже были такие реальные схватки, так что оставалось только отточить мастерство. Вот против полка из четырёх эскадрилий мы проигрывали однозначно. Несмотря на то, что и такой реальный боевой опыт у нас тоже был возле пулемётного форта. Но по правде говоря у нас там вначале всё-таки бой был против трёх эскадрилий, а затем уж четвёртую «попутно уконтропупили». Так что прежние боевые схватки нам также пошли на пользу и теперь мы уже реально можем оценить «свой потолок».

А вскоре уже и мне пришлось «отражать атаки» моих молодых лётчиков, жаждущих заполучить увольнительную в город. Тот «корпоратив», на который я не подумав выдал «добро», напомнил моим молодым пилотам, что они «парни бравые», а вокруг не только самолёты имеются, но оказывается, что и девушки встречаются, причём вполне себе даже миленькие. Но увольнительные давал только на выходные дни, а в будние «учёба и ещё раз учёба». Смирились. Но думаю ненадолго и первый «звоночек» уже прозвенел. Капитан Сен-Жак, «старый пень конь», первым съехал на съёмное жильё и я даже не удивился этому. Удивился другому, он теперь «квартирует» у донны Марии! И все мои лётчики имеют подобное право и ограничивать их в выборе места жительства не собираюсь. Единственное условие, чтобы пешком до аэродрома было не более получаса. Но за это время можно половину Бильбао пробежать. А мои механики и оружейники вообще живут в своих домах, приезжая на аэродром на машинах или велосипедах, и переводить их на казарменное положение даже не собираюсь, так чем лётчики хуже?

* * *

Как сентябрь пролетел даже не заметил, октябрь отметился двумя лёгкими штормами. У нас в основном учёба да пара вылетов в неделю на патрулирование границы. К этому нас привлекать почти прекратили, в основном на границу летало «Бискайское авиакрыло». Если не читать местных газет и не слушать радио, то складывается полное впечатление, что в Стране Басков «тишь, гладь, да божья благодать». Да, на границе изредка постреливают, но это так, ничего серьёзного там пока не намечается. В Басконии царит умиротворение, все заводы и фабрики работают в нормальном режиме, а в морской порт регулярно заходят пароходы. Привозят продукты и топливо, назад уходят гружёные сталью и железным концентратом. Всех прибывающих через сухопутную границу «озабоченных туристов» транзитом сразу же переправляют в Кантабрию. Трафик контролирует полевая жандармерия и у них не забалуешь. Агирре здесь не нужны пассионарии из числа идейных анархистов, коммунистов и прочих троцкистов. Слава богу, хоть от своих «с грехом пополам» избавились.

В Басконии приветствуются только баски-реэмигранты придерживающиеся принципов «Великой Эускади». Да уж… баскский национализм цветёт во всей своей красе и президент этой страны его первый адепт. «Ну… у каждого свои недостатки»© Казарма для размещения нашего лётного состава практически совсем опустела, там только один Уолтер Гуин остался. Но судя по признакам, он тоже вскоре меня покинет и только я останусь «квартировать» в своей комнате при штабе и съезжать никуда не собираюсь. Но как взгляну на довольные физиономии своих сослуживцев, так сразу же появляется желание закупить большую корзину лимонов и в приказном порядке скормить этим «отщепенцам». Даже Владимир Порфёненко перебрался «жить на квартиру», а ведь у него «в Борисове» молодая и симпатичная жена и скоро должен второй ребёнок родиться! Господи, ну вот куда этот мир катится?

В субботу второго ноября мы «погуляли» на свадьбе нашего главного механика Пабло Гарсия и его избранницы Майален Могель, работавшей в нашей столовой обычной посудомойкой. Интересная деталь. Пабло и Майален живут на одной улице через три дома друг от друга, знакомы с детства, но девушка младше парня на семь лет. О том что поженятся, они знали уже с того момента, как девочке исполнилось пять лет. Об этом «сговорились» их матери и никто перечить даже не подумал. И похоже, что Пабло об этом ничуть не жалеет, а судя по счастливому лицу его невесты, она тоже довольна тем выбором. А ведь я даже не подозревал о том, что эта парочка давно «сговорена». Не принято у басков афишировать свои намерения и чувства. Кстати, вот с выбором даты свадьбы баски во многом похожи на русских. Любят «погулять», однако в среду и пятницу у христиан «пост». Эти дни предназначены для молитвы и никаких венчаний церковь не проводит. По этой же самой причине свадьбы не начинают играть во вторник и четверг. Ну так правильно! На свадьбе выпил, а потом мучайся с похмелья, так как похмелиться нельзя по причине поста. Вот и выбирают субботу, чтоб уж гулять… так гулять! Три дня на гулянку и день на опохмел!

Тем более, что в эту субботу нет дня поминовения никаких значимых святых и всем можно оттянуться на полную катушку, не опасаясь, что в ночном кошмаре к тебе явится «земеля» Игнатий де Лойла или, не попусти Дева Мария, сам Томас Торквемада. От таких глюков не только враз протрезвеешь, но и обет целомудрия примешь! Но вот мне на свадьбе было просто интересно! Не каждый день увидишь такую пышную церемонию, да думаю, что никогда в жизни ничего подобного больше и не увижу. Во всяком случае уж точно не в Советском Союзе. Так что в храме глазел без всякого опасения, что мол «это неприлично для Кабальеро так пялиться». Но я там был не один такой. Горрия так вообще всё близко к сердцу принимала, словно это у неё свадьба. Ну так-то мне понятно, она же девушка «ей надо, она готовится»! В мэрии было менее пышно, но отнюдь не менее торжественно. Как-никак, но всё-таки регистрировали брак «двух старых фамилий», а в Стране Басков это значит даже больше, чем дворянство пожалованное за службу. Не знал, но меня «просветили». А погуляли на свадьбе мы неплохо и даже никто ни с кем не подрался, хотя поначалу всерьёз опасался, что к моим лётчикам начинут придираться, но зря остерегался. После нашего памятного боя над Арминьоном в день похорон баскских пилотов репутация у «Корсаров» сама вознеслась до небес. То-то я смотрю, что мои парни как-то уж очень быстро себе подружек нашли, хотя поначалу-то местные нас сторонились. И словно дав нам время отгулять свадьбу, природа спохватилась и во вторник на город обрушился такой ураган, что и припомнить не смог! Бискайский залив вновь напомнил, что вот не зря его зовут «кухней Атлантики». И что в котле на этой «кухне» приготовится, то потом вся Атлантика и расхлёбывает!

Глава 10
Эпилог

Первый в этом осенне-зимнем сезоне по-настоящему сильный ураган бушевал целых четыре дня, однако сегодня с утра наконец-то угомонился и на завтра синоптики твёрдо обещают ясное небо, но при порывистом ветре. Непогоду мы переждали без каких-либо значимых для нас последствий. Разве что один навес для часового на стоянке у самолётов оказался непрочно закреплён. Порывами ветра его оторвало и совершив в воздухе несколько замысловатых кульбитов он отважно спикировал в воды Нервьон Ривер, видимо возомнив себя гидропланом. Благо, что все наши часовые во время шторма несли свою службу совместно с дневальными нарядами на КПП и никто не пострадал. Но по такой-то погоде «добрый хозяин и собаку на улицу не выгонит», так чего парням-то на промозглом ветру зазря торчать? С началом урагана весь лётно-технический состав на период нелётной погоды моим приказом также был распущен по домам. но уже завтра начинается повседневная лётная работа и наш аэродром вновь станет напоминать растревоженный муравейник.

Однако и сегодня помимо меня, Элорри и Сен-Жака в штабе находятся мой ведомый и оба командира звеньев. Этакое «дежурное звено на всякий случай». Норман и Уолтер «убивают время» игрой в шахматы, так как картёжные игры в эскадрильи я категорически запретил. Ведь не удержатся и начнут играть на деньги, вот оно мне надо? Пусть уж лучше в шахматы «на интерес» играют. Пара щелбанов подогревает азарт не слабее, чем несколько вистов «в гору» взятых «на распасах» в пульке. Порфёненко пытается «учить испанский» читая газеты. Но так-то, если есть необходимость кого-то куда-то «послать устно», так все мои «парагвайцы» сделают это запросто, однако вот с чтением текстов у них проблемы. Элорри в меру сил Владимиру помогает, а заодно и сам попутно изучает русский язык. И вот это только приветствую. Есть у меня немалая уверенность, что в недалёком будущем парню это пригодится.

А мы с Шарлем «редактируем» мои заметки о прошедших схватках, с «пошаговыми» схемами воздушных боёв и разбором всех тактических приёмов, что там применялись. Капитан искренне убеждён в том, что по окончании военных действий я собираюсь издавать свою книгу о новых тактических приёмах воздушного боя. Пророчит ей огромный интерес у специалистов и одновременно предрекает шквал безудержной критики. Но так-то да. Не далее как три месяца назад он сам не менее яростно критиковал все эти мои «завиральные идеи», но зато сегодня является ярым сторонником «Лапинской тактики и стратегии», и бесполезно его разубеждать в том, что это вовсе не я являюсь автором новых идей. И все мои «ветераны Великой Войны» также в один голос утверждают, что Освальд Бёльке, и Манфред фон Рихтгофен только лишь «наметили предпосылки», а вот автором и разработчиком этих новых приёмов всё-таки является их командир, то бишь я. И переубедить их в обратном у меня никак не выходит. Но вполне возможно, что им так легче принять это новое «от своего», чем считать родоначальниками новой тактики оздушного боя своих бывших врагов, хотя бы и давно уже покинувших этот мир. Ну, раз уж так хотят, то пусть так и считают, мне это как-то не критично. И заблуждение Сен-Жака насчёт будущего издания книги также не развеиваю. Но вряд ли когда-нибудь эту рукопись увидят в издательстве.

Передать свой «отчёт о проделанной работе» в нужные руки конечно постараюсь, но вот о дальнейшей его судьбе даже гадать не берусь. Нет у меня никаких знакомств, а тем более связей в правительстве Советского Союза, чтобы смогли поспособствовать продвижению выдвинутых идей. Прочтут, и на том спасибо. Но, конечно рассчитываю, что и какой-нибудь результат от моих заметок всё-таки появится. Переход на новую тактику и отмену трёх самолётных звеньев в моей реальности в СССР произвели в сорок втором году, но если это получится сделать хотя бы на пару лет раньше, а ещё лучше вот прямо сегодня… Однако, батенька, вы мечтатель! Блин… Мои мечтания прерывает громкая и требовательная трель телефона. «Сегодня, в два часа пополудни Команданте Лапин приглашается на совещание в дом правительства». Задумчиво кладу трубку и озадаченно чешу затылок. Приказывают-то мне постоянно, но вот «приглашают» впервые. И что же на этот раз от меня понадобилось президенту? Даже самому любопытно стало…

Не успеваю войти в приёмную, как меня тут же приглашают в кабинет президента. «Сеньор коменданте, Вас ожидают!» Вхожу и… на несколько секунд замираю «в лёгком недоумении», но уж больно неоднозначная компания меня встречает. Помимо хозяина кабинета сидящего во главе стола, по левую от него руку расположились командующий «Бискайским авиакрылом» майор Хосе Родриго де Ромеро и командующий Северным Фронтом республиканцев бригадный генерал Мариано Гамир Улибарри. С генералом я лично не знаком и даже не был ему представлен, но спутать с кем-то ещё, этого жгучего брюнета с глубокими залысинами, выразительными чёрными глазами и шикарными «будёновскими» усами мне попросту невозможно, да и нет у республиканцев на Северном Фронте других бригадных генералов.

Президент Агирре, настаивая на прибытии на Северный Фронт именно этого генерала, видимо очень сильно рассчитывал на то, что приобретёт в его лице «карманного командующего» Бискайскими сухопутными войсками. Но просчитался. В Мадриде хорошо понимают, что «двоевластие» ничем не лучше «безвластия». А «варяг» тщательно осмотревшись на месте, оценив текущую обстановку и уяснив, что правительство Страны Басков совершенно не готово ни к каким решительным наступательным действиям, сразу же перебрался вначале в Сантандер, где принял командование Северным Фронтом от генерала Льяно де ла Энкомьенда, а затем и вовсе перенёс свой штаб в Овьедо где нашёл точки соприкосновения интересов с амбициозным Буэнавентурой Дуррути. «Народный генерал» принял в своё ведение политическое, административное и хозяйственное управление, но оставил всё военное руководство профессионалу. И не прогадал. Я не знаю, как уж удалось генералу убедить правящий совет Кантабрии, но Хосе Гарсиа Вайяс командующий вооружёнными силами этой провинции всё-таки передал под его руку один из наиболее боеспособных своих корпусов и тот сыграл немаловажную роль в освобождении городов Леона и Гуардо.

Все последние дни ожесточённые бои идут за обладание городком Понферрадо на юго-западе провинции Леон, захват которого открывает анархистам путь в провинцию Луго. Однако несмотря на то, что расстояние по хорошей шоссейной дороге от этого ключевого города до административного центра провинции составляет всего лишь чуть более ста километров, взять его с наскока у республиканских бойцов не получилось и сил для ещё одного решительного наступления у анархистов явно недостаточно. Вот видимо этим и вызвано прибытие в Бильбао «внушительного десанта» из столь значимых фигур. Так как по правую руку от президента Агирре сидят полковник Луна и… сам «народный генерал» Буэнавентура Дуррути. Вот это-то меня и смутило.

Генерал Гамир Улибарри хоть и является баском по происхождению, но он «государственник» и сепаратистские убеждения президента Агирре ему чужды, он «политически нейтрален», как и «пришлый» майор Ромеро, тем более не имеющий никакого отношения к баскскому сепаратизму. Полковник Мартин Луна до недавнего времени также придерживался нейтральной позиции и никогда открыто не критиковал политические воззрения своего бывшего «шефа», но только ровно до того момента, пока сам не принял новую должность. Вот тут-то они и разошлись «во мнениях и взглядах».

Но вот Хосе Буэнавентура Дуррути убеждённый анархист и является яростным противником построения любого государственного строя, как потенциального «душителя и угнетателя народных свобод», оттого-то он и к любому сепаратизму относится резко отрицательно. Видя в нём попытку построения всё той же государственной машины подавления и угнетения, но уже под «националистическим соусом», что напрямую противоречит его убеждениям либертарианского анархо-коммунизма. Хм, так что же могло собрать здесь вместе всех этих «лебедя, рака и щуку»? Но надеюсь, что уже вскоре смогу получить ответ на этот свой невысказанный вопрос. Докладываю председателю правительства о своём прибытии и повинуясь жесту его руки присаживаюсь на один из стульев возле стола. После недолгой паузы вызванной моим размещением за столом, президент Агирре наконец-то озвучивает причину моего неожиданного «приглашения».

– Команданте Лапин, вчера командование Северного Фронта обратилось к нашему правительству с просьбой оказать помощь в наступлении на Понферрадо. Но как вы и сами хорошо понимаете, в связи с законами принятыми кортесами нашей страны я не имею права направлять наши войска за пределы границ автономии. Однако, вот ваша эскадрилья не попадает под действие этих законов и если у вас не имеется никаких принципиальных возражений, и «Корсары» готовы к временной передислокации на полевой аэродром под Овьедо, то сеньор полковник Луна сейчас доведёт до вас конкретные сроки командировки, укажет конечную точку перелёта и оговорит условия, а также ваши цели и задачи. – о как, коротко и по существу.

Но вот двух крайне удивлённых взглядов Агирре всё-таки удостоился, видимо не привыкли «генералы», что их приказы нуждаются в каком-либо обсуждении, а уж тем более в согласовании с подчинёнными. Ну, так и я, не совсем уж «обычный подчинённый». Однако вот против подобного приказа совершенно ничего не имею и скорее наоборот, даже некоторое внутреннее облегчение испытываю от известия о предстоящей нам передислокации. В последнее время у эскадрильи только два-три вылета в неделю «на разведку» и мои лётчики уже открыто начинают высказывать своё явное недовольство таким «простоем». А читая прессу и бурно обсуждая боевые действия на Южном и Центральном фронтах откровенно завидуют республиканским пилотам. Вот там сегодня стоит «настоящая жара» и ведутся постоянные воздушные схватки о которых пишут в газетах. Но у нас в Басконии пока что временное затишье. После освобождения городов Леона и Гуардо наступление Северного Фронта началось в направлении на город Понферрадо, но быстро выдохлось. Сил у республиканцев оказалось явно недостаточно.

К тому же, после неудачной обороны и вынужденной «сдачи» Леона, командование санхурходистов тоже сделало свои выводы. Дивизионный генерал Мигель Феррера был тихо снят с должности и отправлен в «почётную отставку». Вместо него на должность начальника штаба объединённого командования Северного Фронта мятежников был назначен бригадный генерал Эмилио Мола. Похоже на то, что Хосе Санхурхо вполне преднамеренно назначил на эту должность генерала, хотя уже и известного своими талантами, но всё-таки «со слегка подмоченной репутацией» после сокрушительного провала летнего «наступления на север». Предпочтя его практически «безупречному», но в последнее время ставшего довольно амбициозным и всё более набиравшем популярность в среде мятежников генералу Франциско Франко. Интриги, мать их! Но раз они идут на пользу Республике, то пусть и дальше так интригуют. Я полностью «За!» Вот только генерал Эмилио Мола не стал слишком долго раздумывать, как его оппонент Хосе Агирре, а сразу же начал переброску всех доступных ему сил на северо-запад, в пока ещё подконтрольный мятежникам юг провинции Леон. Сойдясь там в «жёстком клинче» с генералом Гамиром Улибарри. Но кто и кого в итоге «переборет» в начавшемся «генеральском противостоянии», это пока что «на воде вилами писано». Однако президент ещё не закончил своё выступление:

– Мы не станем расторгать наш договор о сотрудничестве на время вашей «командировки». Сделаем лишь переуступку своих прав на вашу ЧВК на период, допустим, в один месяц. Но по окончании которого вы будете обязаны вернуться в Бильбао. И сеньор Дуррути готов заключить с вами временный договор на этот срок в полном объёме. С гарантией оплаты, страховых выплат и «призовых» по действующему у нас с вами прейскуранту. Снабжение топливом, боеприпасами и техническое обеспечение «Корсаров» на безвозмездной основе также берёт на себя объединённое командование Северного Фронта. На этом у меня всё! – хм, а всё-таки президент всерьёз опасается за то, что мы таки можем назад и не вернуться!

А вдруг нас там начнут «соблазнять царицами», как некоего небезызвестного управдома Буншу из моей реальности, или предложат там другие, но не менее «вкусные плюшки» для моей эскадрильи? Так что, этот наш договор лучше всяких клятв должен удержать меня от непродуманных поступков. Хех! Однако Агирре «подстраховывается»! Внутренне улыбаюсь и встаю.

– Сеньор президент! Эскадрилья «Корсары» к передислокации полностью готова и по вашему приказу вылетит в любое время и в любую указанную нам точку! Погода перелёту благоприятствует, но считаю, что перелёт следует совершать не ранее чем послезавтра. Прогноз по метеоусловиям на всю следующую неделю нам дают удовлетворительный. Ничуть не сомневаюсь в компетенции полковника Луна и уверен, что лётное поле для нашей эскадрильи он предоставит подходящее. Но всё-таки считаю необходимым вначале отправить туда технический состав, чтоб мои механики на месте всё осмотрели и подготовили к приёму самолётов, во избежание ненужных нам сюрпризов. После получения от них заключения о полной готовности взлётно-посадочной полосы к приёму наших самолётов, перелететь в любую указанную точку провинции Астурия большого труда не составит и много времени у нас не займёт. Тем более, что насколько мне известно эта провинция успела пройти картографирование и надеюсь, что сеньор полковник полётными картами с нами поделится. – уже предвкушаю какой ажиотаж вызовет моё сообщение об этой передислокации в эскадрильи, как вдруг:

– Это полностью исключено! Технический состав твоей эскадрильи относится к вооружённым силам Басконии и я просто не имею права отдавать им такой приказ. Команданте, ты чем слушал? Самолёты и пилоты полностью находятся в твоей юрисдикции, как арматора частной военной компании «Корсары», но для механиков и оружейников в приоритете законы нашей страны. Так что извини, но придётся обходиться теми силами, что тебе на месте предоставит командование Северного Фронта! – вот это нихрена ж себе… заявочки⁈

Обвожу взглядом присутствующих. Это что, такая неудачная шутка? Хм, однако непохоже. Агирре нахмурился, но вполне серьёзен. Полковник Луна свой взгляд от меня отводит, видимо понимает, что это предложение для меня неприемлемое. Лицо майора Ромеро никаких эмоций не выражает, а вот «генералы» настроены благодушно и никаких неожиданностей для своей авантюры не ожидают. Тем хуже для них. Вздыхаю и молча сажусь на своё место. Всё, приехали! Использовать наш «Бильбо-два» в качестве аэродрома базирования для дальних вылетов конечно возможно, но толку от этого будет мало. До Понферрадо от Бильбао напрямую немногим более трёхсот километров, туда-обратно слетать можно и даже нанести бомбовый удар по указанным целям вполне получится, вот только о полноценной боевой работе не может идти и речи. Да и зачем анархистам бомбардировщики? У них и своих вполне хватает. Два месяца назад генерал Гамир Улибарри прилетел «с подарками», звено «Ньюпортов» для «Бискайского авиакрыла» и эскадрилья «Бреге» для авиасоединения Северного Фронта. Мои «Девуатины» – это в первую очередь истребители и уж затем штурмовики, или бомбёры. Жаль конечно, очень жаль, но подобное предложение для «Корсаров» совершенно не подходит. Откидываюсь на спинку стула и задумываюсь, как мне обойти решение кортесов, однако ничего разумного в голову что-то не приходит. Вот же… засада!

– Команданте, ты чего молчишь? Так когда мне стоит ожидать твою эскадрилью? У нас очень мало времени на раскачку и твои истребители нам нужны уже сегодня! – Буэнавентура требовательно смотрит на меня в ожидании ответа.

– Так всё. Уже никто никуда не летит! – после моих слов в кабинете повисает воистину «гробовая тишина».

Дуррути начинает краснеть, пыхтеть как закипающий чайник и видимо уже совсем готов взорваться, и разразится гневной обличающей речью. Он это умеет, газетчики любят цитировать этого красноречивого и неутомимого демагога. И от его едких высказываний достаётся не только мятежникам-санхурходистам, но и республиканскому правительству, и кортесам в Мадриде. Но в особенности тем левым, что входят в блок коммунистов-сталинистов «большевистского толка» в испанском парламенте. При упоминании о «предателях-большевиках», на словах провозгласивших борьбу за слом старой государственной машины и построение общества либертарного коммунизма, а на деле после своей победы начавших строить новую «империю угнетения» лидер испанских анархистов просто впадает в состояние мрачной ярости. И, по-моему, у него со Сталиным идёт непримиримая заочная полемика в газетных статьях, разбавленная пикантной толикой личной неприязни, что только придаёт им интереса у читателей. Однако выслушивать Буэнавентуру у меня совершенно нет никакого желания. Так что, машинально, но неосмотрительно, отмахиваюсь от него как от назойливой мухи, чем вообще привожу «народного генерала» в состояние ещё большего возмущения, однако не дав ему раскрыть рта и сказать даже пары слов, поясняю и свой жест, и свою реплику:

– Вот не надо громких слов и пафосных речей! Я уже сказал вам, что моя эскадрилья в полном составе готова к передислокации в любой момент и в любую точку по вашкму указанию. Однако, сеньоры, ключевое словосочетание в этой фразе, это всё-таки «в полном составе». Но… если даже вы, уважаемые сеньоры, представляя здесь высший военно-политический совет всего руководства Северного Фронта, не в состоянии однозначно решить простого вопроса о командировке двух дюжин человек из моего технического состава, то вот о чём с вами вообще можно вести речь и договариваться? Вы бы вначале между собой всё обсудили, а потом уж ко мне обращались. – смотрю на гневно насупившегося Буэнавентуру и добавляю:

– Я также понимаю, что вы, конечно же, сможете предоставить мне опытных оружейников. Всё-таки подобрать дюжину толковых мастеров оружейного дела не такая уж и сложная задача. Однако, во всём авиасоединении нашего Северного Фронта на егодняшний день нет ни одного самолёта с моторами «Гном-Рон», а вот это уже проблема! Полковник Луна хорошо знает, что мне понадобилось три месяца на то, чтобы только переучить отличных автомехаников на обслуживание этих авиадвигателей. Сегодня, спустя шесть месяцев с момента начала формирования эскадрильи, я уже полностью уверен в своих специалистах. Но у вас-то их нет! Согласиться на вашу авантюру, а другого слова для вашего предложения у меня попросту не находится, это означает только одно. В ближайшее время моя эскадрилья без должного обслуживания и ремонта перестанет существовать как боевая единица. Я знаю, что за последние две недели ваше авиасоединение потеряло в боях шесть самолётов. Но для вас, это всего лишь статистика. А вот для меня мои лётчики прежде всего близкие друзья, да и таких «Девуатинов» у меня больше нет и не предвидится. – перевожу дух, осматриваю возмущённые лица и заканчиваю, вновь глядя только к Дуррути:

– Бездумно потерять отличную эскадрилью только в угоду чьим-то амбициям у меня нет никакого желания. Единственное, что сейчас мне приходит на ум, так это обучение ваших авиамехаников. Но вот для этого мне совсем не обязательно лететь в Овьедо. Отправляйте ваших специалистов к нам в Бильбао, у нас здесь есть где их разместить на аэродроме. Думаю, что майор Ромеро не станет сильно возражать против того, чтоб на период обучения курсантов поставили на довольствие в нашей столовой. За каждым вашим курсантом будет закреплён конкретный истребитель, а его штатный авиамеханик дополнительно станет наставником для курсанта. В том случае, сеньор Дуррути, если вы всё-таки отправите действительно толковых специалистов, то уже через месяц-два мы получим дублирующий состав механиков для наших «Девуатинов». И в случае необходимости, подобные командировки можно будет проводить на постоянной основе. Но это, то единственное, что я могу предложить вам прямо сегодня. Других вариантов просто не вижу. У меня всё! – замолкаю и перевожу дух.

В кабинете вновь наступает тишина, но в этот раз гнетущая. Генерал Улибарри шумно выдыхает воздух и возмущённо восклицает:

– Да это просто возмутительный нонсенс! Он вообще не вписывается ни в какие разумные рамки! Что бы какой-то командир эскадрильи отказывался от выполнения прямого приказа под надуманным предлогом? Да ещё и смел при этом нагло указывать, что делать его вышестоящему командованию? Сеньоры, это неслыханно и я этого так не оставлю! – ему вторит Дуррути: