Текст книги "Небо в огне (СИ)"

Автор книги: Алексей Ковригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4
Первая кровь

«За неуспех и успех на войне надо платить кровью, ибо другой платы нет.»

(Юрий Бондарев «Горячий снег»)

Вообще-то зря мы так переживали насчёт урагана, нас задело только краем. Но зато на западе и юге Пиренейского полуострова он отметился знатно. В новостях по радио передают, что особенно сильно пострадали прибрежные районы Португалии. Ну так надо полагать они к этому уже давно должны быть привычны. Со вполне уместной иронией отмечается что, «сам глава» португальского правительства также лично наблюдал за разбушевавшейся стихией из окна виллы своих друзей в приморском городке Кашкайш. Вот вроде бы совсем ничего не имею против «солнечной Португалии» или, тем более, против самого португальского народа… Но! Вот если бы это «Гадюкино», да прямо вместе с Антониу де Оливейрой Салазаром сейчас вообще бы «смыло за борт, в море нафиг», то, пожалуй, лишь бы только глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул, причём с очень большим облегчением. Пока здесь Гитлер и Муссолини ещё только обдумывают свои коварные планы насчёт Испании и лишь прикидывают с оглядкой на остальную Европу, как бы им от этого «пирожка» откусить кусочек повкуснее и при этом самим не подавиться, то диктатор де Антониу Салазар уже вовсю «по-соседски» поддерживает диктатора Хосе Санхурхо и морально и материально.

Дипломатические отношения Лиссабона с Мадридом уже полностью разорваны. В Севилье открыта «дипломатическая миссия» на уровне консульства, а в армейской авиации Португалии «внезапно» произошло «давно запланированное» массовое списание и утилизация «устаревших» типов самолётов. Ничуть не удивлюсь тому, что эти «утилизированные» самолёты в самое ближайшее время «всплывут» у генерала Альфредо Кинделан Дуани, командующего всеми ВВС санхурходистов, причём «всплывут» вместе с «ещё вчера уволенными в запас» португальскими лётчиками. В моей реальности диктаторы Салазар и Франко тоже «сильно дружили семьями». Португалия на первоначальном этапе испанской гражданской войны так вообще «вдруг» стала удобным «логистическим хабом» в деле переброски вооружений для испанских мятежников из «нейтральных» Италии и Германии. А что? Очень даже удобно. Мол, все поставки оружия и техники идут только в Португалию, но откуда оно появляется у мятежников, «мы ни сном, ни духом не ведаем и вообще тут не при делах». Похоже, что и в этом мире всё идёт по тому же самому сценарию, что и в моём. Так что… Как-то вот не оправдал этот разрекламированный ураган моих потаённых надежд. Совсем слабеньким оказался…

Но это, конечно, я так иронизирую. А у нас в Бильбао первые двое суток просто шёл сильный проливной дождь при штормовом ветре, но вот уже на третий день ливануло так, что поневоле вспомнилось «и разверзлись хляби небесные». Потоп не потоп, но реально было видно, как мощные струи дождя у самой земли сливаются воедино, наглядно демонстрируя выражение «льёт как из ведра». Так и лило почти сутки. На четвёртый день уже ближе к вечеру, почти весь мой «технический состав» без всякой на то команды потихоньку собрался в столовой на аэродроме. Единственном помещении способном вместить всех сразу. Парни явно переживают за то, «чтоб как бы чего не вышло». Однако ветер почти совсем уже утих и только дождь монотонно шумит, но так, словно совсем рядом с нами на всех парах куда-то несётся литерный поезд. Но эту непогоду мы считай что переждали. Нам даже ни разу не пришлось брезентовые чехлы перезакреплять, а вот сам брезент всё-таки промок насквозь, да и перкаль с фанерой на фюзеляжах самолётов тоже отсырели. Так что придётся «сушить», но это всё потом, а вот чем сейчас заняться? Ни меня, ни капитана Сен-Жака, идея прочитать «новую лекцию» как-то вот совсем сегодня не вдохновляет. Устали уже, и мы и «слушатели», так что просто отдыхаем.

Пабло играет на гитаре и поёт песни собственного сочинения, я тихонько аккомпаниоую ему на баяне, а парни поддерживают нас как умеют. Баски вообще народ музыкальный, так что «вечер народной музыки» тут совсем не в диковинку. Просят сыграть и меня. Всё-таки о том, что их Команданте не чужд музыке тут знают многие. Вроде бы сам никогда и нигде специально этого не афишировал, но может Пабло где-то проговорился, а может быть кто-то зимой меня на концерте видел, так что отнекиваться не стал. Всё-таки три песни на испанском языке я знаю хорошо. Но «Единый народ» мы уже спели хором под аккомпанемент «автора», так что исполняю «песню марьячи», и парни дружно мне подпевают. Этот шлягер благодаря мексиканским грампластинкам в Испании уже известен повсеместно, только вот мало кто знает, что его «автор» сейчас не в Мехико, а в Бильбао. И у него в руках отнюдь не гитара или палочка дирижёра, но ручка управления самолётом-истребителем. А затем приходит черёд также ставшей популярной в народе песни «Бесаме мучо», но уже в интерпретации её «мужского» варианта.

Эта песня тоже хорошо известна моим слушателям, в принципе мог бы и оригинальный вариант сыграть и спеть, но сегодня в мужском коллективе «от женского лица» юноше всё-таки лучше таких песен не исполнять. Время такое, что меня могут неправильно понять. Вот скажи сейчас этим парням, что в их родном Бильбао с его почти что фанатичным религиозным укладом жизни, с детства культивирующем в юных Басках культ мужского начала, всего через каких-то полсотни с небольшим лет повсеместно начнут открываться гей-пабы «для избранных», а вскоре и карнавальные гей-парады под радужными флагами станут проводиться на регулярной основе… Так они ведь совсем не посмотрят на то, что я их командир и ряшку мне начистят за милую душу, это ещё в лучшем случае. Вот совсем «не толерантный» здесь и сейчас народ. Не понимает он всей этой похотливой придури «великосветских извращенцев», а может быть и правильно делает, что «не понимает»? Но куда же тогда вся эта народная нетерпимость подевалась в моём времени? Но может она просто где-то затаилась до поры до времени, а потом «ка-ак крутнёт», да так что «полетят клочки по закоулочкам»? Я не знаю ответа. И с теми, кто знает ответ на этот вопрос, тоже незнаком… Передаю гитару Пабло, но тот неожиданно отказывается:

– Мигель, а спой нам что-нибудь своё, на родном языке?

– Пабло, так вы ж его не понимаете? Какой вам интерес русские песни слушать?

– Ну, русский-то «командный» мы уже понимаем! Вот споёшь нам несколько своих песен, а потом переведёшь, так глядишь мы и «русский литературный» выучим! – мы дружно хохочем и… я соглашаюсь.

Действительно, давно уже на русском языке ни с кем не общался. Сейчас так вообще похоже, что и думать уже начинаю по-испански, во всяком случае своего «внутреннего переводчика» не помню уж когда и «включал».

– Ну, хорошо Пабло. Одну песню я вам сейчас, пожалуй что сыграю. В ней как раз поётся о лётчиках, что также, как и мы пережидают непогоду…

Вновь беру в руки баян и далее вкратце пересказываю сюжет песни «Пора в путь-дорогу». Песня сегодня как раз мне под настроение, а то, что эти парни вдруг запомнят слова, что будут написаны только лишь через десять лет, так это уже из области ненаучной фантастики. Это же не «командный-матерный», что прямо на подкорку без всякого перевода записывается. Но песня действительно хорошая и мотив у неё прямо-таки задушевный. Всё-таки Василий Павлович Соловьёв-Седой, по моему скромному личному мнению, это композитор от бога. И пусть слова этой незатейливой песенки могут кому-то показаться слегка легковесными и не совсем подобающими столь героической «лётной профессии», но так и поэта Соломона Фогельсона просили именно об этом. О лёгком и шутливом «быстром марше» для авиаторов, что он с блеском и мастерски исполнил. А слова этих прекрасных песен; «Потому что мы пилоты» и «Пора в путь-дорогу» из кинофильма «Небесный тихоход», сразу «ушли в народ» и остались там навсегда. Вон, сколько лет уже прошло, а даже сейчас их помню! Легким перебором пробегаюсь пальцами по струнам гитары и под крышей нашей столовой впервые разносятся слова из ещё не написанной задорной песенки. Но этого здесь никто не знает, да и не узнает никогда, потому что исполнять её в дальнейшем не собираюсь. Пусть уж она живёт своей собственной жизнью.

– Дождливым вечером, вечером, вечером,

Когда пилотам, скажем прямо, делать нечего…

https://youtu.be/vGvqMRx6KKI

* * *

А ближе к ночи и дождь неожиданно и разом прекратился. Мелкие клочки разорванных туч шустро утянуло куда-то за пролив и всё ночное небо украсилось россыпью ярких звёзд. На мой взгляд, так прямо чудо какое-то. Словно кто-то невидимый, но исключительно могущественный, просто взял и очень аккуратно смыл всю мутную пелену с небесного купола. Мы давно уже такого великолепия не наблюдали. Обычно-то всё небо сплошной дымкой затянуто, а тут весь дым и пепел повсеместно к земле дождём прибило и что называется – «вызвездило». Красота, конечно, неописуемая, но вот землю и воздух за четыре «проливных» дня так сильно «выхолодило», что с утра стало как-то совсем уж чересчур прохладно. Сильный береговой бриз несёт стылую промозглость с окрестных гор и ощутимо знобит шею и голову. Мне приходиться по такому случаю даже воротник реглана поднять, а вместо пилотки шлемофон надеть. Ага, вот тебе и «середина лета» называется! Прогулялись вдвоём с Сен-Жаком по аэродрому, немного поковыряли взлётную полосу носками ботинок и «большинством голосов при одном воздержавшемся» пришли к выводу, что взлететь «в принципе» уже вполне возможно.

Вот чем хорош скалистый грунт, так это тем, что вода на нём не застаивается. Всё моментально впитывается в почву и уже там, по своим подземным «ручьям и каналам» фильтруется сразу в речку. А вот на разбушевавшийся Нервьон нам с Шарлем даже смотреть страшно. Всё, что успело вылиться в горах за эти последние четверо суток, сейчас по горным ручьям и речушкам устремилось в эту реку, подняв её уровень как минимум на полтора-два метра выше от обычного для этого времени года. Мощные потоки бунтующей воды пенясь и кружа мутными водоворотами несут в Бискайский залив целые «острова» из травы, вырванных с корнями кустов и деревьев, обломков стволов, пней и коряг, смытых с берегов этой обычно спокойной реки. То-то нынче нежданно-негаданно привалит настоящее изобилие поживы и вкусного корма для прожорливых обитателей этих прибрежных вод. У них начнётся самое настоявшее «пиршество». А вот моряков и рыбаков ожидает очередная головная боль от этого свалившегося на них нечаянного «богатства» в виде коварных топляков, донных зацепов и порванных сетей. Хорошо ещё что наш «воздушный океан» лишён таких вот «сомнительных удовольствий». Лётчикам в наших горах разве что только невидимые «воздушные ямы» опасность представляют, да ещё коварство восходящих и нисходящих воздушных потоков на водоразделах горных долин.

Но раз уж надумал лететь, то мне стоит поторопиться. Пройдёт ещё три-четыре часа и под жарким летним солнцем влага начнёт интенсивно испаряться, поднимаясь в высь невесомыми белесыми струйками. И сливаясь там уже воедино, они вначале нежно укроют долины лёгкой туманной дымкой, а набравшись сил и поднявшись выше горных вершин, вскоре всё вокруг закроют сплошной и непроницаемой для взгляда пилота облачностью. Какая уж тут «авиаразведка»? Так что звоню своему Командующему и согласовываю с ним маршрут полёта. Поворчав для порядка, что «вот кому-то шило в заднице сидеть спокойно не даёт», сеньор Мартин Луна всё-таки «добро» на полёт даёт. И раз уж мне «всё равно заняться нечем», тогда стоит слетать и осмотреть южную границу от северо-западного стыка провинций Кантабрия, Бискайя и Бургос. На всём её протяжении от городка Вальмаседа до посёлка Бьястери, что уже на юго-восточном стыке провинций Алава, Риоха и Наварра. Ух-ты! Однако нормальный такой маршрут мне подкинули. Прикинув курвиметром на своих «кроках» приблизительное расстояние, получаю немногим чуть более четырёхсот километров. Нормально, как раз в два-три часа неспешного полёта уложусь. Командующий в своём инструктаже в этот раз особо мне подчёркивает, чтоб я не вздумал «хулиганить как обычно» и чтоб даже не мечтал полетать над чужой территорией. Мол, незачем провоцировать наших соседей. Вот интересное кино, а где ж это я стану там разглядывать пограничные столбы? Долинами-то вся граница сплошь изрезана и попробуй тут навскидку и без навигатора определить, под тобой всё ещё территория республиканской Алавы лежит или уже вражеский Бургос начался?

Вот всё-таки наивные здесь сегодня политики. Они что, и взаправду на полном серьёзе считают, что раз приняли такое «судьбоносное решение» не вести активных боевых действий за пределами своей автономии, так и мятежники их не станут трогать? Не-е-е, тут Басконии в стороне отсидеться никак не удастся. Вся эта «политика умиротворения» потерпела сокрушительный крах и в моей реальности, обречена на провал и в этой. Санхурхо уже громогласно объявил, что будущее «единой и неделимой» Великой Испании он видит исключительно только под королевским скипетром. Так что тут ни о какой «автономии» даже не может быть и речи. Баски зря положились на принцип «моя хата с краю». Как только наберут мятежники силу, так и потеснят республиканцев на Центральном фронте, а затем уж и эту «северную хату» спалят к чертям собачьим. И никакой «нейтралитет» тут не поможет. Спохватятся баски, но уже поздно станет.

А работа на аэродроме-то кипит! Механики и оружейники уже растащили самолётные чехлы вдоль взлётной полосы и разложили их «на просушку». Вот, ещё и «сушилАми» надо наперёд озаботится. Мысленно делаю себе об этом заметку. Это совсем не дело, чтоб брезент по грязному полю валять. Сейчас выкатывают из-под маскировочных сетей самолёты, чтобы их лёгким ветерком «немного обдуло». Опять же непорядок, конечно, но что поделать? Обхожу с осмотром свою «единичку», глажу перкаль фюзеляжа, пытаясь на ощупь определить не началось ли её «отслоение» от фанерной обшивки. Качаю руками хвостовые рули проверяя лёгкость их хода, осматриваю кабину, проворачиваю винт. Да уж. Конечно, механиком всё давно протёрто ветошью тщательно и насухо, но всё равно мой самолёт явно потяжелел «литров на тридцать» от влаги, впитанной за эти четыре дня из воздуха. Ну да ничего, сейчас в небо взлечу и всё быстро высохнет. Подошедшие механики помогают мне вручную выкатить самолёт на нашу «стартовую площадку». Мой оружейник и почти что тёзка Микэль Очоа, крепкий старик в возрасте «давно за шестьдесят» докладывает, что всё оружие осмотрено, заряжено и к бою готово. Поначалу не хотел этого «пенсионера» брать в штат эскадрильи именно из-за его преклонных лет, но Пабло настоял. Рассказав мне, что кабальеро Очоа в своё время прошёл всю «Рифскую кампанию» где служил в артиллерии, так что пушки и пулемёты разберёт и соберёт с закрытыми глазами. Вот так и стал этот дед у меня «старшим оружейником» и пока что нареканий к нему у меня нет. Пабло помогает надеть парашют и сообщает, что мой самолёт тоже в полном порядке, заправлен и к полёту готов. Ну что ж, я тем более готов. Забираюсь в кабину, подключаю шлемофон к рации и проверяю связь:

– Бильбо-два! Это Француз. К полёту готов, разрешите взлёт!

– Француз, взлёт разрешаю! – Шарль выходит на крыльцо штаба и смотрит в мою сторону на стартовую площадку.

Капитан с утра предлагал мне всё-таки немного повременить с полётами, хотя бы до завтра, чтоб взлётно-посадочная полоса успела как следует просохнуть. Да куда там! Я ж весь извёлся за эти четыре дня. Ну как же так? Самолёты есть, а не летают! Застёгиваю шлемофон, проверяю затяжку привязных ремней и поднимаю руку:

– От винта! – поворачиваю ручку баллона со сжатым воздухом и пропеллер начинает раскручиваться.

Включаю зажигание, открываю кран подачи топлива, дожидаюсь устойчивой работы двигателя и закрываю подачу воздуха. Минуты три-четыре прогреваю мотор и отпускаю тормоза. Поехали! Мягко покачиваясь моя «единичка» начинает разбег. По краям взлётной полосы «выстроились в ряд», наверное, все в этот момент свободные от работы, что-то приветливо кричат мне вслед и машут руками. Ну, да, пока что для моих подчинённых каждый взлёт самолёта, это почти-что праздник, а не обычные будни. Но вот «Девуатин» подпрыгивает, отрывается от земли и уверенно устремляется в небо.

* * *

Беру курс на запад и от Вальмаседа поворачиваю на юго-восток к Ордунья, небольшому городку на самой границе Алавы с Бургосом. Скорость не форсирую, держу «крейсерские» двести километров в час и спокойно осматриваю проплывающие подо мной долины. Внизу не наблюдаю никакого движения по дорогам, да и кому сейчас в этих горах «передвигаться»? Разве что горным козам. Вообще-то вот сейчас, я самым наглым образом игнорирую предостережение моего командующего «о провокациях». Ордунья сегодня – это небольшой анклав Басков почти на самой границе и со всех сторон окружён территорией Бургоса. Но мне захотелось ещё раз, с высоты птичьего полёта взглянуть на «Salto del Nervión», самый большой водопад в Испании. Впервые увидел его ещё «в своём мире», правда с земли и в засушливый сезон. Тогда он на меня впечатления не произвёл, всего-то «каких-то» метров сто семьдесят. Но сегодня, после прошедших ливневых дождей сразу с пяти каскадов вода низвергается почти что с трёхсотметровой высоты. Захватывающее зрелище и оно стоит того, чтоб «чуть-чуть» нарушить приказы командования. Кстати, именно с этого водопада и начинается исток нашей Нервьон Ривер, что делит Бильбао пополам.

Далее почти час ничего интересного не происходит, разве что уже у самого Бьястери навстречу мне показался такой же вражеский разведчик. Но только разглядев что у меня «парасоль» и это однозначно республиканский истребитель, пилот биплана «Хоукер Оспри» правильно оценив свои мизерные шансы на победу, счёл за благо тут же развернуться и ретироваться в сторону Логроньо, административного центра провинции Ла-Риоха. Помня грозное предупреждение нашего Командующего «о провокациях», гоняться за этим «нарушителем» не стал. Хотя имел на то полное право, но только над своей территорией, а вот соваться во враждебную и незнакомую мне локацию посчитал неуместным. Как бы этот «доходяга» не позвал к себе на помощь «больших пацанов», всёж-таки помню, что у Навары на аэродроме под Памплоной есть три «Ньюпорт-Деляжа». Запросто могут заявиться и «накостылять дерзкому пацану, попутавшему берега», показав наглядно, кто тут главный «на районе».

В полёте уже два часа и время подходит к одиннадцати часам дня, всё-таки поздновато вылетел. Пока «то, да сё», пока маршрут согласовал, да пока вдоль границы немного попетлял, вот оно и набежало. Солнце уже палит во всю свою мощь и мне в реглане как-то даже немного жарковато становится. Долины почти полностью затянуты туманом, а вокруг горных пиков уже начинают формироваться облака, пока что только в форме «нимбов», цепляющихся за вершины. Но пройдёт каких-нибудь полтора-два часа и эти «нимбы» оторвутся от вершин и, пока что ещё совсем чистую синеву неба, вскоре сплошь закроет плотная густая облачность. Всё, пора домой! От городка Беасайн, лежащего на границе провинций Гипускоа и Наварра беру курс на городок Юрре, что лежит уже всего в трёх минутах полёта от моего аэродрома в Бильбао. Вообще-то, все эти «города» что сегодня облетел, по моим «сибирским меркам» даже на «посёлок городского типа» с трудом вытягивают. Да у нас в Сибири некоторые деревни не говоря уж о посёлках и по численности населения, и по площади, значительно крупнее всех этих «городов» будут. Разве что дома не из камня сложены, а в основном из кругляка или бруса. Но так это от того, что у басков тут с деревом сильная напряжёнка. Деловой древесины мало, а вот дармового камня вокруг навалом валяется. Бери не хочу!

* * *

Набираю километр высоты и любуюсь шикарными горными ландшафтами. Всё-таки есть в этих горных пейзажах какая-то своя специфическая красота, но только не каждый сумеет её разглядеть. А вот мне горы нравятся. Высокие вершины, глубокие ущелья и мрачные каньоны, покрытые кустами и подлеском зелёные холмы. А какие восхитительные виды тут открываются! Вот здесь, на поляне у водопада небольшая отара овец пасётся, а вон там, по самой горной круче стадо диких коз осторожно цепочкой передвигаются. А вон куда-то полетела стая гусей… Стоп! Это каких ещё нафиг «гусей»? Приникаю к оптическому прицелу… вот же дьявол! В каких-то пяти километрах впереди меня по курсу, одиннадцать бомбардировщиков «строем фронта» летят на Бильбао. Медленно летят. Похоже, что у всех полная бомбовая загрузка, но вот двигатели видимо совсем «убитые». В воздушном флоте также, как и в морском, скорость всей эскадры зависит от самого тихоходного судна. Это по нему вынужденно равняются все остальные корабли. Пока лихорадочно оглядываюсь и осматриваюсь, пытаясь сориентироваться на местности (чёрт, ну как же мне здесь не хватает самого завалящего навигатора!), руки автоматически выполняют свою работу.

Рукоятку газа вперёд до упора и включаю сразу оба канала связи. Надеюсь «батарейки» не слишком отсырели, и самолётная рация позволит передать сообщение. Ага! Всё-таки не раз уже доводилось здесь пролетать и эти места в общем-то мне хорошо знакомые. Глядя на то, что сейчас вижу под крылом своего самолёта, бомбёры врага как раз пролетают район ещё одного небольшого шахтёрского городка Аррасате. От него до моего аэродрома в Бильбао остаётся немногим меньше полусотни километров. При скорости вражеских бомбардировщиков в сто сорок – сто шестьдесят километров в час (а судя по тому темпу с которым к ним приближаюсь, вряд ли больше), уже минут через двадцать они начнут бомбардировку по своей цели. Скорее всего для них «первоочередной целью» вначале всё-таки станет аэродром «Бильбо-один», но вот после того как разбомбят и сожгут «Бискайское авиакрыло» примутся уже за «Корсаров». Вот же гады… Как же они всё-таки не вовремя прилетели! Нет чтоб ещё пару-тройку дней подзадержаться. Но, впрочем, а что с того толку-то? Чтоб прибывающие пилоты хотя бы немного успели освоить мои самолёты, им как минимум потребуется пара недель. Ну, зашибись!

– Бильбо-один, Бильбо-два ответьте Французу! Повторяю, говорит Француз! Ответьте! – первым откликается мой заместитель и у него видимо хорошее настроение:

– Это Бильбо-два. Француз, слышим тебя хорошо. Что случилось? Соскучился? – ну, сейчас ты ухмыляться у меня перестанешь!

– Говорит Француз. Воздушная тревога! Повторяю, воздушная тревога! Одиннадцать «Бреге-19» следуют курсом на Бильбао от Аррасате. Будут у вас через двадцать минут! – тут же в разговор вклинивается подполковник Луна:

– Француз, поняли тебя хорошо. Где истребители мятежников? – а это какие ещё, нафиг, истребители?

Блин! Точно. У мятежников ещё ведь и три «Ньюпорта» где-то должны быть. Вглядываюсь вдаль и на пределе видимости наконец-то различаю в небе три небольшие «загогулины». Те самые «большие пацаны», встречи с которыми так опасался возле Бьястери. Но вот только что-то они сильно уж ушли вперёд от основной группы. Мне сложно так сразу навскидку определить расстояние, но километра на полтора-два они точно оторвались. Чёрт! Да это же авиагруппа «расчистки воздуха». Они летят на аэродром «Бильбо-один» с целью не допустить подъёма в воздух самолётов из эскадрильи «Цирка Кроне». Трёх истребителей будет вполне достаточно, чтоб расстрелять на взлёте пару-тройку самолётов и полностью заблокировать всю взлётно-посадочную полосу. Пипец!

– Бильбо-один, это Француз. Ответьте! – отвечают сразу:

– Это Бильбо-один. Француз, ты нашёл истребители? – вот же дьявол, как-то даже неудобно становится за свой первоначальный промах.

– Бильбо-один, три самолёта «Ньюпор-Деляж 52» будут над вашим аэродромом через десять-пятнадцать минут! Как поняли? – вот же чёрт, вроде бы и нет никакого моего греха в том, что вражеские самолёты уже на подлёте к аэродрому, а такое ощущение, что это именно я во всём этом виноват.

– Это Бильбо-один. Поняли тебя хорошо. Сможешь их задержать? – ну, вот нихрена ж себе «вопросик»!

– Нет, я уже никак не успеваю их догнать. Но попробую атаковать эскадрилью бомбардировщиков, возможно хоть так смогу отвлечь внимание истребителей на себя и они вернутся? – хотя, честно говоря, эта идея и мне самому как-то не очень-то нравится. И тут же получаю этому подтверждение.

– Француз, да ты совсем охренел? Там тридцать три пулемёта! Даже не вздумай. Обстреляй бомбёров издалека, но близко к ним не приближайся. Я тебе это запрещаю! Как понял меня?

– Бильбо-один. Понял вас хорошо. Атакую! – и отключаю рацию.

Вот некогда мне сейчас отвлекаться на переговоры. Атаковать «строй фронта» с тыла, совершенно безнадёжная затея. Тридцать три не тридцать три, но вот двадцать два «Льюиса» на турелях в задних кабинах, как пить дать, из меня «решето» сделают ещё при подлёте. Однако же не зря я везде и всегда критикую именно такое вот «боевое построение» самолётов, есть и у него своя, уязвимая «ахиллесова пята». Газ уже на максимуме, теперь левую педаль вперёд, а ручку управления легонько от себя и тоже влево. Словно хищный ястреб-тетеревятник, нападающий на стаю глупых уток, моя «единичка» резво срывается с километровой высоты и набирая скорость устремляется на левый фланг бомбёров. Уже через шесть минут догоняю «эту стаю» и выравниваю свой истребитель на высоте восемьсот метров на одном уровне с противником. Расстояние между нами не более полукилометра и с крутым креном на правое крыло начинаю резкий поворот и сближение, «прячась» за левым крайним бомбёром от остальных пулемётчиков. Сбрасываю скорость чтоб не проскочить вперёд и не подставить себя под эти «тридцать три пулемёта». Теперь уже ручку в нейтраль и лечу наперерез курса врага. Но всё-таки физические законы пока что никто ещё не отменял и меня по инерции немного вперёд всё же выносит. Но это «скольжение» только играет мне на руку.

Пулемётчик врага уже оба диска опустошил, но ни одна пуля мимо меня так и «не просвистела». Хотя говорят, что «свою» пулю всё равно не услышишь. После разворота между нами остаётся метров четыреста, но скорость у меня приличная и мы быстро сближаемся. Через оптический прицел мне «в профиль» очень хорошо видна вся эскадрилья противника, но своей целью выбираю всё-таки ближайшего. Короткая очередь… Есть попадание! Из выхлопных патрубков бомбардировщика вырываются чёрные клубы дыма и «Бреге-19» как-то сразу «клюёт носом» и начинает обречённо валиться на правое крыло. Видимо пилота тяжело ранило или вообще убило, и он утянул своим весом штурвал вправо. Дальше вообще происходит то, за что «особенно люблю» современное «боевое построение». Даже возникает чувство «дежавю» какое-то… Пытаясь уйти от неминуемого столкновения со своим левым ведомым, ведущий звена шарахается вправо и предсказуемо сталкивается уже с правым своим ведомым, врезавшись крылом в его крыло и зацепившись за него своими крыльевыми подкосами. Как семечко клёна самолёты сцепившись крыльями начинают «в темпе вальса» валиться на землю. Вижу как от первого сбитого мною самолёта отделяется фигурка человека и раскинув руки летит вниз, спустя несколько мгновений над ним раскрывается купол парашюта. Дальше моё внимание переключается уже на остальных вражеских «налётчиков».

Расстояние до оставшихся самолётов не превышает трёхсот метров и мы по прежнему сближаемся. Но они уже проскочили немного вперёд. Блин! А ведь так могу и нарваться. По мне сейчас как минимум стреляют четверо, пора бы уже и сваливать с этой «негостеприимной помойки» пока ещё не совсем поздно стало. Ухожу вниз и с креном в правый разворот спасаясь от обстрела. Однако это вовсе не моё отступление, а всего лишь такой манёвр. Заканчиваю разворот и через пару минут вновь нагоняю противника, но в этот раз сильно уж рисковать не хочу. Хотя при развороте на перерез курса меня опять выносит немного вперёд «под тридцать три пулемёта» и вновь вся эскадрилья передо мной как на ладони. Но так для меня даже лучше. Вот вам господа «на посошок» мой маленький «дембельский аккорд». Приникаю к прицелу и хищно оскаливаюсь. Ну, нет ребятки! Как там было в анекдоте? «Да чтоб мне с шести стволов и не попасть в такую кучу апельсинов?»© Нажимаю сразу на все гашетки и с четырёхсот метров длинной очередью секунд на восемь-десять, мстительно поливаю вражеский строй самолётов свинцовым градом из пулемётов и пушек. Кому-нибудь, что-нибудь, да всё-таки прилетит. И «прилетело»… Да так, что даже сам не слабо так охренел! А «всего-то» произошёл тот самый редкий случай, что у артиллеристов зовётся «золотым попаданием». Возможно снаряд «эрликона» лишь просто удачно зацепил своим осколком взрыватель авиабомбы, а может вообще на нём взорвался, но вот бомба сдетонировала, а следом произошла детонация боезапаса. И это хорошо, что у меня челюсть ремешком от шлемофона плотно «пристёгнута», а то отвалилась бы нафиг…

В середине строя бомбардировщиков вспухает облако разрыва. Вначале серое, но спустя всего мгновение уже окрашенное в багрово-чёрные тона от дыма и подсвеченное изнутри сполохами горящего бензина из в клочья разорванного бензобака. Что случилось с остальными самолётами, скрытыми за облаком взрыва, мне сейчас остаётся только гадать. Но вот два ближних ко мне «Бреге-19», ударной волной подкидывает вверх и небрежно отбрасывает в мою сторону на десяток метров как пустые спичечные коробки. Обламывая крылья, отрывая колёса и складывая уже почти полностью оголённые от обшивки остатки каркасов фюзеляжей пополам. Вспыхивает бензин из пробитых бензобаков и два огненных болида с рёвом устремляются к земле. Выжить в этом огненном аду невозможно. Но и меня может постичь такая же участь.

Пока я «в некотором ошеломлении» глазею на этот «локальный армагеддон» мои руки и ноги начинают жить своей, отдельной от остального тела жизнью. Левая педаль отжата до упора, ручка управления принята на себя до ограничителя и максимально отжата также влево. Моя «единичка», словно горячий и норовистый скакун пытается «взвиться на дыбы» и развернувшись на месте рвануть прочь, в сторону от этого «апокалипсиса». Но «дрифтинг» на самолёте, это что-то из области «ненаучной фантастики» и, естественно, ничем хорошим закончиться не может. Разве что неминуемым срывом в штопор. Спохватившись, отдаю ручку управления от себя почти до нейтрального положения, но педали не трогаю и руль направления оставляю без изменений. С очень сильным креном на левое крыло ухожу в крутой левый вираж, но меня по инерции несёт прямо в облако. Всё-таки «немного засмотрелся» на взрыв и манёвр уклонения от него начал слишком поздно и… к тому же совсем не в ту сторону. Раззява! В жуткой тревоге ожидая неизбежного, наблюдаю как в мою сторону летят какие-то обломки, куски чего-то горящего и дымящиеся ошмётки перкаля и фанеры от фюзеляжей погибших самолётов.