Текст книги "Записки грибника"

Автор книги: Алексей Федосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Мысли плавно свернули в сторону дел насущных. Разговоры с Никодимом зимними вечерами, в обед и после работы. Потихоньку полегоньку. Капал на мозги человеку, от которого зависит многое, если не все. В чем-то он со мной даже и не спорил, а по некоторым, дело доходило до крупных ссор.

Он понятно, дитя века текущего, использовать холопский труд для него также естественно как для меня умываться по утрам. (До сих пор не может этого понять) Но я знаю, что подневольный труд практически невозможно стимулировать на эффективную работу. Холопу все равно, он не заинтересован в своем труде. – День прошел… Ну и ладно…

В буквальном смысле слова, на пальцах объяснял условия и принцип сдельной оплаты. Приводил примеры, как можно из человека выжать три нормы, заплатить двадцать копеек и он на завтра будет с утра, у ворот стоят, торопясь быстрей приступить к работе.

В итоге, в очередной раз, Никодим обозвал меня иудой и два дня не разговаривал. Давно заметил, что ему надо, 'переварить' все в себе и лишь потом требовать продолжения.

'Главное правило кулинарии. Если поставил что-то мариновать, пусть стоит столько сколько положено. Иначе блюдо будет не вкусным'

'На третий день после ужина, опосля тяжкого трудового дня, когда мы сидели за столом и пили пиво, Никодим сам вернулся к этому вопросу.

– Сказываешь, что работнику деньгу платить за кажную штуку, он, говоришь с утрева у ворот топтаться будет?

Здесь надо немного пояснить. На данный момент, существует только оговоренная твердая ставка, выплачиваемая раз в неделю, месяц. Поденная редко применялась, но все ж была. Так что господствовала система оплаты, окладная.

– Да. И требовать, чтоб открыли побыстрей.

– Федя, слушаю тебя… – Никодим сделал паузу, помолчал и продолжил.

– вроде тверезый, а пустое молвишь как опосля даскана вина. Это где ж видано, чтоб мужик сам, без палок на работу рвался?

– Никодим, как думаешь ежели мы деревню, на уши поставим, все захоронки отыщем, сколько денег найдем? Дай бог, рубль с полтиной или того меньше. Они больше алтына в глаза не видали. Вспомни наши разговоры о том, что нам люд работный нужон. Помнишь?

Он кивнул, сделал глоток пива, взял с миски кусок балыка, забросил в рот и стал жевать. Не сводя с меня прищуренного взгляда.

– А раз помнишь, поясни мне глупому, в честь чего мужики, к нам на подворье свои припасы повезут?

От такого, Никодим чуть не подавился, – Ты это, Федор, не шуткуй так больше. Я вроде как хозяин у них, они холопы мои, вот и привезут и принесут…

– Болт ржавый притащат и уд протухший. Ты скотину видел?

– Да. Нормальные коровки, худые малость.

– А спросить не догадался, сколько молока эти козы дают? На всю деревню, три коровки и ни одного быка, к соседям на случку водят. Козы есть, облезлые и дохлые как собаки лесные, даскан молока дают.

Одна свинья, поросая, овец немного, куры да утки. Так вот, к чему это я… Лошадей насчитал десять, а саней и телег, нет. Архип, запретил им держать, боялся, что народ сядет в санки и по зимнику… Ищи свищи потом…

Чем люд работный кормить будем? Каждому в день надо два фунта хлеба, пару яиц, полфунта мяса, крупы на кашу, соли. Стрельцам поболе надобно, они службу несут. Три десятка их, нас десяток, и ещё наберем полтора десятка, почти полста душ набегает. Сожрем сами себя.

– Мы ужо молвились про это… Деньга за штуку плачена, мужики у ворот стоят, это здеся каким боком? Холопам не надо денег, они обязаны на хозяина работать, – Никодим начал злиться.

– К каждому стрельца не поставишь… Ты мне скажи – Сидор, дело порученное, хорошо исполняет?

– Добре…

– А почему? Да потому что ты ему денежку платишь, и ежели спортачил ты его наказываешь. Так ведь? А часто такое бывает? Я точно не упомню…

Поставишь холопа, да ему все равно, хорошо он делает, плохо ли, денег за это не получит. Хотя… Палками по хребту перепасть может, а он возьмет и сбежит, от жизни тяжкой. И что мы с тобой делать будем? Нового учить? Потом и этот в бега удариться. Так и будем мы с Никодимом, три дня работать, и два по лесам беглых ловить.

– Все не сбегут.

– Ага, а те, кто останется, косорукие и кривоглазые, только и будешь следить за ними, чтоб добро на гавно не переводили. Пойми, ежели мы платить будем, для них самой удачей будет, с нашим заводиком судьбу связать.

– Никогда такого не было, чтоб хозяин холопу свому, за дело сделанное, сам деньгу давал… Федька. Ты меня точно по миру пустишь…

– Ой, не прибедняйся, мы с тобой с руками с ногами и главное с головой дружим…

– С каким?

– Что, с каким?

– С каким Головой дружим? – Лицо его вдруг стало заинтересованным.

Я улыбнулся, – Это присказка такая…

– То-то иной раз и не понять, об чем молвишь. Вроде речь понятная, а слова другие. Откуда ты только на мою седую голову свалился…

– Катился, катился, да у тебя на дворе зацепился, будь ласков хозяин, дай водицы испить, так есть хочется, что и переночевать негде.

Никодим молча, выслушал, взгляд расплылся и затуманился, губы под усами зашевелились. Видимо проговаривая слова, опосля заржал, нет сначала фыркнул и лишь потом расхохотался в полный голос. На его гогот выглянула Марфа. – Что ржешь кобель облезлый?

Никодим повторил ей поговорку, теперь они смеялись вдвоем. Глядя на них, развеселился и я'

С пистолетными стволами понятно, а вот с тремя ружейными, будет обширный экскремент, тьфу, вечно путаю, эксперимент. Выдержит ли нарезной ствол, если стрелять из него бельгийской пулей, снаряженной в патрон? От минье отказался из-за металлической чашки, и даже не она послужила отказом, изготовление должно быть предельно простым и технологичным, здесь нужно сделать только пулелейку определенной формы. Предыдущая винтовка не в счет, там калибр меньше, этот же будет ноль шестьдесят шесть сотых дюйма или шестнадцать и восемь десятых миллиметра. Цифры умозрительны, когда делал болванку для намотки гильзы, просто постарался, чтоб на штангеле значение было поближе к заветной цифре, калибру Brown Bess английского мушкета тысяча семисотых годов, но чуток поменьше, как у штуцера. Длина будет порядка восемьсот, с прикладом чуть больше тысячи, миллиметров, карабин почти.

'Надо будет на приклад, не забыть приделать подкову, думаю, лягаться будет, как эта кастрированная сволочь, что подо мной'

А не получиться, заварю казенник и сделаю обычную поджигу винтовальную с горячо любимым стрельцами, фитильным замком, но стрелять будет новой пулей. Или капсюльной её сделать?

А вот и неглинная, пора сворачивать, ещё пять минут неспешным шагом, и я на месте…

Лета ХХХ года, Апрель 24 день

Сегодня должен будет появиться Шадровитый, вчера был на торгу и встретил Панаса. Этот ширый козак был одет яко клятый москаль. В толпе и не признал сразу, пока не окликнул.

– Федор, здрав будь, – Поздоровался и хлопнул меня по плечу, – Ты все такой же справный.

– И тебе не хворать. Ты с Архипом?

– Ни, его не мае, он тильки завтра буде.

– А ты чего так вырядился? – Подергал за рукав серого армяка. – Ещё шапку баранью нацепил бы, на татарина станешь похож.

– А… – он сделал непонятное движение рукой.

Ну, надо, так надо…

– Панас, увидишь Архипа, передай – все готово, как договаривались.

Перебросившись ещё парой дежурных фраз, распрощались и разошлись по своим делам.

Так что Никодим с утра бьет копытом, кобыла запряжена, телега стоит под парами.

'А Ленского все нет'

У него договоренность, с Архипом, я отдаю пистолеты, потом мы их испытываем, он забирает грамоту и едет провозглашать в 'гадюкино' что теперь он полномочный хозяин, царь и бог. До этого, староста, выполнял устное распоряжение Шадровитого и люди были в подвешенном состоянии.

Слухи, молва, сорочий хвост, сарафанное радио, обс – одна баба сказала. Все-таки я человек своего века без пиара, ни как.

Никодим пусть ругается, кричит потом, ногами топает, да вот запущенная мной 'утка' уже принесла свои плоды. Народ ждет, когда мы переедем сюда и начнем отбирать людишек для работы. Всех делов, сказать пару слов там, здесь…

'Спросите, почему пистолеты, а не один как ранее договаривались? Да все просто, у Архипа появились денежки. Первый пойдет в зачет долга за хлопов, два других, как я и думал раньше, он берет для своих отморозков. Он затребовал… Это конечно можно… Попросить оно верней будет… Затребовал триста штук патронов, столько у меня не было, для продажи. Ради прибыли остаться с голой попой и подвести своих, я пока ещё не совсем свихнулся. Так что будет довольствоваться двумя сотнями… Триста подавай… Он, что решил всю Польшу перестрелять? Вчера, на ночь, глядя, приперся 'мамлюк' Панас изложил 'пожелание' и отчалил, испарившись в наступившей тьме.

А мне пришлось, с утра пораньше, метаться в поисках тары под такое количество патронов. Не в лукошке же их отдавать? Не комильфо. Управился, вспомнил, точней напомнил Клим, что есть достойная тара, туески остались, корпуса для мин. Как раз, получилось восемь упаковок по двадцать пять патронов'

Внизу, у ворот, дурниной разорался барбос, ну, слава богу, ожидание закончилось.

– Смотрите сюда, нажимаешь вот этот крючок, ствол опускается. Гильза чуток выдвигается, вынимаешь её, вставляешь новый патрон и закрываешь, – Я движением кисти защелкнул затвор.

– Целишься в ворога и стреляешь, – нажал на спуск, сухо стукнул боек. – Потом перезаряжаешь. Для того чтоб вы научились делать это быстро и не пожгли заряды, дарю пустые гильзы чтоб руку набили. Архип, вот в этих туесках, в каждом по двадцать пять штук итого двести, не обессудь, больше нет и так свои запасы растряс. Ежели понадобится ещё, за седмицу молви, сколько надобно.

Стрелянные не теряйте, их перезарядить можно, за это копейку всего беру.

Теперь смотри, синенькие, это картечь, для зарядки в потемках, чтоб можно было отличить от пули, донце сделано шершавым, а у той гладкое. Видишь?

Архип потрогал пальцем накатку, – А почему здесь?

Жестом фокусника, достал из под стола три ремня с кобурами и нашитыми кармашками, вставил гильзу в один из них, – Вот почему.

Завтра придется идти к шорнику и заказывать ещё, а эти сейчас продам. Накинул на себя, застегнул пряжку, поправил кобуру…

'Все-таки вестерны заразительная штука, на хрена приседать и расставлять ноги, как будто обгадился?'

И несколько раз показал, как вынимать и убирать оружие.

– Ежели он у тебя в ней, – похлопал по рукояти, – лежит заряженный и взведенный, сможешь выстрелить, как только направишь на татя. Не смог удержаться от хвастовства, конечно, я не 'Грязный Гарри' Но впечатление произвел.

Зря, что ли я отдал за эту лабуду три копейки, счаз гривенный слуплю.

Испытание провели тут же, в мастерской, продырявили поставленную к задней стене доску.

Мужики были в тихом восторге, а уж в каком пребывал я, когда Архип стопочкой выложил монеты на верстак. Двадцать шесть рублей три алтына и денежка.

Проскочила дикая мысль…

'С треском рухнула выломанная дверь, грохнул взрыв пакет и в комнату, громко матерясь, полезли стрельцы. В черных вязаных масках на бородатых мордах, бронежилетах и надписью, желтыми буквами, на спине 'опричники' раздали всем зуботычин, уложили на пол, сноровисто связали руки за спиной. Людской гомон стих, и в наступившей тишине послышались начальственные шаги. Вздернув за локти, поставили на ноги, чья-то рука, ухватив за волосы, приподняла голову. – Почто татям оружие продаешь, собака? – Ласково так спросил…'

… Стукнула копытом и умчалась прочь…

Я вытер разом вспотевший лоб и пошел проводить 'дорогих гостей' Когда уже все было погружено в переметные сумки и тщательно упаковано. Спросил у Архипа, – Корчмарь?

На его лице прокатилась волна, на скулах вздулись желваки, исчезли, он, молча кивнул. Повернулся к своему коню, вскочил в седло, разобрал поводья, – Жид литовский, ляхам голубей слал, обо всех кто к нему заходил или мимо шел…

Панас оказавшийся поблизости встрял в разговор, – Гарный хлопец… Был… – И рассмеявшись поехал со двора за ним потянулись остальные.

Проводив и закрыв за ними ворота, пошел обратно в мастерскую, отсчитал шесть рублей с мелочью, это себе, остаток сложил в кошель, отдам Никодиму. Я себя знаю, расфуфырю за пять минут, а ему ещё наше новое 'родовое гнездо' ставить.

После обеда, занялся доводкой дурынды, гильзу не выкидывает. Вытаскивало только на половину, а это не есть гуд. Пробовал и медленно и резким рывком, не идет, хоть ты тресни.

Вот и сидел сейчас, положил винтовку на колени, бездумно клацал рычагом. Клац, открылся затвор.

Клац, закрылся. Клац, клац… Открылся, закрылся, открылся, закрылся… Открылся…

Взял гильзу, вставляю, преодолевая маленькое сопротивление. Во что упирается? Кладу оружие на стол, повторяю… Встал, пошел за снаряженными патронами принес, поставил перед собой на стол, рядом с ними гильзу, которую использовал как макет. Дурак я и уши у меня холодные, она длиннее почти на сантиметр. Заряжаю патрон, дергаю рычаг. Весело звякнув, он описал дугу в воздухе и шлепнулся в подставленную руку. По очереди пробую весь принесенный десяток, ни одной задержки. Болван, а у меня уже была мысль, что предстоит переделывать затвор.

Железо работает, теперь осталось соединить приклад, ложе и ствол со ствольной коробкой в единое целое. Мешать не будут, за пару дней управлюсь.

Лета ХХХ года, Апрель 29 день

С трудом разбираю каракули нацарапанные курицей по имени Федор. Сегодня ещё ничего, а вчера даже ел левой рукой, правая висела на перевязи, любая попытка пошевелить хотя бы пальцами вызывала сильнейшую боль. Пришлось идти к костоправу, он подтвердил, сильный ушиб, кости целы.

За две копейки всучил целый мешок гербария, прочел лекцию о правилах применения. Как будто я что-то запомнил, у меня в глазах струя, а он сказки рассказывает. После того как добрался до дому отправил Клима, записать все что этот старый сморчок поведает, и пусть Марфа потом лечит.

В первую ночь смог уснуть только после ударной дозы 'Никодимовки'

Я никогда до позавчерашнего дня не стрелял ни разу, крупнее чем двенадцать и семь, да и то пулемет был, на станке, хрен ли с него не отметится. Охотничий гладкоствол не в счет, там, если чуток не плотно в плечо вжал приклад, не так страшно. А этот нарезной слонобой сотворенный мной, лягается как мамонт. Чуть-чуть не дожал, тыльник ко всему прочему еще не доработанный… Вот торопыгу и приласкало. Как того электрика – когти влево, пассатижи вправо…

На сегодня хватит, вон уже Марфа с Машкой ползут по лестнице, сейчас опять бухтеть будут…

Лета ХХХ года, Май 4 день

Жизнь все-таки прекрасная штука, особенно когда есть на что.

Сегодня комиссия в составе Марфы, Никодима и приехавшего из деревни Силантия, признала меня работоспособным, вернули шмотье и на этом домашний арест закончился…

Ой, ну подумаешь, как от жопы отлегло, спустился человек в мастерскую и решил немножко разобраться в делах своих. Ну, с кем не бывает, от искры, со свечки нагар снимал неудачно, загорелась шашка для ракетницы и что такого, что в её состав подмешал перца… Хорошо она маленькая была, пшикнула тихонечко и все, я бочком, бочком, по стеночке и деру.

Гореть там нечему, на медном листе та шашка лежала. Так вот, дымнуло классно, делаем простую 'карамельку' пока не остыла раскатываем в блин, на середину насыпаем смесь перца и пороха, последнего самую малость и лепим из неё пельмешку с начинкой. Снизу присыпку пороховую для лучшего воспламенения, закатываем в бумажку и готово. Осталось только в патрон зарядить и можно стрелять. Я такое в школе, раскидывал на переменах, только там перец был красный, а здесь опробовал черный, слабее будет, да вонь такая же, неприятная.

На моё счастье, что Сидор на своем протезе, по моей лестнице ковыляет с трудом. Послушал его вопли, доносящиеся снизу, обогатил свой матерный лексикон парочкой новых оборотов, порадовался самую малость. Месть свершилась.

Так уж получилось что свой слонобойный птр испытывал в нашей котельной, выбрал местечко, поставил пару досок в дюйм каждая, отошел назад, получилось что в дверях встал, и стрЕльнул…

Грохнул довольно сильно, ружье вскидывает вверх, оно бьется о притолоку, вырывается из рук и падает на пол, я же лечу спиной в мастерскую, сшибая на своем пути всякую хрень. С размаху приземляюсь на бочину, что-то хрустит довольно противно, в глазах темнеет от боли.

Переворачиваюсь на спину и вижу стоящего надо мной Сидора. – Жив?

В груди горит огонь, только и смог что выдохнуть невнятное. – Да.

Он помог встать, добраться до лавки, позвать Марфу, и пока она вокруг меня хлопотала. Стоял рядом, издевался. Я сижу, точней повис безвольной тряпкой, а это одноногое чудовище стоит у изголовья и глумится надо мной. Предлагая добить – мол, раненых меринов на колбасу пускают…

Лета ХХХ года, Май 12 день

Мастерю камеру для отстрела ружей и остальной прочей лабуды, что из этой оперы. Последний эксперимент на самом деле едва не стал большой кучей дерьма. Всех и вся запугал и застращал техникой безопасности, а самому и черт не брат.

Это будет деревянный ящик с откидным верхом, с одной стороны станок для крепления оружия с другой чугунина в три сантиметра толщиной. Доски толщиной в дюйм, вся эта хреновина будет иметь длину в две сажени. А то звоночки были, Силантия пищаль взорвалась, пистолетом в лоб получил, плечо вывернуло, вроде бы как три, в следующий раз будет играть музыка, да я её не услышу…

– Федь, а зачем ты сундук мастеришь? Да ещё такой здоровый…

Я отложил орудие пытки, под названием пила, в стороночку, утер трудовой пот, – Сидор, это домовина для особливо любопытных. Для тебя в самый раз будет, туда зараз Антип, Никодим, а теперь и ты, поместятся.

Задрали. С самого утра по одному подходят и задают один и тот же вопрос. У меня физические кондиции еще не в норме, плечо побаливает. Так каждый подошедший, считает своим долгом высказать совет, постоять рядом, почесать язык. Нет бы, помочь.

– Сидор, ежели слово скажешь, по мордосам получишь, ей богу, не шучу. Советников полон двор, помощников днем с огнем не найдешь. Иди, рыба моя, не доводи до греха.

Лета ХХХ года, Май 19 день

Может, кто и помнит, что сегодня день юного пионера? Мои бойскауты, точно об этом не знают.

Сегодня устроил праздник имени ПХД (парко хозяйственный день) драили школьный класс, красили столы и лавки. Эх, молодежь. Все бы им побыстрей отделаться да сбежать…

'Чего там забыли? Каникулы же ещё не наступили…

Иногда, пока сам ещё учился в школе, появлялся вопрос, а почему каникулярный отпуск для школяров приходиться на летний период?

Ответ получил как ни странно здесь. Там говорили о каких-то традициях, но больше пожимали плечами и разводили руками… Принято так и все.

Все оказалось просто, здесь нет автоматизации сельхоз работ, когда один человек обслуживает сто гектар, здесь на 'борьбу с урожаем' выходят всем миром, собирают всю родню, и в поле. Потом начинается сенокос, мало накосить, надо валки просушить, стога сметать, перевезти на хранение, сложить. А там первые овощи поспевать начали, обрабатывать пора, солить, сушить. Отава поднялась, опять мужики берут чад своих и на угодья. Вот уже и середка лета подошла. Летние грибы собраны и посушены, ягоду брать надо, землянику лесную, душистую и ароматную. Её подвялят на солнышке, да по туескам или бочонкам разложат, это уж, кто сколько собрал. Травы справляют, из которых потом напитки делают, лекарственные также берут. Лес, издревле кормил и поил чад своих неразумных. То, что я ходил за грибами! (сходил Блин!) это тысячная доля. Люди здесь, идут в определенные дни за конкретным растением или ещё чем съедобным. Прикольно наверно было смотреть на мою удивленную рожу, когда Никодим привез, целую телегу непонятных мне грибов, нет, я такие видел, да никогда не брал. Тогда подумал, что именно вот так надо на 'тихую охоту' ходить, не с лукошком или ведром. Здесь не носят, здесь возят.

А вот и август подоспел, прошли три спаса, медовый, яблочный и ореховый. Сельхоз заготконтора, шуршит, запасая продукты на долгую, холодную зиму. Особо продвинутые пользователи, начинают изгиляться… Берем яблоки, очищаем от кожуры и семечек, нарезаем мелкими кубиками. Укладываем на поддончик и, накрыв сверху от мухи, оставляем подсушиваться. Собранные орехи, освобождаются от скорлупы, дробят и перетирают. Потом смешивают, вяленые яблоки, желательно не сладкие, ореховую пасту и добавляют по вкусу, мед. Если хотите, накидайте ягод, это уже на любителя. И ставим в русскую печь, с краю, где жар не так силен, томится на всю ночь. Утречком разливаем, пока теплая, по заранее заготовленным посудинам. Если сделать с сахаром, будет варенье, но он дорогой, так что мед самое оно. Заходите, как ни-будь на чай, угощу.

За хлопотами последнего летнего месяца, как то незаметно подобрался сентябрь, обмолоченное жито свезено по лабазам, то, что нет, уложено в риги. Пошли последние, осенние, заготовки. Из лесов поехали целые обозы везущие дары природы по деревням и весям. Вскорости, в ручьях будут, стоят бочки, полные грибов, вот так их промывают. Через седмицу достанут, пересыплют солью, положут сверху гнет и опустят в погреба. Для кого-то это будет вся еда на зиму, хлеб да грибы с капустой, засоленной в соседней кадушке.

С первыми морозами, когда лед на лужах уже не будет истаивать днем, наступит время мясозаготовок, опустеют птичники и свинарники, бывшие обитатели, переселятся в кладовки окороками и полтями, повиснув на стрехах в рогожных мешках. Шкуры пойдут на сапоги, перья на подушки и перины.

Вот и закончились летние каникулы, можно и отдохнуть от трудов праведных. Так что детишки, у вас украден целый месяц, который вы должны отдыхать. И в моем классе, раньше октября, учеников можно не ждать…'

– Федор, а мы что переезжать не будем? – Клим остановился рядом, в одной руке глиняная черепушка с краской, в другой кисточка, эдакий аккуратный педант. Пошитый Анфисой по моим рисункам комбез, чистенький, ни пятнышка и даже стрелочки на рукавах сохранились. У Мишки, например… не, про таких говорят, – 'свинья везде грязь найдет'. Сашка, в меру перемазался, а мелкий выглядит так, как будто им, красили.

– Откуда такие мысли?

– Красим здесь, прибираемся… Ежели уедем, усадьбу, Деда Никодим, продаст…

'Вот уж кого жаба, больших размеров, чем моя зеленая подруга. Эта, судя по всему, придавит, так придавит…'

– Конечно продаст, только съедем мы, вы именно, – Обвел рукой столпившихся мальчишек. – Дай бог, только осенью если не к зиме. Вот построят дома, сразу и переедете. Вы что по сторонам не смотрели? Там мастерскую только поставили, жить ещё негде. Тютя– матютя.

– Было нам дозволено по деревни пройтись… Сиди в четырех стенах и шагу на улицу не кажи, один Мишаня… – забухтел в полголоса парень, но так чтоб я его слышал

– Клим, уймись. Успеешь ещё там нагуляться.

– Бегал, а мне так бревна считать. – Невозмутимо закончив, Клим, обмакнул кисточку в краску, самый кончик, тщательно снял излишки, и присев перед столом на корточки стал красить его изнутри.

Я посмотрел на это безобразие, нафига переводить добро, если под столом мы обычно бываем в невменяемом состоянии. – А зачем ты там красишь?

На вполне законный вопрос, последовал закономерный ответ, – Чтоб красиво было.

И добил меня, – Сам же этому учишь.

Оставалось только крякнуть, от удовольствия за своего ученика, что и сделал, мысленно, а вслух…

– Радость моя, ты часом не заболел? Или уже не можешь отличить красиво, от бесполезной траты краски, которая, между прочим, денег стоит.

'если честно я, когда ни-будь его убью, но все-таки, каков мерзавец?'

Такие мысли проскочили на его последующие слова, – С дедом напьетесь спотыкаловки, да под стол свалитесь, глянешь снизу, а тут лепота.

– А с чего нам здесь, валятся? Нам что в доме места мало? – Если бы не знал парня, подумал бы что он, издевается.

– Третьего дня, четыре самовара, проданные ростовскому купцу… На весь двор кричали – что ежели крышечки не обмыть, донышко отвалиться. – Тут, стервец усмехнулся и выдал, – Вы с этим гостем торговым, здеся, рядышком спали…

– ?! – Всё что смог, так это изобразить на морде лица, удивление.

А Клим продолжал, – Я, когда зашел глянуть, меня баба Марфа послала, ты меня увидал. Рукой так махнул, потом молвишь – Плохо. Голову положил на шапку, глаза закрыл и захрапел.

Рассказывая, подросток продолжал возить кисточкой, размазывая краску по доскам столешницы.

– Ой врешь, тебе только сказки, Мишане на ночь…

– Федор, а он кажный вечер сказывает, – На Мишкиной, перепачканной мордочке, появилось восхищенное выражение, – Вчера про упыря молвил, страшно… – Глазищи стали как два блюдца.

Я потрепал его по взъерошенным волосам, – Клим, заканчивай. На сегодня хватит, а то завтра делать нечего будет.

'Упыри, вурдалаки, граф Дракула, вампиры, зомби – ничего не меняется, как пугали себя люди, так и будут пугать'

Лета ХХХ года, Май 20 день

На реставрацию 'слонобоя' потребовался почти месяц, то некогда было, а то просто душа не лежала, заниматься им. Бывает такое, просто закончилось творчество…

Лучшее лекарство, смена деятельности, что и исполнил, занимаясь обычной работой в мастерской, катал медные листы, помогал Сидору раскраивать заготовки. Паял, лудил, шлифовал…

В монотонной работе есть свои плюсы, руки начинают работать на автомате, краем сознания следишь за процессом, а сам весь в думах, мыслях, идеях…

А потом бросил всё, отпросился сам у себя, написал заявление на отпуск, на три дня за свой счет и умотал к Анфисе.

Вернулся с пустой головой, больной спиной и в раскоряку, на шатающихся ногах, дрых потом целые сутки.

Марфа сказывала, – Я только зайду, гляну, жив али нет, а ты как упал на подушку, так и лежишь. Сопишь тихонечко…

А сама улыбается, достала она меня… Как с посиделок своих придет, рассказывать начинает, какая дочка у той подружки, какая у этой… Вот мне радость, сидеть, выслушивая бабьи сплетни с заинтересованным видом, да поддакивать когда нужно.

Ежели в нашем доме такое случалось, из своей конуры, носа не казал… Там такие… Кобылиц – девицы… В горящую избу зашвырнут, замес-то коня взнуздают.

Нет уж, лучше я сам… по старинке… Вот, сподобился.

Судя по довольному виду Марфы, моя подружка прошла проверку у 'сплетсовета'. Спрашивать об этом думаю, не стоит. Зная её, могу сказать, что через пару дней сама расскажет.

С Анфисой познакомился случайно, ну почти. Помните бабку, которая носки вяжет из овечьей шерсти? Я как-то у неё спросил, – может ли кого присоветовать, из тех, кто с иголкой дружит. Она шепнула адресок, с полчаса бродил потом, по этим деревянным джунглям. Указателей нет, улицы не подписаны, пока добрый человек пальцем не ткнул в проулок, так бы до ночи и ходил кругами.

Пять минут стучал в калитку, за забором тишина, как будто все вымерли. Стукнув напоследок кулаком по толстенной доске, с плюнул с досады, развернулся и пошел прочь.

Уже отошел на десяток шагов, когда сзади раздалось лязганье засова, скрип петель. Обернувшись, увидел женское лицо, простой белый платок, прикрывающий волосы, – Почто калитку ломаешь, добрый молодец?

Подойдя ближе, остановился напротив, – Здравствуй, красавица, мне бы Анфису повидать.

– На кой она тебе?

– Сказывают, что она шить, мастерица.

– А женка твоя, сама не может?

– Да как-то… Бобылем хожу.

– Все вы так молвите, кобели. Я Анфиса, сказывай кто про меня, тебе молвил? – Спросила с какой-то злостью в голосе. Даже на шаг назад отступил, если эта 'бомба' рванет, чтоб не зацепило. А что ещё ждать от бабы, стоит так, что только половину тела видать. Может она во второй руке дрын, держит, расслаблюсь да по башке получу.

– На торгу бабка, как звать не ведаю, спросил о портнихе, на тебя показала, присоветовала…

– Тя как звать, голубь?

– Федор.

– Порхай отсель, Федор. Не в ту избу ломишься.

– Ты Анфиса? – Я как-то растерялся маленько от такого отпора. Отступил ещё на шаг назад, оглядел улочку и ближайшие домики, по всем приметам выходило, что по адресу пришел.

– Чего головой крутишь, – Она выглянула и огляделась по сторонам. – Иди отсель.

– Да мне рубаху сшить надобно, пообносился весь, жены и, правда, у меня нету, ей богу.

– Так тебе рубаху или порты надобны?

– Какие портки?

– Сам молвил.

– Об чем?

– Что тебе порты нужны?

– Анфиса, на самом деле пришел просить, чтоб ты пошила рубашки. У меня есть деньги, и я заплачу тебе за твою работу, больше мне от тебя, ничего не надо…

О чем это я?

Все как обычно, мысли скачут, словно блохи. Начал за здравие… Вернемся к нашему зверобою.

После того как оклемался и смог ходить нормально, первое что сделал, устроил разбор 'полетов'. Итоги получились не утешительные. Первая беда, которую прошляпил, это нарезы, они оказались глубже, чем надо. Вторая ошибка, чуть не ставшая роковой, была самой пулей, она чуть-чуть была больше чем это нужно. Есть ещё подозрение на качество пороха, он покупной, зерно… мелкое какое-то.

Для ружья последствия этой совокупности стали фатальными, погнуло ось затвора, с трудом открыл, чтоб извлечь гильзу. Отдачей расплющило закраину и вмяло в неё вилку выбрасывателя, а когда разобрал до конца, на боковой стенке затворной рамы нашел складку. Винтовка умерла после первого же выстрела.

Собрал 'лохмушки' в коробку и задвинул под верстак. Да на следующий день не вытерпел, пока было творчество, занялся ремонтом.

Сегодня, рано утром, на заднем дворе испытал восстановленного монстра. Нормально, я бы сказал, что почти хорошо. Десять ослабленных зарядов и десяток усиленных. На пробиваемость пока не проверял, страшно, лучше ещё полсотни патронов сожгу в ящике… Пули перекатал на чугунной плите, уменьшив, таким образом, калибр. Убавил навеску пороха, заменив его своим бездымным. Искать новый как-то не с руки, да и некогда… Не айс, но что поделать, за этот, я лично мог ручаться.

После отстрела первых двух десятков, обратил внимание на мишень. Мне не понравилось что отметины, оставшиеся на плите, имели отклонения и не были уложены в одну точку. Сначала грешил на станок, налепил на него меток, стрельнул пару раз, убедился, что он закреплен нормально. Стал копать в самом оружии и нашел ещё одну проблему, с которой закончил возиться только после обеда.

(лазил в записи, нашел упоминание, раззява…)

Патронник длиннее гильзы на двенадцать миллиметров, вот и делал центрирующее кольцо, потом вставлял его, подгонял. Проверка работы затвора показала, что все в норме. Умные мысли разбежались, осмотрел напоследок винтовку, замотал в холстину и прибрал.

На вечер взял отгул, ушел с ребятами на рыбалку, притащили подлещиков, пару лещей, бадейку окуньков и в бредень загнали щуку.

Лета ХХХ года, Май 21 день

Сегодня, до обеда надо отвезти оружие, патроны, съестной припас и кое-чего из материалов, в деревню, обещал Силантию. Встал с первыми петухами, умылся и, не евши, пошел на зады, проводить последнее испытание. Соседи суки, бухтеть начали, вчера, приперлась 'коза' и в очередной раз стала права качать – шумно у вас, воняет от вас… Да на Марфу, где сядешь там и слезешь. Бабка у нас геройская, прищемила той 'хвост' и настучала по 'рогам', отшила одним словом. Правда крику было на час, ну да не впервой. А мне что прикажете пистолеты проверять в подполе? Да и было – то всего пять выстрелов на ствол…