Текст книги "Мирон сын Мирона "
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Идвар бросился целовать её, собирал эти слёзы губами, ликуя, ликуя в душе. Она любит, она его любит! Любит! Сердце готово было вырваться из груди, стучало в ушах, в каждом пальце с пульсом.
– Это я, я виноват… Прости меня… Подумал вдруг, что ты не любишь меня, что ты специально… Как я мог?.. Прости меня… Какой я дурак, как мог?.. Прости, прости… Милая… Любимая… Прости меня…
Чтобы загладить свою вину, чтобы выпросить прощение, был необычайно нежным и мягким с ней. Помог ей освободиться от одежды, разделся сам, чтобы чувствовать всё её тело, ласкал, ласкал её всю. Был неторопливым, аккуратным во всём, слушал её тело, угадывал её ощущения, думая в первую очередь только о ней. И добился того, чего хотел: она откинулась, запрокидывая голову, закрыла глаза, стискивая зубы, чтобы не закричать, и Идвар чувствовал, чувствовал каждое её движение, и сорвался сам, уже не думая ни о чём. Её взрыв не дал сдержаться ему, и он опять будет ругать себя потом…
Идвар лежал, уткнувшись лицом в её шею, долго не мог восстановить дыхание, бьющееся в груди сердце успокоить. Приподнялся на локте, перевёл глаза на лицо Аэллы. Она глядела в потолок огромными широкооткрытыми глазами. Идвар толкнулся в её подбородок носом и шёпотом спросил:
– В первый раз?..
– М-м-м… – она согласно кивнула, переводя на него взгляд. – Я и не знала… – он усмехнулся в ответ, аккуратно лёг рядом, на бок, обнял через грудь. Аэлла шепнула:– Холодно…
Идвар натянул одеяло, теснее приблизился к ней, переплетая ноги, стараясь согреть. Аэлла принимала эту заботу, как должное. Улыбнулась:
– Я люблю тебя…
Он так долго ждал этого признания, так ждал, что сейчас не смог удержать улыбки, наслаждался покоем и тишиной, мягкостью женского тела рядом. Они так и заснули вместе, а утром Идвар проснулся один – Аэлла ушла так же тихо, как и пришла.
*
В течение нескольких дней они не виделись. Как узнал Идвар у служанки, госпожа снова приболела, держится температура и головная боль, а вдобавок ещё и кашель появился. Всё-таки она застыла в ту, последнюю ночь. Все эти пять дней Идвар жил воспоминаниями, и каждую ночь приходил в комнату их встреч, всё ждал, всё хотел увидеть её. И мысли его мало в это время были заняты чем-то другим, кроме той, что стала для него самой близкой.
Когда к обеду его вызвали из кабинета к общему собранию офицеров, он даже и не осознал полностью всей серьёзности. И лишь вслушиваясь в донесение дальней разведки, он понял вдруг, почему у всех баронов такие взволнованные лица. В двух днях пути от Райрона в восточном направлении обнаружена большая армия, судя по всему, армия молодого князя.
– Каков качественный состав армии? – спросил Мирон после минутного размышления, сразу же включаясь в проблему.
– Ополчение, господин Мирон, но усиленное крупными частями конных рыцарей, есть лучники… – это герцог Вальден, седой, с яркими выразительными глазами. Хороший офицер, в поход на Райрон он привёл большой отряд своих вассалов, давал ценные советы по ходу боёв. Но Идвар подозревал, что отец специально держит его так близко, и через него прекрасно знает обо всех действиях главнокомандующего. Он и княжну оставлять в живых не хотел, очень был против решения Мирона, и, скорее всего, уже доложил об этом королю в Мирополь. А, значит, тот примет решение относительно её… И Мирон догадывался, какое…
– Карту покажите, – приказал коротко, и один из баронов развернул пергаментный свиток на поверхности стола, придавил два уголка пальцами, два других придавил герцог Вальден. Идвар рассматривал её долго, хотя за всё время пребывания в Райроне он буквально выучил её наизусть.
– Они примерно вот тут… – герцог указал ладонью на холмы в излучине реки. – Место выбрано удобно, как бы мы ни подошли, они увидят нас заранее…
Мирон кивнул головой, соглашаясь с замечанием герцога. Надо вынудить их спуститься, принять бой, тем более что внизу хорошая равнина, зажатая с двух сторон рекой и холмом. Здесь можно развернуть конницу, а на вершине холма удачно поставить лучников.
– Соберите два отряда кавалерии из молодых рыцарей, зарекомендовавших себя в предыдущих боях, – перевёл глаза с карты на лицо герцога, – таких, чтоб незадиристые, поспокойнее. Пусть подойдут вот сюда, – положил ладонь на равнину, – на выстрел, на полёт стрелы… В бой пусть не лезут, главное – проверить их подготовку и возможность боя. Как они там сидят, ждут нас или у них какие-то свои планы?.. В бой разрешаю вступать, если только нападут сами, в крайнем случае, их оттуда не провоцировать, пусть постреляют с луков, отправят передовой отряд… Начнут ли дёргаться на своих позициях?.. – пожал плечами. – Обстановку докладывайте постоянно, и главное, ещё раз, – самим не нападать… Барон Лард, – посмотрел на молодого офицера, – я поручаю эту задачу вам, думаю, вы достойно справитесь.
Молодой человек улыбнулся тонкими губами, даже бровью не повёл, Идвар прекрасно знал его отца по прошлым походам:
– Хорошо, господин Мирон, мы выйдем через два часа, дня через три ждите первых донесений.
Идвар отвернулся, мельком заметив озадаченное лицо герцога. Может, он и не доволен, но вслух ничего не сказал, а это уже много значит.
*
Через три дня, в самом деле, прибыл один из людей с донесением, и вести не радовали. Люди князя Райронского настроены были решительно: заметив вражеские отряды рыцарей рядом, князь выслал на проверку целый рыцарский корпус. Бой развязали они сами, напали внезапно и отступать не собирались. Отряды барона Ларда потеряли четверть состава, и отошли назад, заняв позицию на одном из холмов, выжидали, выслав разведку. Разведка натолкнулась на передовой отряд райронцев и, понеся потери, отступила назад.
Барон Лард ждал следующих указаний. Докладывал, что войско молодого князя большое, хорошо подготовленное и действует уверенно. Мало того, местные жители принимают враждебно, тяжело найти продукты и корм для лошадей.
Мирон отдал другой приказ: вернуться в Райрон. Всё, что хотел он узнать, он узнал: князь Райронский надеется вернуть свои земли, настроен враждебно и решительно, и, возможно, выжидает время, собирает ополчение по округе и ждёт подкрепления из дальних земель.
Но ничего, пусть сам приходит сюда, если желает отбить свои бывшие владения, пусть попробует взять город. Время ему не наруку, скоро наступит осень, месяц-другой, и вся его армия разбредётся по домам – собирать урожай. Вот тут мы и посмотрим, кто сильнее. Да и долго ли местные смогут кормить такую большую армию? Им нужна победа, им нужны решительные действия. А здесь, в Райроне, Мирону удалось приготовиться к длительной осаде, оборона города на должном уровне, а запасы с Мирополя продолжают исправно поступать, тем более что и местные рыцари, и бароны, давшие клятву верности, пока исполняли то, что обещали. Амбары и склады полны хлеба и рыбы, хватает круп и вяленого мяса. Город выдержит осаду до весны, да и Мирополь никогда не оставит этих земель, и на помощь придут новые отряды.
Это война, и в ней выиграет тот, кто к ней лучше подготовится.
*
Он общался с офицерами, писал письма, приказы, отдавал распоряжения, принимал описи доставленных в Райрон товаров для складов с земель местных баронов и графов, что-то говорил, а все мысли были заняты одним – какой-то непонятной тревогой за молодую княжну, тем более в свете последних событий. Хотелось увидеть её, понять, что всё по-старому, что ничего не изменилось. Она такая же, как всегда, и он любит её, а она его – тоже. Но все эти дни не удавалось даже увидеться, не то, что сказать хоть слово.
Он знал, что она ещё болеет, отправил к ней врача, и мучился, не знал, что делать. Все ждали нападения на город, шли подготовления к сражению, проверялась система обороны. И только у одного Мирона в голове постоянно не угасала мысль – он брат её, и сражение будет, и будет момент, когда ему придётся шантажировать князя его сестрой. И ещё неизвестно, какой приказ относительно княжны пришлёт король из Мирополя.
И ещё… Он сильно соскучился по ней…
Всё же он улучил момент и сумел сам придти к ней. Зашёл и замер за дверью, встретив взгляд Аэллы. Она сидела в кресле в большом тёплом одеяле, закутанная от ног до шеи, даже рук не видно. Удивилась, вскинув брови:
– Идвар?
– Где твоя Эл?
– Она в город ушла, на рынок…
– Врач приходил к тебе? Я отправлял…
– Да, – она согласно кивнула, утонув подбородком в одеяле, смотрела исподлобья, и видно было по глазам, что улыбается, радуется встрече. – Он указал пить какие-то настои, принимать ванну, глинтвейн, греться, греться и никуда не выходить из комнаты… – её тираду прервал сухой кашель, и Аэлла опять уткнулась лицом в одеяло.
– Ты всё делаешь?
Она кивнула головой, соглашаясь, долго смотрела в его лицо с еле приметной улыбкой. Идвар молчал, а в голове одно лишь так и крутится: скоро война будет, твой брат на пороге… И отец казнит тебя, не простит за брата, за весь род ваш…
– Мне кажется, от меня ты что-то скрываешь? Да и ощущение такое, будто все готовятся к чему-то… – Аэлла нахмурилась, замечая тревогу от её слов в его глазах. – Я вчера весь день у окна просидела, и позавчера… Солдат на улицах стало больше, какая-то суета непонятная… Что это, Идвар?
– Тебе показалось, всё нормально.
Но голос её оставался прежним, тревожным, и сразу же вспомнились её слова: “Я боюсь умирать…”
– Я уже видела такое, когда ваша армия была у ворот… Что случилось?
Идвар скользнул по полу к ней навстречу, упал на колени, нашёл её руку через одеяло, глянул в глаза:
– Всё нормально, милая… Просто ты одна, ты замечаешь то, чего раньше не видела…
– Да? – она вытащила из-под одеяла горячую ладонь, мягко положила Идвару на голову, утопая пальцами в длинных свободных волосах. – А ты? Взгляд у тебя изменился… О чём ты думаешь?
Он повёл головой, ласкаясь о её ладонь, улыбнулся неловко, боясь выдать свои страхи, свои мысли, шепнул:
– О тебе…
Аэлла улыбнулась, уронила руку на одеяло с вздохом, и Идвар поймал её в ладони, зашептал:
– Любимая, я скучал, я умирал без тебя… Я хочу, чтобы ты была рядом… Со мной рядом… – сердце его обливалось кровью, он боялся потерять её, боялся лишиться того, что нашёл, и тоска, предчувствие беды убивали его. – Аэлла, милая моя… – он уронил голову на её одеяло, утонул в нём лицом.
– Я тоже скучала…
Ладони Идвара скользнули по одеялу, нашли, как попасть под него, нашли её тело, горячее… Боже, на ней и одежды-то нет! Идвар рванулся к ней, раскрывая одеяло, нашёл грудь, целовал, лаская языком, чувствуя удары сердца её под губами. Она сводила его с ума, она заставляла его терять рассудок. Но не теряла его сама: твёрдо взяла за голову ладонями и отняла от себя, освобождаясь от его жарких поцелуев, смотрела прямо в огромные глаза.
– Нет, Идвар, нет… Скоро придёт Эл…
– Не скоро…
– Нет! – Её руки приобрели силу, она оттолкнула его настойчивее и поднялась на ноги, запахиваясь в одеяло, отвернулась лицом к окну. Вдруг закашлялась, и от кашля этого покачнулась, чуть не падая, быстро села на кровать. Зашептала:– Я не могу, сейчас не могу… Ноги еле держут… – вскинула голову, глядя снизу вверх. – Прости, Идвар…
Он закачал головой:
– Нет-нет, это я… Извини… – улыбнулся виновато, быстро подошёл к ней, склонившись поцеловал в губы. – Ещё увидимся, правда?
Она согласно кивнула головой. Идвар улыбнулся и ушёл. Аэлла с тоской и болью проводила его глазами. “Ты же не обиделся на меня, правда?..”
*
– Они перешли в наступление! – герцог Вальден смотрел в лицо, ожидая ответных реакций, но Мирон молчал, и он продолжил:– Разведка докладывает, они сошли со своих позиций и уже на полпути сюда…
– Так и должно было быть, не будут же они оставаться там вечно? – голос Мирона оставался спокойным, хотя тревога все эти дни не давала покоя.
– Что вы собираетесь предпринять, господин Мирон? – выдержки герцогу было не занимать, он и сам всё прекрасно знает, так и так они в выгодном положении.
– Найдите парламентёра, желательно добровольца.
– Парламентёра? – герцог удивился.
– Выполняйте…
– Хорошо, господин Мирон.
Оставшись один, Идвар написал письмо для передачи парламентёром молодому князю Райронскому. Он призывал его остановить бессмысленную войну, обещал заступиться перед королём, и в случае прощения – новые земли и службу сеньору. О молодой княжне он не упомянул и словом.
Вернулся герцог, с ним молодой рыцарь – парень лет двадцати, склонил голову перед Мироном, свободные тёмные волосы посыпались, закрывая лицо.
– Доброволец? – спросил сухо Идвар.
– Да, я сам, господин Мирон, – глядел исподлобья тёмными по-миропольски глазами.
– Это может быть опасно…
– Я знаю, господин Мирон.
– Кто твой отец?
– Барон Гир…
– Ты тоже барон Гир…
– Нет, господин Мирон, я третий сын…
Идвар покачал головой понимающе, третий сын, это значит ни земель, ни замка, ни титула, поэтому он и рвётся, чтобы доказать себе и всем, что может и добьётся. Похвально. Если бы все были такими…
– Вот это письмо ты передашь князю Айрилу Райронскому лично в руки, только ему и больше никому, ни свите, ни слугам, добивайся личной встречи.
– Хорошо, господин Мирон, что передать на словах?
Идвар подумал немного.
– Передай, что мы готовы, хорошо готовы, можем выдержать длительную осаду, и проведение военных действий губительно для них. Будет лучше, если они сложат оружие и… снова поклянутся служить своему господину – королю Мирополя. Тогда он будет благосклонен к ним.
– Хорошо, господин Мирон, – сын барона Гира согласно кивнул головой.
– В противном случае, я не обещаю ни жизни им, ни защиты…
– А княжна? – это вмешался герцог Вальден, Идвар рывком перебросил на него глаза, их взгляды скрестились, и Мирон чуть прищурился. – Вы забыли, что у нас есть молодая княжна, она сестра его, и мы можем убить её в случае его непокорности. Я прав, господин Мирон?
Идвар молчал, молчал, пока молчание это уже не стало казаться странным, даже молодой парламентёр глядел удивлённо. Мирон разомкнул пересохшие губы:
– Вы правы, герцог, – посмотрел в лицо парламентёра. – И это тоже передайте. У нас есть княжна, и, если он не сложит оружие, она будет казнена…
– Хорошо, господин Мирон.
– Выполняйте, – голос его был безжизненным, да и сам он долго смотрел в одну точку.
*
Нет, он всё это время надеялся, что князь Айрил сложит оружие, не будет же он воевать, зная об угрозе жизни своей сестре?.. Если, по её словам, отец их был так хорош, то и сын должен обладать такими качествами, он должен быть благородным, должен любить и жалеть свою сестру. Даже если и так… Перевес на нашей стороне, или он решил действовать по принципу “дома и стены помогают”? Но это же глупо, по меньшей мере!
Он должен сложить оружие, должен сдаться! По-другому и быть не может!
Боже, Аэлла, любимая, я торгую жизнью твоей… И я не хочу этого, я не хочу делать тебе больно, и я обещал тебе, что не буду давить на него тем, что ты в моих руках… Я обещал…
А как бы я поступил на его месте, узнав об этом? Потеряв свои земли, свой Мирополь, имея шанс всё вернуть, иметь за плечами армию, и узнать вдруг – в руках врага сестра родная…
У меня нет сестры, и никогда не было!
Братья?..
Подумал бы только насчёт Адорра, ему всего четырнадцать, он и жизни не видел… Но и он не близкий человек. Когда Идвар ушёл в свой первый поход, младшему брату было пять лет… Они и общались-то редко…
Так, выходит, это не остановило бы его?!
Он аж замер от мыслей своих, боясь ещё раз сам себе в этом признаться. Не остановило бы… Он попытался бы вернуть свои земли любой ценой… Даже ценой жизни братьев…
Но, может быть, князь не такой, он более близок к сестре, любит её, и не станет приносить таких жертв? Ведь она столько раз говорила об отце лестные слова, там и ч сын должен быть не хуже… Это не мой отец, не мой король… Ненавистный злой урод… О, Боже… Что это со мной? Чтобы я… про отца… так? Нет и нет… Никогда…
Но её не отдам, никому не отдам…
*
К обеду следующего дня в кабинет влетел герцог Вальден, с порога начал:
– Они идут сюда, настроены на бой… Очень быстро двигаются, наша разведка вернулась, чтобы не столкнуться с ними, остались ближние посты. Если они будут идти такими темпами, они к ночи, максимум, к полуночи будут тут…
– Пойдут на штурм ночью? – удивился Мирон.
– Наша защита – это лучники на стенах, если будет ночь… – герцог пожал плечами, и его седые волосы серебристо блеснули. – Сами понимаете… У нас есть неплохой запас стрел, но всё же… Придётся жечь костры, но это по стенам, если они у себя, внизу, не разожгут огни, наши лучники превратятся в отличные мишени…
– Я понимаю это! – перебил его Идвар с нетерпением. – Что вы предлагаете?
– Надо встретить их самих на подходе к городу, немного отвлечь, а в это время разжечь костры у стен… Ввязываться в серьёзный бой – не стоит…
Идвар покачал головой, заговорил:
– Я тоже думал об этом, тогда мы сможем сами выбрать место и навязать им бой, где нам удобно… – задумался на миг. – Мне нужна карта!
– Пойдёмте! Все уже собрались.
Пока они шли по коридору к месту собрания офицеров, Мирон заметил:
– Я думал, он передумает, всё же княжна в наших руках, да и мы под надёжной защитой стен, может, он не понимает?
– Он действует с силой и скоростью. Нашего парламентёра они убили, кстати…
Идвар аж остановился внезапно от услышанного:
– Как – убили?
– Лошадь привезла его обезглавленное тело. Они не собираются разговаривать с нами и даже не думают сдаваться. Они хотят сражения, господин Мирон.
Он почувствовал, как стиснулись зубы до хруста, но всё же произнёс:
– Они его получат.
Долго смотрел на карту, всё просчитывая, измеряя, взвешивая. Офицеры, стоявшие рядом, ждали, что он скажет. Время неумолимо двигалось вперёд.
– Вот здесь, – он щёлкнул пальцами по карте, – есть неплохое место… Найдите кого-нибудь из местных, кто хорошо знает, что тут…
– Я помогу! – вызвался один из баронов Райрона, бывший вассал князя, а теперь слуга короля Миропольского. Светлый, голубоглазый, как все местные, а в губах какая-то горькая не то улыбка, не то насмешка, будто мстит кому. А, может, и мстит…
– Вот это место, – Идвар ещё раз указал на карте и глянул в лицо барона, – опишите мне его.
– Это небольшая равнина, смотрите, господин Мирон, от Райрона совсем недалеко, всегда можно вовремя отступить…
– Я это вижу! – он перебил его нетерпеливо, чувствуя физически, как уходит время.
– Слева река, берега пологие, она неглубокая, они могут и отойти, если что, если побегут от сильного натиска, но это всё равно дезорганизует их, – барон говорил быстро, не только описывая места, но и высказывая своё мнение. Идвар не мешал ему, чем больше он слушал, тем лучше вспоминались ему эти места, он уже видел их. – Справа холм, получается, по центру вот эта равнина, она длинная и узкая…
– Какова её ширина?
– Ну-у… – барон замялся.
– Сколько рыцарей в линию пройдут?
Райронец задумался, думая с открытыми глазами.
– Ну, человек пятьдесят рыцарей, думаю, пройдут.
– Отлично! Здесь мы их и встретим. Высота холма какая? Вершина? Подступы наверх есть?
– Да-да… – барон подался вперёд, оживился. – Вот здесь, в этом месте, можно подняться наверх, круто, конечно, но можно. Вершина хорошая…
– Значит так, – Мирон склонился над картой, опёрся на левую руку, – если мы поторопимся, мы успеем занять позиции до сумерек и нападём на них, пока они этого не ждут. Соберите рыцарей, объясните задачу – пусть двигаются фалангой пятьдесят человек вдлину и глубина – пять, – посмотрел в сосредоточенное лицо герцога Вальдена. – От замка разбиться на три части, наступать рысью. Между – поставить арбалетчиков, отберите молодых и быстроногих… Перед столкновением сомкнуться, чтобы прикрыть арбалетчиков, примерно вот тут… – указал на карте. – Они должны как раз успеть подойти сюда, и мы их встретим. Правым флангом будет командовать граф Мардейн, – посмотрел в сторону чернобородого загорелого, что стоял в стороне. – Левым, по кромке реки, – вы! – перевёл глаза на лицо барона из райронцев, что рассказывал по карте.
– Хорошо, господин Мирон! – быстро кивнул головой, в волнении облизав губы. Он сделает всё, что сможет и даже больше.
– Как вас зовут? – спросил Мирон.
– Эйлур… Барон Эйлур…
– Барон Одар, – посмотрел исподлобья на молодого человека в облегчённых кожаных доспехах, – возьмёте своих лучников и займёте позицию на этом холме, – указал на карте. – Я думаю, вашего отряда хватит.
– Хорошо, господин Мирон, – командующий лучниками согласно кивнул головой.
– На каждый фланг возьмёте по сто человек, двадцать шеренг… – быстро глянул в оба лица только что назначенных командующих правого и левого флангов. – И ещё, самое главное для всех, сражаться придётся в сумерках, каждому своему человеку от арбалетчика до оруженосца закрепить алый султан на шлеме. А вашим лучникам, – многозначительно посмотрел в лицо барона Одара, – это учесть, – дал полминуты на размышление, чтоб каждый понял, какую задачу поставили перед ним. – Вопросы есть? – все промолчали, лишь герцог Вальден спросил:
– Где будете вы, господин Мирон?
– Я, герцог, буду командовать центром, – все посмотрели на него многозначительно: на центр приходилось всего пятьдесят воинов, а именно ему придётся столкнуться с центром армии Райронского князя. – А вы останетесь здесь за главного, и не забудьте открыть ворота в случае нашего отступления, и прикрыть нас.
– Да, господин Мирон. Мы разведём костры у стен города, пока вы задержите их, и встретим вас лучниками. Насчёт этого не беспокойтесь.
Мирон согласно покивал головой. Приказал:
– Выполняйте, выходим через час. Секретарь, запишите все приказы! – обратился к старику за письменным столом.
– Я уже пишу, господин Мирон. – отозвался тот, быстро работая пером. Король любил просматривать подобные записи, требовал готовить карты сражений. По всему этому потом учили молодых Миронов.
Идвар оторвался от карты, поднял голову и встретился взглядом с герцогом, остальные уже ушли. Спросил негромко:
– У вас вопросы, герцог?
– Княжна, господин Мирон…
– Что? – Идвар старался делать вид, что вопрос его не удивил.
– Вы обещали казнить её. Князь перешёл в наступление, сейчас – самое время, это подстегнёт наших людей…
– Вы считаете, её смерть поможет нам одержать победу?
– Я хочу, чтобы вы сделали то, что должны были сделать, и что обещали словами парламентёра, – глаза герцога, казалось, смотрели в самую душу, и предательская любовь к дочери и сестре противника пыталась найти спасение под этим взглядом. – Её надо было казнить ещё в первый день, но вы сохранили ей жизнь. Я, так думаю, только для этого и сохранили, чтобы надавить на князя. Разве не так? Господин Мирон? – Идвар промолчал, чувствуя, как кровь отливает от лица. – Сейчас казнить её – самое время, под светом костров, на городской стене, думаю, и князь, подступая к Райрону, “оценит” это… Её смерть выведет его из равновесия, он наделает глупостей…
– Он и так их уже наделал…
– Возможно, он не поверил словам парламентёра, думал, что мы блефуем, кто знает. Господин Мирон?..
– Она – моя пленница, я не собираюсь казнить её… – Идвар упрямо оставался при своём мнении.
– Почему? Для чего вы тогда сохранили ей жизнь? Может, вы пожалели её? Она, конечно, симпатична, хороша собой… Она – дочь предателя-отступника, ваш отец всё равно прикажет казнить её!
– Это ещё неизвестно…
– Я могу сказать об этом с уверенностью. Король казнит её. Но вы можете предугадать его действия, это будет похвально для вас, и…
– Я не отдам приказа на казнь! – перебил его Мирон, сверкнув тёмными глазами.
Герцог помолчал, прищуривая глаза, пожевал губами, размышляя.
– Какие у вас отношения с ней? Вы что-то скрываете?
– Никаких! Вам показалось!
– Беседы, ужины, врач… – голос герцога был вкрадчивым, как холодными пальцами он сжимал сердце Идвара железной хваткой, смертельными тисками. Он нахмурился, кривя губы. “Он всё, всё знает, все докладывают ему, каждый слуга, каждая стена… Будь ты проклят, Вальден!”
– Вы в чём-то обвиняете меня?
Герцог пожал плечами:
– Нет, господин Мирон, обвинять вас будет ваш отец, когда я сообщу ему, а я сообщу…
– Вы уже сообщили!
Герцог улыбнулся.
– Я предупреждал вас ещё в первый день, казните княжну, вы не послушались… Это был хороший совет, поверьте моему слову.
– Мне выступать в сражение, а вы обвиняете меня в каких-то преступлениях. Мне надо готовиться к бою, и никаких приказов на казнь я вам не давал.
Герцог усмехнулся:
– По записям секретаря, вы оставили меня главным в городе, это ваш приказ, до вашего возвращения я командую обороной в Райроне.
Идвар скрипнул зубами от досады:
– Казнь княжны не входит в оборону города. Это только ваше личное желание – расправиться с беззащитной девушкой…
– “Беззащитной девушкой”, господин Мирон? – герцог заметно удивился. – Это уже интересно. Думаю, короля заинтересует такой оборот. Связь с дочерью врага накладывает на вас тень…
– О чём вы говорите?
– Почему вы так защищаете её?
– Я никого не защищаю! – Идвар повысил голос, в сердцах рубанув воздух ребром ладони. Герцог улыбнулся, собираясь ещё что-то сказать, но в комнату зашёл оруженосец Мирона.
– Господин Мирон, все уже почти собрались, вас потеряли, вы ещё не собраны для похода…
– Иду, – проходя к двери, Идвар чуть задержался у герцога, шепнул:– Если вы тронете её, я убью вас…
Герцог приподнял брови:
– Я успею отправить письмо в Мирополь…
Идвар с усилием стиснул зубы, чтобы не ударить его, эх, было бы побольше времени, он бы придумал, куда отправить герцога, может быть, даже заменил им себя… Он и не думал, что герцог настолько ненавидит его, или ненавидит Райрон… Опасный человек.
– Сохраните ей жизнь до моего возвращения, прошу вас, герцог, просите потом, чего хотите… – он мог говорить, говорить до бесконечности, но герцог мягко перебил его:
– Конечно, вас ждут, господин Мирон, армия ждёт…
*
Она уже лежала в постели, когда в комнату вломились вооружённые солдаты, глядела на них удивлённо огромными глазами. “Что это?.. Что случилось?”
– Вставайте! – приказал один из рыцарей.
– Куда? Что всё это значит? – Аэлла сидела в постели, подтянув к груди одеяло.
– Вставайте, пока вас не вытащили силой!
– Что вы себе позволяете? – она повысила голос.
– Как хотите! – рыцарь подошёл в несколько шагов, рывком сдёрнул одеяло, и, поймав княжну за локоть, сорвал её на ноги. – Пойдёмте! – толкнул впереди себя к другим в руки.
– Не трогайте меня! – она дёрнулась, пытаясь освободиться, но пальцы на локтях превратились в клещи, сдавили до синяков.
– Что вы делаете? – это появилась Эл, бросилась защищать госпожу. – Как вы можете? Кто дал на это приказ? Госпожа больна и неодета…
Рыцарь, что вырвал Аэллу из постели, окинул княжну глазами сверху вниз, дёрнул за шнурок, развязывая тесёмки ночной рубашки на груди, отдёрнул в бок, открывая верх вздымающейся в волнении груди с тёмной уходящей вниз ложбинкой. Аэлла вспыхнула, сверкнув глазами:
– Вы ответите…
– Виселица принимает и больных, и неодетых, уж поверьте мне…
– Не-ет! – закричала Эл, но её отбросили на постель грубо и стремительно.
От возмущения и неожиданно навалившихся страха и отчаяния Аэлла не могла вымолвить ни слова, только ноги подкосились, отказывая держать её.
– Вперёд! – приказал рыцарь, и остальные, подхватив княжну под руки им поудобнее, потащили вперёд. Аэлла хрипло дышала, еле-еле перебирая босыми ногами по каменным плитам пола, смотрела вокруг огромными ошарашенными глазами, и не верила тому, что это происходит с ней. Как?.. Как же так?.. Идвар, ты же обещал… Ты говорил, что не убьёшь меня… Я не хочу, я боюсь… Боже… Нет…
Безвольную, почти невменяемую, её стаскивали со ступенек лестницы, поднимали вверх куда-то, она не видела ничего! Опомнилась лишь наверху Городской стены, в свете костров, на самом высоком месте, где даже не было зубцов, и всё просматривалось на милю вокруг. Стояли люди, трещал огонь, слышно было, как переговариваются лучники, внизу, под стенами, горели костры, расцвечивая ночь ярким светом.
И даже когда ей связали руки спереди, она не верила, что это с ней, смотрела отсутствующим взглядом, хрипло дыша больными лёгкими. И лишь, когда на её шее затянули грубую скользящую петлю, Аэлла испугалась настолько, что из глаз потекли слёзы.
– Нет… Нет… Нет… – шептала она, ища по лицам окружающих её людей, всё искала его, ждала его, хотела увидеть, но встретила лишь лицо седовласого человека с тёмными пугающими глазами. Он подошёл к ней и встал рядом. Аэлла прошептала ему в лицо:– Чей… Чей это приказ?.. Кто… – она в отчаянии закачала головой, не отводя взгляда от чёрных глаз. – Нет… Пожалуйста…
Мирополец поймал пальцами переброшенную на грудь косу из светлых необычных волос, покрутил, разглядывая, потом отбросил, коса качнулась тяжело и снова легла на грудь княжны.
– Не убивайте меня… прошу вас… – Аэлла смотрела ему в лицо, а слёзы сами текли и текли на щёки, срывались на шею.
Мирополец молчал, разглядывая её в упор, и Аэлла отвернулась, снова бросилась взглядом по лицам, искала, искала его! Но лица все, отсвечивающие алым в свете костров, были чужими, враждебными, безразличными.
– Мирона ищешь? – мягко спросил незнакомец, наклоняясь к самому лицу, но Аэлла даже не глянула на него, смотрела мимо отсутствующим взглядом, хрипло дышала через распахнутые губы. – Зря ищешь, его здесь нет, он вон там, – указал подбородком вдаль, в черноту, где метались огни, – воюет с твоим братом…
Но Аэлла никак не прореагировала, будто оттого, что с ней случилось, она тронулась рассудком, ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Даже, когда герцог ущипнул сильными пальцами за грудь через ткань рубашки, княжна лишь хрипло застонала, но даже не глянула в сторону источника боли – смотрела куда-то в сторону. Герцог Вальден усмехнулся.
*
Всё произошло так, как он и рассчитывал: они столкнулись в долине как раз в сумерки, когда день сменился вечером. Удар двух армий получился сильным, первые ряды буквально смело, перемешав под ноги и копыта следующих. Середины двух армий увязли, а усиленные фланги миропольской армии начали теснить противника, медленно отодвигая его назад. И хотя армия Райронского князя была больше, в узком месте долины она не могла развернуться в полную силу. Некоторые части попытались обойти справа, вошли в реку, но пока подобрались через неё на помощь своим, перевес в бою был уже на стороне противника. Заметив это, райронцы вернулись обратно в реку и тут же попали под перекрёстный огонь миропольских арбалетчиков и дальнобойных лучников, стреляющих с холма. Отходили они поспешно, бросая в шуме боя и плеске воды раненых и утопающих. В это время фланги миропольцев сомкнулись, зажав в кольце у себя в тылу центр райронской армии, в пылу боя всё ещё сражавшийся с центром миропольской.
