Текст книги "Мирон сын Мирона "
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
– Я останусь… – ответила Аэлла и отвернулась. Главное – Уарда спасти, если он будет жив, король не найдёт покоя. Наследник всего королевства будет жив, и этот наследник будет её сыном, даже если её и Идвара уже не будет, их сын будет жив, будет наследовать Майнору…
*
С обеда, когда стало известно, что миропольская армия сумела пробиться через пролом в западной стене, Аэлла, будто, лишилась сил, накатила вдруг такая слабость, что она не могла и с места сдвинуться, на ноги подняться. Просто сидела и смотрела на свои руки, на пальцы, сжимающие полы шали.
Они здесь… уже здесь… Как же так? Как это могло получиться? Райрон – неприступная крепость, он должен был выдержать, он же должен был выдержать… Хотя, они же уже брали его однажды, и управились за один день, когда командовал ими Мирон Идвар… Господи, что же будет? Что будет с Райроном, со всеми нами?
Она неслышно выдохнула, опуская плечи. По крайней мере, Адорр с Уардом уйдут, они уже должны были выйти к реке. Значит, будут спасены…
– Госпожа, вам нельзя оставаться здесь, вам надо где-то спрятаться… – это забеспокоилась Эл, смотрела в лицо тревожно огромными глазами. – Может быть, где-то в городе, хотя бы среди беженцев…
Аэлла только глянула на неё исподлобья, переводя взгляд, и Эл замолчала, опуская глаза.
– Меня весь Райрон в лицо знает, кто-нибудь да захочет выслужиться или заработать. – Голос получился глухим, даже злым, хотя на Эл ли ей обижаться? Самый верный человек, всё это время рядом, ближе никого нет, может, только сам Идвар.
В двери вбежала ещё одна служанка, прижимала ладони к щекам, тяжело дышала от бега.
– Господи, что творится… Солдаты заняли уже два этажа… Шарят по всем комнатам… Как страшно, я еле убежала…
Аэлла чуть нахмурилась, глядя с боку, значит, скоро будут здесь. Служанка ещё что-то рассказывала другим, говорила быстро, как птица щебечет, но ей никто не сказал и слова, все промолчали, и молчание это захватило и её, успокоило. Наверное, все молились сейчас, каждый про себя. И Аэлла молилась.
Через время зашли несколько рыцарей, постояли в дверях и ушли, ничего не сказав. Наверное, сейчас за дверями выставили охрану. А куда им бежать, когда уже весь город занят? Аэлла не ошиблась. К вечеру уже, когда сумерки пролегли по углам, а зимний день он короткий, в комнату зашли люди. Целая делегация. Рыцари в доспехах, в длинных плащах, с оружием. Аэлла сумела собрать последние силы и поднялась на ноги, и сама не заметила, как подбородок её чуть выше стал, вздёрнулся, придавая всей фигуре горделивую осанку. Она хоть и в плену, но она не ниже их всех по рождению. А в голове одна мысль пульсом бьётся: “Господи, всё, как в прошлом году… как тогда, когда его в первый раз увидела…”
Среди вошедших узнала Майнора, скользнула по лицу глазами, ещё один человек рядом, знакомый ей. Это герцог Вальден. Имя его узнала только в Мирополе, а лицо это помнила, нутром помнила, хотя, где и когда видела, не сказала бы. Скверный человек, неприятный.
Олдер выступил вперёд, пошёл вдруг к ней решительно. Эл внезапно выступила, закрывая госпожу собой. Аэлла чувствовала, как сердце бешенно колотится в груди, бьётся с громом в висках. Майнор взял вдруг Эл ладонью за лицо в тяжёлой перчатке и подтянул к себе, шепча:
– Я тебя помню… Ты в Мирополе сплетни со служанками собирала…
– Оставьте её! – громко вмешалась Аэлла. И откуда силы взялись? Голос громкий, резкий. Майнор аж перевёл глаза на герцогиню, посмотрел поверх головы Эл, и только потом разжал пальцы. Остальные служанки подхватили Эл под руки, не дали упасть. А Олдер даже не заметил их, смотрел на Аэллу прямо, глаз не сводил, сделал шаг навстречу, и служанки сами подались в стороны. Одна Аэлла стояла по-прежнему прямо, не шелохнувшись.
– Мне приказываете? – спросил Майнор.
Она неслышно выдохнула через чуть приоткрытые губы и почувствовала, что у неё, как и в прошлый раз, дрожит подбородок. Шепнула:
– Прошу…
Майнор усмехнулся, передёрнув плечами. Такой ответ его устроил. Посмотрел сверху и снова сказал:
– Вот и увиделись, теперь вы в моём плену.
– Я это поняла.
– Где ваш муж?
– Я не знаю, где он и не знаю, жив ли он…
Майнор кивнул головой, принимая ответ.
– Где ваш сын?
– Его нет в замке…
– Мамочка рассталась с дорогим сыночком?
– Хотите, всё обыщите здесь.
– Я понял, понял, чтоб ты держала его рядом. Спрятала? – Он перешёл вдруг на “ты”, и голос, и тон его стали грубыми. Он знал, что никто ему сейчас не помешает, и никто не остановит его, что бы он ни делал. – Куда ты дела своего ублюдка? В какое укромное место запрятала? Говори! – он закричал на неё.
Аэлла моргнула, и голос её предательски дрогнул:
– Его нет в городе…
Олдер помолчал немного, раздумывая.
– Если ты думаешь, что это спасёт его, то зря. Вас всех ничто уже не спасёт. Я убью твоего мужа и сына на твоих глазах, а потом займусь тобой, или, может быть, поменяю эту очерёдность… Займусь тобой на его глазах… – прошептал последнее, глядя ей в глаза.
Аэлла поджала губы, чтобы они не дрожали, и сумела ответить ему так, как могла, чтоб другие услышали:
– Ваше поведение, Майнор, недостойно наследника короля…
Он ударил её по губам внезапно, и Аэлла сникла, опустила голову в растерянности. Ничего себе! Даже отец такого себе не позволял, не говоря уже про Идвара.
– Уведите герцогиню в тюрьму, там много свободного места, – распорядился Олдер, больше не глядя на неё, перевёл глаза на служанок. – Пошли отсюда вон!
Служанки быстро оставили комнату, а двое рыцарей попытались взять Аэллу под локти.
– Я сама пойду… – Она повысила голос, пошла к двери. Каждый шаг давался с трудом, но она старалась, старалась из последних сил. Во рту чувствовался вкус крови, всё же своей перчаткой он разбил ей губы, но даже это не могло сломить её. Она верила, по-прежнему верила, что Идвар придёт за ней. Если жив, он обязательно придёт, он не позволит ей оставаться в руках этого палача, своего брата.
*
Олдер не сводил глаз с офицера, делающего доклад о сложившейся к вечеру обстановке в городе. Рядом стоял герцог Вальден, тоже внимательно вслушиваясь в слова говорившего.
– …На стенах выставлены посты, сейчас группы горожан тушат пожары, убирают раненых и убитых. В принципе, всё сделано, к ночи мы готовы, если не будет неожиданностей…
– Каких неожиданностей вы ждёте? – это спросил Майнор, он не сумел отделаться от сарказма, смотрел по-прежнему прямо. И взгляд, и голос Олдера смутили офицера, он опусти голову, отвечая:
– Я не жду никаких неожиданностей, господин Майнор.
– Идите…
Олдер посмотрел на герцога Вальдена, спросил его:
– Что посоветуете, герцог, что мне сделать с женой его?..
Герцог подумал немного прежде, чем ответить.
– Если хотите моего совета, отправьте её в Мирополь, и побыстрее… Под охраной, конечно… Сейчас она в тюрьме, но, – герцог покачал головой, – я не думаю, что все о ней забудут… Она по-прежнему остаётся его женой, а местные будут считать её героиней… Дней за двадцать она будет в Мирополе…
– Но меня-то там не будет! – резко перебил Майнор. – Я хочу быть там! Я сам хочу привезти их в Мирополь, отдать отцу преступника и его жену с сыночком… Сам!
Герцог пожал плечами, отводя глаза:
– Как хотите…
Майнор налил себе в кубок вина, отпил несколько глотков, неторопливо, со вкусом. Он был доволен собой, от Райрона остался только север, один рывок, он разобьёт любую армию Райрона, а большую они не соберут никогда. В его руках уже столица, и ещё много городов занято. Весь Райрон наказан за гордыню, за то, что переоценил свои силы, глупо, кстати. И вина за всё лежит на одном человеке… Осталось только арестовать его, найти его. Он где-то спрятался, трусливо бросил жену, и ждёт. Ты всегда был таким, Идвар, трусливым, нерешительным… Даже жаль, что ты мой брат…
Зашёл рыцарь, и Олдер оторвался глазами от поверхности вина, посмотрел на вошедшего.
– Что случилось? Если пустяк, можешь уходить сразу…
– Господин Майнор, мы с моим отрядом были на дежурстве под стенами города… – Олдер уже недовольно скривил губы, собираясь что-то сказать, но его опередил герцог Вальден:
– По существу говори!
– Мы поили лошадей в реке… Там лодка… Мы нашли людей, хотели уже отпустить, думали, беженцы, но среди них было двое мужчин с оружием. Я подумал, странно это, чтоб мужчины и с оружием…
– И? – резко перебил Майнор.
– Мужчин мы убили, они оказали сопротивление, мы арестовали женщину с ребёнком и подростка. Что сделать с ними? Они ничего не говорят, кто они…
Герцог и Майнор переглянулись, одновременно подумав об одном и том же.
– Где они? – спросил Олдер, убирая кубок на стол. – Ведите их сюда, я хочу видеть своими глазами…
– Да, господин Майнор…
Рыцарь ушёл, а Олдер улыбнулся, шепнул сам себе:
– Я обожаю этот день: он щедр на подарки, один за одним, один за одним… Такого не бывает…
Обернулся к двери, когда услышал шум. Он и глазам своим не верил. В самом деле, это были те, о ком он думал. Мальчишка Мирон и девушка с ребёнком на руках. Вот это да! Подарка лучше не надо. Может, к ночи этот день преподнесёт ему и брата Идвара?.. Может, он сам вползёт сюда на коленях, вымаливая жалкую жизнь…
Олдер прошёл, чтобы быть ближе, рассматривал медленно, наслаждаясь тревожным смятением на лице мальчишки и испугом на лице девчонки – няни, наверное. Долго смотрел в лицо ребёнка. Недавно, наверное, он плакал, лицо раскрасневшееся и чуть припухшее от долгих слёз. Усталый вид, глаза так и закрываются. Беспомощный, завёрнутый в одеяло, только голова торчит. А глаза уже знакомые, тёмные, выразительные. Понятно, чей сын…
– Это сын герцога? – спросил, переведя взгляд на няню.
– Нет! – ответила быстро. – Это мой сын…
– Разве? – Олдер подошёл ближе. – Я могу узнать ваш титул, имя? Почему вас охраняли?
Няня смутилась, опуская серые глаза вниз, избегала смотреть, как всякий, лгущий, не смотрит в глаза.
– Не надо прикрываться ребёнком и врать! – Олдер придвинулся ещё ближе, Мирона он будто не замечал. Приподнял голову ребёнка за подбородок согнутым пальцем и посмотрел в лицо. Позвал по имени:– Уард? – шепнул чуть слышно и, может, потому в его голосе не было злости или ненависти, и во взгляде мальчика появился интерес, он глянул на незнакомого дядю.
Олдер убрал руку, продолжая задумчиво смотреть на его ребёнка, его сына. “И у меня сейчас был бы такой же… Нет, чуть-чуть постарше… Месяца на три…” Горечь чуть заметно скривила тонкие губы.
– Рядом смежная комната, – кивнул головой в бок, – располагайтесь… – А взгляд остался прежним, всё тем же, задумчивым, почти остановившимся.
– Господин, – няня осмелилась заговорить, – он захочет есть, вы позволите мне сходить на кухню?
Он только медленно перевёл на неё взгляд, и она ушла, аккуратно прижимая ребёнка к себе. А Майнор повернулся всем телом к младшему брату. Адорр смотрел в лицо, наверное, он тоже надеялся, что с ним будут помягче. А зря. Не говоря ни слова, Олдер ударил его по лицу двумя сильными мужскими пощёчинами. Слева направо и наоборот. Так сильно, что Адорр от неожиданности упал на колено, опустил голову. И вдруг расплакался, прижимая пальцы к губам.
– Ты хуже даже этого ребёнка… – шепнул сквозь зубы. – Он, по крайней мере, не плачет… – Кривил губы, издеваясь над слабостью подростка, над его унижением. – Разве ты Мирон?.. Сопляк! Мальчишка! Трус! Слабак! Мне стыдно, что ты мой брат… Распустил нюни, как тряпка… Послушал бы себя… – Зло шептал, выплёвывая слова через зубы. – Мирон… Смех один… Позор для королевства… Я бы на месте отца… – Но Адорр перебил вдруг его, заговорил быстро нетвёрдым голосом, даже лица не подняв:
– Он наговорил мне всякого… он запутал меня… он сказал, что выиграет эту битву… Он всё описал мне… Я не хотел, видит Бог, я не хотел… Я знал, что вы вернётесь, я знал, что гнев короля будет сильным… – Адорр поднял лицо и посмотрел снизу, вытирая кровь с разбитых губ, перемешанную со слезами боли, страха и унижения. – Прости меня, Олдер…
Взгляд Майнора скользнул на пальцы мальчишки, по которым он сейчас размазывал кровь и слёзы. Кольцо! И Райронский герб!
– Сними это! – приказал сквозь зубы.
Адорр быстро глянул на тыльную сторону ладони, поспешно стал снимать кольцо. А Майнор заговорил:
– Ты так же плакал у него? Теми же слезами? Ты жалок, как больная собака… Я даже не смогу казнить тебя… Пусть отец разговаривает с тобой, и сам решает, что с тобой делать…
Отошёл в сторону, уже не глядя на того, кого презирал. Но герцог Вальден, всё это время молча наблюдающий, спросил Мирона:
– Куда вы собирались бежать?
Адорр поглядел на герцога снизу и через бровь, шепнул чуть слышно:
– В Руон…
– Герцог там?
– Я не знаю…
– Когда ты видел его в последний раз?
– Тогда… в самом начале…
– За всё это время он ни разу не приезжал в Райрон? – Адорр отрицательно покачал головой. Олдер тоже заинтересовался вопросами герцога и смотрел на брата. – Три с половиной месяца, – подвёл итог герцог Вальден.
– Иди к себе… – приказал Майнор.
Адорр ушёл. Герцог Вальден проговорил негромко:
– Мой вам совет: отправляйте всех троих в Мирополь, и побыстрее… Король решит, что с ними делать… Лучше всего – прямо сейчас или утром…
Но Майнор возразил ему:
– Когда поймаю главного зачинщика.
Герцог лишь кивнул головой, понимая тщеславие наследника. Что же, ему хотелось всего и сразу. Молодость.
– Герцог, вы можете сделать так, чтобы среди народа разошёлся слух, что у нас в руках жена и сын герцога?
– Можно попробовать это сделать через слуг и беженцев. Завтра уже весь Райрон будет это знать, Северный Райрон, – поправил себя.
– Хорошо.
Майнор остался один, допил вино из кубка, что осталось. День, какой удачный день. Самый лучший день в жизни. Даже усталости не чувствуется от того прилива чувств, что пережил. Кажется, горы свернуть можно.
Пошёл в смежную комнату, остановился в дверном проёме, осматриваясь в полумраке. Няня уже уложила ребёнка спать. На большом ложе он, развёрнутый из одеяла, казался маленьким, спал беспокойно, вздрагивая руками. Мама его ещё не знает, что он уже здесь, она думает, что он в безопасности. Зря она так думает. Она должна знать.
*
Аэлла сидела на деревянном лежаке, на соломенном матрасе, вжавшись в угол, вскинула голову на свет и идущих людей. Кто это может быть так поздно? Спустила ноги вниз и одёрнула подол платья, сжала пальцами мягкие углы шали. Губы сжались сами собой, когда в свете факела она узнала фигуру Майнора. Тюремщик отпёр замок на решётке, открыл дверь, всунул в угол стены горящий факел, ушёл. Майнор прошёл в глубь тюремной камеры и остановился недалеко от Аэллы. Она не стала подниматься перед ним, смотрела снизу, потом шепнула:
– Я должна была догадаться, что вы не оставите меня в покое, это было бы слишком просто.
Олдер не смог скрыть улыбки, разве она могла испортить ему настроение? Заговорил неторопливо и негромко, знал, что будет услышан даже в треске факела.
– У меня для тебя новость. Для меня – хорошая. Для тебя – вряд ли. – Аэлла продолжала смотреть на него снизу, не меняясь в лице. А чего он от неё хотел? Олдер продолжил:– Мои люди на реке поймали женщину с ребёнком и мальчишку, их охраняли. Не знаешь, кто бы это мог быть? Как думаешь?
Аэлла нахмурилась, сверкнув глазами. Сильная тревога ударила колокольным звоном по нервам, всё тело задрожало в страхе за сына. Нет! Он говорит неправду! Уард не может оказаться в его руках… Он должен быть спасён…
– Я не верю… Это неправда… – её голос разорвал тишину тюрьмы, а Майнор, не говоря ни слова, кинул на матрас кольцо с райронским гербом. Аэлла, не глядя, нашла его и поднесла к лицу. О, Боже! Она давала его Адорру… На нём была сейчас засохшая кровь.
Аэлла спросила вдруг, скривив губы:
– Вы убили своего брата? – В голову лезло невесть что при виде крови. Но Майнор лишь пренебрежительно усмехнулся, передёрнув плечами:
– Ещё чего! Стал бы я руки марать, пусть сам король разбирается с ним и королевский суд, его накажут по закону…
Аэлла поднялась вдруг на ноги, спросила громко, не сводя огромных испуганных глаз:
– Что с моим сыном? Что вы сделали с ним?
Майнор улыбнулся с заметным чувством превосходства, оно доставляло ему несказанное удовольствие, несравнимое ни с чем.
– А как думаешь сама? Он – сын государственного преступника, с ним разговор особый…
– Он – ребёнок! – закричала Аэлла в бессилии, стиснула кулаки, казалось, вот-вот и бросится на Майнора.
– Ты права, он ребёнок, ребёнок преступника, и должен быть наказан, как этого требует закон войны.
– Какая война! Не может быть войны с детьми, кто бы ни были их отцы!.. Он ещё ничего не понимает, ему и года нет…
– Вполне хватит…
Аэлла не выдержала, бросилась вперёд, собираясь ударить кулаками в грудь, закричала:
– Где он? Где мой сын? Что вы сделали с ним? Где мой мальчик? Что с ним?..
Олдер поймал её руки за запястья и держал, не подпуская к себе, потом притянул ближе и шепнул в лицо:
– Скоро вы увидитесь с ним, скоро вы все трое будете вместе, там… – указал глазами наверх, – на небесах…
– Пустите меня! – закричала Аэлла, и Олдер оттолкнул её от себя на соломенный матрас тюремного лежака, спросил твёрдо:
– Где твой муж?
Аэлла хрипло дышала, упав на локоть, уронила шаль, второй рукой закрыла живот, глянула на брата Идвара снизу.
– Я не знаю… Я давно не видела его…
– Три месяца?
– Больше…
Олдер усмехнулся и подошёл ещё ближе, спросил с улыбкой:
– Не соскучилась за это время по мужской ласке?
Аэлла вспыхнула, нахмуриваясь, села на ложе, и чуть отодвинулась назад, ближе к стене. Шепнула:
– Я беременная…
– Я заметил… И когда вы успеваете? – Улыбался в глаза. Олдер подошёл ещё ближе, говоря дальше:– Тебя увезут в Мирополь, как преступницу, ты угрожала существованию королевства. Тебя будут допрашивать, пытать, судить… – Он угрожающе нависал над ней, ударяя словами, как плетью. Всю жизнь свою Аэлла боялась боли, и разговор о пытках заставил её тело дрожать, но не от холода тюрьмы. – Весь свой остаток жизни ты проведёшь в цепях, как держут опасных убийц. Ни один мужчина больше не глянет в твою сторону, ты будешь противна всем! – Он резко наклонился к ней, крикнув в лицо:– Понятно тебе?!
Аэлла зашептала:
– Уйдите, пожалуйста, оставьте меня… Прошу вас…
– Нет! Ты в полной мере хлебнёшь чашу наказания за всё, что сделала. Это ты, только ты виновата… Он никогда не был таким до тебя, это ты превратила его в безумца… Из-за тебя он захотел этой власти…
– Нет! – закричала Аэлла в сердцах. – О чём вы говорите? Опомнитесь! Какая власть? Вы сами… – но он оборвал её пощёчиной по губам, не дав договорить. Стал ещё ближе, и, чтобы отстраниться, Аэлла упёрлась пяткой в край лежака и оттолкнулась, помогая себе локтями, отпрянула спиной в угол, вжалась, подтягивая колени к груди, но живот мешал ей.
– До тебя он был совсем другим, он делал всё, что приказывал отец, он был послушным и исполнительным… Но ты привязала его к себе, ты захотела большего, чем та жизнь, что подарил тебе король…
– Я просто люблю его! – закричала Аэлла в бессилии.
– Неправда! – Олдер тоже забрался на ложе коленями, стоял теперь над ней, выговаривая, и пальцами ног в чулках Аэлла касалась его коленей, и эта близость его пугала её не на шутку. – Ты никогда не любила его! Ты специально женила его на себе, чтобы отомстить отцу за смерть близких… Ты и детей этих специально торопишься нарожать, чтобы привязать его к себе покрепче…
– Нет! – Аэлла закричала ему в лицо, дёрнувшись головой навстречу. – Я люблю его…
– Молчи! – Он протянул руку и взял её за горло. – Или я убью тебя…
Аэлла вцепилась в его руку, пытаясь разжать пальцы, попробовала столкнуть его ногами по коленям, но места ей не хватало, она лишь толкалась коленками и голенями в его бедра. Олдер отпустил её, и она расслабленно упала лопатками на холодную стену, тяжело дышала, восстанавливая дыхание. А Майнор рывком дёрнул подол её платья наверх, открывая колени, поймал за лодыжки, раздвигая ноги слева и справа от себя, притиснулся ближе.
– Что?.. Вы с ума сошли… Пустите меня… – хрипло заговорила Аэлла, заглядывая в его решительное лицо. – Как вы можете?.. Я же… Я же жена вашего брата… – Но он не слушал её, возился с поясом, брюками. – Нет! Нет, нет… нет… – Она попыталась выбраться, упёрлась ладонями в матрас, отталкиваясь назад, подальше от Майнора, но места не было, она только поднялась чуть выше спиной по стене. Зашептала снова, понимая, что ей его уже не остановить:– Не надо, пожалуйста… Прошу вас… Господин Майнор…
Но он не слушал её, убирая нижние белые юбки, навалился, просовывая руку снизу, чтоб прижать к себе теснее. Аэлла ударила его ногтями по щеке, оставляя три ярких полосы. Вот тогда только Олдер с силой надавил ладонью на её живот, шепнул сквозь зубы:
– Хочешь, ему станет больно?..
Аэлла отрицательно качнула подбородком, как будто кто-то спрашивал её желания, и мог поступить так, как хочет она. Закрыла глаза, чувствуя, как от беспомощности разрывается сердце. “Идвар… Где ты?.. Почему?.. Почему это со мной?..” От боли закусила губу, чтобы не закричать, пыталась отключиться, забыться, но не смогла, всё слышала. Господи… Только бы с ребёнком всё было нормально…
У Майнора тоже, видимо, давно не было женщин, он быстро оставил её, и Аэлла бессильно сползла спиной по стене, легла на бок, так и не открывая глаз. Дрожащими пальцами натянула юбки на стиснутые колени. Впору бы расплакаться, но слёз почему-то не было. Прошептала:
– Он убьёт тебя… – Перешла вдруг на “ты”, понимая, что после всего не может говорить с ним по-прежнему.
– Кто? Идвар? – Майнор усмехнулся. – Это было бы хорошо, если бы мы с ним всё-таки встретились… А то мне надоело искать его по всему Райрону…
– Будь ты проклят… – она, наконец-то, открыла глаза и посмотрела на него.
– Сама виновата… Ты, видно, тоже этого хотела…
– Неправда! – Аэлла аж приподняла голову, перебивая его, но он продолжил, как ни в чём не бывало:
– …всё-таки три месяца без мужа… – усмехнулся, подобрал с каменного пола шаль и бросил ей в ноги. Пошёл к двери. – Ладно, ещё увидимся…
Аэлла только скрипнула зубами от злости, от негодования, от того, что с ней произошло. “Он убьёт тебя… Если он жив, от убьёт тебя… Бог не допустит… Господи, Идвар, я так нуждаюсь в тебе сейчас, ты так мне нужен… Я не могу, я больше не могу выносить это всё одна… Где наш мальчик?.. Что этот… сделал с ним?.. Бедный маленький Уард…” И только вспомнив сына, она расплакалась вдруг, расплакалась так, как не плакала уже давно. Полностью отдалась слезам и плакала, пока не обессилела. Потом заснула.
*
Утром к ней пришёл Адорр. За решёткой остановился, глядя на Аэллу сквозь прутья. Аэлла заметила его и надела туфли, что сбросила ещё вчера, ещё до того, как приходил к ней Майнор. Его приход был кошмаром, ужасным сном… Она и вспоминать не хотела, не могла без содрогания.
– Адорр? – Она подошла к нему, просунула руку через прутья решётки, коснулась ссадины у губ. Мальчишка дёрнул головой с досадой, но глаз не отводил, шепнул:
– Это Олдер… – Помолчал немного и добавил:– Извините, у нас не получилось, под землёй мы потеряли много времени…
– Тебя не держут под охраной?
– Нет, – Адорр дёрнул подбородком. – Сегодня вообще всем не до меня. Получили сообщение, что войска Идвара переходят реку, сейчас собираются уходить… – он шептал быстро, стараясь рассказать как можно больше в короткое время, отведённое ему тюремщиком. – Будет бой… наверное, самый последний…
– О, Боже… – прошептала Аэлла, обессиленно прикрывая глаза. – А Идвар? Что-нибудь слышно о нём?..
– Не знаю. Граф Руона точно жив, о нём доложила разведка. Собирают армию, они оставляют Райрон на гарнизон, идут на север, там крепости… – Аэлла кивнула головой, она знала это место, там погиб дядя Крейн летом. Неужели Айрил ведёт войска его маршрутом? Господи! – Я не знаю, что будет, кто победит… У Олдера много солдат… Сколько собрали они, никто не знает, но не думаю, что сильно много. Это просто их последний ход, ход отчаяния… Они, может быть, даже не знают, что вы в плену, скорей всего, не знают… – Покачал головой.
– Что с Уардом? – спросила Аэлла через несколько секунд раздумий, вспомнив угрозы Майнора. Адорр впервые улыбнулся чуть заметно, ответил:
– С ним всё нормально, за него не переживайте… На рассвете, когда все засуетились, и Олдера не было рядом, я вывел Улу из замка… Они с Уардом спрятались в городе среди беженцев, её сегодня не хватятся, а завтра она уже будет у своих знакомых… По крайней мере, за него вы можете не бояться… Он в безопасности…
Аэлла облегчённо выдохнула, и глаза её вдруг стали влажными от слёз. Она просунула обе руки через прутья решётки и обняла мальчишку.
– Спасибо, Адорр… Слава Богу…
– Вам я не могу помочь, тюремщик выполняет приказы самого Олдера, он никого не допускает… – Аэлла покачала головой от плеча к плечу, всё понимая. – Он приходил к вам? – спросил вдруг Адорр, заглядывая в глаза. Аэлла согласно дёрнула подбородком, шепнула с горечью:
– Вчера… ночью…
Адорр помолчал немного, потом произнёс, будто всё понял:
– Мой брат – сволочь…
– Время вышло! – закричал тюремщик из полумрака. Адорр заторопился, быстро сорвал с себя плащ, просовывал его через решётку, говоря:
– Вот, возьмите, вам это пригодится… Здесь холодно… И вот это… Совсем забыл… – Протянул в руки тряпочный свёрток. – Это с кухни… Возьмите… Я расскажу вам всё, что узнаю…
Аэлла помнила о том последнем бое, что предстоял сегодня, о сражении между миропольцами и остатками райронских войск. Возможно, там будет Идвар…
Она провожала глазами Адорра, смотрела, пока он не скрылся в темноте. Ушла к себе, села, разворачивая свёрток. Кусок рыбного пирога, яблоки… И, глядя на всё это здесь, в тюрьме, Аэлла разрыдалась, вспоминая Адорра. Какой силой надо обладать, чтобы отважиться на это? Пойти против брата даже сейчас, находясь полностью в его власти. Придти к ней, спасти Уарда… Боже! И это сражение сегодня, эта битва, последняя битва Райрона с Мирополем… Всё навалилось вдруг одновременно. И жалость к самой себе, пережившей прошлую ночь, и отчаяние в глазах мальчишки Мирона, которого она за эти мгновения узнала больше, чем за три месяца; и завершающаяся поражением война, и маленький Уард, который, возможно, больше не увидит своих родителей уже никогда… И Идвар, её Идвар, его она тоже не видела уже так давно… И эта маленькая жизнь под её сердцем, она живёт, ещё ничего не зная о том, что ждёт её… Всё навалилось вдруг, и она плакала, даже не вытирая слёз, не закрывая лица, просто опустив голову вниз, и слёзы срывались на руки, на подол платья…
*
Он не мог не навестить её перед самой отправкой. Он должен был сказать ей последнее слово, чтобы она ждала его возвращения с победой, видеть смятение и боль на её лице, перемешанные с ненавистью. Майнор пришёл к ней в полных доспехах, только без шлема и перчаток. Она увидела его и соскочила с лавки с завидной проворностью, и не скажешь, что беременная. Отошла к стене, глядя огромными глазами. О, да, было в ней что-то, то, что за душу брало. Искренность в чувствах, может быть… Все женщины до неё смотрели с улыбкой, готовы были отдать всё, от всего в жизни отказаться за место любовницы, невесты, жены Майнора – будущего короля. Только эта ещё с самого начала выступила против, глядела с неприязнью, а сейчас так и с ненавистью. Можно подумать, в самом деле, страдала за настоящую любовь…
– Здравствуй, герцогиня…
Он прошёл прямо к ней, какие вообще могут быть преграды теперь, когда они уже были близкими, как муж и жена, к чему какие-то прелюдии? Взял за локти и вдавил в стену, прижимаясь всем телом, звеня всей своей сбруей. Аэлла ахнула и отвернулась, подставляя щёку, хрипло дышала.
Олдер шепнул негромко:
– Вчера я был немного груб, извини, меня победа опьянила… – Аэлла хрипло выдохнула с возмущением, будто он не извинялся, а говорил слова оскорбления. И Олдер продолжил:– У меня были женщины в разных местах, в тюрьме – ещё ни разу… – усмехнулся, и Аэлла резко повернула к нему лицо, выпалила:
– Вы, наверное, возомнили себя супругом? Зачастили с завидным постоянством… – Снова отвернулась, поджав губы.
– Не ругайся… – прошептал Олдер и провёл согнутым указательным пальцем по её щеке сверху вниз. Аэлла дёрнулась, свободной рукой упёрлась в грудь, чувствуя холод доспехов под тканью сюрко.
– Пожалуйста… – прошептала вдруг.
– Знаешь, я за ночь подумал, если ты будешь хорошо себя вести, я могу замолвить слово за тебя перед отцом… Он пойдёт мне навстречу, могу обещать.
Аэлла глянула ему в глаза.
– Как вы можете? У вас же есть жена…
– Мне её выбрал отец, а я хочу сам это сделать.
– У меня уже есть муж.
– Скоро его не будет… Я разведу вас, – улыбнулся, не сводя с неё глаз, и Аэлла скривила губы, шепнула зло:
– Вы делаете больно ребёнку Идвара своими доспехами…
И он вдруг почему-то отстранился от неё, глянул вниз, где Аэлла закрыла ладонями свой живот. “Ребёнок Идвара…” Ну, конечно, если Уарда можно уже убить, то этот ещё не родился… “Ребёнок Идвара…”
Олдер отошёл в сторону, заговорил громко:
– Ну, хорошо, как хочешь, ты сама виновата… Я ухожу, но я вернусь с твоим мужем, он будет сидеть в этой же тюрьме, и я обещаю тебе, ты услышишь его, когда к нему будет приходить палач… А очень скоро все мы поедем в Мирополь, на личную встречу с королём. Он тебя помнит… Вот тогда я посмотрю, какими словами ты заговоришь… Тогда ты захочешь переспать с кем угодно, лишь бы остановить эти муки… Ты ещё меня вспомнишь…
Аэлла ответила шёпотом:
– Уходите… Уходите на войну, и пусть вас убьют там…
Он дёрнулся к ней, занося ладонь, и Аэлла прижала подбородок к правой ключице, закрыла глаза, ожидая удара. Но Олдер не ударил её, развернулся и ушёл. Аэлла еле-еле добралась до матраса, легла без сил. Как же она вымоталась за эти всего несколько минут.
*
– Господин, герцог?
– Что? – Идвар обернулся к рыцарю, приехавшему, скорее всего, с новостями с того берега реки.
– Мы взяли крепости… Сейчас там размещаются наши лучники, только… – он сделал паузу, усмиряя коня, снова глянул сверху. – Только они успели подать сигнал в Райрон. Скоро они придут, разведчики передали, там гремят трубы, они собирают армию.
Идвар посмотрел на рассветное небо. Это будет последний бой, остатки их армии, если что, укроются в Руоне, он будет последним оплотом сопротивления. Сейчас же медлить нет смысла, погибнуть днём раньше или днём позже. Какая принципиальная разница? Никакой. Вчера только войска Майнора взяли Райрон, взяли столицу мятежной земли, что ещё медлить? Какой в этом смысл?
Он вздохнул. Успели ли покинуть город Аэлла и Уард, что сейчас с Адорром? А как сложилась судьба графа Мардейна? Какая участь у барона Догвина? Погибли или попали в плен? Эх, Райрон, Райрон, сколько всего сплетено в тебе, сколько жизней и судеб. И сейчас всё разрешится у Райрона.
