Текст книги "Мирон сын Мирона "
Автор книги: Александра Турлякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
Идвар перебил его:
– Эту войну не я вам объявил, а вы мне. Точнее, этой войны жаждет сам король, а вы выполняете его приказ.
– Я – Мирон, я должен выполнять приказы.
– Я знаю, что значит быть Мироном, вы ещё Мирон без году неделя, я был им почти десять лет. Но это было решение короля, отправить меня сюда, лишить меня поста Мирона, сделать меня герцогом. Я подчинился, я выполнил приказ, как король этого хотел. Это не моя вина, что я здесь…
– Но вы сами хотите этой войны! – Адорр повысил голос, понимая, что теряет нить разговора, что попадает в ловко расставленные ловушки. Теперь получается, что эта война – вина короля? О чём это говорит герцог Райрона? Как он может?
– Я не хочу никакой войны, – медленно, отделяя каждое слово, ответил Идвар, не сводя взгляда с тёмных глаз подростка во взрослых доспехах. Сделал паузу и пояснил:– Если вы наслышаны там, в Мирополе, у нас только-только закончилась гражданская война, мы ещё от неё не оправились, нам не нужна ещё одна война. Мы все в здравом уме, чтобы не начинать ещё одного кровопролития… – Его голос дрогнул, перешёл на шёпот. – Но мы будем защищаться, будем защищать свои земли от Мирополя, от короля, от кого бы то ни было другого.
– Вы заблуждаетесь, герцог, ваша земля, как и год назад, желает покинуть королевство, и возглавляете её вы, вы – бывший Мирон!
– Да! Я!
– И мне очень жаль, потому что вы тот, с кого я брал пример…
О, это был уже истинный Адорр. Наконец-то, Идвару удалось достучаться до него, настоящего. Лицо молодого Мирона исказила боль. Идвар вспомнил себя мальчишкой в шестнадцать лет. Да, и ему было тяжело, но не до такой степени, воевать с братом ему не приходилось. “Терпи, терпи, Мирон, а кто сказал, что Мироном быть легко?”
Идвар заговорил негромко, спокойно, рассудительно:
– Моя земля до последнего выполняла все обязательства перед королём и Мирополем, мы исправно платили налоги, поставляли хлеб. Ни королю, ни вам не в чем меня упрекнуть.
Адорр согласно кивнул головой, и длинные чёрные волосы его колыхнулись на плечах.
– Вы отказались выполнять приказы короля. Вы не вернули наши войска, отказались казнить опального князя, сына бывшего правителя Райрона…
Идвар перебил его:
– Граф Мардейн сам отказался уехать, он принимал участие в войне, в гражданской войне, – быстро поправил себя. – И сейчас он остался на моей стороне – и это его право. А князя Айрила я не могу казнить, потому что он – родной брат моей жены, он – мой родственник. А сейчас он – мой вассал, а я его господин…
– Вы не хотите казнить преступника, потому что он ваш новый родственник, даже не кровный, но собираетесь воевать с отцом и братом?
Идвар долго молчал, не сводя взгляда. Конечно же, король не говорил ему об истинных причинах войны. Это тайна для всех, а особенно для королевской семьи. Мирон будет воевать только потому, что герцог Райронский отказывается выполнять приказы, а значит, бросил вызов королю, отказывается слушаться, а это бунт. А бунты подавляют, а бунтовщиков наказывают.
– Я не хочу, чтобы король вмешивался в дела моей земли, своих преступников я буду наказывать сам, это моё дело, что с ним делать, казнить или нет…
– А если преступник угрожает спокойствию всего королевства? Он подбил вас на эту войну…
– Неправда! – Идвар повысил голос, раздражаясь. Всё это опять чужие слова, может быть, короля, кого же ещё? – Никто меня не подбивал… Что за глупости! Эту войну затеял сам король! Неужели он не объяснил вам, в чём причины этой войны? Господин Мирон, вы воюете, выполняете приказ короля, и даже не знаете, почему началась эта война!..
– Какая разница? – Адорр поджал губы, сверкнув недовольно глазами, его смуглое лицо исказилось гримасой непонимания. – Если бы вы не захотели сами выйти из-под власти короны, этой войны не было бы. Тем более, вы, герцог, сын короля, вы могли бы суметь договориться… – Он сделал паузу на миг, бессильно дёрнул подбородком. – Я мог бы предложить вам услуги посредника… – Идвар удивлённо приподнял брови. Ничего себе. Вряд ли, Вальден говорил подобное, он бы не упомянул такого ни в жизнь. Это всё сам Адорр, да, сам. И сейчас Идвар видел, как дрожит его подбородок. Бедный мальчик. Это первая война его, первое крупное сражение. Он боится его, может быть, боится проиграть, может, боится разочаровать короля. Но, как бы то ни было, страх – не лучший помощник накануне битвы, какую бы природу он не имел.
Адорр заметил удивление на лице герцога и быстро заговорил, срываясь:
– Я понимаю, герцог, вы – бывший Мирон, вы не привыкли решать вопросы войны перемирием, или переговорами. Десять лет военного опыта… что-то значат. Миронам всегда не хватало дипломатичности, умения говорить, этим всегда занимаются короли… Но война против отца? – Он сокрушённо покачал головой. – Не стоит пугать королевство братоубийственной войной, всегда можно договориться. Король всё поймёт, если вы признаете свою вину, если вы покаетесь…
Идвар смотрел на него с жалостью. Бедный, бедный мальчик. Ты ещё не превратился в жестокого, расчётливого отпрыска своего отца-монарха. И всё потому, что с рождения ты не должен был быть Мироном. Тебе не светил ни один крупный пост, и на тебя мало обращали внимания. С детства Адорр больше времени проводил с матерью, чем с отцом, и её воспитание было видно. В нём была мягкость, честность, вера в справедливость, не свойственная королю и старшему брату, Майнору по рождению. И сейчас, когда он заговорил от сердца, стало отчётливо видно, как не хочет он этой войны, как он боится, несмотря на те доспехи, что были на нём. А ведь война уже началась, уже сожжено две крепости, сколько деревень. Оно и понятно, что основная роль в этом принадлежит герцогу Вальдену, но что-то же зависело и от него, от Мирона, хоть ему и всего пятнадцать лет.
Это шанс. Шанс, который выпадет только раз в жизни.
– Это не поможет, Адорр… – Идвар обратился к нему по-простому, по-домашнему, как сказал бы это в Мирополе.
– Почему? – Адорр этого даже не заметил. – Быть такого не может! Отец не может не простить родного сына за проступок, надо только попросить прощения. Повинённая голова меча не боится…
– Ты прекрасно знаешь, как король ко мне относится, это не секрет, он и так-то мне ничего не прощал, а сейчас… – Идвар усмехнулся. – Бесполезно. Войны не избежать.
– Но я не хочу убивать тебя! – Адорр в отчаянии повысил голос, Идвар же ответил спокойно:
– Придётся. Это приказ короля. И не только убить меня одного. Король грозился убить моего сына и жену… И ты это сделаешь, если хочешь быть Мироном и дальше…
– Я не хотел, я просил его, не назначать меня… Но он ничего не хотел слушать… Я не хочу убивать твою семью… – Адорр в бессилии закрыл глаза.
Идвар спросил сам:
– А ты уверен в победе?
Мирон мгновенно открыл глаза и уставился вопросительно, будто не понял вопроса, потом шепнул:
– У меня пять тысяч рыцарей и тысяча лучников и арбалетчиков. Ты сомневаешься в моей победе? – Он нахмурил тёмные брови, и в глазах мелькнуло сомнение. Он уже сомневался в словах своих советников, уж они-то в победе уверены были. Идвар хмыкнул, ещё больше увеличивая это сомнение, ответил:
– Не забывай, что это вы пришли на мою территорию, и это я выбрал место сражения, и у меня богатый опыт, я много провёл боёв… Большую их часть я выиграл, а ты? – Он прямо смотрел в лицо подростка, и Адорр запаниковал. Как? Как такое может быть? О чём он говорит? Разве армия короля может потерпеть поражение? В Райроне?
– Я не понимаю… – прошептал Адорр растерянно.
– Иди сюда, – Идвар подошёл к походному столу и глянул на расстеленную на нём карту. – Смотри, – указал рукой. – Вот это место, где мы с тобой стоим. Узнаёшь? – Адорр всё так же растерянно глядел на карту, на то, что показывал ему герцог. – Я специально выбрал это место и ждал вас здесь. Слева и справа лес, вы не можете обойти его, и не сможете окружить нас своей конницей. Мало того, я разместил там лучников… – Идвар посмотрел на молодого Мирона в упор и спросил:– Как вы разместили свои войска?
Адорр смутился, пожал плечами, ничего не говоря. Видимо, поведение герцога поразило его, его напор и уверенность лишали сил, убеждали в обратном, совсем не в том, о чём говорили на военном совете Мирона. Идвар заговорил сам, не дожидаясь ответа:
– Подожди, я сам догадаюсь! Я же знаю всех в твоём военном совете, а самое главное – герцога Вальдена. Вы сильно уверенны в своих силах, что уж тут выдумывать что-то. Без премудростей, вы, скорей всего, разместили войска единым фронтом, рыцари впереди, лучники сзади. Так? – посмотрел на Адорра сверху вниз, и тут же опять спросил:– Сколько рыцарей у вас получилось в глубину шеренг?
– Десять… – прошептал Адорр в ответ.
– Вы оставили резервы?
– Нет…
– Ну тогда всё понятно. Ты привёл пять тысяч рыцарей, по десять в глубину, как раз по пять сотен в одном ряду. Так? У нас тоже так получилось. Ты располагаешь огромной армией, пять тысяч только одних рыцарей. Вы с королём мне льстите… Я сумел собрать только три с половиной тысячи человек, правда, не считая лучников, и у меня много пехоты, желающей сражаться. Ну, и кнехты, конечно, они всегда рядом с рыцарями… Три с половиной против пяти, – повторил задумчиво, глядя в лицо Мирона. – И всё равно я тебя выиграю…
Адорр опешил, даже губы разомкнул в безмерном удивлении, спросил неуверенно:
– Почему?
– Я поставил своих рыцарей не так, как вы. У меня всего три с половиной тысячи, и я распорядился ими с умом. У вас десять рыцарей в глубину, а у меня всего пять! Это в центре! Но зато я усилил фланги. Они по тысяче рыцарей, самых лучших, опытных рыцарей. Я собирал их по всему Райрону… – он еле заметно улыбнулся Адорру в глаза и продолжил:– Ваша армия будет наступать, ведь это вам нужна победа. Вы сломаете мой центр, продавите его внутрь, и увязнете там, потому что за рыцарями сразу я разместил пехоту. А мои фланги и лучники в лесу сгонят всех твоих рыцарей в центр. Вот там и окажется вся твоя армия, Мирон. Вы будете топтать сами себя…
– И вашу пехоту… – перебил Адорр, нахмурившись, слушая герцога, чётко представляя себе схему предстоящего боя, благо герцог хорошо её описал.
– Да, но мои фланги успеют окружить вас и сумеют отрезать вам пути к отступлению, а в это время подтянутся с леса и лучники… – он сделал многозначительную паузу, будто давал время оценить всё в полной мере. – Твоя армия обречена, Мирон. Пока вы будете возиться с моей пехотой, я уничтожу вас с тыла… Вы проиграете…
– Нет! – Адорр почти выкрикнул, и в его голосе послышались истеричные нотки. Он не верил! Он просто не мог в это верить, потому что шёл сюда за победой и ни о чём другом просто думать не мог.
– Всё так и будет. Я прикинул. Я всё просчитал. Ваша армия обречена… Вот увидишь. Это моя война, – он говорил уверенно, смотрел в лицо подростка и говорил прямо, глядя в чёрные глаза. – Мне жаль тебя, Мирон, но не всякому удаётся выиграть своё первое сражение в жизни. У меня тоже не получилось, когда мне было шестнадцать лет. Я надеюсь, король и все остальные простят тебя… Ты ещё сильно молод для войны, и короля я об этом предупреждал, он всё знал, когда посылал тебя. Тебя и меня сравнивать просто немыслимо. Я же Мирон, Адорр… Я умею видеть бой ещё до того, как он начнётся…
– Нет! – Адорр перебил его вспыльчиво, но тут же отвернулся, опуская голову. Длинные волосы посыпались, закрывая лицо, задрожали плечи, сверкая в свете, бьющем через ткань шатра, металлом доспехов. Его положения Мирона хватало на то, чтобы хотя бы не закрывать лица руками по-детски. Бедный, бедный мальчик. Несмотря на своё высокое положение, он всё-таки ещё ребёнок, и может расплакаться от обиды, и злости, и боли. Ему простительно. И сам Идвар плакал от этого же, хотя и был Мироном уже много лет.
Идвар шагнул к нему, развернул за плечи и прижал к себе. Адорр сначала возмущённо дёрнулся, но герцог был сильнее, сумел удержать, и он покорно уткнулся лицом в ткань сюрко на груди Идвара, и расплакался, уже не пряча слёз. Идвар ничего не говорил, не пытался утешать или успокаивать, просто мягко постукивал ладонью по спине. Адорр, наверное, сейчас этого и не чувствовал.
Всё-таки в нём больше было от матери, чем от отца-короля. Идвар и сам видел, как бывало от обиды мачеха уходила от мужа, пряча слёзы. Но с таким человеком проще, чем с такими, как король или его старший сын Олдер. И хотя с Олдером Идвар были родными братьями, общего у них не было и на грош. Так много зависело от отца. Или от воспитания того же самого отца.
Наконец, немного выплакавшись, Адорр отпрянул и отвернулся, вытирая слёзы кулаком, избегал прямо глядеть на Идвара.
– Я… Я говорил королю… – заговорил негромко, но вздрагивал всем телом, как бывает у детей после слёз. – Я просил его, чтобы он не посылал меня… Я не могу быть Мироном, мне ещё нет шестнадцати… Он и слушать меня не хотел…
– Он поручил тебя советникам, я знаю, – согласился с ним Идвар, качнув головой. – Так и со мной было. Я предупреждал его. Если честно, то у короля совсем не было надобности меня Миронов, я вполне справлялся со своими обязанностями. Но король сам хотел этой войны, войны именно со мной…
Адорр безмолвно воззрился на герцога, даже про слёзы свои забыл. И Идвар продолжил:
– Войсками должен был командовать он сам, это его война. Он её затеял, чтобы убить меня и мою семью. Он сам должен был вести войска, это было бы справедливо, а он поручил это тебе…
– О чём говоришь? – прошептал Адорр.
– Король ненавидит меня с самого детства, он специально послал меня сюда, потому что я убил здесь князя, и на его дочери специально женил… Он всегда издевался надо мной… А сейчас его терпению пришёл конец, он собирается убить меня, и он ни перед чем не остановится. Это не я затеял эту войну, как тебе сказали, это всё король…
– Бред! – перебил Адорр, но Идвар продолжал, как ни в чём ни бывало, даже глазом не моргнул:
– Эта война на уничтожение. И я буду защищать свою жизнь и жизнь своих близких с кем бы то ни было – с райронцами, с Солком – всё равно! Я буду воевать и с тобой, и с Олдером, если он придёт, даже с самим королём. Мне всё равно, с кем воевать, если угрожают мне и моей семье…
– О, Боже… – прошептал Адорр бессильно, опуская глаза в пол.
– Мне никогда не договориться с королём, как ты это предлагал. Он никогда не пойдёт на это. Он жаждет только одного – убить меня и моего сына!
– Прекрати! – Адорр повысил голос, хватаясь за голову, будто Идвар говорил о чём-то страшном. – В своём ли ты уме?
– Ты мне не веришь? – Идвар удивился. Конечно, поверить в то, что он говорил, было трудно. Чтобы король хотел убить своего сына? Бред!
– Да можно ли в это верить? – Адорр нахмуренно глянул через чёрную бровь; от слёз его и следа не осталось, насколько ошеломляющими были слова Идвара.
– Думаешь, меня разбойники чуть не убили в Мирополе?.. Тогда?.. – чуть дёрнул головой за спину, указывая на юг, в сторону Мирополя. Дал Мирону минуту вдуматься в свои слова. Глаза Адорра округлились от удивления, но заговорить ему Идвар не дал, сам продолжил:– Король послал свою личную охрану… Разбойников в Мирополе уже лет десять нет… Это была личная королевская охрана…
– Нет! – возмущённо выкрикнул Адорр, скривился как от боли.
– Чёрные плащи, чёрные стрелы… И командовал ими сам барон Ниард. Ты же знаешь Ниарда, правда?
– Нет, нет, нет… – упрямо твердил Адорр.
– Они убили почти всех моих телохранителей, – голос Идвара был негромким, чуть хриплым, он достигал самой глубины впечатлительного сознания молодого Мирона. – Всех моих телохранителей, мальчишек чуть старше тебя… – Голос его перешёл на шёпот. – Ходили и добивали их на моих глазах, из живых ещё выдёргивали стрелы… Арбалетами, Адорр, их перестреляли арбалетами…
– Не надо! – Адорр закрыл ладонями уши, скривился, как от мучительной боли, смотрел мокрыми глазами, и казалось, он вот-вот расплачется опять.
– Меня не убили по случайности. Может быть, промахнулись, а, может быть, сделали это специально. Я не знаю… Король хотел убить меня и моих людей, списать это всё на разбойников. И сейчас он тоже хочет убить меня…
– Зачем? – перебил Адорр вспыльчиво. Идвар усмехнулся.
– Эх, Адорр, Адорр, какой же ты Мирон, раз законов не помнишь? – улыбнулся сухо, со скрываемой болью. – У Олдера сын мёртвым родился, а мой Уард живёт, он – Майнор по рождению, самый старший в роду… – У Адорра медленно распахнулись губы от внезапного озарения. – Я разговаривал в королём об этом, просил вернуть меня с семьёй в Мирополь, чтобы он рос там, в столице. Что, ты думаешь, ответил мне король? – Опять усмехнулся, сверкнув зубами. – Он обвинил меня в подготовке государственного переворота, будто я хочу забрать трон у него и его сына. Будто сам хочу стать королём!
– Бред! Ты же уже даже не Мирон!
– Он ничего не хочет слушать. Он настолько ненавидит меня, что не успокоится, пока не убьёт меня и Уарда… Он одержим своей ненавистью…
Адорр опустил голову и задумался. Да, всё так и есть, так и получается. Король, в самом деле, рвёт и мечет, он жаждет победы, он хочет убить герцога и его семью. Но почему – он никогда не говорил этого. Господи! Что же делать теперь? Что делать? Это разборка между королём и герцогом, причём тут Мирон? Это государственное, а не военное дело. Король должен сам арестовывать государственного преступника, того, кто угрожает трону. О, Боже, эта война! Столько жизней поставлено на карту! Столько жизней…
Адорр медленно поднял голову и посмотрел на Идвара, спросил чуть слышно:
– И что? Что теперь делать?
Идвар пожал плечами:
– Твоё дело. Даже, если ты сейчас вернёшься, вы всё равно не успеете сейчас переиграть, да и Вальден тебе не поверит, он скажет, что это ловушка, что я специально тебе это рассказал. Вы всё равно проиграете…
Адорр опустил голову, закусывая нижнюю губу.
– Я не хочу участвовать в этой войне.
Идвар опять пожал плечами, небрежно хмыкнул в ответ.
– Твоё право.
– Король не простит меня.
– Он и меня не прощает.
– Теперь и я стану государственным преступником. Меня обвинят в трусости. Какой я Мирон после этого?
– Только настоящий Мирон может принять единственно верное решение в любой ситуации. А ситуацию я тебе обрисовал. Ты же желаешь вернуть в Мирополь его армию?
– Я не могу вернуться! – вспыхнул Адорр, на смуглых щеках появился румянец. – Король арестует меня, он прикажет казнить меня!
Идвар, в который раз уже, пожал плечами.
– Я́ тебя не казню…
Брови молодого Мирона дрогнули в удивлении.
– А моя мать?
– Она же всё-таки королева! Что он ей сделает?
Адорр помолчал немного, раздумывая, потом шепнул в отчаянии:
– Это не остановит войну. Придёт Олдер, – вскинул огромные глаза на Идвара, зашептал быстро по-мальчишески:– Он здесь, на полпути, стоит в Радделе с войсками. У него ещё пятьсот рыцарей. Он придёт. Они с королём проклянут меня… Господи… – отрешённо смотрел мимо. Идвар подошёл и обнял его, вселяя надежду своей силой, своей уверенностью.
– Он всего лишь Майнор. Разве может Майнор победить двух Миронов? Сам подумай… – улыбнулся, глядя сверху, и Адорр обессиленно ткнулся лбом в его грудь, ощущая под тканью сюрко холодный металл доспехов, они обжигали, как раскалённые.
*
Айрил молча, в который раз уже, рассматривал одно за другим лица миропольцев из окружения Мирона. Времени прошло уже много с того момента, как Мирон и герцог Райрона ушли беседовать в шатёр. Ушли одни, без охраны и своих главных советников. Вообще-то, сам Айрил не видел в этом разговоре толку. Войны всё равно не избежать, с кем ни говори, а воевать придётся. Но герцог настоял.
Интересно, о чём можно так долго говорить. Может, они там уже Райрон делят? У них у каждого свои интересы. Взять этого Мирона, мальчишка мальчишкой. Что от него вообще может зависеть? Но в Мирополе верили в силу Мирона. Пока есть в армии Мирон, войну выиграть можно. Он для них символ победы, благодати короля рядом. Не пойдёт же король сам воевать, а вдруг погибнет в бою? Так же, как и старшие сыновья. Они тоже в войны не ввязываются. Не рискуют. А иначе, кому в случае чего страной править?..
Вот так и делят сыновья миропольских королей заботы правителя – один правит и судит, другой – войны ведёт. Из поколения в поколение так идёт. А в других землях всё по-другому, там короли сами за всем следят, сами всё, что надо делают, кто-то успевает, кто-то нет. Кто-то одним больше занимается, а кто-то больше воюет. Поэтому иногда королями становятся дети лет трёх от роду, а то и младше. Короли в сражениях гибнут, их заменяют маленькие сыновья или регенты.
Так что, система правления в Мирополе веками проверена, оправдывает себя, даже, если Миронами становятся мальчишки, такие, как этот. А что, с шестнадцати лет по походам и сражениям помотаешься, и научишься. Времени хватает. А рядом – опытные советники, полководцы. А старше станут, сами за всё берутся, воюют – дай, Бог!
Взять хотя бы прежнего Мирона, сейчас герцога, мужа Аэллы. Идвара. Он Мироном почти десять лет пробыл. И тогда победил, и сейчас на что-то надеется. Войска как-то хитро расставил, заманил миропольцев сюда, а теперь ещё и беседу эту затеял. Хотя и так видно, что их значительно больше. И этой своей уверенностью, профессионализмом, герцог вызывал невольное уважение. Как действовал, как подходил ко всему, как приказы отдавал, опыт военный, да и что греха таить, талант, сказывались, покоряли. Имея такого полководца, миропольцев можно было и понять, почему они так в Миронов своих верили.
И это хорошо, что на этот раз Райрону придётся воевать не против герцога, хорошо, что Мирополь потерял военного руководителя такого уровня.
А так подумать, – ничего в нём особенного. Слишком уж физической силой он не выделяется, молчаливый, замкнутый, себе на уме, да и мирополец собой, что ни говори. Но Аэлла любила его за что-то, как убивалась, когда сказали, что убили его. И он её любит, и мальчишка у них хорошенький.
Тогда, в ту ночь, когда в плен попал, ничего удивительного не было в том, что решил, что он и в бою не участвовал, что не сам бой этот заводил. Нет в нём внешне того, что потом, за делом, выявляется. И за что король так ненавидит его? Таким сыном только радоваться надо, жил бы себе спокойно, переложил на сыновей все заботы о государстве, нет же, сам войну эту затеял. Всё неймётся ему.
Айрил посмотрел на молодого телохранителя герцога. Киран его звали. Это с ним они вдвоём почти через всё королевство прошли. Герцог и сейчас его к себе приблизил, доверяет. Хотя и самого Айрила он в совете при себе оставил, сделал своим рыцарем, вассалом, дал титул графа и земли на востоке. Пусть и не друзья они совсем, так, товарищи по общему делу, но и как сеньор он ведёт себя толково, не злобствует и претензий лишних не предъявляет. С таким господином жить можно, если бы не война. А хочешь дальше жить, надо войну эту проклятую выиграть, или жизнь положить, защитить сеньора своего и свою землю от притязаний короля…
Делегация Мирона вызвала у Айрила противоречивые чувства. Сначала они злили его все, он их даже ненавидел, будто были у него к ним личные претензии, смотрел на них всех исподлобья, и чувств своих не скрывал. Но время летело, и все, кто присутствовал, начали вдруг разговаривать между собой, бросали реплики, волновались по одному и тому же. Кто-то буркнул из окружения Мирона:
– Может, они там уже поубивали друг друга?
– А сходи – проверь! – кто-то предложил в ответ.
Все засмеялись вдруг, и райронцы, и миропольцы. Сначала тихо, каждый сам себе, потом громче уже, переглядываясь друг с другом, как компания старых друзей. И Айрил с улыбкой оглядывал лица и думал, что, возможно, к вечеру большая часть их будет уже мертва, или, мучаясь, будет кричать от ран, проклиная весь свет.
Из райронцев, что герцога ожидали, кто-то обратил внимание на другое:
– Так ведь оружие всё здесь…
И все это помнили и понимали, а всё равно опять засмеялись, будто думали совсем о другом. Смеялись, пока один из миропольцев, что всё время сидел на коне особняком от всех, перебил мрачно:
– Совсем не время и не место для смеха.
Все как-то после этих слов замолчали, успокоились, затихли надолго. Айрил неторопливо рассматривал серьёзного миропольца. Он давно уже притягивал к себе взгляд, отличался даже внешне. Держался в седле прямо, уверенно, он единственным был из всех, кто не покинул седла, кто остался ждать верхом. Доспехи его были чёрными и украшенными серебряными вставками по запястьям, локтям, плечам, даже сюрко его и его коня были чёрными. А сам – серьёзный, прямой. Длинные седые волосы волнистыми прядями спускались до плеч, светились белым серебром. И глаза его привлекали внимание, чёрные, глубокие, приковывали взгляд.
Айрил склонился к ближайшему офицеру, спросил:
– Кто это?
Ему ответили шёпотом:
– Вальден… герцог Вальден…
Брови графа Айрила дрогнули в удивлении. А он и не думал, хотя наслышан о герцоге был всякого. Говорили, что у него талант полководца, именно он был учителем герцога Идвара, толковый военачальник. И в этой войне ему придётся воевать со своим учеником. Кто будет сильнее?
Видно, что происходящее вызывало у герцога недовольство, он ждал от этого мероприятия неприятностей. Поэтому так и держался в стороне, поэтому был таким мрачным и серьёзным. Наверное, в этом походе он всё же был главным, и во всей кампании у него ответственности перед королём больше, чем у кого бы то ни было здесь. Его можно понять. Какая может быть ответственность у мальчишки пятнадцати лет? Король спросит с главного советника, спросит с герцога Вальдена, и будет прав.
Времени прошло уже порядочно, уже и сомнения появились: а всё ли в порядке? Почему так долго нет ни Мирона, ни герцога? О чём они так долго договариваются там? Может, уже пора вмешаться?
Наконец, из шатра вышли и Мирон, и герцог, молча пошли к своим людям. Оруженосцы подвели лошадей, помогали рыцарям подниматься в сёдла. Лишь герцог Вальден с ожиданием смотрел в лицо Мирона, ждал ответа на немой вопрос. Идвар и его люди не отправились к своему лагерю, вслед за герцогом своим окружение двинулось к людям Мирона. Идвар поравнялся с Адорром, они вдвоём держали коней бок о бок, и люди герцога оттеснили миропольцев в сторону.
– Что происходит? – первым заподозрил неладное герцог Вальден, повысил голос, спрашивая:– Господин Мирон, что вы делаете? Что вы намерены делать?
Но Адорр ничего не ответил ему, дал шпоры коню и поскакал к своему войску, окружение Идвара и он сам не оставляли его, тянулись следом, а за ними и люди самого Мирона. Необъяснимые чувства зародились в сердце герцога Вальдена, предчувствие каких-то неприятностей, серьёзных неприятностей, грозящих бедой. Ему не нравилось происходящее, жутко не нравилось, до мурашек по спине.
Всё сопровождение Мирона остановилось, не доехав до строя рыцарей некоторое расстояние. Адорр привстал на стременах и окинул своих солдат быстрым взглядом, повернул голову влево, вправо. Сверкающие ряды рыцарей зашумели еле слышным рокотом. Никто не понимал, что происходит, но волнение охватывало всех.
Адорр закричал, обращаясь к своим солдатам:
– Воины Мирополя, позвольте мне обратиться к вам! – Голос его был необычайно громким, таким, какого от него Идвар даже и не ожидал никогда. По-мальчишески звонкий, высокий, но в нём чувствовалась сила, она заставляла прислушиваться даже самых дальних солдат. Те, кто слышал хорошо, передавали другим, назад, в другие ряды. – Эта война, которая началась, неправильная война, братоубийственная война. Мы убиваем людей одного королевства, а я… – он сделал паузу, резко дёрнул подбородком в сторону, – а я воюю с родным братом. Я переговорил с герцогом и выяснил, что эта война навязана королём, на самом же деле, эта война – подозрение короля в государственной измене… – опять сделал паузу, словно давая возможность воинам передать его слова друг другу. – А если так, – продолжил Мирон Адорр громко, – то дело это должно решаться не войной, а судом… Суд короля должен выносить приговор, а для этого герцога должны арестовать и допросить… Арестовать и допросить, а не начинать войну… Война – это не выход, если кого-то обвиняют в измене. Обвинение – не преступление, и за него не наказывают смертью!..
Адорр замолчал, опустив голову, а потом добавил к уже сказанному:
– Я складываю оружие! Я выхожу из войны и перехожу на сторону Райрона!
В рядах миропольской армии неодобрительно загудели, вряд ли хоть кто-то половину понял из того, что сказал молодой Мирон. Но про то, что он покидает армию, поняли все. Он не просто оставлял войско – он предательски переходил на сторону противника, на сторону опального Райрона. Неслыханный поступок, дерзкий. Это и не поступок, это – преступление перед короной, перед королём, перед долгом.
Армия Мирополя гудела, как потревоженный улей, гул голосов поднимался в небо. Герцог Вальден огромными глазами смотрел на своего подопечного, хрипло спросил еле слышным голосом:
– Не может быть… этого не может быть… Что он сказал вам? Как это могло быть?..
Адорр медленно перевёл на него глаза и ответил:
– Я выхожу из войны, я не хочу участвовать в этом… Возвращайтесь, герцог, уводите войско, битвы не будет. Уходите назад, это мой последний приказ. Король всё объяснит вам сам. Герцог Райрона обвиняется в заговоре, это преступление, которое требует расследования, а не начала войны против всего Райрона… Уходите! – Адорр повысил голос, и добавил уже всему войску:– Командование я перекладываю на герцога Вальдена, и приказываю вам уходить в Мирополь. Всё!
Он развернул коня, потянув повод, а герцог Вальден закричал, не сводя глаз:
– Предатель! Как ты мог предать короля… отца своего… Гореть тебе в аду за это! Никто не простит тебя, мальчишка! – Герцог бросился вперёд, ударяя коня шпорами, потянул меч из ножен, но люди Мирона сумели удержать герцога, а райронские сопровождение прикрыло молодого Мирона собой. Герцог закричал громко, сверкая чёрными глазами:– Тебя и твоего брата ждёт смерть! Я знаю, от кого это… Будьте вы прокляты, предатели! – Он гневно смотрел в лицо Идвара. Конечно, а кто же ещё мог так сильно поменять мнение Мирона, хватило одной встречи. Мирон был одним до этого и думал по-своему, когда ещё не встретился с братом, а теперь его будто подменили, будто другим стал. – Это всё из-за тебя… – прошептал Вальден, не сводя взгляда с лица Идвара. – Что ты сказал ему? Что ты наговорил ему?.. – Герцог шептал даже на “ты”, сейчас ему было всё равно.
– Возвращаемся! – коротко приказал Идвар своим людям, и его сопровождение, окружив своего герцога и Мирона, двинулось к райронской армии.
