Текст книги "Признание(СИ)"
Автор книги: Александра Лисина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Глава 18
Постепенно жизнь ее вошла в привычное русло: поутру – кажущиеся бесконечно длинными уроки, бессмысленные опросы, нелепая практика, в которой давно уже не было ничего интересного; потом – короткий обеденный перерыв, когда надо было, делая вид, что не понимаешь удивления однокурсников, быстренько перекуешь и попутно успеть им объяснить, что ничего сложного в домашнем задании или недавнем требовании преподавателя на практике не было; затем – снова уроки; торопливая работа в Оранжерее, сдобренная приличной порцией умилений от мадам Матиссы и счастливым урчанием непослушного Листика. За ним – короткая пробежка до игольника. Быстрая поливка, прополка, подкормка и рыхление. Дальше – спешное возвращение в свою комнату, мимоходом – сочувственные взгляды девочек и искренние пожелания справиться с «непосильной нагрузкой». После этого – посещение Хранилища и недолгий сон до вечера. А потом, наконец, начиналась для Айра самая настоящая жизнь.
Дважды в неделю, как предписывали правила, Викран исправно вызывал ее в тренировочный зал. Айра, стремившаяся к тому времени закончить все свои дела, летела туда, как на крыльях. Бегом мчалась отовсюду, едва заслышав в голове мелодичный перезвон эльфийских колокольчиков. Впопыхах сбегала по знакомой лестнице, лихо перепрыгивая аж через две ступеньки. Разрумянившись, неслась по короткому коридору. У заветной двери запоздало сбавляла скорость, чтобы не врезаться в окованную железом створку, а затем, с трудом отдышавшись, с громко колотящимся сердцем заходила внутрь.
Чаще всего к этому моменту Викран уже заканчивал мучить беднягу Бриера – с того успевало семь потов сойти, прежде чем строгий учитель, наконец, удовлетворенно кивал и милостиво позволял опустить потяжелевшую рапиру или в изнеможении привалиться к ближайшей стене. Иногда Айре приходилось ждать, когда они закончат, и дальше обычного заниматься набившей оскомину разминкой, старательно делая вид, что ничто другое ее не волнует. Когда-то Викран надолго задерживался, добиваясь от уставшего парня безупречного выполнения того или иного приема, и тогда она изнывала от нетерпения, не зная, чем себя занять и как еще потратить ужасно медленно текущее время. А однажды даже рискнул снова поставить ее в пару с тревожно дернувшимся старшекурсником. Ничего путного, конечно, из этого не вышло, потому что Бриер, на которого пристальный взгляд мастера действовал подобно парализующему действию яда игольника, справедливо опасался запнуться или снова совершить какую-нибудь нелепую ошибку. Несмотря даже на то, что в свободное от занятий время подобные поединки давно стали для него привычными. Тем не менее, по какой-то непонятной причине рядом с учителем он становился на редкость неуверенным и осторожным. Порой настолько, что Айре удавалось чувствительно зацепить его самолюбие. К вящему раздражению юноши и еще большему неудовольствию молодого Охранителя.
Может быть, дело было в том, что их занятия проходили в строгой тайне от всех остальных. Или в том, что была немалая вероятность того, что учитель, узнав об этом, здорово рассвирепеет. Быть может, в прошлый раз его бурная реакция слишком сильно отразилась на по-настоящему испугавшемся парне. А может, Бриер беспокоился о чем-то другом. Но как бы то ни было, Викран был вынужден отказаться от подобной формы обучения: во время таких схваток ему приходилось едва ли не тяжелее, чем опасавшемуся всего на свете Бриеру. Да и Айра, как оказалось, была не в восторге, не говоря уж об унылой физиономии старшекурсника, когда звучал приказ к нападению. Конечно, Викран неизменно готовился к их бою, заранее каменел и заставлял себя оставаться на месте, борясь с закипающим гневом и подспудным страхом. Он был уверен, что выдержал бы все, что угодно, если бы для Айры это принесло бы хоть какую-то пользу. Однако пользы, как стало ясно всего через пару-тройку занятий, было мало: Айра все время напрягалась. Бриер становился скованным и неуклюжим, а сам Викран вздрагивал каждый раз, когда рапиры с противным звоном сталкивались буквально на волосок от кожи его Эиталле.
Он быстро понял: большого толку с этого не будет, ни для Айры, ни для него самого, а потому с неимоверным облегчением разрешил ей приходить на занятия немного позже. Тогда как сам к этому времени успевал и Бриера погонять, и защиту обновить, и на всякий случай проверить окрестности на предмет возможных посетителей. К огромной радости Аиры и еще большей радости облегченно переведшего дух парня. Так что теперь они как правило, встречались на занятиях лишь мельком – либо в дверях, либо в отведенном для переодевания углу. И успевали, в лучшем случае, обменяться многозначительными взглядами или молчаливо условиться о времени следующей встречи.
О которой никто, кроме пары таинственно усмехающихся нелюдей, больше не имел никакого понятия.
Едва же, наконец, дверь за Бриером с грохотом закрывалась, отрезая погрузившийся в полумрак тренировочный зал от внешнего мира, Викран мгновенно переставал быть холодным и равнодушным. С него будто маска слетала всякий раз, когда Айра с затаенной улыбкой подходила и заглядывала в его розовеющее лицо. Он словно просыпался от долгого сна, в котором находился все время, пока Эиталле не было рядом. Возвращался из забвения. Буквально оживал в эти томные вечера. А его глаза наполнялись совершенно новым светом и удивительной, невероятной, поразительно смягчающей его нежностью. Той, которую он щедро изливал на прильнувшую к нему девушку. И которая становилась особенно щемящей всякий раз, когда счастливо улыбающаяся Эиталле с готовностью подставляла губы для поцелуя.
Рядом с Айрой он был так осторожен, как только мог и как позволяло ему неистово грохочущее сердце. Прикасался нежно, с трепетом, будто все еще не до конца веря, что не спит и не бредит. Он держал ее так, словно не было в этой жизни никого ценнее и дороже. Обнимал, как хрупкую статуэтку, которую следовало хранить и лелеять в полнейшей тайне. Бережно расплетал ее волосы, позволяя им струиться по спине, рассеянно перебирал и незаметно вдыхал их легчайший аромат, когда первые страсти откипали, жаркие объятия неохотно размыкались, а она после долгого мига волнующего безумия встречи, умиротворенно вздыхала и уютно устраивалась у него на коленях. Он дарил ей мягкие поцелуи, от которых у них обоих кружилась голова. Блаженно жмурился, прижимаясь щекой к ее виску. Постоянно одергивал себя, чтобы не схватить ее с жадностью и тем неистовством, с которым хотелось, а потом на долгое время забывал обо всем остальном.
Викран жил по-настоящему лишь тогда, когда его Эиталле была рядом. Он дышал ею. Чувствовал биение ее сердца. Мог при желании услышать каждый ее вздох, снова ощущать все прикосновения, что она подарила ему когда-то. Мог чуять ее запах. Мог закрыв глаза, в мельчайших подробностях представить ее трепетный образ. И делал это каждый день и каждую бесконечно долгую ночь, которые приходилось проводить порознь.
Айра знала об этом. Знала и делала все, чтобы долгие часы расставания не были для них такими мучительными. Она до последнего мига впитывала его близость, когда они оставались одни. Неохотно отрывалась, когда время все-таки подходило к полуночи и наставал черед навестить Волчий Лес. Неотрывно держалась поблизости, когда Викран приводил ее по очереди то к вампам, то к радостно скалящимся виарам. А если и отлучалась, старательно делая вид, что увлечена тренировкой, то возвращалась так рано, как только позволяли приличия. И как только было возможно, чтобы не дать леру Борже повода заподозрить боевого мага в неподобающем отношении к собственной ученице.
Викран, памятуя о словах Вотра, не рисковал. И никогда не позволял себе остаться с Айрой наедине, пока находился в волчьей личине. В первую очередь потому, что среди виаров было бы трудно утаить правду, даже если он увел бы ее к своему замку и отгородился непроницаемой магической завесой. Но главным образом потому, что волчья натура гораздо более подвержена сиюминутным желаниям и инстинктивным стремлением. Тогда как он... он очень хотел бы им поддаться. Но именно поэтому до сих пор заставлял себя сдерживаться. И одновременно с этим, отлично понимал: стоит только молодой волчице снова оказаться потрясающе близко, стоит ей только подать знак, стоит им остаться одним в полной уверенности, что никто не узнает... как обезумевший от восторга волк тут же вырвется на волю. Немедленно ответит на призывное урчание подруги. Не утерпит, если она благосклонно посмотрит. И не устоит, если только она разрешит подойти вплотную.
Айра тоже это чувствовала. Тоже волновалась всякий раз когда, выходя из портала у виаров, слышала за спиной тяжелое дыхание крупного зверя. Однако она уже не боялась. Не тревожилась и не переживала. Скорее напротив, была готова поддаться стремительно набирающей силу волчице. И останавливалась лишь тогда, когда, обернувшись ненароком, перехватывала устремленный на себя пристальный взгляд – жаркий, нетерпеливый, призывный... но и страдающий, до краев полный мучительной, непроходящей вины. Так, словно постыдное прошлое до сих пор не давало ему покоя.
Словно, вспоминая о нем каждый раз, Викран буквально надвое разрывался в сомнениях, боясь, что своим поведением случайно напомнит и ей. Он всегда отворачивался в такие моменты, чтобы она не увидела лишнего. Поспешно отступал на шаг, давая ей повод восстановить нужную дистанцию. И всегда, когда она не желала уходить, молчаливо вздыхал, при этом страшась даже спросить: помнит ли она о том, что случилось в Занде? Помнит ли о его предательстве? Помнит о том, что он сделал?
Айра помнила. Но никогда об этом не говорила и поклялась себе, что никогда в жизни больше не скажет. Просто потому, что действительно не жалела. Она бы все отдала, чтобы Викран это понял. И отдала бы еще больше, чтобы помочь ему забыть. Видя в его глазах отголоски недавнего прошлого, она всякий раз подходила и, если рядом не было виаров. молча клала голову ему на плечо, ненавязчиво говоря, что прощает. Если же это случалось в человеческом облике, немедленно приникала к его груди, обхватывала руками шею, тесно прижималась и согревала его замерзшее от ненависти к себе сердце горячим дыханием. Заставляла его снова ожить. Заставляла снова поверить. Вынуждала отвлечься от мучительных сомнений и неустанно говорила, что безумно любит – столько раз, сколько требовалось для того, чтобы едва проснувшееся чувство вины потерпело поражение и посрамлено отступило прочь.
Она не знала, сколько времени должно пройти, прежде чем Викран избавиться от этой раны. Не знала, как часто он растравливает ее, когда остается один. Не предполагала даже, чего ему стоит не думать об этом, когда наступали короткие мгновения встреч. Но очень надеялась, что когда-нибудь он все-таки простит себя. Так же как когда-то простила она. И сейчас делала все. чтобы это случилось как можно скорее.
Лишь одно смущало Айру и заставляло тревожиться: небольшая тайна, которую они с Бриером так тщательно скрывали на протяжении нескольких недель – ее ежевечерние тренировки. Конечно, молчала она не потому, что хотела обманывать, а только по той причине, что смутно подозревала – Викран если узнает, будет беспокоиться. Даже более того: поскольку наедине Бриер становился не в пример увереннее и напористее, подобные занятия неизменно заканчивались небольшими ранками и царапинами. А помня о реакции Викрана, она ни за что не хотела, чтобы он снова испытывал за нее боль. Поэтому и не говорила. Однако с каждым днем делать это становилось се труднее. И все труднее становилось смотреть на него прямо. Потому что иногда Айра успевала подметить необъяснимую грусть в его синих глазах. Светлую, смешанную с тихой тоской и непонятным подозрением. Но сказать – значит, снова заставить его переживать, снова страдать, мучительно сдерживаться. Это значит, сделать его уязвимым и несчастным. Заставить думать о том, что вдруг потерял ее доверие, и этим сделать ему больно снова. А на это Айра никак не могла пойти, поэтому стискивала зубы, до изнеможения занималась, старательно делала вид. что все в порядке, а потом устало падала на собственную постель. Но не для сна, а лишь для того, чтобы скорее бежать в Волчий Лес, к НЕМУ, чтобы он даже лишнего часа не находился в одиночестве. Чтобы снова незаметно прокрасться в траве под покровом ночи, зарыться крохотным мышонком в густую шерсть у него на шее, блаженно прижаться, слушая ровное биение его нового сердца, обнять его цепкими лапками и тихонько прошептать:
– Люблю...
Этим утром она долго не хотела просыпаться: в выходные так не хотелось рано вставать! Последнее время отдыха было так мало, что Айра даже сегодня едва не подскочила спозаранку. Под неодобрительное ворчание Кера собралась было встать, чтобы поплестись, отчаянно зевая, умываться. Непонимающе обернулась, когда сонный метаморф не изъявил никакого желания спрыгнуть с подушки. И лишь спустя несколько минут, когда в положенное время не ударил проклятый гонг, сообразила, что прожила еще одну утомительную неделю и что наконец-то сможет отдохнуть по-настоящему.
После чего облегченно улыбнулась, медленно опустилась рядом с сердито сопящим крысом, прижалась к нему щекой и... тут же уснула снова, потому что слишком уж вымоталась за последние несколько недель.
Сколько удалось поспать, Айра не знала – нарочно наложила на дверь заклятия Полного Молчания, чтобы проснувшиеся раньше девчонки не вздумали колотиться с требованием «выползать на свет божий, пока не кинулись подушкой». Она уже так делала пару раз, не желая быть потревоженной. К тому же, отлично знала, что Лизка временами бывает ужасной врединой. Поэтому без зазрения совести защитила свою комнату от чужого настроения и блаженно задремала.
Разбудил ее крохотный солнечный лучик, коварно пробравшийся в окно и пощекотавший лицо... да-да, теперь у нее было окно – самое настоящее, округлое и очень маленькое, которое она сотворила сразу, как только вернулась в Академию. И теперь сквозь него ласково светило утреннее солнце, доносился легкий шелест листвы, а еще оттуда вдруг пришло смутное ощущение чужого взгляда. Теплого, задумчивого и удивительно родного.
Айра, слабо улыбнувшись, зажмурилась, нежась под этим взглядом, как в объятиях любимого, а потом приоткрыла один глаз и... ошарашенно замерла, заметив распахнутый сиреневый овал телепорта. Того самого, что связывал ее комнату с Хранилищем. А возле него, присев на стул и подперев голову рукой, сидел, неподвижно рассматривая безмятежно уснувшую девушку...
–Викран!!!
Маг торопливо поднявшись, неловко отвел взгляд, когда она резко села, сбросив покрывало, и неверяще охнула.
– Всевышний... но как... откуда ты взялся?!
– Извини, – хрипло сказал он. – Я зашел убедиться, что все в порядке. Ты не отзывалась на зов, и мне показалось...
– Я просто крепко заснула.
– Я уже понял. Прости за вторжение. Я сейчас уйду.
Айра, не дослушав, с приглушенным восклицанием спрыгнула на пол и, как была в одной тонкой сорочке, кинулась к нему, крепко обняв за шею и тесно прижавшись.
– Ни за что! – прошептала горячо. – Ни за что не прощу, если ты уйдешь!
Викран, машинально обхватив ее за талию, несильно вздрогнул. В тот же миг обрадованный Кер с громким урчанием вспрыгнул к нему на плечо и требовательно ткнулся носом. А затем вовсе взвизгнул, потому что маленькая Кеари, почувствовав смятение хозяина, вдруг очнулась от долгого сна и тоже высунула наружу любопытную мордочку, принявшись с интересом озираться. Поняв, что здесь безопасно, она проворно выбралась из-под рубахи, юркнула на Охранную Сеть Кера, стремительно пробежалась и, наконец, одобрительно фыркнула: новое место ей понравилось.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – Айра шмыгнула носом, на всякий случай вцепившись еще крепче и просительно заглянув в синие глаза мага. – Пожалуйста, останься. Здесь никто не услышит: я защиту поставила. Побудь со мной, Вик. Хотя бы немного.
Он только вздохнул (знал ведь, что не сможет уйти! заранее знал и все равно поддался искушению!), но послушно сел обратно, безропотно позволяя забраться к себе на колени. В груди, как всегда, вспыхнуло мгновенное ликование, но на этот раз к нему примешивалась и печаль.
– Ты выглядишь усталой, – тихо сказал Викран, рассматривая ее бледное лицо. – Я тебя загонял?
Айра поджала губы: ну вот опять! Он во всем винит себя! Что бы ни случилось, всегда считает, что это его вина! И тогда, когда Марсо нас заставил, и когда лер Альварис его вынудил, и даже теперь!
– Нет. Ты ни при чем.
– Ты так устала, что даже зов мой не услышала.
Всевышний! Когда же он поймет?!
– Вик...
– И у тебя рука болит, – неслышно добавил Викран, заставив ее резко осечься и испуганно вскинуть голову. – Вот здесь. Я чувствую. Вчера его еще не было.
Он бережно коснулся ее плеча, где под рубахой красовался небольшой синячок, оставленный накануне Бриером. Такой бледный, уже не болящий, но маг все равно узнал. Более того: смотрел, хоть и остро, без всякого укора. А если толика укоризны там все-таки была, то не за ее молчание, а лишь за то, что он не смог ее уберечь.
Айра тихо застонала.
– Вик, это неправильно! Так не должно быть!
– Должно, – возразил он. грустно улыбнувшись. – Эиталле – это жизнь. Ты – моя жизнь. Все, что происходит с тобой, происходит и со мной. Это неизбежно.
– Это какой-то кошмар! Я так не хочу! – воскликнула она в панике обшаривая глазами его лицо. – Неужели не понимаешь? Неужели не думаешь, что так – плохо?
– Нет.
– Это ужасно!
Викран прикусил губу.
– Ты... не хочешь, чтобы я чувствовал?
– Нет, конечно!
Он странно закаменел и быстро отвернулся.
– Хорошо, не буду.
У Айры болезненно сжалось сердце.
– Вик... – она осторожно погладила его щеку. – Не обижайся, Вик. Пожалуйста. Я не это имела в виду. Я просто не хочу, чтобы тебе было больно... снова. Не хочу, чтобы ты снова страдал. Это так неправильно. Так нечестно. Ты и без того слишком много перенес из-за меня. И это заставляет меня чувствовать себя чудовищем!
– Ты не чудовище, – покачал головой маг, слабо улыбнувшись.
– Чудовище. Очень жуткое и страшное. Из-за меня тебе плохо. А я не хочу, чтобы тебе было плохо. Понимаешь?
Викран нерешительно посмотрел.
– Мне больно, когда ты страдаешь, – прошептала Айра, тревожно глядя в его синие глаза. – Больно думать, что это происходит из-за меня. Трудно смириться с этим. Невыносимо видеть, как тебя тяжело просто быть рядом. Я ЭТОГО не хочу. Не хочу причинять ТЕБЕ боль. Если бы я только могла...
– Не надо, – маг прерывисто выдохнул и уткнулся лицом в ее макушку. Осторожно обвил руками ее талию, настойчиво притянул и выдохнул снова. – Мне ничего больше не надо. Только ты.
– А мне надо – я хочу, чтобы ты был счастлив.
Он незаметно улыбнулся.
– Вот глупая... я уже счастлив. С тех пор, как ты впервые посмотрела на меня без страха. С тех пор, как слышу биение твоего сердца. Я счастлив, чувствуя тебя. Безумно рад тебя видеть. Но еще больше рад, когда могу сказать это сейчас. Я люблю тебя, Айра. И ни за что не отказался бы от возможности тебя ощущать, потому что это – единственное, что дает мне силы выдерживать расставание. А если меня что-то и тревожит, то лишь мысль о том, что я не всегда нахожусь рядом. И что в это время ты можешь пострадать... ну, или хотя бы поставить себе совершенно ненужный синяк.
– Синяк как раз нужный, – шмыгнула носом Айра, и маг негромко хмыкнул.
– Правда?
–Да. Очень. Я его... – она поглубже вдохнула и, неожиданно решившись, призналась: – Я его честно заработала!
– М-м-м? – не особенно удивился он. – И где же это позволь узнать?
– На занятиях. С Бриером. Я... знаешь, я подумала, что не буду больше заставлять тебя смотреть на этот ужас. И не буду рисковать его здоровьем, – виновато сообщила Айра, ежась от возможных последствий такой неприятной правды. – Когда ты не смотришь, Бриер работает лучше. И осторожнее. Он помогает мне держать себя в форме и при этом позволяет не вмешивать тебя. Но он не виноват – это я его попросила. А он просто согласился и почти каждый вечер со мной занимается. Вот. Ты... не сердишься?
Айра опасливо покосилась на лицо мага, однако, против ожиданий, не увидела там ни огорчения, ни разочарования, ни злости. Викран почему-то остался поразительно спокойным и слегка задумчивым. Хотя должен был быть расстроенным, рассерженным и. наверное, дико раздраженным. За обман. За молчание и эту глупую тайну, которую она так тщательно скрывала, заставляя его беспокоиться. За близость Бриера, их тайне встречи, уколы, за синяки и неизвестные ему царапины.
Но он просто наморщил нос, будто не замечая ее испуга, и вопросительно поднял бровь.
– Вот оно что... выходит, это Бриер позволяет мне почти не тратить время на твое обучение?
– Ну... да, – совсем ужалась она.
– И это благодаря ему я могу посвятить целый час на одно невероятно важное дело?
– Ага, – покаянно вздохнула Айра, страшась посмотреть в его глаза, а потом спохватилась. – Какое дело?
– Вот это, – Викран быстро наклонился и вдруг впился в ее губы, едва ли не в первый раз позволяя себе сделать это со страстью и неподдельным нетерпением. У него вспыхнули ярким блеском глаза, взволнованно грохнуло очнувшееся ото сна сердце. А дыхание вырвалось до того горячее, что казалось – вот-вот дохнет настоящим огнем.
Айра сперва так изумилась, что пару мгновений лишь непонимающе таращила глаза, не в силах поверить, что он совершенно не злится. Но потом размякла, растаяла и охотно подалась навстречу, чувствуя, как от восторга кружит голову и становятся ватными ноги.
– Вик... ты что... не сердишься?!
– На что мне сердиться? – маг на мгновение оторвался и поднял смеющиеся глаза. – На то, что Бриер взял на себя часть моей работы? На то, что позволяет бессовестно тебя обнимать? И целовать так долго, как только у меня хватает наглости?
– Но ведь я...
Викран ласково коснулся губами ее носа.
– Да знаю я, что вы занимаетесь, негодники. Давно уже знаю. Или забыла, что я могу почувствовать тебя отовсюду? Что слышу каждый твой вздох при желании? И способен понять, кто, как и когда к тебе прикоснулся? Глупый ты мой мышонок. Если бы я сердился, ты узнала бы об этом первой. А Бриер и подавно. Но он помогает тебе там, где не могу помочь я. И позволяет учиться так, как нужно. Бриер – неплохой маг и надежный друг. Я верю ему, если ты этого опасалась. Знаю, как облупленного, и прибил бы сразу, если бы он посмел преступить границы дозволенного. Я не стал вмешиваться в ваши уроки – они тебе действительно нужны. Просто раньше я не понимал, почему ты скрываешь их от меня. Вот и все. А теперь все встало на свои места, и у меня нет никакого повода сердиться.
– Правда? – нерешительно посмотрела Айра, и маг согласно кивнул.
– Правда, любовь моя.
– Так ты не возражаешь?
– Нет. Если ты пообещаешь больше ни о чем не умалчивать.
– Обещаю, – улыбнулась Айры. – Обо всем будешь узнавать самым первым. А против Дакрала с Кергом ты тоже не против?
– Против кого?! – ошарашенно застыл Викран.
Она внезапно смутилась.
– Ну... пару недель назад они случайно узнали, чем я занимаюсь по вечерам. В смысле, обеспокоились, что я стала редко приходить, и решили выяснить, в чем дело. То есть, сговорились и удрали из своих корпусов, чтобы меня найти. А отыскали нас с Бриером. Причем заявились к Шипику как раз в тот момент, когда... в общем, я попросила их тоже поучаствовать. Так сказать, в качестве искупления за полученную мной тогда царапинку. Вроде как приперла к стенке, так что им просто пришлось согласиться.
–Ты и этих негодяев пристроила к делу?!
– Угу, – совсем сконфузилась она.
–Когда?!!
– Да когда явились, тогда и пристроила.
– И они теперь втроем тебя натаскивают?!! – окончательно оторопел маг. – Каждый вечер?!!
Айра виновато кивнула.
– Я даже трансгрессию начала потихоньку использовать.
– Всевышний... неудивительно, что после этого ты даже зова моего не услышала! Когда же ты отдыхаешь?!
– Когда с тобой, – вздохнула девушка, приникнув к его груди. – Когда ты рядом, мне всегда хорошо и спокойно. Никаких тревог, никаких синяков, никаких страхов...
– До чего, оказывается, у меня упрямое Сердце, – прошептал Викран, пораженно глядя на свою Эиталле. – И беспокойное, к тому же. Никак не может усидеть на месте.
– Почему не могу? Сейчас же сижу?
– Это пока я тебя держу.
– Так не отпускай меня больше, – тихонько посоветовала она, зарываясь носом в его рубаху.
– Ни за что,– вздохнул маг. – Никогда не отпущу. Не надейся.
– Только на занятия, да? Ты ведь туда меня отпустишь?
– Да. Но потом тут же заберу обратно, чтобы ни у кого даже соблазна не возникло. А то знаю я этих нелюдей – стоит только поманить... особенно, виаров. Да и за Дакралом нужен глаз да глаз. Твое счастье, что на тебя не действует его очарование. Иначе я бы вообще не позволил тебе приходить на их половину. И от виаров бы отстранил. Поэтому лучше я тебя сам заберу от Бриера, чтобы быть точно уверенным, что больше никаких синяков не будет. А если и будет, то мы от них тут же избавимся. Хорошо?
– Значит, ты придешь еще? – от неожиданной мысли Айра даже дыхание затаила. – Да, Вик? Ты будешь ко мне приходить?!
– Буду, – успокоил ее маг. – Вот защиту в Хранилище усилю и приду. Не стоит посторонним знать о твоем портале.
Она радостно вспикнула.
– Только Бриера не ругай, ладно? И Дакрала с Кергом.
– Я же сказал. Но если они тебя поранят, то учти: зашибу всю троицу.
– Спасибо! А ты мне потом атакующие заклятия покажешь? – тут же просияла Айра. – Я хочу попробовать их в действии. Бриер говорит, что если использовать их в парке, то будет много шума, да и остаточные нити придется где-то прятать... Вик, покажешь? Пожа-а-луйста! Это же так интересно!
Маг выразительно закатил глаза.
– Всевышний... ты о чем-нибудь думаешь, кроме учебы? Хотя бы иногда?
– Думаю, – улыбнулась она. – О тебе. И о Кере с Кеари.
– А еще о заклятиях, ударах, защите... – передразнил ее Викран.
– И об этом тоже. Так ты покажешь?
Он не выдержал и рассмеялся.
– Хорошо, завтра покажу. Но с одним условием.
– С каким? – вскинулась Айра.
– Этой ночью ты будешь спать, – серьезно посмотрел маг. – Просто отдыхать без всяких прогулок, занятий и соревнований в скорости с нелюдями. Я хочу, чтобы к следующему уроку ты хорошо отдохнула. И освоила одну полезную книгу, которую я нашел для тебя в Хранилище.
– «Защитные и атакующие заклятия, от теории к практике», – прочла Айра на тоненьком синем корешке. – Хорошо, я ее выучу. Правда, не думаю, что там будет много нового.
– Будет-будет, даже не сомневайся. Особенно обрати внимание на раздел, где описываются связующие формулы и элементы правильного перехода от атаки к защите. Без них ты рискуешь проиграть более опытному магу. Если будет тяжело, начни сразу со второй главы, а потом прочти пятую. Там – вся соль.
Айра удивленно приподняла брови.
– Зачем мне читать, когда есть Кресло?
– Какое? Сонное? Оно же не работает без Марсо, – в свою очередь удивился Викран.
– Кто тебе сказал? – загадочно улыбнулась она и ласково поцеловала его в нос. – То, что вы с Альварисом не смогли его оживить, вовсе не означает, что Марсо об этом не подумал. И это совершенно не значит, что он не зачаровал свое Кресло на кого-то другого.
– Айра!
– Оно работает, Вик, – тихонько рассмеялась девушка. – Правда, только на мне. Это – прощальный подарок Марсо и его последний сюрприз. Как для меня, так и для всей Академии, поскольку ему сильно не нравилось, что его изобретением бесцеремонно пользуются все. кому захочется. Вот он и устроил так. чтобы подобного безобразия больше не было. Но при этом дал вполне ясный намек, как слетать Кресло доступным и для меня, и для тебя тоже. Ты как. хочешь попробовать, что я придумала?
Викран во второй раз за это утро оторопел.
– Всевышний... Айра! А почему ты об ЭТОМ мне не сказала?!
– Я собиралась. После того, как все проверю, – смущённо призналась она. – Хотела сделать тебе подарок. Чтобы ты пришел, удивился и порадовался. Вот и не говорила, пока не была уверена. А теперь мы с Кером почти закончили. Хочешь проверить?
Маг только ошарашенно крякнул. Кажется, был слишком поражен такими новостями, поэтому не сразу ответил! Но Айра предпочла расценить его молчание, как несомненное согласие, и с гордостью развернула от стола обновленное Кресло.
