Текст книги "Некромант по вызову. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 102 страниц)

Глава 17

Есть все-таки люди с талантом превращать друзей во врагов и наоборот...

Нич

В столовую мы с Алесом явились трепанные, взъерошенные, в довольно мрачном настроении и благоухающие так, что от нас шарахались, будто от голодных упырей.

Ну и что с того, что на мантиях местами виднелись остатки мозгов? Этот необразованный сопляк просто не умеет правильно вскрывать черепа! И рукава наших мантий были заляпаны багровыми пятнами лишь по той причине, что этот косорукий болван опрокинул на пол банку с экспериментальной кровью, которую я только-только нацедил из свежего покойничка. И вовсе мои ботинки не были испачканы в том, о чем все подумали! Я просто вляпался в лужу с разлитым все тем же растяпой ранозаживителем, когда торопился покинуть пропитавшееся вонью помещение. И вообще, надо сказать, отработка прошла неплохо: мы справились с заданием довольно быстро, оприходовав все одиннадцать трупов, на которые указал явившийся после урока мальчишка де Фугг, подготовили в качестве практических пособий четыре руки, пять ног, семь черепов и целых двадцать восемь пальцев, при этом умудрились не порезаться и даже не опоздали на ужин.

От раздатки при нашем появлении адепты прыснули так, словно в столовую ворвался ураган. Сидевшие за столиками "светлые" малолетки вовсе испарились, когда я, одной рукой нагребая с полок еду, кровожадно огляделся в поисках свободного места. Немногочисленные "темные", каким-то чудом задержавшиеся в столовой дольше положенного, с таким изумлением воззрились на выхватившего у меня прямо из рук поднос Алеса, что у некоторых я даже видел неприлично разинутые рты. А когда мы, наконец, уселись у дальней стены и дружно накинулись на еду, в столовой стало так тихо, что стало слышно, как чирикают за окнами птички.

Один мудрец когда-то правильно заметил, что совместная работа сближает порой лучше, чем совершенное убийство – всего за четыре с половиной часа мы с Алесом сроднились так, что он напрочь растерял всю свою прежнюю настороженность в отношении меня и откровенно расслабился, а я, надо признать, пару раз был очень близок к тому, чтобы обратить его в упыря прямо на глазах у де Фугга. Это ж уму непостижимо – не уметь распиливать затылочную кость в столь преклонном возрасте или извлекать содержимое черепной коробки с помощью изогнутой ложечки! Не уметь быстро вскрывать суставы и безопасно извлекать из туловища комплекс внутренних органов! У меня вообще сложилось впечатление, что юных мэтров учили работать с трупами "светлые" белоручки! После того, как начитались глупых книжек о некромантах, но сами не провели ни одного вскрытия!

– Как тебя только на пятый курс пропустили? – ворчал я, с раздражением перекладывая с подноса на стол принесенную еду.

– А куда им было деваться, если я один в своем классе? – так же хмуро бурчал Алес, безуспешно пытаясь стряхнуть со своей мантии остатки чужих мозгов.

– Я бы тебя вообще к трупам не подпустил, если бы знал, что ты не умеешь с ними обращаться! Куда смотрел Кромм?!

– Кромм, если ты не знал, появился лишь три года назад, – язвительно отозвался парень, нагло перехватив котлету прямо у меня перед носом. – До этого у нас полтора года вел Некромантию какой-то придурок-мастер, бледнеющий от одного вида упырей, а потом еще полгода – сам де Фугг, которого откуда-то выкопал ректор!

Я проводил хмурым взглядом исчезающее во рту "темного" мясо и, взяв себе отбивную, раздраженно фыркнул.

– Могу тебе только посочувствовать. Но если все ваши владеют практическими навыками на том же уровне, то новой Гильдии у нас еще долго не будет.

– Сам-то ты где научился так ловко управляться с ножом? – окинул меня мрачным до невозможности взглядом Алес. – Небось, на кладбище в детстве практиковался? Могилы усопших по ночам разорял?

– Чего там разорять-то? У нас семейный склеп под боком.

– То есть, ты, значит, собственных родственничков изучал под бдительным присмотром папеньки? – отчего-то обрадовался он.

Я выразительно поморщился.

– Собственных мы обычно не трогаем. Хотя... всякое бывало.

– Так я и знал, – ядовито откликнулся "темный", не забывая накладывать еду на свою тарелку. – И давно ты увлекаешься подобными вещами?

– С рождения, – невозмутимо отозвался я, успев вовремя перехватить порцию блинов с вареньем. – Только, в отличие от тебя, меня учили как положено.

– Было бы чем гордиться, – фыркнул Алес, торопливо жуя и жадно поглядывая на мои блинчики. – Я бы, может, вообще в Академию не пошел, если бы мне было куда податься.

– Ты – сирота? – уточнил я, методично набивая брюхо.

– Угум-с. Как и ты теперь.

– Да я не жалею, – пожал плечами я, умело расправляясь с блинами. – Со мной могло бы быть и хуже.

Алес внезапно перестал жевать и, оставив в покое недожаренную отбивную, невидяще уставился прямо перед собой.

– Со мной тоже.

После чего надолго замолчал и с удвоенной силой набросился на еду.

Как показала практика, его прогнозы в отношении собственного аппетита не оправдались – после интенсивной физической работы и моих наставлений, сдобренных щедрой порцией насмешек и не менее щедрых пинков, он оголодал так, что уплетал за обе щеки и напрочь позабыл о грязной мантии, преследующих нас по пятам неприятных запахах и об озадаченных взглядах со стороны, которых вокруг было хоть отбавляй. И оторвался от еды лишь тогда, когда в столовую зашла, шумно гогоча над какой-то шуткой, троица прекрасно знакомых мне "светлых", которых я не так давно очень смачно "обчихал".

При виде них у "темного" мгновенно сузились глаза, а голос упал до змеиного шепота.

– Вот они! Те самые! Приятели тех уродов из святилища! По крайней мере одного из них!

– Уверен? – неторопливо уточнил я, невзначай кинув взгляд в нужном направлении.

– Да. Вон того, что сейчас ржет, как больной жеребец, зовут Филипп де Ногэ – окраинный барончик из такого дальнего захолустья, что о нем, наверное, никто уже и не помнит. Его лучший друг – еще один барончик по имени Свиш де Гуг, правда уже из числа столичных, но его я частенько видел с тем козлом, который меня резал, а третий... его я несколько дней назад тоже вместе с ним встретил, но еще не выяснил, как зовут.

Мои губы расползлись в злой усмешке.

– Третий – это юный граф де Регилль. Мы с ним уже пару раз встречались... собственно, я почти не сомневался, что он замешан, но хотелось бы знать более точно. Томас, ты тут?

Стена за моей спиной чуть похолодела, и оттуда немедленно послышался вкрадчивый шепот:

– Да, хозяин. Этим утром вы приказали снять наблюдение с насмов, поэтому мы пока без дела.

– Видишь ту троицу у раздатки? Да-да, ту, что набирает себе столько еды на подносы, словно собралась в долгий поход по пустыне... проследи за ними. Я хочу знать, где они бывают, с кем общаются, как себя ведут... словом, все, что сможешь узнать. У тебя два дня. Обо всем необычном докладывать немедленно.

– Будет сделано, хозяин, – подобострастно прошептал призрак, и сзади снова стало тихо.

– Вот так, – довольно кивнул я замершему от неожиданности Алесу. – У духа это получится гораздо лучше, чем у нас с тобой. Скоро у нас будет достаточно сведений, чтобы устроить им ловушку.

– А почему не сейчас? – настороженно посмотрел на меня "темный".

– Потому, что они уже наверняка знают о пропаже своих приятелей и будут теперь вдвойне осторожны. Поодиночке их не застать – они ж не дураки так подставляться, в нашей башне их тоже не выловить – там слишком много народу. В подземелье они больше не сунутся – ректор установил там следилки, с которыми самостоятельно даже выпускникам не справиться. Коридоры тоже под наблюдением – Мкаш постарался, выслеживая насмов. Так что незаметно подловить эту троицу будет нелегко. Томас же облегчит нам работу в разы и выяснит, кто еще может быть в этом замешан. Надо только немного подождать.

Алес сжал кулаки.

– Ненавижу ждать!

– А придется научиться, – ласково сообщил я и, престав обращать на "светлых" внимание, вернулся к неоконченному ужину. – И не надо на них так таращиться – наше время еще не пришло. Сиди спокойно, ешь, а потом отправляйся спать – ты еще не восстановился.

"Темный", пробурчав что-то невнятное, неохотно отвернулся. А через несколько минут поднялся и, не попрощавшись, ушел.

– Нич? – негромко бросил я, как только парень, прихватив с собой остававшихся в столовой "темных" малолеток, исчез в дверях. – Я знаю, ты здесь давно и специально не доедаю последний пирог. Что полезного наслушал?

Из-под стола раздался тяжелый вздох, а потом мне на колени прыгнуло что-то увесистое.

– Ты был прав, – проворчал учитель, настороженно высовывая из-под стола длинные усы. – О пропаже "светлых" уже в курсе все начальство. Твой насм правильно установил маяк, так что несколько часов назад их благополучно нашли. Разумеется, руководство в шоке: сопляки похожи на неразумных младенцев, только-только научившихся произносить «агу». Преподаватели сидят пока в кабинете ректора и совместно решают, что сообщить родителям. И стоит ли им вообще что-либо сообщать. Умдобр считает, что рассказать следует все и немедленно, пока не пострадал кто-то еще. Де Фоль хочет сперва обследовать святилище. Мкаш как раз туда ушел. Маркиза в панике, твоя знакомая графиня пребывает в задумчивости, а остальные не знают, что делать, поэтому на собрании царит полнейший бедлам.

– А предположения у ректора какие-то есть? – уточнил я, незаметно сдвигая под локоть мясной пирог.

– Нет, – смачно зачавкал таракан. – Следы Иного в святилище успели рассеяться, так что об участии насмов он не знает. Оракулы после себя следов вообще не оставляют, тем более, когда ушел объект, так что с этой стороны мы тоже прикрыты. Демон там не появлялся, следовательно прямая угроза Академии отсутствует, поэтому данную тему они рассматривать вряд ли будут. Собственно, все, что есть у Фалькуса – это четверо идиотов с пустым истинным рассеивателем на руках и разрушенное святилище с частично активированной схемой для вызова Оракула. Насчет последнего особых вопросов пока не задают – ну, баловались себе детки запрещенными заклятиями и, как водится, не справились с последствиями. Бывает. Правда, никто не знает, как они туда попали, поэтому все арки сейчас проверяются на предмет нестандартного перехода. Другое дело рассеиватель: раньше все они были наперечет, так что проследить владельца труда не составляло. Но после войны многие были утеряны, какие-то уничтожены, и сейчас определить хозяина невозможно. А у детей ничего не выяснишь, поскольку их разум абсолютно стерилен. Такие вот дела, Гираш...

– Ясно, – задумчиво кивнул я. – В общем-то, ничего плохого, но и полезного мы пока не узнали. Придется ждать отчета Мкаша и сведений от Томаса.

– Я, пожалуй, обратно вернусь, – с сожалением вздохнул Нич, когда еда на столе закончилась, а я пересказал последние события. – Ученый совет еще не закончился – вдруг что интересного скажут?

Я согласно кивнул. После чего спустил таракана на пол, проследил, как он, накрывшись простенькой иллюзией, ныряет в какую-то щель в полу, и, прикинув оставшееся до полуночи время, отправился в подземелье.

Пришла пора выяснить еще один скользкий вопрос.

* * *

– Я уж думала, ты меня никогда не позовешь, – сердито сказала Верия, едва выйдя из телепортационной арки на первом этаже учебного корпуса. – Уже несколько дней прошло, а от тебя ни слуху ни духу.

Я криво улыбнулся.

– Извини. Я был занят.

– Дурацкая отговорка, – здраво заметила девушка, скептически поджав губы. – Но за неимением другой... ладно, поверю.

– Зачем ты меня звала? – сделав вид, что не заметил ее недовольной гримаски, осведомился я.

Она быстро огляделась.

– Давай-ка для начала уйдем отсюда. Стоим тут у всех на виду, а разговор будет долгим.

– Даже так? – неподдельно удивился я, гадая, чего ей вообще от меня могло понадобиться.

Верия непримиримо тряхнула челкой.

– Даже!

После чего уверенно цапнула меня за руку и, не говоря больше ни слова, втянула в раскрытый телепорт.

Вышли мы, как и следовало ожидать, в холле на первом этаже Черной башни, который, как ни странно, в это время пустовал. Там юная мэтресса снова огляделась и, убедившись, что соглядатаев нет, начал уверенно набирать новые координаты на арке.

– Туда не надо, – быстро среагировал я, поняв, что она хочет попасть закрытый от посторонних подвал. – Там сейчас шумно...

– Хорошо, – на мгновение растерялась она. – А куда тогда?

Отодвинув ее в сторону, я изменил точку выхода и кивнул на послушно открывшийся телепорт.

– Если надо поговорить без свидетелей, то это место самое подходящее.

К счастью, Мкаш пока не знал, что хотя бы один портал не находится в его ведении, так что я ничем не рисковал, приглашая немного нервничающую девушку прогуляться по подземелью. Не по тому, где раньше были лаборатории и где сейчас активно искали улики преподаватели, а намного глубже. Скажем, на третьем уровне, где уже давно никто не бывал и где совершенно точно не имелось чужих ушей.

Да и куда еще предлагаете приглашать некромантку?

Верия, надо отметить, почти не колебалась – только чуть нахмурилась, обнаружив, что координаты ей неизвестны, но потом решительно шагнула внутрь, не забыв, впрочем, прихватить меня за рукав. А когда вышла посреди залитого тьмой коридора, в котором я почти сразу зажег "светляка", первым делом спросила:

– Здесь безопасно?

Я даже испытал нечто вроде восхищения от ее вопроса: ни тревоги по поводу незнакомого места, ни дурацких "откуда ты знаешь?!" да "что это за место?!"... все четко и по существу. Просто прелесть какая девочка... вернее, уже почти девушка. Давно таких не встречал.

Насмешливо улыбнувшись, я кивнул.

– Как в гробу.

– Очень хорошо, – облегченно вздохнула она и, наскоро оглядевшись, вдруг с ходу меня огорошила: – Невзун, я знаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь!

Гм. Интересный у нас получается разговор...

– С чего ты так решила? – мягко поинтересовался я, не торопясь бить тревогу.

– У тебя аура не такая, какая должна быть у "светлого"!

Так. А вот это уже серьезнее.

– Что? – переспросил я, решив, что ослышался.

– Твоя аура... – твердо повторила она, смело глядя мне прямо в глаза. – Она неправильная! И сам ты тоже... неправильный! Не такой, как все!

– Вот так новость, – негромко рассмеялся я, внимательно изучая решительно уставившуюся на меня мэтрессу. – И с чего это ты, интересно, взяла, что у меня что-то не так с аурой?

Под моим взглядом Верия неожиданно смешалась, затем побледнела, опустила глаза и, внезапно утратив львиную долю своей уверенности, тихо сказала:

– Я ее... вижу.

– Э?! – честно слово, вот теперь я точно решил, что у меня что-то неладно со слухом. Нич, к примеру, уши отдавил или недавнее происшествие с демоном нехорошо отразилось. Как она сказала?! – Ты ЧТО делаешь?!

Клянусь, на мне стоит превосходная защита – вдвоем с Ничем ее ставили, три недели мучились, пока получилось то, что есть. Затем старательно укрывали, чтобы ее наличие тоже осталось незаметным. И учитель самолично ее проверял, потом всячески на нее воздействовал, исправляя даже малейшие колебания, которые могли появиться под влиянием чужой магии. После этого я был выжат досуха, а он остался очень доволен результатом.

И она все равно ВИДИТ?!

– Я сперва не могла понять, что происходит, – почти прошептала Верия, когда я резко шагнул вперед и стиснул ее плечи. Наверное, ей даже было больно, но она почему-то не отшатнулась. Не вскрикнула. Только все так же стояла передо мной и, пряча глаза, торопливо говорила. – Ты словно светишься изнутри... постоянно... невыносимо. Как будто тебя оплела золотая паутина. И ее так много, что только краешек дара и виден. "Светлого". Но под этой паутиной есть еще что-то. Вторая сеть. Как кровеносные сосуды. И они повсюду в тебе. От кончиков пальцев до самого сердца. Так глубоко, что за блеском первой паутины они почти не видны. Но когда ты слаб... или когда тебе плохо... они становятся четче. Настолько, что я... я все-таки смогла увидеть, откуда они растут...

У меня что-то екнуло в груди.

– Как?!

– Я не хотела, – словно набравшись храбрости, Верия резко дернула подбородком и снова посмотрела мне в глаза. – Правда. Я не собиралась ни в чем тебя уличать. Но тогда... в клетке с зомби, помнишь? Ты истратил почти весь свой дар, поэтому сияние паутины ненадолго ослабло. И вот под ней-то я и увидела...

– Что же? – неестественно ровно спросил я.

И Верия вздрогнула.

– Твой настоящий ДАР. И он... "темный"!

На краткий миг я замер, стиснув ее руки так, что ногти буквально впились под кожу, и под ними выступили крохотные капельки крови. Нельзя было позволить, чтобы правда выплыла наружу, да еще от этой крохи, которая, кажется, только сейчас начала меня бояться.

Разумеется, все маги в той или иной степени способны различать цвета ауры. Все мы неплохо ориентируемся в ее тонах, размерах, уровне насыщенности и даже болезнях. Однако иногда... довольно редко, надо сказать... в мире появлялись люди, способные видеть немного больше, чем все остальные. Это не дар – скорее, врожденное умение, которое не оставляет следов в ауре, не видно ни на каком проверочном артефакте и которое просто так, с ходу, не определишь. Природа данного явления не совсем ясна, но считается, что таких людей нельзя обмануть – они видят дар, ауру, надежно спрятанные тайники, артефакты, амулеты и все остальное так, как оно есть, невзирая на ухищрения и поставленную защиту. Редкое умение, но крайне ценное для того, кто знает, как им пользоваться.

И на такую Видящую мне довелось нарваться? Здесь?! Сейчас?! И опять – так не вовремя?!

– Кто еще знает? – отрывисто спросил я, отбросив в сторону всякие маски и церемонии.

Верия, почуяв перемену в моем настроении и, видимо, вспомнив, что мы здесь абсолютно одни, сглотнула.

– Никто. Я даже Алесу не сказала.

– Почему? – мой голос стал колючим и сухим, а взгляд – тяжелым и мрачным, как и положено настоящему некроманту.

– У каждого есть право на тайну, – прошептала девочка, завороженно глядя на меня расширившимися глазами. – У меня есть своя, у тебя – своя... почему я должна кого-то предавать?

– Нас с тобой ничего не связывает!

– Неправда, – слабо затрепыхалась она. – Ты меня защитил. Ты рисковал из-за меня...

Я скривился.

– Я сделал это не по тем причинам, о которых подумала ты. Это было нужно для дела.

Да уж, мне просто надо было попасть в эту башню. И все. А она, небось, нафантазировала себе демон знает что.

Верия упрямо сжала губы.

– Это не имеет значения.

– Когда ты поняла, что со мной что-то не так? – мои ногти непроизвольно удлинились еще на волосок и впились в ее руки глубже, заставив непроизвольно замереть.

– После алтаря, – снова вздрогнула девочка. – Когда ты вышел из комнаты после допроса один и ушел через нашу арку на своих ногах. Да, я подсматривала, ты прав... успела перед уходом подвесить следящее заклинание над дверью, поэтому все видела и слышала. В том числе и то, как ты опустошил наш алтарь, стер память Алесу и остальным, а потом ушел, никем не замеченный и не узнанный.

Я недобро прищурился.

– Ты поэтому хотела со мной поговорить?

– Нет, – снова вздрогнула девочка. – Я хотела извиниться за обман. И сказать, что я... сохраню твою тайну. Несмотря ни на что.

Я зло усмехнулся.

– Похвальное рвение. А ты знаешь, что я никому не верю на слово?

– Догадываюсь, – едва слышно согласилась она, побледнев окончательно.

– Зачем же тогда рассказала?

Она прерывисто вздохнула.

– Потому что ты спас мне жизнь. И потому, что ты спас недавно Алеса. А еще... Молчуна, наверное? У него в ауре я видела остатки твоего заклятия. Исцеляющего. Но не была уверена до конца, что оно именно твое. До недавнего времени.

Я на мгновение задумался.

– И давно ты видишь ауры такими, как они есть?

– Сколько себя помню, – невесело призналась Верия.

– А кто об этом знает, кроме меня?

– Никто.

– Даже ректор? – недоверчиво прищурился я.

Она быстро кивнула и снова опустила глаза.

– Любопытно... но я все равно не понимаю, зачем ты открылась? – нахмурился я. – Могла же промолчать. Сделать вид, что ничего не понимаешь. Это ведь для тебя несложно?

Верия прикусила губу.

– Я испугалась, когда пропал Алес. И еще больше испугалась, когда увидела его живым – в тот день на нем просто лица не было. Я решила, что теперь и до него добрались, потому что он был слишком плох и долго не приходил в себя. А потом заметила, что и в его ауре есть те же следы от исцеляющего заклятия, что и у Молчуна, вот и...

Я скривился.

– Посчитала, что это я виноват?

– Нет, – она помотала головой. – С Алесом случилось что-то плохое, я чувствую. Но вчера к нему приходил ты, и ему стало легче. Он ничего не говорил, конечно, но я не спала в тот вечер. И видела, как ты спокойно прошел через арку. Тогда я решила, что тебе все-таки можно доверять, и пришла... чтобы сказать, что была бы рада тебе помочь! Что бы ты ни делал!

Я покачал головой.

– Да какая от тебя может быть помощь...

– Я сильная, – возразила Верия, все еще не стремясь высвободиться и стараясь не показать, что ей больно. – Я быстро учусь и многое уже могу. Я читала книги... разные! В книгохранилище потихоньку брала, чтобы быть готовой, если меня вдруг тоже похитят! Я могу помочь! Поверь, я не неумеха!

Ох-хо-хо. Вот дуреха – ну какая у нее может быть сила? Какие знания? Откуда, если даже Алес не знает элементарных вещей! А тут – первогодка необстрелянная, девица, которую ветром сдует при первом же порыве. И туда же – помогать надумала. Три ха-ха. Мне очень смешно. Прямо катаюсь по полу и умираю от восторга.

Я смерил "помогальщицу" мрачным взглядом.

– Не лезь куда не просят. Не для первогодок это.

– А что нам делать? – с отчаянием воскликнула Верия. – К кому идти?! И кому довериться?! "Светлым"?! Ректору? Мкашу? Или, может, Лонеру?! Когда Молчун очнулся после первого похищения... он ведь и в том году пропадал, ты знаешь?.. то решил, будто он уже умер. И недавно мне сказал: у него тогда было впечатление, будто его резали на куски, а потом снова сшили. Теперь он плачет по ночам, Гираш. Ему снятся кошмары. А Верен кричит во сне так, словно его пытают...

Я поморщился.

– Я-то тут при чем?

– Тебе не все равно, что с нами будет!

– С чего бы это? – недобро ухмыльнулся я. – У меня тут сугубо личный интерес. И чужие проблемы меня не интересуют.

– Ты помог мне с зомби, хотя я ни о чем не просила, – упрямо дернула подбородком девушка. – И де Норо тоже, хотя он поначалу вообще не собирался тебя слушать. Ты вернул живым Молчуна, успев его при этом подлечить. И избавил Алеса от чего-то настолько страшного, о чем он ни с кем не желает говорить и отказывается от помощи лекаря, хотя от его ауры остались одни лохмотья. Как ты можешь утверждать после этого, что тебе на нас наплевать? Как можешь лгать, говоря, что это ничего не значит?!

Я фыркнул, но все же убрал руки с худеньких плеч, позволив девчонке нормально вдохнуть.

– Ребенок... я сейчас стою и всерьез раздумываю над тем, что с тобой теперь делать: то ли прибить для верности, благо место тут глухое и тебя долго не хватятся, то ли память стереть, как некоторым особо навязчивым, то ли запереть под замком, чтобы не мешалась. А ты глупости какие-то несешь и пытаешься найти у меня несуществующую совесть.

Она упрямо шмыгнула носом.

– Ты – хороший! Я знаю, что ты хороший, хоть ты говоришь совсем другое! Если бы тебе было плевать, я бы покалечилась на занятии и меня бы уже отчислили! Если бы ты сказал правду, Молчун мог и не вернуться обратно! А Алес... он бы умер, если бы ты оставил его без помощи! И неизвестно, что еще бы с ним стало, если бы ты его не нашел!

– Святые умертвия... – от досады я чуть не сплюнул себе под ноги. – Откуда ты взялась такая наивная? Вот и правда пришибу где-нибудь в закутке – вовек не найдут.

– Не пришибешь, – сердито насупилась девушка и... смело осталась на месте. – Хотел бы убить, давно бы сделал – времени было достаточно. А раз нет, то теперь, может, замуруешь тут заживо или память сотрешь, как обещал, но это все равно не спасет – я снова увижу тебя такого, как есть. И снова приведу сюда на тот же самый разговор. Вот так.

Я скептически приподнял одну бровь.

– Иными словами, ты утверждаешь, что тебя проще убить, чем заставить забыть?

Она решительно кивнула.

– Да!

– Глупый ребенок, – вздохнул я, с сожалением признавая, что она совершенно правильно оценила расстановку сил. – Ценный, но очень глупый. И пригодиться могла бы, и оставлять без присмотра опасно. Что же мне с тобой делать?

Она потрогала кровоточащие плечи и сердито посмотрела на меня.

– Не знаю. Но смерти я не боюсь, поэтому убивай, если хочешь.

Я снова вздохнул.

– Чего же ты тогда боишься, кроха?

– Беспомощности, – твердо ответила она. – Слабости. Того, что если я не сделаю что-то сейчас, то потом от меня ничего не останется. Не хочу, чтобы мою судьбу решали какие-то посторонние люди. Не хочу, чтобы нас использовали в своих целях "светлые". И не хочу, чтобы меня ломали так же, как недавно Алеса. Потому что боюсь, что у меня не хватит сил дождаться помощи. И того, что в какой-то момент я сдамся и перестану бороться. Как мэтр Кромм. А я не хочу для себя такого будущего. И не хочу в один прекрасный день проснуться с Закрывающей Печатью, как он. Это гораздо хуже смерти, Гираш. Потому что обычная смерть приходит лишь однажды, а Лонер умирает каждый день. И всякий раз, когда вспоминает о прошлом, понимая, что ничего уже изменить не может. Он – живое доказательство того, что могут сделать с каждым из нас те, кто сегодня просто издевается над слабыми. И я не собираюсь ждать, когда меня постигнет та же участь.

Кхм.

Я с новым интересом присмотрелся к худой девчонке, у которой вдруг необычно ярко засверкали глаза.

А ведь про Кромма она почти не ошиблась. За исключением того, что старик еще живее всех живых и до сих пор, несмотря ни на что, продолжается бороться – упорно, самозабвенно, безнадежно, но с тем редким чувством собственного достоинства, которое найдется далеко не у каждого.

Вот и она сейчас точно так же смотрит – с упорством, осознанием собственной правоты и удивительным пониманием того, что мне сейчас наговорила. Сама тощая, пока еще по-девчачьи угловатая и нескладная, как едва оперившийся птенец. Однако порой даже в неуклюжем птенце можно разглядеть молодого орла, готовящегося, когда придет время, спрыгнуть со скалы и расправить крылья. Увидеть в беспомощном комке перьев ловкого и удачливого охотника – того, каким он мог бы стать, если ему немного помочь.

Нужна ли мне сейчас такая обуза? Имеет ли смысл рисковать, если мой собственный путь еще не до конца ясен? Впрочем, а что вообще тогда имеет смысл, если позволить себе забыть о принципах? И если уже сегодня не начать думать о будущем, которое, возможно, когда-нибудь все-таки наступит?

От размышлений меня отвлек тихий предупреждающий звон в левом ухе. Настолько тихий, что слышать его мог только я один. Просто потому, что он и предназначался исключительно для меня – это был звук напрягшейся в ожидании вторжения защиты на моем кабинете. Которую в этот самый момент кто-то решил испробовать на прочность.

Так и не решив, что делать с девчонкой, я удивленно прислушался и, уловив слабые эманации от активированного взрывного амулета, вполголоса хмыкнул.

– Надо же, а он рано... я-то думал, до полуночи дотерпит...

– Кто? – непонимающе моргнула Верия. – Гираш, ты о чем?

– Возвращайся, – на миг заглянув ей в глаза, властно приказал я. – Немедленно. Я дам тебе шанс доказать, что ты небесполезна. Но на твоем разуме будет стоять такой же блок, как на Алесе. Остальное обсудим позже.

– Ты не шутишь? – она недоверчиво покосилась на замерцавший в темноте телепорт, и я нетерпеливо ее подтолкнул.

– Просто ступай. Ты мне мешаешь.

– У тебя неприятности? – окончательно растерялась Верия.

– Нет, – усмехнулся я, активируя арку. – Всего лишь разговор со старым другом. Но тебе не стоит присутствовать.