Текст книги "Некромант по вызову. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 102 страниц)

– Защита твоя – на один плевок, – голос, раздавшийся из-под низко надвинутого капюшона, был сух, бесстрастен и полон опасных шипящих ноток, как если бы его обладатель вдруг превратился в змеелюда. – Ее еще сто лет назад следовало заменить. А ты все время тянешь, надеясь непонятно на что.

Модша озадаченно моргнул и подслеповато сощурился.

– Лавка закрыта, – прокряхтел он на всякий случай, но поздний посетитель словно не услышал: захлопнув за собой дверь, он решительно шагнул внутрь, по-хозяйски огляделся. Затем уверенно прошелся вдоль полок с эликсирами, с интересом присматриваясь к их содержимому. Ловко обогнул пару древних ловушек в полу, которые были установлены еще задолго до войны Гильдий. Намеренно активировав третью, поразительно легко уклонился от атакующего заклинания и поспешно его развеял, пока не разбилась какая-нибудь колба с особо ядовитым содержимым. Затем вдруг наклонился к самому нижнему стеллажу, коротко что-то прошептал. Спокойно открыл стремительно распахнувшуюся дверцу, подчиняющуюся лишь ключу-деактиватору, о котором знали только сам Модша и несколько его постоянных клиентов. Довольно кивнул, словно убедившись, что помнит ключ правильно, деловито порылся. Огорченно поцокал языком, явно не найдя на стеллаже того, что хотел. Затем отступил к столу, напрочь игнорируя следящего за ним со все возрастающим изумлением старика. Наконец, выудил с одной из полок неприметную склянку с абсолютно бесцветной жидкостью, попутно сняв еще одну хитрую ловушку, способную спалить весь дом дотла. После чего хмыкнул и, демонстративно взболтав не менее опасное содержимое склянки, насмешливо посмотрел на растерянного мага.

– Когда ты, наконец, изменишь этот нелепый алгоритм? Неужели на него еще кто-то покупается?

И, видя непонимание в глазах хозяина лавки, быстрым движением нарисовал в воздухе три узнаваемых буквы. При виде которых в прежние времена чужака сначала наградили бы каким-нибудь ценным орденом, а потом сожгли на костре, как опасного преступника.

– Г-господин... – тихо охнул Модша, моментально узнав родовой знак своего спасителя. – Святые небеса... но этого не может быть! Вы же...

Незнакомец снова хмыкнул и укоризненно покачал головой, когда старик неожиданно всхлипнул и без предупреждения рухнул на колени.

– Господин, я думал, вы погибли!!!

– Все так думали, – издал странный смешок незнакомец. – И, пожалуй, пусть думают дальше. Мне огласка ни к чему. Но тебе-то чего было беспокоиться – ты ведь до сих пор жив...

– Но я видел ваше тело! Его сожгли! После такого никто... никогда... – у старика перехватило дыхание, когда из-под капюшона опасно блеснули и тут же погасли две ярко-красные точки. – Это просто невозможно... разве нет?

– Все когда-то бывает в первый раз, – снова усмехнулся гость. Причем не зло, как раньше, а скорее... горько. Хотя, конечно, такого не могло быть – по крайней мере для того повелителя, которого знал и хорошо помнил Модша. – Воскреснуть в виде духа у меня бы точно не получилось – в этом ты прав, но вот с телом дела обстоят намного лучше. Ты помнишь, над чем я работал?

– Да, господин, – изумленно вздрогнул маг, вскинув седую голову и пораженно на него уставившись. – Но разве...?!

Гость быстро кивнул.

– Твои идеи дали мне хороший толчок, а эликсиры избавили от многих трудностей, над которыми Совет бьется до сих пор. Так что мой триумф это, в какой-то мере, и твоя заслуга. Особенно в том, что касается ЭСЭВ. Не забыл еще, что это такое?

Модша сглотнул.

– Н-нет. Трудно забыть то, из-за чего меня исключили из Гильдии. Значит, вы все-таки сумели...?

– Я закончил твою работу и усовершенствовал старые формулы, – снова кивнул гость. – Результаты ты видишь – я здесь, стою перед тобой и даже чувствую, как бьется твое сердце, судьба которого снова находится в моих руках.

Так вот почему он так выглядит! На самом деле здесь только ЕГО дух! Упорный, несгибаемый, бесконечно стремящийся познавать новое! Тогда как тело... тело было теперь чужим. Может, если учесть этот жуткий голос, даже не совсем человеческим. Неудивительно, что ОН закрывает лицо.

– Да... – сдавленно прошептал Модша, на мгновение зажмурившись. – Теперь и я это чувствую. Но я не знал, что заклятие привязки сможет проработать так долго... я видел, как Совет уничтожил ваше посмертие, господин, и думал, что заклинание иссякнет через несколько месяцев. А оно... почти полвека...

Гость в третий раз издал непонятный смешок.

– Уже по этому признаку ты должен был понять, что тут что-то нечисто. Да и разве пятьдесят лет – это срок для настоящего мэтра?

– Я больше не мэтр, – сглотнул старик, чувствуя, как на глаза сами собой наворачиваются предательские слезы. – Я жив лишь потому, что вы этого пожелали.

– А ну, встань, – внезапно велел гость, сделав повелительный и такой знакомый жест. А когда маг послушно поднялся, с трудом сдержав болезненный стон, вдруг быстро подошел и, взяв старика за подбородок, внимательно всмотрелся в его морщинистое, сильно постаревшее лицо, на котором проступила обреченная покорность.

Модша замер, чувствуя, как по спине ползут холодные мурашки.

Хозяин всегда отличался тяжелым нравом и полным отсутствием чувства юмора. Более того, он крайне равнодушно относился к чужой жизни и ничего не делал просто так. Однако сейчас он выглядел странно – прятал лицо, намеренно изменил голос, явно пользовался маскирующими амулетами и вообще, вел себя так, будто ему было, что скрывать. У него даже рост изменился. Силуэт стал совсем иным. Лицо оказалось закрыто широкой полосой темной ткани, рядом с переносицей проступали нанесенные прямо на кожу, неярко светящиеся и абсолютно незнакомые Модше руны. Только черные глаза поблескивали под капюшоном поразительно знакомо, интонации были узнаваемы, да начертанный в воздухе знак не позволял усомниться в том, что стоящий перед бывшим мэтром человек действительно являлся тем самым магом, чьим именем когда-то пугали детей.

– А ты сильно изменился, – неожиданно хмыкнул гость, отпуская удивленно застывшего старика. – Постарел. Одряхлел. Обрюзг. К сожалению, этого я не предусмотрел, когда привязывал к себе твою душу. И не подумал, что нас разбросает по миру на такой большой срок. Силы в тебе остались от мага, а вот тело, увы, к долгой жизни не приспособлено.

Модша осторожно пощупал саднящий подбородок, не совсем понимая, что имеет в виду хозяин. Раньше он не очень-то озабочивался самочувствием своих слуг. Да и сейчас, наверное, не особенно изменился.

Впрочем, несмотря ни на что, этот необычный тип оставался единственным человеком, который когда-то ему поверил. Единственным, кто заступился за молодого экспериментатора со смелыми идеями перед Советом. И единственным, кому верил он сам. Все пятьдесят лет безнадежного ожидания, которое, наконец, подошло к концу.

От последней мысли старик едва заметно улыбнулся и тут же склонился в глубоком, полном искреннего почтения поклоне. И даже не дрогнул, когда поясницу прострелило острой болью, а в позвонках что-то опасно хрустнуло.

– Мой господин?

– Мы попробуем это изменить, – вдруг резко отвернулся от него гость и, не заметив, как вздрогнул пожилой маг, окинул прицельным взглядом многочисленные полки. – Но не сейчас, друг мой. Пока еще не сейчас. Как ты понимаешь, у меня были серьезные причины оставаться в тени, смена тела тоже не прошла бесследно, однако недавняя амнистия несколько изменила мои планы.

– У вас сложности, мой господин? – деликатно уточнил Модша, внутренне подобравшись, но в ответ снова услышал все тот же непонятный смешок.

– Все пятьдесят лет.

– Я могу вам чем-то помочь?

– Мне нужны твои легендарные эликсиры: восстановительные, усыпляющие и особенно ускоряющие развитие дара... надеюсь, ты еще не забыл, как его готовить?

– Конечно, нет, – Модша аж передернулся. – Из-за него меня когда-то лишили собственного дара. Разве такое забудешь?

– Вот список, – выудив из-за пазухи тугой свиток, гость бросил его на стол. – Посмотри, что и когда ты сможешь для меня сделать.

Старик поспешно кивнул и, развернув длиннющую ленту, тут же углубился в чтение, мельком отметив, что даже почерк у господина разительно отличался от прежних нечитабельных каракулей. Сейчас ему не нужно было напрягаться, чтобы разобрать идеально ровные, красиво вычерченные буквы. Хотя сам список... вернее, его содержание... заставили бывшего мэтра удивленно округлить глаза и сосредоточенно поджать губы, старательно припоминая, есть ли в его запасах требуемые ингредиенты.

Большинство из них были не просто редкими, а крайне редкими вещами. Например, эликсир ускоренного восстановления, которого осталось всего три флакона, настойка из корня адониса, помогающая в считанные мгновения восполнять магический резерв, корень робкуна, способный в правильно приготовленном виде на время снимать или уменьшать эффекты некоторых простых заклинаний. Таких, скажем, как стихийные проклятия, заклинание быстрого опорожнения кишечника, целительные и, наоборот, простенькие разрушительные чары, а также блокировку дара. Еще повелитель хотел приобрести накопительные амулеты, несколько почти исчезнувших из поля зрения старого лавочника редких артефактов. Целый ряд сложнейших настоек, которые не приготовишь в одночасье, и таких же трудоемких целительных смесей, которые далеко не у каждого столичного лекаря сыщутся.

Иными словами, господин поставил перед ним трудную задачу и теперь ждал исчерпывающего ответа на свой вопрос.

Закончив читать, Модша ненадолго прикрыл глаза и задумчиво обронил:

– Часть того, что вам нужно, я могу предоставить прямо сейчас. Но что-то придется готовить, и на это уйдет некоторое время...

– Сколько? – ровно спросил хозяин, ничем не выдав своего нетерпения.

– От трех дней до месяца. У меня слишком мало сил, чтобы приготовить требуемые эликсиры в более короткие сроки.

– Хорошо. Что еще?

– Артефактов, к сожалению, нет, – виновато развел руками лавочник, стараясь не смотреть на повелителя. – Я давно ими не торгую. Но могу подсказать, где их можно достать.

– Нет. Меня не должны видеть, поэтому все достанешь сам, – на стол перед магом опустился тяжело звякнувший мешочек с деньгами. – Здесь сто золотых. Купи все необходимое. Никаких помощников, никаких посторонних... только сам, понял?

– Благодарю за доверие, мой господин, – серьезно кивнул старик. – Я постараюсь оправдать ваши ожидания. Что мне делать, если денег не хватит? Компоненты для зелий нынче дороги. Да и не все можно найти... законными способами. Мои же дела в последнее время совсем плохи – едва хватает, чтобы не протянуть ноги.

Гость на мгновение задумался.

– Если что-то пойдет не так, напишешь записку и оставишь на ночь на подоконнике. Через пару-тройку дней получишь ответ.

– В столице теперь опасно открывать порталы, господин, так что посыльного отправлять не стоит, – неожиданно обеспокоился Модша. – Законы сейчас совсем не те, что прежде. Совет следит за этим особо – никому не нужны неприятные сюрпризы. Особенно, когда нежить стала так сильна. Вон, говорят, даже личи запросто гуляют по окраинам, а уж про каких тварей рассказывают – я про таких даже не слышал.

Гость помрачнел.

– Я тоже, Модша. Но можешь мне поверить – не все эти истории лживы.

– Вы что-то видели? – насторожился бывший маг.

– Да. Собственно, именно поэтому мне и пришлось прервать свое отшельничество.

– Я сделаю все, что смогу, господин, – торжественно пообещал старик, заметно посветлев лицом. – Как мне связаться с вашим посыльным, если что?

– Никак. Когда понадобится, я сам тебя найду.

– Как прикажете. Могу ли я попробовать перетряхнуть старые связи?

– Нет, – внезапно отрезал гость, недобро сверкнув глазами. – Никто не должен знать, что я здесь. Ты понял?!

Модша испуганно кивнул.

– Хорошо, господин. Значит, сделаю все сам.

– Держи, – на стол рядом с мешочком опустился древнего вида амулет. – Мне он уже ни к чему, а тебе, возможно, пригодится.

Старый маг вздрогнул, узнав стандартный обезболивающий амулет, которые прекратили создавать еще полвека назад из-за крайней дороговизны и слишком узкого спектра воздействия, и изумленно моргнул.

– Г-господин...

– Бери и молчи, – с легким оттенком раздражения отмахнулся гость. – Омолодить тебя он, конечно, не сможет, но боль на время уберет. Может, еще и подлечит чуток, однако на многое не рассчитывай: я давно его не заряжал.

Модша послушно забрал со стола подарок и растерянно сжал тяжелый амулет в руке. Которая, как по волшебству, перестала нещадно ныть в локте, да и спина немного распрямилась, больные коленки мгновенно перестали позорно дрожать, а в ногах появилось ощущение давно забытой легкости, за которую в последние лет десять он был готов душу продать хоть демону, да только вот беда – никто не предлагал.

Прерывисто вздохнув, старый маг покорно смолчал и только низко поклонился повелителю, который решил проявить неожиданное великодушие. Тот в ответ поморщился и уселся на краешек стола, всем видом выражая неудовольствие. После чего Модша спохватился, вспомнил о важном и, пользуясь неожиданным подарком, помчался собирать для него сумку.

Примерно час ушел на то, чтобы вытащить из тайников самые ценные и редкие зелья. Еще полчаса – на то, чтобы аккуратно сложить их в объемную суму так, чтобы не разбились. Но, наконец, заказ был готов, и хозяин, взвесив его в руке, довольно кивнул.

– Отлично. С тобой, как всегда, приятно иметь дело.

Модша, так же молча подивившись переменам в поведении господина, снова поклонился и помчался открывать перед ним дверь. Учтиво выпроводив необычного гостя, поклонился в третий раз подряд и, не сдержавшись, очень тихо сказал:

– Я рад, что вы вернулись, господин.

Тот, уже переступив порог и зачем-то посмотрев на крышу соседнего дома, усмехнулся, а потом так же негромко обронил:

– Через некоторое время к тебе придет молодой мастер с необычной просьбой... помоги ему.

Модша изумленно вскинул брови.

– Простите, господин... вы сказали: "мастер"?!

– Совершенно верно. И ты сделаешь все, о чем он тебя попросит. Это приказ.

– Я-а... хорошо, как скажете, – пробормотал обескураженный старик, опуская глаза и стараясь не выдать своей растерянности. – Хотя "светлые" ко мне почти не заходят – для них в моей лавке нет ничего интересного.

– Этот зайдет, – загадочно улыбнулся гость. – Ты узнаешь его по клейму на левом предплечье и эликсирам, про которые он у тебя спросит. Найдешь все, что ему понадобится, и будешь держать рот на замке.

Модша торопливо поклонился, почувствовав опасные перемены в настроении хозяина, а когда тот ушел, еще долго вглядывался в темноту, силясь поверить в то, что увидел и услышал.

Нет, в своем повелителе он не сомневался – тот умел уходить и приходить, невзирая ни на какие барьеры, поэтому наложенные на столицу охранительные заклятия наверняка не станут для него препятствием. Для того, кто, вопреки всему, смог воскреснуть, не было ничего невозможного. Но вот раздавшиеся после его ухода резкие хлопки крыльев, быстро удалившиеся в сторону окраин, и протянувшийся за ними необычный, но несомненно маскировочный "светлый" шлейф, который был исполнен мастерски, определенно наводили на размышления. И стоили того, чтобы забыть про сон и со всем возможным рвением взяться за выполнение необычного заказа.

Глава 16

Показать людям правду и заставить их поверить в то, что это – ложь... вот настоящее искусство.

Нич

Я шел по Тисре и мысленно поражался: надо же, полвека прошло, а в столице почти ничего не изменилось! Все те же узкие улочки, в которых едва-едва могут разминуться двое человек; глухие подворотни, куда даже при свете дня не заманишь городскую стражу; разбитые фонари на окраинах, подозрительное шебуршание в домах, буравящие спину внимательные взгляды из-за занавесок; мрачные тени домов, выглядящие в свете полной луны еще более зловещими, чем в темноте; яростный крысиный писк в подвалах; смердящие кучи мусора, от запаха которых не спасает даже плотная повязка на лице...

Но немного поодаль, там, где начинались серебряные и золотые кварталы [Кварталы, где проживают состоятельные горожане. Серебряные – для богатых купцов и успешных торговцев, золотые – для благородных и высокородных.], окружающий мир менялся резко и внезапно. Откуда ни возьмись появлялись магические светильники на столбах; словно по волшебству, из темноты выплывали аккуратные, свежевыбеленные заборы; мелькали приветливо распахнутые днем и неплотно закрытые ночью ставни многочисленных лавок; радовали глаз веселенькие занавески на окнах и цветущие лилии на подоконниках; и неподдельно восхищали своей регулярностью чинно вышагивающие патрули на хорошо освещенных улицах, по которым не страшно было пройтись без надежного телохранителя даже после полуночи.

Но Тисра всегда была такой: двуличной и привлекательно разной. Те, кому повезло увидеть обе ипостаси столицы, сравнивали ее порой с карнавальной маской, на лицевой стороне которой всегда играла манящая улыбка, тогда как в тени... где-то глубоко на окраинах... она моментально показывала свой кровожадный оскал.

Но я всегда любил Тисру именно за это – за двойственность и потрясающую гармонию в каждом ее проявлении. И вернувшись сюда через полвека, был приятно удивлен тем, что именно в этом смысле столица ничуть не изменилась.

Я намеренно не заходил в богатые кварталы, предпочитая путешествовать по темным переулкам с крайне сомнительной репутацией. Ничего опасного в этом не было – соответствующая одежда, зловеще поблескивающие знаки на лице, старательно подведенные угольком веки, несколько капель особой настойки, расходящаяся во все стороны аура страха, обеспечиваемая древним, но еще исправным амулетом... и пожалуйста: на меня не смеют лаять даже дворовые шавки, а все прохожие загодя прячутся по углам, стараясь не попасться чужаку на глаза.

Никакого беспокойства. Никаких глупых вопросов. Никаких проблем. За исключением, пожалуй, того, что закапанная под нижнее веко настойка вызывала нещадное жжение.

Горгульи следовали за мной неотступно, загодя пугая прохожих и попутно сжирая всех окрестных крыс. Иногда не брезговали одичавшими кошками или бездомными псами. Однажды разинули клювы на какого-то незадачливого воришку, поджидавшего меня за углом. Но тот, к своему счастью, вовремя почувствовал неладное и проворно юркнул в предусмотрительно подготовленную лазейку в заборе, к которой вплотную прилегала стена какого-то сарая, так что разохотившийся Бескрылый только досадливо царапнул когтями доски и вынужденно оставил везунчика в покое.

Я не мешал им развлекаться – пусть стращают народ. Все равно приличных людей на окраинах не было, так что столица от нашего присутствия ничего не потеряет. Тем более, все, что хотел, я уже сделал. Осталось только вернуться в выбранную точку и никем незамеченным проскочить обратно в замок – индивидуальная телепортационная арка вполне это позволяла.

Надо сказать, широкий жест мастера Лиуроя развязал мне руки: ключ позволял без особых усилий открыть портал в любом месте, координаты которого мне были точно известны, спокойно туда пройти и без помех вернуться домой. Правда, обратный телепорт был возможен исключительно в той точке, где был открыт первый телепорт, однако стационарные порталы в этом плане оказались еще беднее – точки входа и выхода для них устанавливались раз и навсегда, в строго определенных и всем известных местах. К примеру, из замка в столичную ратушу, из ратуши – в королевский дворец, из дворца – в королевскую же тюрьму... тогда как я мог безнаказанно появляться где и когда угодно, будучи почти ни в чем не ограниченным.

В таком способе передвижения было лишь одно-единственное "но" – мои телепорты гораздо сильнее тревожили магический фон, чем стандартные, и поэтому легко отслеживались. Особенно в напичканной охранными заклятиями столице. Именно поэтому я выбрал для своего появления окрестности одного крайне малопривлекательного для обычных людей трактира на улице Жестянщиков. Неподалеку от которого в одной из охранительных башен на крепостной стене лет восемьдесят назад из-за сбоя в системе защите произошел спонтанный выброс псевдо-кхерония. Осев мелкой крошкой на крышах близлежащих домов, он превратил их в подобие гигантского накопителя, ежедневно собирающего и медленно рассеивающего в пространстве огромное количество магической энергии. Что, как следовало ожидать, очень быстро сделало район великолепным убежищем не только для нарушивших закон магов и скупщиков краденых артефактов, но и для всех криминальных элементов, которые не желали быть обнаруженными с помощью магии.

Естественно, злополучный квартал неоднократно обыскивали, а во времена моей юности даже пытались проводить зачистки, однако видимых результатов городская стража так и не добилась. Немногочисленные патрули там бесследно исчезали, а крупные возвращались ни с чем. Однажды кто-то из прежних королей даже решил снести старые дома вместе с осевшим на них минералом, а потом заново отстроить квартал, чтобы избавить его от зловещей славы. Его исполнители даже предприняли первые шаги по благоустройству района, успев порушить несколько старых развалюх, но потом что-то где-то не срослось, инициатор этой затеи скоропостижно скончался, остальным вежливо намекнули оставить окраины в покое, и этот благородный проект благополучно стух. Несмотря даже на то, что его величество какое-то время активно настаивал на его продолжении. Пока сам вскоре помер, после чего о сносе очень "удачно" забыли.

Чем, собственно, я и воспользовался.

Свои дела в столице я, как уже сказал, на сегодня закончил и, в общем-то, не планировал больше ничего особенного. Карманы моей мантии приятно оттягивались целым набором новеньких амулетов, на плече висела сумка с тихо позвякивающими склянками, горгульи были сыты, сам я, повидав старого приятеля, находился в весьма благодушном настроении и вовсе не собирался портить его из-за каких-то мелких неприятностей. Я даже того дурного воришку не велел преследовать, чтобы не поднимать лишнего шума. И на второго, неаккуратно перебежавшего мне дорогу, тоже милосердно махнул рукой. Однако посетившее меня дурное предчувствие, возникшее неподалеку от знакомого трактира, все-таки заставило насторожиться. А когда из ближайшей подворотни пахнуло поразительно знакомой, дурной до отвращения силой, вовсе застыл на месте и машинально потянулся к рукояти ритуального кинжала.

Обнаружив, что на привычном месте его давно нет, я поморщился и выхватил припрятанный в складках мантии стик. Знаком велел Бескрылому и его притихшей стае убираться на крышу. Осторожно принюхался. Выразительно скривился, уловив в воздухе аромат серы, и со смешанным чувством подумал о том, что, кажется, маги Тисры совсем обнищали, если позволяют тут хозяйничать демонам.

Конечно, высшему демону никто бы не простил незапланированного визита в столицу, и сюда по первому же вою охранной системы ринулись бы толпы "светлых", желающих повоевать с порождением мрака. А местные жители сами забились бы в щели, чтобы не достаться голодной твари на обед. Но, судя по слабому аромату и отсутствию трупов на улицах, демон был мелким. Неопытным. Или же сильно ослабленным. Но даже так я не могу представить, что какой-то придурок-маг рискнул призывать могущественную сущность в городе, а не в специальном круге. Я, к примеру, вообще старался избегать всевозможных призывов – дыры между мирами затягиваются очень неохотно, так что даже десятилетия спустя из них в наш мир лезет такая гадость, что ну ее Совету в задницу. Проще преобразовать обычного зомби или научить танцевать кривоногое умертвие. А демоны... гадкая это материя. Не зря хороших демонологов даже в мое время было днем с огнем не сыскать. А сейчас и подавно.

Первоначально я планировал пройти мимо, не ввязываясь в чужие проблемы. Ну призвал какой-то идиот сюда тварь с иного слоя бытия, да и флаг ему в руки. Пусть вонючий гость им закусит, подавится и сдохнет всем на радость. Однако почти сразу из подворотни поползли клочья неприятного на вид тумана, от которых буквально несло "чернотой" и серой, и я неожиданно передумал: появление этого треклятого тумана обычно означает, что демон, каким бы могучим он ни был, серьезно ранен. Туман – материальная составляющая его боли, о которую по неосторожности можно пораниться. Но мой личный интерес заключался в том, что у раненого демона можно было добыть ценную и весьма полезную кровушку, прекрасно подходящую для ряда сложных ритуалов. А у меня по понятным причинам вся она успела выдохнуться и, кстати, не входила в список, показанный старику-артефактору. Именно потому, что добыть ее в настоящее время даже мне не представлялось реальным.

В общем, взвесив все последствия, я все-таки решил сунуть нос в ту подворотню. И, достав на всякий случай ограждающий амулет, очень осторожно двинулся вперед, аккуратно обходя медленно выплывающие навстречу клубы почти осязаемого тумана. Ночное зрение практически не спасало – подворотня была затоплена таким плотным мраком, что даже заклятие не помогло его рассеять. Поэтому передвигаться приходилось буквально наощупь, тщательно следя за тем, чтобы не вляпаться в неприятности.

Надо сказать, мне это удавалось... первые несколько шагов, а потом я услышал мерзкий скребущий звук, заметил бьющуюся возле кучи ошеломительно смердящего мусора совершенно неописуемую тварь, состоящую, казалось, из одних только щупалец, каждое из которых заканчивалось зубастым ртом, и с огорчением понял, что все-таки вляпался. Потому что рвач – существо стадное, и поодиночке никогда не летает. Причем, чем меньше размеры тварей, тем в большие стаи они сбиваются. Самая скромная по численности стая, о которой я когда-либо читал, состояла аж из трех десятков особей. Так что влип я по самое не могу. Причем по собственной инициативе и именно тогда, когда наиболее уязвим.

[Рвач – вид нежити, обитающей за пределами описываемого мира и проникающей в него лишь через открытый магом-демонологом проход. Тела и головы не имеет. Состоит из множества хаотично скрепленных друг с другом отростков, на конце каждого из которых имеется не только отдельная пасть, но и глаз. Размеры твари определяются размерами самых длинных отростков.]

А потом неподалеку раздался смех... тихий, издевательский и абсолютно безумный, от которого по коже пробежали ледяные мурашки.

Не медля больше ни мгновения, я быстро активировал амулет и выбросил вперед руку, надеясь, что не опоздал с принятием мер. С боем добытая еще в незапамятные времена и долго валявшаяся без дела штуковина, которой я просто не мог найти применение, ярко вспыхнула, больно опалив мне кожу на ладони и вынудив прищуриться. Однако то, что я увидел во внезапно осветившейся подворотне, заставило мои волосы встать дыбом, а сердце – предательски пропустить удар. Потому что зрелище стремительно ползущих по стенам, по земле и даже по поверхности мусорной кучи, абсолютно безмолвно окружающих меня тварей, каждая из которых была размером с теленка и щерилась сразу несколькими десятками разинутых в предвкушении ртов, было впечатляющим. И познавательным заодно, потому что мое человеческое тело издало подозрительный булькающий звук и чуть не попыталось задать стрекоча.

Усилием воли удержав его на месте, я с холодным интересом уставился на ближайшую тварь, оказавшуюся от меня на расстоянии одного прыжка. Приземистая, уродливая каракатица... вечно жрущая мерзость, чьего чучела мне так не хватало в богатой коллекции... холоднокровная дура, которой не по вкусу пришелся яркий свет и которая поразительно тяжело оторвалась от земли, когда заклятие, предназначенное именно для гостей из чужих миров, мощным ударом отшвырнуло ее куда-то назад.

Я только ухмыльнулся, когда в воздух одна за другой поднялись ее товарки, которым не хватило совсем немного времени, чтобы накинуться на меня всем скопом. Проводил глазами их разинутые в беззвучном крике рты. Брезгливо отряхнулся, когда от одной из них в мою сторону прилетело несколько капелек слюны, прожегшей каменную стену соседнего дома. Убедился, что поблизости больше никто не прячется, и только тогда позволил амулету угаснуть.

В подворотне наступила оглушительная тишина. И такая непроглядная темень, что я был вынужден зажмуриться, пережидая, пока в глазах перестанут плавать разноцветные круги. Потом помотал головой, с сожалением ощупал еще дымящийся артефакт. Убрал его обратно за пазуху, подул на обожженную ладонь и, дождавшись, когда глаза снова начнут различать предметы, огляделся.

Отлично. Мрак в подворотне заметно рассеялся и даже ощутимо посветлел. По крайней мере, видеть я могу. Все до единой твари оказались парализованы и примерно полчаса проведут во временном стазисе, оставаясь при этом уязвимыми и беззащитными. Большинство из них валялось неопрятными кучами прямо на земле в самом конце образованного двумя домами тупика. Несколько рвачей оказались вморожены заклинанием прямо в стену и теперь призывно раскинули свои длинные тяпки в разные стороны, став похожими на пришпиленных бабочек. Одну тварь забросило прямиком на крышу, и теперь ее отростки печально свисали с низко расположенного парапета. А еще троих разложило прямо на мусорной куче, в паре шагов от меня – видимо, это те, кому досталось от амулета в числе последних и просто не смогло отшвырнуть далеко.

Их-то я, достав из ножен обычный кинжал, добил первыми, чтобы не вздумали раньше времени оживать. Затем, осторожно пройдясь между неподвижными телами, методично всадил клинок в каждый выпученный глаз. Умаялся до безобразия, пока добрался до конца тупика. Устал, пока сцеживал в пустую склянку весело пузырящуюся кровь. Вспотел с непривычки. А когда дошел до тех, пришпиленных, с которых рассчитывал без помех содрать еще и шкуру, вдруг услышал в нескольких шагах тихий, совершенно неуместный в данной ситуации смех, и, как ошпаренный, отпрыгнул в сторону. И только после этого осторожно всмотрелся в мусорную кучу, возле которой, наполовину прикрывшись разбитыми деревянными ящиками, кто-то лежал.

Сначала я подумал, что это – человек, потому что силуэт был вполне обычным: две руки, молитвенно сложенных на груди, две ноги, безжизненно раскинутых в стороны, одна голова, обритая налысо и сплошь покрытая сложной татуировкой, из-за которой лица было совершенно не разглядеть... а потом я обратил внимание на острые когти, украшающие пальцы "человека", заметил обрывки одежд, из-под которых выглядывала залитая кровью кожа, рассмотрел, наконец, широкую рану на животе незнакомца, откуда неопрятным бугром торчали внутренности, и передернулся. А потом снова услышал безумный смешок и окончательно понял, на кого довелось нарваться.