Текст книги "Некромант по вызову. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 102 страниц)

При виде нее я непроизвольно расплылся в улыбке.

– Здравствуй, заинька...

При звуках моего голоса, в котором появились отчетливые мурлыкающие нотки, нежить замерла.

– Здравствуй, моя хорошая. Ты так вовремя решила заглянуть к нам на огонек!

"Заинька" бесшумно оскалилась, продемонстрировав внушительный набор совсем не кроличьих зубов, и тихо зашипела.

– Ах ты, лапочка, – умилился я, заметив, что она еще и расти начала. – Ну-ка, покажись во всей красе дяде-некроманту...

Нежить в ответ утробно заворчала и стала стремительно меняться, прямо на глазах проходя все те стадии трансформации, которые я уже имел удовольствие наблюдать месяц назад, когда общался с милейшей госпожой Невзун и ее очаровательной дочерью. Сперва у "зайки" вылезла вся шерсть с боков, обнажив уродливую морщинистую кожу. Затем вытянулась морда, по обеим сторонам которой упали длинные вялые уши. Значительно подросли в размерах клыки. Истончились и стали еще длиннее лапы. Округлилось тело. Наконец, сперва отвис, а потом и полностью отвалился бесполезный хвост. На его месте выросла острая, похожая на стальную, игла, наверняка смазанная какой-нибудь дрянью. А в довершении всего странная тварь привстала на задних лапах, как заморский зверь кургуру, и хрипло рыкнула.

– Прокашлялась? – участливо осведомился я, не двигаясь с места и знаком запрещая Резвачу вмешиваться. – Небось, проголодалась, милая?

Тварь недовольно засопела, и я сокрушенно развел руками.

– Прости, ничем не могу помочь: после моих птичек, к сожалению, в зубах камни застревают, а коняшка еще и кусается. Конечно, я мог бы предложить тебе свое костлявое тело в качестве гарнира, но боюсь, его вкус тебе совсем не понравится.

"Зайка" с подозрением принюхалась, мельком покосилась на застывшего поодаль умсака, по очереди оглядела таких же неподвижных горгулий, после чего разочарованно опустила передние лапы и с досадой клацнула зубами.

"Голодна, напряжена, слегка растеряна, – совершенно спокойно констатировал я, внимательно изучая рисунок наброшенного на тварь управляющего заклинания. – При этом терпелива, разумна и способна на правильный анализ ситуации. Понимает человеческую речь. Может оперировать простейшими понятиями. Хотя сравнительно молода – не старше полугода. Привязана не к хозяину, а к алтарю, чем и объясняется его плачевное состояние. Нити управления прочные, сложные, но давно не обновлялись. Так что, скорее всего, создал ее действительно лич. И по этой же причине после его смерти она осталась на ногах. Интересно, сколько тут бродит таких феноменов? Сколько из них уцелело?"

Не отводя взгляда от нежити, я так же спокойно кивнул, когда она неожиданно спрятала зубы и в мгновение ока вернулась в прежнюю трансформу.

Любопытно. Видимо, господин барон сначала экспериментировал на животных, прежде чем решился изменить себя и своих близких. Это, судя по всему, один из последних и наиболее удачных его образцов, который после разрушения привязки к хозяину обрел самостоятельность. Питается, вероятно, смешанным образом – и за счет пойманных животных, и за счет энергии алтаря. Причем второй способ для твари предпочтительнее, иначе она не примчалась бы сюда, как только я потревожил пирамиду. Из этого следует две вещи: первое – нежить более или менее себя осознает; и второе – она не позволит мне так просто разрушить источник своего существования.

Тем не менее, на данный момент я для нее – не самый привлекательный объект для охоты. Человеком от меня (спасибо эликсирам!) не пахнет. Одежда насквозь пропитана мертвым духом и тоже не выдаст. Ауру я приглушил амулетами, ими же искусственно замедлил сердцебиение. Так что для нежити я почти так же безразличен, как стоящее на краю оврага дерево с сидящими на нем горгульями.

– Хозяин, она не одна, – вдруг снова подал голос Бескрылый, и я, краем глаза подметив мелькнувшие на краю оврага тени, мысленно восхитился.

Нет, ну надо же! А тварюшка и правда умна! Явилась сюда одна, напоказ, в то время как ее товарки в это время аккуратно нас окружили, отрезая все пути к отступлению! Значит, я был прав, и она не одна такая необычная. Кажется, покойный барон создал себе небольшую личную армию, пока увлекался преобразованием нежити?

Как мило.

"Зайка", кинув быстрый взгляд наверх, недовольно зашипела. После чего поняла, что эффект неожиданности утерян, снова оскалилась и, прекратив ломать комедию, быстрее молнии прыгнула. Не на Бескрылого, конечно – до предусмотрительных горгулий ей было не достать... и не на массивного Резвача, уже успевшего отрастить себе все положенные приличному умсаку средства защиты. Конечно, она нашла самую легкую добычу – меня. Надежно запертого посреди сложного рисунка. Слабого. Лишенного большей части своих способностей. И соблазнительно беззащитного.

Ах, как она красиво летела, выставив вперед свои прекрасные когти... с какой потрясающей скоростью во второй раз приняла боевую трансформу, продемонстрировав себя во всей красе... как восхитительно рычала, уже предвкушая момент, когда вопьется в мое горло... и как смачно хряпнулась всем телом о невидимый экран, который я предусмотрительно выставил на самой границе внешнего круга.

От мощного удара одна из охранных рун первого контура на мгновение вспыхнула неярким красноватым светом и тут же погасла. "Зайку" аж сплющило, превратив в мохнатый блин, и раскатало по экрану, как выпотрошенную шкурку.

– Что, больно? – посочувствовал я, рассматривая выпученные глаза нежити, распластавшееся по прозрачной стенке голое пузо, вывалившийся, намертво прилипший к невидимой преграде язык с несколькими десятками крохотных присосок и перекошенную морду, на которой застыло выражение крайнего удивления. – Прости, перестарался. Сейчас уберу.

Я дотянулся стиком до крохотного значка на краю своего рисунка и чуть поправил одну линию. В то же мгновение экран исчез, и "зайка" безвольно стекла на землю, хрипло выкашливая остатки легких и вяло дрыгая лапками.

– Если бы ты знала, как мне не хватало подопытного материала, чтобы изучить феномен трансформации высшей нежити... – мечтательно произнес я, дотянувшись до нее стиком и брезгливо отбросив под копыта хмуро ворчащему умсаку. – Присмотри за ней. Если дернется – можешь придавить, но постарайся не переусердствовать. Мне она еще понадобится.

Умсак злорадно заржал и коротким ударом копыта перебил зашевелившейся "зайке" хребет. Затем одним щелчком челюстей откусил безвольно повисшую хвостовую иглу и только тогда довольно хрюкнул.

– Хороший мальчик, – улыбнулся я, поднимая голову и всматриваясь в мелькающие наверху тени. – Бескрылый, ты голоден?

– Как всегда, хозяин, – предвкушающе облизнулся вожак.

– Их слабые стороны вам теперь известны. Можете охотиться.

– Спасибо, хозяин, – проурчала горгулья, а остальная стая отозвалась восторженным клекотом. – Вам еще один экземпляр для опытов нужен?

– Нет, – отмахнулся я. – Развлекайтесь.

Горгульи с торжествующим воплем сорвались с веток и всей стаей ринулись на тревожно взвизгнувших тварей, которых по приблизительным подсчетам затаилось на краю оврага не меньше десятка. Там сразу стало шумно и, судя по звукам, довольно весело. В то время как я вернулся к алтарю и еще полчаса потратил на то, чтобы отыскать ниточку, связывающую пойманную тварь с пирамидой, аккуратно ее отсечь и, наложив на разом обмякшую нежить временное управляющее заклятие, успокоился.

Все. На ближайшие несколько дней она сохранит все свои свойства и не растечется у меня под руками гнусно смердящей лужей. Жаль, конечно, что я лишился ритуального кинжала – с ним все было бы гораздо легче – но ничего не попишешь: создать второй я пока не могу.

– Что ж, начнем, пожалуй, – пробормотал я, закончив с "зайкой". – Образец добыл, алтарь закрыл, концентрирующие руны нанес, от соглядатаев избавился... заодно лес почистил, воздухом подышал... осталось только силушку забрать и можно возвращаться.

Потерев ладони, я дождался, пока истошный визг издыхающих тварей и довольный клекот горгулий затихнет, а затем снова обратился к алтарю. Раньше было нельзя – пока живы "зайки", работать они бы мне спокойно не дали, да и настройки могли попортить. А вот когда мои птички избавили эту землю от их утомительного присутствия, и они прекратили тянуть силу из пирамиды... когда я убедился, что, кроме них, больше ни одна тварь к ней не привязана... можно было начинать настоящую работу. Без риска. Без помех. И без опасности разоблачения.

Осторожно освободив левое предплечье, я приложил свою Печать к шершавой поверхности пирамиды. Аккуратно совместил ее с заранее выцарапанной на глине последней руной. Мысленно пожелал себе удачи, глубоко вздохнул и только тогда произнес слово-активатор. После чего внутренне напрягся и едва не вздрогнул, ощутив, как освободившаяся энергия потоком хлынула в мое тело. Чистая энергия. Дармовая. Могучая. И изумительно свежая.

Прямо глоток воды для умирающего в пустыне.

Не обращая внимания на мгновенно разогревшуюся Печать, я продолжал внимательно следить за магическим фоном, за секунды подскочившим сразу на несколько единиц. Но, к счастью, так и не вышедшим за пределы очерченного круга и сохранившимся там на нулевой отметке. Правда, у меня самого при этом аж волосы затрещали от разлившегося в воздухе напряжения, а кожа на предплечье, наверное, скоро просто сгорит, но почти забытое ощущение собственного, воистину безграничного могущества того стоило.

Оно было упоительным... волшебным... пьянящим, как крепленое вино, выпитое сдуру натощак. Оно с размаху шарахнуло по моему рассудку, едва не отправив его в долгую дорогу к глубинам собственного "я". И оказалось настолько сильным, что ему до зубовного скрежета хотелось поддаться. Раствориться в нем. Растаять, как ложка меда в горячем травяном настое...

Мр-р-р. Я уже и забыл, когда чувствовал себя так хорошо. Пятьдесят лет в утомительном стазисе, долгие годы в изгнании, бесконечная слабость и бесчисленное количество уловок, призванных хотя бы на мгновение создать подобие сегодняшнего моего триумфа... ничего удивительного, что я едва не размяк и ощутил острое желание сделать что-нибудь по-мальчишески безумное.

К счастью, это быстро прошло, и недавняя эйфория схлынула так же неожиданно, как и появилась. А бурлившая во мне сила, наконец, усвоилась и успокоенно свернулась плотным клубком где-то в районе пупка. Смирная, послушная, уже МОЯ сила, которой мне так не хватало в последнее время.

Правда, насчет ее знака я испытывал определенные сомнения, потому что заемная энергия далеко не всегда оправдывала мои ожидания. Иногда она пополняла резервы целиком, когда-то, наоборот, артачилась, и с нее не было никакого проку... но я рассчитывал, что кровное родство с прежним бароном Невзунов сыграет свою роль и сделает ее более покладистой. Все-таки теперь я не так зависел от источника, как раньше. Да и признаков отторжения пока не наблюдалось. Думаю, уже через день-два можно будет точно сказать, что из этого получилось.

Встряхнувшись, как пес после купания, я блаженно прикрыл глаза, желая до последней капли насладиться своим успехом, но потом все же опомнился. С сожалением вздохнул. Терпеливо дождался, когда поток окончательно иссякнет и, уже чувствуя запах паленого, неохотно отнял горящую, как в огне, руку от алтаря.

Тот, лишившись подпитки, тихо скрипнул и с шелестом осыпался на землю.

– Вот и все, – спокойно констатировал я, привычно отстраняясь от боли и с интересом изучая приличный ожог на предплечье. Глубокий, с крупными волдырями по краям и отвратительного вида черным струпом на том месте, где совсем недавно была Печать. Вернее, теперь струп – это и была Печать, только грубо выжженная на мне чужой силой и разъевшая руку почти до кости.

Я поморщился от запаха горелой плоти, а затем пнул носком сапога оставшуюся от пирамиды горку сухой глины.

– Надо зарыть это поглубже. Так, чтобы даже следов не осталось. Бескрылый, вы закончили?

– Да, хозяин, – сыто проурчал откуда-то сверху вожак.

– Следующей ночью порыскаете по округе и поищете другие такие штуки.

– Есть! – по-военному отрапортовал он и предвкушающе щелкнул клювом. – Но мы и сегодня готовы. Твари оказались сы-ы-ытными... у нас хватит сил на поиски прямо сейчас.

– Нет, – отрицательно качнул я головой, скупо сцеживая силу на исцеляющее заклятие. – Скоро начнет светать.

Бескрылый вздохнул.

– Как скажете. Можно мы хотя бы окрестности облетим еще разок?

Я снова качнул головой, проверяя, как работает уже подживающая рука.

– Вы и так нашумели. Уберите здесь все и возвращайтесь в замок.

Горгульи каркнули и послушно сорвались с веток. А я, подхватив с земли безвольно обвисшую "зайку" и еще раз проверив остаточный магический фон на месте алтаря, удовлетворенно кивнул: отлично. Пока работают руны, ни единой капли магии не вырвется отсюда наружу.

Свистом подозвав довольно скалящегося умсака, я устало забрался в седло. Уже чувствуя приближение отката и не испытывая ни малейшего желания переживать его посреди леса, заставил Бескрылого дословно повторить мои указания и, только убедившись, что он понял все правильно, повернул Резвача к замку.

Все. На сегодня моя задача выполнена. Можно отправляться домой и наслаждаться заслуженным сном. Хотя бы до тех пор, пока на горизонте не объявится очередная проблема или же пока горгульи не отыщут для меня еще один алтарь, который я мог бы аккуратно выпотрошить.

Глава 12

Правильно рассчитывай свои силы. Обидно проиграть поединок лишь потому, что ты неверно оценил ситуацию.

Нич

Поутру я опять продрал глаза с огромнейшим трудом. И то – лишь потому, что какая-то сволочь вздумала уронить связку железных болванок у меня под окнами. Да так, что от удара скрепляющая их веревка развязалась, и ворох металлических штуковин с ошеломительным грохотом раскатился по внутреннему двору, заставив меня буквально подпрыгнуть на постели.

– Что за...?!

От сочного лязга, заглушившего гневный вопль неправедно разбуженного меня, а на комоде противно задребезжали пустые склянки из-под эликсиров. Затем снаружи послышался новый грохот, как если бы на обновленные плиты во дворе свалили гору металлолома. Несколько железок, судя по звуку, куда-то опять укатились и своим лязгом подняли с постелей тех, кто еще не успел проснуться раньше. Наконец, истошно заорал незнакомый мужской голос, словно крикуну прищемили что-нибудь жизненно важное, и у меня из горла вырвалось глухое рычание.

Демон... я вчера устал, как собака! Умудрился вывозиться в овраге, как свинья! Вернулся домой почти к рассвету! Немало времени потратил на то, чтобы угомонить неожиданно затрепыхавшуюся тварь, которую собирался изучить в ближайшие дни! В самый неподходящий момент обнаружил, что эта зараза не только разумна, но и поразительно быстро обучается! Более того, самостоятельно сумела справиться с моим управляющим заклятием, скинув его в тот момент, когда я вообще не ожидал подвоха! Да еще и регенерировала с такой поразительной скоростью, что это казалось невозможным!

Я едва не пропустил ее бросок, отвлекшись на охранное заклинание! Сломал об нее ноготь! Оцарапался о заново отросшую хвостовую иглу! Едва успел принять противоядие! С досадой принялся препарировать бешено извивающуюся тварь прямо в кабинете, чтобы разобраться, откуда она взяла силы на восстановление и как сумела противостоять моим чарам! Намусорил! Испачкался снова! Отыскал одно крайне любопытное заклятие, внедренное личом прямо в тело агонизирующей твари! Долго в нем ковырялся и, как назло, опять не уследил за дрянной "зайкой", активность которой напрямую была связана с работой этого треклятого заклятья! Наконец, истратил почти все силы на то, чтобы погрузить издыхающую нежить в некое подобие стазиса, дабы разгадать эту загадку чуть позже, на свежую голову! С трудом оторвался от секционного стола, едва не начав клевать носом прямо там. Обругал последними словами свое слабое человеческое тело. Но смирился. Отступил. С еще большим трудом доплелся до постели и всего два часа как уснул! А тут какая-то гадина вздумала меня разбудить?!!

– ЧТО ТАМ ТАКОЕ?! – рявкнул я, содрав с себя одеяло и метнувшись к испуганно затрепетавшему зеркалу. Но увидел там всклокоченное нечто с бледным лицом, темными кругами под глазами, дико горящими зрачками на фоне покрасневших белков... в белом, правда, очень коротком саване и с тощими голыми ногами... и, не разобравшись со сна, так же зло оскалился: – Кто пустил сюда вурдалака?!

Отражение оскалилось мне в ответ и почти сразу состроило недоуменную морду.

– А... это ж я, – немного успокоился я, нервным движением приглаживая торчащие во все стороны лохмы и оправляя помятую ночную сорочку. – Тогда ладно. Вопрос снимается. Покажи, что творится во дворе и откуда взялся весь этот гам. На нас что, напали?

Зеркало жалобно всхлипнуло и пошло мелкой рябью.

– Нет, хозяин. Это просто ваши прутья привезли.

– Какие еще прутья?!

– Для решетки. Замковой. Той, которую погрызли нежити.

Я на мгновение замер.

– Ах, этой решетки... – дошло до меня с некоторым запозданием. Как же, как же, помню я ту дыру, которую проделал некро-голем и демон знает кто еще, пока тут хозяйничал лич. Я ее вроде еще в первый день велел снять и заказал материал для новой. Кузнец у нас теперь есть, заменить прутья сумеет. Но демоны его раздери... – Почему они приперлись сюда ТАК РАНО?!

Харя на раме виновато скукожилась.

– Простите, хозяин, дык ведь полдень уже...

– Как, полдень? – недоуменно моргнул я покрасневшими от недосыпа веками.

– Вот так... вы проспали все утро. Лиш уже два раза приходила, но не сумела вас добудиться. Вода в кувшине тоже давно остыла. А завтрак – на столе. На тот случай, если вы вдруг проснетесь до обеда.

Я машинально перевел взгляд на небольшой столик возле дальней стены и, обнаружив на нем плотно закрытый крышкой поднос, тяжело вздохнул.

Демон... почему у меня такое впечатление, словно по мне потопталась вся нежить из окрестных лесов? Ноги дрожат, пальцы на руках тоже трясутся, как у какой-нибудь пьяни, в глаза как песка насыпали, во рту поселился мерзостный привкус... это я что, все-таки отравился или же человекам всегда так трудно из-за слишком короткого сна?

Обреченно вздохнув, я поплелся умываться, кривясь всякий раз, когда снаружи раздавался металлический лязг выгружаемых прутьев. Понятия не имею, сколько их там привезли, но по моим ощущениям из такого количества лома можно было сплести несколько клеток для особо буйных тварей. Причем двойных. С запасом. С жердочками для крылатых экземпляров, железными поилками, лежанками, когтеточилками и обильными завитушками на дверцах.

– Пора закрывать портал, – буркнул я, потянувшись к подносу с едой. – А то обнаглели – уже даже не предупреждают, когда и что завезут. А я тут, понимаешь, страдай...

– М-М-У-У-У-У! – вдруг согласились со мной снаружи, издав страдальческий вопль, который раскаленной иглой вонзился мне в мозг. – М-У-У-У! МУ-У-У-У-У-У-У... МУ!

Вздрогнув от неожиданности, я выронил крышку прямо на поднос и тут же скривился от нового лязга. При этом умудрился зацепить сперва стакан с морковным соком, расплескав его содержимое, а затем и тарелку с яичницей, попав краем крышки по самой кромочке, отчего гадкая посудина буквально подпрыгнула и охотно швырнулась в меня своим содержимым.

На безупречно белой сорочке расплылось два желтых пятна.

– Да чтоб вас...! – простонал я, стряхивая с себя яичницу.

– Му-у-у-у! – снова недовольно заревели за окном, видимо, из солидарности. Причем уже не на один, а на несколько десятков голосов.

– Бе-е-е! – раздалось еще более недовольное следом.

– И-и-го... – нагло вторил им дружный конский ржач, от которого меня просто перекосило. А потом снова грохнуло железом и кто-то негодующе заорал, но голос безнадежно потонул в разразившейся жуткой какофонии, которая даже меня едва не вынудила поспешно заткнуть уши руками.

Плюнув на завтрак, я злобно содрал с себя испорченную сорочку, наспех переоделся в первое, что попалось под руку, и, раздраженно хлопнув дверью, направился вниз – требовать объяснений.

Аккуратно преодолев два лестничных пролета зияющей дырами лестницы, у которой пока не было нормальных перил, я выбрался в холл. Никого там не обнаружил, кровожадно огляделся и, услышав звяканье посуды на кухне, решительно направился в ту сторону.

Обычно я тихий. Правда. Но есть две вещи, которые я и пятьдесят лет назад не переносил, и сейчас не терплю: это ранняя побудка и ничем не оправданный шум. Я и так проявил безграничное терпение, когда разрешил использовать свою телепортационную арку, как средство для быстрой переправы людей и инструментов, а замок – как проходной двор. Но этим утром мое терпение закончилось. И кто-то должен будет за это ответить.

От сочного пинка новенькая дверь на кухню распахнулась с такой силой, что едва не зашибла некстати собравшегося на выход пацана, которого вчера Лиш представила как нового посыльного. Тот едва успел отскочить и тут же с придушенным воплем шарахнулся прочь, завидев мою перекошенную физиономию. На звук обернулся и здоровенный детина, колдовавший у очага. Тоже меня увидел. Побелел, как полотно, и неосторожно выронил чугунный котел, который как раз прилаживал над огнем, отчего из посудины выплеснулась холодная вода и со злобным шипением залила очаг до основания.

Кухню мгновенно заволокло густым дымом.

Свирепо выдохнув, я одним движением развеял вокруг себя белую завесу и мрачно оглядел вжавшихся друг в дружку слуг.

– Ну? – не обнаружив поблизости других собеседников, хмуро осведомился у мелко трясущейся парочки. – И как это следует понимать?

Повар звучно икнул.

– Ч-что именно, г-господин?

– Вот ЭТО! – мрачно скривился я, когда откуда-то издалека донеслось приглушенное мычание. – Что происходит? И почему в моем замке творится такой бардак?!

– Г-господину Г-гирашу не п-понравился завтрак? – не понял меня здоровяк. Горт, кажется, его зовут. И чего трясется, спрашивается? Я ж его не на опыты пришел забирать.

Я досадливо дернул плечом.

– Да при чем тут завтрак? Я спрашиваю, почему в моем замке с самого утра творится демон знает что? Кто пустил сюда скот?!

– Дык... это... – окончательно растерялся повар и замолк, не зная, что еще сказать. Но тут ему на помощь пришел мальчишка, который уже успел опомниться и, сообразив, что я недоволен не им, торопливо затараторил:

– Господин, так это же ВАШ скот! Его как раз должны были пригнать! Только ждали к завтрашнему вечеру, однако с рассветом пришла срочная депеша от господина Вигора, где он предупредил, что сроки сдвигаются из-за нашего нового управляющего! Тетя Лиш еще сильно ругалась, узнав об этом, и назвала его "тупоголовым ослом"! Вот! А господин Бодирэ, который это услышал, пригрозил высечь ее на конюшне!

Я нахмурился.

– Не понял... он что, собрался высечь МОЮ Лиш? На МОЕЙ же конюшне?

– Да, господин, – быстро-быстро закивал пацан и выжидающе уставился снизу вверх. – Управляющий заявил, что для служанки она слишком много на себя берет. И мешает ему выполнять приказы короля.

– Хорошо, – неожиданно улыбнулся я, мгновенно успокоившись. – Спасибо за информацию. Действительно забыл, что на днях мой замок должен почти на сутки превратиться в коровник, свинарник и курятник одновременно. Прошу прощения, если напугал – не выспался. А когда я не высыпаюсь, то всегда выгляжу, как самый настоящий некромант. Без обид?

Под моим ласковым взглядом повар неуверенно замялся, судорожно смяв толстыми пальцами фартук, но все-таки кивнул, а пацаненок, окончательно осмелев, несмело улыбнулся.

Убедившись, что их страх потихоньку сходит на нет, я довольно угукнул и, кивнув обоим, повернулся к двери.

– Господин Гираш? – нагнал меня на пороге вопрос мальчишки.

Я неторопливо обернулся.

– Да?

– А вы правда такой сильный маг, что можете сразиться с личем и даже его победить?

Вспомнив свои недавние подвиги, я негромко хмыкнул.

– Однажды было дело.

– А лечить вы тоже умеете? – снова спросил пацан.

– Мой последний учитель был превосходным целителем, но когда-то и я неплохо справлялся с болезнями. Почему тебя это интересует?

– А вы... мою маму можете вылечить? – внезапно выпалил он и весь напрягся, как струна. – Она очень больна. Давно уже. А после переезда совсем слегла, и господин Вигор сказал отцу, что она уже вряд ли поправится.

– Он при тебе это сказал? – недобро прищурился я.

Мальчишка виновато отпустил голову.

– Нет. Я за дверью подслушивал... но староста утверждал, что без мага тут не обойтись, а маг у нас теперь только один – вы. И еще он сказал, что вы, скорее всего, не возьметесь за это дело. Потому что... потому что слишком молоды и неопытны. И потому, что у вас еще очень слабый дар.

Так. Я, конечно, не добросердечный лекарь, готовый бескорыстно помочь любому и каждому, невзирая на пол, возраст и толщину кошеля. Но обсуждать мои способности со слугами и крестьянами я еще никому и никогда не позволял. Тем более, не давал разрешения отзываться о них пренебрежительно или с долей насмешки. И принимать за меня какие бы то ни было решения. Но, судя по всему, до некоторых эта простая истина еще не дошла. Видимо, придется объяснить более доходчиво.

– Как тебя зовут? – внезапно спросил я, строго взглянув на понурившегося пацана.

– Шмыг.

Ах да... я же видел его вчера. Совсем из головы вылетело. Кстати, именно он показался мне тогда посмышленее остальных. Да еще и смельчак, оказывается.

– Идем со мной, – я решительно протянул мальцу руку. – Сперва посмотрим, во что наш управляющий превратил мой замок, а потом заглянем к вашему разговорчивому старосте. У меня появилось к нему несколько вопросов.

Мальчишка недоверчиво посмотрел на мою ладонь, которая была лишь немногим больше, чем его собственная. Явно заколебался, но потом все-таки опасливо подошел и, протянув руку, осторожно ухватился за мои пальцы.

– Не бойся, – спокойно произнес я, пристально посмотрев ему в глаза. – И запомни одну вещь: каким бы магом я ни был, я теперь – ваш хозяин. А это значит, что я несу ответственность за все, что происходит с моими людьми. В том числе, и с твоей мамой. Ты мне веришь, мальчик?

Шмыг зачарованно кивнул.

– Вот и отлично, – усмехнулся и я подтолкнул его к выходу. – Да, кстати, Горт...

Замерший возле очага повар нервно вздрогнул.

– Д-да, господин?

– Спасибо за завтрак, – обронил я и только потом быстро вышел. Успев расслышать за спиной тихий облегченный вздох и с удивлением отметив про себя, что, кажется, постепенно становлюсь обычным человеком.

* * *

Как я и ожидал, во внутреннем дворе царил форменный бедлам. В том смысле, что теперь это был не обычный двор, а скотный. Из оставшегося незакрытым проема в стене, ведущего к телепортационной арке, сплошным потоком выливалось море рогатых и безрогих тварей, которые при этом гневно мычали, громко блеяли, пугливо ржали, машинально жевали, чавкали, хрюкали и гадили прямо на ходу. Какая-то часть этого смешанного стада уже выкатилась за пределы наружных стен, прогрохотав копытами по хлипкому навесному мосту, кто-то еще теснился перед воротами, грозя отдавить ноги соседям, или яростно бодался, отстаивая право на свою территорию. Кто-то возился в невесть откуда взявшейся возле ворот луже, от которой смердело не хуже, чем от недельной давности помоев. Кто-то вставал на дыбы, до визга боясь тесноты дворового колодца. Ну а кто-то просто тихо и незаметно опрастывался в сторонке, щедро покрывая каменные плиты едким навозом. После чего с достоинством следовал за остальными, старательно делая вид, что вовсе ни при чем.

Какой уж гений додумался до того, чтобы смешать сразу несколько стад в одно и в таком виде прогнать его через телепортационную арку, я понятия не имел. Но испытывал жгучее желание пропустить его через строй тревожно мечущейся живности раз десять подряд. Желательно, голышом, босиком и с натертой до красноты кожей. Чтобы падкие, как говорят, на яркие краски быки наверняка увлеклись необычной игрушкой.

Остановившись возле выхода из центральной башни, я медленно оглядел сплошное море из копыт, рогов и могучих тел, заодно придерживая растерянно озирающегося мальчишку, чтобы не вздумал сунуться вперед. Затем разглядел на противоположном конце двора несколько яростно размахивающих руками человеческих фигурок. Признал в одной из них раскрасневшегося, взмокшего и раздраженного донельзя господина Бодирэ, в другой – такого же красного и потного Вигора, явно пытающегося перекричать мычащее, блеющее и ржущее стадо. Рядом отыскал стоящую с совершенно убитым видом Лишию, на лице которой еще не успели высохнуть бессильные слезы. Рассмотрел за ее спиной целую гору каких-то непонятных железок, которые, судя по всему, и стали причиной моей ранней побудки. По достоинству оценил разыгравшуюся передо мной сцену и усмехнулся.

– Жди здесь, – велел я, заставив Шмыга отойти обратно в коридор. На всякий случай одарил пацана строгим взглядом, дождался от него утвердительного кивка и только потом щелкнул пальцами, создавая заклинание уютной тишины.

В принципе, несложное заклинание. Одно из первых, которым учат на первом курсе АВМ. Но, что самое главное, весьма экономное. И полезное, в первую очередь, тем, что позволяет приглушать звуки выборочно, оставляя только те из них, которые в данный момент необходимы.

В тот же миг всякий шум над двором словно отрезало. Ни блеяния, ни мычания, ни грохота копыт... ничего, кроме сдавленного возгласа пораженного мальчишки у меня за спиной и раздраженных до крайности голосов слуг, настолько увлекшихся спором, что даже не заметивших моего появления.

– Стой тут, – строго повторил я мальчику и, не дожидаясь ответа, шагнул прямо в бурлящую реку из животных тел.

Со спины раздался новый судорожный вздох, больше похожий на всхлип, но я не стал оборачиваться. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы удержать вокруг себя второе заклятие, благодаря которому несущееся к выходу стадо непроизвольно разделялось на потоки и стремительно огибало меня с боков, не смея даже прикоснуться.

Хорошее, кстати, заклинание. Старое, почти забытое, но совершенно незаменимое в любой толпе. Помнится, я использовал его еще в бытность простым учеником, когда вознамерился посмотреть на казнь своего коллеги по Гильдии, пытавшегося воспроизвести заклятие Велльской чумы, и чуть не был затоптан другими желающими. Тогда это заклятие спасло мне жизнь. Сегодня – всего лишь облегчило путь, позволив незамеченным добраться до яростно спорящей троицы, чей разговор меня до крайности заинтересовал.

– ...Да как вы смели не предупредить меня об изменении сроков?! – срывая голос, орал господин Вигор, потрясая кулаками.