Текст книги "Далия. Проклятая мечтой (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Через какое-то время у меня появляются силы для признания:
– Давид просил меня никогда не оставаться и Ием наедине, но этот разговор вылетел у меня из головы… Я его ударила. – Кого именно, не уточняю. Ясно ведь, что не брата.
– Забывчивость вышла тебе боком. Только какой толк сейчас это обсуждать? Твои действия в данном случае я полностью поддерживаю.
Забавно чувствовать под щекой вибрацию, когда он говорит. В первый раз за всю жизнь я так близко ощущаю тепло, и при этом совершенно не хочется оказаться подальше от его источника.
– У меня нет ни малейшего желания идти завтра или когда-либо еще в библиотеку, – каюсь в следующем грехе и замираю в ожидании реакции.
– Неужели ты думаешь, что еще хоть раз встретишься с Касием?
Поднимаю голову от его груди и заглядываю ему в лицо:
– А как иначе?
– Далия, после того, что он сегодня сделал, он фактически труп.
Я бледнею.
– Ну, допустим, ничего он не сделал…
Эмиль отрицательно качает головой и перебивает меня:
– Не важно, сделал ли, попытался ли сделать: результат один!
– Но труп! – восклицаю потрясенно.
– Ах, ты об этом. К сожалению, используя это слово, я выражался образно. Из библиотеки его уволят сегодня же. Родителей Ия я знаю – эльфы старой закалки и с пониманием. Это значит, что они сообразят: даже пытаться замять это дело не стоит. Отправят свое непутевое чадо куда-нибудь подальше и благополучно о нем забудут. Все равно, в приличное общество Ию путь теперь заказан. Позволять общаться с неприличным они не станут – им же самим потом с последствиями разбираться.
– То есть сегодняшнее происшествие станет достоянием общественности? – мой голос опять дрожит.
– В общих чертах – да. Род Касиев далеко не последний не только в Северных горах, но и во всей империи. Последствия, которые твой бывший коллега себе организовал, возможны только при столкновении интересов с семьей императора, со мной и еще с парой-тройкой фамилий. Поскольку всем известно, где он работает, два и два быстро сложатся.
– Выходит, если бы не наша мнимая связь, никто и не осудил его за такой поступок?
– Дело не только во мне, но и в тебе, – возражает Эмиль.
Я некоторое время размышляю над его словами, а потом вспоминаю:
– Мой брат – представитель дипломатической миссии.
Эльф кивает и добавляет:
– А ты сама жительница другого мира.
Лицемерие – неотъемлемая черта эльфийской натуры… Я поднимаюсь и подхожу к окну. За стеклом разразилась настоящая метель.
– А как ты сам оцениваешь поступок Ия?
Я думала, что Эмиль задаст какой-нибудь уточняющий вопрос, но нет.
– Мой ответ тебя разочарует, – доносится его голос.
– И все же, – настаиваю я.
Мужчина вздыхает, прежде чем заговорить:
– Я считаю его поступок безответственным.
– Безответственным… – Повторяю слово еще несколько раз про себя, будто пытаюсь почувствовать его вкус. – Почему именно так?
– Не уверен, что тебе это нужно знать.
– Почему нет? Ты говорил, что хочешь дружеских отношений. Друг – это тот, кто знает о тебе все, и плохое и хорошее, и принимает тебя таким, каков ты есть. Вот у моего брата есть друг – Сорад Расти. Я не понимаю, как с этим мельвом вообще можно разговаривать, а они дружат, хотя теоретически у Сорада вообще друзей быть не может. – Ситуация прямо как у нас. Этого я не произношу вслух, но, полагаю, аналогию Эмиль сам проведет.
После непродолжительной паузы он все же начинает объясняться:
– Во времена моей молодости на протяжении двух веков головы с плеч летели как листва с деревьев по осени. Такая атмосфера не дает расслабляться. Ты учишься взвешивать все "за" и "против" прежде, чем подумать, не говоря уже о высказываниях или действиях. Чем закончится сиюминутный порыв, который позволил себе Ий, мог предугадать даже дурак, а Ий далеко не дурак. Он просто не привык нести ответственность за свои поступки.
– Это все?
– Да.
– Я тебя поняла.
Слышатся тихие шаги. Теперь стекло отражает нас двоих.
– В очередной раз хочу сказать тебе, что очень благодарен за стремление непредвзято меня оценивать, но вместе с тем хочу посоветовать не строить на мой счет иллюзий.
– Я ничего не строю. Я пытаюсь лучше тебя понять. Разве это плохо?
– Нет, ничего плохого в этом нет, – отзывается Эмиль.
Это так странно – разговаривать, глядя на отражения друг друга в стекле. Словно лицом к лицу вести эту беседу невозможно… Может быть, и в самом деле, невозможно.
– Скажи честно, эта идея с дружбой – лишь способ лучше выполнить работу?
– Нет, – не задумываясь, отвечает Эмиль. – Ты не похожа на всех тех, кого я знаю. Ты мне интересна.
Я киваю. С одной стороны, можно усомниться в искренности его слов, но с другой – я не вижу причин, по которым ему стоило бы лгать.
– Тогда почему всякий раз, как речь заходит о чем-то серьезном, что связано с тобой, ты воспринимаешь это в штыки и пытаешься сменить тему? Я же выдержала твой допрос!
Мужчина долго молчит, прежде чем ответить.
– Я не хочу, чтобы ты во мне разочаровалась.
– Ты боишься меня разочаровать? – удивляюсь я.
Эмиль кивает.
– Тебе, наверное, встречался кто-то, чье мнение для тебя очень важно. Просто важно, и все. Логика тут бессильна. Например, Вела.
Действительно, бывало такое, и пример он подобрал удачный.
– Вообще-то со стороны кажется, будто ты опасаешься, что я испугаюсь и сбегу, – ворчу недовольно.
– И это тоже. – Я вижу, как Эмиль улыбается.
– Напоминаю: считается, что у мельвов крепкая и гибкая психика.
– Я заметил.
– Это ирония?
– Это факт. Покидая рабочий кабинет, я настраивался на долгую истерику с твоей стороны и неадекватные реакции на попытки утешить или подойти ближе, чем на десять шагов. Вместо этого мы дискутируем о проблемах, мешающих построить нам нормальные отношения.
Живо представляю ситуацию, к которой он готовился: я в слезах бегаю от него по всей гостиной. Невеселая картина.
– Мне кажется, мой вариант лучше.
– Несомненно! – заверяет меня Эмиль.
Я опять переключаюсь на снежинки за окном.
– Ты будешь пить остывшее молоко, или послать за новым? – он переводит разговор в более приземленную плоскость.
– Буду. Остывшее даже вкуснее. А вот ванну придется, наверное, набирать снова.
– Тогда пей, а я займусь ванной.
– Эм… Хорошо. – Я в легком замешательстве от услышанного предложения. Порой перепады в его настроении порядком выбивают меня из колеи.
Отражение эльфа пропадает со стекла.
– Я даже пожертвую для тебя солью из своих запасов, если хочешь, – доносится уже от двери в коридор.
– Хочу…
Я разворачиваюсь и следую за Эмилем. Еще я хочу посмотреть на редкое зрелище – глава императорской охранки за домашними делами. Это желание так велико, что про молоко вспоминаю уже на пороге ванной. Приходится возвращаться.
Стою возле двери, мелкими глотками пью свое успокоительное и любуюсь видом одомашненного герцога без сюртука, жилета и шейного платка. Кто бы мог подумать, но в рубашке – это совсем другая личность! И еще волосы от влаги начинают выбиваться из прически.
– Ты будешь ужинать? – интересуется Эмиль, не отвлекаясь от воды. Не такое уж это занимательное зрелище, но после добавления соли и пены пропустить момент, когда густая кремовая шапка полезет через бортики очень просто – средства он явно не пожалел.
– Нет. После того, как приму ванну, сразу лягу спать.
– Жаль. Я тут поймал себя на мысли, что если рядом за столом кто-то есть, такое банальное событие как прием пищи проходит гораздо веселее. Или это зависит от сотрапезника, как думаешь?
Я думаю, что он шутит, поэтому улыбаюсь и задаю свой собственный вопрос:
– А ты чем займешься? Взял работу на дом, чтобы доделать то, что не успел в отделе?
– Нет, никаких документов я с собой не брал. Наверное, почитаю ту книгу, которую тебе рекомендовал, раз она сегодня свободна.
– И как же ты собираешься наверстать упущенное на службе?
Мужчина пожимает плечами:
– Отменю две встречи, запланированные на завтра. Одному графу не помешает понервничать подольше, а то постоянно ходит на встречи со мной, обвесившись экранирующими амулетами, мне приходится через них пробиваться. Самое интересное, встречи он назначает по собственной инициативе, а собирается как на допрос.
– Вот что значит репутация! – не могу удержаться и не вставить комментарий. Ситуация из ряда: сначала сказала, потом подумала, но Эмиль не обижается. Напротив, он с улыбкой продолжает делиться своими проблемами:
– Второй – мой подчиненный. Тот никогда не успевает к сроку подготовить отчет, поэтому пара-тройка дней для него лишней не будет.
– Так вот оказывается, какие трудности бывают у грозы эльфийского мира! – вновь усмехаюсь я. Что-то меня несет, не от молока же с медом! Наверное, это стресс выходит, Вела о таком рассказывала.
– Смейся-смейся!
– По-моему, именно это я и делаю. Ах! Если бы они только знали, какая очаровательная привычка водится за тем, кто наводит на них страх и ужас!
– Это ты о чем? – настораживается Эмиль.
– Я о твоей манере накрываться по утрам одеялом с головой.
Мужчина изо всех сил старается сохранить серьезное лицо, но, в конце концов, не выдерживает – смеется, качая головой.
– Несколько раз я в сердцах ругал твоего брата за блоки, которые он понаставил в твоем сознании, но вот сейчас я понимаю, какой он молодец.
Эмиль закрывает кран и встает, забирая с бортика баночку с солью.
– Леди, ваша ванна готова, прошу! – он делает приглашающий жест в сторону бассейна и склоняет голову.
– Благодарю вас, ваша светлость, – Отвечаю церемонно, а когда он проходит мимо, протягиваю пустой стакан. – Забери с собой это, пожалуйста.
– Дожил, – притворно ворчит Эмиль, но стакан из моих рук принимает.
– Это была твоя идея с дружбой. А дружба – это взаимопомощь, – посмеиваясь, напоминаю я.
– К вопросу о взаимопомощи: твои вещи из библиотеки уже доставили.
Очаровательно!
11-ый день 16-ого месяца
В отделе сегодня полная неразбериха. Найти подходящего сотрудника к нам дело не минутное, поэтому господин Глорий и Астен поделили работу, которой занимался Ий. Меня о помощи никто не просит. Со мной все вежливы, но лишний раз боятся обратиться и в целом относятся так, будто я тяжело больна. Это странно. Я не трачу время на попытки убедить коллег в своем нормальном состоянии, вряд ли к моим уверениям кто-нибудь отнесется серьезно. Вместо ненужных разговоров занимаюсь текущими делами. Поскольку их не так уж много, большую часть времени я посвящаю размышлениям о некоторых вещах, ставших актуальными после вчерашней выходки Ия.
Непродолжительные раздумья приводят меня к следующему выводу: о произошедшем инциденте молчать не стоит. Несомненно, Давиду эльфы все сообщат, но будет лучше, если я тоже поделюсь своей версией случившегося. По пути до дома Эмиля попрошу водителя заехать на почту, потому что письмо, в котором я эту версию изложила, уже готово. На его составление я потратила времени намного больше, чем планировала. Писала достаточно подробно, чтобы братец не подумал, будто я что-то утаиваю. Постаралась избегать особо эмоциональных выражений и добавила комментарий Эмиля о том, насколько легко, на его взгляд, я пережила это неприятное приключение. В завершении даже покаялась в пренебрежении к дельным советам и пообещала, больше так не поступать. Прежде чем запечатать конверт, несколько раз перечитала текст. Глупо надеяться на спокойное отношение Давида к этой новости, но для меня важно, чтобы при следующей встрече он не стал копаться в моих воспоминаниях.
Идея написать письмо кажется мне весьма удачной со всех сторон, но вот что делать с другими мыслями, поселившимися в моей бедной голове после разговора с Эмилем, я не знаю. Я часто обвиняла Велу в недоверии к Давиду и в подозрениях о превышении полномочий, а оказалось, мой брат беззастенчиво залезал мне в голову и ставил какие-то блоки. С одной стороны, я могу его понять – у меня же нет собственной защиты как у Велы. Конечно, я особо не интересуюсь делами Давида, да и он сам не очень откровенничает на эту тему, но все же! Если кому-нибудь что-нибудь понадобится выяснить у меня, самостоятельно я не смогу этому воспрепятствовать. С другой стороны, я только вчера задумалась, насколько широкий простор предоставлен брату в рамках "профессиональной этики". Всегда думала о его кодексе, как о неком ограничении, а все оказалось наоборот. Кроме того, уже лежа в постели, я пыталась разобраться в мотивах Ия. Невозможно представить, чтобы в Ямеле мужчина силой пытался навязать свое желание женщине. Это нонсенс! Также я пыталась понять оценку действий бывшего коллеги Эмилем. Он, конечно, свою точку зрения доступно и понятно изложил, но все равно это не укладывается ни в какие нормы морали мельвов. В голове постоянно вертелись слова Астен о лицемерии, от себя я добавила "практичность" и "прагматизм". Вспомнила, как Эмиль говорил, что мельвы лучше людей и эльфов. Я была уже готова согласиться с этим утверждением, ведь мы даже преступников, какими бы они ни были, не убиваем. Это же гуманно… И на этом этапе рассуждений произошел неприятный казус. Преступники не мертвы, но и жизнью состояние просветления назвать трудно. Можно сколько угодно твердить, о том, что полное слияние с окружающим миром – высшая цель, но вряд ли кто-нибудь согласиться на подобное существование добровольно. Об этом никто не говорит, и, как показывает личный опыт, об этом никто из простых обывателей Ямеля даже не думает. Так какие я слова вспоминала? Лицемерие, прагматизм и практичность… Те, кто наделен даром об этом все же размышляют. Теория меньшего зла – беседы на данную тему Давид и Сорад всегда прерывали при моем появлении. Я не знаю, к каким выводам они приходили, обсуждая данный предмет, но теперь мне понятно, почему после каждого задания, Давид неделями пропадал на побережье. Выходит, принять свой дар и простить себя задачи не из легких. Хорошо, что Вела поняла его проблему с самого начала. Именно поэтому, когда речь заходила о преступлениях и наказаниях, она всегда старалась сменить предмет обсуждения. Раньше я считала, что подруга просто не хочет спорить, доказывать свою точку зрения, и только вчера я поняла причину такого поведения. Она не хотела разрушать иллюзию прекрасного мира, в котором я жила…
– Далия, ты не могла бы мне помочь? – осторожно обращается ко мне Астен.
– Разумеется, с удовольствием, – с улыбкой отзываюсь я.
Перемены в мировоззрении лучше обсуждать с кем-нибудь постарше или опытнее, например, с Эмилем.
– Тринадцатого числа я приглашен на ужин к леди Траэль. Предполагается, приду я не один, а с дамой.
Я не в силах скрыть удивление, которое вызывает эта новость. Эмиль оторвавшись на несколько секунд от нарезки мяса на своей тарелке, ловит мой красноречивый взгляд.
– Ты думала, после того, как переедешь ко мне, все наши выходы в свет закончатся?
На самом деле я об этом вообще не думала, поэтому вместо ответа лишь неопределенно пожимаю плечами.
– Нам придется периодически появляться в обществе, – продолжает Эмиль. – Я постараюсь ставить тебя в известность о своих планах заранее.
– Что же в этот раз случилось?
– Секретарь разложил почту на две стопки – рабочую и личную, а после про последнюю забыл.
Так у него все-таки есть секретарь!
– И какая же кара постигла нерадивого сотрудника? – интересуюсь насмешливо.
До ответа Эмиль не снисходит, лишь одаривает меня взглядом, переполненным эмоциями.
– Понятно… – медленно произношу я, растягивая слово на каждой гласной, и киваю, не прерывая, впрочем, зрительного контакта с собеседником. – Суровый взор.
Мужчина первым отводит глаза с явно огорченным вздохом.
– Пожалуй, это единственный неприятный момент… – бормочет он, то ли уговаривая себя, то ли успокаивая.
– Какой именно?
– Да все тот же – твоя частичная невосприимчивость к моему скромному дару. А как было бы здорово, – говорит Эмиль мечтательно, – небольшая коррекция и можно не опасаться, что ты совершишь какой-нибудь опрометчивый или безрассудный поступок…
Я вспоминаю слова Давида о том, что дар эльфа обоюдоострый.
– А как ты можешь внушить кому-нибудь страх, если сам его испытываешь, – задаю я вопрос, над которым довольно долго ломала голову после объяснений брата.
– Так я же знаю, что он ненастоящий. Я уже давно научился подавлять в себе эмоции собственного производства, – отвечает мужчина.
Этот смех так и плещется в самой глубине его глаз. Правду говорят, называя глаза зеркалом души. Лицо Эмиля сейчас совершенно спокойно, и только по взгляду видно, что он вот-вот рассмеется. А еще, что он чего-то ждет. И я даже догадываюсь, чего именно.
Отложив столовые приборы, я беру бокал, сосредоточенно изучая игру света в густой прозрачной жидкости, сегодня золотистой.
– А сколько раз ты пытался воздействовать на меня, если не считать того случая в кабинете?
– Всего один. В тот памятный вечер, когда пришел к тебе с предложением, на которое ты не могла согласиться, – охотно отвечает Эмиль.
Я вновь поднимаю на него взгляд. Затаившийся смех и ожидание все еще на месте.
– Когда хотел меня напугать? – уточняю, делая первый глоток. И пусть ему будет стыдно!
Мужчина тоже оставляет в покое вилку и нож, ставит локти на стол и опирается подбородком на переплетенные кисти. Он внимательно наблюдает, как я пью и молчит. Заговаривает Эмиль только после того, как я ставлю пустой бокал на место.
– На самом деле, я хотел… – Повисает небольшая пауза, в течение которой он подбирает подходящие слова, – очаровать тебя.
– Считаешь, у тебя проблемы с личным обаянием?
– Решил подстраховаться.
Так, по-моему, пора возобновить прерванный разговор о предстоящем светском мероприятии.
– Разве ответ на приглашение не нужно посылать заранее? – припоминаю кое-какие правила этикета.
– Нужно. Но меня все равно будут ждать.
– Почему? Из-за титула?
– Из-за должности. Я же очень важная и занятая персона, – говорит он с насмешкой, – поэтому теоретически мои планы могут измениться в любой момент. Кроме того, все знают, что если я отказываюсь от приглашения, то оформляю это в письменном виде, как и положено.
Ответ меня удовлетворяет полностью, я возвращаюсь к своему салату.
– Ты какая-то тихая, – замечает Эмиль через некоторое время. – Проблемы в библиотеке? Или ты планировала на тринадцатое визит к родственникам?
– Нет, визит на этот день я не планировала, и на службе все хорошо. Меня вообще сегодня старались не трогать.
– Тогда в чем дело? – допытывается Эмиль.
Вот и возникла дилемма – говорить ему о своих сегодняшних размышлениях или придумать что-нибудь другое. Конечно, я сама планировала обсудить это, но…
– У тебя необычное настроение. Таких эмоций от тебя я еще не ощущал.
Данное замечание дает мне понять, что изобрести какое-нибудь правдоподобное объяснение не удастся, поэтому я честно рассказываю о причине своего "необычного настроения":
– После нашего вчерашнего разговора я много думала о кодексе моего брата, системе наказаний в Ямеле и в целом об устройстве моего мира.
– Мысли достойные всяческих похвал, но бесполезные и даже вредные для тебя как для существа, стремящегося к гармонии.
– Издеваешься?
– Нет, – невозмутимо возражает Эмиль. – Система пяти миров существует несколько тысяч лет. За это время кардинально изменился только мир проклятых и не в лучшую сторону. Вмешательство эльфов и мельвов в жизнь людей тоже к блестящим результатам не привело. Из этого можно сделать вывод, что основные устои собственного мира, какими бы они не были, необходимо принять и смириться с ними.
– Но ты же сам говорил о несовершенстве…
– Мое отношение – моя личная проблема, – перебивает меня эльф. – Принять и смириться. Это единственный правильный путь. На общий ход развития миров твои метания никак не повлияют.
Я смотрю на Эмиля в полном замешательстве.
– Ты читала договор, который тебе дали на подпись, прежде чем окончательно утвердить в должности?
Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей беседе, но все же отвечаю:
– Читала.
– Там был пункт о том, что любая информация, полученная в стенах библиотеки о содержании книг, не подлежит огласке. Помнишь?
Я киваю. Еще бы не помнить! Это не пункт, это настоящая клятва, со всеми вытекающими последствиями в случае нарушения.
– Как ты думаешь, зачем его внесли?
– Это же очевидно! – восклицаю с обидой в голосе. Я уже настроилась на раскрытие какой-нибудь великой тайны! – Мало ли, что там в этих книгах написано. Зачем смущать народ!
– Правильно. Ворошить прошлое зачастую не самая удачная идея, но некоторые сотрудники все же проявляют интерес к непосредственному объекту своей работы. И эти личности, жаждущие постичь неизведанные секреты мироздания, могут найти книги весьма занятного содержания. Написаны они на языках четырех параллелей, за исключением безымянных, но основная мысль у них одна: система пяти миров в своем развитии стремиться не к всеобщему миру и благополучию, а к равновесию. Если в Ямеле с начала его сотворения тихо и спокойно, то где-то все должно быть наоборот.
– Это "наоборот" не только в Эль, но и у людей, – напоминаю я. – Хочешь сказать, что два мира отдуваются за наши тишину и спокойствие?
– Скорее всего, у проклятых изначально тоже все было нормально, а потом что-то пошло не так.
Если мне не изменяет память, в записках эльфа-путешественника указано, "что-то не так" у них длится уже пару тысячелетий. Или для системы фактор времени вообще не важен?
– А как же безымянные?
– Это единственный закрытый мир. В него невозможно попасть даже с Земли. Из чего следует, что его жители – некая нейтральная сторона ненужная для общего баланса, но для чего-то все же необходимая.
Вот так мы и поговорили об изменении моего мировоззрения. После этой беседы оно действительно поменялось! Хотела великую тайну – получи, пожалуйста.
– Принять и смириться? – переспрашиваю я.
– Без вариантов, – кивает Эмиль.
Без вариантов, видите ли! Да у моего брата выходит как-то не очень, что уж обо мне говорить. Ладно, постараюсь об этом просто не думать, в настоящий момент есть проблемы более важные.
– А насколько торжественным будет предстоящий вечер? Мне нужно определиться с нарядом.
Ответом после довольно продолжительной паузы служит хохот эльфа. Что я такого спросила, интересно?
– Извини, – наконец-то говорит он отсмеявшись. – Ты в очередной раз демонстрируешь мне насколько у мельвов гибкая психика.
Причем тут психика, позвольте спросить? Главное – умение правильно расставить приоритеты.
13 день 16-го месяца
Я в последний раз придирчиво рассматриваю свое отражение в зеркале. В последний седьмой раз. Дольше тянуть с выходом нельзя – мы и так уже рискуем опоздать.
В холле меня терпеливо дожидается Эмиль. Он попросил полчаса посидеть в гостиной и чем-нибудь себя занять, а сам занял ванную и гардеробную. Ровно тридцать минут спустя мужчина предстал передо мной во всей ослепительной красе парадного вида. Я в очередной раз подумала, что Вела тоже не смога бы остаться равнодушной к его внешности, увидь она его сейчас. Не знаю, чем Эмиль развлекал себя в последующие полтора часа, но когда я спускаюсь к нему, на его лице нет и следа нетерпения или недовольства. С некоторой опаской жду оценки своего наряда. На мой взгляд, золотистое платье сидит идеально и вполне соответствует предстоящему мероприятию, но кто знает… Эмиль при моем появлении ничего не говорит, лишь улыбается и протягивает руку. Естественно, я отвечаю на жест, и, не выдержав, произношу:
– Ты сегодня невероятно эффектен.
– Ты тоже. Я просто не хотел говорить банальные комплименты, а искренней оценкой побоялся смутить, – мужчина отвечает по-прежнему улыбаясь.
– Ты уверен, что я смутилась бы?
Эмиль перестает терзать меня загадками и делится впечатлениями:
– Ты просто само совершенство.
Краем глаза замечаю показавшуюся в дверном проеме фигуру одной из горничных. Поскольку я отвлекаюсь на невольную свидетельницу нашего обмена любезностями, прикосновение губ к пальцам застает меня врасплох. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отдернуть руку. Не то чтобы это было неприятно, просто неожиданно. Разумеется, от Эмиля моя реакция не укрывается, он тут разжимает пальцы.
– Твоя оценка полностью совпадает с моей собственной, – уверяю я эльфа.
– Вот и чудесно!
Выхожу из машины, опираясь на руку, любезно поданную Эмилем, и замираю, восхитившись видом.
– Я поражена, – выдыхаю еле слышно, рассматривая грандиозное сооружение, скромно названное городским домом. Мне кажется, Дом зеркал в Ямеле гораздо меньше.
– Именно на такой эффект и рассчитывалось. Идем, – Эмиль мягко подталкивает меня, заставляя сделать хотя бы шаг вперед по дорожке.
– Леди Траэль занимает такое высокое положение в обществе?
– Сейчас нет. Это здание скорее демонстрирует остатки былого величия. Несколько поколений назад в их семье были заключены три близкородственных брака с целью сохранения фамильного состояния. Эффект получился прямо противоположный. На данный момент род Траэль немного оправился от последствий, и дела у них идут хорошо, но не блестяще.
– Какое отношение неудачные браки имеют к состоянию? – недоумеваю я.
– Дети от этих союзов были не совсем здоровы. Особо это в глаза не бросалось, а когда всякие сомнения в умственной неполноценности развеялись, было поздно. Свое наследство эти отпрыски спустили почти подчистую.
Интересно. В Ямеле союзы среди близких родственников не заключаются, но притока свежей крови в моем мире нет. Численность населения не увеличивается, поэтому фактически все мы родня, однако проблема, описанная герцогом, мельвам не знакома.
Эмиль только собирается занести руку, чтобы постучать, как двери распахиваются перед нами. Расторопная здесь прислуга!
Эльф помогает мне с пальто, раздевается сам, а потом отдает нашу верхнюю одежду одному из лакеев. Другой провожает в зал, где уже находится множество гостей. Влиться в эту толпу незамеченными не удается, нас встречает хозяйка дома. Видимо, она решила, во что бы то ни стало, дождаться и лично поприветствовать высокого гостя.
– Ваша светлость, какая огромная честь принимать вас в своем доме! – восклицает леди Траэль, при этом сияние ее улыбки соперничает с блеском бриллиантов, густо украшающих платье эльфийки.
Судя по состоянию женщины, близкому к эйфории, заполучить на свое мероприятие герцога большая редкость и удача.
– Я не смог ответить отказом на ваше любезнейшее предложение. – Эмиль галантно склоняется над протянутой ручкой. – Позвольте представить вам мою спутницу…
– Ах, ваша светлость, неужели вы думаете, что в столице есть хоть одна живая душа, не знающая эту очаровательную леди! – перебивает его женщина, а потом обращается ко мне, – мне очень приятно познакомиться с вами лично, леди Далия!
С того самого момента, как мы вошли в дом, мое лицо не покидает вежливая улыбка, и сейчас мне остается лишь произнести какую-нибудь банальность, приличествующую случаю:
– Благодарю за столь теплый прием. Я тоже несказанно рада нашему знакомству, леди Траэль.
Обмен приветствиями завершен, и хозяйка бала вынуждена нас отпустить. Счастливица! А для нас с Эмилем церемонии только начинаются – мы совершаем круг почета по залу, очень часто останавливаясь, чтобы эльф мог должным образом поприветствовать знакомых. Во время этого процесса я только улыбаюсь, изредка вставляя реплики, когда собеседники обращаются непосредственно ко мне.
Полчаса спустя, моя голова переполнена новыми именами и титулами. Эту мешанину мозг никак не хочет усваивать, не помогает даже моя феноменальная память. Кроме того, медленно, но уверенно подступает паника. Я понимаю, что окружена незнакомцами, и в скором времени по той или иной причине Эмилю придется отойти от меня, и я окажусь одна посреди переполненного зала. В горле от грядущей перспективы моментально становиться сухо.
– Ты очень хорошо держишься, – звучит неожиданная похвала почти у самого уха.
Я поднимаю голову к своему спутнику. Голосу своему я не доверяю, и мне остается лишь кивнуть в знак принятия комплимента.
– Давай-ка я все же разыщу тебе что-нибудь выпить, – предлагает мужчина.
На сей раз мой кивок выходит более энергичным. С тех пор, как мы покинули общество леди Траэль, мимо нас уже четыре раза прошли официанты с подносами, заставленными бокалами и фужерами. Я их игнорировала, потому как у меня нет сомнений в том, что гостей на таком мероприятии угощают исключительно вином. Мой кавалер, помня о трезвом образе жизни, который я веду, старательно не замечал напитки. Вряд ли считается вежливым пить самому, в то время как у твоей дамы бокал в руке отсутствует.
Радостное предвкушение избавления от внезапной жажды мгновенно сменяется той самой паникой, всего несколько минут назад таившейся где-то глубоко. Вот и наступил этот ужасный момент. Сейчас я останусь одна…
– Для начала найдем леди Кирей, чтобы ты не скучала, пока я буду добывать тебе бокал. – Эльф второй раз за вечер подталкивает замершую меня, побуждая двигаться вперед.
Поиски коллеги завершаются на удивление быстро. Правда, я не сразу узнаю Астен, облаченную в довольно смелое по местным меркам платье насыщенного бордового цвета. Женщина мило беседует с тремя эльфийками в более скромных, чем у нее самой, нарядах. При нашем появлении леди оживляются. Внимание незнакомок тотчас же приковывается к Эмилю. Астен же смотрит только на меня.
– Добрый вечер, дамы, – приветствует маленькое общество мой спутник.
Дамы, за исключением Астен, отзываются нестройным хором ответных возгласов разной степени восхищения.
– Здравствуй Далия. Я уже думала, ты ко мне и не подойдешь, – насмешливо произносит коллега.
Пока я размышляю, как же мне вежливо сказать, что я ее не узнала сразу, Эмиль спасает ситуацию:
– Прошу меня простить, это исключительно моя вина. Я эгоистично начал вечер со своих знакомых.
После этой фразы у Астен не остается выбора, ей приходится обратить свое внимание на Эмиля.
– Главное, что Далия не возражала, – быстро находится женщина с ответом.
– Я обещал своей леди добыть бокал с подходящим напитком, поэтому позвольте мне покинуть вас ненадолго.
Под дружные заверения трех незнакомок в том, что они постараются достойно пережить утрату его общества, пусть даже и на короткий срок, эльф аккуратно снимает мою руку со своего локтя и дабы смягчить этот жест, напоследок подносит ее к губам. Я улыбаюсь еще ослепительнее. Когда Эмиль отходит от нашей компании мне наконец-то выпадает возможность расслабить лицевые мышцы.
– Далия, позволь представить моих тебе моих давних знакомых: леди Бэйль, леди Сарель и леди Нирей. – Блондинка, брюнетка и шатенка кивают по очереди. Особого восторга от знакомства на их лицах я не замечаю. Между тем, Астен продолжает, – а это, дамы, госпожа Далия. У мельвов несколько иной общественный уклад, поэтому такое обращение будет вполне уместно. Я права? – обращается она ко мне.
