Текст книги "Далия. Проклятая мечтой (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Господин Рестай, услышав эту фразу, чуть было не ставит ширму себе на ногу. Он поворачивается ко мне и смотрит с искренним изумлением.
– Мельвы, – коротко поясняет господин Лит своему коллеге, заводя меня за импровизированную перегородку и жестом предлагая присесть.
Я выполняю безмолвную просьбу, без лишних напоминаний поднимаю юбку до колена и чуть выдвигаю вперед правую ногу.
– Вот тут, – указываю пальцем на то место, где была рана.
Эльф некоторое время просто смотрит на мою руку. Я, отчего-то смутившись, убираю пальцы. Мужчина присаживается на корточки рядом и продолжает изучать мою ногу с таким видом, будто может проникнуть взглядом сквозь кожу. Наконец он подносит руку так близко, что я чувствую исходящее от нее тепло, но все же до меня не дотрагивается.
– Леавиль! – он произносит имя господина Рестая так внезапно, что я вздрагиваю. – Извините, – обращается ко мне эльф, убирая руку. Я тут же возвращаю подол на положенное место.
– Что-нибудь есть? – доносится голос второго эльфа.
– Да, есть. Пригласи Ириния с инструментами. Предупреди, что его будущая пациентка мельва, пусть удостоверится, что все средства, которые он с собой возьмет, будут действовать должным образом.
Я слышу, как эльф за ширмой покидает комнату.
– Ка-какие средства? Что значит пациентка?
Внезапно сердце меняет местоположение и оказывается где-то в горле.
– Тихо, тихо! – успокаивает меня господин Лит. – Не волнуйтесь. Ириний Авий – наш лекарь. Он прекрасный специалист. Вы даже не заметите, как он извлечет из вашей ножки этот предмет. Принести ваш бокал?
– Я не хочу воду! Я не хочу, чтобы из меня что-то там извлекали! Может быть, вам вообще это показалось! – Я не сдерживаюсь и кричу на него, при этом совершенно ясно осознаю недопустимость подобного поведения, но никак не могу остановиться. Накатившее чувство столь сильно, что я не могу его подавить, поэтому попросту выплескиваю эмоции. – Я хочу уйти и… и хочу обратиться в наше консульство! – В подтверждение своих намерений даже предпринимаю попытку встать, но не тут-то было. Эльф ловит мои запястья, садится на кушетку и притягивает меня обратно на место.
– Что же вы так кричите? – ласковым и спокойным тоном произносит он. – Ничего страшного ведь не происходит и не произойдет. Поверьте, это делается и в ваших интересах тоже.
Я отворачиваюсь и смаргиваю внезапно подступивший слезы. Ярость сменяется отчаянием. О! Конечно, несколько повышенная эмоциональность мне свойственна, но сегодняшними перепадами настроения я посрамила даже маму. Самое удивительное, что все эти чувства… они словно чужие. Ведь невозможно одновременно испытывать эмоции и анализировать их так отстраненно.
– Отпустите меня, прошу, – горло сдавило спазмом, слова звучат тихо и глухо.
– Ну, уж нет! – мужчина перехватывает мои кисти одной ладонью, а освободившейся дотрагивается до подбородка, заставляя посмотреть себе в глаза. – Истерик устраивать не нужно. Давайте, приходите в себя.
Под пристальным взором черных глаз я чувствую, как выравнивается дыхание, успокаивается сердце и расслабляются мышцы. Паника отступает. Или это происходит от запаха гвоздики, который я сейчас чувствую невероятно остро: слишком близко от меня сидит эльф.
– Операция будет недолгой и совершенно безболезненной. Согласитесь, пока мы не увидим что это, мы не сможем понять, как нам действовать дальше. – Я киваю каждому его слову. – А сейчас я отпущу вас, и вы сможете снять обувь и чулок. Будьте умницей, не добавляйте в список страшилок, что про меня рассказывают, байку о том, как я силой стаскивал нижнее белье с дамы, пользуясь своим служебным положением.
– Нижнее белье? – переспрашиваю удивленно. – Речь ведь идет об одном чулке.
– Поверьте моему плачевному опыту, даже если я сделаю это, используя магию, попади история в широкие массы, она тут же обретет ужасающе-пикантные подробности.
Он вновь заставляет почувствовать себя растерянной. До чего же странная у него манера говорить! Совершенно не понятно, то ли он издевается, то ли шутит. Или это, действительно, правда. Думать об этом – бесполезное занятие, лучше займусь обувью. Я наклоняюсь к шнуровке сапога.
– Вот и славно! – раздается у меня над головой.
На смену панике приходит странная пустота и непонятная легкость. Я шевелю пальчиками на ноге. Свет, проникающий через стекло, немного греет кожу.
– Вы еще не замерзли? – звучит голос господина Лита из-за ширмы.
– Нет, – усилием воли удерживаюсь от распирающего меня смеха: вот ведь совпадение! – Почему лекарь задерживается?
– Скорее всего, он выполняет мою просьбу и проверяет лекарства на совместимость с вашим организмом.
Только я собираюсь задать следующий вопрос, как кто-то подходит к кабинету. Открывается дверь.
– И где моя пациентка? – вопрошает неизвестный. Видимо, это и есть господин Авий.
– За ширмой, – отвечает хозяин кабинета.
Шаги приближаются. Только идет не один, а двое.
– Куда это ты направляешься, друг мой? – интересуется лекарь. – Уверяю тебя, я вполне способен самостоятельно выполнить свою работу, а госпожа Далия, несомненно, может показать место, где была рана, без твоего участия!
– Что-то мне подсказывает, мое присутствие лишним не будет, – возражает господин Лит и появляется в поле моего зрения первым. – О! Вы уже устроились. Отлично!
А вот и мой лекарь! Мне почему-то кажется, что он родственник господина Рестая. Старший.
– Доброго дня, голубушка! – приветливо обращается ко мне господин Авий. Его фамильярное обращение вызывает улыбку, а не возмущение.
– Здравствуйте, – отзываюсь я на приветствие.
– Показывайте!
Я послушно провожу пальцем по ноге, сбоку и немного ниже колена. Господин Авий внимательно следит за мной, затем ставит свой саквояж на столик.
– Эмиль убери, пожалуйста, графин и бокал.
Когда его просьба выполняется, лекарь извлекает на свет несколько пузырьков, заполненных жидкостями разного цвета, и выкладывает скальпель с пинцетом на предварительно постеленную ткань.
– Порез был глубоким, не помните? – лекарь поворачивается ко мне. Я отрицательно качаю головой.
– А ты что скажешь? – спрашивает он вернувшегося эльфа.
– Мне показалось, этот предмет находится неглубоко. Размером он примерно с ноготь. Еще у меня есть просьба, не бери его в руки… – господин Лит обрывает себя, видя, что его друг достает из сумки какую-то небольшую плоскую емкость. – Ах, да, забыл, извини.
– Ты бы еще попросил меня во время операции воспользоваться скальпелем, а не столовым ножом и обезболить, прежде чем резать, – ворчит лекарь.
– Я уже извинился!
– Хорошо, а теперь еще помолчи и дай мне возможность поработать.
Вот это новость! Оказывается, есть кто-то, кто может командовать этим страшным и ужасным герцогом в черном… Что за мысли в моей голове? Голова ведь точно моя, а мысли в ней чьи?
Господин Авий пару раз нажимает на дозатор пузырька с прозрачной жидкостью. Капли попадают на подставленную руку, и эльф быстро растирает их между ладонями.
– Приступим? – этот вопрос, как ни странно, он адресует мне, поэтому я вынуждена кивнуть в знак согласия. Будто оно действительно от меня требуется!
– Сначала дезинфицируем, – поясняет эльф свои действия.
Я наблюдаю, как лекарь распыляет спрей, которым недавно воспользовался на мою кожу. Жидкость ложится ровным слоем и тут же впитывается. Непривычный сладковатый запах усиливается.
– Теперь местная анестезия. – В ход идет бутылочка с ярко-зеленым содержимым, имеющим насыщенный древесный аромат. – Подействует очень быстро и качественно, когда буду делать надрез, вы абсолютно ничего не почувствуете, – заверяет меня мужчина, окуная инструменты один за другим во флакон из темного стекла.
Когда господин Авий склоняется надо мной, я вижу алые разводы на скальпеле. От этого зрелища мне почему-то становится не по себе. Лекарь уверенно подносит нож к коже, надавливает… и я захожусь криком. Нестерпимая боль пронизывает ногу от места прокола в обе стороны: до бедра и до самых кончиков пальцев. Эльф мгновенно реагирует и отводит руку со скальпелем. По коже тонкой струйкой сочится кровь.
– Что случилось? – взволнованно спрашивает господин Рестай.
– У меня другой вопрос: в этом кабинете есть активные звукоизолирующие амулеты, или сейчас сюда прибежит весь отдел? – интересуется лекарь, прижимая к свежей ране небольшой квадратик из непонятного материала с острым химическим запахом.
– Звукоизоляция тут есть, – сообщает хозяин кабинета. – Нас никто не побеспокоит.
– Не побеспокоит? – выказывает удивление господин Авий. – То есть мы продолжим?
Господин Лит кивает, я бледнею, а лекарь шумно выдыхает.
– Резать по живому имеет смысл, если в результате это сохранит жизнь пациенту, а в данном случае у меня есть подозрения, что она умрет от болевого шока. Я выбрал из имеющихся анестетиков самое сильное средство, способное действовать на мельвов тоже. У меня больше ничего другого нет.
Темноволосый эльф снова кивает.
– Я тебе верю. О том, что у этой дряни может быть защита, я не подумал. Мы попробуем еще раз. Анестетиком буду я.
– Ты уверен, что справишься? – в голосе господина Авия море сомнения. – А если не получится?
– Если не получится, придется приглашать ее брата, чтобы снял часть своих демоновых блоков, либо помог нам сам. Но мне, признаться, не хочется привлекать лишнее внимание, поэтому будем надеяться на удачное завершение второй попытки.
Из-за запоздалых слез я вижу лишь размытые цветные пятна, в основном ориентируюсь по запаху и звукам. Ко мне подходит хозяин кабинета и что-то вкладывает в руку. Платок.
– Вытрите слезы. Ну что, попытка номер два?
Я киваю. Теперь мне тоже хочется, чтобы этот предмет достали.
Когда необходимость в платке отпадает, я поднимаю взгляд на господина Лита. Он воспринимает это как знак. Мужчина опускается на колени перед кушеткой и берет меня за руку.
– Вы смотрите мне в глаза, взгляда не отводите и стараетесь не моргать, – наставляет меня эльф. – Пять-семь секунд, и все закончится.
– Это больно. Очень, – неохотно делюсь своими впечатлениями.
– У эльфов болевой порог гораздо выше. Так что это не самая большая проблема в сложившейся ситуации. Готовы?
Несколько раз моргнув, я киваю. Господин Лит ловит мой взгляд… точнее сказать, впивается взглядом. Оказывается, его глаза вовсе не черные, а темно-темно-карие. Сейчас я даже различаю зрачок, который сначала сужается до размера булавочной головки, а потом расширяется, затягивая чернотой почти всю радужку.
– Ириний, – в звенящей тишине кабинета голос мужчины раздается внезапно, но я даже не вздрагиваю. По-моему, я вообще не смогла бы сейчас пошевелиться, возникни у меня такое желание.
Наблюдаю, как зрачки эльфа сужаются. Выглядит это так, будто с очередным ударом сердца, они возвращаются к нормальному размеру.
– Все, – произносит лекарь.
Всего двенадцать ударов… Темноволосый эльф отпускает мою руку, резко встает и куда-то уходит.
В металлический контейнер, принесенный господином Авием, что-то падает.
– Эмиль, взглянешь?
– Да, сейчас. – Звенит кувшин, встречаясь с подносом. Значит, господину Литу после пережитого срочно потребовалось выпить. Хотя бы воды.
– А вы, голубушка, можете принимать мою работу, – обращается ко мне лекарь.
Я тут же перевожу взгляд с ширмы на собственную конечность. Кроме зеленовато-голубого пятна от лекарств на ней ничего не видно.
– Это смоется или позже впитается в кожу?
– Смоется, – заверяет меня господин Авий.
Рядом вновь возникает хозяин кабинета и с интересом принимается разглядывать извлеченный из моей ноги предмет. По нему совсем не скажешь, что всего несколько минут назад он подвергся довольно болезненной процедуре.
– Похоже на камень. Ириний, одолжишь свой пинцет?
– Да конечно, – эльф протягивает другу требуемый предмет.
– А я могу взглянуть? – напоминает о своем присутствии до сих пор молчавший господин Рестай.
– Разумеется, – отвечает герцог, не отрываясь от изучения.
– Прошу прощения! – обращаюсь я к собравшимся возле столика эльфам. – Вы не могли бы рассматривать эту находку где-нибудь в другом месте? Я хочу привести себя в порядок.
Господин Авий глядит на меня с неподдельным недоумением. Его предполагаемый родственник, едва показавшийся из-за импровизированной перегородки, скрывается за ней снова. Господин Лит берет в одну руку лоток, с покоящимися в нем камнем и пинцетом, другой рукой подхватывает под локоть замершего лекаря, и они вдвоем покидают мое укрытие.
– Благодарю, – бормочу я и тянусь за чулком.
Разговор за ширмой возобновляется.
– Это магия проклятых, верно, Эмиль? – интересуется господин Рестай.
– Да, ты прав. Ириний, очисть, пожалуйста, камень. А ты, – господин Лит, видимо, обращается к своему подчиненному, – сделай для него цепочку.
– Из чего?! Из воздуха? – возмущается господин Рестай.
– Разрешаю разломать мою ручку, на ней есть серебряные накладки. Она возле папки лежит.
Вернув все детали своего туалета на положенные места, я выхожу из-за ширмы и направляюсь к мужчинам, обосновавшимся около рабочего стола.
– Вы хотите, чтобы я его носила?
Господин Лит, услышав мой голос, сразу же отвлекается от находки.
– Да. Причем не снимая. Необходимо узнать, кто же является таким фанатом книг, что решился на преступление ради обладания одной из них. Более того, этот неизвестный готов был ждать свой трофей больше четверти века. Мне кажется, ношение этого камня вам ничем не грозит, но на всякий случай в скором времени я решу вопрос с вашей охраной. И еще я попрошу вас быть внимательнее. Если произойдет что-нибудь, что покажется вам странным, сразу же сообщайте мне.
– И каким же образом я смогу с вами связаться в случае необходимости? – вопрос я адресую хозяину кабинета, но наблюдаю при этом за его коллегой, который в данный момент из отломленного от ручки фрагмента выплавляет тонкую цепочку.
– Сейчас Леавиль закончит работать над вашим новым украшением и зачарует один из моих платков.
Я оборачиваюсь и смотрю в сторону кушетки.
– Нет, не тот. У меня в одном из ящиков стола лежит целая стопка чистых.
Господин Рестай, до того гипнотизировавший взглядом угол комнаты, скрытый ширмой, обращает лишенный энтузиазма взгляд к столу.
– Больше рвения, Леавиль, – подшучивает над коллегой хозяин кабинета. – Жалование иногда все же приходится отрабатывать, а не просто получать!
Что отвечает светловолосый эльф своему начальнику, даже я не могу разобрать, но процесс создания цепочки набирает скорость.
– Вы уверены, что кражу организовал кто-то из эльфов? Ведь камень принадлежит проклятым.
– Такую вещицу как этот камень, у нас найти трудно, но вполне возможно. А вот мысль о том, что мельвы могли допустить проникновение на свою территорию кого-то из демонов, кажется, мягко говоря, сомнительной.
– Готово! – господин Рестай протягивает мне результат своих магических усилий. Я нехотя беру цепочку и надеваю прямо через голову: замок у данного изделия не предусмотрен, зато длина получилась – можно спокойно носить, заправив под одежду и не переживать, как бы камень не выпал наружу.
– Теперь платок.
– Помню я, – ворчит маг и подходит к ящикам стола.
– Нижний левый, – направляет его начальство.
– А что мне говорить коллегам, когда они приступят к допросу касательно сегодняшнего визита к вам? – вклиниваюсь в процесс раздачи указаний.
– Правду. – Господин Лит выглядит крайне удивленным. – Я вас вызвал для личной беседы. Последняя проверка, дабы успокоить свою паранойю. В подробности вдаваться не нужно. Стоит упомянуть, что вам сделалось дурно. Пришлось вызвать лекаря. Все поверят.
– Были прецеденты? – теперь уже я выражаю удивление.
– Какие именно? – не понимает суть вопроса эльф.
– Кому-то становилось плохо во время бесед с вами?
– Леавиль?
– По столице ходят три или четыре истории с подобным сюжетом, – докладывает маг, не отрываясь, впрочем, от ворожбы над платком.
– Вот видите, широкие массы считают, будто прецеденты имели место.
Как такое может быть: ты ничего не делал, а все вокруг уверены в обратном! Вид у меня, должно быть, странный, потому как темноволосый эльф спрашивает:
– Вам нехорошо?
Я неуверенно пожимаю плечами. Я сама толком не могу разобраться в своих ощущениях, и тем более не в состоянии описать их кому-то постороннему.
Эльф забирает платок у своего коллеги и подходит ко мне.
– Держите. Если захотите сообщить мне что-нибудь интересное, коснитесь пальцами монограммы, и вы окажетесь в моем доме. А сейчас вас отвезут домой. Вам нужно отдохнуть. До мастерства вашего брата в столь тонких материях, как чужое сознание, мне далеко, поэтому вполне допустимо, что причиной вашего подавленного настроения может служить именно мое вмешательство. По возвращении на квартиру, сделайте что-нибудь такое, что всегда поднимает вам настроение, это должно помочь.
– Хорошо, так и поступлю, – обещаю я, аккуратно складывая платок, чтобы ненароком не коснуться вышитых инициалов.
– Надеюсь, продолжение вашего дня будет более приятным, чем его начало, – напутствует господин Лит.
В ответ я лишь робко улыбаюсь.
– Леавиль, доставишь леди до квартиры, – эльф возвращается на свое рабочее место.
– Доброго дня, господа, – прощаюсь с мужчинами и иду вслед за господином Рестаем к выходу из кабинета.
С отходом ко сну возникли трудности. Прежде я никогда не носила украшения постоянно, как выяснилось, к этому нужно привыкнуть. Проворочавшись некоторое время в постели, я вытаскиваю цепочку из-под рубашки. Сейчас отчетливо видно, что камень темно-синий и немного прозрачный, а днем казался черным. Сквозь окно ярко светит один из местных спутников, предоставляя прекрасную возможность рассмотреть мое новое приобретение… Один из местных спутников. Подумать только, я даже не знаю, как они тут называются! После утренней беседы с господином Литом с моих глаз, словно пелена упала. Очень неприятно в двадцать семь лет обнаружить огромные пробелы в знаниях об окружающем мире. Утешает лишь одно: у меня есть желание, возможность и время эти пустоты заполнить.
От нечего делать я раскачиваю камень за цепочку как маятник. Если задуматься – я держу в руках свое желание. Этот маленький осколок лишил меня огромной части жизни. Кто может теперь казать, кем бы я стала, если бы не он. Однако это уже не имеет значения. В данный момент меня занимает другой вопрос – кем я стану, когда отпадет необходимость его носить, ведь камень не только служил мне ориентиром на протяжении прошедших лет, он обладает способностью влиять на мои эмоции. Закрываю глаза и сжимаю камень в ладони. Теплый.
Очень жаль, что господин Лит ошибся. Теперь мое настроение не зависит от количества съеденных порций любимого мороженого. Завтра меня ждет новый день. Остается только надеяться, он будет лучше сегодняшнего.
Прохладный воздух комнаты холодит кожу в тех местах, где слезы оставили влажные дорожки.
9-ый день 15-го месяца
Минуло шесть дней с тех пор, как я обзавелась новым украшением. С того же самого времени я нахожусь в подавленном настроении. На службе это заметили все, но, как и предполагал господин Лит, списали мое состояние на визит в его вотчину. Поскольку в сочувствии я не нуждалась, довольно скоро каждый из моих коллег погрузился в собственные заботы. Астен, еще за несколько дней до моего визита в особый отдел полиции приступившая к составлению подборки книг для выставки литературы своей любимой эпохи, увлеченно продолжает начатое дело. Господин Глорий до сих пор не покидает один из архивов, документы которого в срочном порядке потребовались в каком-то министерстве. Ий тем временем решает внезапно возникшие проблемы с книгами из Астриса, и пытается это сделать, не прибегая к помощи и без того загруженного заботами начальства.
Интерес к моей персоне вновь возник только сегодня и с самой неожиданной стороны. За десять минут до окончания рабочего дня Астен предложила посидеть в кафе. Приглашение прозвучало внезапно, и я согласилась, толком не успев его обдумать. Стоило нам покинуть кабинет, как я об этом пожалела.
Последние пятнадцать минут Астен о чем-то мне увлеченно рассказывает. Нить беседы я почти сразу потеряла, запутавшись в нагромождении незнакомых имен, титулов и мест. Отвечаю односложно, но большего от меня и не требуется. Очень надеюсь на смену темы разговора в самое ближайшее время, чтобы у меня появилась возможность принять в нем более осмысленное участие. В противном случае настроение скатится в откровенный минус, и окончательно одолеет головная боль, легкие отголоски которой уже ощущаются в висках.
В кафе мы с Астен устраиваемся за столиком возле окна. К нам тут же подходит официант.
– Что вы желаете заказать? – любезно интересуется он.
– Я буду "Лесную фантазию" и песочное пирожное с черничным джемом и сливками. Нет, лучше – два, – делает заказ Астен.
– А вы? – обращается ко мне молодой эльф.
– Бокал горячей воды, два ломтика лимона, мед, гвоздику и какую-нибудь выпечку на ваш вкус.
Тишина. Я поднимаю взгляд на парня.
– Что-то не так?
– Э… нет. Вода, мед, гвоздика и булочка. – Он быстро строчит в блокноте. – Все верно?
– И два ломтика лимона, – напоминаю я.
– Да конечно!
Официант удаляется, рассказывать коллегам про сумасшедшую посетительницу, заказавшую кипяток вместо нормального травяного настоя.
– Почему ты не пьешь то же, что и все? – улыбаясь, спрашивает Астен.
Я лишь пожимаю плечами. В Эль существует несколько видов отваров: "Зимняя ночь", "Лесная фантазия", "Фруктовый восторг" и что-то там с яблоками. Весьма скудный ассортимент, но он не говорит о том, что, заказав, к примеру "Лесную фантазию", в "Королевской чашке" вы получите тот же напиток, что и в "Королевском блюдце". Каждое столичное заведение гордится эксклюзивностью своих рецептов, в то время как я предпочла бы точно знать содержимое своего бокала. К сожалению, оригинальная рецептура здесь ценится очень высоко и держится в тайне не только от конкурентов, но и от посетителей. Мой заказ всегда ставит в тупик персонал, но со временем к такой реакции привыкаешь.
– Раньше ты не клала гвоздику, – замечает Астен.
Я удивлена, что такая мелочь не ускользнула от ее внимания. Тут же придумываю подходящий ответ:
– Как недавно выяснилось, гвоздика оказывает на меня успокаивающее действие.
– Вот как?
Возле нас появляется официант с подносом.
– Ваш заказ, дамы.
Эльф аккуратно сгружает все на стол. Моя коллега внимательно наблюдает за его действиями, периодически вглядываясь в лицо. В конце концов, парень краснеет от смущения и сбегает, даже не поинтересовавшись нужно ли нам что-нибудь еще.
Прежде чем возобновить допрос Астен делает глоток из чашки и отламывает вилочкой кусочек пирожного.
– Мне кажется, ты в последнее время сама не своя.
Я пожимаю плечами и делаю вид, будто увлечена составлением своего напитка. В голове крутиться одна мысль – "это не твое дело".
– У тебя какие-то проблемы? – продолжает настаивать на ответе женщина.
– Я давно не видела родителей, – произношу как можно более безразличным тоном.
Меня награждают красноречивым взглядом из серии "уж мне-то ты можешь эти сказки не рассказывать". Вновь опускаю взгляд к чашке.
– Я даже не думала, что разлука с ними будет такой тяжелой для меня, – упрямо гну свою линию.
– Я не хочу навязываться, но иногда каждому из нас необходимо выговориться, чтобы стало легче на сердце.
– Это ты о чем? – мое удивление сейчас является абсолютно неподдельным.
– Трудно не связать твое состояние с визитом в императорскую охранку.
– Ты считаешь причиной моего подавленного настроения беседу с господином Литом?
– Его светлость относиться к той категории эльфов, общение с которыми дается с большим трудом, – подтверждает мои слова Астен.
– Но только не для меня!
Женщина в изумлении поднимает брови. Я краснею. Мне становится неловко за свою горячность.
– Я слышала, пришлось вызывать лекаря, пока вы беседовали, – делится со мной столичными сплетнями Астен.
– Я перенервничала. Это приглашение было весьма неожиданным и обставлено очень… специфически.
– О да, герцог мастер обставлять свои дела… специфически, – соглашается эльфийка со смешком, который совсем не вяжется с образом благородной леди.
– По-моему, он довольно милый, – вообще-то я хотела бы сказать, что у него приятный запах, но этого моя коллега точно не поймет.
Отрывавшись от изучения посыпки на булочке, встречаюсь взглядом с Астен. Ой! Озвученную характеристику она тоже не поняла. Женщина смотрит на меня так, словно не может решить: то ли я рассудком повредилась, то ли шучу.
– Я полагаю, большей части населения не то что столицы, а империи, не придет в голову выбрать это слово для описания главы охранки, – тихо произносит она.
– Прости, но разве все эти эльфы общались с ним лично? Они же строят свои суждения на основе рассказанных кем-то историй! – Наконец-то у меня появился шанс излить давно накипевшее на душе негодование по поводу несправедливых обвинений в адрес герцога.
– Эти истории не на пустом месте возникают, – возражает Астен.
О да! Господин Лит поделился механизмом их возникновения! Однако я молчу.
– Я вижу, переубедить мне тебя не удалось, – вздыхает женщина.
– Меня не нужно переубеждать. Пока этот господин лично мне ничего плохого не сделает, я не поверю ни одной сплетне про него.
– А не будет ли поздно, когда он сделает что-то плохое лично тебе? – в ее голосе слышны и любопытство, и предостережение.
– Я предпочту разочароваться в ком-то, опираясь на собственный опыт, а не разочаровать кого бы то ни было, положившись на чужой.
Эльфийка отвечает мне усмешкой.
– Его же принимают в высшем обществе и соответственно относятся!
– Тут все немного сложнее, – отмахивается женщина и хмурит брови.
– Это лицемерие, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю до конца обдумать слова.
Астен молчит.
– Прошу прощения, я не должна была так говорить, это… – сбивчиво приношу свои извинения и запинаюсь в поисках подходящего определения.
– Невежливо? – подсказывает она, улыбаясь.
– Грубо, – поправляю я. Это слово больше подходит.
– Не извиняйся, – просит Астен, затем отправляет в рот кусочек пирожного.
Я наблюдаю, как она, прикрыв глаза, наслаждается вкусом десерта. Женщина выглядит настолько расслабленной и довольной, что следующие ее слова становятся большой неожиданностью:
– Ты права, Далия. Я скажу даже больше. Лицемерие – одна из неотъемлемых черт нашей натуры.
После разговора с Астен меня охватывает волнение. Это чувство не проходит даже по возвращении домой. Оно мешает мне заниматься делами по хозяйству, я просто сажусь на диван в гостиной и рассматриваю улицу за окном. Беседа с эльфийкой никак не выходит у меня из головы. Вспомнив каждую фразу по три раза, я решаю остановиться и сделать что-нибудь конструктивное. Часы, висящие на стене, показывают начало десятого. Господин Лит уже должен быть дома. Если нет – подожду.
Никогда не любила одежду с карманами, поэтому зачарованный господином Рестаем платок, я ношу в сумке. О, вот и он! Аккуратно развернув "приглашение" в дом герцога, поднимаюсь с дивана. Помнится, нужно дотронуться до монограммы. Не важно, до какой именно буквы. Мое внимание почему-то привлекает последний вензель. По нему я и провожу пальцем. Несколько секунд ничего не происходит, а потом я с ужасом наблюдаю, как мои пальцы, а за ними и все тело рассеиваются подобно горстке песка, гонимого ветром. Испугаться толком я не успеваю – все начинает собираться обратно, только вокруг уже не моя гостиная, а чужая… спальня.
Очаровательно! Удачное слово, оно в равной степени применимо и к самой ситуации, и к интерьеру. На лицо явное отсутствие присутствия хозяина комнаты.
Я подхожу к ближайшей из двух совершенно одинаковых дверей, имеющихся в комнате, в надежде, что именно она является выходом из покоев. Стоит мне взяться за ручку, как я слышу по ту сторону:
– Какой сюрприз!
Голос господина Лита я узнаю, а вот интонации мне незнакомы: усталость и сильнейшее разочарование. Не хотелось бы услышать подобный тон в нашей с ним беседе. Отчего-то он кажется мне оскорбительным. К счастью, объектом для его применения сегодня становлюсь не я.
– Вы никак не отреагировали на мое письмо, и я решила прийти за ответом сама, – раздается за дверью женский голос. Довольно молодой.
– Кто-нибудь из слуг видел, как вы сюда зашли? – эльф игнорирует вопрос незваной гостьи.
– Нет, дворецкий думает, что я ожидаю вас в кабинете.
– Да, он мне об этом доложил.
На какое-то время в соседней комнате становится тихо, потом мужчина возобновляет разговор:
– Леди Авэн, я полагал, мое молчание вы расцените как отрицательный ответ и переключите свое внимание на какую-нибудь другую персону.
– Зачем так официально! Можно просто Мелиссия. И в данный момент все мое внимание целиком и полностью принадлежит вам, – сообщает эльфийка сладчайшим тоном.
– Очень прискорбно это слышать, потому как я совершенно не заинтересован в том предложении, которое вы так подробно живописали мне на целых трех листах, хотя, на мой взгляд, могли бы ограничиться и парой фраз.
– Почему нет? – удивляется женщина.
– Потому что брак с вами не входит в мои планы.
– Не волнуйтесь, в мои планы он тоже никак не вписывается, – с улыбкой в голосе уверяет эльфа собеседница.
– Он прекрасно вписывается в планы вашего отца, а это гораздо важнее.
– Признаюсь, мой папенька весьма равнодушен к моим развлечениям. Можно сказать, он относится к ним с пониманием.
– Поверьте мне, вы сильно удивитесь степени непонимания, которую выразит ваш папенька, если узнает о нашем романе.
– С чего вы взяли?
– С того, что прежние ваши кавалеры имели гораздо более скромные титулы, менее весомое положение в обществе, и их состояние не шло ни в какое сравнение с моим.
– Вы считаете все перечисленное главными своими достоинствами? – удивляется эльфийка.
– В глазах вашего отца – несомненно, – безапелляционно заявляет мужчина.
В разговоре вновь возникает пауза.
– Я не хочу вас на себе женить! – капризно восклицает женщина. – Мне скучно!
– Вы полагаете, я способен вас развеселить? Когда это я успел обзавестись репутацией шутника?
Эльфийка молчит.
– Если вам совсем нечем заняться в столице, можете навестить своего приятеля Максимилиана Элия. Утешите героя в изгнании.
– О! Так это правда, и вы действительно приложили руку к увольнению Макса! Ходят слухи, это сделано из-за определенного интереса к новой сотруднице библиотеки.
Услышав эти слова, я цепенею, потом чувствую, как начинает гореть лицо.
– Вы ошибаетесь. Я просил понизить вашего друга в должности, но причиной этому послужили его собственные действия. Думаю, вы в курсе, какие именно. В этой ситуации появление госпожи Далии пришлось как нельзя кстати. К его решению покинуть службу я не имею никакого отношения.
