Текст книги "Денис Котик и царица крылатых лошадей"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Ну… Если быть совсем точным, то ресурса этой батарейки хватает на пятьдесят три года…

– Да я столько не проживу! – кокетливо всплеснула руками Любовь Николаевна.

– Вот именно! – поддакнул Ломака, но тут же спохватился. – То есть я хотел сказать, что пятьдесят три года – это очень много!

– Но это же не пылесос, это чудо!

– Вы совершенно правы, сеньора, – галантно подмигнул ей Ломака. – И он будет вашим, если только ваш дорогой внук, ваш очаровательный Денисочка, преодолеет свой страх и даст свое согласие отдыхать в нашем замечательном лагере!

– Боюсь, это будет непросто, – вздохнула бабушка.

В продолжение этого разговора Денис сидел в своем кресле и допивал остатки клубничного сока.

Как он злился!

Пожалуй, в ту минуту он был самым злым человеком на всей планете! И даже сто голодных пит-бультерьеров, собранных вместе, не смогли бы излучать в пространство такого количества первосортной злости!

Мысленно Денис поносил лотерею "Сказочный шанс", Леху Тюленько, Топтыгина, Ломаку и изобретателя вечного пылесоса на чем свет стоит.

Только подумать! Они хотят упечь его в какой-то "познавательный" лагерь на все три летних месяца! Что может быть несправедливее?!

А ведь у него были такие планы на лето!

С тоской Денис думал о собственном плоте, настоящем плоте, который они решили построить с Тигрой еще в апреле. Они даже бревна для него уже собрали. Осталось только как следует скрепить их вместе и устроить первые испытания на речке Вонючке, возле плотины!

Первого июня они с Тигрой рассчитывали уже спустить плот на воду. А эти клоуны, эти нелепые Топтыгин и Ломака, рассказывают о каком-то лагере, куда надо ехать на поезде, да еще как назло тридцатого мая!

А ведь он мечтал сгонять на неделю в деревню к бабе Оксане!

Там, в деревне, он бы ходил на рыбалку, катался на соседском мопеде с настоящим моторчиком и играл с деревенскими ребятами в подкидного дурака до самого рассвета!

А сколько там черешни и малины! Настоящих деревенских сливок и душистого, с хрустящей корочкой, хлеба, приготовленного в настоящей крестьянской печи! Разве может с ними сравниться какая-то соленая и скользкая икра, пусть даже и в комфортабельном номере с телевизором?

Наконец Денис смог найти решение, которое несколько успокоило его.

"Если бабушка все-таки согласится отправить меня в это проклятое "Лукоморье", я устрою побег!"

От слова "побег" веяло чем-то взрослым и героическим. Слово "побег" напоминало о храбром графе Монте-Кристо и отчаянном рыцаре Айвенго.

Денис тут же представил себя в черной шляпе и в длинном развевающемся плаще, верхом на коне, скачущем сквозь тьму. В ножнах у него – верная шпага, а за пояс заткнут пистолет.

Позади слышны звуки стрельбы и грозные крики "Денис, вернись!". Но ему нет дела до них. Он лишь пришпоривает своего скакуна и снисходительно заламывает бровь. Спокойный и решительный, как Д'Артаньян и три мушкетера в одном флаконе…

– А я смогу навещать Дениску в этом вашем "Лукоморье"? – голос бабушки вывел Дениса из мечтательного оцепенения.

– К сожалению, нет, – траурным тоном сказал Топтыгин. – Это далеко на юге. Кроме того, ребята будут часто уходить в пешие походы. И застать их на месте будет довольно трудно!

– Зато можно звонить хоть каждый день! Телефончик-то у вас есть, ведь верно? – добавил Ломака.

Любовь Николаевна закусила дужку очков – она делала так всякий раз, когда о чем-то очень серьезно размышляла, – и наконец спросила:

– Но только куда же звонить, если они будут уходить в пешие походы?

– С тех пор как изобрели емелефоны, то есть я хотел сказать, с тех пор, как изобрели мобильные телефоны, – поправился Топтыгин, – это не проблема! У каждого из ребят в лагере "Лукоморье" будет своя трубка. И вы сможете звонить им, где бы они ни находились!

– Хоть бы даже и на горшке, ведь верно?! – добавил Ломака и сам громко рассмеялся своей шутке.

Но Денис не смеялся.

Слово "емелефон", невольно слетевшее с языка Топтыгина, представило ситуацию в совершенно другом свете! В голове у Дениса словно бы взошло солнце!

"Да это же Берендей все подстроил! – сообразил Денис. – Это же он специально все придумал с этой лотереей! И тот цыган за лотком, я его точно видел тогда в кафе! И эти двое – тоже служат Берендею! А вся комедия – для отвода глаз! Для бабушки! Чтобы она согласилась меня отпустить на три месяца!"

Чтобы тут же не расплыться в блаженной улыбке, Денису потребовалось все его самообладание.

Он впился пальцами в дубовые подлокотники кресла и сделал самую кислую мину, на какую только был способен. "Только бы не сорвалось! Только бы не сорвалось!" – стучало у него в висках.

– Так что, Дениска, поедешь в лагерь, или что? – масляным голосом спросила его бабушка, с вожделением косясь на огромную коробку, обвязанную алой лентой и увенчанную бантом.

Коробку, в которой-то наверняка помещался чудо-пылесос, на тележке вкатила в комнату та же самая миловидная девушка в белом фартучке, которая подавала кофе и соки.

Денис уже был готов проворчать "да", как вдруг в голове у него молнией блеснуло последнее сомнение. "А вдруг емелефон мне послышался?" И он решился на последнюю проверку.

– А МакДональдс у вас там, в вашем лагере, есть? – недружелюбно прищурившись, спросил он.

– Спрашиваешь! Конечно есть! А там картошечка такая… мороженое с карамельками… Пальчики оближешь! – сладострастно закатил глаза Ломака.

– И, между прочим, хотел бы отметить, что для детей, отдыхающих в спортивно-оздоровительно-познавательном лагере "Лукоморье", обеды и завтраки в этом МакДональдсе являются совершенно бесплатными! Совершенно! – серьезным тоном сказал Топтыгин и со значением посмотрел на бабушку, словно хотел сказать "Вы же понимаете, как это нравится детям!"

Денис не утерпел и просиял во все тридцать два зуба.

Он уже собрался было воскликнуть "Я согласен!", когда бабушка задала свой последний вопрос.

– А где он хоть находится, лагерь-то? Не на Владимирском водохранилище часом?

Топтыгин и Ломака растеряно переглянулись – судя по всему, исчерпывающего ответа на этот вопрос у них заготовлено не было.

Тут уж Денис решил помочь незадачливым лотерейщикам.

– Бабушка, ну какая ты несообразительная! Они же сказали, что будут катать нас на яхтах. Значит, лагерь расположен возле моря! В Крыму!

– Конечно же в Крыму! – тут же подтвердил Топтыгин.

– Молодец, мальчик! – подмигнул Денису Ломака.

Впервые за тот день он больше не казался Денису законченным идиотом. Даже в его жеманных жестах Денису почудилось нечто вызывающее симпатию.

– Он так похож на Хосе-Альберто! Ну просто вылитый! – вздыхала бабушка, промакивая слезу умиления батистовым носовым платочком. – И такой обходительный! Уверена, и Грише он понравился бы… Грише всегда нравились воспитанные молодые люди!

Они ехали домой в полупустом троллейбусе и коробка с пылесосом стояла на свободном сидении напротив.

На боку коробки имелась внушительная красная надпись: "ВЫИГРАНО В ЛОТЕРЕЮ СКАЗОЧНЫЙ ШАНС". Редкие пассажиры косились на Дениса и Любовь Николаевну с завистью и восхищением.

– Подфартило тебе, Дениска. В Крым поедешь, – вслух размышляла бабушка. – Я вот в Сочи с шестьдесят второго года не была…

– Но Сочи на Кавказе, – вяло возразил ей Денис.

– Да какая разница? Главное, что на море…

Денис не стал спорить. Хотя бы потому, что и для него никакой разницы не было. За настоящим волшебством он был готов ехать хоть на край света.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛИЦЕЙ
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. КОГДА ДВЕРЬ ОТКРЫЛАСЬ

Денис едва дождался тридцатого мая.

После выигрыша в лотерею все события и забавы сразу отодвинулось для него на второй план и необратимо поскучнели.

И даже двадцать девятого, когда они отмечали конец учебного года на дому у Альберта Подольского, Денис чувствовал себя не в своей тарелке.

Девчонки щеголяли в смелых нарядах собственного производства, мальчики с помпой потребляли невкусное безалкогольное пиво…

… Но все мысли Дениса были прикованы к загадочному "Лукоморью"…

… Мальчишки встречали каждую новую модель одобрительными аплодисментами и трижды вызывали "на бис" Кристину Заграйскую…

… Но Денису, который улыбался и аплодировал вместе со всеми, казалось, что он наблюдает за происходящим с другого конца Солнечной системы…

… Все лопали слойки с фруктами и танцевали танцы, напоминающие не то хип-хоп, не то танго…

… А Денис обратил внимание на то, что Кристина приглашает на белый танец не кого-нибудь, а именно его, только после того, как Тигра объявил эту новость во всеуслышание…

… И уж совсем незначительным показалось Денису то обстоятельство, что Леси Кобзариной на том празднике жизни почему-то не было…

В общем, ту вечеринку Денис провел отрешенным лермонтовским героем. Впрочем, выражаясь языком лермонтовских героев, то была вовсе не какая-то "вечеринка", а настоящий "прощальный бал".

Но вот наступило тридцатое.

Денис смертельно боялся опоздать на поезд. А потому он уговорил бабушку выйти за полтора часа до отправления, хотя от дома до вокзала было не больше сорока пяти минут езды на троллейбусе и метро. Бабушка обозвала Дениса паникером, но выйти "с запасом" согласилась.

И, как оказалось, интуиция Дениса не подвела.

Не успели они сесть в метро и проехать одну станцию, как поезд резко затормозил и остановился посреди туннеля.

Пару раз мигнул и погас свет в вагонах. Правда, тут же освещение вновь заработало – но стало оно каким-то тусклым, бледно-желтым.

Машинист призвал пассажиров к спокойствию. Правда, в его голосе никакого спокойствия не слышалось.

Потянуло горелой проводкой.

Только через четверть часа поезд неуверенно тронулся. А еще спустя четверть часа – дотащился-таки на черепашьей скорости до следующей станции.

Перед пассажирами извинились. На линии, дескать, произошла серьезная авария, а потому метро закрывается.

Денис, весь взмокший от волнения (не опоздать бы на вокзал!), и его бабушка (переживающая за вечный пылесос) выбрались на поверхность посреди заводского района.

До вокзала было еще ехать и ехать. Это только на метро все получалось быстро. А на трамвае до вокзала нужно было трястись минут сорок!

В довершение всех бед, нужный им номер трамвая – тринадцатый – все никак не появлялся. А таксисты и не думали останавливаться. Желтые машины с шашечками на боках мчали по своим загадочным делам, даже не снижая скорости!

Наконец старющий трамвай тринадцатого маршрута, дребезжа помятыми дверьми и скрежеща стертыми тормозами, подполз к остановке. Денис был готов прыгать от радости. Пожалуй, никогда в жизни он не радовался появлению трамвая так самозабвенно!

Они выбежали на вторую платформу, когда до отправления поезда оставалось восемь минут. Страшно себе представить, что случилось бы, выйди они из дому немного позже!

Но стоило Денису завидеть Ломаку с плакатом "ЛАГЕРЬ "ЛУКОМОРЬЕ" – и все его треволнения растаяли как дым.

Он крепко расцеловал сияющую бабушку (теперь-то уж она наиграется своим чудо-пылесосом!) и шагнул внутрь вагона, следуя пригласительному жесту Ломаки.

– Ты смотри там, не вздумай курить! – прокричала бабушка ему в спину. – И деньги не трынькай!

Но Денис сделал вид, что не расслышал.

В поезде тоже не обошлось без происшествий.

– Безобразие! Невероятная халатность! – возмущался Ломака. – Леночка, секретарша Топтыгина, которой было поручено покупать билеты, все перепутала! Вместо двенадцати мест в седьмом вагоне она купила седьмые места в двенадцати вагонах!

В итоге, ребята, которые отправлялись в лагерь "Лукоморье", оказались равномерно распределенными по всему поезду. Из-за этой-то незадачи познакомиться друг с другом во время поездки они не успели.

Зато сервис оказался на высоте.

Ломака принес Денису ужин прямо в купе. В пластиковых мисочках с крышками обнаружились салат оливье, селедка под шубой и филе палтуса с картофельным пюре. А в стакане – кока-кола со льдом.

Ужин, доставленный Ломакой, оказался очень кстати – ведь бабушкиными бутербродами и половинкой копченой курицы Денис уже успел поделиться с оголодавшими попутчиками.

В попутчики, к слову, ему досталась семья незадачливых курортников. Молодые папа, мама и их шестилетняя дочка умудрились забыть кулек со своей снедью в зале ожидания. А потому Денис оказался для них настоящим благодетелем.

Путешествие прошло без особых приключений.

Поутру ребята сошли с поезда и сели на автобус. Причем, как заметил Денис, все они держались довольно замкнуто.

"Небось, каждый думает: "Я-то настоящий герой, а вот на что рассчитывают все остальные?"

Не успел автобус выехать за город и покатить по степному шоссе, как Денис заскучал.

Ему страсть как захотелось завязать первое знакомство. Вот прямо сейчас! Хоть с кем, лишь бы не чувствовать себя таким одиноким!

Рядом с Денисом сидел рослый парень в модной футболке с надписью "Торнадо". Вида он был не самого симпатичного. Презрительно оттопыренная нижняя губа, лениво прищуренные глаза и лихой чуб заставляли заподозрить в нем задиру и задаваку.

Однако, мама часто говорила Денису, что первое впечатление бывает обманчивым. Может, мама права?

– У тебя часов случайно нет? – спросил Денис, чтобы завязать разговор.

– Случайно нет, – ответил парень, не поворачивая головы. – Но я могу совершенно точно сказать, что сейчас девять часов двадцать две минуты.

– Откуда такая точность? – опешил Денис.

– О, это великое искусство – определять время без часов, – замогильно-таинственным голосом злых волшебников из импортных мультфильмов ответил задавака. – Не у каждого имеется такой великий дар!

Тут Денис заметил, что в кабине водителя над местом экскурсовода укреплены здоровенные часы, которые прекрасно видны из пассажирского салона.

– Хватит заливать, – сказал он. – Меня зовут Денис. А тебя?

– Роман.

– Ты первый раз едешь в "Лукоморье"?

– Да.

– А как тебе досталась путевка?

– Слушай, – Роман первый раз повернул голову и посмотрел на Дениса, – а тебе не все равно?

– Если спрашиваю – значит нет.

– До чего люди любопытные бывают, – раздраженно пробормотал Роман и, прикрыв глаза, всем своим видом изобразил смертельно утомленного человека. – Потом расскажу.

– До чего люди противные бывают, – парировал Денис. Он отвернулся и начал смотреть в окно.

По своему опыту поездок в Крым он знал, что сейчас автобус должен перевалить через горы, а затем спуститься к морю в районе Алушты.

Однако, достигнув предгорий, автобус не стал забираться на перевал, а неожиданно свернул на неприметную грунтовую дорогу.

При этом водитель смело направил свою машину прямо под "кирпич", который красовался у въезда на грунтовку.

С полчаса автобус неспешно полз по лесу, урча и переваливаясь с боку на бок на ухабах. Наконец за очередным поворотом показалась проржавленная железная арка. Пятна облупленной голубой краски худо-бедно складывались в слово "Лукоморье".

По автобусу прополз тихий ропот.

Ребята, которые все как один наслушались рекламных серенад в исполнении дуэта Топтыгина-Ломаки, ожидали увидеть шикарное, современное здание, похожее на белый трансокеанский лайнер, утопающий в волнах зелени и цветов. Или, в худшем случае, на дворец нефтяного магната с бассейнами и площадками для гольфа. А вместо этого…

… А вместо этого в тени замученных жарой сосен серели стены старых трехэтажных корпусов, явно принадлежавших в бытность свою какому-то заштатному пионерлагерю.

Гипсовые пионер и пионерка, поставленные в центре запущенной клумбы, отдавали вновь прибывшим салют. Лица у них были строгие и торжественные (несмотря на нехватку носов), но Денису в тот момент они показались обреченными.

Беременная кошка, которая свернулась в тени пионерки, была единственной жизнерадостной деталью пейзажа. Она смотрела на ребят немигающими желтыми глазами и словно бы спрашивала: "Ну, явились не запылились?"

Ропот среди ребят усилился.

Тем временем автобус остановился и открыл двери.

– Это что еще такое, а?! – выкрикнул кто-то. – Куда вы нас привезли?

– Что за помойка?!

– Не помойка даже, а настоящий концлагерь! – поддержал Денис.

– Машина ехала, колеса терлись, мы вас не звали, а вы приперлись! – азартно заголосил Роман, сосед Дениса.

Тут уж Ломаке пришлось взять в руки микрофон и усесться на место экскурсовода.

– Все в ажуре, ребята, – прохрипели динамики под потолком. – Сказку про тыкву, которая в карету превращалась, все читали? Как бишь ее, эта… Соловушка?

– Золушка! – возмущенно поправили Ломаку. – Вы бы еще Покахонтас вспомнили!

– Тьфу, да если здесь Золушку с Соловушкой путают, какая может быть познавательность?!

– А оздоровительность? Ты погляди, у них в половине окон стекол нету!

– А спортивность? Вон, два кривых турника – и оба сломанные!

Но Ломака не терял надежды взять ситуацию под контроль.

– Ребята, спокойствие! Наше "Лукоморье" только снаружи так выглядит. Внутри все по-другому. Как сказал классик, "Если на клетке со слоном написано "Верблюд", не верь глазам своим"! Вас ждут настоящие чудеса!

Но обманутые в лучших чувствах победители лотереи "Сказочный шанс" разбушевались не на шутку.

– "Козел" на вашей клетке написано!

– Так мы и поверили!

– Вот уж действительно, "нереальный выигрыш"!

– Ага. А бесплатный МакДональдс у них в подвале! Подают гамбургеры с крысами и чизбургеры с жабами!

– У меня двоюродный дядя в милиции работает, уж он вам устроит! Немедленно дайте мобильный телефон, я позвоню домой!

Денис был готов заплакать.

Все так хорошо начиналось… Неужели это какая-то подлая афера? А как же оговорка Топтыгина про емелефон? Выходит, Подольский прав, когда говорит, что "никому нельзя верить"?

Кто-то кинул в Ломаку скомканную обертку от кукурузных палочек. Вслед за ней полетели пустые пластиковые стаканчики из-под колы и даже чей-то кроссовок.

Еще минута – и Ломаку, наверное, попросту попытались бы побить.

Но тут явилось спасение.

Берендей Кузьмич собственной персоной!

Как он подошел к автобусу – Денис не заметил. Излучающая доброту и уверенность фигура Берендея выросла прямо в проходе между сиденьями.

Берендей отобрал у Ломаки микрофон и властно приказал:

– Спокойствие, детинушки.

Сразу же воцарилась мертвая тишина.

– Гамбургеры с крысами шутники могут получить по специальному заказу, – продолжал Берендей. – А дядьям в милицию каждый желающий сможет позвонить через… ну, скажем, через час. А теперь – айда за мной! Да поживее!

Два раза никого просить не надо было!

Через минуту все уже вошли вслед за Берендеем внутрь центрального корпуса.

Увы, изнутри он смотрелся едва ли лучше, чем снаружи. Последний ремонт здесь делали, наверное, еще при жизни дедушки Брежнева.

Под ногами хрустела осыпавшаяся штукатурка.

В углах под потолком колыхались занавесочки, сотканные из черной паутины.

Невзрачная голубая краска на стенах казалась в полусумраке грязно-серой и отваливалась целыми пластами. Лианами свисали пучки обрубленных проводов.

Но Берендей, не обращая ни малейшего внимания на разруху, уверенно вышагивал вперед.

Коридор сделал поворот и они оказались перед табличкой "Посторонним вход в". Остаток слова – "…оспрещен" – был заляпан зеленой краской.

Берендей что-то пробормотал себе под нос и семикратно ударил в дверь своим посохом.

В ответ раздался глухой звук, будто бы где-то далеко заухала сова.

Берендей толкнул дверь и она отворилась.

Перед ребятами, вместо ожидаемой комнаты, переливалось непроглядное радужное марево.

– Входите! – торжественно сказал Берендей. – Милости просим!

Денис первым переборол робость и шагнул вперед, в слепящее море разноцветных лучей…

… Радужное сияние, застившее взор, наконец померкло.

Денису показалось, что за спиной тихонько скрипнула дверь. Но он не придал этому звуку ни малейшего значения. Не до того стало!

Ребята все разом ахнули. И Денис вместе с ними.

Куда только подевались голубые стены коридора и невзрачная дверь с табличкой "Посторонним вход в"? Где, в конце концов, лес и убогие корпуса пионерлагеря?

Они стояли на гладких каменных плитах аккуратно вымощенной дорожки, обсаженной по обеим сторонам величественными платанами.

Дорожка уходила вперед шагов на сто и упиралась в огражденную цепями площадку.

А за площадкой…

За площадкой, под ослепительным, но нежарким солнцем поигрывали снежно-белыми барашками волны синего-синего моря!

Как и положено морю, оно раскинулось насколько хватало глаз, до самого горизонта. Синяя гладь была пустынна – ни дымка, ни паруса.

И только справа, довольно далеко от берега, виднелся остров. Большой или маленький – решить было нелегко. Но чудной – это уж точно!

Берега его, сизые и гладкие, лоснились и поблескивали под солнцем, будто глянцевые.

На сизом холме в центре острова над красной кирпичной кладкой волновались на ветру густые заросли. Виднелись островерхие крыши домов и башня с большой обзорной площадкой наверху.

– Берендей Кузьмич, это ведь все не настоящее? – поинтересовался кучерявый мальчишка в очках. – Мы ведь в компьютере, да?

– Нет, Максимушка. Не в компьютере мы. Здесь все настоящее. Такое же настоящее, как и там, откуда мы путь держим, – очень серьезно, без обычной улыбки, ответил Берендей.

– А я думал, это какой-то особенный компьютерный тренажер, – принялся умничать Максим. – Мне старший брат рассказывал, что сейчас есть такие очки специальные, их наденешь – и видишь любой мир, как будто взаправдашний. А на самом деле, его программа рисует. Только я бы, если честно, поинтересней чего нарисовал. Что тут особенного? Деревья, море… Ни людей, ни чудовищ! Остров – и тот какой-то неправильный!

Вот тут серьезность Берендея все-таки оставила. Его глаза озарились добрым дедовским ехидством.

– А зачем тебе они, чудовища-то энтые? Ты хоть одно когда видел?

– Конечно!

– В этом твоем компипутере?

– Да. И в телевизоре!

– Чудовищ как в телевизоре не обещаю. А чуд ытебя не потешат, Максим свет Михалыч?

– Как-как? Чуд ы?

– Ну да. Чуд ыи юд ы.

– Вы, наверное, шутите, Берендей Кузьмич? – опешил Максим.

Денису стало неловко за этого умника. Максим – парень грамотный, сразу видно. Когда он сказал "шутите", то, конечно же, имел в виду "врете". И как только ему хватило наглости заподозрить Берендея во вранье!

Ведь не только спокойная, первородная сила чувствовалась в этом моложавом деде. Но и правда – такая же светлая, как его взгляд.

Да, было в этом дивном человеке нечто, заставлявшее Дениса верить: от правды он не отступится ни на шаг. Ни за что, ни за какие сокровища в мире. Даже, пожалуй, за десять персональных МакДональдсов.

– А давай вот что сделаем. – сказал Берендей. – Коли не встретим сейчас чуда-юда, тогда вместе посмеемся и я тебе свой емелефон подарю.

– Давайте! – запальчиво воскликнул Максим.

– Ну а что ж ты не спрашиваешь как будет, коли встретим чудо-юдо?

Было видно, что Максим ни на секунду не сомневается в том, что никакого чуда-юда нет и в помине. Он уже придумал новое объяснение всему, что их сейчас окружало. Да их загипнотизировали! Что может быть проще? Загипнотизировали, это ясно.

– И как же будет? – скептически осведомился Максим.

– А вот как. Если сейчас появится настоящее чудо-юдо, ты залезешь ему на спину!

Максим замялся. Залезть на спину неведомому монстру, пусть даже и "гипнозному"? Это тебе не в компьютерной игре драконов из гранатомета расстреливать…

Но отступать было поздно.

– Идет!

– Вот и ладушки. Ну что, ребята, пошли?

И Берендей, не оглядываясь, зашагал вперед по мощеной тропинке между платанами.

"А куда идти-то? – подумал Денис. – И зачем? Впереди обрыв. Недаром цепей понавесили. Нигде другой дороги не видать…"

Денис обернулся. Давно пора было это сделать – ведь по-прежнему было неясно, куда запропастился лагерь "Лукоморье".

Он, конечно, целиком и полностью доверял Берендею, понимал, что дед в дурное место их не приведет.

Однако, интересно ведь, в чем тут на самом деле фокус?!

Оказалось, что у них за спиной стена, сложенная из больших бурых валунов. Старая-старая. И не такая уж высокая, с трехэтажный дом от силы. Была бы лестница – можно было бы заглянуть по ту сторону!

Может, лагерь остался там, за стеной?

Да нет, глупости. Денис точно приметил, что рядом с "Лукоморьем", несмотря на многообещающее название, никакого моря нет. Зеленая речуга – пожалуйста. Леса – сколько угодно. Но только не море!

Стена на первый взгляд казалась прямой. Но потом Денис понял, что она незаметно загибается в сторону моря и, похоже, обеими своими концами упирается в обрыв.

Там шелестели какие-то не узнанные Денисом кусты с роскошными гирляндами нежно-фиолетовых цветов. Кусты скрадывали и стену, и линию обрыва.

Но самым интересным было то, что Денис увидел прямо перед собой.

На фоне бурых валунов светлела широкая, скрепленная железными полосами дубовая дверь.

Настолько широкая, что ее впору было называть не дверью, а воротами. Как в старинном рыцарском замке на тех слайдах, что показывала Диета!

Удивительные узоры, сплошь покрывающие дверь, и увесистое железное кольцо вместо обычной ручки тоже наводили на мысли о временах благородных рыцарей, чахоточных принцесс и вечноголодных драконов.

Узоры теснились так плотно, что взгляд Дениса сразу потерялся в переплетениях ветвей волшебных растений.

Он рассмотрел только некоторые детали: двух змей, лежащих у основания резных деревьев, солнце с человеческим лицом вверху двери и длинную надпись, идущую по периметру.

Написано было вроде по-русски. Но некоторые буквы были почему-то пропущены, а другие сделаны совсем маленькими, так что в понятные слова все это не складывалось.

"Тако яще… никаких злов… пущати… " – вот и все, что удалось ему разобрать.

"Прямо "Слово о полку Игореве" какое-то", – подумал Денис.

"Слово" они в прошлом году проходили. Но Денис не мог похвастаться любовью к этому величавому памятнику родной литературы. То ли дело сказки Пушкина…

Зато другую надпись – более свежую и выгравированную на отдельной бронзовой табличке – прочесть было легче легкого.

Путник, стой! За дверью Закрытка.

Коли дело пытаешь, скажи Ключ-Слово и предъяви подорожную в развернутом виде.

Коль от дела лытаешь, ворочай назад, покуда худа не вышло.

«Какая еще Закрытка? И кому предъявлять подорожную?» – пожал плечами Денис.

– Ой, гляди-ка!.. – сказал девчачий голос у него над плечом. – Что это с дверью?

"А что с дверью? Вроде ничего…" – подумал Денис, отводя взгляд от бронзовой таблички. И тут же отшатнулся в испуге.

Как он раньше не заметил?

Как он мог это проглядеть?!

Дверь с затейными узорами, которая только что была цела-невредима, теперь выглядела так, будто через нее пять минут назад пытался проломиться голодный саблезубый тигр.

Не саблезубый даже, а… сталезубый!

Да вдобавок огнедышащий.

И размером с носорога.

Дубовые доски были обуглены и взрыты глубокими бороздами. Железные полосы – промяты, местами надорваны и даже оплавлены. Денис втянул воздух носом и ощутил запах гари.

Резной солнечный лик был искажен теперь гримасой негодования. А две змеи, свернувшиеся клубком у корней диковинных деревьев, широко разевали пасти, вывалив длинные раздвоенные языки.

– Ну ничего себе… – пробормотал Денис. – Но ведь только что с нею все было в порядке…

Вот ведь наваждение!

Он зажмурился.

Стоило ему открыть глаза, как дверь вновь оказалась цела и невредима, а из воздуха исчезла тревожная горечь гари.

– Ой, совсем не хотела тебя напугать! Тут все так необычно! Со мной уже давно взгляд-назад не случался… Ой, слу-ушай, а ты что, увидел то же, что и я? Да? Вот здорово! Как ты думаешь, это ведь был кто-то большой и злобный, да?

– Нет, это был кто-то маленький и пушистый, – язвительно сказал Денис.

Он обернулся и посмотрел на свою собеседницу.

Передним стояла рослая, худющая девчонка с огромными зелеными глазищами и невероятно сосредоточенным лицом. На нее Денис обратил внимание еще в автобусе – она была единственной из ребят, кто в дороге читал книгу!

Девчонка была очень симпатичной. Но стоило ей защебетать, как Денису она разонравилась.

Очень уж не по вкусу ему пришлось, что она вопросами стреляет, как из пулемета. И "ойкает" все время, будто маленькая.

В ответ на "маленького и пушистого" зеленоглазая звонко рассмеялась. Денис вместе с ней. "Хорошо хоть шутки понимает", – одобрительно подумал он.

– Тебя как зовут? – спросила девчонка.

– Денис.

– Ой, какое имя редкое! У меня тоже редкое: Влада. Полностью – Владислава.

– Приятно познакомиться, – учтиво, как заправский джентльмен, кивнул Денис. – Пойдем-ка, наверное, да?

И в самом деле – пора было идти.

Они оставались у таинственной двери вдвоем, а остальные ребята уже давно вышагивали по тропинке вслед за Берендеем.

После того, как дверь невесть зачем показала им следы какой-то давней и жуткой истории, Денис почувствовал себя рядом с ней очень неуютно. А теперь, когда Берендей отошел довольно далеко по направлению к морю, дверь начала казаться просто-таки страшной!

– Конечно, пойдем, – неожиданно легко согласилась Влада. И, не делая паузы, спросила:

– Так что ты видел? Как будто кто-то огромной лапой в дверь скребся, да? И огнем ее жег?

– Точно.

– Ты смог увидеть это, потому что я рядом была. Ведь, на самом-то деле, дверь целая. Ее наверняка после того случая починили. Это я и называю взгляд-назад. Сама придумала. Когда смотришь на какую-то вещь и видишь что с ней давным-давно приключилось. Или чем она давным-давно была. У меня такое в раннем детстве раз сто случалось. Когда я маленькая была, даже ревела с перепугу. Представляешь, когда ни с того ни с сего видишь в тарелке вместо перловой каши пшеничные колоски?! Или едет красивый "Мерседес", а ты видишь, что на самом деле он покореженный и битый.

– Да уж, удовольствие так себе…

– И родители думали, что я того… Ну, чокнулась. К врачам меня водили. Конечно, никто не верил, что я на самом деле вижу прошлое всяких штуковин.

Денис и сам ни за что не поверил бы в подобное. Конечно, после коронованной ящерицы по имени Марвин… После емелефона… После этой двери, в конце концов…

Но врачи-то никогда ни емелефона, ни Марвина не видели! То-то намучились они с Владой!

И тут в голову Дениса пришла одна мысль.

– Слушай, а ты уверена, что всегда заглядываешь именно в прошлое?

– А куда же еще?

– То есть я хочу сказать: только прошлое, а не будущее?.. Например, не было такого, чтобы ты поглядела на котенка, а увидела взрослого кота?

– Ой… Ой не знаю… Вроде бы н-нет… – Влада побледнела. Кажется, она поняла, к чему Денис клонит.

– А то, понимаешь, странно это. Если кто-то так попортил дверь, что она едва держалась, то ее, наверное, заменили бы новой. И, поглядев на нее, ты бы увидела… ну не знаю… может, свежие доски, а может и вообще деревья, которые потом уже на доски распилили.

– Да нет, точно тебе говорю. Никакого "взгляда-вперед" у меня нет!

– Ну хорошо. А тебе удавалось раньше сделать так, чтобы кто-то кроме тебя увидел прошлое? Как я сейчас?