Текст книги "Денис Котик и царица крылатых лошадей"

Автор книги: Александр Зорич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ТО, ЧЕГО МАЙОР ХРУМС ЖЕЛАЕТ, НО НЕ ЗНАЕТ САМ

– Видите ли, возникли кое-какие проблемы. Даже и не знаю как сказать: юридического свойства? Экономического? В общем, проблемы, – говорил Царапс, нервно прохаживаясь взад-вперед перед ребятами. – Я доложил о вас нашему старейшине, господину майору Хрумсу. И он напомнил мне кое-что важное…

– Не забывайте: мы… – начала Леся.

– …волшебники, верно? – иронично переспросил Царапс. – Я вот только одного не понял: если вы такие опытные волшебники, почему вам не удалось связаться с Лицеем? А вы ведь стращали нас котами-архивариусами, которые по первому вашему зову прилетят на ковролете!

– Вы подслушивали?! – ахнул Денис, задыхаясь от негодования.

– Я? Нет, что вы, – Царапс пренебрежительно махнул хвостом. – Я такой ерундой не занимаюсь. Но вы так громко орали, что это было слышно даже в апартаментах майора Хрумса. Благо, до них здесь три шага. Так что давайте без "волшебников".

– Давайте, – вздохнула Леся, сдаваясь на милость победителя. – Хотя мы действительно учимся волшебству и мы действительно из Лицея.

– Я верю, верю! – поспешил заверить Царапс. – Учитесь – и уч итесь себе на здоровье. Более того: хотите плыть на нашем корабле – прекрасно, плывите! Только, видите ли, Гильдия – организация боевая, а не благотворительная. Поэтому мы не можем себе позволить бесплатную перевозку пассажиров вроде вас.

– Но мы не простые пассажиры, – заметил Денис. – Мы враги ваших врагов, вы разве забыли?

– Это очень хорошо, – кивнул Царапс. – Но майор Хрумс, который глубже проник в гениальное учение нашего Суперпрезидента, напомнил мне одну важную вещь. Как бы там ни было, но правом бесплатного проезда на кораблях Гильдии обладают только члены Гильдии. Это закон. Он не знает исключений. Ни-ка-ких! А вы, извините, вовсе не члены.

– А хрули? Они разве члены Гильдии? – Денис уже усвоил, что все хрульские корабли крысы считают своими.

– Хрули плавают на наших кораблях, расплачиваясь за каждый рейс провизией. А также парусиной и чернилами, которые идут на увековечение нашего Суперпрезидента и его подвигов.

Леся предприняла последнюю отчаянную попытку отыскать лазейку в крысиной логике:

– А вам не кажется, что взимать с нас плату – неромантично? По-хрульски? Ведь именно хрули пытаются содрать с каждого втридорога за любую услугу?

Царапс замялся. Но все-таки нашел доводы и против этого аргумента.

– Я простой солдат, – решительно сказал он. – И подчиняюсь приказаниям майора Хрумса. Вступать с вами в дискуссии я не обязан. Так что решайте: либо вы платите за проезд на борту "Калифа", либо добираетесь до Копейкина острова вплавь.

– То есть как это вплавь? – опешил Максим.

– Очень просто. Хотите – брассом, хотите – кролем, а если умеете – баттерфляем.

Выхода из ситуации ребята не видели. Спорить с упрямцем было бесполезно.

– Какую же плату вы хотите? – неприязненно спросила Леся.

– Вот это разговор! – обрадовался Царапс. – Сказать по правде, – он понизил голос, – мне вовсе не хотелось бы препроводить вас за борт. Честное слово!

– Мы тронуты, – Леся была холодна как Снежная Королева. – Так все-таки? Какая плата?

– Знайте же: господин майор Хрумс хочет с вас того, чего не знает сам.

– Ну и шуточки.

– Никаких шуточек. Господин майор Хрумс справедливо рассудил, что просить с вас провизии или парусины невежливо. И, по правде сказать, бесполезно, потому что этого добра у нас сами видите сколько, – Царапс указал лапкой на бесконечные штабеля мешочков. – А вот нам бы чего-нибудь такого… особенного, понимаете?

– Особенного? – Денис был готов наброситься на Царапса с кулаками. – Особенного захотелось, да? Тут хрули черт знает что вытворяют, царицу лошадей мучают, а вы тем временем вымогательством занимаетесь?!

– А кому сейчас легко? – невозмутимо ответил Царапс, деликатно позевывая в ладошку.

– Денис, остынь, – Максим дернул товарища за рукав. – У этой игры такие правила.

Леся тем временем кое-что прикинула.

– Предположим, мы с вами расплатимся, – начала она. – И притом именно такими вещами, каких Хрумс не знает сам. Но за это вы можете нам обещать помощь против хрулей, когда мы подплывем к Копейкину острову?

– Не вопрос, – заверил Царапс. – Вы все-таки еще плохо разбираетесь в учении Суперпрезидента. Помощь в борьбе против наших врагов мы окажем всегда и всем. Но и плату за проезд на наших кораблях мы будем взимать всегда и со всех. Одно другому не мешает. И не помогает. Понимаете?

Денису нестерпимо хотелось покрутить пальцем у виска. Но он сдержался.

Итак, пойди туда – не знаю куда.

Принеси то – не знаю что.

Иначе мой меч – твоя голова с плеч.

Выпросив сутки на решение этой непростой задачи, ребята взялись за работу.

Первым делом они затребовали у крыс все необходимое.

Среди необходимого номером первым шло полное собрание сочинений Суперпрезидента.

Оказалось, правда, что все собрание прекрасно умещается на одном свитке, исписанном самым корявым почерком из всех, какие им приходилось видеть в своей жизни. (Судя по всему, собрание сочинений тоже было написано хвостом, который обмакивали в чернила – как и портреты Кусс-Кусса.)

Также среди необходимого значился дневной запас провизии.

К нему в придачу были затребованы три комплекта постельного белья (а именно – большая охапка соломы). И крысенок Нямс Второй, сын одного из сержантов, – в качестве мальчика на побегушках.

После того, как провизия была получена, ребята поужинали и завалились спать, рассудив, что утро вечера мудренее.

Короче, потрудились на славу – по методу Ивана-дурака.

Проснувшись, внимательно прочли свиток. На этом настояла Леся. Она сказала, что, не узнав учение Суперпрезидента, невозможно понять, чем эти крысы вообще интересуются.

Выяснилось печальное: крысы не интересуются ничем, кроме еды и воспитания потомства. На праздники (которые у них все-таки иногда случаются) крысы съедают двойной паек продовольствия. В этом и заключается "веселье".

На досуге крысы рисуют портреты своего горячо любимого учителя. Результаты их художеств ребята вчера уже видели. Снисходительное "ну-ну" – такой могла быть самая высокая оценка крысиного искусства.

Максим спросил у Нямса Второго, правильно ли они поняли свиток. Насчет того, что развлечений у крыс нет вообще никаких. Ни игр, ни музыки, ни песен, ни танцев – ничего!

Нямс Второй плохо понял вопрос.

– Посему зе нет разве-ечений? – прошепелявил он. – Мы воюем с курулями. Кусаем еду. Это осень весело. Нямс Второй любит кусать еду.

"Бедный ребенок!" – читалось в жалостливых глазах Леси.

– Короче говоря, мне все ясно, – вздохнул Денис. – Крысы не интересуются ничем. А потому и заплатить нам нечем.

– Погоди, Денис, у меня крутится в голове одна мысль…

– Да какая тут может быть мысль?! У нас же нет ничего, кроме одежды и содержимого наших карманов! Даже если бы нам не было жалко, например, наших емелефонов – крысы бы их не приняли! Они же зануды несусветные. Зачем им емелефоны?

– Вот. Вот об этом же и моя мысль! – воскликнул Максим, назидательно выставив указательный палец. – Только ты мне ее мешаешь думать.

– Думай вслух.

– А что, тоже дело. Внимание: думаю!

Леся и Денис с вежливым интересом поглядели на Максима. Тот начал рассуждать:

– Крысам емелефоны не нужны. Это верно. Но на емелефонах свет клином не сошелся. В Мастеровом посаде учили, что в таком же сундучке, как емелефон, можно разместить разные полезные вещи. Например, музыкальную шкатулку… А что, шкатулка – это идея! Познакомим крыс с музыкой!

– Что за чушь, – скривился Денис. – Из чего ты ее сделаешь, а?

– А вот это уже мое дело. У меня тут с собой кое-что есть…

С этими словами Максим начал доставать из карманов уйму маленьких сверкающих деталек. С виду их хватило бы на два десятка часов!

Были там винтики и гаечки, пружины и шестеренки, крючочки и маховички. И даже внушительного вида коробка с комплектом миниатюрных инструментов для точной механической работы!

– Ты все это тащишь с собой от самого Лицея?! – ахнула Леся. – Но зачем?!

– Да низачем. Оно как-то само набралось. В Мастеровом этого добра каждый день по двадцать килограммов выдают. Для учебных целей. Ну так я где шестеренку выпрошу, где гаечку… И все машинально по карманам рассовываю. У меня еще со школьных уроков труда такая привычка осталась.

– А ты можешь еще что-нибудь кроме музыкальной шкатулки сделать? – спросил Денис.

– Это вряд ли. И над шкатулкой-то целый день просидеть придется. Я просто не успею. Если ты что-то свое придумал – могу поделиться с тобой кое-какими деталями. Второго сорта, конечно. Ты уж извини…

Денис сник:

– Да нет, ничего я не придумал. Так что делай свою шкатулку…

"А я? Что могу предложить крысам я?" – лихорадочно соображал он.

Все мысли крутились вокруг его замечательного именного кортика, сделанного из трофейного ножа песьеголовцев. Но ему меньше всего на свете хотелось отдавать крысам эту вещь!

И не потому, что он любил оружие. Просто в этом кортике была заключена для него память о самом доблестном поступке, какой ему довелось совершить в жизни. А такие вещи дорогого стоят.

– О, я тоже придумала! – оживилась Леся. – Я ведь в школе неплохо рисовала! Правда, здесь нет настоящих красок. И их трудновато будет изготовить. Но можно сделать несколько перьев и нарисовать тушью или даже просто чернилами хоть один нормальный портрет их Суперпрезидента!

– Как же ты его нарисуешь, если никогда не видела? – ревниво спросил Денис (ему было обидно, что вот уже и Лесю посетила нормальная идея, а он все еще в раздумьях).

– Действительно… Нарисую-ка лучше портрет майора Хрумса! Ему же самому приятней будет!

Денис с Максимом признали, что это неглупо.

Через пять минут Нямс Второй проводил Лесю на аудиенцию к майору. А Максим засел за свою механику.

И только Денис – бледнея, краснея и очень волнуясь – продолжал в нерешительности обкусывать ногти. Максим разбирается в технике, Леся умеет рисовать, а он?..

Мысли его были очень похожи на те, которыми он уже мучился на "Веселом Голландце". Тогда Дениса тоже заедал комплекс неполноценности. И тогда он заключил, что единственное искусство, которым он владеет – футбол…

Футбол!

Так ведь и вправду футбол!

И для него ровным счетом ничего не нужно, кроме мяча!

Уррра!

В эту минуту от майора Хрумса вернулся крысенок.

Денис поглядел на него, как на родного.

– Слушай, Нямс, а найдется у Гильдии Вольных Мореплавателей рыбий пузырь и пара кусочков кожи?

Вечером состоялась презентация.

На почетном возвышении из сорока мешков с отборнейшим овсом восседал майор Хрумс. По всем признакам, он был немолодым и видавшим виды крысом.

Если большинство крыс сидело по-собачьи, оперевшись на передние лапы, то Хрумс восседал в совершенно человеческой манере. Откинувшись на мешки, составлявшие нечто вроде спинки кресла, он заложил одну заднюю лапку за другую, а передние раскинул в стороны.

Ни дать ни взять настоящий майор в настоящем кресле!

Длине хвоста Хрумса позавидовала бы иная мартышка. Хвост этот был не синеватым или нежно-розовым, как у других крыс, а нежно-желтым, будто слоновая кость!

На шее майора красовался чистенький платок точь-в-точь в тон его хвоста.

Крупная голова была увенчана миниатюрной, но совершенно неотличимой от настоящей офицерской фуражкой!

Хрумс был окружен своими семью сестрами, пятью женами, родственниками жен и неисчислимым потомством.

Все вместе они составили своего рода центральную трибуну.

Взвод Царапса выстроился в три шеренги перед Хрумсом и его родней.

Остальные крысы распределились полукольцом по обе стороны от них.

Напротив центральной трибуны по требованию Леси, выступавшей на этой презентации кем-то вроде распорядительницы, было устроено небольшое плоское возвышение из нескольких разнокалиберных фанерок. При определенной фантазии это возвышение можно было признать эстрадой.

На нее крысята вынесли три предмета, накрытых мешковиной.

Центральный предмет был довольно-таки широким и высоким. Два других казались рядом с ним неприметными кочками.

Леся, Максим, Денис и с ними Царапс поднялись на эстраду.

Крысы – народ дисциплинированный – сразу же перестали шушукаться и замерли, как изваяния.

– По законам, установленным Суперпрезидентом!.. – торжественно и громогласно (по крысиным меркам) начал Царапс. – И по указанию майора Хрумса!.. Пассажиры нашего корабля в качестве платы за проезд!.. Представляют!.. То, чего майор Хрумс желает, НО НЕ ЗНАЕТ САМ!!!

Первым зааплодировал майор Хрумс. Причем сделал это так: выставив обе передних лапки вперед ладошками вверх, он ожесточенно принялся лупить по ним своим хвостом.

Аплодисменты подхватила его родня, потом солдаты Царапса, а затем уже и все остальные.

Выражение восторга вышло бурным, но практически беззвучным.

"На наших бы стадионах да такую тишину", – вздохнул Денис. Он любил ходить на футбол, но его с раннего детства выводил из себя ажиотаж болельщиков, больше похожий на коллективное помешательство.

– Номером первым!.. – продолжал Царапс. – Демонстрируется!.. Первый в мире портрет нашего старейшины, майора Хрумса!

Леся сдернула мешковину с центрального предмета. Взорам предстал трехногий станковый мольберт (собранный по лесиной просьбе Максимом), к которому был приколот…

– Шедевр, – ахнул Денис.

– Неплохо, – пробормотал Максим, вечный скептик.

Что уж говорить о крысах?

Да они просто стали на уши! И притом некоторые из них – в буквальном смысле!

Одни крысы кинулись на эстраду и принялись недоверчиво обнюхивать рисунок Леси. Другие наоборот – обернулись и подозрительно уставились на оторопевшего Хрумса. Не подменили ли его? Не случилось ли так, что маленькие волшебники засунули настоящего Хрумса внутрь портрета, а вместо майора посадили заводную куклу?

Сам майор тоже не знал что и думать. Он застыл с открытым ртом и, как завороженный, смотрел на свой портрет. Невероятно близкий к оригиналу – по его мнению.

Денис присмотрелся к портрету повнимательней.

Вообще-то, рисунок как рисунок. Он, конечно, так не нарисует. Но те художники из парка, которым Тюленько заказал карикатуру на их англичанку, наверняка изобразили бы Хрумса не в пример лучше.

– Такое впечатление, что они никогда вообще не видели обычного, нормального рисунка, – сказал Денис вполголоса.

– Так и есть, – подтвердила Леся. – Сам посуди, откуда у них возьмутся нормальные рисунки, если для художеств крысы пользуются исключительно хвостом? Когда я делала наброски к портрету Хрумса, майор все время удивлялся, отчего я шевелю "передними лапками". И что это у меня в "передних лапках" за палочки.

– Все дело в контрасте, – глубокомысленно изрек Максим. – Если всю жизнь пялиться на так называемые "портреты Суперпрезидента", любая нарисованная крыса с правильно посчитанным числом усиков и коготков на лапках покажется неотличимой от оригинала. Тем более, что Леся рисовала пером по бумаге, а крысы мажут чернилами по парусине.

– И все-таки наша Леся молодец, – похвалил Денис. – Настоящая волшебница!

– Что же тут волшебного? – Максим придирчиво ощупал бумагу, использованную Лесей для портрета. – Бумага как бумага, чернила как чернила…

– А знаешь, так говорят: "волшебная сила искусства"? Вот это она самая, – Денис обвел рукой восторженную крысью толпу.

Тем временем Хрумс наконец пришел в себя.

Помахав хвостом над головой, он призвал всех к тишине. И постановил:

– Первый в мире портрет майора Хрумса, то есть меня, признается лучшим в мире портретом! Я буду ходатайствовать перед господином Суперпрезидентом, чтобы автор этого портрета, капитан травоведения Леся Кобзарина, была принята в нашу Гильдию Вольных Мореплавателей!

– Вот спасибо, – еле слышно прошептала Леся.

Стоит ли говорить, что крысы встретили эту весть единодушными, продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию?

Спустя минуту, Царапс продолжил свой конферанс.

– Номером вторым!.. Демонстрируется!.. Музыкальная шкатулка!..

Но никто не захлопал хвостом по ладошкам.

Майор Хрумс насупился – дескать, эт-то что еще за мура?

Крысы смущенно зашушукались. До слуха Дениса донесся чей-то недоуменный вопрос: "А что такое му-зы-ка?"

"Может, провизия такая?" – предположил сосед любопытствующей крысы.

Максима это не смутило. Он сорвал мешковину с музыкальной шкатулки и взял свое детище в руки.

Поскольку у Максима под рукой не оказалось ни подходящих деревяшек, ни столярного инструмента, в качестве корпуса шкатулки он взял наперсток хрульского боцмана. Этот наперсток использовался боцманом во время штопки парусов и был похищен по просьбе Максима двумя отважными сержантами.

Максим вставил ключик и неторопливо, с громким хрустом завел механизм.

Недоумение среди крыс усилилось. Выдвигались разные гипотезы:

"Там что, внутри, кто-то грызет орешки?"

"А может, это кофемолка? Я такую видела в детстве. Какая жалость, что мы не едим кофейные зерна – они ведь такие горькие!"

"Скорее всего, это часы. Вот дурак, придумал нам подарочек! Мы же вольные мореплаватели, у нас свобода, зачем нам часы?!"

И тут из шкатулки донесся первый звук – мощный, басовитый.

Крысы навострили ушки.

За ним – еще один. И еще.

Это была тема Империи из "Звездных войн" – одно из немногих музыкальных произведений, которые Максим когда-то самостоятельно подобрал вместе с братом на фортепиано.

Тему Империи Максим решил поставить в свою шкатулку в качестве позывных.

И не ошибся!

Стоило зазвучать грозному, призывному маршу, как крысы вытянулись по стойке "смирно". И даже майор Хрумс, вскочил на ноги и, поправив фуражку, взял под козырек.

Ну а после позывных зазвучал полонез.

Какой полонез? Ну разумеется, полонез Огиньского, "Прощание с родиной"!

Крысы сразу же расслабились. У них увлажнились глаза. Все разом принялись качаться из стороны в сторону и даже неуверенно перетаптываться на месте – будто собирались затанцевать, но толком не представляли себе, как это делается.

Завершился этот концерт разухабистой "Калинкой-малинкой". Счастливую мысль насчет "Калинки-малинки" подала Максиму Леся. Она же помогла ему и худо-бедно подобрать ноты.

Шкатулка замолкла, а крысы еще долго не могли выйти из транса. А когда они все-таки очухались, то все были единодушны:

– Еще! Хотим еще!

– Повторите!

– Что это было?!

– Так это и есть музыка?!

– Это лучше провизии!

– Это лучше всего на свете!

Повторить Максиму было совсем не сложно. Он снова завел шкатулку и, когда зазвучал полонез, крысы уже уверенней, чем в первый раз, задвигались в неуклюжих танцевальных па.

И это при том, что никогда раньше танцевать им не приходилось!

Конечно, шкатулка Максима играла совсем-совсем примитивно. Примерно так же, как пиликают мелодии сотовые телефоны или музыкальные поздравительные открытки. Но хотя ее мелодиям было далеко до тех карманных симфоний, которые умели втиснуть в шкатулки профессионалы из Мастерового посада, Денис и Леся были ужасно горды за своего товарища.

Хрумс, разумеется, пришел от шкатулки в полнейший восторг.

– Я буду ходатайствовать перед господином Суперпрезидентом и за нашего гостя, выдающегося изобретателя Максимилиана Младшего! Он достоин не просто стать членом Гильдии Вольных Мореплавателей, но и получить синий нашейный платок сержанта!

Максим поклонился, прижав руку к сердцу.

– Номером третьим!.. Демонстрируется!.. Футбол!..

При этих словах Царапса сердце Дениса едва не выскочило из груди.

Но стоило ему достать из-под парусины футбольный мяч – и волнения как не бывало!

Он начал разминку, аккуратно подбивая мяч вверх, принимая его то на колени, то на грудь, то на подъем стопы.

Потом аккуратно буцнул мяч прочь с эстрады. Спрыгнул вслед за ним, обогнал, технично передал пас влево.

Пас принял, как заранее было условлено, подоспевший Нямс Второй. (К слову, за те четыре часа, которые провел Денис с крысенком, тот показал себя удивительным смышленым малым с великолепными задатками форварда. Чего не скажешь о Царапс и его сержантах, которым все пришлось объяснять и показывать по три раза.)

Крысы поначалу недоумевали еще больше, чем при появлении Максима с его музыкальной шкатулкой. Но когда к Денису и Нямс присоединились Царапс с сержантами, в крысиных глазах начал разгораться живой интерес.

Денис разделил наспех обученных бойцов Гильдии на две команды. В одну вошли Денис, Царапс и сержант Нямс. В другую – Нямс Второй, Нюхс и Хряпс.

Тем временем, Максим и Леся при помощи крысят-ассистентов вынесли легкие переносные ворота из реек. Одни ворота они поставили по правую руку от майора Хрумса, другие – по левую.

И началась игра!

Конечно, этому футболу было еще далеко до настоящего.

Не имея ни времени, ни возможности, Денис успел худо-бедно объяснить суть игры и показать основные приемы только пятерым. Чтобы составить полноценные команды по одиннадцать игроков (да еще неплохо и хотя бы двоих запасных иметь!) потребовался бы не один день.

Кроме того, крысы-то ходят на четырех лапах, а не на двух, как люди! Поэтому бить по мячу ногами, то есть именно задними конечностями, им не очень-то удобно.

Немного поколебавшись, Денис внес в правила некоторые коррективы. А именно: в крысином футболе по мячу можно (и, как выяснилось, нужно) наносить удары хвостом! Ну а передними лапами к мячу прикасаться вообще нельзя – это как и в человечьем футболе.

Другие правила не претерпели существенных изменений. И только некоторые тонкости, связанные с разметкой футбольного поля – например, правила офсайда, штраф площадки и тому подобное – Денис решил временно опустить. Дескать, это наживное. Когда научатся играть – сами до этих правил дойдут, чай не бином Ньютона.

Пока Денис и первые крысы-футболисты Архипелага входили во вкус игры, Максим объяснил зрителям основные правила, после чего перешел к комментированию игры. И хотя футболист из него был никудышный, комментатором он оказался отменным: внимательным и артистичным.

– Вратарь Хряпс выбивает мяч от линии ворот… Мяч пересекает середину поля… Им пытается завладеть Нюхс… Но капитан команды, левый нападающий Денис Котик, ловко отбирает мяч… передает точный пас правому нападающему Нямсу… Нямс проходит по центру поля… обводит Нюхса… но его блокирует Нямс Второй… Короткий крик "Папочка!" – и Нямс Второй улетает за пределы поля… Какая грубость!.. За неспортивное поведение Нямсу Второму грозит желтая карточка… Звучит свисток судьи…

С этими словами Максим лихо свистнул в два пальца.

Не обращая на него внимания, запыхавшийся Нямс ударил по воротам и забил гол. Плохо пока еще понимающие правила игры крысы издали радостный вопль.

– Ну сколько можно объяснять, – сказал Максим, подходя к Нямсу, который только что сильным ударом хвоста отправил своего сына в объятия родни Хрумса на центральной трибуне. – Футбольный мяч и футболист из команды соперников – это не одно и то же! Нельзя отправлять защитников другой команды за поле! Их нужно обводить, обманывать, обыгрывать, ясно?

Нямс виновато потупился и пробурчал себе под нос:

– Так я это… Я ж ему отец или кто?.. А чего он это?.. У отца родного мяч забирает, а? Мал еще!

Денис с Максимом переглянулись и, не сговариваясь, закатили глаза к потолку, как бы говоря "Ну и нравы!"

– Это же игра. Понимаете, иг-ра? А у игры есть пра-ви-ла. Мы ведь с Денисом вам уже десять раз объясняли, – простонал Максим.

– Да игра-то оно конечно да, – покивал Нямс. – Но только что ж он, малец-то, за мячом лезет?.. Ведь это же только подумать, а?!

Ребятам помог лейтенант Царапс.

– Сержант Нямс! – рявкнул он. – Сми-и-ирна!

Нямс сразу подтянулся и замер, глядя прямо перед собой преданным немигающим взором.

– Запрещаю вам во время игры в футбол думать! Все, что вы должны помнить: это правила! И вы должны их выполнять, как мой личный приказ! Повторите.

Нямс повторил.

Тем временем с трибуны вернулся Нямс Второй. К удивлению Дениса, он был счастлив как слон.

– А классно меня тятя за-фут-бо-лил, да? – сияя во все сорок четыре зуба, сказал крысенок. – Он у меня самый-самый сильный!