Текст книги "Смертник в серой шинели. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 60 страниц)

ГЛАВА 16

Плечо снова стрельнуло болью, и я открыл глаза. Видимо, проспать мне удалось немало, ибо солнце только-только заглядывало в мое окно. Хм, а когда засыпал, оно уже садилось. Хренасе… сколько же время прошло?

Пить хочется. А чего? Рядом никого нет, с кровати не встать, ремень крепко удерживает меня от необдуманных поползновений.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

– Проснулся? – в двери появилась копна русых волос. – Как себя чувствуешь?

– Дак… не пойму пока. Вроде бы живой.

Она подошла и присела на край кровати. Отстегнула ремень, откинула одеяло и нахмурилась. Чего она там увидела? Болта-то нет уже!

А что есть?

Посмотреть было на что.

Вокруг раны расползалось кольцо темно-синего цвета.

– Что это?

– Яд. Я говорила тебе.

– Охреносоветь… И что теперь?

– Ну… у тебя есть какой-нибудь талисман? Святая вещь?

Рунный клинок? Тот еще талисман… а уж что касается его святости…

– Пожалуй, что и нет. А что? Все настолько плохо?

– Когда кольцо дойдет до сердца – ты умрешь. Единственное, что я могу сделать – чтобы ты умер без боли.

– И что – шансов нет?

Похоже, что она поняла.

– Нет.

– Интересно девки пляшут… Как тебя зовут-то?

– Мирна, – она убрала со лба прядь волос. – Что будем делать, солдат?

– Сандр. Меня так зовут.

Девушка кивнула головой.

– Что будем делать, Сандр?

– Пожить еще хотелось бы…

– Мне тоже. Только я не могу вылечить смерть.

– Ты-то здесь причем? Яд во мне!

– Ты не понимаешь… когда я лечу человека, отдаю ему часть своей души, часть жизни, если хочешь. Если он выздоравливает, это возвращается назад, и я становлюсь сильнее. Но вот если он умирает… Я теряю очень много… очень…

– И… так уже было?

Мирна кивнула головой.

– Три раза. Еще один раз… и следующая ошибка будет для меня последней. Я тоже умру.

– Отчего?

– Не знаю. Что-то произойдет. Так всегда бывает. Целитель не имеет права сделать больше четырех ошибок.

– Но… ты же можешь остановить это! Прекрати лечение и живи просто так. Чего тебе не хватает? Денег? Я тебе дам. У меня они есть. И с собой имеется, и в кассе Ордена лежат.

– Спасибо… – она погладила меня по щеке. – Только это сделать нельзя. Я не могу прекратить лечить людей.

– Но не ценой же своей жизни!

– Именно так! Иначе не станешь целителем. Мы все проходим через это. Можно отказаться, жить обычной жизнью. Многие так и поступают.

– И долго живут?

– По-разному. Во всяком случае – дольше нас.

– Тогда зачем все это?

– Кто-то же должен лечить людей?

– Но почему – ты?

– Потому, что я – могу! У меня есть этот дар! Отчего ты, Сандр, стал солдатом? Тебя к этому силой принудили?

Хм, если считать и армию… туда-то я совсем не по своей воле попал. А последующую службу? Палкой вроде бы не гнали…

– Ну… я просто умею это делать… лучше других… наверное.

– Я тоже.

Мирна встала и, подойдя к окну, открыла его.

– Тебе вина принести? Может быть, еды какой-нибудь?

– Не знаю. Пить хочу, можно и поесть чего-нибудь. Сколько у меня еще осталось времени?

– День. Может быть – два.

– Да уж… тогда, хотя бы поесть, может быть выпить чего-нибудь. Деньги нужны?

– Будут нужны – скажу. Тебе тут за два месяца вперед оплачено, так что – об этом не волнуйся.

Дождавшись, когда Мирна вышла за дверь, я потянулся здоровой рукой за Рунным клинком. Хоть и слабая, но надежда на него оставалась. Ну не мог же он быть просто орудием убийства? Гарт, как я уже успел убедится, рассказывал мне далеко не всю правду.

Вот клинок в моей руке. Страшновато… Ведь помню как он полоснул того, на постоялом дворе. Даже крови не появилось из раны – выпил клинок ее что ли? А ну как и со мной таким макаром поступит? Может ли он убить своего хозяина? По зрелому размышлению – может. Ну что – рискнем?

Холодная сталь коснулась раны. Легкий толчок в руку. Кончик клинка потемнел – реагирует на яд? Похоже…

Минута, другая. Больше ничего не происходило.

Да… хреново… не оправдались мои ожидания…

Клинок нырнул назад в ножны.

Плохо дело, неужто и впрямь – помирать пора? На мой взгляд – рановато. Но что делать– то? Вдругорядь залить рану йодом?

И в первый-то раз я это больше от отчаяния придумал, а в данной ситуации – и вовсе глупо. Что тогда, что сейчас – пользы от этого мало. Никакого противоядия у меня нет и как его готовить – неизвестно.

Стукнула дверь.

– Размышляешь? – Мирна подошла к кровати. – Тут тебе поесть принесли, да и вина кувшинчик я прихватила. Будешь?

– А что, в моем положении есть какой-то выбор? И от вина не откажусь и от еды.

– А ты молодец! Другой бы сейчас весь на крик изошел.

– Толку-то? Кричи – не кричи… ты вон тоже не рыдаешь в голос.

– У меня еще один шанс есть.

– Слушай, а вот, допустим, вылечишь ты кого-нибудь важного. Ну… священника главного или барона. Это тебе не зачтется как-то по-особенному? В смысле, что еще право на ошибку тебе добавят?

– Знать бы, кто добавить должен… Нет. Ничего такого не будет. Пять лет продержусь, тогда может и выйдет что-нибудь. Простят мне кого-нибудь одного. Да только на это надежды нет.

– Но можно пять лет где-нибудь в глухом углу просидеть, где людей нет. И не ошибешься.

– Это уж точно! Только через полгода все мои способности иссякнут, как не было, если я никого лечить не буду.

– Во как?!

– А ты думал!

И она кое-что поведала про эту, доселе совсем неизвестную мне, сторону здешней жизни.

Никакой магии тут не водилось. Во всяком случае, Мирна об этом не знала ничего. Более того, любое непонятное людям явление немедленно объявлялось колдовством, и виновника этого начинали ловить всем миром. Откуда это пошло никто уже и не помнил, но выполнялось это правило свято, причем всеми, без исключения. Крестьянин и граф в данном случае были едины. Случалось, что по подозрению в колдовстве, забивали насмерть и дворян. Никакого наказания за это не следовало, более того, такие деяния вознаграждались. Церковь единодушно поддерживала эти благие устремления.

Вот как? Не заметил я у отца Эриха подобной кровожадности…

Такие люди, как моя целительница, изредка появлялись. Их дар церковь сквозь зубы признавала, но не более. Официального положения они не получали, но их деятельности никто не мешал. Как я понял из намеков Мирны, у церкви тоже имелись подобные специалисты. Так что такое полупризнание с ее стороны, в данном случае, было вынужденным. Ну, еще бы! Старая как мир привычка делить всех на своих разведчиков и чужих шпионов. Знакомо… как домой попал… Так что лечить главного попа моей целительнице не светило. Для этого имелись свои лекари. Время от времени они оказывали такие услуги и простому люду. Но крайне редко и по особым случаям.

Природу своих умений Мирна не знала, да и не особенно размышляла над этим. По наследству такие умения передавались крайне редко, подобные случаи вообще были нечастыми. Так что уважением целители пользовались немалым и вполне заслужено. Странное, на первый взгляд, правило "четырех ошибок" никем и никогда официально не декларировалось, но имело место быть. Считалось, что, только проработав на этом поприще лет двадцать, целитель искупал все свои прошлые ошибки и промахи и мог начать жизнь заново. Только вот немногие доживали до этого рубежа…

Здесь моя лекарша замкнулась, и отвечать на вопросы больше не захотела.

Снова постучали в дверь.

– Что там?

На пороге появился один из давешних парней.

– Там… это… Молин пришел…

– Принес?! – Мирна вскочила на ноги. – Где он?

– Дак… внизу сидит… позвать?

– Я сама!

Только каблуки затопали по лесенке. Да… не валяйся я сейчас бревном, точно приударил бы за ней. Хороша девчонка! Невысокая? Так зачем мне гренадер в юбке? За словом в карман не лезет? Так и не скучно с нею будет. Ага… покобелируй тут… одной ногой в могиле, а туда же!

Минут через пятнадцать она вернулась. В руке держала пучок бледно-зеленых листьев. Положив их на стол, Мирна села на край кровати.

– Вот что, солдат. Есть для тебя одна возможность…

– Только одна? И то хлеб! Я уж думал, в моем положении только молиться остается…

– Не ерничай! Многие предпочли бы именно это.

– Это что ж такое я должен сделать? Корову под хвостом поцеловать?

– А что – помогало? Надо будет запомнить…

Она улыбнулась. Совсем по-детски как-то, у меня даже сердце защемило. Сколько же ей лет? Понятно, что не первый год лекарством занимается, но выглядит лет на восемнадцать. А глаза иногда такие взрослые, наверное, даже у меня они и то моложе.

– Видишь эти листья, солдат?

– Вижу. И что?

– Тот яд, что у тебя в теле заставляет все мускулы стать почти киселем. Ты просто не сможешь дышать. И поэтому умрешь.

– Хорошая новость. Продолжай.

– Это, – кивнула Мирна на листья, – тоже яд. Не совсем еще отрава, но я могу ее сделать.

– Чтобы помер без мучений?

– Я могу остановить твое сердце, и ты просто уснешь. Хочешь?

– Пока нет.

– Тогда не мешай мне. Этот яд действует по-другому. Все твои мускулы будут напряжены очень сильно. Иногда даже кости не выдерживают. Это больно. Очень больно, можешь мне поверить.

– И что же будет дальше?

– Есть надежда, что эти два яда взаимно уничтожат друг друга. Тогда ты можешь выжить.

– Могу?

– Я сказала – есть надежда. Иногда у больного просто не выдерживает сердце. И он умирает от боли. Крепкий человек может выжить. Ты – крепкий человек?

– Надеюсь, что крепкий. Есть еще что-то?

– Есть. Я все время буду рядом с тобой. Постараюсь взять на себя часть твоей боли. Но… ты должен мне кое-что пообещать.

– Заранее согласен!

– Куда ты так спешишь, солдат?

– Да как тебе сказать… у меня не так много времени… Что я должен сделать?

– Я говорила тебе, что эта боль может быть очень сильной. И я… Я тоже могу не выдержать.

– Умрешь?!

– Хуже. Сойду с ума.

– Охреносоветь…

– Такова цена, – пожала она плечами. – Поверь, мне самой трудно пойти на это. Но… я не хочу жить умалишенной. Ты понял меня?

– Понял… Если я сам выживу при этом.

– А не выживешь – так и говорить не о чем. Ну? Обещаешь?

– Да. Мне поклясться?

– Не надо. Я и так все вижу. Целителя трудно обмануть.

Битых два часа она колдовали над листьями. Заваривала их в кипятке, добавляла каких-то снадобий из своего мешка. Принюхивалась, перемешивала и снова добавляла чего-то еще. Я даже успел задремать.

– Сандр!

– А?

Мирна стояла надо мной, держа в руке черепок с вонючим содержимым.

– Ты готов?

– Можно подумать, ежели я скажу – нет, что-то изменится? Может, вина нальешь напоследок?

– Извини, нельзя.

– Ну, раз так… начинай.

Она обмакнула в черепок острие ножа и несколько раз процарапала им мою кожу.

– Все. Яд начал действовать.

– Странно… я ничего не чувствую пока.

– Обожди, на это тоже нужно время.

Отставив в сторону черепок, она быстро скинула с себя одежду и нырнула под одеяло. Прижалась своим гибким телом ко мне. Тепло… От нее исходило какое-то умиротворение и спокойствие.

– Закрой глаза. Вряд ли ты сумеешь уснуть, но… хотя бы, попробуй.

– Постараюсь.

Сон. Отчего не идет сон? Я ведь так хочу уснуть!

В голове шум. Поезд? Какой тут поезд, это же средневековье! Петрович говорил, что их тоже придумали давно.

Стоп.

Но ведь тут не может быть Петровича, он же погиб! Там, на перевале!

А ты видел его тело? Нет…

Я тоже погиб!

Граната рванула в метре от меня!

Говорят, умирающий человек видит всю свою жизнь. А чью же жизнь вижу я?

Я не был в этих городах… А с кем тогда в церкви говорил? Отец Эрих… "Обживись в этом мире…" Как же, обжился…

Зачем вы пилите мою ногу! Больно же!

Не слышат, продолжают пилить…

Жар! Сильный жар сбоку! Почти огонь!

Там Мирна. Кто это? Откуда я знаю ее имя?

Теперь ледяной холод, аж зубы скрипят. От холода?

Да перестаньте же, наконец, бить в колокол!

Темнота…

ГЛАВА 17

Темнота?

Я ослеп?

Веки… хлопают. А все равно – не вижу ничего.

Ослеп?

Нет, вон там есть проблеск света… под дверью. Там дверь?

Да, вот и гул голосов чуть слышен.

Так сейчас ночь?

Наверное.

Черт, рука затекла, попробую повернуть… ух! В ране отдалась боль.

Но правую руку я успел поднять.

Как она там? Работает.

Голова?

В порядке, даже и не болит.

Слева…

Что слева?!

Тело.

Холодное?

Чуть теплое.

Кто это?

Память услужливо подсказала имя.

И кто же это такая?

Касаюсь рукой лица.

Губы совсем холодные. Не дышит?

Нет, есть чуток. Пока еще жива. Пока…

Я и сам пока еще жив…

Пол толкнул меня в пятки, и тело сразу повело куда-то вбок.

Стоп-стоп-стоп! Туда не надо!

Правой рукой хватаюсь за стол. Стоим… сил набираемся. Готов? Похоже. Какова будет ближайшая цель?

А вот она – дверь.

Через какое-то, показавшееся целой вечностью время я уже стоял около нее.

Теперь – открыть. Совсем плохо будет, если дверь заперта.

Но нет! Скрипнув, тяжелое полотно двери приоткрывается. Совсем немного, всего на ладонь. Еще толчок…

Коридор. Освещен слабо, в основном свет идет снизу, там слышны голоса. Идем? Куда? В случае чего, наверх я уже не поднимусь.

Ага!

Топот ног, кто-то идет по коридору. Вот сейчас я тебя и поймаю…

Из-за поворота, беззаботно мурлыча что-то себе под нос, показался невысокий мальчишка.

– Эй… – прохрипел я совершенно осипшим голосом.

Парень испуганно отшатнулся к стене.

Собственно говоря, было от чего. Видок у меня был еще тот!

Обросший, окровавленный – вылитый раненый ваххабит!

Судя по всему, парень ваххабитов раньше видел, и впечатление они на него произвели соответствующее. Он буквально прирос к полу.

– Да…

– Сюда, в комнату, надо горячей воды. Понял?

– Понял…

– Много! Парочку женщин найдешь?

– Зачем? – в его глазах мелькнуло удивление.

– Там девушка…

– Мирна, я знаю!

– Ей плохо, очень. Вся дрожит, и озноб колотит. Надо растереть ее и в воде согреть. Я не могу, рука не работает. Да и негоже это делать мужчине. Давай, в темпе! В долгу не останусь…

Парня словно ветром сдуло, только ноги затопали вниз по лестнице.

Ну, будем надеяться, хоть тут у меня что-нибудь выйдет. Теперь назад, в комнату, а то уже ноги не держат.

Пол качается под ногами. Фигушки. Это меня так колбасит.

Хреново…

Эдак-то и до кровати не дойду.

Опора нужна.

Вон, стул стоит, на него и обопремся…

Спинка стула внезапно выехала из-под руки, и ставший неожиданно близким пол злорадно долбанул меня по лбу…

– Лежи уж! – маленький кулачок Мирны толкнул меня в плечо. – Куда тебя несет?

– Воздухом подышать охота.

– Ага! И по сторонам глазками блудливыми посмотреть!

– Да куда уж мне… еле на ноги встал…

– Можно подумать, для этого нужны ноги!

– Ну…

– Будешь и дальше придуриваться, я с тобой по-своему разберусь!

Ну что тут поделаешь? У этой маленькой девчонки оказался совершенно взрывной темперамент.

Когда я пришел в себя, обнаружил, что в комнате полно народу. Целительницу мою уже уложили в постель, укутав так, что виден был только нос. Под одеяло к ней натолкали бутылок с горячей водой.

Меня тоже не забыли, постелили на полу, около окна. Накидали на пол всякого мягкого добра и уложили на эту кучу. Спасибо, что хоть не просто на доски бросили.

Этим все и ограничилось.

Вся толпа присутствующих вертелась в основном около Мирны. Поправляли ей одеяло, гладили по лбу и проявляли всяческое сочувствие.

Кое-как прочистив глотку, я потребовал себе еды и питья. Нехотя оторвавшись от увлекательного занятия, один из мальчишек приволок мне мяса и кувшин вина. Вовремя! Я уже был готов откусить кусочек от чьей-нибудь ноги.

Подкрепившись и почувствовав прилив сил, я попер всех лишних гостей в коридор. Кое-как оделся и поднялся. Зловещее посинение на груди исчезло, только рана продолжала болеть. Хотя уже и не так сильно. Один из мальчишек помог соорудить повязку, в которую и поместилась моя левая рука.

Так… Ходить – можем. Жрать одной рукой – тоже. Воевать пока не с кем. Значит, можно заняться моей спасительницей.

Занятие это растянулось аж на четыре дня. Девушка не приходила в себя, бредила. Мне приходилось кормить ее с ложечки, благо что вкусный бульон нам таскали в любом потребном количестве. Я и сам жрал в три горла – надо было восстанавливать изрядно уменьшившийся запас сил. Плюнув на условности, ночью я забирался к Мирне под одеяло и согревал ее как мог. Уж во всяком случае – лучше, чем бутылки с водою. Переодевал, заставляя парней таскать ее одежду в стирку. Вот только белье менять не мог, одной рукой это было несподручно. Выручали местные поварихи, толстые и добродушные тетки. Вообще, с их точки зрения, она напрасно потратила на меня столько сил. Я, этого совершенно очевидно не заслуживал.

Рассмотрев как-то утром свое отражение, лишний раз в этом утверждаюсь. М-м-да… Жуткая небритая харя, круги под глазами… тот еще видок. Еще и обнаженный клинок в руку – и можно писать картину. "Страшный Серый рыцарь после очередного злодейства". Самый для этого вид подходящий…

На пятый день мое пробуждение было несколько необычным. Точнее сказать – неожиданным. Проснулся я от того, что со всей дури долбанулся спиною об пол.

Рана тут же напомнила о себе, и я взвыл. Наверное, это получилось весьма убедительно, во всяком случае, дальнейших пинков не последовало.

Именно что пинков. Ибо на пол я брякнулся вследствие оного.

Продираю глаза и вижу – на постели сидит взъерошенная Мирна и прижимает к себе одеяло. Глаза сверкают, и вид весьма недобрый.

– Здрасьте вам! Добренького утра! Это у тебя всегда такая манера – пихаться по утрам ногами?

– Как ты оказался в моей постели?

– Да? Вообще-то, это моя постель. И я мог бы задать этот вопрос уже тебе.

– Разве? Тогда каким образом ты меня сюда затащил? И что со мною делал?

– Откровенно говоря, ты залезла сюда сама. Чтобы снять мою боль. Должен отдать должное – у тебя это вышло. Как видишь, я жив и не умер. Так что – снимаю перед тобой шляпу.

– Покажи рану!

– Смотри… – я приподнялся с пола и подошел к кровати.

Против моего ожидания, она не стала снимать повязку, а просто положила на грудь свою ладошку.

– Да… уже значительно лучше… рана затянулась так быстро?

– Быстро? Пять дней уже прошло!

– Сколько?

– Может, и больше. Я же не знаю, сколько мы валялись в отключке с тобою вместе. Пять дней ты только в себя приходила.

– И все это время ты лазил ко мне под одеяло?!

– Тебя надо было согревать…

– А что еще со мной надо было делать?!

В общем, объяснить ей ничего не удалось. Девчонка закусила удила, и ее понесло… Никакие мои объяснения слушать она не хотела и видеть меня более не желала. От немедленной расправы на месте меня спасало только положение раненого. Быстро собрав свои вещи, Мирна хлопнула дверью, и топот ее каблучков затих внизу. Ушла… Обидно, не так я представлял себе ее пробуждение. Нет, конечно, слов любви и признательности я не ожидал. Но хоть простая благодарность могла бы все-таки присутствовать…

Ладно.

Что прошло – то прошло. Надо жить дальше. Что мы имеем на сегодняшний день?

Рана.

Явно дело идет на поправку. Еще месяцок-другой, и смогу махать этой рукой, как раньше.

Деньги.

За постой здесь уплачено надолго, конь у меня теперь есть свой, так что с передвижением проблем не возникнет.

А ехать куда?

В город?

Логично – все мои деньги там.

А куда их тратить?

Купить себе дом?

И жить-поживать в свое удовольствие?

Собственно говоря, отчего бы и нет?

Насколько я уже успел понять, имеющейся у меня суммы вполне могло хватить на несколько лет нормального проживания.

Несколько лет?

Настолько далеко я не заглядывал.

Надо хотя бы год прожить, а там уже будет видно.

Решено!

Сижу здесь до полного выздоровления, а опосля этого мотаю в город.

Ну а там… видно будет.

За моей спиной хлопнула дверь, и легкие шаги простучали по полу.

– Дуешься, солдат?

– Так… размышляю о дальнейшей жизни, – ответил я, не оборачиваясь.

– Да… теперь это можно делать. Она у тебя будет.

– У тебя тоже. Уж за такие-то потрясения… кого-нибудь одного должны списать.

Мирна замолчала.

На своем затылке я ощущал ее дыхание, и это было приятно.

– Ты не хочешь меня видеть?

– Я и так смотрел на тебя все эти дни. С утра и до поздней ночи.

– Гала и Нета рассказали, что ты кормил меня. С ложечки, как ребенка.

– А как же иначе? По-другому ты есть не могла.

– Почему сам про это не сказал?

– Я пытался. Ты не слушала меня.

– Ты должен меня понять! Я просыпаюсь, а рядом лежит… Что я должна была подумать?!

– Для начала – просто вспомнить, как ты туда залезла.

– Но я не помню!

– Теперь-то знаешь?

– Знаю… ты… ты так и будешь сидеть ко мне спиной? Не хочешь меня видеть? Так и скажи!

Поворачиваюсь и вижу ее подозрительно блестящие глаза. Прямо как взъерошенный котенок. Да еще и несправедливо обиженный.

– Хочу. И еще бы на тебя смотрел.

– Как долго?

– Долго. Всю жизнь…

В общем, ее отъезд не состоялся.

ГЛАВА 18

– Эй, хозяин! Еще вина моим парням!

Я сижу в общем зале. У меня тут постоянное место. По утрам всегда мы выходим сюда перекусить, после чего Мирна исчезает по своим делам. Возвращается она поздно, иногда и вовсе не приезжает. Неудивительно, ведь она одна на целую округу. Вообще-то у нее есть и свой дом. Достаточно хороший, поскольку доходы у целителя тоже весьма неплохи. Она уже предлагала мне переехать туда, да все как-то не складывалось. Ни я, ни Мирна к любителям готовки не относились, а здесь хозяин из кожи лез, чтобы накормить всех присутствующих. И получалось это у него весьма недурственно. В мое время, чтобы так вкусно и сытно поесть, надо было выложить большую часть зарплаты. За один раз. А тут еще минимум месяц на халяву жить можно. Благо, что Олерт все проплатил.

Я уже подумывал вообще откупить себе свою комнату. И жить там постоянно. Прятаться мне не от кого, и многолюдье никого из нас не смущало. Хозяину, так и вовсе было в плюс, что известная целительница живет именно у него. Во всяком случае, слух этот разнесся достаточно быстро, и люди стали приезжать сюда именно по данному вопросу. Это только добавило трактиру популярности. Так что… есть почва для переговоров.

Рана моя достаточно быстро затянулась. Несомненно, это заслуга моей половинки. Как она это делает – до сих пор не понимаю, но организм здоровеет буквально на глазах. Потихоньку пробую крутить клинок в левой руке. Надолго сил не хватает, но и это уже кое-что!

Плечо почти совсем не болит. Остались только звездообразный шрам и странное пятно на левой части груди.

Оно появилось спустя неделю после моего выздоровления. Первым его заметила Мирна и принялась ощупывать меня, будто впервые увидела.

– Странно… на синяк не очень похоже. На родимое пятно – тоже. Да и не бывает таких пятен…

– Может быть, яд так подействовал?

– Яд? Ну… не знаю, я раньше про такое не слышала.

Прощупав и рассмотрев меня всего досконально (правда, процесс этот был неожиданно прерван, по некоторым не зависящим от нее обстоятельствам), моя целительница вынесла свой вердикт.

– Живи так! Ничего опасного я в этом не вижу! Ой! Руки убери…

Вот и сегодня сижу и жду ее возвращения. Она обещала приехать к вечеру. Понеслась принимать роды в соседнюю деревню. В трудных случаях вызывают еще и ее. Это когда местные бабки не справляются. Кстати, мой чемодан был подвергнут пристальной ревизии, и все, что могло хоть как-то послужить для лечения, было безжалостно изъято. Даже ножовка и плоскогубцы. А уж спирт… На этой почве я скорешился с местным кузнецом, и совместными усилиями мы изготовили первый в этом мире самогонный аппарат. Точнее говоря – перегонный куб. Но поскольку в прошлом я видел это сооружение именно в виде самогонного аппарата, то и получившийся агрегат его весьма напоминал. Первый же литр полученного продукта (тройной перегонки, между прочим!) был реквизирован Мирной и использован в чисто медицинских целях. И слава богу! Ибо тем, что осталось, мы с кузнецом ужрались просто до положения риз… С трудом придя в себя на следующий вечер, он надолго зарекся повторять подобный эксперимент. (Ага! Так я и поверил!)

Еще литра три подарили трактирщику. Этот дядя тут же просек выгоду и стал разбавлять им вино. Ох, чую я, что скоро последует от него предложение!

Во всяком случае, на посетителей это действует с дикой силой! Народ просто на месте охреневает. Вот будет моя сероглазка ворчать по этому поводу…

Шум усилился, до драки, что ли, дошло?

Точно. Вон кто-то уже в совло словил и медленно оседает на пол. Да… непривычен местный народ к таким напиткам. Кстати, а что это за парни такие? Не местные, этих я уже более-менее знаю. И не караванщики – во дворе телег мало. А парни здоровые, кровь с молоком, удаль так и прет. Да еще вперемешку со спиртным. Тот еще коктейль!

Стычки случались тут частенько, на то и кабак. Но обычно все ограничивалось парой выбитых зубов и окровавленной мордой. Поначалу я нервничал, вспоминая и н ы е драки, но потом попривык и уже не дергался. Даже и меч перестал носить. Рунный клинок тоже большую часть времени мирно лежал в сундуке. Местную речь я уже и без него понимал. А лишний раз светить его на людях не стоило.

Однако что-то эти ребятки разошлись… В рыло, надеюсь, никому сегодня давать не потребуется, да для этого и местные кадры имеются. Им хозяин за это скидочку дает. Но… мало ли? У парочки из этих парней я видел мечи. Хоть и не совсем криминал по местным понятиям, может, при деле человек. Но спьяну… могут и за него ухватиться. Так что лучше быть при оружии, у меня на это основания есть. Отставные солдаты тут пользуются уважением, и наличие у них оружия – вещь само собой разумеющаяся.

Поднявшись в комнату, я привычно набросил на плечо перевязь с трофейным мечом. Рунный клинок остался лежать на привычном месте.

Вот и зал. С первых же шагов заметил, настроение ухудшилось, народ в углу только что не на бровях ходит. Упились уже. Рановато… Даже учитывая, что именно и в каком количестве они пили.

Ладно, все это пока в пределах нормы.

Прохожу к своему столику. Сажусь. Мальчишка тут же приносит кружку пива и легкий закусон. А что, так можно жить. При нынешних ценах только на мои деньги, тут можно лет пять в ус не дуть. А еще и Мирна что-то зарабатывает… может, ну его, клинок этот? Одни проблемы от него. Лечить не может, только неприятности предсказывает. Ну так здесь они не скоро еще будут… Разве что в рыло заедут, так это мелочи.

Гомон усилился.

Чего у них там?

А!

Так это моя сероглазка приехала! Рановато, но здорово! Хоть сегодня пораньше уснем… может быть…

Ловко лавируя между столиками, Мирна быстро шла по переполненному залу.

– Эй! – чья-то здоровенная лапища сграбастала ее за талию. – Куда собралась, милашка? Те, кого ты ищешь – тут!

– Мне нет нужды кого-то искать! – отбрила она. – Тот, кто мне нужен, здесь и ждет меня!

– А я о чем? – поднялся из-за стола здоровый парень из приезжих. – Я тебя тут жду уже с обеда!

Его дружки громко заржали, выражая свое одобрение.

Так…

Сейчас кто-то огребет…

– Остынь, друг! – повернулся к нему местный "кадр". – Мирна не просто девушка. Она – целитель! Ты это понимаешь?

Здоровяк слегка запнулся. Трогать таких людей было здесь, мягко говоря, не принято. Обидеться могли многие. Он нерешительно оглянулся на своих товарищей. Те поддержали его громкими возгласами.

– Ну, так… пусть выпьет с нами! Посидим, поговорим…

– Благодарю за приглашение, но меня ждут! – моя сероглазка плавно выскользнула из захвата здоровяка.

При этом она оказалась около его товарища, который тупо пялился куда-то в пространство. Видать, перегрузился до невозможности. Внезапно увидев перед собой девичий стан, он резким движением сграбастал девушку в объятья.

– Во! Каков охотник! – заржали собутыльники. – Пьяный-пьяный, а промаху не дает!

Ну, все, ты, парень, приплыл… Я встал из-за стола, отодвинув в сторону стул.

Мирна попыталась вывернуться, тщетно. Алкаш, несмотря на принятую дозу, был проворен и попытку эту пресек в зародыше. Видимо, при этом он сильно сжал ей руку, и она тонко вскрикнула.

Бац!

Нехилая оплеуха прилетела алкашу прямо по рылу – местный "кадр" подсуетился.

С подобным успехом он мог лупить кулаком по скале – эффект был бы одинаковый. Отпустив Мирну, алкаш плавным движением выдернул откуда-то приличных размеров кинжал, замахнулся…

Бзынь!

Мой клинок успел раньше – кинжал косо воткнулся в потолок. Враз протрезвевший хозяин кинжала, зажимая ушибленную руку, попятился.

– Не надо… – мой меч описал дугу перед его лицом. – Тут люди отдыхают. Не шуми…

Тишина наступила как-то сразу.

Мои оппоненты попятились. Никто из них оружия не вытаскивал. Но оно у них точно было. Вот у этого из-под рубахи кончик ножен торчит, у того пола топорщится – не иначе, как кистень за поясом торчит. Да и другие тоже – явно не с пустыми руками сюда пришли.

Блин…

Рунный клинок надо было брать!

– Кхе-кхе… – из-за углового столика медленно поднялся коренастый дядька. – Мне показалось, или я слышал шум?

Он, не глядя под ноги, направился ко мне. Сидящие на его пути люди быстро прятали ноги и отодвигались в сторону. Так… местный или, точнее сказать, пришлый основной? Похоже.

Не обращая никакого внимания на меч в моей руке, он подошел почти вплотную. Оглядел меня с головы до ног и повернулся к своим.

– Ну? Я задал вопрос?

– Э-э-э… уважаемый Жант, тут такое дело… ребята пошумели немного, – поднялся с места один из собутыльников пострадавшего алкаша. – Ну и вот оказали любезность этой красуле, помогли пройти. А вон тот возьми да стукни Манна, да еще и ножом пригрозил…

– Ох, и здоров ты врать! – покачал я головой. – По рылу твой дружок справедливо огреб, неча руку на целителя поднимать! А про нож ты треплешь, любезный! Того не было! Любой подтвердит!

А вот про любого – это я загнул… Народ-то в стороны расползается! Что ж это за парни тут такие борзые, что никто с ними спорить не хочет? Вон и местный "кадр", быстро протрезвевший, ищет глазами уголок поукромнее.

– Понятно. – Кивнул головою Жант. – За целителя – извинения наши приносим. Согласны?

– Да. Согласен.

– А вот за товарища нашего, мечом безвинно пораненного – с вас причитается!

– Отчего ж это – безвинно?

– А кто слова ваши подтвердить готов?

Тишина. Окружающие прячут глаза.

– Никто. А вы, – повернулся Жант к собутыльникам, – в том подписываетесь? За товарища своего?

– А то! Так все было! Пусть платит, деревенщина! – загорланили они.

– Так вон кинжал его торчит! – ткнул я рукой в сторону того.

– А вот и нож, каким ему грозили! – вывернулся сбоку какой-то щуплый парнишка из пришлых. В руке он держал обыкновенный засапожник. – На пол бросили, так я подобрал!

– Что ж, – пожал плечами главарь, – все законно. Один погрозил, второй отмахнулся. Все так. А вы-то, уважаемый, чего влезли? Правил не знаете? Двое дерутся – третий не мешай!

Или это подстава, или просто разводка лоха на бабло. Ничего другого в голову не идет.

– А… – вскинулась Мирна.

– Стоп! – вытянул в ее сторону открытую ладонь Жант. – Уважаемая, с вами вопрос решен. Мы принесли свои извинения, и их приняли.

– Хорошо, – кивнул я головой. – И что же вы хотите от меня?

– Вину свою признаете?

– Нет. Врут ваши ребята, дружка выгораживают.