Текст книги "Смертник в серой шинели. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 60 страниц)

– Не спится, милорд? – без тени подобострастия спрашивает он. Просто знак уважения к старшему по положению – по годам-то он меня обогнал.

– Не идёт что-то сон… Может, схожу, чуток пройдусь? Глядишь, и нагуляю сон-то…

– И то верно. Воздух тут у нас такой! – часовой качает головой. – Как крепкое вино, ей-богу! Пьянит! Все, кто приезжает сюда, так говорят.

– Похоже на то, – киваю в ответ. – Я недалеко – до опушки леса и назад.

– Если что – свистите!

– Непременно!

* * *

А воздух тут, действительно, необыкновенный! Не скажу, чтобы пьянящий – но какой-то по-особенному свежий. В доме это не так ощущается, а вот здесь…

Под ногами хрустнули веточки – вот и опушка леса. Нахожу небольшой пенек и присаживаюсь. Здесь, за моей спиной растет здоровенный куст, с густо переплетёнными (насколько мне удается рассмотреть) ветвями. На него даже можно опереться, что я и делаю. Почти как в кресле, только мягче – ветви пружинят.

Тихо тут…

И хорошо.

Посижу немного, может быть, и пройдет мое возбуждение.

Наверное, я задремал, сам того не замечая. Ненадолго, но тем не менее. А вот проснулся оттого, что что-то словно бы толкнуло меня в бедро – там где висел на перевязи Рунный клинок.

Открыв глаза, некоторое время сижу неподвижно. Самое неразумное, что можно сделать после внезапного пробуждения – это вскочить на ноги, выдавая себя шумом. Лексли не раз и не два вдалбливал это в наши головы – дошло, сижу и не трепыхаюсь.

Что-то изменилось в лесу.

Ещё не совсем понимаю, что же именно, но чувствую.

Совершенно машинально кладу руку на клинок. Хотя это я сам себе вру – помню же, как обострились внезапно все мои чувства тогда, в переулке. А вдруг?

Так и произошло – мир словно бы стал четче и яснее.

Шаги!

Осторожные и почти неслышные. И чьё-то напряженное дыхание. Кисловатый запах пота – человек устал или тяжело чем-то нагружен.

Тихий лязг металла – вооружён?

И что тут необычного?

Мало ли народа ходит по лесу? Да ещё и вооруженного… с топорами, например… за дровами пошли.

Это ранним утром-то? Когда ещё солнце не взошло? Немного таких гуляк… и явно не просто так он здесь расходился.

Плавно сползаю с пенька – одним длинным непрерывным движением, стараясь не слишком потревожить ветки, на которые я опираюсь. Они, разумеется, выпрямляются – но медленно, не производя при этом особенного шума. И вот – я уже в полуприседе, совершенно скрытый густым кустарником.

Вовремя!

Над кустами что-то мелькнуло.

В обычной ситуации я ничего бы не разглядел: всё-таки ещё недостаточно светло. Но сейчас, когда моя рука лежит на клинке, вижу – и гораздо лучше, чем просто так.

А над кустами проплывают верхушки шлемов. Самые разные – это точно не солдаты. В смысле – к одному отряду они не принадлежат, слишком уж большое разнообразие снаряжения, насколько отсюда можно разглядеть. Прошло пять человек – и в трех разных типах шлемов. Обычно так не бывает, каждый командир отряда старается одевать своих солдат однообразно. В меру своих возможностей, разумеется. Но такой разносортицы, как правило, не допускают. Тем более – наемники. От их внешнего вида зависит и та плата, которую они могут получить с нанимателя – и в немалой степени.

А кто же это?

Солдаты небогатого барона?

В принципе… возможно.

И я бы понял это, встретив их глубоко в лесу – занятых поиском разбойников. Вот там, в самом деле, не до красоты и однообразия.

Но здесь – у жилья?

То, кем является хозяин хутора – ни для кого не секрет. Уж для местного-то барона – однозначно! И предположить, что именно тут станут укрывать разбойников? Да ерунда какая-то!

Окликнуть?

Потребовать объяснений?

Нет уж… подожду.

А ноги сами несут меня к кустам – искать приключений на то место, откуда эти самые ноги растут…

* * *

Их не пятеро – больше!

Сам того не ожидая, оказываюсь почти посередине довольно-таки немаленького отряда. И если бы я не сидел тихо на пеньке, совершенно скрытый густыми ветками, и став, таким образом, почти незаметным, то меня засекли бы уже давно – отряд шел широким фронтом. А вот в густой кустарник никто лезть не захотел, обошли стороной. И меня не заметили. Ничего не имею против этого, при случае даже спасибо скажу…

Где-то на фланге раздался звук – щелчок!

И идущие по лесу люди останавливаются. Они почти уже вышли на опушку. От строений хутора их пока ещё закрывает подлесок. Но дальше пока никто не идет.

А с противоположной стороны хутора течет река – и берег крутоватый. Подойти с той стороны, в принципе, возможно, но место там открытое, видимость шагов на триста – часовой увидит. Зато отсюда – самое то. До построек чуть более ста шагов. Тренированный солдат пробежит это расстояние достаточно быстро – на хуторе никто и проснуться толком не успеет. Да, часовой увидит или услышит – даже поднимет тревогу. И что? Выстроить грамотную оборону менее чем за минуту? Хм…

Снова щелчки, скрип – заряжают арбалеты?

Выглядываю из-за толстого дерева, за которым прячусь. В пяти шагах от меня пыхтит, заряжая свое оружие, плотный мужик. Шлем у него есть, а вот другого военного снаряжения не заметно – обычная одежда рядового охотника. А зачем охотнику солдатский шлем? Волки и медведи уже вооружились мечами? Не знал… Наверное, тут какие-то необыкновенные волки.

А вот мужик стоит того, чтобы повнимательнее к нему присмотреться… Одежда у него потасканная и неопрятная, давно не стираная. Кисловатый запах пота я ощущаю даже здесь (между нами говоря, это как-то странно – особая чувствительность к запахам никогда не была моим коньком!), и это лишний раз подтверждает то, что он не является солдатом или баронским дружинником. Там до подобного не дошли бы. Да и одет он как-то вразнобой… на ногах сапоги – великоваты, точно не для него тачались. Куртка – старая и поношенная, тоже, похоже, что с чужого плеча.

Но арбалет – ухоженный. Вычищен и вроде бы в порядке…

Разбойник?

Очень даже вероятно.

Но нападать на дом отставного Кота?

Их атаман умом подвинулся?

Понятное дело, что весь отряд сюда не заявится. Но один-два человека прибудут – и к бабке не ходи. И не надо облегченно вздыхать: два Кота, с их-то навыками вести дознание и находить нестандартные пути решения проблем – тот ещё подарочек! Да и никакой барон не откажет им в просьбе дать на время десяток-другой дружинников для общего блага. Бывали уже прецеденты…

А если это пришлые? Может же такое быть?

Очень даже вероятно.

Тихая команда – тонкая цепочка людей двинулась вперед, к домам.

Ага, значит, стрелки прикроют атакующих… нет. От кого прикрывать-то? Никто же не стреляет с той стороны.

Стало быть, у них иная задача… какая же?

Да они просто следят за тем, чтобы никто не сбежал! Ведь всадник может прорваться через цепочку пеших разбойников. И тогда его встретят стрелы засадников. К реке не уйти, откос там крутой и течение быстрое, сразу не переплыть. А потом и не дадут, арбалет добьет и до того берега.

Значит, это не просто грабители – убийцы!

Ну, что ж, ребята, всё вы правильно рассчитали… кроме одного. Не учли того, что дичь-то может и с зубами оказаться…

Мужик закончил заряжать арбалет, воткнул перед собою в землю несколько болтов и облегченно вздохнул – к бою готов! Готов расстреливать бегущих…

С этой мыслью он и помер…

Хожу я тихо, вес не настолько велик, чтобы подо мною дрожала земля, так что противник просто не успел обернуться на тихий шорох.

Клинок – в ножны, арбалет к плечу!

Щелк!

И уткнулся носом в землю кряжистый бородач в потертой кольчуге. Выпала из рук тяжелая секира…

Носок в стремя, руки на тетиву! Разогнись!

Сколько прицельных выстрелов должен давать тренированный арбалетчик в минуту?

Нас учили – шесть.

Выходило не у всех. Мой рекорд – пять.

Но сегодня я его, похоже, что побил…

После того, как рухнул третий разбойник, до всех остальных, наконец, дошло. А тут ещё и мне удалось удачно подстрелить его соседа – он жутко завопил, получив болт в бедро.

Неприятно, согласен. И очень болезненно – так я туда и целился именно для получения такого эффекта.

Хриплый возглас слева!

Стрелять наугад через ветки?

А перезарядить-то я ещё не успел… и не успею, похоже. Да и болтов осталось всего два.

Хватаю с земли основательный сучок и зашвыриваю его в кусты. Он с треском исчезает в зарослях, сбивая с толку подходящих сюда людей.

А я тихо укатываюсь в противоположную сторону.

Хрен его знает, сколько здесь ещё таких стрелков? Шуровать тут в одиночку, разумеется, можно. Только очень недолго и с ожидаемым эффектом. Прижмут к земле стрелами и болтами, обойдут и… не хочу.

Идея-то была хорошая, только вот исполнение… увы, оказалось не самым удачным.

Прокатившись по траве, вываливаюсь прямо под ноги бегущим разбойникам.

Надо сказать, что встреча эта оказалась несколько неожиданной для всех. Хотя для меня – пожалуй, что менее неожиданной…

Я-то в общем-то представлял себе, с кем могу столкнуться. И подсознательно к этому был готов.

А вот троица разбойников такой встречи совсем не могла предвидеть.

И ближайший из них за это поплатился.

Брошенный мною арбалет ударяет его куда-то в бедро. Не камень из пращи, согласен. Но все же – достаточно тяжелый предмет, быстрому бегу и успешной драке такая штука совсем не способствует.

Вот и полетел кубарем злодей, дав мне время на то, чтобы ткнуть арбалетным болтом в брюхо его сотоварищу. Раз уж так вышло, что я этот самый болт в руке держу – не пропадать же добру?

А что?

Болт – вещь крепкая, и пырнуть им можно ничуть не хуже, чем кинжалом. Даже лучше – глубже войдёт.

Он и вошел, сразу уменьшив число моих противников ещё на одного человека. Насмерть или нет, неизвестно – но драться не сможет и он.

А третьего удалось достать клинком.

Совсем чуток – однако этого хватило…

Лес наполнился криками – бежали, похоже, со всех сторон. Да уж… разворошил я осиное гнездо!

А вот слева кричат меньше… почему? Народу там не так много?

Раз так – туда и рванем. На поле категорически нельзя – подстрелят. Не один же тут арбалетчик был? Да и лучники… мне вот как-то все едино в данном случае… Что арбалет, что лук – и того не хочу, и этого.

И меча тоже не хочу. И топора.

Топор-то как раз и прилетел!

И всего на палец левее плеча. Чуток бы в сторону – и хорош…

Ноги, мои ноги!

Выносите своего хозяина!

* * *

Легенс обернулся на шум шагов – кто-то пробирался сквозь кусты. Услышав звук шагов, насторожились и его сопровождающие – в их руках появились взведённые арбалеты. А один из них, прикинув, откуда подходит визитер, скользнул в кусты таким образом, чтобы зайти ему со спины. Парни в охране графа были тертые, прошли огонь и воду, и учить их не требовалось – все исполняли даже не по первому слову – по намеку. В городе они на глаза графским гостям не показывались – смотрели издали. Но здесь – лесная чаща. Да и собеседники у их хозяина тут, скажем так – своеобразные. Даже слишком… оно, конечно, правильно – смелость свою являть, только ведь и головою тоже думать нужно. Хотя бы – иногда. Смотря перед кем являть, многие этого просто не оценят. Позарится такой вот собеседник на толстый кошелек – да и забудет все свои обещания… легко может стилетом ткнуть… или ножом – оно как-то уже без разницы станет. И то, и другое здоровья не прибавляет.

Правда, разговору хозяина его телохранители не мешали – топтались себе в сторонке, тщательно изображая недалёких увальней. И не особо прислушивались к словам – острый слух иногда сильно вредит всему остальному, например, шее… или тому месту, откуда ноги растут.

Так что Легенс оказался со своим визави, практически, наедине…

– Ну?! Что там у вас?

Предводитель разбойников снял шляпу и стряхнул с неё хвойные иголки и сухие веточки, нападавшие сверху, когда он пробирался сквозь заросли. Неторопливо водрузил её назад.

– Да ничего особенного, ваша милость…

В его голосе появились новые, несвойственные ему ранее, нотки – и граф насторожился.

– А поконкретнее? Вы взяли хутор?

– Ну, если называть эти дома хутором, то я – епископ!

– Не понял… – королевский советник удивленно взглянул на разбойника. – Там что, замок построить успели?

– Оно, ваша милость, может и лучше было бы… По крайней мере – мы тогда сразу отказались бы от этой затеи…

– Та-а-а-к… – протянул граф, разглядывая своего собеседника. – Ну-ну…

– Я слыхал, ваша милость, что сержанты редко когда бывают совсем отставными – в смысле, не очень скоро ими становятся. Думаю, что и этот не у котла с кашей всю службу просидел – это уж точно!

– С чего вы это взяли, милейший?

– Да он там целый форт отгрохал – в такой не сразу и войдешь-то…

– Конкретнее!

– Извольте, ваша милость. Дома и сараи стоят четырехугольником, стены соприкасаются друг с другом. Входов только два – и оба закрыты воротами. Часовой внутри и часовой в лесу – на дальних подступах. Со стороны реки не подойти, там открытое место.

– И это форт? У вас вполне достаточно народа, чтобы разметать его по бревнышку!

– Не спорю – если бы удалось подойти тихо. Но часовой в лесу поднял тревогу, напал на нас со спины и ранил одного из моих людей. Тот закричал – и тогда тот часовой, что был внутри, затрубил в рог. Стоило нам подбежать к стенам – нас встретили стрелами…

– А поджечь не пробовали?

– Крыши засыпаны землей – зажигательные стрелы бесполезны. А при стрельбе по стенам осажденные ухитряются лить воду откуда-то из под крыш… У них внутри колодец, так что воды хватает.

– И что, вы уже пали духом? Долго они так высидят? Сколько у вас погибло людей?

– Часовой в лесу зарубил двоих – и одного подстрелил из подобранного арбалета. Троих ранил. Ещё четырех человек мы потеряли у стен… Не в этом дело, ваша милость! Воевали и в худших условиях!

– А в чём же?

Разбойник воровато осмотрелся по сторонам и подошел поближе.

– Этот часовой в лесу… Скажите, ваша милость, как может умереть человек от небольшой царапины?

– Может – если оружие отравлено.

– Да? А куда тогда, позвольте спросить, делась вся кровь из тела? Ладно, одного из моих парней пропороли насквозь – могла и вытечь… только непонятно – куда? На земле пятна нет! А вот второй – тот умер от небольшой царапины. В иное время он бы и внимания особенного на неё не обратил… И тоже – крови нет, будто её кто-то выпил. Кто это – там, в лесу, ваша милость?

Граф задумчиво посмотрел на собеседника.

– А где ваш… э-э-э… ну, тот, второй…

– Умер, ваша милость. Случайный болт со стороны хутора…

– Не из леса?

– И так может быть, – кивнул разбойник. – Так всё же, ваша милость! С кем мы воюем?

– Где он?

– Ушел. Добрался до наших коней, угнал одного – и скрылся в лесу. Я отправил за ним погоню… но они не слишком-то спешат, вы же понимаете…

– Сколько вам ещё нужно? Чтобы мне принесли его голову?

– Не в этом дело…

– Вот что, любезный! Жалованная грамота от короля, с прощением всех прегрешений – для всех. Цену – удваиваю против существующей. Осаду с хутора не снимать, там никто не должен уцелеть! Подкрепления будут уже к вечеру. Пятьдесят человек – хватит вам?

– Ну…

– Лично вам – дворянская грамота!

– И всё же…

– Принятие на королевскую службу – достаточно?

– Я должен вам верить?

Легенс вздохнул и, вытащив из дорожной сумки лист бумаги, развернул его перед главарем.

– Читать умеешь?

– Могем малость…

Разбойник пробежал глазами текст и посерьёзнел. Почтительно поклонился королевскому советнику.

– Ну? – требовательно спросил граф.

– Сделаем. Тем более что этого бегуна всё-таки зацепили. Немного, но кровушку пустить ему удалось. У одного из моих парней есть собаки, я распоряжусь их прислать… Не слишком-то далеко он успеет убежать – даже и на лошади.

* * *

Ноги меня всё-таки не вынесли… в смысле – не вынесли целым и невредимым. Так-то убежать удалось, повезло… пробежав по кустам метров сто, я натолкнулся на импровизированную коновязь: к веткам упавшего дерева было привязано десятка полтора лошадей. Резонно решив, что верхом я точно смогу оторваться от противника быстрее, нежели пешим, отвязав наиболее симпатичного с виду коня, вспрыгиваю в седло. И не следует полагать, что это выглядит дезертирством с поля боя – ещё пробираясь сквозь кусты, я услышал звук рога. Того самого, что висел на поясе у Генеро. Стало быть, вопли подстреленного мною разбойника на хуторе услышали – и сделали из этого правильные выводы. Вот и славно – взять хутор с наскока теперь не выйдет. Значит, свою задачу (которую мне, однако же, никто и не ставил) я выполнил и имею полное право подумать о сохранении собственной задницы. А поскольку означенная часть тела по отдельности от прочих пока что не путешествует, заодно и голову поберегу…

Но вот тут мое везенье и закончилось!

Стоило коню проскакать метров двадцать, как сзади заорало сразу несколько голосов. Сильно ошибусь, если предположу, что мне вслед кричали здравицы и пожелания доброй дороги. А уж когда над головой прожужжал арбалетный болт, намерения кричавших и вовсе стали ясны, как божий день.

Эх, нет у меня шпор! Так бы коня сейчас и подогнал…

Хотя, впрочем, есть и другие способы…

Правда, сказать по чести, я и не предполагал, что они могут быть настолько радикальными.

Над головою свистнули ещё стрелы – по мне лупят ещё и лучники (фигово, у них скорострельность выше, могут и достать…), моё бедро обожгло ударом. И почти тотчас же конь совершил громадный прыжок. Да такой, что я еле удержался в седле!

Закусив удила, он рванулся вперёд, не разбирая дороги. Пришлось пригнуться к лошадиной шее, чтобы встречная ветка не вынесла бы меня из седла. Только этого сейчас и не хватало…

Проскакав таким аллюром несколько километров (слава Богу, что я хоть в седле удержался…), коняшка сдал, видимо, запыхался. Сбавив скорость, он повернул к видневшемуся неподалеку ручейку.

Ага, щас!

Попьет он воды опосля такой бешеной скачки – и всё, можно выбраковывать. Кто же станет поить запыхавшегося коня?! Нет уж…

Перехватив покрепче повод, осаживаю его. Неохотно (и далеко не сразу) конь всё-таки останавливается.

Спрыгиваю на землю… и из моих губ вырываются совсем не благодарственные словеса! А нечто, прямо противоположное!

На левую ногу больно встать!

Не просто так меня садануло…

Арбалетный болт (не стрела из лука, та завязла бы в ране) вспорол мне бедро – всё седло залито кровью. Хорошо хоть глубже не прошел – скользнул поверху, иначе на этом бы мое путешествие и закончилось – прямо здесь.

Но свалившись на траву, повод я всё же не выпустил. И благодаря этому сейчас удерживаю коня от поспешного рывка к воде – тащить лежащего человека ему не так-то и удобно.

Ухватившись за стремя, подтягиваюсь… и вот правая нога уже опирается на землю. А левая – она пока что вне игры… Ну-ка, родной, давай-ка вон к тем кустикам…

Изловчившись, набрасываю повод на крепкий сук и затягиваю его узлом – теперь коню отсюда не уйти! Но стоять ему так тоже нельзя – надо выводить его, пока не отдышится.

Что я там недавно говорил о том, что Рунным клинком нельзя рубить сучья? Ну, хорошо, не говорил – думал… Можно – и даже нужно, когда припрёт!

Пара взмахов (как острым ножом краюху хлеба резать…) – и левой подмышкой опираюсь на импровизированный костыль. Теперь можно ходить… нет – передвигаться. Бедро бы ещё перевязать… кровь, хотя и не течет более ручьём, но понемногу капает. Однако ж так тоже долго не будет – стоит только ногу нагрузить…

Порывшись в карманах, нахожу какой-то шнурок (откуда он там взялся-то?) и подвязываю им костыль – теперь не потеряю. Ногу постараюсь не напрягать, насколько это выйдет.

Всё, лошадка, потопали!

Ага… И его стрела не обошла – торчит обломок в крупе. Как вытащить? Только тронь – и он так наподдаст!

Но вариантов нет – надо тащить… целитель я, или где? Среди некоторых полезных навыков, мать передала мне знание некоторых специфических точек на теле. Как у человека – так и у некоторых животных. Правда, тут надо и Пламене сказать спасибо – большинство знаний о лошадях (и аналогичных точках у них) я почерпнул именно от неё.

Ну, точки – и что?

А то…

Снова заработал клинок, срезая длинные колючки с ближайшего куста. Хорошо, что тут таких множество. Не знаю, как поведёт себя живое существо, уколи я его щепкой, которую только что выстрогал Рунным клинком. Может – ничего и не произойдёт. А может – буду с досадой взирать на мертвую конскую тушу…

Укол!

Конь чуть дернулся.

Так…

Вторая колючка… третья…

Он больше не реагирует, когда я трогаю обломанное древко – иглы сработали! Не слишком надолго – это скоро пройдёт! Надо спешить… да и про себя не забыть. Благо что колючек хватает пока. Плохо, что сам себе – то есть, наложением рук, я помочь не могу – это и не каждый целитель сможет, откровенно говоря. Сотворить такое – мастерство почти запредельное, и мать-то не может, где уж мне… Так что – будем и себя колючками колоть, другого варианта нет.

Опа!

А больно!

Или я уколол неудачно?

Следующая… а вот здесь уже боли не так много – первый укол подействовал? Ладно, третья пошла!

Кровь пока не течёт, свернулась уже, стало быть, рану можно попозже перевязать.

Сейчас – конь! Моя единственная надежда и путь к спасению – пешком я из леса не выберусь. Да и неизвестно даже – куда идти-то? Неслись-то мы не разбирая дороги, куда кривая вывезет… вот она и вывезла. Неведомо в какие дебри.

Есть! Кидаю стрелу в сторону.

Теперь – выгул, пока он ещё не совсем запалил свое дыхание.

Отвязываю повод и крепко держу его в руке.

Шаг, ещё шаг… Кривовато… но я не на балу, и со всех сторон не смотрят придворные. И не слушают (что правильно) – мои речи сейчас трудно назвать утончёнными. А что – каков танец, таковы и песни…

Проклятье, сколько ж его тут выгуливать-то?! Прошкандыбаем ещё чуток – и я отвалюсь бесчувственным… никакие иголки не спасут.

Нет, вот он уже дышит не так тяжко… Ещё немного – и к воде можно подпустить.

* * *

Спустя час.

* * *

Напившийся конь флегматично щипал траву. Найденной в сумке верёвкой мне удалось его привязать так, что далеко он уйти уже не может. И это хорошо, ибо догнать конягу точно не вышло бы – ходок из меня сейчас никакой.

Пора уже и о себе подумать – действие колючек закончилось, и рана болела весьма немилосердно.

Первым делом – промыть!

Есть чем, без небольшой фляги с настоем никто из нас из дому не выходил – вообще никогда, приучили. Кроме того, что его можно пить, штука сия и для подобных целей вполне подходит.

У-у-ух!

Словно огнем обожгло…

Это хорошо… хотя на первый взгляд (и на первые ощущения) так совсем не кажется. Но матери я верю безоговорочно. Раз она сказала – так, значит именно подобным образом и следует поступать. Но хоть дух переведу… и глотну заодно, оно как раз вовремя станет.

Так, теперь перевязать…

Чем?

Нижняя рубашка – чем не материал для повязки? Вот когда начинаешь понимать все преимущества своего положения – рубашка у меня из тонкой хорошей ткани. Самое то в данной ситуации!

А окажись на моем месте кто-то из дружинников?

М-м-да… надо будет это учесть. Пусть каждый носит с собою чистую тряпицу – как раз на подобный случай.

Смачиваю тонкую ткань настойкой. Жечь снова будет, но тут уж ничего не поделаешь. В конечном итоге, здоровье важнее. А боль и перетерпеть можно.

* * *

Парой-тройкой недель раньше.

Где-то в горах.

* * *

Уставший всадник в запыленном плаще появился в селении уже ближе к вечеру. Солнцу собиралось нырнуть за вершины гор, и длинные тени вытянулись вдоль домов, перечеркивая дорогу.

Первым путника заметили вездесущие мальчишки. Прекратив свои игры, они уставились в его сторону, а один из них стремглав бросился к ближайшему дому.

Так что, когда конь незнакомца поравнялся с домами, его уже встречало несколько мужчин, вышедших на дорогу.

– Доброго вам здравия! – первым поприветствовал их всадник, высказывая таким образом свое уважение.

– И тебе легкой дороги и ясного неба! – наклонил голову старший из встречавших. – Далек ли твой путь, и все ли благополучно на его протяжении?

– Графство Алайн – туда направлены мои помыслы.

– Это уже в соседнем королевстве?

– Так, почтенный! Именно туда мне и нужно попасть, а дорога через горы самая короткая. Вестник принес сообщение о том, что мой отец сильно разбился на охоте – вот я и спешу.

– Наши дороги – они не слишком-то и легки!

– Но они вчетверо короче! Еду я один – караван за собою не веду, уже легче. А времени у меня очень мало…

– Куда же ты поедешь ночью? Да и конь твой – ему требуется отдых… Не откажись разделить с нами ночлег, а наши мальчишки присмотрят за твоим верным другом.

– Благодарствую! – путник, словно только и ожидавший этих слов, тяжело спрыгнул на землю. Было хорошо заметно, что он устал – почти до полного изнеможения. – Могу ли я выпить воды?

При этих словах лица встречавших чуток размягчились. Выпивший воды в селении и преломивший там хлеб, путник тем самым подчеркивал чистоту своих помыслов по отношению к его обитателям.

– Будь добр – окажи честь моему дому! – повел рукою в сторону ближайшего строения один из мужчин. – Мальчишки позаботятся о твоем коне, а женщины вычистят одежду…

* * *

Спустя час около очага собралось уже около полутора десятков человек – больше просто не поместилось бы. В селение не так уж и часто заезжали путники из столь дальних краев. Каждый такой визит был событием, о котором помнили долго.

А гость оказался человеком знающим и осведомлённым. Помощник водителя купеческих караванов – он знал многое, да и рассказчиком оказался неплохим. Тем более когда принесли вина – его язык слегка развязался.

Неспешно текло время. Обновился и кувшин с вином – в третий раз показал свое дно.

– Да простится мне моё поведение! – приподнялся на ноги гость. – Но я хотел бы…

– Тебя проводят, – понимающе кивнул хозяин дома. – Угран, покажи гостю дорогу!

Младший сын хозяина вскочил на ноги.

Соответствующее место находилось неподалеку от ограды дома. Сопроводив туда путника, мальчишка присел на камень, ожидая, пока тот закончит все свои дела.

А вот дела у незнакомца оказались не совсем обычными…

Нет, всё, что положено в подобном месте, он, разумеется, исполнил. Но сразу после этого, покопавшись в поясе, незнакомец извлек оттуда небольшой серебряный футляр. Отступив на шаг, осторожно его открыл и вытряхнул на землю облачко черной пыли. Задержав дыхание, быстро закрыл футляр и торопливо вышел на улицу.

– А где стоит мой конь? – повернулся он к мальчишке.

Тот понимающе кивнул – забота о лошади понятна каждому горцу.

– Пойдём. Я провожу тебя…

Вычищенный и напоенный конь стоял в конюшне, хрумкая свежую траву, которую ему натащили достаточно много. Путник погладил его по холке и удовлетворённо кивнул.

– Благодарю! Я очень к нему привязан! Мы можем вернуться…

Беседа затянулась ненадолго – слишком уж явно боролся со сном гость. Проводив его спать, все прочие визитеры тоже не стали досаждать хозяину дома своим присутствием.

* * *

А поутру путник, наскоро перекусив, заторопился в дорогу. С благодарностью принял от хозяина флягу с вином и кусок сыра. Взамен отдарился кинжалом. Редкой формы, в ножнах из выделанной кожи – он выглядел необычно. Такое оружие было совсем неизвестно в этих краях.

– Это кинжал мохавов. Жители болот, они нечасто приезжают в наши края, – пояснил путник хозяину. – Но у них, на болотах, попадается очень чистая руда – из неё и куют они своё оружие.

* * *

Всадник скрылся за горами и, казалось, навсегда исчез из жизни обитателей селения. В этих краях его более никто не видел. Странным образом не видели его и дальше, словно он растворился в воздухе…

А через пару дней внезапно заболели несколько человек из семьи, которая приютила путника. Болезнь была необычной. Она никак не проявляла себя какое-то время. Человек ходил, разговаривал, охотился… а потом вдруг, без каких-либо видимых причин, ему резко становилось хуже. Ослабевали руки и ноги, больной не мог даже взять кружку с водой. Выступали на теле черные пятна.

В течение очень короткого времени слегло множество людей. И не только в этом селении – болезнь быстро распространилась по всей округе.

Встревоженные обитатели послали гонца к князю – нужна была помощь! И гонец ускакал, неся тревожную весть. И не только весть…

* * *

Спустя десять дней обстановка ухудшилась и очень серьезно. Распространявшаяся с огромной скоростью болезнь охватила уже несколько селений. Местные целители сбивались с ног, но итогом этих усилий было только то, что их количество также сократилось и весьма основательно. Не видя никакого другого выхода из создавшейся ситуации, совет князей распорядился перекрыть все дороги, которые вели к пострадавшим селам. Никого туда не впускать и не выпускать. В срочном порядке были направлены гонцы лорду и местному епископу. И хотя горцы в подавляющей своей массе являлись язычниками, в данной ситуации они готовы были принять помощь от кого угодно. Эпидемия распространялась слишком быстро, чтобы задаваться вопросом о конфессиональной принадлежности.

Ответ последовал очень и очень быстро: первые отряды войск графства прибыли уже через шесть дней. Вместе с ними явились около пяти десятков монахов и монахинь. Войска заняли позиции на тропах, установив там жесткий карантин. Всех входящих и выходящих проверяли самым тщательным образом: заставляли снимать одежды и протирать тело тряпками, вымоченными в чрезвычайно крепком вине. Те из горцев, которым удалось (совершенно случайно, разумеется) попробовать это самое «вино», были буквально ошеломлены. Ничего подобного никто и никогда не встречал и даже не слышал, не то что не пробовал…

Монахи и монахини спустя день ушли внутрь оцепления.

И все.

Назад никто из них не вернулся…

* * *

– Положение слишком серьезное, Ваше преосвященство! – говоривший стиснул кулаки. – Только на сегодняшний день количество умерших превышает тысячу человек. Зараза распространяется с огромной скоростью. Уже отмечены случаи заболеваний в селах, расположенных в стороне от тех, которые оцеплены войсками. Совет князей самым жестким образом запретил местному населению покидать свои дома и ездить в соседние селения. На какое-то время это помогло. Но потом все вернулось на круги своя. Целители сбиваются с ног, но результатов мы пока никаких не видим. Они тоже погибают – также, как и все прочие. Присланные лордом войска пока пресекают всякую панику и не дают людям возможности разбежаться во все стороны. Вы же понимаете, Ваше преосвященство, что как только зараза выйдет из ущелий на равнину…

– Понимаю… – епископ покивал. – Поверьте, мой друг, мы и так делаем все возможное.

– Знаю, Ваше преосвященство. Знаю и восхищаюсь подвигом ваших служителей. Я сам провожал их, когда они уходили для помощи пораженным селениям. Никто из них не вернулся назад. Но что прикажете делать нам? На наших глазах умирают люди, а мы ничего не можем сделать. Совсем ничего, вы понимаете? Неужели всего вашего опыта недостаточно, чтобы подсказать нам способ борьбы с этой страшной заразой?