Текст книги "Смертник в серой шинели. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 60 страниц)

– Они у нас тоже… разные бывают.

– Ну, так солдаты всегда разные! Каждый в чем-то хорош, а в чем-то не очень. Ладно. Я распоряжусь, чтобы тебя накормили по-человечески. Когда еще приедет управляющий? Не с голоду же тебе теперь помирать? Мало ли что он придумает? Так что лучше тебе быть покрепче…

– Так я и не против. Всегда лучше быть сытым и здоровым, чем голодным и больным.

Стражник хлопнул меня по плечу.

– Ты мне нравишься! Другой на твоем бы месте уже мирно висел бы на солнышке. А ты дерешься за свою жизнь! Надо же… никогда бы не подумал, что у утопленника в легких может быть вода… Выходит, его убили где-то еще, и в воду скинули уже мертвого? Ну что ж… молодец, что не дал мне допустить ошибку! Хотя… все зависит от управляющего, он может счесть все эти слова пустой отговоркой…

ГЛАВА 4

Вот уже второй день я сижу в прежней своей камере. Голова уже так сильно не болит, даже спать я стал более-менее нормально. Времени на раздумья хватало, и мысли мои начали выстраиваться в какое-то подобие упорядоченности. Это не Россия, ясно и ежу. Вообще, похоже, что здесь про нее и слыхом не слыхали. Тогда… вывод остается только один – меня занесло в неведомую даль. И в невообразимую древность. На первый взгляд, что-то типа шестнадцатого-семнадцатого века в нашей истории. Одежда и вооружение Брога примерно к этому времени и относились. Как я сюда попал? А не один ли хрен? Как теперь отсюда вылезти – вот это значительно важнее. Значит, задача номер раз – вылезти из камеры на свободу. Все остальное будем решать после этого. Средние века – значит, средние. Так для начала и порешим…

Брог не соврал – кормежка значительно улучшилась. А вот отношение ко мне ухудшилось и значительно. Мой тюремщик смотрит на меня с открытой неприязнью. И его вполне можно понять. Видимо, приезд сюда баронского управляющего чреват дополнительными неудобствами для всей деревни. Ну да, он же не один прикатит? С целой сворой сопровождающих, это уж и к бабке не ходи. И всех их надо накормить, разместить и ублажать. И все – на халяву.

А и хрен бы с вами со всеми! Я не напрашивался! Незачем было меня подставлять! Никого не трогал, шел мимо… И если тут отыскался неведомый душегуб, то все свои претензии местные могут ему и предъявить! Когда найдут…

На третий день меня снова вывели на улицу. Сопровождающих на этот раз было больше. К подручным кузнеца прибавились два крепких парня в кольчугах, шлемах и с мечами у пояса. Ага… это значит, что прибыл управляющий, а эти парни из его свиты.

Так оно и оказалось.

На площади был сооружен помост с навесом, и на нем важно расположился немолодой уже мужик в черном камзоле. Одежда была подогнана по фигуре и красиво отделана серебряными кружевами. Вот как, тут уже умеют их делать? Не совсем, значит, тут средние века, раз знакомы с такими ремеслами… Лицо у мужика было на вид аристократичным, и за ним угадывалось приличное количество благородных предков.

– К господину Гарту обращаться – «Ваша милость», – прогудел у меня над ухом один из сопровождавших солдат. – Понял?

– Понял.

– То-то!

За спиной управляющего стоял Брог. На этот раз он был в панцире, поножах и наручах. Эк, вырядился-то! Шлем его был начищен и блестел. Ну да, он ведь ныне не сам по себе, а при важной особе. Должен соответствовать. И внушать.

Вокруг площади толпилось изрядное количество народу. Надо полагать, тут было население не только этой деревни, но еще и соседи пожаловали. Ну да, кому-то хлопоты, а кому-то зрелище. Не каждый же день тут такие судилища происходят?

Меня вытолкнули к помосту. Подручные кузнеца остались в толпе, а по бокам стояли только солдаты. Рук не развязали. Толчком меня вынудили встать на колени.

– Как тебя зовут, незнакомец? – соизволил обратить на меня свое внимание Гарт.

– Ершов, Александр Николаевич.

В его глазах мелькнул огонек интереса.

– Дворянин?

Ага, так это он за фамилию зацепился! Простолюдинам такое, вроде бы как, не полагалось. А сойду ли я за такового? Капитан милиции – как это будет соответствовать хотя бы и Петровской табели о рангах? Будет соответствовать. Да и кто меня тут проверит? Документов в это время еще не изобрели, о паспортизации населения тут, похоже, и не слыхивали вовсе. Накажут за самозванство? Так не строже же, чем за убийство, надо полагать? Вообще, по одежке я уж точно на крестьянина не машу.

– Да, ваша милость. Дворянин. Но наш род обеднел… Я последний, кто остался.

– Воевал? Служил?

– Да. И то и другое.

– Где и кем воевал?

– Далеко отсюда… в Афганистане.

– Не знаю такого места… Кем был в армии? Кто командовал?

Кому соответствует замкомвзвода в нынешнем времени?

– Заместитель командира полусотни пехотинцев. Командовал нами полковник Громов.

Брог уважительно покивал головой.

– Слышал о таком? – повернулся к нему управляющий.

– Точно не скажу… Вроде бы приходилось что-то такое слышать… Может быть – Гарам? Про него слышал. Говорят, серьезный был командир. Погиб он, лет пять уже прошло…

– Ну ладно. Это не так важно. А служил после кем?

– Помогал искать и ловить преступников. В Москве.

– Стражником был? Что же не остался на этом почетном месте?

И что я ему скажу? После моего рассказа, если и не повесят, то в психушку закатают на веки вечные. Хотя… психбольниц тут еще нет… Тогда, скорее всего, все же повесят.

– Сопровождал судью (а ведь по местным меркам наш следак – почти что судья!) в дальней поездке. На нас напали, меня ударили по голове. Очнулся вдали от знакомых мест, связанный, в чужой повозке. Ночью удалось бежать…

– Хм… Ну… все может быть…

По знаку Гарта к помосту подвели Вилема и тоже поставили на колени.

Управляющий оглядел нас и удовлетворенно кивнул головой.

– Итак! Я, Годефрин Гарт, рассмотрел данное дело и установил следующее. Убитый торговец Олли действительно был сброшен в воду уже мертвым. Осмотром его тела удалось установить причину смерти… – Управляющий обвел внимательным взглядом притихшую толпу. – Он был отравлен!

По толпе пронесся вздох.

– Задержанный по указанию старосты незнакомец, именующий себя Алексом Ершем, свою вину в убийстве не признал. Более того! Он обвинил в этом трактирщика Вилема, жителя вашей деревни. Косвенным доказательством этого служат и обнаруженные на теле покойного улики.

Толпа затихла совсем. Слышно было, как вдалеке чирикают птички.

– Которых, однако, недостаточно для того, чтобы оправдать Алекса Ерша, так и для того, чтобы обвинить Вилема.

Управляющий сделал паузу.

– И потому предоставленной мне властью объявляю! Для установления истины в этом деле мною назначается… божий суд!

За моей спиной послышался дружный выдох.

– Суд произойдет здесь же! Оба поединщика не могут выставить вместо себя защитников. Они могут драться только своим собственным оружием. Белым оружием! Они не имеют права выходить за пределы площади. Не могут использовать колдовство и магию. Не могут прибегать к уловкам и чьей-либо помощи. Не могут заменять сломанное оружие. Нарушивший эти условия будет признан виновным! При попытке бежать или уклониться от боя виновный будет убит на месте арбалетчиками.

За спиной послышались щелчки – арбалетчики заряжали свое оружие.

– Поединок будет продолжен до смерти одного из поединщиков! Все! Я сказал!

Моих рук коснулось железо, веревки были разрезаны. Солдат похлопал по плечу и жестом предложил мне встать на ноги. Брог спустился с помоста и подошел ко мне.

– Ну вот, видишь, как все обернулось? Не так уж и плохо, в твоем-то положении?

– Да уж…

Я покосился на Вилема. Тот стоял, разминая руки. К его бедру был прислонен немаленький обоюдоострый топор. Рукоятка его завершалась копейным острием.

– Ну да, он же в прошлом солдат, как и ты. Накопил денег, вот и открыл тут харчевню.

Но… у меня же нет своего белого оружия… Разве что складной нож… или вот… ломик еще есть… Ножовкой по металлу и молотком тоже не очень отмахаешся от такого топора.

Тесак! Вот он был бы весьма кстати!

– Подожди… Брог, в моих вещах должен ведь быть мешок? Он цел?

– Разумеется! Кто же тронет вещи подсудимого до приговора?

– Я могу его получить?

– Да, твои вещи сейчас принесут.

В голове тут же всплыла картина показательного расстрела из АПСа как самого Вилема, так и тех, кто попытался бы мне в этом помешать. Но… я помнил слова Брога о колдунах… В том, что это признали бы колдовством, да еще и прилюдно совершенным, сомнений не было никаких. Стало быть, меня начали бы гонять всей округой. Да и не факт, что против полутора десятков арбалетчиков пистолет будет очень эффективным оружием. Даже если я и положу большую часть своих противников, оставшиеся быстро превратят меня в подушку для булавок…

Откуда-то сбоку вывернулся еще один солдат. Он тащил мой "Кюлленберг" и вещмешок. Положив все это к ногам Брога, он остался стоять рядом.

– Вот, – кивнул мне стражник головой. – Можешь выбирать.

С сожалением отодвинув в сторону кобуру с пистолетом, я подпоясался ремнем с подсумками и, развязав бывшую сумку, вытащил оттуда сверток с тесаком. Еще в лесу я завернул его в обрывок ткани, который там же, в сумке, и лежал. Меня не прельщала перспектива порезаться об тесак, лежащий у меня за спиной. По этой же причине я надел на его острие кусок деревяшки. А то еще пропорет сумку… Вот теперь я только что и мог, как воздать хвалу собственной предусмотрительности. Развернув ткань, я вытащил на свет божий тесак и повертел его в руке, приноравливаясь к балансу…

Сдавленный вздох!

И около меня стало пусто…

Брог и солдат оказались в паре метров от прежней позиции. Стоявший за спиной солдат тоже куда-то отскочил.

Наступила тишина.

И в этой тишине проскрипели по помосту сапоги Гарта.

– Что там у вас, Брог?

– Вот… ваша милость… извольте посмотреть, – и стражник указал на клинок в моих руках.

Гарт неожиданно легко спрыгнул на землю и подошел поближе. Глаза его удивленно расширились.

– Надо же… вот уж не ожидал увидеть его своими глазами. Ну-ка, уважаемый, – обратился он уже ко мне. – Покажите-ка мне эту… вещицу. Нет-нет! Из своих рук!

– Да ради бога…

Клинок как клинок. Сантиметров семьдесят или около того. Обоюдоострый. Колющее острие слегка приподнято над средней линией клинка. Широкая гарда и примитивная, явно не родная, деревянная рукоять. Сейчас, на ярком свету, он уже не выглядел потасканным и очень старым. Металл отливал синевой, подчеркивая очертания рун. Освобожденное от наколотой на него деревяшки острие смотрелось хищно и недобро. Баланс клинка был великолепен, видимо, его основание каким-то образом было специально утяжелено.

Не прикасаясь к оружию, Гарт обошел меня со всех сторон, рассматривая не только клинок, но, по-видимому, и меня заодно.

– А скажите, уважаемый, на вас одета вся ваша одежда? Или есть еще что-нибудь?

Интересные перемены однако! Я вдруг стал "уважаемым"! С чего бы это?

– Да, есть еще одежда. Вот там лежит, – указал я клинком на скатку с шинелью.

– Наденьте ее, пожалуйста.

– Не проблема, – положив клинок на чемодан, я распутал и развернул скатку. Надев шинель в рукава, повернулся к управляющему.

– Так?

– Спасибо. Да, все так, как и должно было быть… Серая одежда и Рунный клинок… да, все правильно. Позвольте мне первому приветствовать вас, милорд Серый рыцарь!

Нихренаськи… а ведь он вполне серьезно это говорит. Вон и стражники закивали головами. Что это за хрень я держу в руках? Серый рыцарь… Кто это такой? Похоже, что большой и горячей любовью здесь этот персонаж не пользуется, вон как мужики насупились…

– Но, ваша милость…

– Гарт.

– Хорошо, Гарт, я, к сожалению, не очень себе представляю… всех своих обязанностей, связанных с обладанием… данным клинком.

– С вашего позволения, я вернусь к этому чуть позже, вы не возражаете?

– Нет, конечно… но…

– Вилем! – повернулся управляющий к трактирщику. – Ты все еще настаиваешь на своей правоте?

Тот судорожно сглотнул слюну и кивнул.

– Да, ваша милость. Я подтверждаю свои слова. Я невиновен.

– Ну что ж… ты знаешь, чем рискуешь… Освободите площадь! – повернулся он к крестьянам. – Быстро!

Толпа раздалась в стороны, будто на нее плеснули кипятком.

– Прошу вас, милорд. – Гарт учтиво указал рукой на площадь.

– Я могу снять шинель?

– Что?

– Мои серые одежды.

– Разумеется! Это всего лишь церемониальное облачение для судопроизводства. В битве оно не требуется.

Крутанув в руке клинок, я шагнул вперед.

Вилем уже ждал меня, покачивая в руках свой топор. Да… оружие серьезное… Что там Брог говорил? Солдатом был? Надеюсь, он там не этим топориком махал? Трактирщик крутанул в руке топор, и его лезвия слились в один сверкающий полукруг. Этим… хреново, топор в умелых руках многого стоит.

Прикинем. Он тяжелее меня и старше. В драке наверняка уже давно не участвовал, значит, с выносливостью у него не очень. Руки крепкие, еще бы, он ими столько ворочает! Ноги… скорее всего, ноги тоже на уровне. А вот прыгает он хуже, это уж точно. Жаль, что тут прыгать некуда.

Вилем нетерпеливо шагнул вперед.

Значит, так: топор – оружие для боя на средней дистанции, стало быть, он будет строгать из меня лучинки, не особо приближаясь. Клинком я его так не достану, и он должен это понимать. Какая у него манера боя? Будет ждать удобного момента? Или станет сразу меня пластать?

В-в-ж-ж-и-х! В-в-ж-ж-и-х!

Сверкающие полукружия, описанные лезвиями, по горизонтали качнулись вправо-влево. Сразу решил распластать.

Отчего?

Не уверен в себе?

Устал?

Не похоже.

Боится?

А вот это уже вернее. Вон он как за клинком смотрит.

Для проверки я перебросил клинок в левую руку. Назад. Снова в левую.

Точно, смотрит на клинок.

Что же у меня в руках?

Трактирщик уже был достаточно близко. Ладно, стоять на месте негоже, для начала потанцуем. Так, влево-вправо… Не купился? Опытный солдат, так он меня и к краю поля прижмет, а я еще не решил, как его брать… Тьфу ты, черт! Вот брать-то мне его как раз и не надо.

Средняя дистанция боя…

Сократим?

Шаг вперед, проворот…

В-в-ж!

Копейное острие на рукояти прошло в паре сантиметров от моего лица, я еле успел уйти от удара.

Кувырок вбок, на ноги…

Где он?

Здеся…

Прет на меня с неутомимостью тяжелого танка.

Плохо… секирник он явно не из последних. Как он меня, а?! Чуть-чуть не наколол… уважаю… да уж, этим топориком он точно не дрова рубил.

Подкат!

Хрясь!

Тяжелое лезвие врубилось в грунт на моем пути. Не отверни я в сторону, он мне точно что-нибудь да отрубил бы.

Снизу его тоже не взять.

Сверху?

Летать не умею, увы… Да и это бы не сильно помогло. Вон он как ловко оружием вертит, мастер, и неплохой.

Пляшем дальше… А особо-то и некуда. Вон уже и граница площади. А там и стрелки… будут ли они стрелять в Серого рыцаря? Будут, это же божий суд. Да, хреновато…

Уловив момент, когда сверкающее лезвие пронеслось мимо моего лица, я шагнул было вперед…

И еле успел вернуться назад!

Изменив на полуходе направление, топор резко вернулся назад!

Вот это реакция!

Так, похоже, что я его тактику разгадал…

Вилем стремился вытеснить меня за границу площади, а там… там арбалетчики сочтут это за попытку уклонения от боя. Я уже об этом думал…

Звяк!

Мой клинок высек искры из пролетевшего направо лезвия.

Трактирщик только усмехнулся.

Звяк!

Еще раз, только в другую сторону.

Звяк!

Вилему надоело со мной играть, и он выбросил в мою сторону рукоять с копейным острием.

Красиво он стоял…

Чуть изогнувшись влево, руки выброшены вперед, в попытке нанизать меня на острие. Сверкающие лезвия топора прижаты к левому предплечью… рубящего удара уже не сделать, надо отступить хоть на шаг. Вот уж хрен!

Звяк!

Подправленное ударом клинка острие устремилось еще дальше вперед.

Шаг вперед.

Поворот вокруг правой ноги (спина почувствовала локоть руки Вилема).

Удар левой рукой в его плечо.

Трактирщик стоял в шаге от границы поля.

Сверкнул на солнце клинок!

Лопнула на плечах разрубленная рубаха Вилема…

Спасаясь от следующего удара, ослепленный болью в разрубленных мышцах, он выронил топор…

Сделал шаг вперед.

Еще один…

В-ж-ж!

И на его спине выросли деревянные иглы.

Арбалетчики не промахнулись…

ГЛАВА 5

Я повернулся и пошел через поле к помосту. При моем приближении арбалетчики расступились и освободили дорогу. Своего оружия они, кстати, не перезарядили – хороший знак!

Тесак мне убирать было некуда, и я просто сунул его за ремень, предварительно протерев от крови. Подойдя к помосту, поднял голову и посмотрел на управляющего.

– Все?

– В смысле – все?

– Суд закончен?

Он приподнялся с кресла и подошел к краю.

– Жители деревни Верхний Лес! Вы все видели, к чему приводит пренебрежение установленными законами! Такая и даже еще более тяжкая кара постигнет всякого, кто отступит от установленного порядка! Идите по своим домам и помните это!

Посмотрев на расходящихся крестьян, Гарт повернулся ко мне.

– Я вижу, милорд, у вас есть вопросы?

– С вашего позволения.

– Тогда… пройдемте в харчевню. И, хоть ее хозяина больше с нами нет, еда там еще осталась. Мои люди приготовят что-нибудь. Вы ведь, наверное, голодны?

Надо отдать должное расторопности его свиты. Мы еще не успели дойти до дома, а там уже хозяйничали люди управляющего. Нам принесли пива. Не того пойла, которое я тут уже пробовал, а вполне приличного пива. Не «Хайнекен», но на настоящее пиво уже похоже. Гарт по-хозяйски расположился во главе стола, заняв лучшее место. Черт с ним, мне и сбоку неплохо.

– Итак, Гарт, что означает этот клинок? Чем он знаменит? И кто такие эти "Серые рыцари"?

– Считается, что убитый ими человек попадает прямо в ад!

– Сразу и без пересадки? Независимо от его прочих заслуг и поведения?

– Пересадка?

– А! Не обращайте внимания, это так… к слову пришлось…

– Именно так все и обстоит. Никакие заслуги в прошлом не влияют на то, куда попадает человек, убитый Рунным клинком.

– А это известно достоверно?

– Так говорят… Никто, как вы понимаете, не проверял.

– Хорошо… А дальше?

– Ничем другим этот клинок не знаменит. Единственное, что он дает своему владельцу, так это возможность понимать речь других людей. Все.

– То есть в остальном – это обычная железка?

– И да и нет. Клинок нельзя сломать. Совсем. Он не тупится, его не надо точить. Его невозможно расплавить и перековать. Нельзя украсть. Хозяин рано или поздно его опять обретет. Как – не знаю.

– Это все?

– Не совсем. Пока у вас с собой этот клинок, вам никто не откажет в приюте и в еде. Серого рыцаря примут в любом доме.

– Неплохо!

– Не торопитесь. Это отнюдь не следствие горячей к вам любви и уважения.

– То есть?

– Считается, что Серые рыцари борются со злом… так это или нет, никто точно не знает. Но вот искоренять зло – это прямая обязанность Серого рыцаря. А положа руку на сердце – кто из нас безгрешен? Достойны ли мои поступки внимания Серого рыцаря? А если да? А все ли мои домочадцы без греха?

– Круто… не ожидал…

– Поймите здешнего крестьянина. Его жизнь и так нелегка. Заработок его, как правило, скуден и недостаточен. Если он сможет украсть – украдет непременно. И вот приходите вы… в ваших глазах его воровство непростительно. Должен ли он вас любить?

– Ну… не должен, я полагаю.

– Тогда учтите еще и то, что вас всегда будут хотеть убить!

– За что?

– Вас м а л о. За всю жизнь крестьянина второй такой же гость в его ворота может и не постучать. Да и кроме того… не каждый осудит человека, напуганного столь страшной перспективой. Адские печи, знаете ли… хороший аргумент. Крестьянину, да и не только ему, ваша правда не нужна. Ему важна только выгода для него и его семьи. А достичь ее только по закону… способен далеко не каждый.

– То есть, если бы Вилем меня убил…

– За вашу смерть никто не стал бы мстить. Даже я.

– Но я ведь не напрашивался на эту должность!

– Достаточно ОДИН раз взять в руки меч для нападения или защиты. Если вам это удалось – меч признал вас хозяином. Все. Обратного пути нет.

Звякнувшая по клинку пуля… защита, как ни поверни.

– Вас не любит церковь. Во всяком случае, ОЧЕНЬ не любила до недавнего времени. Потом… как-то договорились. Двоих посмертно даже канонизировали!

– Да уж… перспектива… Остается только в берлогу залезть да там и жить.

– Это еще не все.

– Да вы мне тут уже сколько понарассказывали…

– Закончу и вовсе нерадостно. Вы, Алекс, не имеете более права на ошибку. Любое ваше неправедное деяние – и в ад попадаете уже вы!

– Ничего себе перспектива!

– Вот и подумайте, кому охота иметь рядом с собой человека, способного либо отправить тебя в ад, либо угодить туда самому. Так что не обольщайтесь мнимым радушием. Вас тут никто не ждет, не любит, и никому вы здесь не нужны.

– Совсем никому?

– Ну… бывают исключения, не спорю. Но я не помню сам и не слышал от кого-либо еще, хоть об одном Сером рыцаре, который был бы счастлив в своей жизни. Они все погибают. Рано или поздно, так или иначе. У них нет семьи, дома, даже друзей – и тех нет.

– Зачем же тогда они приходят?

– А вот этого я не знаю. Вам надо поспрошать у отцов церкви, может быть, они знают что-нибудь? Могу сказать одно. Насколько можно верить легендам, Рунный клинок не попадает к человеку случайному. Мы знаем о случаях, когда такой человек отказывался взять клинок в руки. Даже и для защиты своей жизни.

– И что же?

– Он погибал. Всегда. И очень быстро.

– Однако…

– Такова жизнь, милейший! Не я придумал эти правила.

– А кто?

– А я знаю?

– Так что же теперь получается, я должен днем с огнем искать неведомых злодеев повсюду? А найдя – тут же искоренять?

– Относительно того, что вы должны, а что нет – вопрос не ко мне. Я этого не знаю. Да и мало кто вам тут может помочь. Никакого писаного закона конкретно для вас нет. И никогда не было. Но вот пройти мимо беззакония вы не можете, обязаны вмешаться. И трудно сказать, кто в ваших глазах будет виновным…

– А что вообще о них, в смысле – о Серых рыцарях, известно?

– Практически ничего. Появлялись они не так уж и часто. И всегда это были люди издалека. Почти никто из них ничего о себе не рассказывал, может быть, просто не помнили? Или у них были причины молчать? Никто из них не прожил достаточно долго, чтобы поведать о себе хоть что-нибудь интересное.

– А что же они тогда делали? Служили где-то?

Гарт хмыкнул. Поставил на стол пустую кружку, которую тут же утащил кто-то из его подручных.

– Я вот как-то даже и не представляю себе владетеля, который рискнул бы взять себе на службу такого… – он развел руками.

– Почему?

– Вы неуправляемы.

– Я?

– Я имею в виду Серых рыцарей. Им нельзя приказать сотворить что-то, идущее вразрез с их понятиями. Пример Корвуса Второго научил многих…

– И что же он натворил?

– Не он. Король взял такого рыцаря ко двору. Он мирно прожил там около года. Ничем не выделялся и никому не мешал. Иногда исчезал на пару-тройку дней. К нему все привыкли. Однажды король повелел казнить одного из своих вассалов. Дело, в общем-то, обыденное. Тот в чем-то провинился. А он был богат, и дочь у него была… очень красивая! Корвус предложил ей стать королевской любовницей. Так сказать, расплатиться за отца. Вы меня понимаете?

– Вполне, – пожал я плечами. – У нас в городе такое сплошь и рядом.

– Вот видите? А тот, я имею в виду рыцаря, вдруг воспротивился этому. И предложил королю отпустить девушку и извиниться перед ее отцом! Это королю-то!

– И чем же все закончилось?

– Король кликнул стражу. Он, естественно, не желал рыцарю зла. Но, сами понимаете – оспорить королевский приказ принародно… О том, что было дальше, точных сведений нет, увы… Но на следующий день на кладбище появилось восемнадцать свежих могил, а на трон взошел брат короля. Рыцаря же после этого никто больше не видел…

– Он что, был таким великим мастером фехтования?

– А… так вы же не знаете… Кстати, я оценил ваш поступок! Вы ловко подставили Вилема под стрелы арбалетчиков! Не хотели его убивать сами, да?

– Не хотел.

– Это заметил не только я! Но, увы, все это было напрасно. От ран, нанесенных Рунным клинком, не выживают.

– Почему? Он что, отравлен?

– Нет. Но ни один раненый не прожил более нескольких минут. Даже если ему просто поцарапать палец.

– Хм… А я его просто так за поясом ношу… Даже ножен нет.

– Да им сейчас можно в зубах ковырять, извините за прямоту! Он опасен только в ваших руках и более ни в чьих. Не спрашивайте меня почему, не знаю.

– Ничего себе!

– А вы думали! Вообще, некоторым из вас можно было бы ставить памятники. Именно Серые рыцари уничтожили орден Молчащих братьев – жуткую организацию наемных убийц, которые более ста лет держали в страхе даже королей! Не говоря уж о властителях поменьше рангом… Правда, это заняло у них очень много времени и стоило жизни семерым рыцарям. Но и выкрутасов вроде короля Корвуса у вас тоже хватало. Только не столь масштабных, слава богу…

– Кстати! А почему Серые? Не Белые и не Зеленые в крапинку?

– Да… как-то само собой прилипло… У всех рыцарей есть серый плащ, куртка, или вот, как у вас… В общем, что-то серое или сероватое в одежде всегда присутствовало. Вроде как отличительный знак, так, наверное? Ну и церковь тут свое слово сказала, как же без нее?

– А они-то здесь что усмотрели?

– Где-то в старых книгах нашли упоминание о Серых Ангелах, тех, которые не приняли участия в битве между Богом и Сатаной. Они остались на земле и живут между людьми. Понятно, что это не более чем легенда, но ведь красивая же! Вот и вас обозвали Серыми, мол, стоите между Добром и Злом. И отделяете одно от другого. Это, правда, они только после канонизации одного из рыцарей объявили. А до этого рыцарей так называли вполголоса, в основном, именно из-за цвета одежды.

– Спасибо! Хоть растолковали что к чему…

Мы просидели с ним еще долго. Слуги несколько раз меняли нам посуду и приносили пиво. Гарт оказался человеком образованным и любознательным. Даже читать умел! Наверное, именно поэтому и занимал столь высокий пост. Он многое мне рассказал об этом мире и его особенностях.

Это, как и следовало ожидать, не Россия. И вообще, как я понял, не Земля. Планета эта называется Алор. Ее истинных размеров никто не знал. И особенно не интересовался. На дворе, если соотносить с нашим временем, стоял самый кондовый семнадцатый век. С небольшими отличиями, разумеется. Научный прогресс тут шел вяло, даже военное дело развивалось как-то неторопливо. Во всяком случае, бомбарды уже успели изобрести. Правда, они еще не получили особенного распространения. Вообще, процесс развития осадного оружия оказался неожиданно медленным. Почему? Гарт не знал.

Монархия тут, как правило, абсолютная. Никаких Генеральных Штатов и иных подобных контор тут нет. И никому до этого нет никакого дела. Есть при короле какое-то количество преданных лично ему влиятельных дворян, они и рулят всеми остальными. Никакими законами это не регламентируется. Отношения между крестьянами и дворянством – ну прямо как в средневековой Японии. Дворянин по отношению к крестьянству может почти все! А крестьянин вынужден молчать в тряпочку…

Крупных империй нет, сейчас нет. Королевств, герцогств – всяких хватает. И больших, и маленьких. Море тоже имеет место быть. Но про него Гарт знал мало – не интересно ему. Естественно, все понемногу друг с другом воюют. Иногда один на один, иногда толпами. Основная боевая сила – рыцарство. И арбалетчики. Их тут много, и они весьма ценимы властью. Составляют даже отдельную… и не знаю, как обозвать… что-то типа касты или средневекового цеха, что ли. Наемной тяжелой пехоты, как у нас, нет.

Торговля тоже имеет место быть. Купцы и прочие торгаши являются свободными людьми и могут быть весьма влиятельными персонами. Вольных городов нет, и никаких средневековых республик не имеется. Были отдельные попытки, но про них управляющий упомянул как-то мельком. Из чего я сделал вывод, что и эта тема его особо не волнует. Или же, что вернее, он не хочет об этом говорить.

Странное у меня сложилось об этом мире представление. Сонный он какой-то… Или это первые впечатления у меня такие? Я же так мало о нем, в сущности, знаю. Гарт, хоть и умный человек, но тоже не всезнайка. Его интересы, в основном, ограничены интересами его баронства и прилегающих земель. И с этой точки зрения он и прокачивал меня сейчас, пытаясь ненавязчиво выяснить мои планы на будущее. Надо отдать ему должное, делал он это ненавязчиво, но очень умело. Кстати говоря, надо будет потом перелопатить сообщенные им сведения и под этим углом зрения. У него ведь тоже свои интересы есть. И он может попытаться использовать в этом плане и меня… Я же ведь так и не определился до конца – кто я тут и зачем вообще здесь нужен?

Свое место в этом мире мне еще предстояло отыскать.

Ловить местных бандюков и негодяев, откровенно говоря, душа не лежала. Хватит уже, еще дома наскакался. Покоя хочу, может быть, даже женюсь… А что? Мужик я еще не старый, по местным меркам видный. Правда, денег нет… Ну, да это дело наживное. Клинок этот запрячу подальше, пусть лежит себе и не смущает окружающих. Не будут же мерзюки сами меня разыскивать? А значит, из этих краев надо делать ноги, и поскорее…

Мы просидели с Гартом почти до ночи. Он еще многое поведал мне, потягивая пиво. Напоследок управляющий ненавязчиво поинтересовался – как долго я еще собираюсь здесь находиться?

– Да я как-то… и не думал над этим. В город вот хочу попасть. Может быть, кто поедет и подвезет. Неохота пешком топать.

– Так возьмите телегу Вилема! Он проиграл вам на божьем суде, и вы имеете право взять себе из его имущества все, что не конфисковано в пользу барона.

– Вот как? Не знал… А что же будет конфисковано?

– Сам трактир. То есть дом. А из дома вы имеете право забрать все, что вам будет нужно. Это же касается и личного имущества покойного. Если бы он пал от вашей руки, то и дом перешел бы к вам. А так… формально его убили мои стрелки. За нарушения правил проведения суда.

– Да бог с ним, с домом-то! То есть я могу тут еще денек пожить?

– И больше можете. Пока еще барон найдет нового трактирщика… вернее, того, кто купит у него этот дом. Только вот ухаживать тут за вами некому, и еду готовить никто не будет. А есть в крестьянских домах… – Гарт поморщился. – Не советую…

– Спасибо! Воспользуюсь вашим советом.

Мы распрощались.

Управляющему отвели самую лучшую комнату в доме, его челядь заняла остальные еще раньше, выселив из них приказчиков покойного купца. Мне осталась только комната самого Вилема.

Поднявшись на чердак, я обнаружил, что большая его часть была занята помещением самого трактирщика. Эта комната располагалась посередине, а всякие подсобные клетушки окружали ее по бокам. Странная планировка! Хотя, что я знаю о строителе данного дома? Может быть, тут так принято?

Уже развалившись на кровати, я вдруг услышал чьи-то голоса. Странно, тут вроде бы потолки достаточно толстые? С чего бы это вдруг?