Текст книги "Смертник в серой шинели. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 60 страниц)

Глава 28

Оставляю крышку ящика открытой, только прикрываю внутреннее отделение той же тканью. Встаю. Сна ни в одном глазу. Да и сколько его осталось – времени на сон? И жрать охота, как будто неделю не ел. Спускаюсь вниз по лестнице. Ходящий по площадке часовой оборачивается на звук шагов. Вытягивается в строевой стойке и молча провожает меня глазами. Чегой-то он так сегодня? Вроде уж не первый день мимо них хожу, никогда так раньше не тянулись.

Во дворе замка пусто. Только на стенах маячат одинокие часовые. Поднимаюсь по лестнице на стену и усаживаюсь на парапет. Внизу под стенами еще лениво ползут клочья утреннего тумана. Сонно перекликаются в лесу какие-то ранние пташки. Тихо. Даже не верится в то, что в такое утро кому-то может быть охота устраивать гадости ближнему своему.

Снизу слышен звук шагов. Кто-то поднимается по лестнице. Скашиваю взгляд в ту сторону. Лексли. Видно, что Кот тоже недавно встал. Его глаза еще слегка заспанные.

– Ты-то чего вскочил, ранняя пташка? – ворчливо говорю я ему. – Врагов у стен замка нет, внутри тоже вроде бы всех повывели. Что не спать-то?

Кот не отвечает. Внимательно разглядывает меня и спрашивает:

– С тобой все в порядке, Сандр?

– Рога пока еще вроде не выросли. А что тебе не нравится в моем виде?

Вместо ответа Кот берет меня за рукав и подводит к стоящей около лестницы бочке с водой.

– Посмотри сам.

Смотрю в бочку. На фоне светлеющего небо явственно видна моя недовольная морда. Глаза воспаленные. Но здесь как раз ничего удивительного нет: попробуй, просиди всю ночь при свечах! А что еще там Кот углядел?

Вот оно… Смотрю на себя и не узнаю: виски совершенно белые. Ни фига себе! Это что – результат прочтения послания из прошлого? Хорошо, что здесь только одна такая посылка. Представляю, что было бы со мной, если бы эдакие подарки приносили ежедневно.

Оборачиваюсь к Лексли:

– Ну да. Ящик я открыл. То, что ты видишь, – результат данной процедуры. А ты думал, все так легко с рук сошло?

– Нет, конечно. Но чтобы вот настолько… Откровенно говоря – не ожидал.

– Да уж… А как я теперь Мирне все это объясню?

Кстати говоря, надо будет подумать еще и над тем, как ей объяснить все остальное. Новостей за сегодняшнюю ночь я огреб изрядно. Теперь надо хорошенько подумать, кому и сколь подробно это сообщать.

Да, касательно новостей…

Лезу в карман и вытаскиваю оттуда кольцо. Из соседнего кармана еще одно. Протягиваю их Коту.

– Держи.

Он с сомнением их разглядывает.

– Так я вроде бы не женщина. Солдату на службе украшения не к лицу. Был бы я сейчас на отдыхе – другое дело, девушки такие вещи уважают.

Рассматриваю кольца при дневном свете. Они покрыты тонким узором. Причудливые линии завиваются по их поверхности, сплетаясь в странные фигуры. Мне кажется, что в моих ушах начинает звучать какая-то тихая мелодия.

– Это не обычные украшения, Лексли. То кольцо, что пошире, защищает носящего от любой враждебной магии. А второе – нагревается, когда рядом с тобой находится адепт ордена Молчащих братьев.

– Надо же! – он с интересом крутит в руках кольца. – Полезная штучка! И много у тебя таких колечек?

– Хватит, чтобы дать каждому, кто сейчас находится в замке.

– Ну, каждому-то, наверное, не нужно…

– Я и не имею в виду слуг. Но монахам дать совершенно необходимо.

Кот кивает головой. Со спецмонахами Коты сошлись на удивление быстро, и уже на второй день знакомства я застал их за совместной тренировкой. Пришлось и мне показать некоторые штучки. Ребят-то я этому делу уже обучал, а вот монахам это было внове. Поэтому после окончания тренировки брат Рон насел на меня, требуя изложить все подобные премудрости на бумаге. Насилу я отбоярился от немедленного бумагомарания, пообещав непременно сделать это в будущем. Но хитрый монах, поймав меня за язык, пообещал прислать своего писаря: «Полчаса в день, милорд! Это не будет вам в тягость». Пришлось согласиться. Единственное, что мне удалось выторговать, – так это недельную отсрочку.

Вместе с Котом мы спускаемся со стены. Замок понемногу просыпается. На улице видны спешащие по своим делам слуги. Чуть в стороне протопала сапогами очередная смена караула.

– Перекусим? – поворачивается ко мне Лексли.

– Отчего бы и нет? Пойдем тогда уж на общую кухню: пока там еще наш повар проснется. Дежурная смена пошла на посты. Стало быть, еда на кухне есть.

В просторном помещении трапезной царил полумрак. Только над столами висели светильники, а углы комнаты скрывались в полутьме. Проходящий через узкие окошки свет еще был слишком слаб, чтобы ее разогнать. Подхватываю по пути со стола кувшин с молоком, а Лексли, поймав за подол пробегающую служанку, озадачивает ее насчет завтрака. Садимся за стол и ждем, пока нам принесут поесть.

– В этом сундуке, кроме колечек, ничего полезного больше не было? – спрашивает Кот.

– Было. Хотя мне сейчас трудно оценить степень полезности этого документа. Все-таки со времени его написания прошло сто пятьдесят лет. Многое уже изменилось.

– Например?

– Молчащие сейчас употребляют дурманящее зелье. В письме об этом ничего не сказано.

Лексли задумчиво кивает.

– Да, за это время многое могло пойти не так. Но ты ведь не от этого поседел?

– Да, там хватало таких сведений, от которых не то что поседеть – позеленеть можно.

Коротко, не вдаваясь в подробности, рассказываю ему ту часть письма, которая касается лично меня. Секретничать перед ним я не вижу смысла. Коты единственные, кто стоял со мной рядом почти с самого начала. И если уж я не могу доверять Лексли и его ребятам, то на кого вообще можно положиться в этом мире?

Выслушав меня, Кот долго молчит.

Шустрая девчонка приносит нам по миске горячей каши с мясом, кладет на стол нарезанный хлеб. После чего быстро убегает – в комнату входят проснувшиеся солдаты и рассаживаются за столами.

– Да… – говорит сержант. – Даже и не знаю, что тебе сразу сказать. Я так понимаю, что ты прочитал свой смертный приговор? И как ты считаешь, много ли тебе еще осталось?

Расстегиваю на груди куртку и, приподняв рубаху, поворачиваюсь к свету. Клинок на моей груди явственно виден до половины.

– Однако… – почесывает в затылке Кот. – И давно у тебя… это?

– Впервые проявилось после ранения.

– Это когда ты с караваном попался?

– Угу.

– Мирна знает?

– Она много раз видела этот след…

– Она знает, что обозначает этот отпечаток на твоей груди?

– Откуда? Я и сам-то про это только сегодня узнал.

Лексли хмыкает:

– Ты напрасно ее недооцениваешь. Целители знают много больше обычных людей.

– Но она мне ничего не говорила!

– Понять любящую женщину не могли лучшие умы нашего мира. А ты хочешь это сделать за такой короткий срок?

Возразить мне совершенно нечего, и я только смущенно пожимаю плечами.

В дверях забухали сапоги. В трапезную, озираясь по сторонам, ввалились двое стражников. Оглядевшись, они направились к нашему столу. Я сижу вполоборота, и с их стороны трудно разобрать, кто именно уселся напротив Кота.

– Кого-то ищете, парни? – окликает их Лексли.

– Отец Варшани послал нас на поиски милорда… Вы не видели его?

Оборачиваюсь в их сторону:

– Да здесь я, здесь. Уже и поесть нельзя.

Стражник торопливо кланяется:

– Извините, милорд, но… отец Варшани очень волновался!

Пожрать толком теперь уже точно не дадут. Встаем, на ходу допиваю молоко, и идем вслед за стражниками к башне.

Тут, несмотря на раннее время, присутствует весь ареопаг.

– Утро всем присутствующим! – бурчу я, поднимаясь на площадку вслед за Лексли. – Сказал бы, что доброе, но, судя по вашим невыспавшимся лицам – оно таковым тут никому не кажется…

Все молчат и разглядывают меня.

Сонный, полуседой и небритый – тот еще персонаж…

– Милорд, – наконец нарушает тишину барон, – с вами все в порядке? У вас такой вид…

– Да цел я, барон, не волнуйтесь вы уж так сильно. Спать хочу, да и поесть толком не дали… А что за видок такой – ящик этот открывал.

По помещению проносится вздох. Ящик я оставил открытым, только ткань, что раньше у него внутри была, развернул да сверху набросил. Желающих ее потрогать не нашлось, так что факт открытия никому не известен.

– А вот это… – подносит руку к виску брат Манрике. – Следствие работы по его открытию?

– Нет, святой отец, – отрицательно качаю головой. – Там и без этого было, от чего поседеть… Вы что же, именно от этого и повскакивали ни свет ни заря?

– Сын мой, – встает с места хитропоп. – Ты не понимаешь… Господи, о чем это я? Сандр! Ну, ты, скотина бесчувственная, мог хотя бы предупредить нас о том, что все в порядке?!

– Каким образом, святой отец? Послать к вам в спальню посыльного? Разбуди святого отца и скажи ему, пусть спокойно спит дальше? И так к каждому из вас?

– Никто из нас, – обводит рукою монахов Варшани, – не сомкнул глаз! Мы молились за твой успех! Хорошо барону – он вместе с Лексли хоть на людях был, посты всю ночь проверял. За разговорами-то и время иначе идет. А мы… мы так и остались в трапезной. Никто из нас не дерзнул тебе помешать…

Черт! Надо же… не ожидал… А Кот-то – тоже хорош! Мог бы и сказать… Оборачиваюсь к нему – сержант виновато разводит руками.

– Ладно, – говорю я примиряющим тоном. А в глазах что-то защипало. – Все в норме. Жив я и здоров. А волосы – так у вас, брат Манрике, таких больше!

Он хмыкает… и неожиданно улыбается:

– Ну и… слава богу, милорд! Вы целы – и это хорошо!

Народ срывается с места, меня тискают, хлопают по плечам.

Глава 29

Наконец, все рассаживаются по местам. Ждут моего выступления. Ну, раз так…

– Брат Манрике, – смотрю на седого монаха. – Помнится мне, вы высказывали предположение о степени ущерба, который мы нанесли ордену Молчащих. Так?

– Да, – кивает он. – Я предположительно оценивал этот ущерб, как очень серьезный.

– Спешу вас обрадовать – вы не ошиблись! Впервые за много лет мы имеем возможность уничтожить сердце Ордена!

Среди присутствующих наблюдается оживление.

– Дабы не мучить более никого… – Подхожу к ящику и снимаю с него покрывало. – Трогать его все же не советую, тут еще не все хитрости мною разгаданы.

Все повскакивали с мест и столпились за моею спиной.

– Ящик этот и прилагающееся к нему послание были отправлены мне тем Серым рыцарем, который в свое время и нанес самое тяжелое поражение ордену Молчащих. В своем письме он дает некоторые советы по данному вопросу.

Перехватываю озабоченный взгляд отца Варшани.

– Нет, о массовых казнях тут речи не идет, хотя он и упоминает этот факт. Дело в том, что, по его собственному признанию, разрушенное святилище Ордена было не единственным. Во всяком случае, он не нашел там того, ради чего оно и строилось.

– И ради чего же? – поднимает правую бровь брат Иан.

– Помимо того, что в нем происходит поклонение их божеству и инициация новых адептов, достигших определенного уровня, святилище служит одной, очень важной для Ордена цели. В нем происходит процесс создания Шерна.

– Это мы уже знаем, – кивает монах.

– А вот чего вы не знаете… Шариков Шерна может быть в природе только три штуки одновременно!

Примерно минуту все молчат, переваривая услышанное.

– То есть, – снова брат Иан, – в наших руках сейчас находится весь Шерн? Все его запасы?

– Да. И новых Ордену взять негде. Это просто невозможно. Более того, само святилище, где можно его создать, необходимо готовить к этому не менее ста лет.

– Ну… – задумчиво покачивает головой брат Манрике. – Я бы не был столь категоричен… Если в отношении двух порций Шерна у меня сомнений не имеется – они вполне завершены, то вот в отношении третьей… Что будет, если в мире существует и четвертая?

– Это невозможно, ваше преподобие. Шариков может быть только три. При рождении четвертой порции существующая третья просто утратит свою силу. Как я понимаю, создание Шерна заключается в том, что одна порция яда просто каким-то образом копирует на следующий… э-э-э… носитель свои вредоносные свойства. При определенных условиях, разумеется.

– Но может ли быть так, что, предусматривая все возможные опасности, адепты Ордена сохранили где-то и четвертую копию? Пусть она утратит свою силу в момент рождения очередной копии – это неважно. Зато, если святилище будет захвачено… всегда есть возможность начать все сначала. Пусть и через сто лет. Тем более что так уже было сделано один раз.

– Не совсем так, ваше преподобие. Но мысль, в принципе, верная. Что вы предлагаете? Завершить процесс создания третьей копии? Сколько еще человек мы должны будем убить для этого? И кто возьмет на себя эту миссию? Только не надо на меня смотреть, хорошо? Я же не дьявол во плоти – для такой задачи точно не гожусь!

Монах смущенно опускает глаза.

– Ну… не следует понимать меня настолько буквально, сын мой… Мы должны будем еще раз изучить найденные документы… там есть нечто типа журнала, где отражен весь ход процесса. Мы просто еще не начали этого делать. Я полагал, что еще есть достаточно времени…

– Нет его у нас! – голос отца Варшани был необычно резок. – Приступайте немедленно, брат Манрике! Прямо здесь, незачем ехать для этого в Баровский монастырь! Надеюсь, что милорд выделит вам для доброго дела соответствующие помещения?

– Да хоть весь замок занимайте!

– Спасибо, но весь замок нам не нужен. И вообще, чем меньше людей будут знать о том, что мы здесь что-то делаем…

– …тем лучше для дела, святой отец, – укоризненно покачиваю головой. – Уж чему-чему, а умению прятать язык за зубами и рубить хвосты меня учить не надобно. Не буду хвастаться, но кое-чему я и сам могу научить. Да так, что мало не покажется никому.

При этих словах Лексли и брат Рон внимательно на меня косятся. Ага, проняло ребят! А вы что думали – я только по рукопашке спец? Я и на машинке могу, и крестиком вышивать… Нет, стоп, это не из этой оперы. Лавры кота Матроскина мне здесь явно не светят. Поэтому займемся тем делом, которое знаем.

– Вообще говоря, товарищи вы мои дорогие, я считаю, что давно пора всерьез озаботиться тем, как у нас сохраняются всевозможные секреты. Никого не призываю заниматься этим прямо сейчас, но когда до этого все-таки дойдут руки, не забудьте меня известить. Хорошо? Я ведь не всю жизнь мечом махал. Приходилось и в войсковой разведке работать, и злодеев различных ловить. А среди них такие ухари попадались… Молчащие братья удавились бы от зависти!

Отец Варшани согласно кивает.

– Разумеется, сын мой. Никто не собирается делать что-либо тайком от тебя. Мы тут все в одной лодке сидим. И остаться на плаву можем только совместными усилиями.

Он обводит взглядом всех своих сотрудников. Некоторые из них кивают.

– Хочу тебе сказать, сын мой, что церковь очень давно не выступала в союзе с Серыми. Однако мы помним, сколь эффективно может быть такое сотрудничество. И не собираемся упускать свой шанс.

А дальше дым пошел коромыслом. Около трех часов мы спорили до хрипоты, вырабатывая единую стратегию действий против общего врага. По завершении совещания хитропоп уселся писать многочисленные послания. Лексли с бароном отправились натаскивать наше совместное воинство. Предварительно Кот вместе с братом Роном выделил мне двоих человек, коим я должен был по мере сил передавать свои знания в области оперативного мастерства. И понеслось…

Вся наша дружная компания собиралась вместе теперь только по утрам для того, чтобы осмыслить сделанное и наметить дальнейшие ориентиры в работе. Замковое хозяйство потихоньку наладилось и уже не требовало моего вмешательства. Все шло как-то само собой. Так прошло около месяца. Обновился контингент Котов – Старик прислал на смену новую группу. Неизменным оставался только комсостав. Глядя на это, и барон устроил ротацию своим солдатам. Вновь прибывшие с ходу включились в процесс боевой учебы. Умнее всех поступили спецмонахи: в замок постоянно, маленькими группами, прибывали выпускники их монастыря. Ну, скажите, в самом деле, кто обратит внимание на парочку-тройку смиренных братьев, неторопливо шествующих куда-то по своим делам? Местное население достаточно быстро привыкло к тому, что в замке и его окрестностях можно натолкнуться на одиноко бредущего служителя божьего. И вскоре они стали почти что частью окружающего пейзажа, совершенно органичным образом в него вписавшись. А между тем их было в замке уже около двух сотен. Глядя на то, каким жестким образом гоняют своих подчиненных брат Рон и брат Монер, я только в затылке почесывал. На моей памяти подобные тренировки я видел разве что в Феодосии – там натаскивали подводных диверсантов. Из разговоров с монахами я понял, что большая часть личного состава ордена Стражей Спокойствия собралась в этих местах. Не все они расположились в замке, многие находились в окрестных селениях и городах.

Количество колец в моем сундуке резко уменьшилось, но результатом этого стало выявление практически всей сети противника в окрестностях. Замок действительно был центром паутины, опутывавшей не только это графство, но и многие соседние. Мы три дня просидели вместе с монахами, составляя на бумаге схему этой сети. Надо отдать должное Молчащим, работу они проделали просто титаническую. Хотя если учитывать, что в их распоряжении было более ста лет, то меня даже удивил тот факт, что они не заняли вокруг все свободные места.

В одну из встреч с братом Ианом я поделился с ним своими сомнениями. Монах только плечами пожал.

– А что же вы хотите, милорд? Семейство Равенов более ста лет являлось бессменными управителями этого замка. Менялись лорды, менялись графы, а управители оставались одними и теми же. Вы знаете, как называется самая старая башня этого замка?

– Нет. Откуда же мне?

– Равенсворт. Она была построена здесь во времена и вовсе незапамятные. У нас есть все основания полагать, что данное семейство не только всегда являлось верными союзниками Ордена, но и выполняло функцию его казначеев. В найденных нами документах есть очень любопытные записи на эту тему.

– Кстати, о финансах: а где Молчащие брали деньги? На дорогах ведь они не грабили, данью вроде бы никого не облагали? А затраты у них должны быть весьма немаленькими.

– За известный нам период времени орден Молчащих братьев по меньшей мере дважды захватывал королевскую казну. Не повезло нашим соседям и нам. Кстати говоря, это и послужило причиной создания подразделения Котов. Ибо казну нашего королевства никто не захватывал с боем. Ее просто вывезли среди бела дня по приказу министра двора.

– Он что же, был одним из адептов Ордена?

– Нет. Его просто поставили перед выбором: открыть ворота казнохранилища или поприсутствовать на похоронах собственной семьи. Следует ли мне говорить, что он выбрал?

– Однако… Методы Ордена не отличаются гуманностью. И что, создание Котов позволило предотвратить такие попытки в дальнейшем?

– Да еще как! Через пятьдесят лет такую попытку повторили. Надо же было дать овце обрасти шерстью. На этот раз действовали по старой и испытанной схеме, только министра выбрали другого – министра финансов и его семью. Но здесь Молчащих ждало неожиданное разочарование: через три часа после предъявления ультиматума ворота казнохранилища открылись, как это и было предписано. В них въехало два десятка телег. А на следующий день все, кто въехал туда вместе с телегами, сидели на городской площади. Со своими головами в руках. Одновременно было взято штурмом загородное поместье одного из придворных. Находившаяся там семья министра финансов была освобождена. Всех обитателей поместья, не погибших при штурме, посадили на кол. В течение месяца по стране такая же участь постигла еще пятьсот человек. Все они либо являлись адептами Ордена, либо оказывали им помощь.

– Вот это скорость! Как же Коты успели так быстро выявить всех причастных?

– Это вы у них и поспрашивайте. Лично я думаю, что Коты и так знали о них достаточно много. Просто до поры до времени не трогали. До тех пор, пока те не покусились на охраняемые ими ценности.

– И что же дальше? Было расследование?

– Это после котовских-то фокусов? Да какой судья будет проводить дознание после того, как увидит штандарт Котов на пепелище! Все знают, в чьих интересах работает данное подразделение и кто является их противниками. А желающих возбудить дело против короля у нас пока что не находилось. А что – разве может быть по-другому?

– У нас, брат Иан, может. Вы не поверите, до какого маразма доходили у нас в показном рвении к соблюдению справедливости. В том смысле, как это понималось всевозможными законниками.

Монах качает головой:

– Вы рассказываете жуткие вещи, милорд! Послушать вас, так ваши законники во имя соблюдения буквы закона напрочь отринули здравый смысл. Неужто они не понимают, к чему приведут подобные поступки? Рано или поздно желание защищать короля и страну в подобных условиях пропадет. И тогда стране конец.

– В моей стране много было необычного. Значительная часть людей, совершая то или иное деяние, менее всего задумывалась о его последствиях. Гораздо больше их волновало то, что об этом скажут окружающие. Причем не все, а только небольшая их часть, близкая, так сказать, ко двору. Да и то – не к нашему, а к иностранному.

– Проклянут, всего-то и делов!

– Эх, брат Иан, вашими бы устами да мед пить…