Текст книги "Выжженая земля. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 58 страниц)

– А по ним «Сатаной» шарахнули – там теперь воевать некому. В смысле – вообще. Еще лет десять – туда даже подходить небезопасно. Это я тебе со всей ответственностью заявляю.

– Во как… А они что?

– «Томагавками» по Рудному ударили. Народу там легло…

– Б… ь! – ударил кулаком по столу Тягач. – Эх, пустили б меня туда… я б там шороху-то навел…

– Это в Рудный-то? – поинтересовался Михалыч. – Так за чем дело-то стало? Вас тут всех не за этим же разве держат?

– Ты, это… за базаром-то следи!

– Еж, – не поворачивая головы, спросил у своего спутника старый спец, – поделись впечатлениями, лады?

– Мы под городом стояли, – сказал снайпер. – Там от вас был один деятель… Павел Петрович, так его называли. Да вы, небось, в курсе?

Тягач переглянулся со своими товарищами. Один из них кивнул.

– Знаю такого. Приезжал пару раз на встречу, мы здешних боссов туда провожали.

– Ну, так вот…

Когда Еж закончил свой рассказ, в казарме воцарилась тишина. Никто не спешил высказывать своего мнения.

– Г-х-м-м… – прокашлялся наконец Макс. – Ну а с Медведем ты как пересекся? Он, как я теперь понимаю, с той стороны был?

– Под Гадалку нас подставили, – нехотя признался снайпер. – Тут уж кто кого. Либо она нас валит – и тогда со всеми нашими кровь. Либо мы ее – и тогда рудненские нас на ленточки нарежут. А Михалыч-то, он с ней заодно оказался. Вот и обошлось…

– Так и она ныне здесь? – поинтересовался кто-то из окружающих.

– Здесь, – кивнул Еж. – Где-то в лесу залегла…

– Не одна, как я догадываюсь? – приподнял бровь Тягач.

– Правильно догадываешься, – покивал Медведь. – Только вот нам кровь лить – нужды нет. Свои же все…

– Ну, это еще бабушка… – начал кто-то из бойцов.

– Бабушка?! – резко развернулся к нему старый спец. – А у нас в тылу целый батальон немцев стоит – их спецназ. Выбросили их с самолетов, а они воевать с нами не шибко рвутся. Домой хотят, просят пропустить. Командир их в Рудный приехал, договариваться об отходе. Как думаешь, если им путь домой через это место проложить, они долго размышлять будут? Их, почитай, чуток поменее восьмисот рыл! Да и не лохи там, видел я тех парней… Захоти мы воевать, просто в сторону бы отошли – и хорош! И руки чистые – не мы вас положили-то. Или артиллерию подтянули бы – у коменданта Рудного танковый полк, без малого! Охота попробовать? Кулаки чешутся?

– Короче! – рявкнул Макс. – Отставили базар! Что ты от нас хочешь, дед?

– Уходите отсюда, мешать не станем. Крови меж нами нет. Кто хочет, может к нам, примем. А ежели нет, то задерживать не будем, идите на все четыре стороны.

– А с этими что? – кивнул Тягач в сторону домов с шезлонгами.

– Здесь все и останутся. Любой ценой. Не должна подобная погань небо коптить. Их отпусти – завтра опять что-нибудь бабахнет…

– У них и своя охрана есть… – заметил здоровяк. – Помимо нас, мы-то больше как армия, против внешней угрозы… а там… там всякие люди попадаются. Вон, кровник твой как раз оттуда и пришел. Предписано нам друг к другу вежливо относиться, да не собачиться – иначе вплоть до расстрела. Дабы внутренних конфликтов не было. Хотя не всегда, руку на сердце положа, у нас это получается. Здесь-то все больше народ служивый да воевавший не по одному году. А вот там – слишком уж своеобразные парни подобрались. Лично боссам преданные – этого не отнять. А вот насчет правильности некоторых из них у нас тут крупные сомнения имеются. Да и тот факт, что они все выходы отсюда караулят, нам тоже как-то не сильно по душе. Выходит так, что нам не особливо-то и верят?

– Ну, ежели, там все такие, как этот деятель, то мы к ним и не пойдем – толку-то?

– Как знаешь… – наклонил голову Макс. – Вы тут покурите, мы пока с парнями побалакаем. Эй, ребята, вы этого горячего кавказского парня придержите еще немного, добро? Нам тут только поножовщины не хватало для полной радости…

Он встал и отошел в дальний угол казармы, куда уже потянулись остальные бойцы. Сверху, оповещенные товарищами, уже спустились еще около десятка человек.

Сидя у стола, старый спец наблюдал за происходящим, время от времени бросая короткие взгляды на своего кровника.

А тот просто места себе не находил. И хотя его уже не держали за руки, но сделать он при этом ничего не мог. Его нож валялся на полу, а пистолет у него отобрали. Другого оружия, судя по всему, не имелось.

Совещание продолжалось недолго. Вскоре от группы бойцов отделились три человека и подошли к сидящим.

– Значит так, дед – Тягач развернул стул спинкой к собеседнику и уселся напротив. – Встревать мы не станем. Нам здешнее начальство и без вас уже поперек горла встало. И хотя был у нас всех приказ этих проходимцев оберегать, однако ж после всего того, что вы нам тут понарассказывали, пусть этим делом тут теперь кто-нибудь другой занимается. Есть у них личные нукеры – вот пусть за них и горбатятся. Мы со своей стороны обещаем огня не открывать. Оружие не сдадим, тут настолько легковерных нет. И хотя я лично про тебя ничего плохого не слыхал, а Ежа тоже знаю не первый день, никто из вас тут ни разу не главный. Поэтому извини, но мы своим колхозом держаться будем. Так что, ежели с вашей стороны хоть чего-нибудь ненароком залетит, ответим со всей серьезностью. И не пытайся меня переубеждать. Скажи спасибо и на этом.

– И скажу, – кивнул Михалыч. – Более того, с вами здесь останусь. Чтобы ежели что – конкретно претензии предъявить можно было бы.

Говоря эти слова, он поглядывал в глубь помещения, где молчаливые бойцы выволакивали из оружейки станковые пулеметы и тащили их к окнам. Около них же складывали на пол боезапас. Скрипели крышками открываемые ящики с гранатами. Казарма готовилась к бою. И делала это неторопливо и очень обстоятельно.

– Уважаю! – наклонил голову Макс. – И ничего против сказать не могу. Ежа с напарником мы не держим, могут идти к вашим и мои слова передать.

– Добро, – кивнул старый спец. – Все слышали, парни?

– Все, дед.

– Ну, так все обстоятельно и передайте. Отдельно скажите: если кто-то по растяпости или недомыслию в эту сторону хотя бы ствол повернет, уж и не говорю о том, чтобы выстрелить, то на такого человека я лично обижусь. И очень серьезно обижусь. Вы меня знаете.

Снайпер со своим напарником синхронно кивнули и повернулись к выходу. Стукнула дверь, и проскрипели под их шагами ступеньки лестницы. Проводив их взглядом, Михалыч расстегнул кобуру на поясе и выложил на стол пистолет. Вытащил из ножен и воткнул в столешницу нож. Показал присутствующим открытые ладони.

– Вопросы?

– У меня вопрос, – подал голос Гюрза.

– Что еще? – повернулся к нему Тягач. – Твое тут дело восьмое: не ты же сейчас договариваешься.

– Мое-то как раз дело самое первое. Сейчас его дружки, – кивнул он в сторону Михалыча, – моих резать начнут. Зная его, я ничуть не обольщаюсь на эту тему. Сначала они их кончат, а потом вы меня пристрелите.

– А по делу? – наклонил голову Макс. – Яснее ты можешь выражаться?

– Я столько лет его искал, кровь между нами. А вы все меня возможности поквитаться с ним лишаете. Или страшно так?

– Ты за словами-то своими следи, – проворчал здоровяк. – А то ведь я и обидеться могу.

– К тебе вопросов нет. Нож мне верни. Да на пять минут в сторону отойди. Убежать вы мне все равно ведь не дадите. Так хоть как мужчина помру ежели что. А повезет – так и посчитаюсь.

– Что скажешь, дед? – Макс повернулся к Медведю. – К тебе вопрос.

– Помню я его братца. Тот еще отморозок был. Его даже местный муфтий каким-то хитрым макаром проклял. Вот и пришлось мне за ним побегать. Больно уж резвый был. А этому гаврику в тот момент повезло. Молод он был. Да и не хотела местная власть совсем уж всех на ноль множить. Мол, зеленые пока, еще одумаются. Вот и дали мне команду на возврат. Однако ж, как я вижу, с умом тут все очень даже плохо обстоит. Все мальчики кровавые в глазах, да? – повернулся он к своему возможному оппоненту. – Никак не наиграешься, Аслан?

– А вот как с тобой разберусь – так и наиграюсь!

– Смотри, командир, – повернулся Михалыч к Тягачу, – я в любой момент готов. Ежели, конечно, это вам не помешает.

– Ну, твои товарищи, как я понимаю, не сию секунду нападать собрались. Пять минут вам хватит?

– По самые уши.

– Отпустите парня, – повернулся здоровяк к бойцам, удерживающим Гюрзу. – И нож ему отдайте. Леха! ПБС на ствол наверни. Ежели он заорать вздумает, вали на хрен! Понял, родной?

Аслан осклабился.

– Мне и двух минут хватит. Слышь, старый, ты хоть помолись перед смертью.

Михалыч, не торопясь, поднялся, наклонился к столу, легко выдернул нож и повертел его в руках.

– Ничего, я уж как-нибудь и так обойдусь. А смерть – что ж, ее никому не миновать. Вечной жизни я что-то не встречал. Да и не слышал никогда про такие вещи.

По знаку командира бойцы отступили к стенам, освободив середину казармы. Оба противника неторопливо двинулись навстречу друг другу. Более молодой и подвижный Гюрза резким движением головы отбросил назад свои красивые черные волосы, чтобы не мешали. Чуть пригнувшись, он расставил руки в стороны и легким движением перебросил нож из одной руки в другую. Видно было, что этим оружием он владеет уверенно: нож словно летал вокруг его кисти.

В отличие от него, Медведь никуда не торопился. Сделал пару шагов, слегка пригнулся и отвел назад вооруженную руку. Нож он держал обратным хватом, чуть наклонив рукоятку в сторону противника.

Более молодой из противников резко качнулся вправо-влево, вызывая своего оппонента на ответный шаг. Неудачно: старый спец даже с места не двинулся. Только чуть прищуренные глаза неторопливо перемещались вслед за движениями оппонента.

Снова прыжок, молнией блеснул выброшенный вперед нож. Медведь каким-то ленивым неторопливым движением повернулся боком, и сверкающая молния вспорола пустоту.

Аслан отпрыгнул назад и снова закружился вокруг своего противника. Со стороны схватка выглядела как-то странно. Один из бойцов стоял практически на месте, только изредка смещаясь чуть-чуть в сторону, а второй разъяренной кошкой скакал вокруг него, пытаясь быстрыми ударами пробить его оборону. Пока это получалось плохо. Тягач поднес к лицу руку и посмотрел на часы. Прошло уже чуть более двух минут, а положение оставалось ровно таким же, каким и было до начала схватки. Никто из противников пока не получил ни малейшей царапины. Но если более молодой из них выглядел на удивление запыхавшимся, то старший прапорщик, казалось, был полон сил.

– Две минуты…

Эти слова словно подстегнули молодого бойца. Со свистом выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, он каким-то немыслимым пируэтом кувыркнулся в сторону своего оппонента. Его тело словно бы размазалось в полете, и, казалось, человеческий глаз не в силах заметить и понять его движения.

Хрясь!

Дрогнул пол.

Гюрза медленно замотал головой, пытаясь встать на колено. Такой эффектный маневр неожиданно закончился на полу, куда он приложился всем своим немаленьким весом. Нож вылетел у него из руки и валялся рядом. Никто даже понять не успел, что же именно здесь произошло. Каким-то непонятным образом старый спец ухитрился поймать его на прием и приложить спиной об пол. Все прекрасно понимали, что ему не составило бы ни малейшего труда загнать при этом свой клинок оппоненту под ребро. Понимал это и сам Аслан.

Поэтому когда молодой противник встал на ноги, в его глазах напрочь отсутствовал хоть какой-нибудь азарт. Он четко ощущал: смерть только что легонько погладила его по затылку.

– Ну, что? Хватит с тебя? – поинтересовался Михалыч. – Или по-прежнему дурить будешь?

Вместо ответа Аслан облизал враз пересохшие губы и снова перекинул нож из руки в руку.

– Нет… Между нами еще ничего не решено.

– Как хочешь, – пожал плечами его противник. – Я дважды не предлагаю.

Никто из окружающих так и не понял, что произошло в следующий момент. Дрогнули доски пола, метнулась вперед темная массивная фигура, что-то мелькнуло в воздухе…

Тук…

Взгляды всех присутствующих устремились на пол. Туда, где поблескивал клинком выроненный молодым бойцом нож. А Медведь, словно внезапно утратив интерес к происходящему, уже шел к столу, повернувшись спиной к своему оппоненту. Ошеломленно проводив его глазами, Тягач повернулся назад.

Гюрза стоял, прижав руки к паху. Из-под его ладоней по одежде быстро расплывалось темное пятно.

Наступила мертвая тишина. И в ней совершенно явственно послышался звук падающих на пол капель. Темно-багровые капли срывались из-под ладоней Аслана и, падая на пол, быстро образовывали небольшую лужицу. Он пошатнулся, сделал пару неуверенных шагов. Ноги его задрожали и согнулись в коленях.

Снова дрогнул пол.

Посмотрев на лежащего в луже крови бойца, Макс только головой покачал.

– Он что, совсем дурной был? Не слышал, как ты ножом работаешь?

– Слышал. Но самонадеянно полагал себя более быстрым. Он же моложе…

– Ну и напрасно. Я, по правде сказать, и сам такого никогда еще не видел. Так что… уважаю…

Когда со стороны городка скользнули в траву две фигуры, я облегченно перевел дух – обошлось без стрельбы. Слава богу, а то уже все ногти на пальцах сгрыз! Ну… почти все. Прячась за складками местности, спешу навстречу к ребятам.

Это оказались те самые снайперы-новички, которых откуда-то привел Михалыч. Сам он, с их слов, остался среди солдат охраны, в качестве гаранта того, что по ним никто не станет стрелять. Так сказать, своей головой поручился.

– А сами они огня открывать не станут, хотя и выступать на нашей стороне тоже не готовы, – присев на корточки, неторопливо излагает старший из снайперов.

– И много их там?

– Под сотню будет… знаю некоторых – вояки серьезные. Кстати, внешнюю охрану несет другое подразделение – личная охрана руководства. И внутренние посты – тоже их забота. Армия – только для охраны на выезде.

Кирпич с души! Хорош был бы разговор, если б мы на внешнем посту порезали их товарищей.

– А они что, не шибко промеж себя дружат?

– Не похоже на то. Скорее даже – наоборот. Им жестко предписано дружить и не конфликтовать – вплоть до расстрела.

– Во как?! И что же за народ в этой охране? Сколько их? Базируются где?

– Народ всякий. Больше по принципу личной преданности отбирали. Сколько – не скажу, не в курсе. И про место базирования… – разводит руками снайпер.

Ладно – и то хлеб.

По принципу личной преданности, говоришь? Зная взаимную «любовь» таких вот «небожителей» друг к другу, можно предположить, что таковых «преданных» с собою особо много взять не позволили – дабы не создалось ни у кого численного перевеса. А дальше вступает в действие чистая арифметика.

Господская часть поселка – двенадцать домиков. Представить себе, что они будут занимать там по одной-две комнаты – немыслимо в принципе. Этаж – и к бабке не ходи! Значит – от двух до трех десятков «небожителей». Один домик – подобие штаба, около него стоит несколько полувоенных джипов и ходит часовой. Значит, под размещение охраны отвели последний из оставшихся домов. Почему один? Да просто все – у десятка домиков рядышком устроены легкие навесы, стоят шезлонги, велосипеды, да и дорожки более ухоженные, чем везде. Как же – все должно радовать взор хозяев жизни! Даже вид из окна.

Стало быть – личка в этом домике. Два этажа, с казармой почти однотипен, но чуть поменьше будет. В казарме сотня бойцов. Представить себе, что доверенные волкодавы хозяев живут в более стесненных условиях, нежели обычные солдаты – невозможно по определению.

Значит, их меньше. Насколько меньше? Ну… будем считать, что их человек шестьдесят. Было… На посту мы положили восьмерых. А пост тут не один, стало быть, еще десятка полтора можно списать – они в будущей драке участия принимать не станут. В принципе все совпадает, каждый «небожитель» прихватил с собой трех-четырех доверенных головорезов. Как раз – шестьдесят-восемьдесят человек.

– Грач! Слушай сюда…

Вот они, домики… Безмятежно здесь народ себя чувствует, кроме поста у штаба, вообще никого из охраны не видно. А вот около «царских» палат оживление есть – народ в шезлонгах балдеет, даже шашлык кто-то жарит. Ну, ничего… пожрите напоследок. А часовой себе ножками топает да на вкусный запашок носом пошевеливает. И тебе жрать охота? Ничего, родной, сейчас мы тебя тоже… накормим.

Прижимаясь к углу штаба, скользнул человек в таком же камуфляже – слава богу, что у нас в отряде многие трофейное обмундирование таскают. А подобрать похожего по росту бойца – вообще не проблема.

Поймав вопросительный взгляд Грача, киваю.

Щелк!

Маленький камушек звучно ударяется о стену штаба – вне поля зрения часового.

Чу!

Навострил мужик уши!

Повернулся и неторопливо затопал к источнику звука. Не видит он это место, а выяснить причину шума нужно. Значит – за угол он завернет.

Завернул…

Чпок!

И пошатнулся, автомат из руки выронив.

Чух-ш-ш!

Подстраховка сработала.

Не успело оружие лязгнуть о землю – подхватил его боец, вынырнувший словно бы из ниоткуда.

Да и зашагал себе, не торопясь, в сторону крыльца. Мол, поглядел часовой что-то там за углом, ничего интересного не обнаружил да и направился себе дальше.

Ниоткуда больше это место не просматривалось.

Кроме как со стороны казармы – оттого, надо думать, и расположили неведомые строители здания таким образом. Чтобы одна охрана другую контролировала. А хозяйственные постройки – они вообще поодаль расположены, компактной группой сжались домики и ангар около ската недалекого холма. Оттуда и вовсе «царское село» почти не видно, незачем расстраивать взор начальства лицезрением каких-то там техников да обслуги.

Но не учли эти строители одного маленького нюанса… того, что тесен этот мир. И многие серьезные люди в нем друг друга знать могут. Лично знать. И иметь промеж себя не только те отношения, что приказами прописаны.

А не спит казарма-то… Вон – и окна чуток приотворены. Глянул бы я туда в бинокль или через иную какую оптику – но нельзя Михалыча подводить!

Зашевелилась трава – и возникли оттуда еще несколько человек. В форме, как положено. С оружием. Ящик тяжелый несут. А куда ж его, кроме штаба, тащить? Правильно – некуда. Вот и посторонился часовой, группу мимо себя пропуская. Со стороны и это понятно – свои люди пришли, добычу какую-то притащили…

Негромко проскрипела дверь, и внутрь здания ворвался свежий ветерок.

Вместе с солнечным лучиком.

И пятеркой угрюмых мужиков.

Четверо тащили тяжелый даже на вид ящик, а пятый впереди шел, двери открывал.

Поднял дежурный на них голову. Спокойно поднял, ведь пропустил же их часовой? Значит, в порядке все, знают гости пароль.

– Куда эту хреновину поставить? – спросил идущий спереди мужик.

– Сюда тащите, – нажал кнопку замка дежурный. И только тогда вдруг спохватился: – Эй! А вы вообще откуда?

– От верблюда… – и в руках у мужика вдруг материализовался пистолет. С черным набалдашником глушителя.

Пыц!

Отбросило дежурного назад, рухнул он на пол, опрокидывая стул. А вскочивший на ноги помдеж только и успел, что руки вверх протянуть – уперся ему в горло тускло блеснувший клинок. Всего-то несколько секунд зевнул… а неча спать на дежурстве! Даже и дремать здесь не положено!

– Сигнализация? – воняющий порохом глушитель уткнулся помдежу прямо в лоб.

Тот скосил глаза направо, на небольшой пульт.

– Молодец… Рыжий, займись! Связь?

Взгляд на вмонтированную в пульт радиостанцию.

– Еще?

– Узел связи в техническом боксе. Это у гаражей. Сейчас там два человека.

– Леха, сообщи командиру. Кто еще есть в помещении?

– Водители… по коридору вторая дверь.

– Сколько их?

– Трое.

– Из какой казармы?

– Личная охрана.

Человек с пистолетом мотнул головой направо, и по этому сигналу двое из вошедших с ним людей бесшумными тенями скользнули по коридору. На какой-то миг замерли у двери… рывок!

Блеснули в их руках узкие клинки.

Секунда… другая… и они уже не так быстро появились в коридоре, на ходу вытирая кровь со своего оружия.

– Что еще можешь полезного сказать? Быстро! У тебя двадцать секунд!

– А-а-а… скоро смена постов!

– Как скоро?

– Через полчаса.

– И что должно произойти?

– Новая смена придет сюда на инструктаж.

– Сколько их?

– Три группы по шесть человек. Как раз водители здесь для этого и сидят… сидели…

– Маршрут?

– Вон там обозначен, – быстрый кивок на висящую на стене карту.

– Имеешь шанс выжить. Если будешь вести себя правильно. Где происходит инструктаж?

– Слева, в конце коридора, большая комната. Там обычно дежурный все и проводит…

– Так. Встретишь смену. Спокойно, будто ничего не случилось. Для гарантии твоего правильного поведения… – на спину к дежурному пластырем быстро прихватили металлическую коробку. – Снять ее ты сам не сможешь – только кто-то из нас. Там на неизвлекаемость и на необезвреживаемость все поставлено. Нужен специальный ключ – у вас таких нет. Сделаешь все, как полагается, снимем и отпустим в тайгу – иди куда угодно. Усек?

– Д-д-а…

– Не заикайся – неправильно поймут! По местам, парни!

Бесшумно приоткрылось окно на той стороне штаба, которая не просматривалась со стороны «царских» домиков и казармы «личной гвардии». Из травы быстро пробрались внутрь несколько человек. Разбежались по коридорам штаба, на ходу проверяя все помещения. Проверили – и тихо затаились за прикрытыми дверьми.

– Да! – Дежурный связист сдвинул на затылок наушники и обернулся на стук. – Кого там черти принесли?

– Груз свой заберите…

Быстрый взгляд в монитор – два человека, держащие в руках явно тяжелый ящик.

– Какой еще груз?

– А я знаю? – каркнул динамик на мониторе. – Дежурный сказал – отнести к вам, мол, и сами все знаете.

Палец утопил кнопку на пульте.

– Помощник дежурного по штабу, Панченко.

– Это с узла связи, Васнецов. Тут к нам солдаты ящик какой-то приволокли…

– Знаю, это Юрьев распорядился. Какую-то хреновину для вас доставили.

– Откуда?

– Понятия не имею, машину еще разгружают. Сопроводиловку пока не принесли.

– М-м-м… без указания начальника связи, не могу их впустить.

– Да и фиг ли мне с того? Не впускай, тогда они ящик у тебя в коридоре оставят. Только уж, раз такое дело, за всем прочим добром сами и топайте… Скажи им, чтобы назад возвращались… – и помдеж отключился.

Связист еще раз взглянул на экран. Ящик стоял на полу, загораживая полкоридора, а оба солдата, присев на него, о чем-то переговаривались. Никакого оружия у них видно не было.

«Ведь так и уйдут, тягай потом всю эту трихомудию!»

Снова нажата клавиша.

– Затаскивайте сюда свой груз!

Щелкнул, открываясь, электромеханический замок, распахнулась тяжелая металлическая дверь.

Через минуту, утыкаясь носом в пол, связист услышал, как по коридору протарахтели ботинки – к нападавшим пришла помощь…

– Идут! – боец выглянул со второго этажа.

– На пост! – и старший нападавших повернулся к помощнику дежурного. – Все запомнил?

– Все…

– Не ссы, ты нам живой нужен! Правда, не в любом случае, а только тогда, когда ты нужные слова говорить станешь! – он ободряюще похлопал помдежа по плечу, продемонстрировав при этом черную коробочку радиодетонатора. – Удаляемся…

И исчез, словно бы никогда и не существовал.

Топая ботинками, ввалились в помещение люди. По взмаху руки помощника дежурного направились привычным маршрутом, на инструктаж. Все, как всегда… но не все!

Стоило только им устроиться за столами, как стукнула дверь, и в ее проеме нарисовалось сразу пяток стволов с навернутыми ПБСами.

– Ну-ка парни… ручки свои вверх задрали… А то у нас и так у всех пальцы на курках чешутся…

Сидевший в последнем ряду, слева, коренастый бородач осторожно сунул руку под куртку…

– Чух-ш-ш!

…И бесформенным мешком сполз на пол, оставив на стене кровавые разводы.

– Чух-ш-ш!

Рядом свернулся его сосед.

– Видел, так отчего не помешал?

Намек, более чем ясный.

И потянулись руки вверх…

Спустя несколько минут, из штаба, переговариваясь на ходу, вышло около полутора десятков человек в форме и с оружием. Забрались в грузовик, в кабину которого, дожевывая что-то на ходу, запрыгнул водитель. Фыркнул мотор, облачко дыма выскочило из выхлопной трубы – смена отправилась на посты.

– Командир, машина уже минут десять как в пути. Думаю, первый пост они уже сейчас резать начнут.

Ну да, а второй мы еще раньше сняли. Значит, третий пост прикроют еще минут через двадцать-тридцать. Ну и славно, мы пока пулеметы в здании установим, да и со стороны тайги народ успеет залечь…

– Здесь в оружейке гранатометы есть и «Шмели». Я даже «ГМ-94» видел. Ребятам все выдать! И боезапас пополнить нужно, лишним не станет. Гранаты все разобрать, им тут работы хватит.

Быстрая суета – парни передают в окна трофейные боеприпасы. У нас в принципе и своего достаточно, но… патронов много не бывает.

Пискнула рация.

– Подлет. Повторяю – подлет.

Все – внешним постам каюк. Не ожидали они автоматного огня в упор из кузова знакомого грузовика. Да и помощник дежурного правильно сыграл свою роль – жизнь заслужил.

– Грач!

– Я, командир!

– Начали!

И лопнул в приоткрытом окне казармы личной охраны контейнер от «Шмеля»… Распахнулись штабные окна, появились в них пулеметные стволы.

Кашлянули подствольники, посылая в сторону этой казармы свои «гостинцы».

– Живыми никого не выпускать! Пленных не брать!

Не будет сегодня пленных. Нет здесь людей, чья жизнь представляет хоть какую-то ценность. Раз здесь спрятались люди, на чьей совести сотни тысяч погибших и изувеченных – то и личная охрана у них соответствующая подобралась. Те еще отморозки… мало им было двоих заземленных обалдуев в учебном классе – решили все-таки испытать судьбу, на прорыв пошли.

Дальше двери в коридор так никто и не вырвался. Хорошо, что часть верхней одежды и шапки в основном уцелели. В том смысле, что не сильно кровянкой попачкались… Иначе бы маскарад совсем бледным получился бы.

Личники еще пытались что-то сделать – протрещали с их стороны одинокие очереди. Мгновенно пресекшиеся после вступления в игру двух трофейных «Утесов». Да и наши «КПВТ» – уже со стороны тайги, тоже внесли в это дело посильный вклад – почти по ленте… Молчали только минометы – их время не пришло еще.

Откликнулись, правда, и «царские домики» – в паре мест внезапно проклюнулись огоньки автоматных очередей. Исполняя мой приказ, по домикам огня не вели, но уж в таком-то случае…

Брызнули щепки от разлетевшихся шезлонгов, опрокинулся набок мангал, рассыпая вокруг блестящие шампуры. Посыпались стекла в окнах – и стрельба с той стороны моментально стихла.

Последний раз что-то гулко ухнуло в расстрелянной казарме «лички» – и наступила тишина.

– Командир – белый флаг!

И точно – из окна полуподвального помещения высунулась белая тряпка, которой кто-то отчаянно размахивал.

– Прекратить огонь! Но никому не зевать, тут любая подлянка может быть! Осмотреться всем, пополнить боезапас!

С нашей стороны поднимается человек, показывает пустые руки и поднимает над собою белый лоскут. Что это там у него? Бинокль прыгает ко мне в руку. А-а-а… бинт распустил…

Навстречу ему откуда-то появляется парламентер – у него белый флаг куда как более основательный, надо думать, в белых простынях у осажденных недостатка нет. Они сходятся на полпути, о чем-то некоторое время разговаривают и расходятся назад. Белый флаг, торчащий из полуподвала, по-прежнему остается на своем месте, поэтому с нашей стороны пока все тихо.

– Командир! – Меня трогают за плечо. – Армейцы выходят!

И точно, из казармы выходят люди. Складывают около крыльца стволы и отходят в сторону. Все? С этой стороны теперь можно ничего неприятного не ждать?

Топот ног, в здание штаба забегает наш переговорщик.

– Ну и что там интересного поведали?

– Переговоров просят. Их руководство готово с вами встретиться.

– Так прямо и со мной?

– Да, так и сказали – хотим говорить с подполковником Рыжовым. Придут два человека, без оружия.

– Надо же… соизволили, так сказать, пообщаться… Ладно, поговорим…

Оставляю автомат, вытаскиваю и кладу на стол пистолет. Без оружия, так без оружия.

Похрустывает под ногами песочек, которым тут посыпаны дорожки. Со стороны разбитой казармы «личников» тянет гарью, там что-то до сих пор потрескивает. Но, кроме этих звуков, больше ничего нет, живых там не осталось никого.

А вот и парламентеры, вернее – представители руководства. Оба в гражданке, даже в костюмах! Вообще, атас…

Опаньки, знакомые все лица!

Правого частенько по телевизору показывали. Известный политик, почти во всех правительствах подвизался на разных должностях. И на западе личность известная и уважаемая. Авторитет!

А вот второй…

– Ну, здравствуйте Никита Петрович! Вот уж кого здесь встретить не ожидал!

Полковник Михалков ничуть не удивился, словно бы и ожидал чего-то подобного. Все-таки профи… С момента нашей встречи в кабинете у полицейского следователя он несколько постарел (ну, учитывая характер его работы, это ничуть не удивительно) и как-то обрюзг. Но выглядит все еще импозантно.

Он кивает.

– И вам здравствовать. Ну, Игоря Петровича вам представлять, надеюсь, не нужно?

– Лично не знаком, о чем ни разу не жалею. Но в лицо узнал. У вас ко мне есть какие-то вопросы?

– И немало. Есть и предложения. Разговор будет долгим, поэтому, может быть, присядем?

Кивком полковник указывает на легкую беседку, стоящую чуть в стороне.

А что?

Можно и присесть… тем паче, если разговор ожидается непростой.

А беседочка тут уютная! Видно, что для себя строили. На стоящем посередине нее столике кто-то книгу забыл. Ги де Мопассан, надо же! Эстеты, блин…

– Итак, полковник?

– Генерал-майор.

– Даже так? Ну, поздравлять я вас не собираюсь. Ибо имею предположения относительно того, за какие-такие заслуги вам присвоено это звание.

– Может быть, – морщится политик, – мы не будем пикироваться сейчас? Есть и более насущные проблемы.

– Не будем, – соглашаюсь с ним. – Итак, повторяю свой вопрос – что вы хотите?

– Мы? – удивляется новоявленный генерал.

– А у меня – к вам вообще никаких вопросов нет. Повернусь – и уйду, а как до своих дойду, точку поставят уже пулеметы. Основательную такую…

– Ладно… – качает головой Игорь Петрович, – всему-то вас учить нужно… Признаю, подполковник, что военную часть своей операции вы исполнили с блеском. Пусть это послужит вам утешением. А дальше что вы делать собираетесь?

– Жить. Восстанавливать страну. А вам-то что до этого?

– И вы всю жизнь занимались управлением производством, экономикой… да? Насколько я в курсе, у вас совсем иные задачи имелись.

– Не занимался. Это вы правы. Но у нас есть те, кто это умеет делать гораздо лучше меня. Тот же Калин, например…

Политик снова поморщился, видать, последняя фамилия ему очень не в кассу пришлась.

– Один человек? И все?

– Отчего же? И другие есть…

– Допустим. Но вы же не собираетесь всю жизнь сидеть в этом медвежьем углу? Рано или поздно – а с соседями вы столкнетесь. Не в военном, разумеется, плане. Надеюсь, что к тому времени и там возобладает здравый смысл. И у власти будут уже не оголтелые реваншисты, а вполне здравомыслящие люди.