Текст книги "Выжженая земля. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 58 страниц)

А вот и не факт! Вполне свободно могли подъехать и к обездвиженному грузовику и перекачать топливо прямо в прибывший автомобиль. Излагаю эту версию Галине, в ответ она саркастически хмыкает.

– Не было здесь никого, кроме этой машины. Все следы старые. По этой дороге как минимум неделю никто не проезжал ни в какую сторону.

Очередная лесная загадка? Да и хрен с ней. Мало ли тут всяких странностей. У меня сейчас и другие, гораздо более важные проблемы есть, чем выяснять, кто и с какой целью прихватизировал остатки топлива из баков разбитого автомобиля. И уже оборачиваясь к ребятам, успеваю заметить характерный жест, которым Галина втыкает винтовочный патрон между сотами разбитого радиатора…

А уже к вечеру следующего дня наш передовой дозор засек патруль, который осматривал дорогу. Четверо крепких мужиков во флектарне бесшумными тенями скользили между кустов. Со слов Потеряшки, двигались они грамотно, аккуратно страхуя друг друга, и на глаза старались особенно не показываться. Надо полагать, это и были те самые солдаты, которых мы должны были обнаружить. Нашему снайперу удалось проследить патруль еще около полутора километров до того момента, когда они наконец свернули назад, по-видимому, направляясь к месту своей стоянки. Косвенным подтверждением этого явился стационарный пост, с которым патрульные обменялись условным сигналом. У Потеряшки хватило ума не лезть наобум, пытаясь проползти незамеченным мимо поста. Зафиксировав его местоположение, он оттянулся назад и уже через полтора часа рассказывал об этом мне.

– Тебя они точно не срисовали?

– Не думаю, командир. Во всяком случае, никак на мое присутствие не среагировали.

– Но могли?

Снайпер задумчиво чешет в затылке.

– Да черт их знает, чего они там могли… В ночник меня точно засечь было нереально: я из-под деревьев вообще не показывался. Если только в тепловизор… Но тогда они хоть как-то на меня бы среагировали. А так – сидели, как и раньше. Ночники у них точно есть. Один раз они даже подсветку включили. Что-то искали у себя на посту, наверное.

Скептически ухмыляюсь.

– Ну, будем считать, что тебе повезло. Однако ж хватит тебе, друг ситный, дергать тигра за усы. Вот скажи мне, за каким-таким рожном ты за этим патрулем поперся? Мы что, в другой раз их проследить не смогли бы, что ли?

– Не факт, командир. Там волчары, судя по всему, битые да стреляные. Ты бы посмотрел, как они шли! Любо-дорого глянуть! Совсем не обязательно, чтобы они в следующий раз этим же маршрутом потопали.

В его словах есть немалый резон. Поэтому, молча кивнув, отпускаю его перекусить.

– Вы точно в этом уверены, капрал? – Гратц побарабанил пальцами по столу.

– Совершенно, герр майор! В прибор было хорошо видно, как неизвестный перемещался следом за патрулем. На открытое пространство он не вышел, поэтому идентифицировать его иными способами и средствами не представилось возможным.

– Это не мог быть кто-то из местных?

– Вряд ли, герр майор, – покачал головой старший поста. – Они редко бывают в этих местах. Обычно на охоту они уходят гораздо севернее. Да и кроме того… Очень уж осторожно он двигался. Местные ходят совсем по-другому, им нет нужды от кого-либо прятаться. Я бы сказал, герр майор, что это профессионал. Причем очень хороший.

– Спасибо, капрал. Вы сделали очень большое дело. Можете быть свободны.

– Яволь, герр майор! – прищелкнул каблуками старший поста.

Когда солдат вышел на улицу, командир батальона повернулся к своему заместителю.

– Ну, вот так… Вот и пожаловали к нам гости. Здесь слова этого самого… Сценариста… пока оправдываются. Прикажите приготовить группу. Я сам пойду вместе с ними.

– Может быть, я, герр майор?

– Нет, мой дорогой Фридрих, эту ношу тащить мне одному. В глубине души я не сомневаюсь, что война догнала нас и здесь. Очень может быть, что это наш с вами последний спокойный вечер. Но я хочу использовать все возможности, пусть даже и самые призрачные. При всем моем к вам уважении, у меня все-таки больше опыта. И пусть Всевышний поможет мне правильно понять то, что я увижу.

Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель засел где-нибудь около лагеря батальона, пытаясь отследить перемещение солдат, то его ожидало горькое разочарование – никто и никуда оттуда не выходил. Если не считать обыкновенных патрулей, которые двигались по определенному графику. Ничего не изменилось и с наступлением темноты. В лагере погасли редкие огоньки, и только в палатке командира еще тускло поблескивала лампа аккумуляторного светильника. Да, в запасах Кнопфеля нашлась и солнечная панель с соответствующим оборудованием – так что возможность подзарядки фонарей имелась. И не только их…

Но то ли предполагаемый наблюдатель зря ел свой хлеб, то ли и впрямь никто не собирался покидать лагерь – во всяком случае, ничто не нарушило ночной тиши.

Отойдя от места стоянки около трех километров, Гратц отдал приказ остановиться и осмотреть окрестности. Место предполагаемой засады им было выбрано уже давно – и было не единственным. Все предполагаемые маршруты подхода к базе он просчитал уже пару дней назад, специально для этого выходя в составе патруля. Правда, знаки различия у него были как у рядового и ничего не указывало на то, что в группе присутствует старший офицер. Он добросовестно исполнял приказы старшего патруля (правда, иногда шепотом указывал тому – что именно следует приказать), играя роль обыкновенного солдата. Узнать же человека, чье лицо покрыто разводами камуфляжной раскраски, – задача далеко не тривиальная. Зато теперь он лично мог учесть самые разнообразные нюансы и грамотно спланировать встречу незваных гостей.

А в том, что они пойдут именно здесь – майор не сомневался. Уж больно удобным было именно это место. Справа болотце – не бог весть какое, но вот быстро его миновать – это вряд ли! Да не очень-то по нему и поползаешь…

Слева – ручей, чьи заросшие берега, внезапно обрываясь, оставляли совершенно открытым довольно-таки немаленькое пространство, на котором, кроме мелких кустиков, никакого иного укрытия от любопытных взоров не было. В смысле – совсем.

А если уйти подальше, там лес. Густой и основательно заросший, быстро по такому не пройти. Да и бесшумного передвижения там никак не организовать. Так или иначе, но для того, чтобы быстро пройти к лагерю, двигаться нужно именно по этому пути.

Все прочие маршруты предполагали то, что неизвестные будут вынуждены сделать изрядный крюк, чтобы зайти с другой стороны. По здравом размышлении Гратц отложил этот вариант. Хотя совсем и не исключил. Если сегодня никто сюда не придет, что ж, сделает крюк и его группа. Благо что им идти ближе – не так устанут, будет время для организации достойной встречи.

Укрывшись маскировочными накидками, залегли на позициях снайперские группы. Врылся в землю расчет тяжелого пулемета. Заканчивали махать лопатками и минометчики – майор готовился всерьез. Нельзя дать возможность отступления хотя бы и одному незваному гостю – авиация может сюда нагрянуть уже через полчаса, как только авианаводчик выйдет на связь. И пусть останутся незамеченными штурмовые группы, но лагерь спрятать невозможно – приборы русских засекут его издали.

И все – большая братская могила. Да, вертолетчики могут потерять несколько машин (а могут и не потерять)… и что? Это как-то отсрочит следующий налет? На следующий раз будут умнее. Повиснет вертолет где-то в стороне, вне зоны досягаемости ПЗРК, даст наводку на цель – да хоть бы и бортовым локатором подсветит. И финиш. Марш храброго батальона весь тут и окончится. Хорошо, если местное население потом похоронит павших, а ведь могут и позабыть!

А помирать категорически не хотелось!

– Герр майор! – свистящий шепот Вайнтрауба. – Расчеты закончили оборудование и маскировку позиций.

– Оставить дежурных, прочим отдыхать. Что дозорные?

– Тишина…

– Полное радиомолчание! Особенно это подчеркиваю! До начала операции – никому радиосвязь не трогать вообще!

Командир батальона взглянул на тактический планшет. Да, все верно, позиции расположены именно там, где он и указал. Зеленые маркеры опознавателей светились в назначенных местах.

– Вахмистр!

– Я, герр майор!

– Отключить электронику – вообще всю! До сигнала тут должна быть девственная природа. И мертвая тишина…

Уже подходя ко второй контрольной точке – там, где вчера сидел пост, я начал ощущать какое-то… неудобство, что ли? Вроде как после камушка в сапоге. Вытряхнул его – а нога все равно чувствует что-то чужое.

Неспроста это… ох, неспроста! Даю команду на остановку, надо все тщательно проверить впереди.

Но и ушедшая вперед группа ничего интересного не обнаружила.

– Были они там, командир. Четверо солдат с пулеметом – на земле след от сошек остался. И еще там какая-то фиговина имелась. – Присев на корточки, Ворон чертит на земле рисунок. – Тренога с расстоянием между лапками сантиметров по шестьдесят. Что-то там тяжеленькое стояло, след от лапок глубокий остался. Сортир поблизости оборудован, метрах в пятидесяти – но в зоне видимости от поста. По многим приметам судя, сидели они там дня четыре – не меньше. Отпечатки ботинок присутствуют в количестве изрядном. «Коркораны» узнал, а другие незнакомые какие-то.

– И ушли?

– Ямки от треноги и сошек подсохли, края осыпались. Полдня как минимум там никого не было.

Час от часу не легче! Был пост – стационарный и капитально (насколько это здесь вообще возможно) оборудованный. И сидели там серьезные дядьки с пулеметом и какими-то прибамбасами.

Но – ушли.

Почему?

Зачем они вообще здесь торчали, что охраняли?

– Еще что-то? – спрашиваю я у разведчика.

Вместо ответа он протягивает мне скукожившийся окурок.

– Под корнем заныкан был. Там таких еще штук пять осталось.

Так…

Lucky Strike… это когда же в здешнюю глухомань такие завозили? Да-а… уж точно, не леспромхозовцы здесь смолили.

– До поселка отсюда далеко?

– По дороге ежели, верст восемь. А напрямик, мимо этих гавриков – три-четыре.

Ушел с короткого пути пост, свободна теперь дорога к леспромхозовцам. Почему он ушел? Кто еще был в поселке, кого караулили эти парни?

Да тех самых десантников и охраняли, надо полагать.

Четыре дня сидели, обустраивались, а потом ушли?

Куда и зачем?

И почему?

Ушел из поселка десант?

Назад, в дебри непролазные полез? Там что, все дружно умом подвинулись? Долго они еще на своих запасах проживут?

Нет, здесь что-то другое. Они не просто так ушли – дорожку нам приоткрыли. Калиточку, так сказать. Пожалуйте, гости дорогие, давно вас тут ожидаем.

Вывод?

По этой дороге идти нельзя, нас там ждут.

А по какой можно?

Где нас никто не ожидает? Есть такое место здесь?

Да, не факт… может и не быть. Впрочем, это смотря куда идти.

Стоп!

А куда, собственно говоря, я собрался прийти? К поселку?

Можно и по дороге дотопать, даже доехать (если бы было, на чем). Нет, по дороге не пойдем. Проще уж плакат перед собой нести – «Встречайте разведку!». Там-то нас точно ждут. Но и здесь ждут. И что делать?

Нам открыли калитку, стало быть, тот, кто распорядился это сделать, опасался нас спугнуть, дабы в лес не ушли, обнаруживши стационарный пост. Опасался спугнуть – стало быть, хочет, чтобы мы все вошли на этот маршрут. И все там бы и остались, другого варианта я что-то пока не усматриваю. Ведь он не мог знать о том, обнаружили мы пост или нет.

Значит, дядя оказался предусмотрительный, много чего просчитал.

Но не все, некоторых особенностей моего вредного характера он не знал.

Вот на этом и сыграем. Уж дюже интересно мне с этим дядей душевно потолковать!

Подозвав к себе обоих снайперов и Михалыча, высказываю им свои сомнения и предположения.

Первым врубается старый спец – что ни говори, а мастерство… оно себя всегда покажет.

– Соображаешь, командир, – степенно кивает он.

Вот как?! И он меня командиром назвал? Это уже кое-что…

Галина, нахмурившись, покусывает губы. Что-то и она сейчас прикидывает. А ее спутник окликает Ворона – требуются некоторые технические прибамбасы. Все как-то очень быстро приняли мою версию насчет ловушки.

И странное дело – как-то вот отлегло от сердца. Неизвестность – это всегда хуже всего. Не знаешь, куда наступить, откуда удара ждать. А здесь – уже более-менее понятно – вот он, враг. Он где-то впереди, мы пока еще его не обнаружили, но уже готовы встретить.

Почему враг?

А зачем тогда ловушку устраивать? Да так, чтобы никто из нее не ушел? Мало кто из нас сомневается в том, что противник не собирается никого выпускать обратно. Ну что ж, теперь неясности больше никакой нет, спасибо, ребятки…

Развернутая рация выбрасывает в эфир короткий импульс кодированного сигнала. Теперь, что бы ни произошло, штаб будет знать, в каком районе надо будет проводить поиски.

Вы, мужики, несомненно, – люди хитрые и опытные. Однако же мы тоже мало походим на тупых баранов, которых вот так запросто можно объегорить.

Вперед уходит Михалыч. Нагрузившись хитрыми приборами, следом топает Потеряшка.

Замыкает группу Гадалка. Она продолжает что-то напряженно обдумывать. Уже подойдя к опушке леса, девушка вдруг разворачивается и подходит ко мне.

– Знаешь… что-то вот тут такое… – она снова покусывает губы.

– Какое?

– Я устраивала подобную засаду. Давно… еще у нас. Там! – машет она рукой на юг.

– Точно таким же образом?

– Да, тогда боевики срисовали пост – ребят специально перед ними засветили. А потом пост отошел в сторону, там было посуше. Но обзор с того места уже был не таким хорошим, вот духи незаметно и просочились к нам в тыл. Точнее – это они так думали. А после их прохода пулеметчики вернулись назад…

– Так ты думаешь, что и здесь?

– Допускаю. Поэтому смотрите в оба! Но дело не только в этом!

– Что еще?

– Я не сама придумала такую ловушку – мне подсказали. Опытный и умный человек, хотя и не наш. Из иностранных спецов, мужик грамотный. Не думаю, что он сумел уцелеть в этой войне, но ведь учили не только меня…

– И ты думаешь, что здесь мы имеем дело с его учениками?

– Очень даже возможно. Этот финт с засвеченным постом! Они ведь тоже могли заметить Ворона – и сделать свои выводы.

– Я тебя понял…

Мину нашел Ворон.

С помощью своей хитрой техники, но в основном благодаря своему особому чутью. Он, как почувствовав что-то, тщательно обшарил локатором не только землю, но и кусты и деревья. Злорадно хмыкнув, отложил в сторону прибор и поднес к глазам бинокль.

Чуть вогнутая коробка «Клеймора» висела на дереве, сантиметрах в семидесяти над землей. В ствол вкрутили специальный кронштейн, на котором и присобачили этот зловредный девайс.

Замыкателей было два. Стандартная растяжка и фотоэлектрический датчик, метрах в двух после нее.

– Неплохая штучка! – прячет в свой бездонный рюкзак добытые трофеи наш сапер. – Особенно этот агрегат!

Он прищелкивает пальцем по фотодатчику.

– И ведь не просто так штучку ставили, здесь не только мина была.

– Что еще?

– При срабатывании мины подавался еще и радиосигнал, здесь для этого передатчик небольшой имеется. Интересная система, я таких наворотов не встречал, только слышал о чем-то подобном. Взрыв можно не услышать, да и мину могут снять. А вот передатчик сигнал исправно выдаст, и будет хозяин мины знать, что кто-то здесь протопал.

– Кабан, например…

– В полтора метра ростом?

– Лось… – уже менее уверенно говорю я.

– Не катит! – смеется Ворон. – Датчик стоит сразу после наклоненного дерева, зверь не полезет, незачем ему. Тут не лох систему ставил, разбирается дядя, что к чему. Стало быть, есть у него опыт по лесу ходить, да не просто так ходить, а с ружьишком… охотник это, зуб даю!

То есть после подрыва в эту сторону никто бы уже и не пошел… Есть резон, никакая разведгруппа, потеряв несколько человек, далее не попрет.

А что сделает?

Отходить она будет, вот что!

Ну да, все верно.

И на отходе нас бы и прижали…

Так?

Ну… есть сомнения.

Что нужно противнику? Взять нас живыми, пусть и не всех. И никого не упустить. Таща на плечах раненых, далеко не уйти.

А почему – только раненых? Ведь и убитые могли тут быть? Их, в крайнем случае, можно никуда не тащить, на месте бросить, скорость передвижения не упадет.

А потому, что мина направлена под углом к линии горизонта – так, чтобы картечь била бы именно по ногам!

Позади тропы холм, картечь далеко не ударит, задние уцелеют. Будет кому пострадавших тащить. Ага, и с кем по душам побалакать… потом, когда спеленают всех. Вроде бы и место не самое выгодное, а вот поставили же мину именно здесь! Это для убийства оно невыгодное, а вот для того, чтобы парочку неходячих организовать – так самое то!

Подстраховался неведомый командир злодеев, всякие варианты продумал.

Значит, нет в той стороне засады, не все же там круглые лопухи? После подрыва никто вперед не пойдет, отступят. Не на кого засаду ставить. Вот отступившие постовые, скорее всего, где-то там и сидят, подрыва ждут.

Пойдут сейчас ребята вперед, нарвутся на засаду – кранты. Дадут засадники сигнал постовым, те мину обойдут, да в спину и ударят. Или попросту тропу перекроют, никто не уйдет назад.

Пошли бы мы в сторону отступивших – подрыв плюс несколько пораненных бойцов.

Отступаем, тащим раненых, а засадники вместе с постовыми, объединив свои усилия, берут нас в клещи.

– Ворон, тротиловая шашка есть?

Тот обиженно пожимает плечами – чтобы у него да не было?

Хрясь!

Взлетает вверх столб пыли, и сапер замыкает контакты передатчика.

– По местам! Ждем их!

– Герр майор!

– Я слышал взрыв, вахмистр. Они не пошли этим путем. Ну, что ж… Радиосигнал?

– Прошел.

– Значит, они сейчас отойдут… Отлично! План «Б», вахмистр!

Как хорошо смазанная пружина, отряд быстро и организованно развернулся в походный порядок. На месте остались только минометчики и расчет крупнокалиберного пулемета, необходимости в тяжелом вооружении уже не было. Сейчас все решала скорость! Не дать уйти противнику!

И не уйдут.

Сомнительно, чтобы там не имелось пострадавших, значит, быстро двигаться русские не смогут.

Солдаты относительно быстро продвинулись на километр, до места предполагаемого пересечения с отходящими оставалось не так уж и много.

– Сигнал! – бежавший рядом с Гратцем связист поднял руку.

– Что там?

– Сработал охранный датчик «Z-2», герр майор!

«Z-2»?

Командир батальона глянул на планшет.

Линия «Зет»… ага! Это справа, по направлению движения. Противник не пошел по дороге? Ну, по правде говоря, назвать этот путь дорогой… язык не повернется. Они свернули, почему? А там есть открытое место! Отойдут туда, вызовут вертолет…

Может такое быть?

Вполне. Сам Гюнтер поступил бы именно так.

– Лоренц!

– Я, герр майор!

– Десять человек – и проверить этот квадрат! На связь выходить только в случае контакта!

– Яволь!

Группа солдат резко свернула в сторону, подчиняясь взмаху руки коренастого ефрейтора.

– Герр майор! Сработка датчика «Z-З»!

– Прибавить темп! Всем проявлять максимальную бдительность!

– Командир! Засветка есть!

– Где?!

– На десять часов, удаление шестьсот метров!

– Всем внимание! Сигнал к открытию огня – мой выстрел!

– Галю…

– Да, Медведь?

– Есть движение. Удаление пятьсот, на пересекающихся. Приблизительная скорость перемещения – около десяти километров в час. Идут неровно, растягиваются в глубину.

– Видимость?

– На троечку.

– Работаем…

Щелкнули клапаны карманов на разгрузке, легли на плащ-палатку запасные магазины. Поудобнее расставить сошки, переносить огонь придется быстро.

– Около пятнадцати целей, возможно, что и больше.

– Принято.

– Отставить! Двадцать! И еще вижу, подходят слева. Численность пока определить не могу.

Засунут за пояс запасной магазин для автомата, скользнула в подствольник граната, напарник Гадалки занял позицию прикрытия.

– Быстро идут, Медведь?

– И даже слишком. Опытные черти… может, отойдешь? Я прикрою.

– Поздно. Позади открытое место, заметят все равно. Ребята сзади, мы их фланг откроем.

– Ладно… тогда побрыкаемся здесь. Командиру передай – подходят.

А и много же их! Галина передает, что только они видят около тридцати человек. Екарный бабай, да сколько же тут этих гавриков?

Зеленый ободряюще машет рукой – успел!

Так, пяток мин он воткнуть все же успел, уже чуток легче будет. Быстро они к нам не подойдут, да и без больших потерь теперь им не обойтись, враз скорости и спеси поубавится. Но кто же это тут такой шустрый рассекает?

Гратц остановился, не выходя на опушку леса. Впереди простиралась небольшая полянка, следом за которой снова шел густой лес. Русские в очередной раз показали свою непредсказуемость. Ведь даже просто пройти через такую чащобу – и то задачка не самая легкая. А передвигаться по ней настолько быстро… это вообще за гранью фантастики. Но сработавшие поочередно датчики ясно указывали на то, что совсем недавно там прошел кто-то, массой не менее семидесяти килограммов и передвигавшийся со скоростью не ниже трех километров в час. Три километра в час по этим зарослям? Чем русские кормят своих солдат – тут лосиной выносливостью обладать надобно!

И теперь эти русские сидят в лесу. Почти напротив майора (если, конечно, они так никуда дальше и не сдвинулись). Отдыхают? Или русские заняты своими ранеными?

И так может быть – и эдак. От места подрыва они прошли больше километра, да еще таща на себе пострадавших… Да, вполне вероятно, что они остановились передохнуть.

– Майерс, – повернулся командир батальона к связисту. – Что в эфире?

– Открытого радиообмена не было, – тотчас же откликнулся тот.

– То есть?

– На частотах стандартного диапазона, которые используются русскими для наведения авиации, тихо. К сожалению, герр майор, технически нереально контролировать всю радиосвязь. Во всяком случае, в нашем нынешнем положении. Я и так настроил оба сканера, чтобы один постоянно мониторил авиационные частоты, а второй – стандартный диапазон, применяемый в пехоте.

– И что же тот, второй?

– Несколько раз я фиксировал какие-то помехи, которые вполне могли быть вызваны и атмосферными возмущениями. Да хоть бы и грозой, герр майор. Только вчера вечером такая была, если вы изволили обратить внимание. Но ничего указывающего на осмысленный радиообмен в эфире нет.

Так… полностью исключить то, что русские никому и ничего не передали, оказывается, невозможно… Даже и засечь такую передачу мы можем не суметь. Ну, засечем – и что с того? Сильно легче кому-то станет?

А с другой стороны – что они там сообщат?

Произошел подрыв неустановленного устройства, неизвестно кем поставленного?

Люди были?

Нет, рядом с местом подрыва они никого увидеть просто не имели возможности. По причине полного отсутствия людей ближе километра от мины.

Ну, количество пострадавших сообщат… направление движения… Все?

Да, все, больше просто нечего.

И факт встречи с патрулем… а это совсем невесело!

Нет, нельзя им давать возможность организовать нормальный радиосеанс.

Майор поднес к глазам бинокль, разглядывая противоположную сторону поляны.

– Засветка! Характерная для бинокля, направление – два пальца влево, от покосившейся ели, на десять часов!

– Принято… – приникла к окуляру прицела Гадалка. – Сейчас ты у меня наглядишься…

Приближенные оптикой, прыгнули вперед ветви деревьев. Левее…

Рука… это уже лучше.

А вот и сам человек.

Флектарн… Немец? Не факт, американцы приняли этот вид камуфляжа и для себя, для европейского театра военных действий. Как единый для всего НАТО.

Кто угодно здесь может быть.

Бинокль – стало быть, как минимум взводный. Офицер, это уже хорошо. Потеря командира всегда плохо влияет на прочих бойцов.

Палец мягко утопил кнопку на цевье – в окуляре прицела высветились цифры.

До цели двести восемнадцать метров, детская дистанция. Вот, правда, после выстрела сразу встанет проблема с тем, чтобы отойти… на таком расстоянии и просто автоматным огнем могут все кусты порезать. Ну, да ладно, не в первый раз.

Бесшумно сработал зум, лицо в прицеле выросло.

Снова нажать кнопку… поправка… можно стрелять!

Офицер внезапно опустил бинокль и посмотрел прямо в глаза Гадалке. Так, конечно же, только казалось, он не мог видеть ни ствола, ни прицела, да и смотрел до этого куда-то в сторону. Туда, где, теоретически и должен был бы лежать стрелок.

Ну да, там место более удобное, обзор получше… так и мы тоже ведь не лыком шиты! Нас тоже учили не совсем бесталанные люди…

Учили…

Немолодой мужик, в возрасте…

На лбу офицера остановился прицельный маркер.

Палец осторожно потянул спусковой крючок.

Надо дать команду вахмистру, пусть поднимает своих парней, обрежет русским фланг, тогда им некуда будет отсюда уходить.

Надо.

Но что-то удерживало майора. Он понимал, что, как только солдаты выйдут из-под прикрытия листвы и вступят на полянку, кусты на той стороне могут взорваться убийственно точными очередями. Да, аппаратура ничего не показала, на опушке вроде бы никого нет… но это же русские! Тут никакая техника не поможет, их логику поведения просчитать невозможно.

– Майерс, – опустил бинокль командир батальона, – найдите мне Вайнтрауба, пусть подойдет сюда. Только особо подчеркните ему – максимально скрытно!

– Яволь…

Да-дах! Да-дах!

Упал на траву бинокль.

Да-дах! Да-дах!

Брызнули щепки от простреленного ствола.

Гулкое эхо рванулось в стороны, распугивая птиц и зверей.

И в ответ ударили автоматы взвода. Вскипела фонтанчиками земля на опушке леса. Сбитые пулями, посыпались на землю ветки, и взлетели в воздух сорванные листья.

Злобно рыкнул пулемет, накрывая плотным огнем лес, метнулись между стволами огоньки трассеров.

– Командир! Наши вступили в бой!

Так… нас постарались обойти с фланга. А там Галина.

Понятное дело, что кому-то из оппонентов внезапно поплохело, вот его товарищи сейчас и отрываются на всю катушку.

– Радио в штаб – вступили в бой!

– Есть!

А теперь уже мы приготовимся. Гадалка с напарником будут отходить сюда, так мы условились. И есть еще время приготовить гостям парочку «подарков» – чтобы жизнь медом не казалась. Мы люди гостеприимные, вежливые, я бы даже сказал – хлебосольные. С хлебом, правда, у нас не очень… но вот соли на хвост насыпать можем изрядно. Уж, как встретим – долго помнить будут. Если останется, кому вспоминать…

Стрельба стихла внезапно, словно кто-то повернул невидимый выключатель. Залязгали металлом солдаты, меняя опустевшие магазины. Противник не отвечал, ни одного выстрела не прозвучало с его стороны. В избитых пулями кустах не наблюдалось никакого движения.

Лежавший на земле связист приподнял голову и осмотрелся. В кустах гомонили перепуганные лесные обитатели, но, кроме этих звуков, никаких других не было слышно. Еще гуляло по перелескам гулкое эхо от пулеметных очередей, постепенно затихая вдали. Солдат повернул голову в ту сторону, где упал на землю командир батальона.

Из травы виднелись его ноги.

Странно… носки ботинок смотрят вверх? Он, что, на спине лежит? Ну… все может быть. А ведь стреляли в него, связист видел, как брызнули щепки от дерева рядом с головой командира. Жаль господина майора, хороший был командир, понимающий. И кто теперь будет вместо него?

Гауптман Кашке?

Да, скорее всего, он же старший по званию офицер в батальоне.

Но какие же обидные штуки выкидывает жизнь!

Майор прошел огни и воды, столько всего испытал и преодолел – и вот лежит в глухой тайге, сраженный пулей неизвестного снайпера!

Доложить вахмистру? Теперь командование должен принять он – следующий по старшинству. Вайнтрауб спросит – что с командиром? Видел ли ты его сам? Возможно, он только ранен… (раненые так неподвижно не лежат), и ему требуется помощь медика? Отчего ты не осмотрел тело господина майора?

Значит, надо ползти вперед – туда, где только что свистели пули русского стрелка.

И подставить под них теперь уже свою голову…

Страшно.

Но надо делать свое дело.

Опустив на песок радиостанцию и сбросив рюкзак, солдат поудобнее перехватил свое оружие и осторожно пополз вперед.

Метр… еще один…

По спине пробежал холодок – солдат представил себе, как его будет видно в оптический прицел. Из-под каски скатилась вниз капля пота.

А ведь, если снайпер видел майора на его позиции, то уж подползающего сверху человека увидит однозначно! И снова разорвут тишину гулкие выстрелы…

Еще метр…

Снайпер не стрелял.

Не видит?

Вот уж сомнительно…

Скорее всего, ждет, когда цель займет наиболее удобное положение. А ведь если вскочить на ноги, то можно рывком преодолеть путь до вершины холмика и упасть под прикрытие земли. Никакая пуля не пробьет несколько метров грунта. Ты же связист – твое дело связь! Вот и выполняй полученное от командира распоряжение!

Но это значит, что потом к телу майора поползет кто-то другой – тот, кто не будет настолько робким. И его, скорее всего, убьет этот русский стрелок. Ведь этот новый солдат не видел, откуда стреляли по командиру (Майерс, правда, этого тоже не заметил, но хотя бы направление стрельбы смог определить) и не сможет выбрать правильный путь.

А потом будут похороны.

Командира и того, кто пополз ему на помощь.

Негромкая отходная молитва, и давящая тишина в палатке. Никто не кивнет дружески при входе, не протянет кружку с горячим кофе (эх, где б его взять!). Да, формально ты прав, выполнял приказ офицера… но ведь своя-то голова на плечах есть?

Еще метр…

– Майерс?

Кто это?!

– Я…

– Подползайте сюда.

Командир жив?!

Судорожный толчок ногами – и связист скатился в небольшую ямку около позиции офицера.

– Герр майор! Прошу меня простить, но я опасался… русский стрелял по вам – видно было отлетающие от дерева щепки! Я и подумал…

– И пополз меня спасать? Молодец, солдат, из тебя будет толк!

Майерс перевел дух – командир жив! И вроде бы даже не ранен…

– Вы целы, герр майор?

– Все в порядке, Майерс, пули меня не задели. Кстати, глаза у вас помоложе – посмотрите-ка на это дерево!

Взгляд связиста метнулся в указанном направлении.

– Что я должен увидеть, герр майор?

– Прикиньте, как расположены пробоины.

Солдат пригляделся к дереву.

– Три по вертикальной линии и одна правее, сверху. И что это значит, герр майор?

Шорох кустов!

– Вайнтрауб?

– Я, герр майор! – откликнулся из-за пригорка вахмистр.

– Оставайтесь пока там. Я цел, и все со мною в порядке.

– А связист? Здесь только его рация…

– Он со мной. Помогает мне решать одну головоломку, заданную нашими оппонентами.

Внутри у Майерса словно фанфары протрубили – командир батальона говорил вполне серьезно! А кто-то еще сомневался в том, что связисты – такие же солдаты, как и все прочие! Вот и не будет теперь кое-кто нос задирать! Под вражеским обстрелом, на передовой позиции, связист помог офицеру решить важную задачу!

– Вахмистр, огня не открывать! Передайте это всем! Понятно?

Если старый служака и удивился странному приказу, то виду не подал.

– Цу бефель, герр майор!

Гратц удовлетворенно кивнул и повернулся к связисту.