Текст книги "Выжженая земля. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 58 страниц)

– Ого! Трудно вам пришлось...

– Нелегко, – соглашается он. – Городок наш жилой уничтожен полностью, хорошо хоть членов семей вывели вовремя. Это еще восемнадцать человек.

– С оружием у вас как?

– Согласно штатной положенности... а что?

– Неспокойно вокруг. Из ближайших зон сбежало большое количество заключенных. В основном мы их обезвредили. Но часть все-таки ушла. Оружие у них есть. Сами понимаете, им теперь терять нечего. Так что вооружайте и гражданских. Всем военнослужащим без автомата за пределы части ни ногой!

– А... как на это посмотрят...

– Где? Кто? Некому смотреть, капитан. На сегодняшний день я исполняю обязанности военного коменданта всей области. Так что можете считать это приказом. Любой посягнувший на жизнь и здоровье солдата или гражданского лица – преступник. Любое лицо, прямо или косвенно мешающее выполнению поставленной вам задачи по защите мирного населения, – аналогично. С ними поступать по законам военного времени.

– Так... – Глаза у капитана нехорошо заблестели. – Понял, товарищ майор!

– Что, изложить в письменном виде?

– Нет, товарищ майор, только теперь... ну, как бы кирпич с души!

– То есть? – тут уже удивляюсь и я сам.

Он прокашливается. Как выяснилось, незадолго до начала воздушного нападения на территорию части прорвался автомобиль. В нем было двое молодых парней и девушка. По какой-то теперь уже неведомой причине часовой стрелять не стал. В результате парни приковали себя наручниками к пусковым установкам. А девица попыталась помешать их выдворению оттуда. При этом вся троица, словно обкуренные, выкрикивали призывы не открывать огонь по «мирной миссии наших западных друзей».

– У них что – коллективно крыша съехала?

– Трудно сказать, – пожимает плечами капитан. – Командир дивизиона подполковник Ляхов приказал аккуратно вывести их за пределы части. А тут – тревога. Девку-то вывели, посадили около КП, чтобы не сбежала, бойца рядом поставили. Да только ее все равно потом разрывом прихлопнуло. Как и подполковника, кстати. Он как раз в КП и был в это время.

– А парни эти?

– Некогда нам было их расковывать... так и остались у установок. Я на ЗКП тогда находился, толком-то про это и не знал...

– Ну да, заодно и старт вблизи посмотрели... Ладно! Не комплексуй, капитан! Черт с ними, будем считать, что не было там никого, понял?

– Понял...

– Рапорт об этом мне подавать не нужно! Ясно?

– Так точно!

– Времени у нас немного, так что давай излагай, что там еще у тебя накипело...

Морозов некоторое время собирается с мыслями.

– Энергоснабжение – тут у нас все в порядке. Рядом река, на ней в прошлом году мини-электростанцию поставили. Нам хватает, даже резервы мощности есть. Топлива пока в достатке, наша позиция изначально планировалась для двух дивизионов, соответственно и горючего завезли на это количество. Хуже с продовольствием, но тут благодаря вам выдержим. Выполнять задачу по прикрытию района можем, тут вопросов никаких нет. Вот только с боезапасом бы нам помочь...

– Не обещаю, но попробую. В рапорте потребность эта указана?

– Да. Я все подробно расписал. Там же и копия боевого донесения.

– Связь?

– Только с вашим центром. Все другие каналы прекратили работу. Иногда ловим радиопередачи, но... нам не разрешено обозначать свое местонахождение.

– Ребятам нашим сообщите об этих контактах. Они парни ушлые, придумают что-нибудь. Что еще?

– А как там... ну... у других у всех?

– По-разному, капитан. В основном – хреново все. Мы вот пытаемся как-то все организовать. Этот караван в Печору ведем, там локаторщики держатся. Людей спасли много, хотя городу и досталось основательно. Коллегам твоим тамошним поклон низкий! Сумели большую часть ракет посшибать, хотя и им тоже отвалилось – не дай бог! Но локатор отстояли. Кстати, с личным составом у вас как? Человек десять найдешь?

– Найду.

– Вот здесь, – достаю карту и показываю точку, – на дороге надо поставить блокпост. Недалеко от вас мост был, так его кто-то подпалил. За каким рожном, хотел бы я знать? Мы тут вон сколько прошли уже – ни одного человека не видели!

– Да тут места глухие, это точно.

– Я так полагаю, что это вскорости поменяется. Поэтому дорогу прикрывать надо уже сейчас. Сделаешь блок?

– Построим. Из зданий разбитых кое-что возьмем...

– Помощь тебе в этом нужна?

– У нас, кроме автоматов и пулеметов на постах, другого оружия нет. Вот если бы...

– Давай машину свою к колонне отправь. Пусть зам твой скатается, пока тут продовольствие разгружать будут. Поймает прапорщика Неклюдова, скажет, что я приказал выдать вам два станкача с БК. Хватит?

– Лучше три. Мы тогда еще и здесь пост организуем. Тут тоже перекресток.

– А что тут в окрестностях есть?

– Вон там, – тычет он пальцем влево, – лесхоз был. Его только месяца четыре как прикрыли. Надо будет заехать, наверняка там что-то из оборудования осталось. Километрах в тридцати от нас деревушка была. Собственно говоря, она и сейчас есть. Староверы живут. Народ нелюдимый, но уж в такое-то время... думаю, что на контакт пойдут.

– Тогда у Неклюдова еще с десяток карабинов с патронами возьми, подбросишь им. Здесь такой подарок оценят. Заводи с ними дружбу, нам теперь тут жить. Поможешь им, ежели что. Со связистами контакт держи, тормоши их, коли надо будет.

Подкатил грузовик, и через борт горохом посыпались десантники. В каждой машине мы разместили по нескольку человек. И охрана и грузчики в одном лице.

Вот и сейчас они сноровисто сгрузили на землю обещанное мною продовольствие. А вылезший из кабины седоусый прапорщик подал Аганбегяну лист бумаги.

– Вот, товарищ лейтенант, принимайте, согласно описи, и распишитесь.

Наш продовольственный начальник – прапорщик Митяев – был выделен нам Лизуновым только после долгих моих просьб. Майор, расщедрясь, отрядил нам сразу двоих – его и Неклюдова. Надо сказать, что дело свое – учет и контроль – парочка эта знала туго! Даже слишком. По этому поводу они ухитрились сцепиться не только с Бажановым (что, в принципе, было вполне естественно), но даже и с Калиным. После этого они все выглядели взъерошенными и потрепанными, но, к моему удивлению, договорились быстро. Так что выпросить у кого-либо из них лишний гвоздь стало сразу же нешуточной задачей.

– У меня для вас завода лишнего еще не построили! – примерно так звучал стандартный ответ любого из этой парочки жмотов на большинство запросов по их адресу.

Хотя не могу не отдать должное, всю громадную работу по учету наших разнообразных запасов они провели в рекордно короткие сроки. Похоже, что и ночевали на складах. Зато теперь им можно было задать любой вопрос о наличии чего бы то ни было, и ответ следовал очень быстро.

Довольный лейтенант, почти не глядя, ставит свою подпись.

– Ну что, капитан, прощаемся? – спрашиваю Морозова. – А то мне еще, кроме тебя, надо не одну точку проинспектировать.

– Спасибо, товарищ майор! – искренне отвечает он. – Назад поедете – в гости ждем!

– Увидимся! – козыряю капитану и его офицерам и запрыгиваю в кабину.

Первый десяток километров после встречи с зенитчиками мы прошли единым духом. Дорога здесь была сносной, и скорость удавалось поддерживать вполне приличную. А вот после этого мы уперлись в лес. И тут уже начались проблемы.

В голову колонны пришлось отправить машину с рабочими. Упавших деревьев здесь хватало, и не все они были небольшими. Многие приходилось распиливать и оттаскивать буксиром на обочину. Около небольшого ручья встали вообще на три часа. Опять разрушенный мост. На этот раз обошлось без поджога, просто подломилась одна из свай. Видать, тяжелый кто-то проехать пробовал, а свая уже старая была. Сызнова занимаемся починкой. Ручеек-то не дюже широкий – всего-то метра четыре. Но глубокий, и объезда рядом не было. Хочешь или нет, а чинить надо. Я понимаю, что нет худа без добра – по крайней мере мы дорогу отремонтировали. Но время, время! Его у нас не так уж и много. Наконец вырвались и отсюда.

– Командир! – поворачивается ко мне Потеряшка. – На карту глянь!

– Чего там?

– КПМ помнишь? Ну, где Ананьева встретил?

– Помню. И что?

– Впереди еще один такой будет.

– Ну и хорошо.

– Ты думаешь? – Он настроен весьма серьезно.

– Что ты хочешь?

– Притормози колонну, я туда смотаюсь. Что-то мне доверия эта точка не внушает...

– С чего бы это?

– Не знаю. Предчувствие какое-то нехорошее... А своим ощущениям я верить привык.

К его высказываниям я всегда относился серьезно. Если уж у него что-то засвербело... лучше подстраховаться.

– Лады, – беру в руки микрофон. – Всем «удавам»! Это Каа! Слушать меня...

Когда перед выездом связисты притащили мне кодовую таблицу, я чуть живот от хохота не надорвал. Все обозначения живо напомнили мне мультфильм о Маугли. Но Марков оставался невозмутимо серьезным.

– Поверьте мне, товарищ майор, эти обозначения тоже не просто так, от балды, придуманы. Долго объяснять.

– Опять секреты мадридского двора... Ладно уж, давайте ваши коды...

Недалеко от дороги отыскались остатки каких-то строений. Прикинув, принимаю решение встать на стоянку здесь. Загоним технику внутрь, легче будет ее контролировать. А стены могут послужить дополнительной страховкой. Мало ли что...

На всякий случай высылаю группу для проверки этих сооружений. Через полчаса они возвращаются.

В этих строениях совсем недавно кто-то был. Есть свежие следы от костра, брошенные банки от консервов. Недалеко от костра подобрали армейскую плащ-палатку. Давность следов относительно невелика – дня три-четыре. Банки еще не успели заржаветь. Вот и ломай теперь голову – кто тут шастал и чего ему здесь надобно было?

Часть машин убрали внутрь зданий. Некоторые из этих заброшенных строений были еще вполне пригодными для обитания. Хоть здесь и не сохранилось ворот, но крыша и стены были пока целы. Поэтому большую часть колонны удалось спрятать с глаз долой. На улице остались только «уазики» и один грузовик. Выгрузили и расставили пулеметы. В сарай без крыши затащили миномет. В лес ушли передовые посты. За этими хлопотами я совершенно упустил момент, когда бесшумно растворился в лесу Потеряшка. Да и в сон стало клонить, все-таки за последние несколько дней толком так и не удалось отдохнуть.

Но положение командира все-таки имеет некоторые преимущества. Поэтому, отловив Неклюдова, с легкой совестью спихиваю всю работу на него.

– Передохну чуток. Ежели что, пихайте в бок. Я в машине прилягу...

Не могу сказать, сколько я так проспал. Сон вообще был тревожный и прерывистый. В какой-то момент я увидел перед собою Рогозина. Проморгавшись, понимаю – это уже не сон.

Старший лейтенант развалился в кресле рядом и тоже дрыхнет самым бессовестным образом. В кабине «Мамонта» задние сиденья можно раскладывать так, что выходит четыре спальных места. Но все завалено барахлом, и полноценно разложить удалось только мое. Поэтому Потеряшка просто уселся в кресло и откинулся на подголовник. Так и дремлет вполглаза.

Похоже, что сны закончились.

Сажусь и натягиваю ботинки.

– Колись давай, что там у тебя? – ворчу себе под нос. – Вижу ведь, что и ты уже не спишь.

– Не сплю, – соглашается он. – Так... покемарил немного.

– Ну и какую ты еще радость мне приволок? Так просто ведь не приперся бы?

– КПМ помнишь?

– Ну, склерозом я еще не страдаю. Помню, конечно. И даже помню, что ты туда ушел. А вот как вернулся, уже не видел.

– Непонятное место.

– То есть? – окончательно просыпаюсь я. – А конкретнее?

Виктор с сомнением смотрит на мою сонную морду, прикидывая, насколько ее обладатель уже адекватен и сообразителен.

– Вся территория бывшего КПМ огорожена завалами. На дороге набросаны бетонные блоки, так что проехать с ходу не выйдет. Построено несколько укрытий, в которых явно кто-то дежурит. В амбразурах торчат пулеметные стволы. Рядом со зданием КПМ наспех возвели несколько домов.

– Во как? Еще какие интересности заметил?

– Здесь так коряво не строят.

Потеряшка завладел моей флягой и нахально отхлебывает из нее витаминный настой. Подручные Аглаи дали нам с собою в дорогу изрядный запас этого напитка. Для многих эвакуируемых он будет весьма кстати. Вот и я налил себе полную флягу, надо же чем-то силы поддерживать?

– В смысле – коряво?

– Неаккуратно. На здешний дом смотришь – душа радуется. Все крепко, основательно, ничего лишнего, и в то же время все необходимое присутствует. Ничего нигде не торчит, не висит, всякая вещь на своем месте прилажена. Мы-то по деревням здешним много ходили, вот и нагляделись.

– Понятно...

– А эти дома без души ставили, наспех. Лишь бы стены да крышу побыстрее соорудить. Вот и вышло... не пойми что. Дом не дом, барак не барак. Жить-то и в таком можно, не спорю. Только вот невеселое это житье будет.

– Ну, ладно. С домами понятно, а что там еще такое нехорошее есть?

– Машины есть. Довольно много – десятка три. Все разные. И легковушки есть, и грузовики. Стоят они чуть в стороне, там отдельная площадка под это дело организована. Под охраной, видел я там парня с автоматом.

– С каким?

– С «ксюхой».

– Одет как?

– Форма номер восемь – что уперли, то и носим. Куртка синяя какая-то, вроде технички у летчиков, брюки камуфлированные, как в полиции. Кепка какая-то несерьезная. Непонятный персонаж.

– Других видел?

– Из домов никто не вылезал, хотя жизнь там явно идет. Дым из труб поднимается, голоса слышны.

Что-то он темнит... Зная его, можно точно сказать, что подобными сведениями он уж точно не ограничился бы.

– Что там еще не так?

– Неуютно.

– А поконкретнее можно?

– Знаешь, – он барабанит пальцами по подлокотнику, – пока я там ползал да смотрел... ощущение такое было, что и на меня кто-то глядит. Помнишь, тогда у моста? Ну, где этот твой Сценарист вылез?

– А то ж! Такое, пожалуй, забудешь!

– Вот! Так в этот раз я похожее ощущение испытал. Короче, не один я там шарился. Кто-то еще рядом есть. И дядя этот – тот еще фрукт!

– Он к обитателям здешним отношение имеет?

– Не знаю... не уверен. Такое впечатление, что мы с ним там одним делом занимались. То есть за домами этими смотрели. Только я ползал, а он на одном месте сидел. Неприятное, знаешь ли, ощущение, когда тебе в затылок ствол глядит. Вот я и ушел.

– Час от часу не легче! Нам ехать надо, люди ждут! А мы около какой-то кучки строительного мусора отираемся! Попа спрашивал, он про это место чего говорил?

– Спрашивал. Когда он тут проезжал, то здесь все брошено было.

– Ладно! – встаю на ноги и потягиваюсь, хрустнули суставы. – Надо ехать туда, поговорим.

– Я бы так не спешил...

– Отчего же?

Вместо ответа Рогозин вытаскивает из кармана разгрузки какую-то тряпку, разворачивает.

Это обыкновенный женский бюстгальтер. Грязный и помятый. С левой стороны он покрыт темными пятнами. Кровь?

Присаживаюсь на корточки, чтобы лучше рассмотреть.

– Хозяйку ножом били, – говорит Потеряшка. – Видишь, слева порез? Туда удар и пришел.

– Где взял?

– В лесу место есть. От КПМ недалеко. Туда дорожка утоптанная ведет. И земля там рыхлая, копали что-то или, наоборот, закапывали. Там я его и нашел, на ветке висел...

Так... весело.

Осматриваю бюстгальтер. Что тут можно сказать?

– Смотри сюда, – приподнимаю одну лямку. – Вещь неплохая, можно сказать, дорогая. Не наша, это я точно сказать могу. Стало быть, и хозяйка его явно не коров доила в ближайшей деревне.

– Согласен.

– Пошли дальше. Бабы – они всякие бывают. Не все из них однозначно хорошие и добрые.

– Так...

– Вполне могу допустить, что хозяйка именно к подобным персонажам и относилась. И шлепнули ее, может быть, вполне заслуженно. Опять же – белье дорогое, стало быть, и хозяйка не из простых деревенских баб. А среди таких людей отчего-то мерзавцев много больше, чем среди простонародья. Уж и не знаю, отчего это, но тем не менее... Может такое быть?

– Вполне.

– Только вот утык тут есть! Если бы грохнули такую мадам, допустим, что и за дело, то уж, наверное, не ножом бы резали, так ведь?

– Согласен. – Потеряшка с интересом слушает мои рассуждения.

– Вот эта тонкость меня и озадачивает. Твои соображения по этому вопросу?

– М-м-м... да, в принципе, похоже... Резать не стали бы, это точно.

– Яма там большая?

– Ну... пять на десять метров. Где-то так.

– И сколько же народу там лежит?

Наш разговор прерывает ворвавшийся с улицы боец. Этот парень из шахтеров, я его помню еще по лагерю. Сейчас он взволнован, запыхался, видно, что к нам несся сломя голову.

– Товарищ майор!

– В чем дело?

– Автомобиль!

– Что?

– Пост у дороги сообщил – к нам едет автомобиль!

– Один? Какой?

– «Буханка». Сколько народу, понять трудно, все внутри сидят.

– Он именно к нам едет?

– Нет. Сначала просто по дороге двигался, а вот как наши следы заметил, тогда уже и сюда свернул.

– Патруль? – смотрю на Потеряшку.

– Точно. У разрушенного моста следы разворота были. Они, надо полагать, туда доезжали и назад отправлялись.

– По карте судя, к этому месту не только от моста приехать можно. Там ведь и еще какие-то стежки-дорожки есть.

– Есть, а как не быть? Деревеньки же здесь присутствуют. Не только эти староверы, что рядом с ракетчиками живут.

– Добро... Готовь народ, будем гостей встречать.

Вот и разрешился вопрос сам собой. Надо полагать, едут к нам нынешние обитатели КПМ. Ну что ж, посмотрим, что за народ такой в этом месте окопался. Чем-то ведь они здесь живут и кормятся? Огородов Потеряшка не нашел, стало быть, другой источник пропитания у них есть. И находится он, скорее всего, не здесь. На КПМ стоит несколько домов, у пулеметов тоже кто-то постоянно сидит. Как ни прикидывай, а десятка три человек точно для этой цели иметь надобно. Да еще патруль. Тоже ведь не меньше пяти-шести человек нужно. А такую прорву мужиков надобно кормить. Да не абы как, а серьезно. Иначе они тут наработают...

Прикинем дальше.

Поп сидел у бандюганов в заточении больше месяца. Да и с нами проваландался почти три недели. Ну, может быть, поменьше чуток. Ладно, не суть. Когда он здесь проезжал? Месяца два назад? Так? Похоже... И тут еще ничего не было. За такое короткое время построить здесь дома, укрепления соорудить... Сил прилично потребуется.

Вывод?

Недавно здесь эти ребятки сидят.

А еще что?

Три десятка автомашин. Разных.

Были бы они однотипные, можно подумать о том, что это автопарк какого-то хозяйства, воинской части, например. Возможно такое? Вполне.

Но они разные.

О чем это говорит?

Здесь относительно оживленный перекресток.

По нынешним временам даже одиночная поездка куда бы то ни было – вещь неординарная. Хотя бы и потому, что бензин тоже где-то нужно взять. А где?

Ну хорошо, предположим, что топливо нашлось. У кого-то рояль в кустах, а у кого-то и цистерна с бензином.

Ладно, заправился такой хозяин предприимчивый и поехал... Куда и зачем? В гости?

Три раза «ха»!

Время ноне не то, чтобы просто так по гостям разъезжать. Если уж кто куда и собрался, то причины для этого должны быть весьма серьезными.

Так. С этим решили.

А какие теперь могут быть серьезные причины?

Что сейчас людям нужно?

А чего у них нет?

У них – это где? В деревнях, надо полагать. Ибо городов тут всего два. Я близлежащие имею в виду, про все прочие нам ничего не известно. К нам никто не приезжал с этой стороны, я это точно знал. Да и затруднительно было бы это сделать – мосты-то ведь того...

Стоп...

Мосты...

Ладно, ближний мост провалился, веса машины не выдержал. А дальний? Он-то, между прочим, сгорел! Не сам же по себе?

Что остается?

Печора, больше некуда.

– Женя, – оборачиваюсь я к водителю моего «Мамонта». Он уже залез назад в машину и сидит на своем месте, играясь рукоятками управления пулеметом. – Вызови по рации Орешник. Если ответят, поинтересуйся у них, ездил ли кто-нибудь в нашу сторону. И если ездил, то что рассказывал? Может быть, отсюда кто наведывался?

Он кивает и начинает что-то бубнить в микрофон. Абонент выходит на связь не сразу, так что я успеваю прикинуть еще несколько возможных вариантов развития событий. И все они мне не нравятся.

– Нет, Сергей Николаевич, – поворачивается ко мне Женька, – никто сюда не ездил. Одна машина ушла, да так и не вернулась. Больше своих никого не посылали, машин у них и так мало. И отсюда никто не приезжал.

– А что за машина? Спроси у них.

– «Буханка», Сергей Николаевич, темно-зеленая, номер тридцать четыре-восемнадцать.

– А народу сколько было?

– Они говорят – три человека. Последний раз выходили на связь неделю назад.

– Вот что, запроси-ка у них данные на этих людей. Скажи, что попробуем их поискать...

Оставляю водителя сидеть у рации, а сам спрыгиваю на землю. Толку от Женьки в предстоящем разговоре немного, он вообще парень гражданский, это Калин нам его сосватал. Вот как водителю ему здесь равных нет! За рулем «Мамонта» он, судя по всему, сидит уже давно и машину, в общем-то, весьма немаленькую и тяжелую, ведет просто играючи, совершенно без напряжения. Мне бы так насобачиться!

Ладно, пока «буханка» к нам едет, есть еще время подумать.

Лифчик этот, будь он неладен!

Что произошло на той полянке? Кого закопали на том клочке земли? Причем не застреленного, а зарезанного. Это, знаете ли, симптом...

С чем и зачем могли тут ездить?

Снова возвращаюсь к вопросу о том, что же нужно людям в деревнях. Ибо городские жители тут не проезжали, это мы уже выяснили.

Еда?

Ну, с голоду они не помрут, это очевидно. Тут и так, безо всякой войны, снабжение было едва ли не хуже, чем в царское время. Дерьма всякого в магазинах лежало – завались! А вот действительно нужных вещей отчего-то не хватало. Ну да, с точки зрения новых «демократических» властей регион этот никакого интереса не представлял. Нефть было кому качать, трубу обслуживали. Всякие полезности давно и должным образом оприходованы, людей для их обихаживания понемногу прикармливали. А все прочие граждане ценности не представляли никакой, и необходимость в их существовании как-то не усматривалась. Покупательная способность местного населения являлась исчезающе низкой, и уже по этой причине, с точки зрения новых управленцев, они права на существование вообще никакого не имели. А раз так, то и завозить в здешние магазины чего-то, способствующего развитию и существованию местного населения, было незачем.

Так что оно, население это самое, давно уже само обеспечивало себя продовольствием. Во всяком случае – в значительной мере. Покупали только то, что здесь вырастить или создать было невозможно. Муку, соль и тому подобные вещи. Как ни стремились нынешние власти извести тут животноводство, огородничество и охоту, выходило это плохо. Налоговая система для этого не очень подходила, ибо разорить налогами охотника или огородника – ну, очень надо постараться! А другими способами отучить народ выживать было проблематично. Полиция тоже способствовала в этом мало. Все-таки большая часть местных правоохранителей была отсюда родом и помогать «эффективным управленцам» гнобить своих соотечественников отнюдь не спешила. Положение существенно ухудшилось, когда сюда начали в массовом порядке откомандировывать кадры из других областей. Эти, будучи тут абсолютными чужаками, никакого интереса помогать населению не имели. Полгода отбарабанят – и домой! А здесь хоть трава не расти!

И какой из всего этого можно сделать вывод? Что могли везти с собою местные предприимчивые товарищи?

Еду они везли.

С вероятностью в девяносто процентов.

А навстречу им ехали такие же предприимчивые люди, только уже из города. Или еще откуда-то, где с едой не так уже и хорошо. И везли... что они там везти могли? Да все что угодно! Одежду ту же самую, в деревне резиновых сапог не производят. Да и обычных кожаных... тоже уже никто, пожалуй, что и не сделает. Тот же порох для охотничьего ружья ныне супердефицитный товар. Ага... вот еще одна зацепка появилась... И все эти люди приехали сюда, на этот самый КПМ... Где многие из них, похоже, и остались. На поляночке той самой. Может такое быть? А отчего ж не может? Или я в Рудном на таких вот гавриков не насмотрелся?

В темпе отлавливаю Неклюдова и объясняю ему свою идею. Он хмыкает в усы и понимающе кивает.

Ну, где вы там, гости незваные? Побазарим...

Долго ожидать не пришлось.

Взрыкнув мотором, из леса выкатывается «буханка». Так... темно-зеленая, и номер у нее... угу, вполне ожидаемо... Прискорбно. Нечем, похоже, мне будет уиновцев радовать. Ладно, не будем пока впереди паровоза бежать.

Что могли увидеть наши «гости»?

Три стоящих в ряд «уазика».

Горящий костер и сидящих вокруг него людей.

Вся прочая наша техника стоит сейчас внутри уцелевших домов или спрятана в лесу. Отсюда ее не видно.

Сидящие у костра люди вооружены. Автоматы, карабины – безоружных нет. Чуть поодаль, у остатков домика, на станке стоит пулемет, и ствол его направлен в сторону подъехавших визитеров. У пулемета два человека. Смотрят внимательно, но без напряжения. Так что желание бычить с ходу у гостей должно малость поутихнуть. Хотя, может быть, это я перегибаю палку и наши визитеры вполне себе нормальные люди.

Ну да.

Нормальные люди. Со стволами.

Ну и что?

Мы тоже не с рогатками.

– Мир честной компании! – приветствует нас старший из гостей.

Он и одет получше остальных. Хорошая кожаная куртка, крепкие темные брюки стиля «милитари», заправленные в добротные, армейские же, берцы.

Все прочие являют собой смешение форм и стилей. Один одет в повседневную форму полицейского. Только погон никаких нет. Самозванец? А хрен его знает...

Двое в армейской, явно не новой, форме. Хм, что у них, ничего поприличнее не нашлось?

Трое одеты... сразу даже и не скажу. Кто во что горазд. Правильно Потеряшка сказал – форма номер восемь.

А вот вооружены они почти одинаково. Трое с «ксюхами», еще у троих обычные «весла» калибра 7,62-мм, один с винтовкой (старая «мосинка», между прочим), и только у старшего визитера на поясе висит пистолетная кобура.

– И вам не хворать... – отвечаю ему в тон. – Чем порадуете, гости дорогие? Присаживайтесь ужо, у нас места не купленные...

По моему знаку ребята сдвигаются в стороны, освобождая им место. Так уж вышло, что оно оказывается прямо напротив пулеметного ствола. Бывает... не рассчитали сразу...

Старший визитер кивает, и вся компания рассаживается по местам.

– И куда путь держите, позвольте вас спросить? – интересуется он.

– Далеко... отсель не видно. А у вас что за интерес к тому? Мы, чай, мимо едем. Никому не мешаем и в дела чужие не лезем.

– Это вы, случаем, не на охоту собрались? Только вот не пойму, на какого зверя... ружья-то у вас не охотничьи?

– Так и у тебя, дядя, чай, не рогатка в кобуре спрятана. Или я ошибаюсь?

– Нет, – покладисто отвечает он. – Не рогатка там. Только вот, ежели вы прямо ехать собрались, так это к нам самое прямое отношение имеет.

– А если нет?

– Так куда ж еще-то? Нет тут дорог других.

– А кто вам вообще сказал, что мы куда-то едем? Мы, вообще-то, на месте сидим, коли сразу это непонятно. Может, наоборот, к нам кто-то едет?

– Ну, так тогда он мимо нас ехать будет.

– С ним на ту тему и базарьте. У нас к вам интереса никакого нет.

Гости явно озадачены. Судя по всему, не такого разговора они ждали. Чуть поразмыслив, старший все же продолжает беседу:

– Нехорошо вы так... мы к вам с добрым сердцем, можно сказать, с открытой душой...

– А я что? Стволом вам в морду тыкал? Али послал куда, в место неприличное?

– Ну... насчет ствола... – старший скашивает глаза на пулемет.

– Порядок такой. Не мною придуманный, не мне и менять, – философски отвечаю ему. – Оттого и живы мы до сих пор, что особой доверчивостью не страдаем. Люди, знаешь ли, всякие бывают...

– И чем занимаетесь, если не секрет, конечно? Может, и нам какую услугу полезную окажете?

– Ты, дядя, говори, да не заговаривайся! Никто из нас к вам в услужение покуда не нанимался!

– Пардон! – примиряюще поднимает ладони мой собеседник. – Оговорился я. Извинения свои приношу.

– То-то же...

– Да вы что, парни? Совсем нюх потеряли?! – не выдерживает его одетый в полицейскую форму соратник. – Ты вообще врубился, с кем говоришь?!

– А мне это до ноги, милейший, – не повышая тона, говорю ему. – Кто вы там, у себя, мне вообще до фонаря. Сейчас вы здесь, и оттого хавальник свой неразумный заткни и более не отсвечивай. Правильно старший твой отметил – под стволом сидите. Вякнешь еще разок, не обессудь... Это тебе не с водил безответных рубли трясти, тут народ серьезный и шуток дурацких понимать не обученный. Ежели ты и дальше будешь тут свои ментовские привычки проявлять...

Похоже, я в цвет попал. Болтливый аж покраснел с досады, но вид пулеметного ствола, угрюмо смотрящего в их сторону, действует весьма успокаивающе.

– Стоп-стоп-стоп! – снова берет слово старший визитер. – Давайте уж без нервов, хорошо? А ты, Вован, – поворачивается он к бывшему гаишнику, – заткни хлебало свое, пока серьезные люди говорят! Понял?! Не то я сам тебе его законопачу – мало не будет!

Так, похоже, картина помаленьку проясняется. Это не какое-то официальное формирование. Здесь сбродная солянка. И кого в ней только нет! Бывшие, вполне возможно, что и выгнанные ранее из полиции, сотрудники, вполне откровенные бандиты и даже, вероятно, просто отчаявшиеся люди. Решили такие прибиться к кому-то сильному, чтобы дальше хоть как-то существовать, отчего нет? Подобных людей во все времена хватало.

– Ладно, – примиряюще отвечаю я, – проехали.

– Не иначе как торгуете чем? – спрашивает мой собеседник.

– Так.

– Ну а раз так, то ведь и у нас к товару вашему какой-никакой интерес может быть? Мы на перекрестке торговом сидим, все подобные дела мимо нас никак не делаются.

– Налоговая? Или уж, поднимай выше, таможня?

– И так сказать можно. Для того и живем...

– А ежели мимо кто лыжи навострит?

– Пробовали уже... никому такого не посоветую.

– И что так?

– Дак по-разному ж все пробовали! Кто тайком, а кто и нахрапом... Только не вышло ни у кого. Ни у тех, ни у других. Других дорог тут нет, болота да тайга! А в них и пропасть можно... как некоторые... уже пропадали...

– Какова же цена ваша за проезд?

– Так... опять же, по-разному все! Кто что везет да в каком количестве. Оттого и зависит все.

– Чем берете? Деньгами?

Собеседник делает умоляющую морду.

– Да бумажки те и в лучшие времена не шибко тут жаловали. Товаром можно, техникой... да всегда вопрос решить можно, если с умом подходить. Вот у вас, например, что за товар такой?

– Миша, – поворачиваюсь я к Неклюдову, – яви божью милость – покажи...

Прапорщик, поменявшись своей военной курткой с кем-то из гражданских, выглядит сейчас весьма живописно. Взятая напрокат куртка явно ему велика. Хотя в этом есть и свои плюсы – не видно пистолета за поясом.

Прихватив с собой кого-то из ребят, он уходит к машинам. И через несколько минут они приносят оттуда большой ящик. С некоторым усилием ставят его неподалеку от костра.