Текст книги "Выжженая земля. Тетралогия"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 58 страниц)

– Так он же и не арестован пока…

– Он уже назначен преступником. Был суд или нет – уже не так важно. Есть соответствующее мнение… И воля руководства. Пойти против этого? Проще уж – против врагов, эти хоть могут и не попасть…

– М-м-да…

Подполковник выматерился.

– Наоборот, особо напомнили о недопустимости вскрытия складов с боезапасом без соответствующего приказания! Мол, сверху виднее! Ждите! Вот мы и ждали…

А штаб молчал. Никаких приказов или отмены повышенной боеготовности не поступало.

Все понимали – долго так продолжаться не могло. И не продолжилось…

– Сигналы о ракетном нападении пришли рано утром – связь сработала безукоризненно. И на этом – все! Как отрезало…

А уже через час на головы солдат охраны посыпались десантники. Здоровенный самолет вынырнул из-под низко нависших туч и вывалил из своего чрева целую толпу парашютистов. Правда, на этом его везение и закончилось. Обрадованные появлением хоть кого-то, в отношении кого можно было более не сдерживаться, расчеты «Тунгусок» распороли борт транспортника очередями скорострельных пушек. А пущенная вдогонку ракета поставила жирную точку в его судьбе. Тем более что силуэт самолета был им хорошо знаком – перепутать С-17 «Глоубмастер 3» с кем-либо другим можно было только спьяну. Да и обозначение на высоком киле транспортника не оставляло сомнений в его национальной принадлежности – английский флаг на российский совсем не похож…

Надо сказать, что и десантники, наверняка готовившиеся к штурму конкретных, заранее распределенных объектов оказались, по-видимому, слегка ошарашены таким неласковым приемом. И обилием военной техники, усеивавшей окрестные сопки. Тем не менее парни это были опытные и не дрогнули. Атака парашютистов развивалась стремительно, и вломить охране они смогли основательно.

Нападению подвергся штаб полигона – там полегли все, никто не уцелел. Атаковали и казармы охраны станции – нападающие имели план построек и знали, куда надо бить. Но в казарме оставалось всего около десятка человек – все прочие уже давно заступили на посты и занимали огневые точки. Поэтому уже через полчаса она пылала жарким костром, разбрасывая в стороны горящие головни.

Непрошеным гостям здорово мешались «Тунгуски». Вертясь по просекам и улочкам городка, они стегали неприцельными очередями пушек во все стороны, сбивая пыл десантников. Но и это продолжалось недолго. У двух установок закончились боеприпасы, и они откатились к автопарку – на перезарядку. Одну «Тунгуску» подорвали, снеся ей гусеницу. А еще одна получила в борт сразу три реактивные гранаты и замерла на перекрестке кучей искореженного металла.

Сунувшиеся к тоннелю станции нападающие были встречены плотным огнем крупнокалиберных пулеметов охраны и откатились назад, потеряв сразу около десятка человек.

Сложилась странная ситуация. Военный городок десант взял, полностью истребив там все живое. Уцелевшие солдаты и офицеры отступили к автопарку, там за толстыми кирпичными стенами и заборами можно было продержаться. Однако в тоннель станции противник прорваться так и не смог, грамотно расположенные огневые точки простреливали каждый метр окружающей территории.

В этот момент к автопарку с охотничьим карабином в руках прорвался Тупиков. Уже на входе он получил пулю в бедро и еле дополз до укрытия. Тем не менее ясности мышления генерал не потерял. По его приказу из ангаров выкатили всю наличную бронетехнику. Проблема состояла в отсутствии боеприпасов – они хранились на артскладе в полутора километрах от автопарка. Проломив танком кирпичный забор, Васин на грузовике рванул туда по объездной дороге.

Перезарядившиеся зенитные установки открыли ураганный огонь по военному городку и прилегающей тайге, не давая нападавшим возможности подойти к забору автопарка. В ответ ударили гранатометы десантников. Через час перестрелка слегка поутихла. Какие потери понесли нападающие – неизвестно. А оборонявшиеся потеряли еще одну «Тунгуску». Подходили к концу и патроны. Весь наличный боекомплект был уже израсходован. Залегший у забора генерал палил по противнику из карабина и даже свалил одного гранатометчика. Офицеры отстреливались из пистолетов, экономя каждый патрон. А вот у десантников, судя по плотности огня, проблем с боезапасом не предвиделось. Пользуясь каждым укрытием, они уже подобрались достаточно близко к автопарку. Во всяком случае, их ручные гранаты уже несколько раз взрывались в непосредственной близости от забора.

В этот момент и появился подполковник. С затормозившего грузовика попрыгали солдаты из взвода обслуживания артсклада, таща в руках ящики со снарядами и цинки с патронами к пулеметам. Их грузили наскоро, хватая первое, что попадалось под руку. Но тем не менее…

Прекратившая огонь зенитная установка медленно отползла назад, поводя вокруг закопченными стволами пушек. Только это ее и спасло – в непосредственной близости от нее пролетели сразу две противотанковые гранаты. Смолк непрерывный грохот скорострельных пушек. Осмелевшие нападающие короткими перебежками двинулись вперед. До покоцанного пулями забора оставалось совсем немного. Закашляли подствольные гранатометы нападающих, расчищая им дорогу…

– Думаю, что подобной подлянки никто из них просто не ожидал, – Васин злорадно ухмыльнулся. – Почти три десятка танков! Орудийный огонь в упор! Тут и самый храбрый вояка обоссытся!

Забор рухнул почти на всем протяжении. Окутанные клубами пыли, в проломах появились мрачные громадины танков. Чуть притормозив, боевые машины дали нестройный залп из пушек. Не все наводчики ясно видели цели, некоторые стреляли почти наугад. А некоторые и вовсе – болванками, ибо других снарядов на складе просто не было… Но тем не менее залп трех десятков орудий приличного калибра – это очень существенный аргумент! Стальная болванка калибра сто двадцать миллиметров, попадая в древесный ствол, разносила его в мелкие щепочки! Да и спаренные пулеметы не остались в долгу, свинцовой метлою выкосив близлежащие кусты, в которых укрывались десантники. Отброшенные контратакой танков, уцелевшие нападающие отступили в тайгу. Они еще смогли подбить несколько боевых машин, но это уже ни на что не повлияло. Судя по всему, у них не осталось противотанковых средств, и командир десанта счел за лучшее отступить. Во фланг отходящим неожиданно ударил сделавший вылазку отряд охраны станции. Положив около десятка человек, они захватили двоих пленных.

– И что теперь?

– Они сидят где-то там, – тычет рукою в сторону леса подполковник. – Не вылазят – против танков им воевать нечем. Но и не уходят. Надо полагать, кого-то ждут. Иногда постреливают, так что без сопровождения бронетехники мы никуда не выезжаем.

– Весело тут у вас…

– И не скажи! Сам круглые сутки хохочу! Тут и еще проблема есть – продовольственная. Склады с НЗ мы вскрыли, а что делать? Только там ведь все строго на личный состав рассчитано. А персонал станции? А прочее население – и его тут хватает. И все жрать хотят!

– Ну, положим, эту проблему я вам решить помогу. Ты говорил – дорога тут есть? В смысле – железка?

– Ну, есть… На станции даже спецпоезд имеется.

– Спецпоезд… это что ж за хрень такая?

– Отходы возить. Топливо для реакторов. И две бронедрезины – сопровождение и охрана.

– До Рудного ветка цела?

– А что с ней станется? Цела – каждый месяц проверяем.

– Отправляйте дрезину в Рудный. Поможем продовольствием, там у нас запас кое-какой присутствует. Заодно и снарядов вам навалим – этого добра достаточно. Только распиши, какие тебе нужны. Я ж не артиллерист ни разу – контрразведчик!

– Вот за это спасибо тебе, майор, громадное! Мы тут с генералом всю плешь прочесали – что делать? Под три сотни человек – и всех корми! Голодать-то не стали еще, но уж пояса затянули основательно… Мы, по правде сказать, и сами кое-что пробовали… но эти гады в тайге мешают здорово. Посылали грузовики, думали до соседей добраться – есть тут пара деревушек…

– И как?

– Один грузовик сгорел в километре от полигона. Ребят побили всех. А один так и вовсе пропал, даже и следов не нашли.

– Искать пробовали?

– Каким макаром? На танке, что ли? Нет у нас опыта с такими мерзюками воевать… Сунулись бы вдругорядь, так тут их и прикопали бы. А так… – разводит руками Васин.

– Ладно… – чешу в затылке, прикидывая. – Здесь тоже кое-что придумать можно. Есть у нас нужные специалисты на такие вот случаи. Постараемся этим лесным сидельцам сала за воротник залить! С топливом у вас как?

– Хватает… Это ж танковый полигон как-никак! Да и не шибко оно тут нужно, по правде говоря.

– Поясни!

– У нас тут три танка на «Светлячках»! Это двадцать часов непрерывного хода! Потом – полчаса на замену энергоаккумулятора. И все – можно снова в путь. Для патрулирования – выше крыши. А электроэнергии у нас… – подполковник ухмыляется. – Хоть попой ешь!

– Подожди-ка… Еще таких можете сделать?

– Можем.

– Сколько?

– В наличии сейчас двести восемьдесят «Светлячков». Редукторы… есть. Правда, не так много. Но с полсотни машин оборудовать можем без особого напряга. Цех немного пострадал при нападении, но отремонтировать его не трудно.

– Эту штуку только на танк ставить можно?

– У нас они даже на спецпоезде стоят. И на бронедрезинах. Куда угодно можно запихать, кроме «жигуленка» – в моторный отсек по габаритам не пройдет. Там же еще и редуктор, а он тоже не маленький. Пробовали уже – эту идею чуть не самой первой выдвинули! Если только в багажник…

– А со связью у вас что?

– Нет ее. Давно уже нет.

Странно… И даже наши связисты ее установить не смогли? Вдвойне непонятно. Это же сверхважный объект – тут все трижды дублировано должно быть! Вернусь домой – обязательно их навещу!

На дороге залязгали гусеницы – подходила наша колонна и сопровождавшие ее танки.

– Пошли! – тяну за рукав подполковника. – Кое-что из продовольствия прямо сейчас можем подбросить. А мне личный состав озадачить нужно. Кстати, а пленные эти ваши где?

– Пленный. Второй копыта отбросил, подранили его при задержании. В подземелье сидит, где ж его еще держать? Он не шибко разговорчив, кстати говоря…

С подошедших машин спрыгивают ребята. Отлавливаю старших и тотчас же напрягаю их на предмет разгрузки части продовольствия. Мы-то в крайнем разе и потерпим пару-тройку дней, а когда еще сюда еду доставят?

Озадачиваю подошедшего Потеряшку проблемой лесных негодяев и отправляю его к местным командирам для согласования действий. Пусть свяжется по рации с Грачом, и совместно пораскинут головами на эту тему.

Слово за слово… и до пленного мы добираемся только через пару часов. Пройдя под прицелом пулеметов по широкому тоннелю, сворачиваем куда-то вбок. Нас уже ждут – около массивной двери стоит невысокий капитан внутренних войск.

– Капитан Макаренко! – козыряет он. – Начальник охраны объекта.

– Майор Рыжов! Военный комендант Рудненского гарнизона. Собственно говоря, почти всей области… А что так – капитан? Для такого объекта не маловато?

– Так я же «исполняющий обязанности». Прежний начальник, подполковник Васнецов, три месяца как на пенсии. А меня еще не утвердили. Да теперь, наверное, и не утвердят…

– Теперь-то, я думаю, скорее, не снимут! Ибо некому этим заниматься.

Продолжая переговариваться, идем по узкому коридору. Временами он делает крутые повороты, и тогда нам в лицо смотрит прямоугольник амбразуры. Серьезно тут у них… Нас не останавливают, только внимательно провожают взглядами, брошенными поверх стволов.

– Основательно здесь все у вас… – уважительно качаю головой.

– Так и строили эти подземелья чуть не три десятка лет! Сколько прорабов и начальников сменилось… А проект – так чуть не трижды переделывали! Вообще-то, рудник и сам по себе – весьма и весьма здоровенный – особо копать и не пришлось. Разве что обустраивать… Стены бетонировать, коридоры новые прокладывать. А уж сколько с вентиляцией намучились – отдельную книгу про то писать можно!

Общая длина тоннелей и залов меня просто потрясает. Что же здесь такое собирались наворотить? Макаренко этого не знает. Собственно объект, который он охраняет, занимает менее трети всего доступного пространства. Все прочие комнаты и залы в настоящий момент никем и ничем не заняты. Тяжелые стальные ворота опечатаны. И уже достаточно давно.

– Вы-то сами эти помещения проверяли? – не удерживаюсь я от вопроса.

– А как же! И при заступлении в должность лично все осматривал, да и сейчас – каждый год у нас комиссионная проверка. Инженеры со станции проверяют электропитание и вентиляцию. За гидроизоляцией особо смотрят – нам только потопа здесь и не хватало! А мы связь контролируем и состояние входных ворот. Системы обороны… да мало ли… – пожимает плечами капитан.

– Системы?

– Ну да! Здесь же управляемые установки стоят! И полностью автономные – тоже есть. Удивляюсь я этим десантникам! Лезть в тоннели, не разведав системы защиты объекта… не знаю, кто там эту операцию планировал, но я бы ему коз пасти не доверил!

– Что, так все безнадежно?

– Да здесь полком штурмовать надо! И то не факт, что выйдет. Вы, товарищ майор, небось удивились – отчего здесь охраны так мало?

– Есть такое дело, – соглашаюсь с ним.

– Изначально на объекте нес службу караульный батальон полного штата! Все посты были заняты – в смены по сто двадцать человек заступало! Потом часть помещений и коридоров закрыли и опечатали. Соответственно охранять там стало нечего. Людей и сократили. После этого, лет пятнадцать назад, стали ставить автоматические установки. Подпотолочные и криволинейные – для защиты коридоров.

Я вспоминаю стальные плиты, вмурованные в стены на поворотах. Все просто – пули, выпущенные из такого пулемета, просвистев вдоль коридора, рикошетом от плиты улетают за угол, снося тех, кто привычно спрятался в этом месте. Приходилось о таких вещах слышать…

Делюсь своей догадкой с Макаренко. Он согласно кивает.

– Видели, стало быть, товарищ майор, такие вот фокусы?

– Случалось…

Перед очередной дверью стоит часовой. В отличие от предыдущих своих коллег этот выглядит мрачно и неприветливо. Несмотря на сопровождающего, смотрит на нас холодно и настороженно. Автомат висит на плече – только рукою шевельнуть. По приказу капитана он отступает в сторону, освобождая нам проход.

– Вот он – гость заморский! – распахивает металлическую створку двери начальник охраны. – Любуйтесь!

Здоровенный мужик в «марпате» сидит на койке. Увидев входящих, нехотя встает. Руки у него скованы наручниками.

– А что руки сковали? – спрашиваю я у Васина.

– Так нехилый же лось-то! И приемчикам всяким обучен, при задержании махался – будь здоров!

– И что ж он о себе поведал?

– Рядовой первого класса Чарльз Спенсер! – рявкает пленный. – Личный номер…

И он выпаливает длинный ряд цифр и букв. После этого замолкает, и его лицо принимает безучастное выражение.

Ага… так он и по-русски говорит?

– Спенсер? – спрашиваю я у него. – Ну, что ж… очень приятно. Майор Рыжов, военная контрразведка. Присаживайтесь, рядовой. Поговорим…

Сажусь на койку и похлопываю рукою рядышком. Чарльз не ломается и присаживается.

– Русский язык хорошо знаете?

– Говорю немного, сэр!

– Не так громко, рядовой. Я хорошо вас слышу. Про характер вашего задания спрашивать не стану, он мне, в принципе, ясен. Как я понимаю, кроме своего имени и личного номера, вы ничего не скажете?

– Нет, сэр. Не скажу, – ухмыляется он.

– Да и не особенно нужно, между нами говоря… Война… она как-то сама собою закончилась. Страны, пославшей вас сюда, больше нет. Правда, и нам прилетело серьезно, если это вас утешит. Так что и здесь уцелело не слишком много. Хотя все же и побольше, чем у вас…

Спенсер молчит. Набычившись, уставился взглядом в пол.

– Не верите мне, Чарльз? Ваше право. Вернемся к вам. Вы хорошо рассмотрели тоннель, по которому вас вели?

– Неплохо.

– И как вы считаете, возможно ли было взять подобное сооружение только вашими силами? Предупреждая ваш ответ, хочу сказать, что летевший вам на помощь самолет сбит нашими частями ПВО. Он упал недалеко отсюда, и все, что уцелело на борту, сейчас захвачено нашими частями. Угораздило же это сделать прямо около позиций зенитных ракет! И теперь зенитчики потрошат ваши продуктовые наборы и изучают трофейное оружие. Его уцелело много! Так что помощи не будет! Чем руководствовалось ваше начальство, посылая транспортные самолеты под расстрел зенитных батарей? Здесь стоит танковый батальон, в ближайшем городе – танковый полк. Полным-полно пехотных частей. На что вы рассчитывали, Чарльз?

Спенсер некоторое время молчит. Потом поднимает на меня глаза:

– Меня расстреляют, господин майор?

– Смысл? Зачем бы я тогда к вам приходил? Война закончилась, рядовой! Вашей страны больше нет! Нашей, можно сказать, тоже. Но нас уцелело больше, уже в силу того, что территория значительно обширнее. Союзникам вашим тоже не повезло – на их месте теперь радиоактивная пустыня. Откуда вылетал ваш самолет?

– Из Тампере… – Спохватившись, Спенсер умолкает.

– Ну… думаю, что этот город мог и уцелеть… хотя и не факт. Лично вам от этого ничуть не легче. Туда никто из выживших десантников все равно не дойдет. Продовольствия у вас нет, боезапас на исходе. Пройти две тысячи километров по враждебной стране? Интересный у вас анабазис получится…

Пленный не отвечает.

– Подумайте… – встаю с койки. – Я склонен вас отпустить, рядовой. У нас не так много продовольствия, и переводить его еще и на вашу кормежку? Патронов хватает, да ваше начальство подбросило нам изрядный запас. Но тратить их на то, чтобы расстрелять одного пленного? Веревка и ближайшая береза решат этот вопрос не менее кардинальным образом! Но я не хочу более войны! Сотрудничество – вот что меня привлекает гораздо больше!

Железная дверь лязгает за нашими спинами.

– Могли бы и у нас спросить… – недовольно бурчит капитан, когда мы отошли от двери метров на десять. – Мы это и так уже знали.

– И что же он вам еще рассказал?

– Десант насчитывал девяносто шесть человек. Все – военнослужащие армии США. Подразделение подчинялось командованию специальных операций. Создано три года назад. Основные задачи – штурм укрепленных командных бункеров. Группа была сформирована на базе Рамштайн за неделю перед ракетным ударом по нам. Цель операции – захват документации по «Светлякам», опытных образцов и лиц, имеющих отношение к этому проекту.

– Интересно… Он это сам сказал?

– Не сразу. Пришлось поработать…

– Понятно… И что еще полезного он сообщил?

– Да все, собственно говоря.

– И чем мне могли помочь эти знания, товарищ капитан? Ну, выложил бы я ему эти сведения, так он моментом бы и смекнул – откуда хвост растет.

– А так вы чего добились?

– Вы заметили, как я ему представлялся?

– Ну… контрразведкой… а что?

– Не комендантом, то есть не первым лицом!

– И что это меняет?

– Первое лицо не станет лично допрашивать рядового пленного. А вот контрразведка – может. И может от своего лица сделать тому некоторые предложения…

Оба офицера с недоумением на меня смотрят. Не дошло, стало быть…

– Присядем, – киваю им на нишу в стене.

В этой нише имеется несколько ящиков с неведомым содержимым. Усаживаемся, и я располагаюсь на жесткой деревяшке с максимально возможным удобством.

– Итак – вопрос первый. Вам этот американец за каким рожном сдался? Вы его кормить до бесконечности собираетесь? Персональный лагерь ему устраивать?

– Нет… но… делать-то с ним чего?

– Использовать, – пожимаю я плечами. – С максимально возможной отдачей.

– И какая же польза может быть от такого головореза?

– Достаточно большая. Если с умом его задействовать.

Капитан с сомнением усмехается:

– Дать ему автомат в руки?

– Во-первых, – загибаю я палец, – вы их всех за идиотов не считаете ведь?

– Нет. Вот их командование – тут вопрос особый.

– А откуда они могли знать особенности устройства и организации обороны станции? Я, пока мы сюда шли, рассмотрел следы боя. И кое-что интересное заметил…

– И что же? – настораживается Макаренко. Понятное дело – это уже его епархия.

– А вы посмотрите сами. Какое оружие использовали нападавшие?

– Гранатометы. Обычные и с боеприпасами объемного взрыва.

– А еще что?

– Светозвуковыми гранатами они очень активно работали, – вставляет свое замечание Васин.

– Угу… Я тут краем уха про это уже слышал, когда с вашими бойцами продовольствие к разгрузке готовили, – киваю в ответ. – А вот скажите, товарищ капитан, гранаты эти самые, они везде одинаково эффективны?

– Против живой силы – однозначно! В тоннелях – так и вовсе!

– А против телеуправляемых установок?

– Эффективнее по ним из рогатки стрелять, – ухмыляется капитан. – И то толку больше будет.

– А что в данном случае с такими установками сделать можно? Гранатомет?

– Разве что прямое попадание… – с сомнением произносит Макаренко. – Так для этого еще на дистанцию выстрела надо выйти. И уцелеть при этом.

– А с этим фокусом? – киваю на ближайший поворот. Там тускло отблескивает на стене наискось поставленная металлическая плита.

– Ну… если только под прикрытием щитов подойти…

– А у них эти щиты есть? В смысле – в экипировке они были?

– Нет. Ничего похожего десант при себе не имел.

– Стало быть, про устройство обороны бункера они ничего не знали. А применяемая ими тактика – вполне стандартная. Для современных бункеров. Там таких наворотов не используют. Стало быть, для своего уровня осведомленности нападающие действовали вполне себе грамотно и правильно.

– Хорошо все-таки, что мы эти комиссии дальше ворот не пропустили! – облегченно вздыхает капитан. – Все бы слили!

– Ну, положим, там не все негодяями были… – качаю я головой. – Одна-две паршивые овцы точно присутствовали. Но не все же?

– Все! – решительно отрубает Макаренко.

– Ну, хорошо. Все так все. Но это уже дело прошлое. А вот с десантником что делать станем?

Судя по взгляду подполковника, для него этот вопрос был ясен давным-давно. Уверен, что только генерал не дал ему возможности претворить в жизнь столь здравые начинания. А Макаренко что думает? Вопросительно смотрю на него. Поколебавшись, он делает характерный жест рукой. Так, с ними обоими все ясно.

– Ну, хорошо, – соглашаюсь я. – Положим, с этим мерзюком мы разделались… а вот с его товарищами как быть? Сколько их, кстати говоря, в лес ушло?

– После окончания боя, – говорит Васин, – мы насчитали пятьдесят четыре покойника.

– Да этих двое. И еще сколько-то вы просто не нашли, так ведь?

– Так, – не спорит подполковник.

– Самолет?

– Нашли мы его… Там никто не спасся.

– То есть около трех десятков парашютистов в лесу сейчас есть?

– Наверняка.

– Вооружение?

– Стандартное стрелковое. Подствольники, гранаты… пулеметы точно есть, они из леса стреляли, прикрывали своих на отходе. Один мы прямым попаданием накрыли, прочие убрались. Штуки две… пожалуй, что и наберется…

– Взрывчатка?

– Сомневаюсь… Они, когда для штурма автопарка подтягивались, слепили на коленке несколько зарядов – чтобы стену пробить. Так вот, если первые четыре были вполне себе аккуратными – по два килограмма, то вот оставшиеся – от восьмисот граммов до полутора килограммов. То есть эти собирали уже наспех, торопились, стремясь распределить оставшиеся шашки поровну. Но не преуспели в этом…

– Конкретизирую: железку они рвануть могут?

– Не думаю. Там заряд более основательный требуется. Рельс перебить могут, не спорю. Да ведь и мы… тоже не лаптем щи хлебаем. Выход из тоннеля далеко, да и замаскирован он так что с двух метров никто ничего не разглядит. А рвать заброшенную ветку? Рельсы там ржавые, следов прохода поезда нет…

– Понятно. А еще какое вооружение у них есть?

– Да, пожалуй, и все.

– В принципе, скорее всего, так и есть. Все тяжелое вооружение к ним во втором самолете шло. Теперь его мы оприходуем и вывезем к себе. И еще. Судя по тому, как комплектовался груз, у них здесь какая-то местная сволота на подхвате есть. Вот для них арсенал небольшой и везли…

– И много этих… хвостозаносителей? – напрягается Макаренко.

– Под сотню, думаю, будет.

– Фигово…

– Вот я и говорю! Вы что же, так и собираетесь в осажденную крепость тут играть? Нам в плюс то, что им скоро жрать неча будет. Но местные могут и еды где-то добыть… Мы же не знаем, что это за народ и какие у них здесь возможности есть, так ведь?

– Все так! – мрачно кивает подполковник. – Делать-то что станем?

– Можно, конечно, этого американца на сосне подвесить – для наглядности. Но, думается мне, что всей проблемы мы таким макаром не решим. Поэтому, дорогие вы мои товарищи, есть у меня задумка другая…

Просидев некоторое время у рации, я успеваю вставить фитиль связистам, пообщаться с Грачом и серьезно озадачить Калина. До такой степени, что он немедленно собирается рвануть прямо сюда. Еле-еле его отговариваю, пообещав в самом ближайшем времени прибыть лично и предоставить ему все то, о чем рассказал. К концу разговора в машину забирается пожилой дядька. Явно гражданский – это просто за версту видно. Оказывается, меня почтил визитом главный научный деятель местного масштаба – тот самый профессор Рашников, о котором мне рассказывал Васин. Профессор оказался хватким и сметливым мужиком и в тему врубился с ходу. Хотя и характер у него… тот еще. Понимаю теперь, отчего сей персонаж не ужился со своим руководством. Вообще смутно себе представляю такого человека, который смог бы выдержать длительное общение с профессором. Напор у него… словно бы и войны никакой не было! Вынь да положь! Такой не только думскую комиссию по матери послать может, но и самого президента. И при этом почетный профессор нескольких университетов, уважаемый член нескольких научных обществ. Если у Рашникова в команде все такие ершистые… К концу разговора я взмок и только что не гавкал.

– Ладно… майор… – неожиданно миролюбивым тоном говорит он. – Будем считать, что знакомство состоялось.

Это у него знакомство такое? Шуточки, однако!

– Сработаемся мы с тобой, – продолжает профессор. – Генералу ты тоже понравился, а он в людях разбирается! Говори, чем я вам помочь могу?

Во как! Только что он из меня душу вынимал, требуя обеспечить его людей всем необходимым. Разве что сигарет иностранных не просил. Хотя вот тут-то я его и удивил бы! В разбившемся самолете их хватало – половина поддона была забита коробками.

– Хм… – чешу в затылке. – Тут, скорее, не со мной говорить надо. Есть у нас такой товарищ… да не один, у него целая бригада кулибиных под рукой.

– Его рук дело? – Рашников стучит нехилым кулаком по борту «мамонта».

– Его.

– Грамотный мужик! – уважительно кивает он. – Голова есть, а это по нынешним временам не у всех встречается!

– Ага, только характер у него… как бы вам сказать… тоже не сахарный.

– Пфе! – фыркает мой собеседник – И что? Мне с ним не чаи распивать! И взасос не целоваться, чай, не баба!

Именно в этот момент в дверях появляется Гадалка. Вид у нее настороженный и деловой. Тем не менее на ее внешности это не сильно отражается. И впечатление на профессора она производит. У него удивленно поднимаются брови.

– На минутку, товарищ майор, – деловым тоном произносит Галина.

Выпрыгиваю из машины на улицу. Гадалка отходит в сторону.

– Ну, – спрашиваю у нее, – что у нас еще неприятного?

– Да как сказать… – пожимает она плечами. – Пасут нас…

– Это я знаю. В лесу два десятка мерзюков заныкались.

– Да нет, он совсем рядом сидит.

– Это где же?

– На опушке, причем недалеко.

– И?

– Это снайпер.

Час от часу не легче! Только вот коллег Гадалки и Потеряшки здесь не хватало для полного обалдения!

– Ты уверена?

Вместо ответа девушка поднимает руку. В ней зажат толстый обрезиненный бинокль. Скорее, даже не бинокль, а нечто вроде лазерного дальномера-переростка.

– Это «Мираж». Сразу же по прибытии я стала осматривать окрестности. Прибор дал характерную засветку в той стороне, – она указывает рукой. – Там сейчас Виктор залег, пытается нащупать стрелка.

– Так… – озадаченно чешу я в затылке. – И что же нам теперь делать? Васину это сказали?

– Еще нет.

– Так чего ждем? Пока он подстрелит кого-нибудь?

– Кто-нибудь его не устроит. Он спокойно мог завалить уже человек десять, если бы хотел. Судя по всему, он там лежит уже давно, приполз затемно. За это время в зоне обстрела побывало уже человек двадцать. В том числе и наши ребята, из колонны.

– Однако… И кого же он там караулит?

– А я знаю? Кого-то из руководства, скорее всего.

Минут через десять, уговорив ворчливого профессора обождать около машины, мы с Гадалкой выдвигаемся на позицию. Оставшиеся на стоянке автомашины надежно прикрыты со всех сторон крепкими стенами. Площадка, куда мы загнали колонну, расположена между строений и практически не просматривается ниоткуда. В этих домах раньше располагались помещения лаборатории Рашникова. Сейчас тут пусто, людей нет. Вместе со всем многочисленным населением поселка они скрываются в обширных помещениях бывшего рудника. Там их никакой снайпер не достанет.

И что видит стрелок со своей позиции? Разбитое и полуобгоревшее здание штаба? Суперская цель!

Обвалившиеся стены казармы охраны?

Ну, да, делать ему больше нечего, как на развалины смотреть…

Санчасть… санчасть! Мы с подполковником заходили… через боковой вход, его с опушки не видно! А вот «уазик», высадив нас, отъехал на стоянку… вот она, точнехонько напротив основного входа, он же – выход! То есть, по логике вещей, начальство отсюда и выйдет… сюда же его потом и затащат.

Ага, а вот того, что мы из госпиталя тем же, боковым, путем выйдем и ножками потопаем, снайпер явно не ждал! Не должны старшие офицеры гарнизона пешком ходить! Особенно если их машина присутствует рядышком…

Стало быть, нас он караулит.

– Вы снять его можете?

– Не факт, – покачивает головой Гадалка. – Я же только засветку от прицела зафиксировала, его самого не видела. Он где-то на опушке лежит, замаскирован хорошо, никак иначе себя не обозначает. В оптику его не видно. Если выстрелит – другое дело, тут мы его на раз-два срисуем. Но он не будет стрелять, пока не увидит цель.

Эх, «Сжатие» бы сюда! Мы б этого деятеля моментом поджарили бы! Отработала бы установка по оптике – и тащи его, охреневшего от такого подарка, на ручках.

Но этой установки у нас нет… Много чего нет. Хотя…

– На опушке, говоришь, лежит? Отсюда – как далеко?

Сержант Горяев, присев около АГСа, подкручивает маховики наводки.

– Так… Ну вроде бы все… Стреляем, командир?

Горяев – мастер стрельбы из подобного вооружения. В свое время в Чечне наблюдал я таких вот спецов…

Мы гоняли этого типа по заводу уже несколько часов. Что уж это был за фрукт – бог весть. Но кровушки он (в прямом и в переносном смысле) попил изрядно! Хитрый и ловкий, он никогда не стрелял из одного и того же места. Выбирал позицию умело, хорошо маскировался и терпеливо ожидал своей цели. Стрелял он только по машинам и всегда одинаково. Даст две-три короткие очереди – и сваливает. А стрелять он умел… Плюнуть на него и ездить в обход? Можно, но на прилегающих дорогах постоянно возникали взрывоопасные сюрпризы, и просто так проехать там никому еще не удалось. Только колонной, с инженерной разведкой и сопровождением. Так что простая поездка превращалась в войсковую операцию. А вот на этой дороге мин не ставили, да и понятно почему. Так что ездить по ней можно было разве что на бронетранспортере. Под броней. Рискуя, в случае подрыва, потерять сразу многих.