Текст книги "Наташа. Новая повесть о Ходже Насреддине"
Автор книги: Александр Климай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
Девушка сделала несколько робких шагов.
– Ну что же, неплохо, думаю, что совсем скоро ты полностью поправишься… Я оставляю вас, поскольку государственные дела требуют моего пристального внимания, – и фараон направился к выходу.
У самой двери он обернулся:
– Поход в Ниневию отменяется, и ты сам дашь распоряжение об этом.
Когда Пентсуфр скрылся, Наталис со вздохом произнесла:
– Его Святейшество, твой отец, остался недоволен моим выздоровлением.
– С чего ты это взяла? – не очень уверенно возразил ее собеседник. – Наоборот, он этому рад и просто не видит смысла начинать сейчас поиски пирамидки.
– Нет, это не так, – возразила Наталис, – я предчувствовала, что мое исцеление не обрадует его, и поэтому не хотела спешить с известием об этом…
Аллей внимательно посмотрел на любимую.
– Я чужая… я действительно чужая для него. И пока лежала неподвижная – он меня воспринимал не как человека, а только как еще один знак или символ в его и твоей удачно складывающейся судьбе. А сейчас, когда я могу стать твоей женой, он этого не желает и избавится от меня при первой же возможности…
– Ты не права, дорогая.
В ответ девушка задумчиво покачала головой:
– Сейчас я сожалею о том, что рассказала свою историю. Ведь я сама не знаю о том, кто я и зачем Судьба сделала так, чтобы я родилась на этой планете. Сегодня утром я проснулась оттого, что кто-то разговаривал со мной, и я откликнулась на этот зов. Очнулась я только тогда, когда ты закричал на охрану. Я поняла, что узнаю сразу то место, где затеряна пирамидка, как только окажусь рядом… Аллей, я боюсь своего будущего, но оно властно тянет меня к себе, и… я боюсь тебя потерять…
– Успокойся, моя милая, – проговорил наследник, взяв девушку за руки, – ты очень встревожена и к тому же потеряла много сил, а они тебе пригодятся. Тебе сейчас необходимо отдохнуть и выпить несколько глотков хорошего вина. Ложись, а я за тобой поухаживаю.
Он перенес девушку на ложе и заботливо укрыл ей ноги, а через несколько минут в покои царевны уже вносили подносы с фруктами, сластями и теплым вином.
События, произошедшие в последующие дни, подтвердили правоту слов Наталис. Здоровье девушки быстро восстанавливалось, и так же быстро менялось отношение к ней фараона.
Пентсуфр, занимаясь государственными делами, все более и более привлекал к ним своего сына, находя для этого бесконечные поручения, выполнение которых было связано с постоянными выездами в близлежащие и отдаленные от столицы Египта номы.
Наталис все чаще оставалась одна, находясь под постоянным присмотром жрицы Митран, которая с трудом скрывала свою ненависть к царевне.
Однажды Аллей вернулся во дворец раньше положенного срока. Горя желанием поскорее встретиться со своей возлюбленной, он поспешил в покои царевны. Наталис была чем-то расстроена, но, увидев его, попыталась скрыть свои чувства и, улыбаясь, шагнула ему навстречу. Лицо ее светилось искренней радостью, но в глубине глаз горел невеселый огонек.
– Что случилось, милая?!
– Все хорошо, просто я по тебе скучала…
– Я это вижу, но что-то еще тебя беспокоит?
– Нет, нет, тебе показалось, – не очень уверенно произнесла девушка, но тут же из ее глаз хлынул целый поток слез, и она разрыдалась.
Аллей взял Наталис на руки и долго носил ее по залу, качая, как маленького ребенка, в ожидании, пока она успокоится. Обычно спокойная и выдержанная царевна, стойко перенесшая столько выпавших на ее долю трудностей, впервые рыдала, сотрясаясь всем телом, не в силах сдержать себя. Наконец она затихла и нежно прильнула к своему другу.
– Так что же все-таки случилось? – повторил он свой вопрос. – Митран?
Наталис едва заметно кивнула, а затем тихо добавила:
– Если бы только она… Сейчас даже самый последний из жрецов смотрит на меня, как на самозванку… Мне страшно, милый! Помоги мне, сделай что-нибудь, иначе я не выдержу… – и слезы снова рекой полились из ее прекрасных глаз.
Наследник пришел в бешенство. Чуть успокоив Наталис, он ринулся к двери.
– Ты уходишь? – сквозь слезы спросила она.
– Я сейчас же должен увидеться с отцом и выяснить все! В конце концов, я не потерплю издевательств и сам решу свою судьбу!
Наталис не смогла остановить разбушевавшегося друга.
Только подходя к покоям фараона, Аллей немного остыл и, переводя дух перед аудиенцией, заметил двигавшуюся за ним, как тень, женскую фигуру. Поняв, что обнаружена, она шагнула в полосу света:
– Остановись, Аллей! Уже слишком поздно, чтобы беспокоить фараона. Он устал за день и готовится отходить ко сну. Может быть, ты скажешь мне все то, что ты хотел высказать ему? Ведь я не ошибаюсь, обо мне ты хотел говорить?
Наследник престола чуть не задохнулся от злобы:
– Как смеешь так со мной разговаривать ты, презренная жрица?!!
Ответом был колючий огонек, мелькнувший в сузившихся глазах Митран. Сделав еще несколько десятков шагов по полутемному коридору в сторону покоев фараона, он наткнулся на одного из телохранителей Пентсуфра. Поприветствовав, как и подобает, наследника, тот тем не менее вежливо, но решительно преградил ему путь:
– Господин наш и повелитель, его святейшество фараон отдыхает и приказал не беспокоить его до утра.
Ни слова не говоря, Аллей повернулся и направился обратно, поняв, что разговор придется отложить.
Женская фигура продолжала бесшумно следовать за ним.
– Что ты хочешь от меня? – Аллей остановился и покосился на замершую в тени жрицу.
– Поговорить с тобой, о мой господин! – умоляюще сложила руки та, будто прося о великой милости!
Наследник на мгновение задумался.
– Ну хорошо, следуй за мной, – и он свернул в один из многочисленных изолированно расположенных залов этой части дворца. – Слушаю тебя, Митран. Что ты желаешь мне сказать?
Жрица тряхнула своими роскошными волосами, вскинула голову и посмотрела в глаза Аллея долгим взглядом. Но тот, нетерпеливо двинув рукой, повторил:
– Слушаю тебя!
– В нашем дворце уже несколько месяцев живет чужестранка, повинная в гибели наследника предыдущего фараона. Пока она была прикована к постели, за ней ухаживали, лечили ее… Сейчас она здорова. Не пора ли ей уйти? Что она здесь делает? Что ты хочешь от нее?
Аллей пожал плечами:
– Что я хочу от нее? Разве ты этого не знаешь, Митран? Я хочу на ней жениться!
– Жениться?! – Митран презрительно засмеялась.
– Да, она будет моей женой и царицей Египта тогда, когда я взойду на престол. Она – дочь правителя Ниневии и достойна этой высокой чести!
Сузив глаза, жрица измерила Аллея злым взглядом. Но он не заметил этого, поскольку его взгляд остановился и стал изучать рельефное изображение символа власти в виде розового шара с голубыми крыльями по бокам, который обвивала, поднимаясь вверх, зеленая змея. Подобные орнаменты украшали и другие залы дворца.
– Твой отец, пресветлый фараон Пентсуфр, никогда не согласится на ваш брак! – бросила она.
– Вот как?! – удивился Аллей. – Ты что же, настолько втерлась в доверие к отцу, что он поручил тебе сообщить мне это?
– Нет, но я знаю, что так будет! Она тебе не пара, и царь это понимает. Он давно бы вас разлучил, если бы не боялся огорчить тебя, но решение он принял… Эх, Аллей, Аллей, сколько прекрасных женщин вздыхают по тебе, готовые откликнуться на твой зов, а ты ничего вокруг не видишь…
– Прекрасных женщин? – усмехнулся наследник престола. – Ты, конечно, имеешь в виду и себя?
– Чем же я плоха для тебя?! Вспомни, ведь ты меня любил! – глаза жрицы вспыхнули.
Она, видно, ожидала такого поворота событий и, в одно мгновение сбросив с себя хитон, выпрямилась, демонстрируя прекрасно сложенное обнаженное смуглое тело, украшенное лишь золотыми браслетами, обвивающими запястья и высокие щиколотки. Драгоценный металл сверкал также на высокой, призывно колыхающейся груди.
– Чем же я не царица?! Ведь ты хотел меня, помнишь?
Аллей невольно залюбовался юным женским телом, и Митран, почувствовав свою власть над ним, нежно обняла его, увлекая за собой в глубину полутемного зала.
Но наследник справился с собой и отвел руки девушки:
– Ты божественно прекрасна, жрица. И ты мне нравишься, но люблю я только Наталис. И если между нами что-то было, о чем я так и не вспомнил, то оно осталось в прошлом. А сейчас – не мешай нам… Оставь меня, уходи!
Но Митран не хотела сдаваться:
– Аллей, неужели ты не замечаешь, как изменился ты, как упал в глазах окружающих тебя? Ты не видишь, что творится вокруг, обижаешь высокопоставленных сановников своим невниманием даже на торжественных приемах, пренебрегаешь своими обязанностями ради какой-то царевны не существующей для Египта страны!
– О чем ты говоришь?
– Ты мало уделяешь времени людям, достойным тебя, совсем не посещаешь пиры и развлечения, забыл о том, что знатные люди, аристократы желают чаще видеть тебя. А ты избегаешь их общества, спеша к своей ненаглядной. Но не забудь, тебе, как будущему фараону, очень пригодится поддержка этих людей!
– То, что мне делать и как мне быть, я сам решу! Я – наследник престола, и никто не посмеет мне перечить! А ты, Митран, помни, что ты – только жрица, и не стой у меня на пути! Сокрушу!
Услышав эти слова, Митран злобно зашипела и, подняв лежащий у ног хитон, вызывающе потянулась, на мгновение прижавшись к Аллею полной грудью:
– Ну что ж, милый, ты еще вспомнишь наш разговор и пожалеешь, что обидел меня! Ты сам позовешь меня! И помни – я тебя хотела, и я тебя предупреждала! – и, язвительно засмеявшись, она швырнула легкую ткань хитона прямо в лицо оторопевшему наследнику.
Ее гибкое матово блестящее тело скользнуло в сторону и исчезло в узкой потайной двери, которая через секунду встала на место и тут же слилась с разрисованной причудливым орнаментом стеной.
Утром следующего дня Аллей, отдохнув за ночь и обдумав предстоящий разговор с отцом, явился к нему, представив отчет о своей поездке в соседний ном Аа. По велению фараона он познакомился с ведением хозяйства и управлением области.
Рассказав о своих впечатлениях, Аллей вдруг услышал от отца упреки в том, о чем вчера так недвусмысленно намекала Митран. Пентсуфр получил несколько донесений от номархов, в которых наместники живописали ему о краткосрочном визите наследника и выражали свои многочисленные сожаления по поводу очень быстрого его отъезда и вскользь недоумевали по поводу нежелания Аллея разделить с ними обильную трапезу и участвовать в развлечениях.
– Отец! Разве, занимая пост наследника престола, я обязательно должен быть пройдохой и развратником? – выслушав эти претензии, вспылил Аллей. – Все мои заслуги состоят в том, что я досконально изучил жалобу на достойного номарха, в которой говорится о том, что он по нескольку месяцев не платит своим рабочим, лишая их крох, на которые те существуют. Или второй случай, когда я, проверяя документы, раскрыл настоящий грабеж государственной казны со стороны другого, не менее достойного номарха. И это, разумеется, вызывает их справедливое негодование!
– Сын мой, – вздохнул фараон, – к твоим достоинствам да еще немного бы хитрости… Ведь так живут вся наша блестящая аристократия, все наши многоуважаемые наместники и высокопоставленные чиновники. Направляя тебя в эти поездки, я хотел приобщить тебя к жизни высшего общества. Изменения, произошедшие с тобой в паломничестве, порой выводят меня из равновесия. Во всех делах нужна трезвая голова, и суметь найти золотую середину не каждому доступно. Прежде ты изматывал меня своими неисчислимыми похождениями и бесконечным пьянством, сейчас же удручаешь излишней серьезностью и стремлением к одиночеству.
– Отец, я не одинок!
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить…
– Ты несправедлив к Наталис!
– Сын мой, мне трудно принять правильное решение. Слишком уж много случилось того, что направлено против Наталис, а виной всему – ее инопланетное происхождение. А если это станет известно?
– Каким образом?
– Мало ли обстоятельств! Та же Митран! Или то, о чем мы сейчас и предположить не можем!
– Митран не догадается… И все же, отец, как изменились твои намерения!
– Изменяются время и условия, поэтому изменяемся и мы. К тому же положение наше заставляет решать иные задачи. Вот и тебе вновь предстоит дальнее путешествие: дорога тебе знакома – это отдаленный ном Хот, граничащий с Ниневией. Тревожные сообщения пришли оттуда – недовольные крестьяне бесчинствуют, требуя смещения наместника. Ты должен разобраться, ведь беспорядки в этом номе ослабляют наше влияние в Ниневии. Готовься к походу и выезжай как можно раньше. Твою подругу я приказал поселить в отдельном дворце, в том, что стоит на правом берегу Нила. Не беспокойся за нее, она там будет полной хозяйкой и в безопасности. Преданные ей жрицы будут ухаживать за ней. А во дворце будет меньше разговоров – меньше поводов для злых языков…
– Отец, ты бы мог укоротить их…
– Этого я пока не буду делать. Нам сейчас не нужно недовольство подданных. Наталис такая, как все, и эта ее исключительность вызывает у некоторых раздражение. А твое поведение и преданность ей неприятны многим – тем, кто будет поддерживать тебя, когда ты станешь фараоном. Не забывай – нам надо укрепить нашу династию, и меч в данном случае – менее приемлемое решение, хотя и о нем не нужно забывать…
Аллей вздохнул и промолчал, ему понятно было беспокойство фараона. Часто, лежа без сна и устремив глаза в звездное небо, он холодел от мысли о возможности полета через эту черную бездну пространства, а закрыв веки, неизменно видел перед собой розовую мглу с призывно пульсирующей, сияющей точкой вдали. Ощущение непередаваемого блаженства поднималось каждый раз в его душе, Когда он оказывался наедине с любимой, предчувствие удивительных событий волновало его кровь. Но ему приходилось мириться с условностями жизни, делать вещи, которые были неинтересны и чужды ему, отрываться надолго от своей любимой для выполнения скучных для него поручений. Это вызывало раздражение и желание все бросить…
Роскошный дворец в Мемфисе, построенный на правом берегу Нила для одной из возлюбленных прежнего фараона, уже несколько месяцев пустовал. Потребовалось совсем немного времени, чтобы расторопные слуги привели его убранство в надлежащий вид, и к вечеру следующего дня в нем появилась новая хозяйка. От этого переезда Наталис не ждала ничего хорошего, а тут она еще узнала, что Аллей вновь вынужден покинуть ее. Угнетала безвыходность положения, и грусть часто находила свое прибежище в ее глазах. Здоровье восстановилось так быстро, что последствия травмы были уже почти незаметны. Она стала двигаться легко и свободно, но даже это сейчас мало радовало ее. Встретившись с Аллеем накануне его отъезда, Наталис нежно прильнула к его груди:
– Ты сегодня останешься со мной?
– Конечно, милая, я буду, как всегда, рядом, – он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она спрятала от него лицо и тихо прошептала:
– Я хочу, чтобы ты остался на всю ночь.
– Ну конечно же, я буду с тобой до рассвета.
– Нет, ты не понял… – произнесла Наталис, потупив взор. – Я хочу быть с тобой как твоя жена.
Немногочисленная охрана видела, как наследник престола поднял на руки девушку и, закружив по залу, медленно понес в ее покои.
На пол скользнул светлый хитон царевны. Аллей с восхищением задержал свой взгляд на стройной обнаженной фигуре девушки, столько раз виденной им, когда она лежала неподвижной, не в силах пошевелиться. Тогда это было тело, наполовину лишенное жизни. Сейчас это юное прелестное создание природы, освещенное лучами заходящего солнца, было настолько очаровательным, что сразу вызвало страстное желание у мужчины. По его телу прокатилась судорожная волна. Сбросив одежду, он обнял Наталис, покрывая ее лицо и шею горячими поцелуями, а затем, взяв на руки, осторожно положил свою возлюбленную на ложе.
Они подарили друг другу все, что могли отдать два любящих человека. Эта первая в их жизни волшебная ночь, мягко окутывала их тела, давая приятную прохладу. Неяркий свет факелов, горящих по углам зала, тщетно пытался отогнать от их ложа таинственную мглу.
Под утро Наталис затихла и, казалось, уснула. Ее голова доверчиво покоилась на плече Аллея. От ее разметавшихся пушистых волос исходил такой пьянящий аромат, что кружило голову. Он осторожно повернулся и поцеловал возлюбленную.
– Я люблю тебя, милый, – тихо прошептала она. – Я мечтала об этом и счастлива. Я хочу быть с тобой всегда. Жаль, что ты сейчас снова уезжаешь.
Ответом был долгий поцелуй:
– Я думал, что ты спишь.
– Нет, я просто мечтаю, закрыв глаза. А хочешь, я расскажу тебе на прощание сказку?
Соглашаясь, Аллей кивнул головой.
– Однажды Бог решил узнать, действительно ли счастлива женщина на Земле, и, не выбирая, он поднял одну из них на небо. Ею оказалась одна из многочисленных наложниц фараона.
– Счастлива ли ты, женщина?
– О да, благодарю тебя, Боже!
– А что же ты называешь счастьем? – поинтересовался он.
– Любовь. Ведь я один-два раза в месяц могу любить царя.
– И все??
– Разве этого мало?!
Ничего не ответил Бог и вернул женщину во дворец. В другой раз он поднял на небо жрицу одного из храмов. На вопрос, счастлива ли она, женщина ответила утвердительно.
– Что же ты почитаешь за счастье?
– Любовь. Я люблю Бога и служу ему и его храму.
Бог улыбнулся, но ничего не ответил и отпустил женщину. В третий раз он остановил свой выбор на простой женщине, которой оказалась молодая крестьянка. На последовавший вопрос она ответила:
– Да, я счастлива! Живу с любимым человеком, и, благодаря тебе, Боже, я узнала счастье материнства. Но я буду счастлива вдвойне, если ты пошлешь моему мужу, отправляющемуся в дальнюю дорогу, удачу. Ведь от нее зависят и наше благополучие, и счастье нашего ребенка.
Бог остался доволен ответом крестьянки и промолвил:
– Удача будет сопутствовать твоему мужу до тех пор, пока он любит тебя, пока счастлива ты.
Женщина поклонилась и поцеловала протянутую руку Бога.
– Спасибо тебе за все. Твои слова обязательно сбудутся, а значит, я буду счастлива всегда, ибо муж мой будет только со мной, а имя твое мы будем, как и прежде, славить в молитвах наших.
Бог улыбнулся и сказал:
– Любимый тобою да не разлюбит любящую его.
Наталис замолчала. Мужские губы коснулись ее, и они слились в единое целое.
– Любимый тобою, да не разлюбит любящую его, – повторил Аллей, вглядываясь в безбрежный океан глаз своей возлюбленной.
– Скажи, что ты любишь меня и не оставишь, что бы ни случилось, – попросила Наталис.
– Ты будешь со мной всегда, даже там, – Аллей указал на небо.
Царевна по-своему поняла его слова:
– Веришь, что мы когда-нибудь найдем пирамидку?
– Я в этом не сомневаюсь. После похода я намерен серьезно заняться ее поисками.
– И ты бы смог… ты бы решился полететь со мной?
– Я же сказал, что буду с тобой всегда.
– А как же твой отец? Египет?
– Отец мой полон сил и, я думаю, в конце концов поймет меня. А Египет… Египет подождет.
Наталис печально вздохнула:
– А сейчас я тебя должна ждать.
– Не грусти, любимая. Я вернусь совсем скоро. Тебе здесь будет спокойно и безопасно, верные слуги фараона будут охранять твой дворец.
– Да… и среди них жрица Митран…
– Митран, – задумчиво повторил Аллей, – эта женщина явно не равнодушна к тебе… Но она не причинит нам вреда, я об этом позабочусь.
Время летело быстро, и за окном уже начало светать. Аллей сладко зевнул.
– Ты бы поспал немного, ведь впереди у тебя дальний путь.
Наследник улыбнулся, и, закрыв глаза, действительно быстро уснул. Прислушавшись к его мерному дыханию, Наталис начала гладить волосы своего возлюбленного, вспоминая последние события своей жизни. Она была счастлива: «Столько всего случилось за такой короткий промежуток времени. Неужели все эти было со мной?»
Она прикрыла веки, и зрительная память нарисовала ей уже воспроизводимый не раз в ее воображении участок пустыни с каменистыми возвышениями. Наталис снова почувствовала, что узнает то место, где погребена пирамидка.
В это время зашевелился Аллей и обнял свою подругу:
– Какая ты у меня красивая!.. – восхищенно произнес он.
– Ты что же, давно меня не видел?! – засмеялась девушка.
– Давно… целую вечность!
ГЛАВА 16
Наступившее утро принесло расставание. Аллей быстро собрался и, простившись с любимой, направился во дворец фараона, откуда начиналась дорога длиною в три-четыре недели.
Возможно, что Пентсуфр мог бы и обойтись без этого: похода, но, однажды изменив свое решение, он теперь всячески пытался помешать связи сына с плененной царевной, в остальном полагаясь на случай.
Сев в раззолоченную барку, царевич задумался. Предстоял долгий путь – сначала по Нилу, а затем конный переход по пустыне в юго-западном направлении.
Первую половину дня Аллей находился на верхней палубе, периодически приветствуя собравшихся на берегах реки поглядеть на наследника. К полудню солнце стало палить невыносимо, а берега обезлюдели. Наследник скрылся за пологом шатра, коротая время в компании сопровождающих его друзей. Все эти люди были самого благородного происхождения, и подбирал их лично фараон. Пентсуфр знал, что никто из них не бросит сына в опасности.
На небе уже зажглись первые звезды, а барка и сопровождающие ее лодки еще не достигли города Оное – центра большого нома, в котором предполагалась остановка на ночь. Подумав, наследник решил остановить движение и заночевать прямо на барках, отплыв к середине реки, во избежание маловероятного, но все же возможного нападения злых людей или диких зверей.
Аллей и его приближенный Эйнес играли в шатре, поддерживая неторопливую беседу.
– Твой ход, государь, – проговорил Эйнес, сделав ход.
В этот момент послышался тупой удар о борт барки, и с палубы донесся крик.
Царевич недовольно поморщился, а адъютант, легко вскочив на ноги, покинул шатер, чтобы узнать причину шума. Долгое отсутствие его красноречиво говорило о том, что произошло что-то необычное. Аллей поднялся и тоже вышел на палубу, увидев сгрудившуюся у борта барки толпу людей, взволнованно переговаривающихся, и сначала не понял причину паники. Заинтересовавшись, он подошел поближе.
Люди при его появлении расступились, и взору наследника открылась ужасная картина: в луже крови лежало обезглавленное тело одного из воинов.
Эйнес, оказавшийся рядом, взял царевича под руку и тихо произнес:
– Не повезло бедняге… попал в зубы крокодилу.
Увиденное произвело на Аллея удручающее впечатление. Ни слова не говоря, он вернулся в шатер, сопровождаемый адъютантом.
– Как это случилось? – после непродолжительной паузы спросил наследник.
– Раф наклонился зачерпнуть воду, а крокодил, видимо, того и ждал, привлеченный шумом и запахом пищи.
– Но ведь они… должны спать в это время?!
– Судьба, государь! Этому человеку достался неспящий крокодил.
– Судьба… – задумчиво повторил Аллей, – Эйнес, а ты веришь в свою судьбу?
– Да, государь. Все, что было в моей жизни, совпадает с предсказанием, составленным по звездам. Только вот конец мне обещан странный…
– Какой же?
– Что в поисках миража я погибну в пустыне Ниневии…
Аллей удивленно посмотрел на адъютанта, что-то неопределенное подумал о себе, потом спросил:
– Я знаю, что твой отец был жрецом. Это он составил гороскоп?
– Нет. В храме, где служил отец, некоторое время жил один финикийский проповедник – это его заслуга. Отец только перед смертью рассказал мне о его предсказании и просил остерегаться длительных походов по пустыням. Да вот один недостаток… как же узнать, в котором из походов это произойдет?.. Видно, у каждого свой неспящий крокодил…
Царевич выслушал его и задумался. Затем он достал из небольшой шкатулки камень неправильной формы, подаренный ему Наталис перед разлукой:
«Этот камень достался мне от отца, – сказала девушка при расставании, – он обладает удивительными свойствами. Он распилен ювелиром пополам. Если он прозрачен и сияет мягким радужным светом – со мною все в порядке. Если же он не отражает свет и становится молочно-белым – со мной беда. Не улыбайся, Аллей, это действительно так. Видишь, в центре камня сохранилось небольшое затемнение?.. Когда я получила травму, упав с коня, камень наполовину потерял прозрачность. Его цвет восстанавливался по мере того, как я выздоравливала, и вот осталось едва заметное пятнышко. Я тебе не показывала его раньше потому, что сначала сама хотела убедиться в его чудесных свойствах».
Вспомнив этот разговор, Аллей посмотрел сквозь камень, направив его на яркий свет одного из факелов. Но что это?
С того времени, когда наследник видел этот камень, он совершенно изменил цвет! Он приобрел молочно-бледную матовость, и лишь небольшой прозрачно-радужный ободок сохранился по его краям!
– О боги! – воскликнул Аллей. – Вы хотите испытать меня?!
– Что случилось, государь? – спросил Эйнес.
Царевич протянул ему камень:
– Посмотри, как ты считаешь, он прозрачен?
– Да, по краям камень пропускает свет, но в центре – затуманен.
– К сожалению, ты прав, Эйнес, и это – знак беды. Кровь на палубе – излишнее тому подтверждение… Решено! Мы возвращаемся в столицу!
– Сегодня? – без особого энтузиазма спросил адъютант, заранее зная ответ.
– Немедленно!
Барка наследника престола причалила к берегу, с нее осторожно свели стоявших в стойлах коней, и скоро сгустившиеся сумерки укрыли в своих объятиях отряд в несколько всадников.
Несмотря на труднопроходимый путь, уже на рассвете, когда почти все жители Мемфиса еще сладко спали, конный отряд появился на окраине города. Густой слой пыли покрывал их одежду и потные лица.
– Эйнес, действуй, как договорились, – проговорил царевич и, отделившись от отряда, направил коня ко дворцу, в котором он оставил Наталис.
Охрана добросовестно несла свою службу и, завидев Аллея, широко распахнула перед ним двери.
Изнемогавший от страшной усталости царевич быстро пересек пространство, разделявшее его с любимой, и буквально ворвался в ее покои. Несмотря на ранний утренний час, Наталис была уже на ногах, заканчивая свой туалет, а рядом с ней на столике уже дымился искусно приготовленный завтрак.
Вскрикнув от неожиданности, девушка бросилась навстречу любимому. В ее движениях еще сохранялась едва заметная скованность, и Аллей лишь на мгновение отметил это про себя, заключив Наталис в объятия.
– Что случилось, милый? – спросила она, рассмеявшись от счастья. Казалось, ее восторгу не было границ, но Аллей молча все целовал и целовал любимую.
Слуги благоразумно удалились, не дождавшись команды, и влюбленные остались одни. Усадив царевну на колени, Аллей достал свою половинку талисмана.
– Я испугался за тебя, увидев, что твой камень помутнел. Вот посмотри…
Теперь талисман был полностью молочно-белого цвета, от его прозрачного радужного ободка не осталось и следа. Девушка сразу напряглась, лицо ее посерьезнело. Она достала свою половинку камня – такую же точно, потерявшую прозрачность и побелевшую. Наталис свела брови:
– Что-то мне угрожает… – невыразительным голосом проговорила она. – Как странно… а мне показалось, что даже жрица Митран стала более ласково смотреть на меня.
Аллей насторожился, услышав эту фразу, но решил сначала успокоить свою любимую:
– Ты жива и здорова, дорогая, а это главное. Сейчас необходимо хорошо поесть – тебе потребуется много сил…
Еще не понимая, что он хочет этим сказать, девушка улыбнулась и обняла Аллея. В этот момент она увидела мелькнувшую в проеме двери жрицу Митран. Появление ненавистной ей женщины вызвало у Наталис непроизвольную судорожную волну, пробежавшую по ее телу.
– Тебя что-то пугает?
Царевна крепче прижалась к Аллею и тихо проговорила:
– Митран следит за нами.
Наследник резко обернулся и, заметив в тени женский силуэт, вскричал:
– Жрица Митран! По какому праву ты проникла в покои царевны? Кто разрешил тебе войти сюда сейчас?! Разве я не приказал тебе вчера держаться подальше от этого дворца?
– Пока я выполняю приказы повелителя Египта фараона Пентсуфра, который повелел мне следить за здоровьем царевны, а… в сложившихся обстоятельствах и за твоим, наследник престола.
– Так… я что-то не пойму, о каких это обстоятельствах ты толкуешь?!
Проговорив это, Аллей потянулся к высокому сосуду с напитком для того, чтобы утолить жажду. В одно мгновение жрица оказалась рядом с наследником и выбила у него из рук сосуд. Метнув на Наталис злобный взгляд, она прошипела:
– Вот это и есть то обстоятельство…
Побледнев, Аллей выхватил кинжал и занес его над жрицей:
– Ты хотела отравить мою жену, презренная! Умри же сама!
– Убей меня, убей! – падая на колени и обхватывая ноги наследника руками, завопила Митран. – Убей ту, которая дважды спасала тебе жизнь!
Царевич заколебался, но тут неожиданно на помощь к Митран пришла Наталис:
– Аллей, не делай этого. Пусть она уйдет!
Опустив кинжал, наследник указал на дверь. Съежившись, жрица мгновенно исчезла в темном коридоре.
– Собирайся, милая, в дорогу. На этот раз я не оставлю тебя здесь. Мы попытаемся найти пирамидку – выбора у нас не остается. Пока фараон спит, нам нужно как можно дальше уехать от города. Думаю, что он будет очень недоволен моим приездом и твоим исчезновением… Боюсь, как бы он не принял меры к нашему возвращению…
– Милый! Я беспредельно люблю тебя!..
Пока Наталис собиралась, Аллей думал о случившемся: сейчас это уж очень напоминало бегство.
«Если мы достигнем нашей цели, отец простит нас. Но возможно, что мы напрасно будем блуждать в пустыне Ниневии, ведь родители Наталис провели столько лет в бесполезных поисках. Далеко углубляться в пески опасно, можно потерять ориентир и тогда трудно будет найти обратную дорогу… Я знаю, что немало людей (воинов, паломников) исчезло в пустыне… Кто знает, что ждет нас? Как же тогда египетский престол?..» – усилием воли Аллей отмел мрачные мысли, которые волей-неволей все же посещали его в последнее время. Но помогала решимость и, конечно, любовь…
Через четверть часа они снова мчались туда, где осталась в ожидании наследника его команда.
Наталис переоделась в мужское платье и убрала под головной убор длинные волосы. Казалось, что никто из сопровождающих Аллея людей не обратил внимания на появление среди них невысокого юноши с красивым лицом, хрупкая фигура которого уверенно держалась на коне.
Когда небольшой отряд достиг барки, Аллей приказал продолжить путь.
На этот раз судно, приготовленное Эйнесом, буквально летело по гладкой поверхности Нила, слегка сбавляя ход в труднопроходимых для судоходства местах.
Утром следующего дня они прибыли в город – центр; удаленного, но все же прилежащего к Мемфису нома. Донесение, посланное фараоном вдогонку из столицы, в лучшем случае могло прийти сюда только к обеду…
Наследник отдал команду отдыхать, и измотанные за ночь люди с удовольствием ее исполнили.
