Текст книги "Наташа. Новая повесть о Ходже Насреддине"

Автор книги: Александр Климай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Еще немного, и пора идти… – подумал он и, не раздеваясь, опять повалился на кровать, не надеясь заснуть.

Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть, и он понял, что все-таки спал.

– Справочное вокзала? – послышалось в трубке.

Доктор протер глаза, не сразу поняв, о чем его спрашивают, и, швырнув трубку на аппарат, направился умываться.

За окном давно рассвело, и, наскоро собравшись, Алексей выскочил на улицу, набросив на плечи легкую куртку. Резкий ветер, пахнувший в лицо, был холодным и даже морозным, и он невольно поежился. На душе было тяжело.

– Эх, Галина, Галина… – сейчас, когда он оказался перед фактом свершившегося разрыва, у него появилось ноющее чувство сомнения и даже обиды, «…жаль, что не вернуть упущенного времени»… – вспомнились слова из письма жены. «Все мы задним числом умны», – грустно усмехнулся Алексей.

Сунув руку в карман, он обнаружил, что в спешке оставил дома ключи от «Волги» и, не желая возвращаться в пустую и неуютную квартиру, направился на работу пешком, решив по дороге привести свои сумбурные мысли в порядок. Его путь лежал мимо цветочного магазина, в витрине которого взгляд машинально выхватил ярко полыхающие соцветия.

Доктор остановился, глядя на полураспустившиеся бутоны, и неожиданно для себя вошел в магазин.

Купив букет алых, еще не проснувшихся роз, он почувствовал удивительное облегчение – как будто сбросил давно тяготивший его груз.

– А ведь Галина оказалась сильнее меня, – почти с благодарностью подумал Алексей.

В коридоре санатория его остановила недавно устроившаяся на работу доктор.

Тут же решив ее вопрос, главный врач направился к своему кабинету.

– Сегодня у кого-то день рождения? – услышал он вслед.

– Что? – растерянно переспросил он и тут же пробормотал. – Да… в некотором роде.

Открывая дверь, он подумал:

– Какие странные люди: если цветы – то обязательно день рождения…

Оперативно проведя ежедневную планерку, он остался в кабинете один и, сидя за столом, задумчиво листал календарь.

– Завтра выходной. Что принесет этот день? Что же мне делать?

Его размышления были прерваны стуком в дверь. Алексей поднял голову – на пороге стояла Наташа.

Он не ожидал появления девушки в такое раннее время и заметно растерялся.

– Что-нибудь случилось? – вырвалось у него вместо приветствия.

– Как вам сказать, Алексей Петрович… Сегодня вечером я не смогу прийти на сеанс… А если честно, я зашла навестить вас, потому что… мне показалось, что вчера вы были не в себе…

– Да, вчера был странный день, – медленно проговорил Алексей, пытаясь собраться с мыслями.

Теперь он совсем по-другому смотрел на Наташу, вспомнив все, что было с ними прежде, и тут же лихорадочно соображая, что же ему делать: рассказать ей все сейчас или подождать, не спешить…

– А знаете, Наташа, – произнес он, – портрет я смогу закончить и без вас, осталось всего несколько незначительных штрихов. А если понравится – позже подарю. Спасибо вам за терпение, ведь не так-то просто позировать неопытному художнику, вы ведь почувствовали…

Алексей замолчал, и в воздухе повисла пауза. Доктор понимал, что сейчас Наташа попрощается и уйдет, и он не сможет ее удержать. Он встал и молча прошел в комнату отдыха, вернувшись тут же с букетом благоухающих роз. Казалось, лицо девушки вспыхнуло от удивления и радости.

– Это вам… просто так… И еще потому… что я люблю тебя, Наташа, – вырвалось у него.

Зеленоватые глаза девушки еще несколько мгновений смотрели на Алексея, но, поймав его взгляд, она смутилась и спрятала лицо в цветы.

– Наташа… поверь, этими словами я не разбрасывался в жизни, – проговорил он, понимая, что рано начал этот разговор, что не сможет сейчас рассказать о чувствах, переполняющих его душу, а главное – она может все это не понять.

Алексей сделал шаг к девушке. Наташа исподлобья смотрела на него. В этих прекрасных, таких дорогих ему глазах он прочел массу самых противоречивых чувств, но самого главного, что он хотел увидеть, не было.

– Зачем вы, Алексей… – голос ее сорвался, и, помолчав, она неожиданно закончила. – Мне пора. Пожалуй, я пойду.

Она повернулась к двери и уже у порога добавила:

– А за цветы спасибо.

Алексей остался один. Он безразлично смотрел на телефон, не воспринимая его неугомонного звона. Наконец до его сознания дошел этот посторонний однообразный звук, и он снял и вновь положил трубку, установив затем режим автоответчика.

Мысли о Наташе не выходили у него из головы даже тогда, когда он начал проводить короткое совещание.

Общение с сотрудниками в какой-то мере помогло ему взять себя в руки и более трезво посмотреть на вещи. Но, оставшись один, он вновь погрузился в мрачное уныние…

И вновь телефонная трель нарушила его одиночество. Главный врач нехотя поднял трубку:

– Слушаю…

– Наконец-то! – послышалось с другого конца провода. – Куда это ты пропал, дружище?

– Да, дела… – протянул Алексей и тут же его осенило. – Послушай, Сергей Васильевич, как смотрит майор полиции на то, чтобы пропустить пару рюмок хорошего коньяка?

– Что, сегодня?!

– Да прямо сейчас! У меня в холодильнике и хорошая закуска найдется.

– Так, понятно… Что-то стряслось? Ну давай, выкладывай!

– Только не по телефону, я подумаю и, может быть, расскажу позже.

– Ну хорошо. Намекни только, что-то по службе или…

– Или…

– Понял. Сейчас 13-50, через 10 минут у меня совещание, и в 15-00 я к твоим услугам.

– Совещание? А «заболеть» не можешь?

– Неужели так плохо?! – посочувствовал Сергей.

– Плохо, господин майор… Но два часа, думаю, переживу.

– То-то я смотрю, с чего это снег на улице пошел, ведь завтра май.

– Снег?

– Взгляни, дружище, за окно… Ну ладно, не погибай. Скоро буду у тебя.

Алексей вздохнул и положил трубку.

– О чем это говорил Сергей? Ах да, снег…

Он распахнул окно. Порыв холодного ветра занес в кабинет целое облако колючих снежинок.

– Ну вот, – невесело подумал Алексей, – и природа против меня…

Снова с надрывом зазвенел телефон. Доктор почти с ненавистью посмотрел на него, испепеляя взглядом, словно пытаясь заставить замолчать, но тот продолжал звонить. Неожиданно пришла мысль: «А вдруг это Наташа?» Он с сомнением поднял трубку:

– Я слушаю вас…

Там, на другом конце провода, молчали, но Алексей не сомневался в том, что его голос был прекрасно слышен. Он сосредоточился и медленно повторил:

– Прошу вас, говорите, – и через пару мгновений, – перезвоните, вас не слышно.

В трубке кто-то сдержанно вздохнул, и снова наступило молчание.

– Наташа?! – с замиранием произнес он имя девушки. – Это ты??

Почти сразу же послышались короткие гудки. Теперь уже Алексей ждал звонка, но телефон упрямо молчал.

Через несколько минут эта тишина стала невыносимой. Меряя шагами кабинет из угла в угол, он почувствовал неприятные ощущения в груди.

– Этого еще не хватало, – подумал доктор и, достав из холодильника бутылку, налил себе 50 граммов коньяку.

По телу разлилось приятное тепло, и боль практически сразу прошла. В этот момент в дверь постучали, и на пороге появился Сергей.

– Ну, наконец-то! Проходи, рад тебе!

Сергей Васильевич, молодой, спортивного телосложения человек в темном элегантном костюме, был давним закадычным другом Алексея. Гражданская одежда не могла скрыть его военной выправки, серые со стальным блеском глаза смотрели решительно и понимающе, а в светло-русых волосах кое-где просвечивала преждевременная седина.

– Присаживайся, – проговорил Алексей и нажал кнопку внутренней связи, – Надежда Павловна, я отправляюсь в город – возможно, не вернусь. Если возникнут проблемы – принимайте решение сами.

Дав указания заместителю, главный врач произнес:

– Наконец-то я совершенно свободен… от всего. А теперь поехали ко мне домой… поговорим.

ГЛАВА 24

– Наташка, что с тобой? – с тревогой спросила ее подруга, увидев бледную расстроенную девушку, вошедшую в комнату.

– Со мной?.. Ничего, – пожала та плечами.

– Да как же так! – возмутилась Елена. – На тебе лица нет!

Наташа вздохнула, бросила сумочку на кровать и уселась рядом. С первого дня учебы в университете они жили в одной комнате общежития и были задушевными подругами. Они делились своими маленькими секретами, щедро давая друг другу необходимые, как им казалось, советы, почерпнутые из еще небогатого жизненного опыта.

Лена знала, что Наталья задерживается по вечерам, позируя художнику, и что портрет почти готов. И если в это время приходил Андрей, у девушки всегда был заранее приготовлен рассказ о совершенно уважительной причине, по которой опять отсутствует ее подруга в такое довольно позднее время. К счастью, кривить душой ей приходилось редко, так как Андрей, занимаясь мелким бизнесом, сам частенько задерживался, а иногда вообще не появлялся несколько вечеров подряд. Невозможно было даже представить, что было бы, если б он узнал о сеансах живописи…

После разговора и объяснения Алексея Петровича Наташа почувствовала потребность побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Медленно бредя по улицам, она завернула в центральный городской парк, где просидела, несмотря на все усиливающийся холод, до самого захода солнца. Она размышляла о случившемся, по-своему переживала это, но к окончательному решению не была готова. Неуверенность, часто свойственная ей, и на этот раз давала о себе знать. Елена, понимая, что временами подруга о чем-то умалчивает, не пыталась ее расспрашивать, ибо между девушками существовала негласная договоренность – не лезть друг к другу в душу, ведь придет время – и все откроется само собой.

Сегодня каждой из них хотелось нарушить это правило. Лена видела необычное состояние подруги, а та, мучимая сомнениями, испытывала желание поделиться с кем-нибудь.

– От него? – кивнув в сторону роскошного букета роз, первой не выдержала Елена.

– От него… – как эхо, повторила девушка.

– Счастливая… – Лена вдохнула аромат раскрывшихся бутонов. – А ты-то к нему как… любишь?

Еле заметно Наташа пожала плечами.

– Понимаю…

В этот момент кто-то громко постучал в закрытую дверь.

– Это Андрей! – встрепенулась Наташа. – Ой, Лен, скажи, что я болею, – прошептала она. – Голова прямо раскалывается… – и быстро улеглась на конку, натянув тут же смоченное полотенце на лоб. Заговорщически подмигнув, та кивнула и направилась открывать дверь, которая сотрясалась от нетерпеливого стука. На пороге показался высокий русоволосый молодой человек, который по-свойски шагнул в комнату.

– Привет юным студенткам! – прогремел он. – Что, Леночка, опять букет получила? Эх ты, водишь за нос своих поклонников.!

– Тише, ты, Наташа совсем расхворалась! То ли не видишь?

– Вай-вай-вай… – Андрей сочувственно покачал головой, невольно переходя на шепот. – И чего это ты разболелась, на праздник-то глядючи?

Он подошел к койке и, чмокнув девушку в щеку, присел рядом:

– Да, вид у тебя, Наталья, неважный…

– Простыла, наверное, – как бы оправдываясь, произнесла девушка, – погода такая – сам видишь.

– Вижу – вон снег пошел, самая настоящая метель.

– Снег? – удивленно переспросила Лена и выглянула в окно. – Как странно… и красиво. Яблони цветут – и снег.

– Наверное, кто-то из вас, девушки, согрешил, а?

Наташа выдержала насмешливый, взгляд Андрея, но почувствовала, что начинает краснеть. Из неловкого положения ее выручила подруга:

– Да ты на себя посмотри сначала, сам-то каков?

– Кто же у нас безгрешен… – философски процедил молодой человек.

– Вот-вот, – наступала Елена, – у тебя-то давно, наверное, рыльце в пушку?

Андрею этот разговор, начатый им же, уже не нравился, и он поспешил поменять тему:

– Наташа, а может быть, завтра все же встретимся?

– Не знаю… – неуверенно произнесла та. – Боюсь, что совсем разболеюсь…

– А ты сходи в свой санаторий, возьми таблетки – быстрее поправишься, – посоветовал Андрей, казалось, без всякой задней мысли, рассматривая в это время букет, поставленный Еленой в вазу.

Сердце у Наташи екнуло, но она спокойно произнесла:

– Ничего, малина есть – вылечусь сама.

Видя, что разговор не клеится, и девушки, обычно беспечные и веселые, сегодня с трудом поддерживают беседу и больше отмалчиваются, Андрей засобирался:

– Ладно, мне пора. Завтра после обеда забегу. Пока!

Поцеловав Наташу, он сделал прощальный жест рукой и растворился за дверью. После его ухода Наташа долго лежала, потом встала, умылась, и, подсев к столу, приблизила к себе букет, вдыхая свежий аромат цветов. Она была задумчива и грустна, и Елена, видя это, не тревожила ее расспросами. Вечером, когда подруги, закончив подготовку к завтрашним занятиям, уже ложились спать, Наташа, как будто продолжая начатый накануне разговор, сказала:

– Знаешь, а он сказал мне, что любит.

– Ну… а ты что?

– Не знаю… Я не знаю, что мне делать… Чувствую, что он хороший человек и, кажется, действительно любит меня.

– Наташа, а ведь это не так уж и мало в нашей жизни… Ты думаешь, Андрей тебя любит больше?

– Больше, меньше – не знаю. Алексей в общем нравится мне – и только. Но он старше и женат… Ой, что-то на самом деле голова разболелась. Устала я, давай спать!

В комнате на какое-то время воцарилась тишина.

– Послушай, Лен! – вновь раздалось из-под одеяла. – У нас действительно так холодно, или?.. Я вся дрожу, никак не могу согреться.

Елена встала и, достав из встроенного шкафа плед, укутала подругу.

– Ну, девушка, – услышала Наташа, – это у тебя нервное… ты так трясешься оттого, что он объяснился в любви. А что же будет, если он замуж предложит выйти? – Лена посмотрела в окно и, вновь увидев пролетающие снежинки, добавила. – Тогда, наверное, ледниковый период наступит!

– Прежде чем это предложить, ему нужно остаться одному – он ведь не турецкий султан?! – полушуткой ответила Наташа.

– Откуда ты знаешь? Может быть, в душе он какой-нибудь арабский принц?!

Подруги еще немного поговорили на отвлеченные темы. Наконец, зевая, Елена сказала:

– Поздно уже, утро вечера мудренее. Спокойной ночи.

Через несколько минут она уже тихо посапывала, а Наташа, лежа с открытыми глазами, вспоминала сегодняшний удивительный и почему-то немного грустный день.

ГЛАВА 25

Этим вечером в квартире доктора долго горел свет. В столовой стоял запах подгоревшей яичницы с ветчиной. За столом сидели двое. Один из них – хозяин квартиры – снова потянулся к бутылке «Наполеона».

– Нет, Алеша, больше не буду, – остановил его руку друг. – Мне еще до дома добраться нужно. Если даже и патруль благополучно миную, то есть опасность врезаться в столб или зацепиться за угол дома. Ты уж извини… Я ведь тебя понимаю…

– Ты что же, думаешь сегодня уехать? Ведь ты предупреждал жену. И потом… – Алексей кивнул на две пустые бутылки из-под коньяка, – себя не жалеешь, так хоть машину пожалей.

Сергей мотнул головой и, потянувшись к другу, обнял его, зацепив при этом тарелку, стоявшую на углу стола. Она полетела на пол и со звоном разлетелась вдребезги.

– Вот! – возбужденно проговорил майор. – Смотри, хорошая примета! Потерпи немного, все пройдет, и Галина вернется, и здесь все встанет на свои места, – он похлопал по грудной клетке доктора.

Алексей раздраженно махнул рукой:

– Не веришь… Неужели тебе так трудно понять, что я чувствую?!

Сергей нахмурился:

– Видишь ли… С Галиной у вас все сложно, тут время надо, чтобы разобраться – и тебе, и ей. Ну а миф твой египетский… все эти сказки, что ты себе навоображал от скуки – не воспринимай всерьез. Послушай, пора тебе с небес на землю спуститься… Давай-ка, ложись спать да и я поеду…

– Не-а… – пошатываясь, Алексей встал, загородив проход.

– Да, пожалуй, ты прав. Одного тебя сейчас нельзя оставлять, наломаешь еще дров… Ладно, я останусь.

– Вот это я п-п-понимаю, – заплетающимся языком произнес доктор, – н-н-настоящий друг…

Проснулся Алексей от собственного протестующего крика – что-то очень грустное и обидное приснилось под утро. Голова кружилась и болела, во всем теле чувствовалась ужасная слабость. Он с трудом открыл глаза. Какой-то дребезжащий звук наполнял комнату. Сосредоточившись, он понял, что звонил телефонный аппарат, почему-то плотно прикрытый подушкой…

Чувство тоски и безразличие, охватившие его, не позволили даже протянуть руку к телефону.

«Сергей, здесь же должен быть Сергей», – наконец-то вспомнил он вчерашний вечер.

Доктор попытался позвать друга, но голосовые связки, совершенно выведенные из строя изрядной дозой спиртного, выпитого вчера, не хотели слушаться хозяина. Вместо слов послышался какой то нечленораздельный сип, на который вряд ли кто откликнулся бы, даже если бы и находился в квартире. Постанывая, Алексей-таки сел на кровати. Его блуждающий, полуосмысленный взгляд остановился на графине, стоявшем на прикроватной тумбочке. Неприятная сухость во рту подсказала его очередное действие, и, подчиняясь инстинкту, он взял сосуд и опорожнил его в попытке утолить жажду. Очень скоро появилась неприятная тяжесть в желудке, и шум в голове усилился. Окружающие его предметы поплыли перед глазами, и он снова рухнул на постель.

В очередной раз доктор очнулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Алексей приоткрыл веки – перед ним стоял Сергей.

– Что, уже утро? – с трудом прохрипел потерпевший.

– Утро, утро… – полдень давно на дворе!

– Как полдень?! А работа? – пытаясь подняться с постели, произнес Алексей.

– Ладно, лежи уж, работник, сегодня выходной.

Доктор закрыл глаза и долго соображал, нахмурив лоб: «Тридцатое апреля… а сегодня – первое число – суббота», – наконец дошло до него.

– А ты, значит, раньше меня проснулся, – вслух продолжил он.

– Некоторые полицейские более стойки к алкоголю, чем отдельные доктора, – посмеиваясь, произнес Сергей, – я уже и дома побывал, и кое-что успел сделать. Тебе не раз звонил, да телефон твой не отвечает – ты его отключил, что ли?

– А-а-а, это ты был… Я-то думал, кому я такой нужен…

– Такой? – майор критически оглядел друга. – Такой – пожалуй, никому. Ты на себя-то посмотри – раскис совсем.

Хозяин квартиры некоторое время молчал, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что от него хотят, потом проговорил:

– Помоги-ка мне встать.

Сергей подхватил друга и поставил на ноги. От резкой перемены положения у того закружилась голова, и он упал бы, если бы не своевременная поддержка стоявшего.

– Да, – услышал доктор, – ты совсем плох. Хорошо, что я не дозвонился и приехал сам… Есть-то хочешь?

При одном упоминании о пище Алексея передернуло, и он скривил губы.

– Ясно… Тогда лежи, а я тебя развлекать буду… в благодарность за твои вчерашние… откровения. Алеша, ты слышишь меня?

Увидев, что тот кивает, майор продолжал:

– Тогда открой глаза… Я все утро хожу под впечатлением твоего рассказа об Египте…

– Не напоминай, мне и без того плохо! Надо же было так нализаться!

– Подожди, сейчас чаю покрепче заварю.

Доктор отрицательно замотал головой, а по телу его прошла судорожная волна.

– Что с тобой? – слегка напугался Сергей. – Учти, ведь это ты у нас доктор, а я – обыкновенный полицейский. Если уж так плохо, может быть, лучше «Скорую» вызвать?

Алексей снова покачал головой, пробормотав по-латыни:

– Медикус курат сум.

– Эй-эй, ты что, заговариваться стал?!

Майор энергично похлопал друга по щекам и уже протянул руку к телефонной трубке, когда услышал ровный голос Алексея:

– Успокойся, со мной все в порядке… у нас говорят: «Врач, исцелись сам». Это вторая заповедь медицины. Все, что мне сейчас нужно, – это твое понимание и участие.

Часа через два Алексей почувствовал себя лучше и даже, сморщившись, выпил несколько глотков наваристого бульона, привезенного предусмотрительным полицейским. Пища подействовала благотворно на его организм, который героически боролся с интоксикацией, вызванной неумеренной дозой алкоголя. Только выражение тоски и грусти, казалось, прочно обосновались на его лице.

Пытаясь отвлечь друга, Сергей включил видеомагнитофон. Лихая кинокомедия, записанная на кассете, сразу увлекла его своим закрученным сюжетом и обилием любовных сцен. Он с интересом смотрел на экран, бурно сопереживая главным героям, попавшим в очередной раз в щекотливую ситуацию. Но вот, взглянув на Алексея, он понял, что тот и не собирался смотреть комедию, а лежал с отсутствующим видом на диване, а из-под его закрытых век медленно катились слезы. Сергей выключил магнитофон и подсел к другу.

– Зря ты это сделал…

– Сделал что?

– Смотрел бы фильм… Мне все равно не поможешь, даже если поставишь целью своей жизни…

– Подожди, ты что же, так и будешь валяться и хандрить?! Я, можно сказать, свой законный выходной на него трачу, а от тебя никакой отдачи! Давай разберемся и, как говорил один мой знакомый генерал, выделим стратегию и тактику в данном вопросе… Ну, что улыбаешься?

– На танках в любовные дела не въезжают, слишком уж это тонкое дело.

– При чем тут танки, юноша? – возразил Сергей. – Стратегия и тактика – это такие же хрупкие вещи, как и то возвышенное чувство, от которого ты погибаешь, друг мой. Возьмем, к примеру, вопрос: что ты будешь делать дальше в создавшейся обстановке?

Алексей некоторое время грустно смотрел на друга, потом взгляд его затуманился:

– Ты мне своими военными терминами совсем голову забил, а она и так ничего не соображает.

– Ну что ж тут понимать? Ситуация ясна – что предпримешь дальше?

Доктор вяло пожал плечами.

– Если честно, то я не вижу выхода из этого положения…

– Намерен сидеть, сложа руки?

– Понимай, как знаешь…

– А я все-таки на твоем месте выяснил бы отношения с женой.

– Ты что же, ничего не понял из ее письма?

– Понять-то понял, да еще кое-что мимо строк прочитал, и сдается мне, что ты в чем-то не прав, друг.

– Не прав, не прав, – в сердцах повторил Алексей.

«Это хорошо, что он сердится, – мелькнуло в мыслях Сергея. – Надо его осторожно расшевелить. Злость лучше безразличия…»

– Еще друг называется! – продолжал горячиться потерпевший. – Сам-то ведь не получал подобных писем, не знаешь, каково это! Да и не только в нем дело!.. Пойми – я полюбил!

– Ну и люби – кто ж тебе не дает?.. Только голову-то не теряй. Ты говоришь, писем таких я не получал – это верно…

– Ну вот…

– Нет, ты подожди, не перебивай, самое интересное я тебе еще не сказал, – Сергей сделал внушительную паузу. – Да, я не получал таких писем… Было время, когда я сам хотел уйти и сочинял подобное послание…

Удар был нанесен ниже пояса, и Алексей, давно знавший семейное благополучие друга, поднялся с дивана и уставился на Сергея.

– Вот так-то, молодой человек. Теперь ты понял, почему я так настаиваю, чтобы ты разобрался с Галиной?

Пораженный, Алексей какое-то время переваривал услышанное.

– И что? – наконец спросил он. – Сейчас ты счастлив?

– А ты разве слышал от меня, чтобы я ныл по этому поводу?!

– Нет, но…

– Никаких «но», – оборвал его Сергеи, – мы живем хорошо, сам знаешь, и я не жалею, что тогда не наделал глупостей…

Наступила пауза. Каждый из собеседников окунулся в мир своих мыслей. Наконец, Алексей задумчиво спросил:

– А та женщина – она была красива?

– Что? – майор полиции удивленно посмотрел на друга.

– Ну, та, из-за которой ты писал письмо.

– Да уж, я думаю, не хуже твоей царевны! И вообще… не летал бы ты там, – Сергей сделал жест в сторону открытого пространства за окном, – ведь уже, слава Богу, годов-то сколько!

– Человек умирает, когда перестает мечтать и верить.

– Похоже, бесполезно тебя уговаривать, – проговорил Сергей, доставая с книжной полки первый попавшийся томик. – Ого! «Полный курс хиромантии», – прочитал он. – И автор… профессор Кестлер, 1909 год. И эту древность изучает современный врач, имеющий массу компьютерной диагностической техники?

– Господин майор, – язвительно бросил хозяин квартиры, – да разве же вы не знаете, что все новое – это хорошо забытое старое?!

Чувствовалось, что он начинает проявлять интерес к разговору.

– А вот скажи, – продолжал Алексей, – как ты относишься к цыганкам, в частности, к их гаданию по руке?

– Как гражданин – абсолютно игнорирую это дело; а вот по службе приходилось несколько раз заниматься различными проходимцами, которые под видом предсказателей судеб облапошивали наш и без того доверчивый народ.

– Вот как… А я встречался с гадалкой, которая наперед знала весь мой путь и много поведала мне, ни рубля за это не взяв. Сейчас я вспоминаю ее слова… – и Алексей рассказал о выпускном вечере в ресторане «Уральские пельмени» и о цыганке, удивившей его тогда своей проницательностью…

Когда он замолчал, Сергей неопределенно покачал головой, крякнул, походил по комнате, потом, хлопнув друга по плечу, проговорил:

– Да, сочувствую тебе – бывает же такое совпадение… А у нас и не такое случается – когда расследуешь дело, с чем только не столкнешься – ни одна гадалка тут не разберется… Ну да ладно, – он взглянул на часы, – мне пора, да и ты, я вижу, держишь себя молодцом.

– Давай, давай, намек понял. Ты иди, дома-то уже потеряли, наверное. Спасибо за поддержку.

– Не стоит… А если появятся потусторонние силы, звони – мы их моментально скрутим.

Алексей вздохнул:

– Все смеешься?..

– Не обижайся. Ты же знаешь, что я – человек действия и воспринимаю только конкретные вещи, а это, – майор покрутил рукой в воздухе, – уж слишком все эфемерно. И тебе советую – будь хоть немножко реалистом, вернись на землю-то с облаков. Ну, будь здоров. Завтра к 16-00 ждем в гости – Валентина приглашает, ну и я, само собой.

Они пожали друг другу руки, и майор исчез за дверью. Оставшись один, Алексей устало опустился в кресло и включил видеомагнитофон. Мелькающие кадры крутого боевика на какое-то время завладели его сознанием, но вскоре он опять вернулся к своим мыслям. Вопрос, что делать дальше, не давал ему покоя…

– Знаешь, милый, – вещал с экрана приятный голос героини фильма, – когда ты признался, что любишь, я не поверила тебе, так необычно было слышать это признание от тебя.

– Ну почему же, моя радость?! – в перерыве между поцелуями, проворковал ее друг.

– Когда я заходила в твой офис, ты был так строг и недоступен, казалось, что, кроме бумаг, лежащих на столе, тебя никто и ничто не интересует.

– Ну, моя дорогая, иногда мужчины специально делают вид, что их не интересуют женщины, что они для них – пустое место – это для того, чтобы привлечь к себе внимание. Ну, а потом…

Любовники жарко застонали в объятиях друг друга, а Алексей, прикрыв глаза, покачал головой. Он долго раздумывал, сам не зная, то ли соглашаться с героем картины, то ли остаться при другом мнении. В жизни так случается – какое-то ненароком брошенное слово или случайно попавшаяся на глаза вещь помогает решить задачу, казалось, неимоверной трудности.

– Семь бед – один ответ, – решил Алексей. – Поговорю еще раз с Наташей, а там – будь что будет.

ГЛАВА 26

Белая «Волга», в которой сидел доктор Васильев, остановилась перед общежитием университета. Алексей долго мучился сомнениями после разговора с другом, но, приняв решение окончательно выяснить отношения с девушкой, сегодня отправился к ней.

В руках были неизменный букет алых роз и коробка «Ассорти» внушительных размеров. Быстро поднявшись на пятый этаж, он остановился у двери комнаты, где жила Наташа. Алексей с трудом сохранял спокойно-безмятежное выражение лица, внутри же все дрожало.

Нерешительно посмотрев на дверь, он постоял минуту в пустом коридоре и… шагнул назад, на лестничную площадку. Здесь он долго собирался с мыслями, не раз поглядывая вниз, как будто бегство могло решить все его вопросы. Но вот, вздохнув глубоко, он снова стремительно ринулся к знакомой двери, чуть не налетев по дороге на девушку, несшую гору грязной посуды.

– Извините, – буркнул Алексей и поднял голову.

Перед ним стояла Наташа. В простом домашнем халатике и с чуть растерянным выражением в широко распахнутых зеленоватых глазах – перед ним стояла его прекрасная мечта.

Доктор смутился и снова невпопад произнес:

– Извините, Наташа… А это вот – вам, – и протянул ей цветы.

Девушка посмотрела на букет и, пожав плечами, проговорила:

– Спасибо.

Потом, оглянувшись и сделав движение подносом из стороны в сторону, словно желая от него избавиться, она добавила:

– Ну… пойдемте к нам в комнату?

– Там кто-то есть?

– Да, моя подруга.

– Наташа, я бы хотел поговорить наедине.

Девушка замялась…

– Ну хорошо, я сейчас.

Она неловко повернулась, чуть не уронив при этом посуду, и вернулась в комнату, распахнув перед собой ногою дверь.

– Надо было помочь, – запоздало подумал Алексей.

Он стоял, сжимая в руках принесенные дары и удрученно смотря прямо перед собой. Дверь открылась скоро, и в коридор выпорхнула совершенно преобразившаяся Наташа – в легком нарядном платье, светлых босоножках на высоком каблуке, уже успевшая подкрасить глаза и губы, отчего она выглядела чуть старше, но, несомненно, ярче и привлекательней.

Она подошла к Алексею и остановилась, в ожидании поглядывая на него с чуть лукавой улыбкой. Он снова протянул ей цветы, она поблагодарила и исчезла за дверью.

Они молча спустились по лестнице. Алексей предложил покататься на машине по городу, и девушка, чуть подумав, согласилась. Они долго кружили по улицам, говоря ни о чем, – о последнем нашумевшем фильме, погоде, цветах и экзаменах.

Наконец, «Волга» остановилась у зеленого тихого сквера. Они вышли из машины, медленно бродя вдоль благоухающих сладким ароматом кустов сирени. Наташа уже несколько раз нетерпеливо поглядывала на часы, а Алексей все не решался затронуть волнующую его тему. Наконец, поняв, что тянуть больше нельзя, он спросил:

– Наташа, а тогда, при последней нашей встрече вы не рассердились на меня за… то мое признание?

Девушка вскинула на него глаза:

– Ну что вы, конечно, нет… Просто немного растерялась, потому что не ожидала…

Она замолчала. Повисла неловкая пауза. Алексей набрал полную грудь воздуха:

– Если честно, то сейчас волнуюсь, как мальчишка на первом свидании. Знаешь, я хочу рассказать тебе одну сказку.

– Сказку?! – удивилась девушка.

– Да, ту самую, с которой все и началось…

Наташа заинтересованно взглянула на собеседника, но тут же отвела глаза.

– Вы знаете, завтра у меня зачет, а я еще…

– Понимаю, понимаю, – подхватил доктор, – я и сам когда-то был студентом, помню те неспокойные деньки. Но мой рассказ не займет много времени, а если наскучит – скажи.

Девушка, соглашаясь, кивнула.

«Ну, была – не была!» – Алексей закрыл глаза и… вновь оказался на берегу могучего древнего Нила, медленно несущего свои мутные воды…

– Наталис, милая, – замирая от счастья, сжал он любимую в своих объятиях. «Мой Аллей» – услышал в ответ…

Он говорил, говорил, говорил.

Глаза собеседницы живо реагировали на излагаемые им фантастические события, то радуясь короткому счастью влюбленных, то сопереживая им в их нелегких испытаниях, то горя желанием помочь преодолеть вставшие на пути преграды. Иногда Алексей надолго замолкал, с трудом подбирая нужные слова, или фразы. Девушка не торопила его. Она была настолько поглощена рассказом, что даже представляла себя его главной героиней, нежной и мужественной царевной Ниневии…