Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект

Текст добавлен: 29 сентября 2016, 01:37

Текст книги "Христовщина и скопчество: Фольклор и традиционная культура русских мистических сект"

Автор книги: Александр Панченко

Жанры:

Культурология

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

Назад к карточке книги

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подведем итоги. В течение всей своей почти трехвековой истории традиция русских сектантов-экстатиков вызывала повышенное и чрезвычайно эмоциональное внимание русского общества: христовщине и скопчеству приписывались таинственные ритуалы и диковинные верования; их считали то неким чужеродным религиозным течением, проникшим в Россию извне, то, наоборот, подлинной крестьянской верой – «настоящим» народным православием. В действительности все несколько проще: несмотря на очевидный идеологический радикализм, христовщина и скопчество были вполне органическим элементом той мозаики религиозных практик, которую непредвзятый наблюдатель видит в простонародной культуре России XVIII—XIX вв. Все специфические культурные формы, характерные для этих религиозных движений – экстатическая ритуалистика, строгие аскетические предписания, сакрализация сектантских лидеров, религиозная лирика и эпика, эзотерическая лексика и фразеология и даже ритуальная кастрация, – имеют вполне зримые основания в массовой религиозной традиции, предшествовавшей и/или современной хлыстам и скопцам. Конечно, и христовщина, и скопчество – наряду с другими массовыми религиозными движениями эпохи – были если не следствием, то отражением того культурного переворота, который ознаменовал превращение России «древней» в Россию «новую». В этом смысле «русские мистические секты» в равной степени родственны и меланезийским карго-культам, и раннесредневековому мессианизму, и новым религиозным движениям XX столетия. Думаю, впрочем, что и многие другие формы русской народной религиозности, известные нам по свидетельствам этнографов и фольклористов XIX—XX вв., также немногим старше эпохи Петра I или его отца.

Рассуждать о «народной религии» всегда довольно сложно. С одной стороны, наблюдаемые нами культурные явления никак не хотят (и не могут) сложиться в единую систему, будь то «крестьянская Библия», «русская народная вера» или «русская душа». С другой стороны, традиционная для европейской фольклористики и этнографии точка зрения подразумевает, что «народная религия» ничем не отличается от «народных верований», что в крестьянской культуре нет никаких четких границ между «религиозным» и «мифологическим». Мне кажется, что история русского сектантства вообще, а христовщины и скопчества – в частности, доказывает обратное. Вероятно, нам подчас действительно трудно опознать специфические для крестьянских религиозных практик мотивы и сюжеты, коллизии и топосы, социальные механизмы и модели поведения. Однако это скорее свидетельствует не об их неуловимости, но о несовершенстве нашего методологического инструментария. В этом смысле секты хлыстов, скопцов, духоборцев, молокан, субботников и т. п. представляются именно тем голосом «безмолвствующего большинства», который зачастую не удавалось расслышать этнографам и фольклористам XIX—XX вв., занимавшимся исследованием «народного православия». Похоже, что все эти движения представляют собой реализацию разных культурных моделей, в той или иной степени характерных для массовой религиозности в России «синодальной эпохи». С другой стороны, как я пытался показать, общественная реакция на эти движения также весьма важна для понимания скрытых сторон русского православия. Поэтому «мифы сект» и «мифы о сектах» вряд ли стоит исследовать отдельно друг от друга: в конечном счете они составляют две стороны одной и той же медали.

Простонародные религиозные движения в России XVIII—XX вв. исследованы очень плохо. Это касается и наиболее крупных направлений русского сектантства, перечисленных выше, и, тем более, бесчисленного количества малых религиозных групп, то появлявшихся, то исчезавших в разных губерниях и уездах. Вопросы истории и культуры христовщины и скопчества также нисколько не исчерпаны настоящей монографией: ее объем попросту не позволяет коснуться целого ряда более частных вопросов. Хочется думать, однако, что мне удалось выполнить основную из намеченных задач – составить более или менее систематическое представление о специфической культурной традиции этих религиозных движений. Надеюсь, что эта книга хотя бы отчасти сможет послужить отправной точкой для дальнейших предметных фольклорно-этнографических и историко-антропологических исследований христовщины и скопчества. В первую очередь здесь необходимо предпринять последовательный анализ всего корпуса известных нам духовных стихов этих движений. Хотя рассмотренные выше сборники Василия Степанова и Александра Шилова представляются мне вполне репрезентативными для понимания символики, топики и поэтических средств хлыстовской и скопческой песенной традиции, в дальнейшем она существенно эволюционировала, и эта эволюция, без сомнения, заслуживает специального исследования. Не менее важно и изучение взаимных отношений между духовными стихами русских сектантов-мистиков и различными формами крестьянской лирики и эпики, поскольку культура христовщины и скопчества демонстрирует очевидное родство с русским традиционным фольклором в целом. Как ни странно, мы встречаем гораздо меньше параллелей к хлыстовским и скопческим духовным стихам в религиозном фольклоре других народных религиозных движений XVIII—XIX вв.: духоборцев, молокан, субботников и др. Возможно, причина здесь именно в том, что эти движения представляют собой реализацию разных культурных моделей, характерных для массовой религиозности этой эпохи. Так или иначе, эта проблема также требует специального анализа.

Еще одна тема, о которой в настоящей работе говорилось очень мало, – это «священная история» христовщины и скопчества, устные легендарные сказания о сектантских лидерах, также обнаруживающие тесную связь с традиционными крестьянскими легендами. Далеко не все общины и «толки» русского мистического сектантства обладали развитой традицией прозаической либо стихотворной эпики. Материалы московских следственных комиссий XVIII в., а также документы первого скопческого процесса не позволяют говорить об устойчивой легендарной традиции у хлыстов этой эпохи. Предания об Абакуме Копылове и некоторых других основателях движения постников также не отличаются богатством и вариативностью. Вместе с тем, и московская христовщина 1830—1840-х гг., и скопчество после заточения и смерти Селиванова характеризуются весьма развитыми и устойчивыми сказаниями о сектантских лидерах. Особенного внимания заслуживает в этом смысле традиция казанских «данило-филипповцев» рубежа XIX и XX вв. Эпический фонд этой группы включал не только самостоятельно возникшие сказания о Даниле Филипповиче, Иване Тимофеевиче, а также некоторых других сектантских лидерах, но и специфические переработки духовного стиха о Егории Храбром, песни «О сорока каликах со каликою», «Сокола-корабля» и т. п. Думаю, впрочем, что адекватное исследование этих материалов вряд ли может быть успешным без учета той «интегративной» картины христовщины и скопчества, которую я попытался представить выше.

В заключение – несколько замечаний более или менее эмоционального характера. История любой религии драматична. Религиозный опыт действительно часто таит угрозу для общественной стабильности, а борьба за социальный контроль в религиозной сфере обычно оказывается крайне непримиримой и жестокой. В этом смысле история взаимоотношений между русскими простонародными сектами, с одной стороны, и светской и духовной властью, с другой, достаточно банальна. Однако не стоит забывать, что большинство использованных в этой работе материалов – это слова преследуемых, заточенных, подвергаемых пыткам и жестоким телесным наказаниям людей. Все они давно умерли и не ждут извинений или реабилитации. Впрочем, и их преследователей тоже давно нет в живых. Остается лишь надеяться, что современное русское общество будет ориентироваться на более гуманные и толерантные способы разрешения религиозных противоречий и конфликтов.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1
СБОРНИК ВАСИЛИЯ СТЕПАНОВА

Сборник публикуется по изданию: Айвазов И. Г. Материалы для исследования русских мистических сект. Пг., 1915. Вып. 1: Христовщина, т. I. С. 6-35. Об истории сборника и публикации Айвазова см. главу 3 настоящей работы.

В настоящей публикации тексты были подвергнуты следующим эдиционным изменениям:

1. В некоторых случаях изменено разбиение на строки. По всей видимости, оригинальная рукопись, которой пользовался Айвазов, не имела разделения на строки. Хотя разделение, предпринятое Айвазовым, в основном представляется верным, иногда он совершал ошибку, думая, что все строки стиха должны повторяться дважды, и из-за этого соединял повторяющуюся и не повторяющуюся строки воедино. Кроме того, иногда он неоправданно удлинял или укорачивал строки. В настоящей публикации эти ошибки устранены. В тех случаях, когда разделение на строки вызывало сомнения, я оставлял разделение, предложенное Айвазовым.

2. Указания на повторение песенных строк при исполнении (у Айвазова отмечается цифрой «2», что, скорее всего, соответствует оригинальной рукописи) перенесены в комментарии к текстам. Вводится современная пунктуация.

4. Вводится современная графика: ѣ (ять) заменены на е, а i – на и.

5. Устранены твердые знаки в конце слов; в некоторых словах сделаны орфографические поправки, не затрагивающие фонетики и морфологии. Все лексические и орфографические добавления, сделанные Айвазовым, обособляются угловыми скобками ‹›, все орфографические добавления, сделанные мной, обособляются круглыми скобками ().

6. Слова, слитые друг с другом, а также написанные слитно с предлогами, частицами, союзами, пишутся раздельно в соответствии с современным написанием.

7. С прописной буквы пишутся имена собственные, а также наименования Бога Отца, Христа, Богородицы, Святого Духа, наиболее часто встречающиеся в православном обиходе. При этом число слов, пишущихся с прописной буквы, сведено к минимуму.

Тексты

1. Сия песенка – покаяние приносити Богу

Свет Боже, царство небесное,

Небесное царство, блаженный рай.

И пресветлой рай, жизнь бесконечная.

Кому, Боже, царство достанетца?

Достанетца царство небесное

Сударь праведным, душам избранным,

Чистым девицам непорочным,

Ни греху тяшкому недоточным.

Един я тебя, царство, лишаюся,

А мимо хожу – не покаюся,

Адержуся спесивства и гордости,

Не имею ни смирения, ни кротости,

Ни великова себе и воздержания,

Не имею я страха, и не имеет сердце.

Идет к нам, братия, с небеси

Чаша гнева великово со яростью.

Кто сию чашу выпивать будет?

Выпивать сию чашу единому,

Единому свету родимому,

Самому свету Сыну Божиему

За спасение всех верных человеков.

2. Сия песенка – богоотступникам и изменникам

Идет лето сего света,

Приближается конец веку.

Идут-пойдут вси грешницы,

Сего миру прелестницы

Ко Отцу Богу со слезами:

«Умилосердися, Отец Бог наш,

Сего мира ты сам Творец,

Прости наше согрешение,

Великое преступление».

Речет Господи, глаголует:

«Изыдите, вы вси грешницы,

Сего мира прелестницы.

Изготована вам мука вечная

И т(ь)ма вам всем кромешная.

Не будет вам прощения,

Ни грехам вашим отпущение

Ни в сем веце, ни (в) будущем,

Окроме плачу-рыдания.

Изготована вам мука вечная».

3. Сия песенка – прошение и моление к Богу в царство небесное

Росплачется царь Давид,

Стоя-стоючи он у прекрасныя пустыни:

«‹Прими ты›, свет мой прекрасная пустыня,

Прими ты меня многогрешново,

Многогрешново меня на покаяние,

Многогрешнаго меня человека

Аки мати любезное любезное свое чадо.

Заставь ты меня работати,

Слезами постелюшку умывати

И денно, и ношно беспрестанно,

Завсегда, государь, непрестанно.

Государь мой, Царь свет Небесной,

Надежда моя, свет Сын Божий,

Прости, государь, мое согрешение

И великое мое преступление,

Избави меня превечныя муки,

Достави меня небесного своего царства,

Запиши, сударь, в животные свои книги,

Причти, государь, ко избранному своему стаду».

Алилу(й)я, Алилуйя, слава Тебе, Боже.

4. Сия песенка – слезная и воскресител(ь)ная

Как доселева мы жили на земле,

Ничего не знали мы, не видали,

Как что на земле сострояется,

Бел престол Господен(ь) поставляетца,

Сам Господь Бог, сам Небесный Царь

По земли, сударь наш, Он катается,

Поровну, сударь, Он с человеками,

Во плоти, сударь, Он в человеческой.

Собиралися, соходилися

Со все со четыре со сторонушки

На святу беседу на апостольску,

Возмолилися ко Святому Духу,

Проливали слезы ко источнику:

«Государь наш, батюшка Святый Дух,

Укажи нам путь свой Божей истинной.

Нам как итти – до тебя дойти,

До твоего царства до небеснова,

До раю, сударь, до блаженнова?»

К нам не золота трубушка вострубила,

Живогласная к нам прогласила,

Прогласил надежды наш Святый Дух:

«И вы братия-сестры духовныя,

Вы ступите же по духовному,

По Святу Духу по блаженному.

Вы не пейте же пойла пьянова,

Ни вина, други, ни зеленого,

Не ставите ж меды сладкие,

Не творите, други, греха тяшкова,

Не бранитеся словом скверным,

Не гневайтеся всякою злобою,

Не водитеся сестры с братиями.

Укажу вам путь свой Божей истинной,

Как вам итти – до меня доитить,

До моего царства до небеснова.

Вы подите же на тихой мой Дон:

На тихом Дону утешитеся.

Вы еще подите на Сладей-реку

На Сладей-реке насладитеся.

Вы еще подите на Дарей-реку:

На Дарей-реке надаритеся.

Вы не ходите, други, на Шат-реку:

Еще Шат-река – шатовитая,

Отлучит она от дела Божиева.

Вы подите, други, на Сион-гору,

Как взойдете, други, на Сион-гору,

Изошед, вы сами оглянитеся:

Не остался ли кто на сырой земле.

За их вы Богу молитеся,

Самому Отцу свету небесному,

И Сыну Божию единородному,

И Святому Духу и блаженному,

И Матери Его святой Бож(и)ей,

И Пресвятой святой Богородицы,

И всей силе и господней Божией,

И всем праведным избранным».

Господа пойте и превозносите его во веки.

5. Сия песенка – моление Богородицы Марии, Матери Божи(е)й о грешных к сыну своему, Христу Богу нашему

На зоре было на утренней,

На закате светло месяца,

На восходе красно солнышка,

На теплой, тихой на заводе.

Не белой лебедь воскликала,

Прогласила помощница

Своему Сыну избранному,

Избранному, возлюбленному:

«И ты, свет, сударь свет Сын Божей,

Избранной мой, возлюбленной,

Ты когда ко мне в гости будешь,

Ты когда, сударь, пожалуешь

В верховую сторонушку,

Во свою, сударь, родимую,

Во родимую, небесную,

Ко своему батюшке родимому,

Ко Царю свету Небесному?»

Проглаголует ей сударь Сын Божий:

«Государыня моя матушка,

Свет Мати Божия, помощница,

Пресвятая Богородица,

Я в те поры к тебе в гости буду,

Я тогда тебя пожалую,

Когда праведныя управятся,

Грешныя души воспокаются,

Принесут Богу покаяние,

И соистинно поклонение,

О твоих грехах моление

Ко Отцу Богу небесному,

Ко Творцу Богу Превышнему,

К Саваофу Богу небесному

И ко Сыну единородному,

Ко Святу Духу блаженному,

К тебе, Матери Божией,

Пресвятей Богородице,

Ко Святой ко Троице,

Святой Троицы нераздельной,

И ко всей силе небесной,

И ко всем праведным изобранным».

Пойте Господеви, славно бо прославися.

6. Сия песенка – на спящих и ленивых

Братцы вы, братцы духовныя,

Полно нам спать, полно так лежать,

Пора от сна пробудится,

На истинный путь возвратится,

Пора от злых дел отлучится.

Не проспать бы нам царства небеснова

И раю, други, и блаженнаго,

Не проспать бы нам заутрени Великоденския,

Не прогулять бы нам обедни Благовещенской,

Не прогулять бы нам вечерни Троицкой,

Не прогневать бы нам Отца небеснова,

Не прогневать бы Сына света Божиева

И Свята Духа и блаженнова.

Почему у нас заутреня Великоденская?

Того у нас заутреня Великоденская,

Что сам Сын Божий воскресе Христос.

Почему у нас обедня Благовещенская?

Потому у нас обедня Благовещенская,

Что благовестил сам Сын Божий.

Почему у нас вечерня Троицкая?

Потому у нас вечерня Троицкая,

Что сам Сын Божий во Троице —

Отец и Сын и Святый Дух —

Потому у нас великая вечерня Троицкая.

7. Сия песенка – утешительная или беседовная

У нашего государя доброхота,

Гостя-государя дорогова,

У батюшки-государя у роднова

Была тихая смиренная беседа.

И съезжались тут князи и бояре,

Честныя все тут власти-патриархи

И все тут православные христиане.

Они пили сами и ели, прохлаждались,

Блаженным они Духом утешались.

Не золотая трубочка вострубила,

Не громогласная святая прогласила,

Что пророчет наш свет надежда:

«Вы светы мои князи и бояра,

Честные все вы и власти-патриархи

И все вы православные христиане,

Вы пейте, други, еще прохлождайтесь,

Про Бога вы про света говорите,

Блаженным Святым Духом утешайтесь,

Вы в честную мою книгу вы читайте,

Вы в честную мою книгу во Минею,

В Евангелие мое толковое.

Говорите, во толк дело положите,

Чтоб вам мимо Бога не пройтити,

Мимо света царства небеснаго

И раю други и блаженного,

Небесной светлой красоты его»

Аминь, аминь Царю Небесному.

8. Сия песенка – воскресител(ь)ная

С высоты было с сед(ь)ма неба,

От раю было блаженново,

От престолу от Господнево,

От Саваофа Бога чуднова

Солетел тута и сел сокол

И со чистыем со голубем —

Со Святым Духом блаженным.

Соносил тута грозный указ

За рукою свет за царскою,

За печатью за красною.

Как в указе написано,

Во наказе страшно наказано:

«Не водитеся сестры з братиями,

Вы не пейте пойла пьянова,

Ни вина други не зеленова,

Не становите меда сладкаго,

Не бранитеся словом скверным,

Вы не еш(ь)те яства скоромныя,

Не творите греха тяшкова.

Как не будет за то вам прощения,

Ни грехам вашим отпущения,

Окроме вам муки вечныя

И тьма вам всем кромешная».

Аминь Царю Небесному.

9. Сия песенка – печал(ь)ная Сына Божиева

Как сошел к нам, братцы, с небеси

Свет глас от Саваофа Бога вышняго,

Ко государю Сыну Божиему:

«Ты не плач(ь), не плач(ь), свет Сын Божий,

Не рыдай, мой возлюбленной,

Не надрывай своего ретива сердца,

Не слези своих ясных очей».

Отвещает Сын Божий:

«Государь ты мой батюшка,

Саваоф Бог, превышний Творец,

Рад бы я, государь, не плакати —

Сами слезы из очей катятся,

Само сердце надрывается,

Свет в очах у меня помрачается,

Разум в голове у меня мешается.

Что сослал ты меня, батюшка,

С небеси на сыру землю.

Привлек в плоть человеческу,

Возложил бремя великое,

Вручил стадо немалое,

Повелел ты, сударь батюшка,

На земле хранить его и миловать,

Мне учить их и жаловать,

На земле хранить их и миловать.

Как а нынечи, государь батюшка,

Уже верные меня не слушают:

Повелися сестры з братиями,

Стали братия возвышатися,

Вдвое им воживатися,

А сестры-вопомощницы

Надевают мое платье,

Отымают да и богатество,

Отбивают залоту казну,

Отдают меня на предательство,

Не дают мне пожить на сырой земле,

Изгоняют меня, батюшко,

Что птичку безгляздную,

Что кукушечку горемышную».

Отвещает ему батюшко,

Саваоф Бог превышний свет.

«Ты не бойся, свет Сын Божий,

Не устрашись, мой возлюбленной,

Ты терпи стради со радостию.

Не наденут твоего платья,

Не возову(т)ся во твое имя,

Не отымут (у) дому богатества,

Не отобьют твоей золотой казны.

Я скоро сошлю грозных ангелов,

Повелю им главы поснять

По самыя по могучи плеча,

Повелю вверзить в муку вечную,

И во т(ь)му их кромешную,

Уже не будет им прощения,

Ни грехам их отпущения,

Окроме муки превечныя

И т(ь)мы всем кромешныя.

За твое ж за терпение,

За великое за страдание,

Как вознесся свет Сын Божий

Ко мне к Богу во сед(ь)мо небо,

Я (в)стречу тебя, Сын Божий,

Со всею силою небесною

И воз(ь)му тебя, свет Сын Божий,

На свои руки пречистыя,

Посажу тебя, света Сына Божия,

По правую сторонушку,

Удивятся Сыну Божиему

Вся сила небесная.

Ты в те поры, свет Сын Божий,

Со своими со гонители,

Супостаты со предатели

Ты сам свет управисься».

Тебе свету Сыну Божиему

Слава со Отцом и со Святым Духом,

Со всею силою небесною.

И во веки веков, аминь.

10. Сия песенка – как Сын Божий сеит свое семя божественное в верныя человеки

Дай, Господи Иисусе, свет Христос Сын Божий,

С нами да, сударь, святые,

Свет памилуй нас грешных.

Пресвятая Богородица, упроси о нас о грешных

У своего Сына, у нашего Бога,

Тобою спасет от суда души наши грешныя

На сырой земле.

Да по полю-полю, по чистому полю,

По широкому раздолью.

Тут ходит-гуляет государь наш надежда,

Государь свет Сын Божий.

На ручушках носит чашу золотую,

А и в той было чаше Божие семя,

Был крупичатой сахар.

Государь свет разсевает по всей подселенной свое Божие семя,

Да сам сударь глаголет:

«Разродися, мое семя, в моих верных человеках,

Разродися, Божие дело, в моих верных-избранных,

Уродися, мой белой сахар, белою ярою пшеницой,

Рости, моя пшеница, от земли и до неба,

И от престола Господня до Бога Саваофа,

До Сына Божия света,

До Свята Духа блаженна,

И до Троицы Святыя,

Святой Троицы нераздельной,

И до Матери Божией, Пресвятой Богородицы».

На том было месте, где Сын Божий гуляет,

Выростало свято древо,

Свято древо кипарисно,

Булатное корение, серебряны ветве,

Листье золотое.

Да что древо кипарисно?

Да тот сударь (Сын) Божий.

Да что булатное корение?

Это – крепость-утвержденье.

Что серебряны ветве?

То добры его дела.

Что листье золотое?

То вера его, радение,

И плач(ь), и моление,

И слезное течение,

Сердечно попечение.

На том было древе

Сидят царския дети,

Сидят они по ветвям,

Поют они песни —

Архангельские гласы.

Ветвья не обломите,

Сами з древа не упадите.

Да сам сударь глаголет:

«Да вы царския дети,

Сами пойте-распевайте,

Царя прославляйте, Бога Саваофа,

И сына света Божия,

И свята Духа блаженна,

Троицу и святую, святую Троицу нераздельну,

И Матерь его Божию, Пресвятую Богородицу,

То причтет вас Господь Бог

Ко прежнем святым,

Ко ангелам-архангелом,

Ко апостолом-пророком

И ко всей силе небесной,

То причтет вас Господь Бог

Ко чистым девицам, к чистым непорочным,

Греху недоточным,

Ко женам-мироносицам

И ко всем святым-праведным».

11. Сия песенка – Богородицына

Веденье Пречистая Богородица.

Ангели удивилися,

Како дева ведена.

Она Спасова дитя.

Ва пище... пищере огненныя.

Породив, она ходила.

Из рода роды брала,

Людей к Богу вела.

Она во зорю вокатила,

Во зорю утреннюю.

В красное солнышко вошло,

Всю вселенную обошло,

Всю подсолничную.

Сына Божиева нашла,

Ему суд святой вручела,

Души грешныя привела,

Праведных приклонила,

За их она упросила

У его Сына Божия,

Преблагомилостиваго,

Милосерднаго Царя,

Небеснаго Бога света,

Лучезарнаго светила,

Всемогущаго Бога.

Ему слава во веки века, аминь.

12. Сия песенка – отпадшим от Бога в погибель в грех

Росплачется красно солнце со лучами,

Росплачется светел месяц со звездами,

Увидел государь их свет Сын Божий,

Увидел государь их сам небесной:

«Светы вы мои красно солнце со лучами,

Светел месец со звездами,

О чем ты, красное солнышко, плачешь?

О чем ты, свет месец, плачеш(ь) со звездами?

А и милости от меня вам нет?

И дару от меня вам мало?»

Что зговорит красно солнце со лучами

И светел месец со частыми со звездами:

«Государь ты наш надежда, свет Сын Божей,

Государь ты наш ты батюшка, Царь Небесной,

И много от тебя, свет, нам дару,

И много, государь, милости Божией.

Плачу я, красно солнце со лучами,

Светел месец плачу со звездами,

Что мир-народ идет он весь в погибель,

Во ту ли он муку во превечную,

А верные твои идут в отпаденье».

Сударь ты свет надежда, Царь Небесной,

Умилися ты до души до и грешной,

Прости ты, сударь, наше согрешение,

Великое наше, сударь, преступление,

Не отставь ты, сударь, от царства небеснаго,

От раю, государь, своего блаженного,

Избави, сударь, нас муки превечныя,

Запиши, сударь, в животные свои книги.

И причти нас, государь, к избранному своему стаду.

Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе, Боже.

13. Сия песенка – как Сын Божий призывал вол(ь)ных людей охотников на большей корабль

Государь ты наш батюшка, богатый гость,

Нет тебя государя богатее

Ни на небе, а ни на земле.

У тебя же, сударя, бол(ь)шой корабль,

Богатый гость по кораблю покатывает,

В золоту трубочку вострубливает,

Воскликивает своих людей вол(ь)ных:

«Подите ко мне, люди вол(ь)ные все охотнички,

Подите ко мне на большой корабль,

Покупайте товары безценныя,

Безценныя-драгоценныя,

Не златом покупайте, ни серебром,

Не крупныем акатистым жемчугом,

Покупайте товары безценные,

Безценные-драгоценные

Вы верою и радением,

Сердечным своим попечением,

Вы слезным своим и течением

И нощным, други, умалением».

Слава тебе, Царю Небесному.

14. Сия песенка – уверител(ь)ная: уверяет человеков, хотящи(х) на спасенный Божий путь

Батюшко ты белююшко, белой свет, ты помилуй всех.

Батюшко друг, ты не скинь своих с рук.

Батюшко Бог, положи дело во ум.

Матушка Мария, ты прибавь Божия ума,

Чтобы государыне не ходить без ума,

Чтобы не носить нам пустая сума,

Чтобы нам носить за тебя полную суму,

Полную суму да и все Божиево дело.

Полно нам жить, полно мучица,

Царства небеснова хочетца,

Хочетца, да не можетца.

Станем мы, праведные, мучитца,

Авос(ь)-либо праведные вступятца,

За нас они Богу помолятца,

Дело нам в разум положитца,

Богу нам молитца похочетца.

Праведные шли да Христа Бога нашли.

Им они светом ругаются,

Духу Святому насмехаются,

Сами они во ад проваливаются,

Во муку они проваляются,

Слава тебе, Царю Небесному.

15. Сия песенка – любителая, что Бог верного человека любит

Ей люблю, ей люблю.

Люблю друшка – золота струшка.

Ей люблю, ей люблю.

Золота струшка – соловеюшка.

Ей люблю, ей люблю.

Да и за то его люблю:

По ночам не спит.

Ей люблю, ей люблю.

Ей люблю, по ночам не спит,

По зорям рано встает.

И он песенки поет.

Ей люблю, ей люблю.

Утешает соловей роднова батюшка.

Ей люблю, ей люблю.

Родново батюшка моево, гостя верховово.

Ей люблю, ей люблю.

Люблю друшка – золота струшка.

Ей люблю, ей люблю.

Золота струшка – соловеюшка,

Ей люблю, ей люблю.

Как за то ево люблю:

По ночам не спит,

По зорям рано встает,

Ей люблю, по ночам не спит,

По зорям рано встает,

Ей люблю, ей люблю.

По зорям рано встает.

И он песенки поет.

Ей люблю, ей люблю,

Утешает соловей родную матушку.

Ей люблю, ей люблю.

Родную матушку мою, гостью верховую,

Ей люблю, ей люблю.

Аминь, аминь Царю Небесному.

А(минь), а(минь) Ц(арю) Н(ебесному).

16. Сия песенка – как Сын Божий призывал вол(ь)ных людей на большой корабль

С высоты было, с сед(ь)ма неба не ясен сокол летит,

К нам гость-батюшка катит,

Он на тихой Дон Иванович,

На святой свой, на тихой.

Он устами свет гласит,

Аки в трубушку трубит,

Покликает своих верных-избранных людей:

«Вы подите, мои верные изобранные души,

И на тихой Дон Иванович,

На бол(ь)шой мой на корабль.

Дам вам, друга, веселечки яровчатые,

Гребите вниз по батюшки по тихому по Дунаю

От краю, други, до краю, до небеснова до раю,

От конца, други, до конца, до Небеснова до Отца,

Уж за вашие за труды дам вам золоты трубы,

Свет сестрицы вы мои,

За вашие за труды дам вам семиградные венцы.

Аминь Царю свету Небесному.

17. Сия песенка – кто Бога не любит и искреннею своею и заповеди Божий не соблюдает

Да что то за люди,

Да что батюшки не любят,

Золоту трубу не трубят,

Себе рай не закупают,

Себе вечнаго житья.

А кто батюшку любит,

Золотую трубу трубит,

Себе рай закупает,

Себе вечное житье.

Ай то-та будет,

Что и батюшки не будет,

Ай то-та будет,

Что по батюшки потужат,

Потужат и поплачут.

А кто батюшку любит,

В зелену саду гуляет,

Он цветочки сорывает,

Он веночки совивает,

На буйну главу викладает.

А кто батюшку не любит,

В золоту трубу не трубит,

Себе раю не закупит,

Себе вечного житья.

И не получает.

А кто батюшку не любит,

В зелену саду не гуляет,

Он цветочки не сорывает,

Он веночки не совивает,

На буйну голову не вскладывает.

И он милости не получает.

18. Сия песенка – от веры отпадения от Бога

То-то конь был,

То-то конь был, то-то добрый,

То-то воин, то-то богатай,

Богатырь был.

Как уш(а)ми конь

Он на небе звон услышал,

Как очами конь

Все татар он в поле водит,

Во чистом поле все татар он водит.

Копытом конь

И он землю пробивает,

Уже хвостом конь

Он следочки все заметает,

Гривою конь

Всю дубровочку устилает.

Нонечии конь

Во чистом поле гуляет,

Уже гуляет

Как та травка ковыльчик.

Нонечи молодец

Во чистом поле гуляет,

Как гуляет —

Дело Божие забывает,

Уже он ищет

Такова себе человека:

«Кто б мне друг был,

Пособил тоски-кручины

Со великою со печалию,

Я б тово назвал

Батюшкой своим родным,

Я б тово назвал

И сердечным сердоболем,

Кто б довел бы

Как до Матушки до Божии,

Я б тово назвал

Я Сионскою горою».

Аминь, аминь Царю Небесному.

19. Сия песенка – путешественная, в пути ходящая

Благодатный Бог наш,

Упование Божие,

Прибежище Христово,

Покровитель Свят Дух.

По пути Бог с нами,

С нами и над нами,

С нами, перед нами.

Сохрани нас, Боже,

В пути и в дороге

От всех наших врагов

Видимых и невидимых.

Покори под нозе

Побеждати всех врагов

Всегда непрестанно.

Плоть и мир и диавола

И все козни демонскии,

Нечестивых человеков,

Отгони их, Господи,

Наших всех ругателей,

Не попусти их, Господи,

Нам зло учинити,

Отжени от нас, Господи,

Всякаго врага-супостата.

Дай нам, Господи,

Желанное исполнить,

Тебе Богу угодити,

Тебе Богу работати

И денно, и нощно,

Непрестанно плакатися,

От грехов очиститися.

Дай нам, Господи,

Всегда познавати

Волю твою Господню

И о Бозе радоватися,

Суету оставляти

И любовь возымети,

Веру содержати,

Надежду исполняти,

Послушание скорое,

Чистоту сохранити

Духовную и телесную,

Тако и сердечную,

Нищету духовную,

Страх Божий знати,

Тебя Бога боят(ь)ся.

Не лиши нас, Господи,

Всякого добра-блага,

Запиши нас, Господи,

В книги во животныя.

Не лиши нас, Господи,

Царства и небесного

И раю блаженного.

Избави нас, Господи,

Муки-то превечныя

И т(ь)мы кромешныя.

Дай нам, Господи,

Разум, разсуждение,

Память Божией доброй,

О Бозе всегда разумети,

Тебя света знати,

Никого не осуждати,

Никого не оклеветати,

Милостиву быти,

Милосердие имети,

Всегда и вовеки.

И вовеки веков, аминь.

20. Сия песенка – до Бога лесенка

Сударь ты мой батюшка, не прогневайся,

Я тебе, сударь, воспокаюся,

Сударь ты мой батюшка, не прогневайся,

Прости мое согрешение,