Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)

– Значит, за тринадцать кож пятьсот двадцать и двести пятьдесят за Кваралитскую массу.

– Это уже тысяча триста и тридцать, – жадно улыбнулся Нот.

– Тебя не учили, что чужие деньги считать нехорошо?

– Да ты не волнуйся, мы и свои посчитаем. Да мы уже прикинули, на что можно их потратить.

– Я могу посоветовать один интересный вариант? – я осушил свою кружку и, незаметно для окружающих, аккуратно положил в неё пять больших золотых монет и пододвинул её к насторожившимся авантюристам.

– Да смотря что именно, нам нужно не так много, – Галис ловким движением сбросил монеты в одну руку, а второй налил напитка и пододвинул кружку обратно.

– Я в прошлый раз заходил в магазинчик экзотических товаров на седьмой улице. Узнаете его сразу, там равнинная эльфийка с пышными формами за главную. Вам бы сходить, посмотреть на ассортимент товаров. Там много интересного. Вам бы действительно сходить туда и всё разузнать, может, выберете что для себя.

– Предложение хорошее, – Нот нарочито вальяжно почесал подбородок пальцем снизу вверх. – Но у нас карманы не бездонные, на экзотику не хватит.

– Хватит, там есть и недорогие товары, – я едва заметно кивнул, подтверждая увеличение суммы. – Сходите, потом расскажите, что присмотрели. Я же всё равно через сорок дней приеду.

– Тогда мы воспользуемся твоим советом, – Нот переглянулся с Галисом, на что тот кивнул.

На этом тему магазинчика мы больше не трогали и сразу же направились в гильдию торговцев. Именно там в арендованном ящике я хранил кожу и синие основания Еурских виноградных лоз скверны. Из девяти последних в гильдию авантюристов я взял шесть.

Гильдия выкупила заллаи без особых проблем. Каждый стебель виноградной лозы оценивался по пятьдесят шесть золотых и ещё три за уровень репутации, а каждый орешек – по тринадцать золотых и сверху ещё один. Стеблей я продал шесть из девяти, а из ста семи тридцать орехов забирал в академию.

Сначала работника гильдии насторожило, что я продаю эти части в Магнаре, ведь подобные твари в ближайшей округе не обитают – но в Кратире у меня просто не было шанса зайти в гильдию, иначе остроухая по имени Луара всяко бы стала моим врагом.

Хоть гильдия заплатила мне чуть меньше полутора тысяч – но за те пять дней в роще скверны я добыл заллай на три тысячи и триста золотых империи. Эта цифра мне не нравилась: слишком много труда вложено для такого мизерного результата. И мне повезло продать всё в гильдии Магнара – в других городах я не зарегистрирован, наценки за репутацию не будет и, кто знает, когда меня попытаются ограбить. Ходить по разным городам и в ближайших скверных местах добывать заллаи – не только рискованно, но ещё и времени не хватит. Нужно ведь не только отыскать двести тысяч на оплату обучения, но и заплатить за размещение сообщения к семье.

Ноту и Галису я сразу выдал обещанные проценты. Авантюристы с алчными ухмылками сгребли деньги. Нот хотел новый меч, а Галис планировал заказать новый комплект кожаной брони. Они живо обсуждали будущие покупки, но, когда мы втроём вышли из подсобных помещений в зал гильдии – со второго этажа раздался властный голос.

– Лик’Тулкис, поднимитесь ко мне, – глава гильдии жестом показал на лестницу. Я кивнул авантюристам на прощание, те пообещали ждать меня через сорок дней.

– Что-то случилось? – спросил я, зайдя в кабинет главы. Тот ждал меня около дверей.

– Я позвал тебя предупредить. Или попросить. О разумном по имени Лифий.

– Только сегодня его вспоминал.

– Мне доложили о вашей недавнешней соре. Я, как глава гильдии, для города делаю многое. И для разумных тоже, и неважно, какие у них уши, рост и цвет кожи. Ксатов защищают ксаты, но в городе никого из ваших нет, а ваше банковское представительство занимается другими вещами.

– Глава, при всём уважении, за последние дни я неимоверно устал и суть сказанного не улавливаю.

Глава правой рукой перебрал чётки на поясе. Одна из деревянных пластинок в свете магического светильника неестественно заблестела.

– Я помогал многим разумным, и я имел продуктивные дела с наёмниками, но у Чёрных Лун долгая история и влиятельный покровитель. У меня свои счёты с Лунами, но услышь меня. Даже с условием, что ты – член гильдии Магнара и «Боец» второго уровня, я всё равно не смогу помочь тебе. Постарайся уладить ситуацию с Лифием. Он очень опытный воин.

– Это совет не доводить дело до дуэли?

– Если ты так уверен, что сможешь одолеть его, то после дуэли я своим благородным именем объявлю о твоей личной защите. Даже если ты один из Кта’сат, или часть Настрайской магической академии, но мой титул будет выше.

– Заманчивое предложение. Всё дело в этих морщинистых руках, способных принести гильдии некую прибыль?

– Если бы они продавали все добытые заллаи, а не растаскивали их по лавкам или увозили в академию, то прибыли было бы гораздо больше. Но все они принадлежат только тебе, а мы говорили о другом, – глава показал на дверь. – Подумай о моих словах.

«„–“„–“„–“»

Конец шестнадцатой арки

Другие мои книги можно найти по ссылке: http://author.today/u/decuaquero

Арка семнадцатая. Туман

Арка семнадцатая

Туман

Место действия: Южный континент

Глава 1

Настойчивый стук в дверь детских кулачков кувалдой бил по голове, а писклявый голос скрипачом-недоучкой резал слух. Прекрасная пытка для того, кто проснулся с первым ударом и боролся с желанием повесится на ближайшей вешалке.

– С добрым утром, господин Ликус! – прощебетала маленькая девочка, когда моё обессиленное тело показалось в дверном проёме.

– Если это доброе утро, то какое тогда плохое?

– Когда к благородным отправляют работать, – девочка грустно вздохнула, опустив взгляд. Все сорок дней моего отсутствия её отправляли на работы в барак к благородным. Ула приписана за мной как личный невольник, и девочка действительно выполняла только общие поручения на кухне и в залах барака благородных, но от сильной усталости несколько раз переворачивала вёдра с водой, за что получала розгами по спине.

– Можешь отдыхать теперь, – я легонько ткнул девочку пальцем в лоб, недалеко от обширного шрама. Малышка широко улыбнулась.

– Вы проходите умываться, – Ула показала на приготовленный тазик с водой. – Я уже всё… Ой, а что это у вас на лице?

Я тронул выскочившую шишку рядом с левой скулой и поморщился от боли. Вчерашнее занятие шестеро матонов посвятили отработке ударов в голову противнику. Вот только практиковались матоны, а я был вынужден парировать и уклоняться. Один крайне быстрый удар деревянным мечом я пропустил, и с минуту провалялся в нокауте.

– Заживёт, – я отмахнулся и направился к тазику. – Каир что-нибудь передавал?

– Да, – Ула вымуштрованным солдатом встала рядом и протянула полотенец. – Он говорит, что через два налима что-то случится. Соседний склад проверяет палатки и походные телеги. А ещё заказанный металл забрали.

– Понятно… Спасибо за сведенья. Ты сегодня после обеда никуда не уходи, хорошо? Меня дождись.

– Хорошо, господин, – поклонилась девочка. И тут же округлила глаза. – Ой, совсем забыла, там опять этот человек появился.

– Который? – в сердце кольнуло чувство дежавю.

– Который в прошлый раз приходил. С веснушками ещё. Раб души.

Я одной рукой упёрся на стену, а другой устало помассировал переносицу. Я только позавчера вернулся в академию, добытая кожа кракчатов лежит в задней комнате, а эта белобрысая тварь опять за своё. Ну, хотя бы прояснится нуррасия Антанской макиры. Вот интересно, почему этому скверному месту дали такое имя, ведь проще взять от названия Чалой равнины?

Помимо встречи с церковником, вечером меня ожидал учебник Нуаской школы и три заклинания. Но больше всего мне хотелось выяснить кое-что особенное. В прошлом налиме я не придал этому значения, но вчера вечером знатно удивился, сравнив выданную мне книгу по порождениям, книги по магическим школам и купленные в Кратире книги по Юдской присадке и Малитарскому зелью.

Как и восемьдесят дней назад, во входной зоне барака столпились ученики, молча и угрюмо наблюдая за парнем с веснушками и рыжими волосами. Как и в прошлый раз, Валдис Намат поднимал плечи, стараясь скрыть татуировку на шее. И, как и в прошлый раз, при моём появлении все ученики расступились, смотря на меня как на плесень.

– Просили передать точно в руки, – Носок протянул два запечатанных конверта. Один с символом Всеобщей Церкви, а на другом были нарисованы восемь квадратов, красные и зелёные. Я не успел ничего спросить, а нутон с веснушками уже поспешил уйти.

– Животное, – из толпы учеников раздался горделивый голосок. Я сделал вид, что не узнал эту остроухую.

– Кто второй на рабство души? – я взглядом прошёл по толпе. Каждая собравшаяся в холле разумная тварь испуганно дёрнулась, но открыть рот не посмела. Все они испуганно расступились, когда я медленно и вальяжно направился в столовую.

Хубар настоятельно рекомендовал явиться в церковь сегодня сразу же после обеденной службы. Второе письмо было приглашением на сегодняшний обед от Касуя Миастуса, организованный по его просьбе в здании всеобщей церкви. Эти сообщения я читал в трапезном зале, сидя в одиночестве за столом. От первого письма мне стало тошно, второе вовсе отбило аппетит. Проигнорировать приглашение благородного не получится, ибо из-за Хубара мне всё равно придётся зайти в церковь.

К Густаху в архив я попал не сразу. Матонов у входа удивила огромная связка кож кракчатов за моей спиной. Охранники потребовали развернуть каждую, и только после этого послали одного из стражей в архив.

Когда я зашёл в пристройку, то наставник от вида связки аж обомлел, но вскоре бросился проверять кожу, попутно благодаря меня за помощь академии, архиву и ему лично. А когда всё проверил, то десять штук спрятал под дальний стол. Оставшиеся три он собирался сегодня же принести в одну из академических мастерских.

– Начнём сегодня? – наставник кивнул на один из столов со всем необходимым для создания книг.

– Хотелось бы, но меня вызвали в церковь.

– Значит, начнём послезавтра. Работы на целый день, Ликус, вряд ли даже на обед сможешь уйти. А учебник нужный тебе я уже приготовил, – на полке одного из стеллажей лежала толстая кипа листов, связанная верёвками. – Дам совет, лучше сначала полностью восстанови его, а потом изучай. Удобней же в комнате будет, да? – на последней фразе наставник подмигнул мне, что для него крайне несвойственно.

– Случилось что-то хорошее?

– Меня в магистрат несколько раз вызывали. В основном интересовались этой розовой… глиной. Никто так и не смог понять, что это.

– Эксперимент прошёл удачно?

– Пройдёт в этом налиме, когда ученики на клаш уедут. В магистрате, кстати, говорили и о тебе. Магистор Кузаун имел некоторые сомнения в твоём успехе, но даже он надеялся на лучший исход, – Густах перевёл взгляд на добытую кожу и закивал головой. – Это исход великолепный.

– Я так счастлив, что смогу удовлетворить магистрат, – я не скрывал сарказма в голосе.

– Зря ты так, Ликус. Тебе не стать частью академии, это верно, но академия договорённости исполняет. Ведь магистор Кузаун дал тебе знания смыслов заклинаний?

– Это потому, что будущий магос может угодить в засаду и умрёт раньше, чем хоть что-то исследует.

– Но ведь ты хотел изучить заклинания. Ты об этом интересовался, когда нас представили.

– Логично, – я несколько секунд размышлял, но так и не нашёл что ответить. – Так из-за чего магистрат тебя вызывал?

– Мы говорили о твоём будущем, – Густах достал с полки всё необходимое для чаепития и зажёг нескольких свечей. – Ты выполнил задание магистрата на желчный мешок ондатры, добыл заллаю для матонов, сделал правильный выбор. А этой кожи хватит на сорок книг, или тринадцать, если брать самые большие. Магистрат надеялся на что-то подобное и предусмотрел это. Теперь никто не усомнится, что ты сможешь принести обработанную пластину Аклаской полёвки скверны. А раз так, то тебе пора думать о жезле. Архимагистор сказал, что твой посох обычен. Это правда?

Я перевёл взгляд на посох. Сидя на стуле, я по привычке поставил его между ног и опёр на левое плечо. Это очень удобно, да и посох всегда под рукой.

– Он необычен и важен для меня, но архимагистор прав, магического в нём мало.

– Именно об этом со мной говорили в магистрате. Магистор Кузаун продолжит обучать тебя и поможет выработать личный узор. Насчёт Хлар’ана не мне тебе рассказывать. Я же возьмусь помочь и объяснить тебе всё, что касается магических жезлов. Ты ведь уедешь на два года, так ведь?

– И в эти два года мне нужно найти всё необходимое для жезла?

– И для посоха, если это тебе нужно.

Я ненадолго задержал взгляд на посохе, размышляя, что утяжеляющие полоски и острое основание с набалдашником на свободном от скверны материке так просто не сделать.

– Да, это всё нужно, но у меня есть вопрос: что такое пертуберенция?

– Пертуберенция магической энергии? – переспросил Густах. Долгие секунды наставник смотрел мне в глаза, живым пронзительным взглядом будто выискивая во мне ответы на замысловатые вопросы. – Когда я объяснял тебе циркуляцию энергии в печатях, то назвал три принципа их построения.

– Энергия всегда должна течь от начала фразы рун в её конец; с какой скоростью энергия вышла из сигила, с такой скоростью она должна войти в следующий; и энергия должна свободно проходить через все круги и группы рун, то есть не делать замыкающих и концевых сигилов.

– Это всё касается только печатей на листах магической бумаги.

Густах на листе бумаги нарисовал геометрически выверенное скопление кругов, овалов и соединяющих их волнистых линий. Его личный магический узор.

– Бумага плоская, и магическая энергия перетекает в чернилах, с помощью рун и сигилов обретая форму заклинания. Энергия в бумаге всегда течёт в одной плоскости, но с обычными вещами всё гораздо сложнее, – Густах свернул лист в трубку так, что магический узор оказался снаружи. – Это твой будущий жезл. Внутри него много каналов для тока магической энергии, но расположение каналов можно узнать только при магической оценке. Они могут идти вдоль жезла, тогда течение энергии будет прямоточным. Могут располагаться поперёк или под углом, тогда течение будет вихревым. Если же структура каналов неоднородна, то энергия будет течь прерывистыми волнами, накапливаясь у неоднородного участка и выплёскиваясь гейзером. Это всё я сейчас объяснял о собственных каналах жезла, но прибавится внешнее течение энергии от твоего личного магического узора. Как в них будет течь энергия – зависит от тебя, но размещать их придётся в строгом соответствии с каналами жезла. И ты должен будешь учитывать возвратное смещение энергии. Пертуберенцию. Представь поток воды, но в его центре вдруг появляется песок как отдельный внутренний поток. В середине пути он закручивается в сложный узел, выворачивается наизнанку, расширяется, обволакивает водный путь и как кожа идёт обратно, забирая с собой воду. А потом вновь разворачивается и идёт обратно, проходит дальше узла, сужается и всё возвращается в норму. Песок – это твоя магическая энергия, а вода – каналы. Но пертуберенцию вызывает вода.

– И это всё нужно учитывать, создавая жезлы?

– Не только жезлы, а вообще любое магическое изделие. Или же наргодат, это дворфийский.

Путь, магия, рука – подумал я, сразу распознав значение сказанного Густахом слова. Это меня несколько удивило, и обнадёжило, что хотя бы один язык не придётся учить заново.

– Путь, магия, руки. Управляя магией руками, примерно такой смысл у этого слова. Дворфы величайшие в магическом ремесле.

– Я уже слышал, что за запечатанными заклинаниями следует обращаться именно к ним.

– Ты, – Густах на секунду перевёл взгляд на связку кожи. – Ты ведь не просто так спросил про пертуберенцию магической энергии. Ты уже что-то успел достать? – я в ответ неуверенно кивнул. – Не удивительно, после всего добытого. Я угадаю, это кусок нижней ветки сребролиста?

– Нет, при чём тут он? И что это вообще такое?

– Один из доступных материалов для рукоятей жезлов и других наргодат. У него хорошее соотношение цены к проводимости энергии. Но если не сребролист, то что?

– Мне довелось поучаствовать в одном крайне рискованно деле, из которого я вынес сердечную жилу гоблина-чемпиона.

Густах ничего не ответил, но его усталый полный скепсиса взгляд говорил о многом. Наставник глубоко вздохнул и цокнул языком. И искренне поздравил меня с приобретением, о подобной основе для жезла мечтает каждый маг, даже у Густаха она попроще будет. Наставник сразу же поинтересовался о дальнейшей судьбе жилы. Я рассказал об алхимике в Магнаре и про выбранную обработку по технологии Раймарта, заодно спросив о разных типах жезлах.

– Если алхимик рассказал про обработку, то я ничего нового не добавлю. В зависимости от материалов рукояти и украшений, свой жезл ты сможешь применить для разного. Многие боевые маги в жезл вписывают структурные заклинания, «Мощный удар» или «Молот воздуха», или даже «Щит воды».

– А разве последнее…

– Многие заклинания зависят от того, как и куда их применять. Если под взором своих богов ты создашь наргодат без внутренних энергий для заклинаний, но только с общим вместилищем магической энергии – то сможешь применить и «Шипы огня», хоть затраты на это непомерны. Многие ограничиваются «Мощным ударом», «Крушителем щита» и «Бронебойным ударом».

– То есть, жезл превращается в оружие ближнего боя?

– А как иначе, Ликус? Занятия с матонами не многие выдержат, но ещё немногие удостоятся чести к ним попасть. Любой маг в ближнем бою рискует сильно, и подобные боевые жезлы риск сводят на нет.

– Можно ещё хранилище магической энергии сделать, и запечатанные заклинания в жезл вложить, но это к дворфам.

– Многие благородные поколениями стоят в очереди только ради возможности попросить изготовить им наргодат. Не знаю, как с этим обстоят дела у вас.

Я отмахнулся, что примерно так же, а сам задумался: нужно ли мне вообще превращать жезл в боевое оружие? У меня и так есть посох и кинжал, а в обозримом будущем я, скорее всего, заменю обычное тело посоха на подготовленную заллаю и впишу несколько боевых умений. Если достать подходящую рукоять для кинжала, то он превратится в грозное оружие. А гримуар в будущем так вообще будет забит заклинаниями. И в такой конструкции ещё одно оружие, оно зачем, чтобы просто было?

– Понимаю тебя, Ликус, каждый думал о судьбе своего жезла, – Густах улыбнулся, будто поняв мои мысли. – Позволь дать тебе совет. Хлар’ан был вместе со мной в магистрате. Впиши в жезл одно или два боевых разумения, но в остальном используй как хранилище энергии для плит и прочего. Возможно, это поможет с твоей проблемой, – Густах показал мне на грудь, явно намекая на скверну в моей мане. Это предложение казалось на редкость гениальным, но именно сейчас меня интересовало кое-что другое.

– Можно ли создать одежду, хоть те же перчатки, полностью блокирующие выход магической энергии из тела?

– Это сложный вопрос, – наставник зачем-то посмотрел на связанную кипу листов книги по орочьему языку. – Такое сделать можно, и даже делали. Сразу ответить я не могу, но советую приготовиться. Ответ тебе не понравятся.

– Насколько?

– Полностью.

Мне не понравился холодный тон наставника, но выбора у меня нет – нужно понять, можно ли хоть как-то заблокировать скверну. И хоть подобные перчатки не очень подходят на роль лекарства, но всяко будут полезны хотя бы просто для исследования.

– Ты про Раскаю слышал?

На мой вопрос Густах ответил, что магистрат поставил их в известность о зарядке печатей, и Раская даже рада была. Я полез в рюкзак за книгой.

– Передай и скажи, что я попрошу ответную услугу. Небольшую, её она не обременит.

– Где ты её нашёл? – Густах сильно удивился, прочитав на обложке книги название «Справочное руководство по пашням и их магической обработке». – Написана в Ждарской академии, чего-то такого Раская точно не читала. Ей эта книга будет полезна. Что за услуга?

– Немного личное. Я попрошу передать послание её семье. Она рассказала о своей ситуации, а во время поездки я встретился с одним ратоном. Хотел через Раскаю передать послание об этом остроухом.

Густах моё объяснение принял и обещал при первой возможности передать эльфе книгу. Когда я собрался и успел выйти из подсобки, направляясь на выход, наставник остановил меня и показал на мерцающие кристаллики на высоких стеллажах в архиве.

– Это то, о чём мы говорили. Внутренние направляющие магический поток ведут к полу, затем он поднимается по внешним направляющим. Это уберегает книги от внезапных смешиваний потоков энергии. С каналами стоит быть аккуратным, но можешь потрогать сами кристаллы. Ты почувствуешь пульсацию, бьющую в ритм свечению.

Я в ответ похлопал себя по верхней части груди, намекая, что это не лучшая идея.

В церковь идти не хотелось, но всё же я пришёл к каменному зданию с причудливой амбарной крышей. Старому церковнику было наплевать, что результат процедуры дознания известен заранее: он с упоением задавал привычные три вопроса и будто молился, чтобы в этот раз результаты оказались другими. Когда же я отлепил ладонь от неизменившегося кристалла, то старик негодующе дёрнул головой, взлохматив жиденькую козлиную бородку.

Меня отвели в конец череды подсобных помещений подвала, где у церковников располагалась обеденная зона. Там небольшой стол уже был сервирован на трёх персон, рядом с ним стоял Хубар и Касуй. При моём появлении церковник наигранно развёл руками, будто собираясь заключить меня в объятья.

– Ликус, ты пришёл вовремя. Мы как раз с Касуем обсуждали, может ли заинтересовать ксатов проповедь о любви к слабым, защите обездоленных и воздержании от насилия.

– Отношение к насилию и есть та черта, отделяющая высших разумных от низших, – отпрыск благородного дома с зализанными русыми волосами приложил руку к груди и кивнул мне. – Благодарю, что принял моё приглашение.

Я посмотрел за спину на длинный коридор. В самом его конце спасительная лестница вела наверх, наружу, подальше от этого циркового идиотизма.

– Не хочу быть неправильно понятым, но у меня до безобразия много работы. Вам всем приятного аппетита, а я хочу получить нужные документы и объяснения, и уйти работать.

– Ликус, но ты же пришёл! И мы собрались не для праздных бесед, ведь так? – Хубар посмотрел на благородного, на что тот достал из внутреннего кармана лист бумаги.

– Конечно. Нам следует обсудить предстоящее совместное дело. Я, Касуй Миастус, этим заверенным документом назначен представителем и командующим отрядом Чёрных Лун. Они, вместе со мной, отправятся к скверному месту, дабы помочь Всеобщей Церкви в её нелёгком деле борьбы с мировой напастью.

– Подобные скверные места опасны, – я со скепсисом посмотрел на бумагу в руках благородного. – Что, в академии не хватает острых ощущений?

– Я отдаю себе отчёт, что подвергаюсь риску. Но только так я докажу, что достоин своего благородного имени.

Хубар встал между нами, прерывая нарастающую перепалку. На столе успел появиться кувшин с напитком и тарелка нарезанного ломтиками сыра, а горячее обещали подать в ближайшее время. Я тихонько выругался. Мало того, что придётся сидеть за одним столом с этими не самыми приятными разумными, так ещё на нуррасию макира попрётся Касуй вместе с теми наёмниками. Дай мне хоть кто-нибудь выбор, то я бы прямо сейчас отправился к скверному месту.

– Скажи, Ликус, как на твоём острове относятся к личному оружию? – спросил Хубар, разливая по кружкам напиток.

– А это при чём тут?

– Сегодняшняя проповедь была о том, что каждый наделён правом защищаться, но право отбирать жизни есть только у Всебогов. Каждый разумный может иметь оружие. И вы, ксаты, по восьмому пункту договора между вами и Всеобщей церковью, имеете право на кинжалы, ножи и посохи, как и ваши защитники из числа рабов.

– А разве это не ограничение?

– Нет, о чём ты? – Хубар искренне удивился. – Редко когда один разумный способен иметь десяток рабов, если мы не говорим о магических мастеровых. Но каждая из ваших миссий в рабах не ограничена. Даже пятьдесят рабов с посохами способны на многое.

– Я бы больше опасался двадцати разумных с щитами и мечами, – я посмотрел на Касуя.

– Вынужден согласится, это довольно грозная сила, – благородный злорадно ухмыльнулся. – Но что есть сила, если её невозможно содержать? Деньги подчас решают любую проблему быстрее, чем самый свирепый и сильный отряд. Особенно, если проблема возникает там, где деньги скоро потекут рекой.

Касуй недобро посмотрел на Хубара, тот ответил тем же. Я же поймал себя на мысли, что вся эта словесная пикировка, скорее всего, связана с ядрами хитца. Второй мыслью стало осознание, что у меня нет желания участвовать в этом представлении. Я взял кружку с напитком, по запаху напоминавшим сидр, принюхался и брезгливо оставил в сторону.

И, всё же, у меня достаточно работы. Когда пойдём к скверне?

– Ликус, подожди, ты обязан попробовать…

– Не обязан, Хубар. Ничего из церковной кухни, как и другой тоже. Когда идём к скверне, и где нужные мне инструкции?

– Раз ты настолько занят, то я не смею тебя задерживать. Касуй? – Хубар вопросительно посмотрел на благородного.

– Я не смею задерживать будущего магоса и нынешнюю надежду академии. Мы ещё увидимся, ксат, – Касуй поднял над головой кружку. – Этот и следующий налим мы все готовимся к предстоящему. Мы будем готовы.

– Буду надеяться, что вы меня не разочаруете.

– Ни в коем случае, – в голубых глазах Касуя вспыхнул плотоядный огонёк. Благородный злобно улыбнулся и нарочито громко отпил сидра из кружки.

Хубар быстро повёл меня в кабинет, где мы сидели в прошлый раз. Вот только сейчас у нас не было времени и желания рассиживаться на стульях. Хубар достал из комода деревянный тубус.

– Все документы и правила проведения нынешней нуррасии макира, Ликус.

– Отлично. Какой год на них ставить?

– О чём ты?

– Тысяча семьсот шестьдесят третий или тысяча триста двадцать первый?

– Нет, Ликус, это… Это тебе лучше не заполнять. Что касается времени и дат, то я сам всё исполню.

– Что означают эти две цифры?

– Тысяча семьсот лет назад, на северном материке был учреждён соборный съезд высшего духовенства Всеобщей Церкви. А другая, это… Именно столько лет прошло с повторного учреждения соборного съезда на южном материке, после того как собор был… – Хубар запнулся, его взгляд пропитался отвращением ко мне. – После того, как многие века южный континент пребывал во тьме без чистого пути и объяснения слов Всебогов.

– Правильно ли я понял, что этими датами можно понять, на каком материке была написана книга?

– Ты прав, Ликус, – Хубар резко показал на дверь. – Если тебе нужна будет помощь с документами, или какое разъяснение, то спрашивай меня в церкви всегда до обеденной службы. В будущем я сам буду занят.

– Только при крайней нужде, Хубар.

Во входной части барака на стене с расписаниями бань появились изменения, касавшиеся одного морщинистого разумного. Как я и предполагал, мои купания совместились с фаронами – но только на следующие двадцать дней, дальше расписание не составлено. Неприятно, что придётся с кем-то другим мыться в одном помещении, но ходить грязным несколько недель намного хуже.

Ула дожидалась меня в первой комнате. Сидя на диванчике, она с нескрываемым удовольствием медленно подгрызала кусочек сыра из корзинки с припасами, выдаваемой после занятий с матонами. При моём появлении девочка быстро проглотила сыр, подскочила с дивана и низко поклонилась.

– Здравствуйте ещё раз, господин Ликус. Спасибо, за угощение.

– Да на здоровье, – я взял с письменного стола связку из трёх тонких свечей. – Сходи, зажги на кухне.

– Ой, да, конечно, господин Ликус, – Ула моментально подбежала ко мне и взяла в руки свечки. – Конечно, отдыхайте, я всё сделаю.

– Что значит «отдыхайте»?

– Но ведь… – девочка захлопала зелёными глазками и растерянно перевела взгляд на свечи. – Ведь вы всегда сами ходили зажигать свечи. Сегодня в первый раз меня отправили.

– Нет, я… Я не устал, у меня просто много работы, – я подтолкнул Улу, чтобы та быстрее выполнила поручение, и направился во вторую комнату за подарками.

Ула сдержанно поблагодарила меня за небольшой мешочек с орехами и сухофруктами, купленный для неё, но практически сломала спину в низком поклоне за ремень для её брата. Широкой лучезарной улыбкой девочки можно было вместо фонаря освещать угольные шахты. Запрятав подарки внутрь робы, Ула стала похожа на запасливого хомячка. Свёрнутый кожаный ремень, мешочек вкусняшек и кусок вяленного мяса из корзинки – всё это бугром выпирало на её животе. Но девочка решила всенепременнейше унести вещи одним заходом и поспешила в барак невольников, узнав, что на сегодня работы больше нет.

В переданных документах по нуррасии макира было много, очень много всего необычного. Десять листков из дорогой бумаги, восемь из которых кристально чисты. На девятом издёвкой значилась короткая инструкция, что передать все результаты исследования следует только на этих чистых листках. На десятом листке ёмкими цитатами описывалось, что нужно сделать и что осмотреть. Так как исследование того места проводилось впервые, то мне дозволялась некая степень вольности в способах донесения информации.

Читая всё это – у меня сложилось впечатление, что церковь не знает, какой результат должен получиться. Будто церковники вообще ни разу не ходили в те места, хотя это не так. Клаус как-то говорил, что матоны могут ходить к нежити раз в три месяца под надзором церковников. Хотя, думаю, всё это объясняется первым проведением нуррасии макиры в том месте и церковь просто не знает, как поведёт себя здешняя нежить, словно та каждую весну меняет поведение. А это маловероятно, если я правильно помню её поведение на скверном материке.

* * *

На двенадцатый день налима я из барака не вышел, а чуть ли не выпорхнул, игнорируя обжигающую боль в ногах после тренировки с матонами. Именно в этот день на занятии с Хлар’аном я должен получить магический класс. И хоть от названия «Некромант-Призыватель» несло некой степенью некрофилии, но мне было на это наплевать.

В окнах специальной магической мастерской номер девять горел свет, а из трубы шёл дымок. Сам тёмный стоял около алхимического стола, задумчиво пялясь на белую дощечку с прожжённым контуром печати. Ту самую, использованную в день моего тестирования.

– Здравствуй, Ликус, – голос эльфа звенел тревогой, а мельтешащий взгляд неестественно застыл. – Ты купил плиту и алхимический набор?

– Заказал, но торговцы его не привезли. Обещали к следующим свободным дням.

– Плиту?

– Купил, она у меня в рюкзаке. Что-то случилось?