Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Скверная жизнь дракона. Книга шестая

Арка шестнадцатая. Обрыв

Арка шестнадцатая

Обрыв

Место действия: Южный континент

Глава 1

Настойчивый стук в дверь маленьких детских кулачков и писклявый голос взывали к развалившемуся в постели разумному, стараясь его разбудить. Вот только я проснулся с первым стуком и все последующие удары в дверь, казалось, били целенаправленно по черепу, а писклявый голос тупой ножовкой резал слух.

– Хватит тарабанить, – я кое-как привстал с кровати и пожалел, что вообще пошевелился. После вчерашней пытки, по недоразумению названной тренировкой с фаронами, мне вечером хотелось забраться в тёмный угол и притвориться ветошью. И кто же знал, что эта прихоть всенепременнейше исполниться и, проснувшись, я превращусь в ожившую ветошь с единственным желанием не двигаться лишний раз. Но надо вставать с кровати, и начинать новый день. Чтобы подготовиться к завтрашнему, где пыток будет в сто раз больше.

Вчера прошла обычная совмещённая тренировка, где фехтование и отработка ударов занимала треть всего времени. Моим спарринг-партнёром лишь изредка был Клаус – матон, ответственный за обучение новичков. В эти короткие промежутки Клаус мне доходчиво объяснил, что с посохом я вообще не умею обращаться. Настолько доходчиво, что на моей морщинистой коже морковно-розово-серого цвета яркими блямбами сияют фиолетовые синяки.

Со дня возвращения из поездки в Магнар прошло двенадцать дней, когда я узнал о взрыве в мастерской. Все улики указывали на заряженный моей маной кристалл, но академия замяла происшествие. На следующий день после приезда я встретился с Хубаром и передал обширный список заллай, которые академия хотела заказывать минуя контроль благородного дома. Церковник пообещал передать ответ о трёх выбранных заллаях, но до сих пор этого не сделал.

– С добрым утром, господин Ликус, – тарабанившая девочка широко улыбнулась, стоило мне открыть дверь.

– Если сегодня доброе утро, то что же будет завтра? – я случайно проговорил мысль вслух, предвкушая завтрашнюю тренировку, на что Ула задумчиво захлопала зелёными глазками.

– Завтра будет ещё лучше! – выпалила малышка и махнула головой, взъерошив тёмно-русые волосы. Рядом с входной дверью на стуле стоял тазик с чуть тёплой водой. Всё это принесла в комнату Ула. Детский труд – это не самое лучшее, что есть в этом мире. Но какой выбор? Она сирота и невольник, отрабатывает хлеб и кров, да и работу ей дают не шибко сложную.

Я подошёл к тазику. Ула вымуштрованным солдатом встала рядом и на протянутых руках держала полотенец, хотя я только начал умываться.

– Вам братик просил передать кое-что.

– Полотенце?

– Нет. Поступил огромный заказ на магический металл. От благородных заказ.

– Так, – я отстранился от тазика, – давай-ка поподробней. Что за металл, и что за благородные?

Последнее можно было не спрашивать, ведь только один благородный дом способен подать огромный заказ в академию, как и вообще торговать с ней. День назад пришёл заказ от дома Миастус на тонну с лишним магического железа. Благородные доставят в академию необходимые ресурсы, от неочищенной руды до присадок и других ингредиентов, а магам останется всё это переработать. И где-то хранить, пока специальный караван не приедет за готовым металлом. Вот именно этим все следующие недели будет занят брат Улы Каир, вместе с другими невольниками и работниками академии.

– Передай Каиру, чтобы он внимательней отнёсся к этому заказу, хорошо?

В ответ девочка кивнула и пообещала передать мои слова братику. А я же постарался задвинуть в тёмный угол скверную догадку, что вся эта суматоха с металлом всенепременнейше связана с ядрами хитца, отданными по заданиям. Академии, церкви и благородным досталось по ядру, а раз в кристалляриумной лаборатории его собрались использовать в каком-то улавливающем скверну контуре, то кто мешает благородным поступить так же? Если, конечно, оно действительно используется в подобном ключе.

– Ещё, господин Ликус, – заговорила Ула, когда я закончил умываться. – Во входной человек появился.

– Как появился?

– Ой, не появился, он вернулся. Он жил в этом бараке, но пропал на первом нуказе. А теперь вернулся и с самого утра стоит во входной… – девочка прервалась и, будто опасаясь чего-то, чуть вжала голову в плечи и перешла на шёпот. – Он рабом души стал!

– Раб души?

– Да, – девочка продолжала говорить шёпотом. – Он сделал что-то очень плохое. Теперь у него на шее татуировка красная.

– Что это вообще такое, этот «раб души»?

– Смерть, – коротко отчеканив, Ула поспешила заняться делами и убежать от дальнейшего разговора.

Поведение девочки напоминало ученика-экзаменщика с именем Лактар, когда тот рассказывал о рабстве души. Вот только нутон тогда и двух слов связать не смог, схлопотав паническую атаку.

Паранойя нашёптывала мне, что сегодняшнему дню лучше бы вовсе не начинаться. Всё сказанное девочкой, о пропавшем и появившемся ученике, об этом рабстве, и её давнишний рассказ о подслушанном разговоре благородных, где они обсуждали какого-то идиота и его наказание – всё это складывалось в одну крайне скверную картину. Родилась нехорошая мысль, что сегодня лучше остаться в комнате и никуда не выходить, а от отвратного предчувствия даже чуть подташнивало. Вот только работы над книгами более чем предостаточно, а от последних свечейостались огарки.

Медленно спускаясь по лестнице на первый этаж и аккуратно вымеряя шаги, чтобы не поскользнуться из-за тканевых тапочек на отполированных деревянных ступеньках – я старательно глушил паранойю, пытаясь отвлечься на размышления о деньгах. Их осталось девятнадцать золотых и серебряных монет на пару золотых наскребётся. Этого надолго не хватит.

На первом этаже около дверей во входной холл столпились ученики со всего барака, молча и с неподдельным сочувствием глядя на веснушчатого парня. В прошлом налиме презрение переполняло его, в первые дни он даже решился подставить меня перед церковником и благородным. Сейчас же он смирно стоял около входных дверей, опустив взгляд и высоко поднимая плечи, стараясь воротником куртки прикрыть шею. И обернувшуюся вокруг неё кольцом какую-то татуировку, с тускло мерцающими закрученными узорами и с вплетёнными в них крохотными магическими печатями.

При моём появлении ученики расступились. Парень, привлечённый вознёй, поднял взгляд. При виде меня в глубине его глаз вспыхнул огонёк ненависти, но спустя секунду тот был старательно потушен.

– Просили передать. Лично в руки.

Парень протянул в мою сторону скреплённое сургучовой печатью письмо. Среди собравшихся учеников пробежала волна возмущённого шёпота. Мне ничего не оставалось, как подойти ближе. И я едва не выругался, увидев на печати рисунок не до конца разрезанного на шесть частей круга, с разрезами у краёв и целой серединой.

Веснушчатый парень внимательно посмотрел сначала на конверт, потом на меня, снова на конверт, будто убеждаясь в доставке. Нутон уже было развернулся и поспешил выйти на улицу, но его остановил окрик из толпы собравшихся учеников.

– Носок! Валдис Намат! Кто твой хозяин?

– Не имею права сказать, – веснушчатый парень ответил сухим голосом и ушёл, напоследок будто специально задержав на мне взгляд.

Все собравшиеся ученики уставились на меня как на конченую мразь, решив, что именно я виновен в рабстве души Носка. Вот только эти подозрения безосновательны. Почти безосновательны, не считая инцидента перед началом обучения, когда я пригрозил использовать парня как приманку в скверном месте. Но ведь в случившемся с Валдисом виноват не я, а он сам и Касуй Миастус. На это указывает и случай в день поступления, когда я столкнулся с ними двумя и Хубаром. Тогда Носок попытался меня подставить, но вместо этого чуть не подставил церковника и благородного. Да, в случившемся с Носком нет моей вины, но всем собравшимся на это наплевать. Удумай я начать переубеждать их и мне бы, минимум, плюнули в лицо. Да и не собираюсь я этого делать. Зачем? В этом бессмысленном действии гордости мало, но унижения – с лихвой, хоть ложкой ешь.

За завтраком я впервые сидел за столом в одиночестве. Ученики-контрактники подхватили оставшиеся стулья и перенесли их за другие столы. Я на это не отреагировал, размышляя о полученном письме. Хотелось как можно быстрее расправиться с завтраком и уйти в комнату – но я решил этой мерзкой ораве разумных не давать лишних поводов зубоскалить. Мне ещё больше полугода жить в этом бараке, и видеть их мерзкие лица. У трёх разумных, по недоразумению названных друзьями – даже их взгляды переполняло презрение. Даже ученик-экзаменщик Лактари тот, если и смотрел на меня, то толькос отвращением.

В конверте лежало три листочка. Один из них сложен вдвое и проклеен по краям так, что раскрыть его не представлялось возможным, а на его внешней стороне была написана просьба передать этот листок лично в руки либо магистору Кузауну, либо самому архимагистору. На втором листочке было лишь три надписи:

Нальная плёнка Фласкарских древней скверны

Чешуя Здаигловской полыни скверны

Кралс Нравского крота скверны

Меня нисколько не удивляло, что скверна придумала себе крота, а полынь обзавелась чешуёй – все названия порождениям давали разумные, и логики в их действиях подчас меньше, чем в скверне. И я бы мог обрадоваться, что наконец-то церковники соизволили вспомнить о нашем договоре – но существовал третий листок. Как держатель моего долга и ответственный за меня перед Всеобщей Церковью, Хубар просил навестить его в церкви по первой же возможности, чтобы обсудить какое-то моё оплачиваемое задание. Я мог бы не идти, но фраза про держателя долга не оставляла и шанса. Но даже не это подпортило моё и так не самое радужное настроение. Хубар специально воспользовался Носком, чтобы подставить меня. Лог… В описании контракта вообще ничего не сказано насчёт возможных заданий и прочего. А раз не сказано, значит – не обязательно.

Во второе кольцо академии я пришёл спустя час после встречи с Носком. В прошлом налиме я заявился к Густаху сразу после завтрака, застав наставника не готовым к продуктивной деятельности.

Проходя мимо здания Всеобщей Церкви с причудливой амбарной крышей – я ни в коем случае не собирался заходить внутрь. Но из чёрного входа показался нутон с идеальным пробором в белобрысых волосах, учуявший меня будто ищейка.

– Ликус, – церковник натянул вежливую улыбку и чуть кивнул в приветствии. – Я надеюсь, ты получил послание?

– Как раз направлялся к наставнику.

– Тогда я буду ждать тебя после обеда.

– Не утруждай себя, Хубар. Как и любой другой разумный, ты можешь подать задание в гильдию авантюристов. Главное, опиши его как следует.

– Я говорил о задании не для авантюриста или вольного наёмника, Ликус. Это задание для сулина Всеобщей Церкви. Нет причин, чтобы оно вышло за пределы церкви.

– Что вообще такое это твоё «сулин»?

– Я думал, что ты запомнил, – Хубар дёрнул уголками рта в насмешке. – В день, когда в магистрате тебя приняли в ученики академии и ты заключил два соглашения…

– Подтверждённый исследователь скверны?

– Именно, Ликус.

– Но ведь я ещё не закончил обучение.

– Невозможно, чтобы Всеобщая Церковь обучала кого-то из вашей расы. Тебе сразу выдали этот титул, чтобы… – Хубар задумчиво покосил взгляд в сторону, как бы ища шпионов. – Церковь посчитала, что ты окажешься полезным. И ты уже полностью оправдал это, Ликус. Титул сулина по праву твой.

– От этой великой чести у меня аж изжога началась, Хубар, – церковник захотел что-то возразить на мой сарказм, но я продолжил. – Что вообще означает этот титул? Чем он меня обязывает, и что я получу от церкви?

– Я, как держатель твоего долга и ответственный за тебя перед Всеобщей Церковью, всё расскажу. Приходи сегодня вечером, заодно и твоё задание обсудим.

Словно издеваясь, Хубар медленно кивнул на прощание и заторопился в академический городок. Я же бросил в сторону нутона недовольный взгляд, но ничего больше поделать не мог. Сам виноват, что всё время забывал узнать про сулина.

Около здания архива дежурившие матоны в свойственной манере не впустили меня внутрь, ибо моё посещение к наставнику не назначено.

– По особому поручению магистрата. Густах в курсе.

Этого хватило, чтобы один из матонов коротко предупредил, что использование имени магистрата в корыстных целях недопустимо и строго наказывается – но, всё же, сквозь открывшуюся дверь он приказал одному из стоящих внутри фаронов отправиться к Густаху разузнать обо мне. А уже через несколько минут томительного ожидания, скрашенного играми в гляделки с матонами – меня впустили внутрь.

Доска со ставками на взрыв одной из мастерских пробуждала не самые приятные чувства. Вины за смерть Нобла я уже не чувствовал, как и за другие смерти в тот день, но всё равно на сердце булавкой покалывало. Это противное ощущение сменилось робкой надеждой, стоило раздеться на балкончике архива и добраться до отдельной пристройки в самом конце огромного помещения, минуя высоченные шкафы с кипами связанных листов.

– Ликус, я прошу тебя как разумного, которому не чуждо сострадание, – устало заговорил Густах, как только я зашёл в мастерскую. – В следующий раз сюда матона не отправляй. Шли его к магу на балконе, а он уже сам придёт ко мне. В последний раз, когда матоны показались в архиве, мы с Раймартом три месяца восстанавливали предохранительные контуры на стеллажах.

Я поинтересовался о Раймарте. Он был другом Густаха, учившийся вместе с ним на одном году. После окончания обучения они оба остались в академии, но Густах сразу нацелился на здание архива, а Раймарт же стал работать в одной из мастерских городка. Спустя год после начала войны академия вместе с запросом на алхимического мастерового получила хороший повод избавиться от возможного шпиона. С Густахом же у академии был подписан особый контракт, и так просто от него не избавится.

– Так получается, что те… – я замолчал и показал сквозь стену на балкончик, где за письменным столом всегда сидит один из магов. В ответ Густах грустно ухмыльнулся и развёл руками. Теперь понятно, почему наставнику выдали такое абсурдное задание на поиск равномерно горящей приблуды.

– То, что я передал тебе – помогло?

– Я закончил с тестом одной из них. Ещё не всё готово, но… – наставник на секунду замолк, задумчиво покосившись на стол с различными инструментами для создания книг. – Ты сильно мне помог, Ликус. Спасибо тебе. Я помню про наш уговор, но ты сам знаешь, что магистрат ждёт от тебя. Я так понимаю, сообщение получено?

Я передал Густаху листок. Наставник вчитался в три строчки, приободрился и по-доброму усмехнулся.

– Если зельевары узнают, кто им обеспечили приход нальной плёнки, то они тебя замучают в благодарностях. Всё остальное довольно дорогое и используется нечасто, в отличие от плёнки. Расходник очень нужный, один из реагентов проверки качества зелий и других препаратов.

– Надо бы узнать об этом поподробней, – я случайно вслух обронил эту фразу.

– Узнаешь, – Густах потряс листком. – Академия выдаст тебе обещанный справочник по заллаям, там всё и прочтёшь.

Последнее меня крайне прельщало, но от церковников была ещё одна записка. Я предложил Густаху лично отнести её в магистрат, но получил категоричный отказ: кто договорился с церковью, тому и передавать сообщение. Заодно в магистрате я сообщу про экзаменационную заллаю, и выберу дополнительную награду за три заллаи. О втором я ещё не думал, ибо там нужно выбрать занятие, по плану проходящее через два года. О первом же думать слишком рано.

Я поделился мыслями с Густахом, на что тот задумчиво посмотрел на меня.

– У тебя разве ещё не было занятия с магистором Кузауном? В этом налиме.

– Оно через неделю.

– Тогда вопрос о занятиях поднимешь с ним. Но… Но советую выбрать то, что поможет тебе в будущем. Ты ведь в академии не останешься?

– Нет, – я резко отрезал, на что Густах по-доброму усмехнулся.

– Тогда выбирай то, что тебе пригодиться в путешествиях. Зельеварение, начертательная магия, или что-то подобное. А насчёт заллаи у меня есть предложение. Ты все разрешения собрал?

Я достал из внутреннего кармана три записки. Одна от Клауса, полученная ещё в прошлом налиме. Вторую выдал Хубар в начале этого налима. Третью Кузаун передал через магов магистрата, когда я пришёл за книгами по начертательной магии.

Если ученики первые двадцать дней налима проводят в стенах академии, а на вторые могут уехать, то я буду проводить в академии подряд сорок дней, зато следующие сорок дней в моём распоряжении. Мой первый свободный налим выпадает на суровые зимние дни, но следующий обещает быть заполненным работой. К тому же, получится закончить обучение гораздо раньше и тогда… Я ещё не думал об этом, но выбор у меня небольшой.

– Есть такая тварь, Аклаская полёвка скверны. Ты её видел уже.

– Да, в скверном месте между Такилом и Кратиром, – практически сразу я вспомнил, что именно эту тварь видел в скверной роще, когда добыл кожу кракчатов и Налдас принял клятву у двух авантюристов.

– Она есть ещё на землях королевства Калиск, недалеко от города Трайск. До войны от Настрайска к нему вела прямая дорога.

– И что особенного в этом порождении?

– Его пластины, – Густах постучал пальцам по обложке своего гримуара. – Даже не подготовленными их используют при создании гримуаров. На один нужно восемьштук, они лёгкие и прочные, хоть и стоят дорого. Академия за последние пятнадцать лет скопила пять штук. Последнюю купили три года назад за… Такой подготовленной пластиной можно оплатить один год обучения.

Восемь тысяч имперских золотых. Огромная сумма, но неподготовленная заллая вряд ли стоит больше полутысячи. Да и с добычей там явно есть сложности, но скверна меня задери – всё это звучит слишком хорошо. В этот свободный налим проехаться до Кратира, добыть кожу кракчатов и разузнать о полёвке, заодно в Магнаре заказать структурного раствора. А на следующий налим забрать готовый раствор и отправится в королевство за пластинами и, заодно, отыскать одну эльфийку и узнать о её долге. Очень хороший план: от него аж за версту несёт подвохом и неприятностями.

Пока я размышлял – Густах на листке написал, что разрешает мне переносить занятия. Заодно вернул долг за доставленный чай.

– У меня как раз свечи кончились.

– Делаешь конспекты книг? – я в ответ кивнул. – Это правильно.

Задумавшись на секунду, наставник достал ещё один листок, что-то на нём написал и поставил свою личную печать. Подателю этой расписки разрешалось покупать в академических лавкахсвечи со скидкой, как для полноправного члена академии.

– Хорошо, что пасека в Настрайске не пострадала во время войны, хотя бы со свечами проблем нет, – Густах подошёл к двери, ведущей из мастерской в архив. – Пойдём в магистрат?

– Последний вопрос. Они закончили? – я кивнул в сторону, намекая на кристалляриумную мастерскую и три кристаллика с моей маной.

– С этим вопросом тебе к магистору Кузауну.

Выйдя из архива в просторный коридор на первом этаже – я на секунду запнулся, пройдя мимо широкой двери на противоположной стене от досок со ставками. Она вела строго в архив, но сейчас перед ней стояла массивная тумбочка. После недавнего разговора стало предельно ясно, почему загородили проход на первом этаже, заставляя каждый раз идти через балкончик, и почему там разместился надзиратель.

В здание магистрата мы прошли не сразу. Сперва Густаху пришлось объяснить дежурившим у входа матонам, что у ксата чрезвычайное донесение к высшим чинам академии. Да и то, сперва матон зашёл внутрь, чтобы уточнить о моём существовании.

– Мне сказали, что у тебя сообщение, Лик’Тулкис, – стоявший во входном зале магистор Кузаун со значением посмотрел на меня. По-обычному облачённый в широкую робу, прошитую серебряными нитями в замысловатых узорах, держа в руках деревянный посох с закрученным набалдашником и ядром хитца в центре, второй по значимости маг в академии вписывался в богатый интерьер здания. Стены украшали фрески, гобелены и картины битв между различными магами, обязательно всегда облачёнными в чёрные и белые одежды, а полы зала устилали мягкие ковры.

– Да, господин магистор. Вы должны понимать, откуда оно именно.

– Ответ получен?

– Не только, но оно запечатано.

Запечатанное послание вызвало у магистора неподдельный интерес, а записка с тремя заллаями выдавила из него смешок. Магистор повёл нас на третий этаж, где в длинном коридоре была одинокая двойная дверь. Высокая и массивная, из белого дерева, с переливающимися красным и оранжевым рунами и печатями на полотне и косяке, и с двумя матонами на страже.

– Архимагистор никуда не уходил, – отчеканил один из охранников, но ни Кузаун, ни матоны не удосужились постучать. Магистор молча пялился на дверь в ожидании чуда.

– Входи, Кузаун. Густах и Кта’сат тоже, – раздался сухой и властный голос, а печати и руны притухли. Я попытался найти скрытую камеру, и только потом понял, что навык «Чувство магии» у архимагистора может быть развит до неприлично высокого уровня.

Внутри просторного кабинета, уставленного стеллажами со свитками и книгами, стойками с посохами, десятком магических светильников на стенах, длинным овальным столом в центре и массивным письменным в дальнем углу – рядом с одним из окон стоял седой остроухий старик с таким же посохом, как у Кузауна. Белоснежную мантию старика покрывали изумрудные узоры, а гримуар на поясе был обит чёрной кожей. Меня последнее, почему-то, нервировало.

– Лик’Тулкис принёс сообщения от церкви, – Кузаун показал архимагистору записку с заллаями. Тот ознакомился с содержанием и зыркнул в мою сторону взглядом.

– Деньги?

– Что, деньги? – я недоумённо склонил голову набок.

– Ты… – Кузаун только хотел что-то возразить мне, но старик жестом остановил его.

– За их услугу ты выплатил часть своего долга?

– Да, господин архимагистор. Тридцать пять тысяч имперских золотых. В начале этого налима передал в магистрат расписку и мне засчитали эту уплату.

– Свой выигрыш. Почему?

– Архимагистор хочет узнать, почему ты не положил эти деньги в банк и не заработал на разнице монет, а решил помочь церкви и академии, – пояснил Кузаун, не дожидаясь моего встречного вопроса.

– Я посчитал, что польза от заработанных таким образом денег окажется меньше, чем ответная услуга от академии.

Старик безэмоционально посмотрел мне в глаза, а потом медленно перевёл взгляд на Густаха.

– Твой подопечный прозорлив, мальчик мой. Он напоминает тебя и Раймарта, когда вы ещё учились.

– Благодарю, господин архимагистор, – Густах радостно улыбнулся и поклонился старику.

– Твоё поручение?

– Я продвинулся, господин архимагистор.

– Отрадно слышать, Густах. Твоя голова наполнена хорошими идеями. Не хочется её терять.

– Я приложу все усилия, господин архимагистор, – Густах ещё раз поклонился.

Старик молча направился к массивному письменному столу, жестом позвав Кузауна за собой. Там архимагистор достал из ящика шкатулку и вместе с запечатанным листком передал её Кузауну. В шкатулке лежал кусок белой ткани со следами сажи и небольшой гладко отполированный металлический цилиндр, чуть покрывшийся патиной. Кузаун положил на крышку шкатулки записку, сверху ткань и принялся над свечой разогревать цилиндр. Раз за разом ратон прокатывал по ткани цилиндром, пока записка окончательно не раскрылась. Скреплявший края белый клей моментально чернел от соприкосновения с воздухом, а бумага под ним зеленела.

Кузаун поднёс записку архимагистору.

– Стало быть, деньги, Кузаун, – старик почему-то посмотрел на меня. Кузаун продолжил вместо него: – Вскоре ты, Лик’Тулкис, как сулин, получишь задание от Всеобщей Церкви. Прими его и знай, что академия сделает всё для обеспечения твоей безопасности на время его исполнения.

Я только было хотел возмутиться, что всё это мне не нравится и Хубара я всенепременнейше пошлю нахер – но архимагистор заговорил раньше.

– За свои труды ты получишь награду. Но в списке больше двух.

– Господин архимагистор, позвольте, – заговорил Густах.

Получив разрешение – он попросил меня оставить их. Выражение лица наставника, до этого спокойное, сейчас будто заострилось: скулы проступили, губы чуть сжались, а просящим взглядом он пытался прогрызть во мне дыру. Я всё понял и поспешил выйти за дверь.

Не прошло и трёх минут, как меня позвали обратно. За это время архимагистор успел удобно расположиться на кресле за письменным столом с выражением лица разумного, которому абсолютно плевать на происходящее в его же кабинете. Кузаун стоял рядом со столом и смотрел на меня исподлобья, будто подбирая цензурные слова, а стоящий в стороне Густах на мгновение довольно ухмыльнулся.

– Лик’Тулкис, твой наставник рассказал о предложении по доставке кожи. Это правда?

– Рано или поздно, но мне понадобиться навыки изготовления книг.

– Речь не об этом, Ликус, – Густах смотрел на меня со значением, что именно сейчас увиливать не стоит.

– Я хочу вспомнить когда-то услышанное высказывание на одном из диалектов орочьего языка. А для этого мне нужна книга, словарь или учебник, неважно.

– Это основная причина? – в голосе Кузауна слышалось неверие моим словам.

– Да. Если получится изучить ещё какую-нибудь книгу, то возражать не буду.

Магистор глянул на старика, но тот даже не шелохнулся.

– Академия пойдёт тебе навстречу. За каждые десять кож ты сможешь помочь академии лично восстановить одну из предложенных тебе книг. Восстанавливать будешь под надзором наставника. Копировать книги запрещено, но можешь делать конспекты. Когда сможешь доставить кожу?

– Всё зависит от переносов занятий, и погоды.

Я передал Кузауну все расписки о переносах занятий, включая новую от Густаха. Пока магистор изучал их, а потом объяснял, что с переносами проблем не будет и после нашего собрания он отнесёт бумаги куда надо – у меня родилась интересная идея.

– Кристаллики с моей маной прошли проверку?

– Результаты исследований тебя не касаются, Лик’Тулкис. За твой правильный выбор академия пошла тебе навстречу, но не зазнавайся.

– Густах рассказал мне про Акласкую полёвку скверны и её пластины.

– Ты хочешь обменять подготовленную пластинку на результаты исследования? Ты…

– Прозорливо, Густах, – подал голос старик, всё так же отрешённо смотря в никуда. – Предложение Кта’сат приемлемо. Но… – архимагистор поднял руку и показал на меня. – Зельеварение. Обучать будет Хлар’ан.

Слова старика холодным душем окатили Кузауна. Он недоумённо посмотрел на архимагистора, но спустя секунду сам что-то понял, поклонился и всё мне объяснил.

Так-то у меня был обширный выбор занятий за третью заллаю – но всё уже решено, раз Густах такой прозорливый, а я такой умный. Суть в том, что эту пластинку полёвки подготовить крайне сложно не только из-за добычи твари, но и редкого шанса остаться после оклазии, так ещё и структурный раствор практически всё сведёт на нет. И чтобы хоть как-то сэкономить мне время – академия обучит меня основам алхимии и зельеварения, и я самостоятельно смогу подготавливать ингредиенты раствора. Само зельеварение вполне оптимальный вариант как для академии, ибо чего-то секретного в нём мало, так и для меня, ведь меня научат изготавливать различные зелья. А значит – я смогу подзаработать во время путешествий, хоть и придётся таскать с собой походную лабораторию из двенадцати предметов.

Из-за переносов и нового предмета моё расписание изменится. Первые десять дней ракта пройдут как обычно, чередуя тренировки матонов с отдыхом, где я буду готовиться к занятиям и помогать Густаху с книгами в библиотеке. На следующие десять дней отдых сменится занятиями в мастерской с неким Хлар’аном. В восемнадцатый день ракта пройдёт занятие с Кузауном. Ну а раз налимы сместятся и в академии я проведу сорок дней подряд – то и расписание удвоится. И каждый восемнадцатый день я должен встречаться с моим сопровождающим на пути становления магосом и рассказывать, как этот самый путь преодолевается. Обещанную книгу по заллаям я получу на занятии с Кузауном, тогда же меня познакомят с Хлар’аном.

На вопрос самой первостепенной важности Кузаун отказался отвечать, сославшись на тайные дела церкви. Магистор лишь повторил, что академия сделает всё для моей защиты. Это полностью уверило меня в том, что Хубара всенепременнейше следует послать нахер.

– Я согласен. Кожу доставлю к следующему учебному налиму, если погода не подведёт.

– Тогда ступай, Лик’Тулкис, – Кузаун показал на дверь. – Изменённое расписание вывесят в ближайшие дни. Твоего летописца магистрат предупредит.

Из кабинета я вышел один, ибо архимагистор сказал Густаху задержаться. А тот попросил меня подождать в коридоре.

– Я рассказал только о коже, – заговорил наставник, когда мы вышли из здания магистрата.

– Верю. Да и не всё так плохо, если поразмыслить, – я действительно верил Густаху. Просто потому, что не в его интересах подставлять меня.

Мы вдвоём прошлись до архива, обсуждая дальнейшие планы. Книги по структурным растворам и подготовке лаборатории я должен вернуть Густаху утром в день занятий с Кузауном, тогда же я получу послание для равнинного эльфа Илура. Его отец недавно умер, оставив на жену свой магазинчик экзотических товаров в Магнаре. Но он был вдовец, страшно любил покойную жену и ни о какой новой супруге не думал. Именно поэтому Густах попросил меня отправить весточку Илуру, ученику Ганзейской торговой лиги.

Торговая лига – это эдакая компания, торгующая всеми видами товаров. Она расположена на северном континенте, а на южном у неё представительство. Будет полезно воспользоваться связями и распространить сообщение по северному континенту: всё же есть шанс, что мама с сестрёнкой скрылись именно там. Вот только, сколько на это потребуется денег?

Скверна бы пожрала эти деньги. Мне потребовалось полторы тысячи золотых, чтобы разместить послание в гильдиях авантюристов и торговцев только на территории империи. А сколько вообще на южном континенте государств, городов, деревень и сёл? И в каждой ратуше, в каждом сельском доме должно висеть моё сообщение, чтобы мама с сестрёнкой его заметили всенепременнейше. И для всего этого имеющихся тридцати тысяч может оказаться недостаточно.

Как же хорошо было раньше, когда мы жили в пещере. Теперь-то я понимаю, почему мама выбрала настолько уединённое место: ни тебе проблем, ни забот, ни снующих рядом разумных и других драконов, знай себе ешь, спи, летай, да всё это повторяй. А здесь, среди разумных, проблемы сыплются на голову одна за другой. И ладно ещё эта экзаменационная заллая и кожа кракчатов – это можно совместить. Но что мне делать после окончания этого года? Путешествовать по южному материку в образе ксата и искать семью; или воплотится в истинную форму и на материке скверны добыть заллай для продажи и поднять уровни, чтобы потом легче было искать семью? Но как тогда возвращаться и добираться, ведь сородичи уж точно постараются мне подгадить. Или совместить оба варианта, полетать-поискать, а потом отправится на материк, или наоборот? Как ни посмотри, у каждого из этих вариантов есть и плюсы, и минусы. И я, к сожалению, не знаю, какой выбрать.