Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Никак нет, ни в коем случае, – благородный испуганно замахал руками, грозно зыркнув на наёмника. – Он задал вопрос непристойным образом, простите его. Но ведь и не вы должны были отвечать.

– Я ответственен за сохранность академии и её учеников. И я отвечаю за необходимую защиту, даже вашу, Касуй Миастус.

– Премного вам за это благодарен, – благородный чуть поклонился матону, приложив руку к груди.

На этом главный вопрос встречи, по словам Хубара, был решён. Дальше мы коротко обсудили дату выезда, да всякие мелочи о разделениях обязанностей в лагерях. В основном все нюансы обсуждали Хубар и Касуй; Клаус коротко сообщил, что матоны готовы ехать в любой назначенный день; а наёмник и я молча переглядывались, многозначно и с явным желанием как можно быстрее промотать время вперёд. Вот только ставлю свой бедный хвостик на отсечение, что перемотку мы собирались остановить в разные дни.

В итоге выезд назначили на третий день. Когда мы с Клаусом ушли из лагеря наёмников и остались наедине – матон недвусмысленно намекнул, что следующие дни я обязан проводить на тренировочном поле. Завтра повторится вчерашняя тренировка, а вот послезавтра участвовать мне в полноценном бое двух групп матонов. Узнав об этой замечательной и крайне многообещающей новости – я мысленно приготовился ехать к скверне в качестве отбивной из драконятины.

В пристройке архива Густах с наслаждением попивал чай в компании инструментов, тисков и недавно разведённого пахучего состава для корешков книг. Моему появлению наставник обрадовался. Предложив горячего напитка, Густах участливо справился о намечающемся походе. Впервые магистрат выделяет на охрану ученика аж восемь матонов, включая одного из главных. Вот наставник и интересовался, всё ли гладко пройдёт.

Я не знал, что ответить: вся моя задумка пошла известной тропинкой прямиком в скверну. Я должен был быть единственным представителем церкви и, пользуясь некоторой привилегией, не собирался подходить к скверному месту ближе полкилометра. Пришлось бы пободаться с благородным и наёмниками, но я всяко бы справился. А теперь, что? Теперь компанию мне составит Хубар, пожри его скверна вместе с церковью, наёмниками, благородными и прочими не самыми приятными личностями. Теперь мне придётся зайти в скверну, а значит – быть беде. Надеюсь, матоны припасли оберег для одного морщинистого разумного. Вроде бы об этом говорил Клаус, а значит – не всё так плохо. Есть одна интересная идея, если я правильно понял книгу про защитные обереги.

– Это будет интересный опыт. Я впервые участвую в подобном, – я весело хмыкнул.

Мы с наставником немного поговорили о его прошедшем экзамене. Теперь Густах мог выезжать из академии для закупки ингредиентов для восстановления книги и прочего. Сделав невозможное, он доказал, что не собирается вредить академии, а наоборот – он её верная часть. Дальше наш разговор перешёл на обсуждение моего будущего жезла и подобранного списка умений. Добытая сердечная жила гоблина-чемпиона более чем пригодна для любых умений, но ещё следовало подобрать верхние элементы жезла, драгоценные камни или полоски металла, достать рукоять и выбрать клей.

– Клей оставь напоследок, когда всё остальное соберёшь. Вместо «Малого шара огня» возьми «Ком земли». Ты же собираешься использовать жезл как средство против брони? Значит, тебе нужен «Ком земли», – Густах аккуратно постучал пальцем по своему жезлу. – Любой «Шар огня», обычно, применяют против «Щита магии». Летят как «Стрела магии», и немного обжигают кожу, но ничего больше. А вот «Комом земли» можно выбить незащищённое колено, если удачно попадёшь.

– Тогда с рукоятью мне всё понятно. Добуду и подготовлю Жиаклитский стебель.

– Было бы странно ожидать, что будущий магос не воспользуется заллаями, – Густах усмехнулся. – Верхние элементы тоже добудешь из порождений?

– Среди них выбор маленький. Лучше металл, серебро или платина. И камень для «Кома земли».

– Изумруд, на самый верх жезла, – Густах на секунду задумался. – Жезл будешь создавать, скорее всего, в лаборатории у тёмного эльфа. Поспрашивай у него про всё это. Если уж собрался использовать заллаю в рукояти, то и на клей не поскупись. Есть рецепт с корнем Фласкарского ивового энта скверны, Хлар’ан должен знать больше.

Совет наставника был дельным, но в нём кое-что было странным. На скверном материке я уже делал клей из оранжевого корня и скорлупы яиц хитца – но разумные не знаю о существовании последних. Ни в одной из книг не указано, чтобы хоть кто-то обнаружил кладку яиц в паутинчатой сетке. Её можно найти только за защитной пятикилометровой зоной, в истинном сосредоточении скверны, а туда никто не добирался. По крайней мере, в изученный мною книгах ничего о подобных яйцах не говорится, как и о мицелиевых коконах и прочем.

– Скажи, я никак не могу купить кристалл магической энергии? – Густах в ответ покачал головой. – Неужели и торговлю кристаллами подмяли под себя благородные?

– Нет, ты что? Академия бы перестала существовать, случись такое, – наставник махнул рукой в сторону академического городка. – Академия – это не только кристалляриумная мастерская, но и десятки мастерских в академическом городке. Разумные нерушимой клятвой связаны с академией, предлагая ей свою жизнь взамен на право проведения исследований. Отдавая академии плоды исследований, они каждый день рискуют жизнями в надежде внести свои имена в анналы мира. И за это маги, алхимики, писчие, мастеровые и прочие хотят хотя бы не голодать. С этим у нашей великой академии и так проблемы. Империя рассчитывала забрать торговлю кристаллами, и академия бы… Нет, она бы не исчезла, Ликус, но ни ты, ни я, ни многие другие в ней уже находится не смогли.

– Всё же, у меня есть шанс купить кристалл?

– Если тебе он нужен через несколько лет, – Густах по-доброму усмехнулся и рассказал то, о чём я не догадывался, но всяко мог бы предположить.

Академия не старушка на привокзальной площади, кристаллы маны как пирожки с рук не продаёт. Для этого существует специальный договор с торговыми домами, лигами и гильдиями. От имени академии они торгуют кристаллами, отчисляя львиную прибыль академии. А так как производство этих хранилищ магической энергии довольно сложно и трудоёмко – то очередь из заказчиков заканчивается как раз где-то через года три. И это крайне скверно, ведь мне для эксперимента нужен лишь куцый кристалл. Я хотел проверить, перейдёт ли скверна из него в магическое устройство. Осталось только уповать, что смогу достать кристалл через остроухого торговца Илура.

Я окинул взглядом пристройку с её инструментами, тисками, банками с клеем и растворами, тонкие дощечки для обложек, нитки для скрепления страниц и прочее – и задумчиво уставился на Густаха.

– У меня просьба есть. Серьёзная. И я хочу надеяться, что она останется между нами.

Густаху мои слова не понравились. Он решил, что я собираюсь осуществить ограблении века или что-то подобное, связаное с кристаллами маны – но мне нужно было нечто иное. Моя просьба настолько ошарашила архивария, что он от недоумения аж скривился. Но, всё же, согласился помочь в ответ на спасённую жизнь. В пристройке архива заниматься чем-то подобным было чревато последствиями. Сквозь ряды высоченных книжных полок, практически подпиравших потолок, мы прошли до лестницы и вышли в длинный коридор, соединявший входной зал архива, балкончик и спуск в кристалляриумную мастерскую.

– Отойди подальше. Не хочу, чтобы заклинания резонировали друг с другом.

– Это как?

– Ксаты и это называют как-то иначе? – Густах удивлённо приподнял брови. – Безопасным расстоянием считается не меньше полметора. Любое заклинание, сотворённое ближе, немедленно вступит в конфликт.

Я о чём-то таком догадывался. В лиаратии этого умения говорилось о влиянии разных материалов на какое-то безопасное расстояние. Понятным делом самым лучшим считались материалы из нас, драконов, обеспечивая расстояние не меньше метра. А простая тряпичная материя или низкокачественное железо давали чуть больше двадцати сантиметров.

– Слишком обобщённое понятие, этот резонанс, – я повернулся к Густаху спиной, отвёл правую ногу в сторону, как можно сильнее изогнул шею и стал внимательно наблюдал за происходящим.

– Энергия души врага порази, – прошептал Густах. Сконцентрированная мана небольшим вытянутым овалом синеватого цвета растворилась в полуметре от моей ноги.

Внимание, было рассеяно заклинание

Количество зарядов «Щита магии» – 6/7

Время до заполнения заряда: 1 час

«—»—«—»

Внимание, возможно изучение умения «Магический щит»

Стоимость – 10 очков характеристик, 1 очко навыка

Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не начать ругаться благим трёхэтажным матом. Придав себе вид отрешённый и немного задумчивый, одно оповещение от системы я скрыл, а другое спрятал до лучших времён.

– Даже не хочу спрашивать, сколько ты отдал за вещь, способную на такое, – Густах поднял руки над головой. – «Великая общая защита», да… Ты не врал, что подготовился к предстоящему. Я не буду спрашивать ничего об этой вещи, но повторю то, что ты и так должен знать. Сколько бы ни было у «Щита магии» сердец, каждое из них равно магической энергии «Стрелы магии», и…

– Если щит заблокирует то же самое «Копьё льда», то потратит пять сердец? Если они, конечно, есть.

– Он не защитит тебя, если нужного количества нет, – Густах участливо закивал. Теперь понятны значения строчек в лиаратии о том, что от качества материала сила щита не зависит.

Больше у меня дел в архиве не было. Книгу про оригинальные источники восстанавливать не меньше недели, но до конца учёбы я успею её прочитать: Густах обещался помочь. На прощание, вместо пожелания удачи, наставник ещё раз посоветовал готовиться к вызову в магистрат.

По пути в барак я обдумывал случившееся с «Щитом магии», или с «Магическим щитом». У меня полметра защиты от семи «Магических стрел» или нескольких заклинаний, по затратам маны равным трёмстам пятидесяти маны. Одна ячейка восполняется ровно час, так что щит вполне можно назвать одноразовым, ибо получится защититься только одного мало-мальски серьёзного заклинания. Но это всяко лучше, чем не иметь ничего. Вот интересно, что за щиты были у тех трёх дворфов из заброшенного города, когда мы с сестрёнкой с ними столкнулись – но это не сильно важно.

Интересно другое. Полгода назад, когда Налдас вёл меня в академию, он рассказал о требованиях «Магического щита» и даже объяснил, как самостоятельного его изучить. Но сейчас заметны несколько странностей.

За исключением некоторых физических умений, только драконы могут самостоятельно изучить любое умение, если его практиковать – остальным разумным нужные кристаллы обучения, даже для «Рывка» и «Удара». В гильдейской книге умений и навыков чётко говорилось, что в цену включена стоимость использования кристалла. Первая странность в том, что Налдас объяснял мне изучение умения с точки зрения дракона, а не простого разумного. Вторая странность более… щепетильная.

Умение можно выучить только после череды определённых событий – то же самое было, когда я изучал «Магические стрелы» и «Рывки» в своей истинной форме. Сегодня выяснилось, что череда событий для «Магического щита» – это столкновение двух сгустков маны, от заклинания и щита соответственно. Я мог бы сам об этом догадаться, если бы хоть немного поразмыслил, но Налдас этого не сказал. Он умолчал об этом! Почему? Вряд ли он хотел меня подставить, иначе бы не оставил нож с умениями и остальные вещи.

В груди натянутой струной звенит чувство, будто Налдасу запретили обучать меня умениям и прочему. И он не обучил, просто рассказал базовые вещи – обучится я должен был сам.

В барак я вернулся в расстроенных чувствах, прокручивая в памяти многие моменты, и в который раз приходил к крайне скверным выводам. Но долго предаваться унынию я не мог. И не хотел. Кроме «Магического щита» в поясе есть «Вторая броня». Она хоть и не блокирует удары кулаками и ногами, и с укусами зверья не справится, но зато прекрасно защитит от удара дубиной, кинжалом, и даже от пущенной издали стрелы. В ней восемь зарядов, а это восемь шансов остаться в живых. Раньше у меня их было ровно ноль. Это не значит, что можно расслабиться и наплевательски относится ко всему, но это вселяет осторожный оптимизм о предстоящем «веселье» с наёмниками у скверного места.

В дальней комнате из сундука я достал кристалл фиолетового цвета на невзрачной деревянной ножке, и подал в этот магический светильник порцию маны, активировав внутренние магические цепи. Кристалл с привычным лёгким фиолетовым оттенком осветил моё усталое морщинистое лицо. Я держал в руках светильник и смотрел в лог-файле, как скверна ежеминутно накапливается в его структуре. Сначала с шестнадцати в семнадцать пунктов, потом ещё пункт через минуту, и ещё, и ещё, пока все двадцать четыре пункта структурной прочности не заполнились скверной. Кристалл потух. Его очертания размылись, стали неявными.

Внимание, ваше имущество поглощено скверной

Вес светильника исчез, мышцы рук перестали напрягаться, кожа ладоней не чувствовала давления тупых граней кристаллика. Вместе с деревянной ножкой он рассыпался облачком неясного пара, испарившегося спустя мгновение. Всё повторилось ровно как и в отеле во Фраскиске с набором камней для сигнального контура. В тот вечер скверна действовала так же быстро, и без предупреждения.

В порченых местах скверна даёт минуту спасти вещь. Скверна в моём теле подобна едкой кислоте, разъедающей вещи без шанса на их спасение. Это очень, очень и очень неприятно. Но это пригодится на предстоящем «веселье». Да, новый план рисковый настолько, что даже мне не нравится – но уж лучше так, чем получить мечом в спину или топором в затылок.

Глава 2

На деревянном полу одной из телег наёмник рассыпал несколько жменей пшеничных зёрен. Тускло освещаемые далёким огнём костра, в полумраке приближавшейся ночи они отливались золотом. Разровняв зерно, наёмник досыпал ещё несколько жменей в отдельные места, имитируя холмы, с левой стороны прочертил пальцем линию леса, а у дальнего края зернового полотна нутон поставил несколько головок сыра, имитируя понятно что.

– Вот как-то так там всё и расположено, – наёмник мотнул головой, отгоняя накатывавшую зевоту после долгого дня. – Вот этот, самый ближний холм, он в двух километрах от тварей. Самое то там лагерь поставить.

– Исключено. Безопасность учеников академии превыше всего, – матон с вертикальным шрамом на губах ткнул пальцем в изображавшую лес линию. – Лагерь встанет в десяти километорах от порчи.

– Пошёл ты, – процедил наёмник. – Никто не будет таскаться три часа в полной выкладке. И говори нормально, метры, метры!

– Не защитникам академии, а отряду Чёрных Лун сражаться с нежитью. Правда на их стороне, – благородный юноша пригладил зализанные волосы и вопросительно уставился на церковника.

– Прошу вас, прошу, но мы же ещё даже не приехали.

– Завтра будет поздно, – отрезал наёмник.

– Тогда этот вопрос должен решать не я, скромный трихтоних, а сулин Всеобщей Церкви. Прошу, Ликус, тебе слово. Где нам лучше встать лагерем? Где нам жить три дня?

В моём взгляде, направленном на Хубара, не было ничего, кроме всепоглощающей усталости. Сегодня заканчивался второй день пути к скверне. Если завтра не пойдёт дождя, то приедем аккурат после обеда. Будет время обустроить лагерь и позаботится о насущных потребностях.

– Холм удобен, он близко. Но! – я провёл пальцем около головки сыра, делая ещё одну полоску в зерне. – Мы должны учитывать хотя бы пятьсот меторов, на случай если нежить помчится на нас.

– Да где ты видел, чтобы нежить из скверны выходила, а? – наёмник сплюнул. – Кто тебя вообще сулином назначил? Да тут каждый знает, что нежить не погонится за разумным, если он выйдет из скверны.

– Твои познания о делах скверных глубоки, – пристально посмотрев Лифию в глаза и усмехнувшись, я сложил левую руку в кулак и стал быстро вводить и выводить в него правый указательный палец. – Неужели она тебя так сильно обучила?

– Я тебе эти знания передам.

Наёмник оскалился, медленно обхватил рукоять меча. Хубар это заметил и встал между нами. Церковник стрельнул взглядом в сторону Касуя, и повернулся ко мне.

– Ликус, не стоит воспринимать слова солдата за чистую грубость. Но правда на его стороне, нежить не выходит за пределы скверны. Это невозможно.

– Пусть будет так, Хубар. Но мы все едем к так называемой макире, к скверному месту неприродного происхождения. Которое, если кто-то из вас всех забыл, появилось меньше года назад и ещё ни разу не изучалась. Никто, – я пристально посмотрел наёмнику в глаза, – никто не знает, что нас там ждёт и как поведут себя твари при нашем появлении. Или, может быть, ты знаешь наверняка?

Наёмник поиграл желваками, но промолчал. Я повернулся к матону.

– Ты как-то упомянул, что у академии есть разрешение…

– Соглашение на использование этого скверного места вступает в силу только после первого исследования, – отчеканил Клаус. Следом Хубар подтвердил слова матона.

– Оно ещё не состоялось, – я обвёл присутствующих взглядом. Клаус пародировал статую, Хубар изображал громоотвод, Касуй смотрел на меня исподлобья, а наёмник пытался убить меня взглядом. – Мы будем учитывать безопасное расстояние. Но так далеко разбивать лагерь кажется необоснованным. Вечером поднимемся на холм и всё осмотрим, а на следующий день можно будет и передвинуть. А пока встанем за шесть километоров от скверны, около леса.

– Приемлемо, – Клаус кивнул, отрешённым взглядом всё так же смотря в никуда.

– Меторы, – наёмник сплюнул, намеренно спародировав нас. – Нашёл себе друзей среди магов, ксат.

– Я удивлён, что у ксата могут быть друзья. Но у ученика академии могут быть союзники.

– Вижу, – усмехнулся Лифий. – Я согласен, встанем от скверны за шесть километров.

– Я безмерно рад, что мы смогли договориться, – Хубар облегчённо вздохнул. – Ликус, господин Клаус, благодарю, что выделили толику своего времени на обсуждение.

Матон молча кивнул церковнику и с вопросом уставился на Касуя. Благородный, по обыкновению своему, и в эту ночь собирался провести в лагере наёмников. Хубар спал там же.

Между лагерями Чёрных Лун и матонов особого расстояния не было, как и препятствий между крайними палатками – но их всё равно разделяла незримая черта.

Свои четырёхместные шатры наёмники ставили долго, постоянно перекрикиваясь, тратя время и силы. Располагая шатры кругом у обширного кострища, незанятые ночным дежурством разумные подолгу сидели около огня, пили вино да под громкое улюлюканье травили всякие байки.

Восьми матонам и Клаусу на разбивку лагеря требовалось меньше получаса. За это время звучало всего четыре слова: два имени, кто заступает на дежурство первым, и ещё два имени сменщиков. Палатки у матонов были одноместными и низкими, как и моя. Вот только у внешней стороны они подкладывали широкий деревянный щит размером с человека, и по случайному совпадению эта сторона была направлена в сторону наёмников. Расположив палатки двумя рядами полукругом вокруг небольшого костра, матоны молча ужинали, пили чай и готовились к следующему дню. Некоторые могли устроить тренировочный бой, но и он проходил в полном безмолвии.

Мне нравился лагерь матонов. Тихий и спокойный, где все и каждый игнорируют присутствие не то, что окружающих, им даже на себя нередко наплевать. Мне это чертовски импонировало, но по вечерам не хватало коньяка в чае. Но именно сегодня мне было наплевать даже на сам чай. Слова наёмника о поведении нежити дополнили и без того скверную картину моего «Осквернения». И поставили кверху тормашками будущую задумку. Хотя глобально ничего не изменилось.

На следующий день вереница телег прикатила к назначенному месту. По левому боку шелестели деревья с медленно набухавшими почками, справа раскинулась Чалая равнина, смесь широких лугов и не менее широких холмов. Спереди высился один из них, на который поспешили взобраться разумные, не занятые подготовкой лагеря. Пока мы шли, главарь наёмников бахвалился, что вот именно за этим холмом ещё год назад стояли резервы и засадная конница армии остроухих, а основные силы королевства как раз располагались за холмом. Войска империи стояли намного правее. Думалось, что череда решающих сражений затянется на несколько недель – но всё решилось в первый же день.

– Им даже ворон собой не кормить, – усмехнулся наёмник, когда мы поднялись на холм.

В двух километрах внизу холма покрытая пожухлой травой земля круто изменялась, без всякого преддверья резко превращаясь в безжизненную каменистую почву. На огромном пространстве покачиваясь тысячи тел, расположившись где прямой линией, а где квадратом. Нежити было много, не меньше десяти тысяч, но никто из них не походил на тварей со скверного континента.

– Шестьдесят тысяч собрали тогда остроухие, – наёмник говорил с придыханием, наслаждаясь видом. – Говорят, сбежали тогда не больше десяти тысяч, да и тех сколько переловили. Остальные либо сразу сдохли, либо вон, стоят.

– Не заслуживают разумные такой участи, – Хубар сложил руки в кулаки, оттопырив и соединив подушечками указательные пальцы, и приложив их ко лбу.

– Некоторые заслуживают, – наёмник покосился на меня. – Ну, что, выходят твари из скверны, да?

– Некоторые уже на холм забрались.

– Вижу.

– Прекрасное достижение. А начнёшь думать, так сразу станешь человеком.

– Мне хоть есть куда стремиться, в отличие от ксата.

– Именно, – я не сдержался и прыснул. – Я-то сразу получился идеальным.

– Прошу вас, оставьте ваши распри, – раздражённо проговорил белобрысый священник. – Полно вам, лучше решите, где и как ставить лагерь.

– А что решать? – я устало посмотрел на Хубара. Мне не меньше его надоели перебранки с наёмником. – Мы встали не очень удачно. Надо пододвинуться на километр. Видели же хорошее место, где луг подковой вклинился в лес. Там и встанем. Нежить нас там всё равно не заметит, холм всё перекрывает.

– Приемлемо, – коротко отозвался Клаус.

– Всё равно долго идти, – наёмник громко сплюнул.

– Вот задрал. Хочешь, разбивай лагерь здесь. Мы в лесу разместимся, вы – здесь, на этом холме.

– Приемлемо, – вновь отозвался Клаус.

Лифий обрадовался такому развитию событий и немедленно обратился к Касую, мол, что на этот счёт думает его благородное благородство. Но Касуй радость наёмника не разделял. Он нервно покосился на армию нежити, будто припомнив мои слова. Наёмник и Хубар ожидающе смотрели на благородного, Клаус по обыкновению своему пародировал статую, а я любовался открывающимся с холма видом. Опускавшееся к закату солнце даже нежить окрашивала золотистым оттенком. Но все мы хотели уже поскорей разбить лагерь и отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день, во всех смыслах.

Заканчивался второй месяц весны, снега давно стаяли, птицы звонко щебетали в лесах. Все разумные сменили зимнюю одежду на более лёгкую, но я всё ещё носил плотную вязаную шапку. Зато теперь ограничивался курткой с подогревом, не считая рубахи и исподнего, тёплых штанов и всего лишь одной парой носок. Правда, они шерстяные, но одни же! Зимой в облике ксата за пределы города или академии мне лучше не высовываться, если нет желания обморозить у себя всё выпирающее и выступающее.

Благородный всё же решил разбить лагерь на холме. Не верилось ему, что нежить может выйти за пределы скверны, да и идти близко. На том и порешили. Мне даже показалось, что Клаус как-то облегчённо вздохнул. Я сам обрадовался, решив воспользоваться ситуацией – но наёмники оказались не дураками. Разбив лагерь на вершине холма, они оставили лошадей с задней части, а спереди плотным полукругом расставили повозки. И назначили туда караульного. Вот так и умерла прекрасная идея, под покровом ночи привести толпу нежити к наёмникам.

Матоны свой лагерь разбили быстро, но в этот раз перед распределением дежурств Клаус собрал всех в центре лагеря. И пристально посмотрел мне в глаза.

– Что мы должны знать?

– У меня встречный вопрос. Ты говорил о защите.

– Мы должны знать твой план.

– Это в него и входит.

Клаус молча дёрнул губами. Несколько секунд он с недоверием выискивал на моём лице ответы на вопросы мироздания, вселенной и всего такого – но сдался, и приказал одному из подчинённых принести шкатулку. Деревянная, простая, без особых украшений и вовсе не казистая, но с ироничным содержимым.

Амулет на железной цепочке, выполненный в форме шестиконечной звезды на пластинке зелёного металла. К внутренней стороне крышки был прицеплен листок. Создавший этот оберег маг своими сертификатами и разрешениями на работу клялся, что он скроет разумного от скверны на сутки. Защита от взора тварей до десяти метров, и защита надетых вещей от поругания скверной. Для проверки оставшейся прочности на обратной стороне зелёной пластинки выгравирована такая же шестиконечная звезда. Один её луч каждые четыре часа будет медленно окрашиваться красным цветом.

Я уточнил насчёт «Второй брони» у наёмников. За прошедшие дни ничего толкового выяснить не получилось – но Клаус уверен, что «Вторая броня» у пасынков войны может быть двух типов. Либо самая обычная, защищающая переднюю часть тела, либо дублирующая только поверх отдельной вещи, но тогда зарядов у щита несколько, либо полная, но тогда там вряд ли больше двух зарядов.

– Завтра всё решится. До обеда, – я аккуратно закрыл шкатулку, стараясь не прикасаться к оберегу. – Вполне очевидно, что завтра не все наёмники отправятся к скверному месту. Я…

Клаус договорить мне не дал.

– Это очевидно. Наша задача – обеспечить ученикам академии защиту. Полную.

Мне сказанного хватило. Мой план не подразумевал выживших среди наёмников. Хотя, редко когда мои планы исполняются хотя бы с половинчатой точностью.

Следующим утром меня разбудили рано, на горизонте даже не начало светать. Я быстро умылся в ведре водой с ближайшего родника и, ёжась от утренней прохлады, подсел к костру со шкатулкой в руках. Повезло, что матоны игнорировали меня, и мою задумчивость воспринимали как нечто само собой разумеющееся, особенно накануне похода в скверну. Именно поэтому я спокойно сверялся со счётчиком в достижении «Двуединый». Ровно через двадцать четыре минуты, как я крепко сжал оберег, один из шести лучей звезды окрасился тёмно-красным цветом.

Из лагеря наёмников привычно доносилась ругань и команды пошевеливаться, собираться и готовиться. Всё это я услышал за почтительное расстояние от вершины холма, как и Клаус и ещё шесть матонов. Двое остались в лагере у опушки леса, сторожить лошадей и наши пожитки, и переносить палатки, освобождая дополнительное место у костра.

– У нас ещё час, не торопите, – крикнул главарь наёмников при нашем приближении, покосившись на горизонт. Солнце едва выглянуло наполовину.

В центре кипящего суматохой лагеря рядом с разожжённым костром, кутаясь в плащи, сидели двое разумных. Русые волосы Касуя скомкались за ночь и превратились в засаленную паклю, а сам благородный с потерянным заспанным взглядом и кружкой кипятка в руках походил на нищего, раздобывшего на помойке дорогие шмотки. В отличие от благородного, соломенные волосы Хубара всё так же двумя одинаковыми водопадами спадали по бокам головы, будто церковник ночь провёл в обнимку с расчёской.

– Ликус, доброе… – подступившая зевота перебила Хубара. Благородный же молчал, потерянно смотря на языки пламени.

– Мы не вовремя? – я усмехнулся, кивнув на творящийся хаос в лагере.

– О нет, вы пришли как раз, когда было надо, – Хубар протянул руку в направлении скверного места. – Сейчас бойцы будут кашеварить, а мы обсудим насущную проблему. О, Ликус прошу, не сверли меня взглядом. Вчера было слишком поздно для этого.

– Ты мой взгляд понял неправильно, Хубар. Вы настолько гостеприимны, что не предложили нам горячего. Хоть бы присесть дали.

– В этом нет необходимости, – отозвался Клаус, стоявший за моей спиной вместе с другими матонами.

– Присесть к нашему костру, ксату? Чтобы аппетит отбить? – появившийся из неоткуда Лифий встал между мной и Хубаром. Наёмник исподлобья глянул на меня с матонами, и не сдержал смешок. – Мы сейчас пойдём к краю лагеря, там видно оставшихся тварей.

– То есть, оставшихся? – я удивлённо покрутил головой, осматривая лагерь. – В Чёрных Лунах их больше восемнадцати?

Позади меня кто-то едва заметно быстро выдохнул воздух, скрывая смешок.

– Интересный ты собеседник, ксат, – наёмник скривил рот в улыбке. Я ответил не менее лучезарным оскалом.

Хубар устало вздохнул и поспешил вклиниться между нами, но перепалка и так уже закончилась. Мы направились на западную сторону холма, откуда просматривалось всё поле не состоявшейся битвы.

Первым заговорил церковник, неспешным жестом показав в сторону тварей

– Вчера, когда вы ушли, Касуй Миастус спросил у меня одного дозволения. У меня нет причин отказывать, но я лишь скромный представитель Всеобщей Церкви. Свой вердикт должен сказать сулин.

Сказанное Хубаром мне не понравилось. Я медленно повернулся к благородному, холодным взглядом вцепившись ему в лицо. Касуй как можно милее мне улыбнулся и показал на толпы нежити.

– Своим благородным именем я клянусь, что не смею подвергать риску… дела церковные, – заговорил Касуй. – Но мы хотели бы получить небольшую награду. Ведь именно на простых воинов возложена честь идти первыми, расчищая путь сулину.

Я раздражённо сказал Касую обойтись без словесных вывертов, и как можно быстрее сформулировать предложение. Оказалось, что эти олигофрены хотели ворваться в толпу нежити. Точнее, не столько ворваться, а сколько протиснуться между армейских построений. В самом центре толпы, по словам благородного, в окружении других тварей стояла рота королевской гвардии. Их на войне было до десяти, но только эта «уцелела». И наёмники хотели добраться до неё, используя проходы между толпами.

– Наши защитные обереги дают пятнадцать метров, – наёмник потряс рукой. В ней он сжимал цепочку оберега, сделанного из серебра в форме треугольника на деревянной пластинке, окрашенной в синий цвет.

– У меня десять, – я не сдержался и хмыкнул. Наёмник цокнул языком, явно негодуя, что у меня оберег лучше. Вот только смеялся я совсем по другой причине, едва удерживая наркоманскую улыбку! – У меня нет причин отказывать, но тогда вы отправитесь первыми и расчистите путь. Я начну работать ближе к обеду. Вы получите трофеи, а я сохраню оберег максимально не тронутым. Или ты хочешь, чтобы я вместе с вами тварей убивал?

– А разве это не обязанность сулина? – Лифий ошарашенно глянул на Хубара.

– Сулин – это всегда исследователь, и только потом боец, – церковник показательно пожал плечами. – А раз такие славные воины окажут помощь нашему общему делу искоренения скверны, то я не смею заставлять сулина подвергать себя лишнему риску.