Текст книги "Скверная жизнь дракона. Книга шестая (СИ)"

Автор книги: Александр Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 33 страниц)

Тёмный перевёл взгляд на дощечку.

– Я размышлял о результатах твоего теста.

– Какие-то проблемы с обучением? Ты сам сказал, что они чуть выше среднего. Надо было сразу тогда сказать, что…

– Я сказал, что они лишь выше среднего. Неужели ты думаешь, что я мог сказать магистору, что его ученик в обряде гашкар наш’ер показал результат, недоступный любому из Сет’ах?

Я молча, с крайне недобрым вопросом во взгляде посмотрел на эльфа. Его и без того красные глаза, казалось, ещё больше покраснели, а тёмно-фиолетовая кожа сравнялась с оттенком смоли.

– Лучшие ученики всех наших школ тратят жизни, чтобы достичь высот в познании практик нагихер. Обряд гашкар наш’ер – это один из многих на их пути. Отличным результатом для нас считается, если три четверти печати нанесётся на поверхность ларе нэ гша’та. На подготовленную дощечку лунного дерева. Но это, – тёмный взял в руку дощечку и просунул палец в одно из мест, где дерево прожгло на сквозь. – Это… Меня сочтут сумасшедшим, если я скажу хоть кому-то, что один из Кта’сат достиг большего, чем все великие последователи вместе взятые.

– Так может, никому об этом не говорить, кроме меня, – я аккуратно схватил дощечку.

– Это образно, – в привычной ускоренной манере выпалил Хлар’ан, выхватил дощечку и поставил её к стене. – Я не позволю хоть одному разумному узнать, кого мне улыбнулось обучать. Только не ответишь? – тёмный показал на дощечку и два моих отращённых пальца на правой руке, и на мою грудь. – Это может быть связано с твоим состоянием?

– Хочешь сказать, что класс «Некромант-Призыватель» связан со скверной? Что все тёмные эльфы тоже связаны с ней?

– О нет, мы с ней не связаны, но… Но мы её изучаем, это верно. Несколько не так, как сулины или магосы. По-своему, но изучаем.

– Это многое объясняет, – на самом деле, я вообще ничего не понял, но чувствовал, что сейчас мне нельзя молчать. – Вот об изучении я и хотел спросить. Раз результат теста такой необычный, стоит ли мне дальше учить школу рун Нуаска, или ты обучишь меня более подходящей школе?

На мгновение взгляд тёмного острым шилом пронзил меня насквозь. А после алхимик засмеялся.

– Пусть сначала церковники допустят тебя до своих таинств, потом фуаларал приведут тебя в свои первозданные сады, орки расскажут секреты своих воинов-наездников, дворфы объяснят значения рун – и только тогда, может быть, кто-то из нас подумает о самой мысли рассказать секреты наших школ. У тебя есть свои секреты, Ликус, но не отказывай нам вправе иметь собственные тайны. Никто в здравом уме, орки, дворфы или кто другой – никто никого к своим секретам не допустит.

– Я ничего не понял из сказанного. Это всё означает – нет?

– Это означает – не нужно. Если соберёшься воплотить заклинания в печати, то школа Нуаска станет отличным выбором. В пути фурта аш аксар всё решают сигилы.

– Но мне ещё нужно будет их изучить, эти заклинания.

– Магистор предупредил меня, что сейчас ты стеснён в своих возможностях. Это мы оставим на потом, когда ты перейдёшь на следующий этап обучения. Сейчас мы ограничимся вступлением на путь и рассказами о заклинаниях и призывах. И то, без твоего личного узора мы дальше разговора не продвинемся.

Тёмный ненадолго замолчал и объяснил, что я должен иметь к следующему этапу обучению. Заодно спросил об уровне моего Интеллекта. Я промолчал, на что тёмный добавил, что к следующему этапу желательно иметь пять свободных мест для новых умений. Именно настолько с ним договорился магистрат. Исходя из сказанного далее Хлар’аном, мне следовало поднять все характеристики. Так-то важны только Воля, Интеллект и Магия, но на всякий случай лучше поднять все. И не мешало бы иметь три очка навыков, или два и обладать «Знанием магии». Оставшиеся очки тоже пойдут на навыки, но тёмный о них пока что умолчал.

Всё это дополнительной гирей падало на чашу весов, побуждая лететь на скверный континент. Поднять уровни настолько быстро можно только убивая нежить, но на свободном континенте этого не сделать – здесь разумных как блох на собаке, да и с добычей заллай проблемы возникнут.

– Ты точно уверен, что сможешь успеть к началу нового этапа обучения? – спросил тёмный, закончив объяснять все необходимые требования.

– А у меня есть выбор?

– Тогда я буду готовиться к полному курсу, а сейчас… приступим к нашему делу? – эльф с алчным огоньком глянул на мой пояс.

– Да, только сначала узнаю один момент, – я показал на жезл алхимика. – Это то, о чём я думаю?

Переведя взгляд с пояса, Хлар’ан хищно прищурился, постепенно напрягая каждую мышцу в теле и медленно протягивая правую руку к гримуару, а левую к жезлу.

– Успокойся, – я встал гордую стойку, положил правую руку на поясь, опёрся на посох и едва удерживал в себе нервный смешок. – Меня не волнует, что ты используешь подобное. Мне интересно знать, где ты это достал, как обработал и какие материалы использовал. Мне это всё очень скоро понадобиться, только заниматься я буду сердечной жилой гоблина-чемпиона.

– Все материалы, включая и его, я купил законным путём.

– Это часть… древнейшего, так?

– Что, если так?

– Как я и сказал – ничего. Мне только нужно знать, где можно достать подобное. Или что-то другое, подходящее для жезлов. Необязательно от тел древнейших.

– Я не понимаю тебя, Ликус. Чего ты добиваешься?

– Я уже всё сказал.

– Вы готовы набросится на любого, если о чём-то подобном узнаете. И ты мне хочешь сказать, что ты – исключение?

– Я первый ксат, обучающийся в академии и заслуживший титул сулина Всеобщей Церкви. Я уже исключение из всех возможных исключений.

– Возможно, так и есть… – тёмный задумчиво уставился на мой посох. – Ты сказал, сердечная жила? Какой методикой обработал?

– Методом Раймарта, но её ещё обрабатывают.

– Ты ещё не решил, как его использовать?

– Этот вопрос я обсуждал с наставником. Пока что думаю.

– Многие вещи не купить на рынке или в гильдии свободных торговцев, торговых лигах или домах. Их можно найти на закрытых аукционах или в сокровищницах благородных и богатеев. В последние ты не попадёшь, а в первое тебя так просто не впустят.

– Должен быть выход. Если я захочу использовать жезл как хранилище магической энергии, то мне всяко понадобится много качественных компонентов.

– Один из пунктов моего обучения, на который ты сам согласился, как раз и заключается в структурной магии. Я научу тебя работать с драгоценными камнями и прочим.

– Но это ведь случится тогда, когда мне нужно будет иметь готовый жезл. Где проводятся аукционы и как на них попасть?

– Ты представляешь, что… – тёмный запнулся и вновь посмотрел на мой пояс. – Что с моим предложением?

– Оно в силе.

– Стало быть, мне ставить брата в известность, чтобы он подал задание в гильдию авантюристов? – я кивнул, на что тёмный мимолётно улыбнулся. – Ближайший крупный аукционный дом находится на землях королевства, во Фраскиске. Ему подать задание туда?

Я сначала подумал о Магнаре, но там может быть слишком много посторонних глаз, а в Трайск можно не успеть из-за погоды. Фраскиск действительно выглядел оптимальным вариантом.

– Тогда задание будет ждать тебя там. Если ты так хочешь, то я постараюсь узнать об аукционном доме, но на многое не рассчитывай. И это не бесплатно.

Я кивнул, на что тёмный хлопнул в ладоши и поставил на стол склянку с ничтожно малым количеством бледно-розовых крупиц.

– Приступим к обучению. Ближайшие дни мы посвятим структурным растворам. Это, как ты, наверно, догадался, бронзовая Кваралитская масса. Эти десять грамм магистрат выдал специально для твоего обучения. Из них получится чуть меньше пятидесяти миллилитров раствора. Ты сможешь взять его с собой, это тоже выделено магистратом для твоего обучения. Покажи, какую плиту ты приобрёл.

Скептически повертев склянку в руках, я усмехнулся, но полез в рюкзак. Как и мамина в пещере, магическая плита с тремя нагревающимися кругами, но с двумя уровнями ножек для кастрюль: внутри маленького первого круга и за пределами широкого третьего. Каждый круг потребляет по единице маны в минуту нагрева, а внутренней ёмкости в плите пятьсот с хвостиком. Магическая прочность плиты тратилась и от зарядки, и от включения, как и структурная – но я уже мысленно смирился с тем, что в моих руках все вещи недолговечны.

– Я так понимаю, в академии достаточно компонентов для структурного раствора первой ступени, так? – на мой вопрос Хлар’ан недоумённо что-то промычал, но всё же согласно закивал. Я вытащил из сумки небольшой мешочек. – У тебя найдётся объёмная тара?

Тёмный развязал мешочек и скривил лицо от запаха тухлых яиц, хотя для меня эти кристаллики практически ничем не пахли. Так, едва уловимые нотки душистого перца.

Не дожидаясь, пока тёмный обмозгует итоговый объём раствора, я вытащил на стол другие заллаи: синие основания Еурской виноградной лозы, её пыль и орешки. Это всё окончательно добило Хлар’ана. Он минуту истуканом пялился на трофеи, пока не удосужился взять зеленоватый орешек и повертеть его в пальцах то ли с удручённым, то ли с удивлённым видом.

– Я не обижусь, если крысы или мыши случайно сожрут какую-то часть этих заллай.

– Гадкие создания, эти крысы, – тёмный даже не подумал сдержать смешок, тряся зелёным орешком. – Я думал структурную магию оставить на следующий этап, ведь они очень важны при обработке драгоценных камней. Но… На следующих занятиях, через двадцать дней, мы поговорим об этом.

Глава 2

– Получилось хорошо, – сказал Густах, закончив вертеть в руках готовую книгу, обитую коричневой кожей. – Как и договаривались, ты…

Дверь в пристройку архива распахнулась резко, едва не слетев с петель. Вбежал эльф в тёмно-жёлтой мантии с гримуаром и жезлом на поясе. На его груди качнулась небольшая подвеска с круглой эмблемой академии Судя по скривившемуся от отвращения лицу, остроухий был готов опорожнить желудок.

– Вы оба здесь, замечательно, – гневно прошипел ратон.

– Господин архивариус, что случилось? – Густах аж побледнел от неожиданности.

– Что значит, «что случилось»? Ты, кажется, совсем забыл этикет академии.

– При всём моём уважении, господин архивариус, но мы в процессе восстановления книги и стабилизирующие контуры на стеллажах…

– Думаешь, ответственный за всё здание архива не знает, что всё это чувствительно к резким колебаниям воздуха? Ты меня держишь за идиота, Густах?

– Никак нет, господин архивариус. Но раз вы сами нарушили это правило, значит, случилось что-то серьёзное.

– Да, – эльф посмотрел на меня, – случился ты. Это ты передал Густаху эту… глину.

– Предположим, господин архивариус, – последние слова я протянул с надменным придыханием.

– Что это?

– Что?

– Не прикидывайся! Я спрашиваю тебя об этой розовой глине. Что это, откуда оно у тебя?

– Я не скажу, что это такое.

– Ты обязан сказать! Ты ученик академии, а я её архивариус.

– Всё так, как вы и сказали, господин архивариус, – я старался говорить как можно спокойней и ровнее, иногда чуть играя интонацией. – Вашей мудрости и познаниям нет предела, господин архивариус. Смею вас дополнить, господин архивариус, что я не только…

– Не смей мне дерзить, ксат!

– Вот именно. В этом помещении стоят нутон, ратон и ксат. И последний имел полное право как угодно распоряжаться тем, что привёз с далёкого острова посреди океана. И он распорядился этим так, как посчитал нужным. Если господину архивариусу необходимы разъяснения, то сперва он должен послать весточку на далёкий остров посреди океана.

– Задание твоего наставника ещё не исполнено. Я должен знать, что это такое.

– При всём уважении, господин архивариус, задание моего наставника звучало несколько иначе.

– Ты, жалкое создание, – ратон едва не набросился на Густаха. – Ты не имел права ему говорить. Ты нарушил правила твоего испытания!

– Вы правы, господин архивариус. Но, как и сказал Лик’Тулкис, магистратом мне было поручено наставничество над разумным, не побоюсь этой цитаты, интересным, необычным и подающим огромные надежды.

– Кто…

– Так назвал моего подопечного сам господин архимагистор, за несколько дней до нашего знакомства. И я рассказал подопечному о своём задании, руководствуясь необходимостью посвятить его в правила и этикет академии. Мне было разрешено это сделать своим наставничеством.

Эльф грозно пялился на Густаха, скрежетал зубами, тяжело пыхтел, но ничего так и не сказал. Резко развернувшись и поспешил прочь из архива, чуть не ударившись об угол двери. Дождавшись, когда злобное тело закончит подниматься на балкончик, переобуется и выйдет вон – Густах аккуратно прикрыл дверь и устало опустился на стул, закрыв лицо руками.

– Круса Куатая нуарая, пушмара пура ратон, – едва слышно прошептал наставник и тяжело вздохнул. Я подал ему чашку чая, налитого буквально за минуту до прихода остроухого. Наставник принял чай с благодарностью.

– Спасибо, Ликус, – заговорил нутон спустя минуту молчания, полностью успокоившись. – Не будь тебя здесь и я, наверно, сорвался бы.

– Подобное часто случается?

– Весь этот налим через каждый день, а как три дня назад я закончил испытание, так и… – Густах устало махнул рукой, посылая всё произошедшее в скверну. – Как я и говорил ранее, книгу ты сделал хорошо. Но надо бы попрактиковаться с ещё одной. Тебе пригодится.

– Возможно, я не смогу добыть кожу в этот раз.

– Даже без неё надо потренироваться. Ты же хотел узнать о блокирующих предметах?

– Да, ради этого я готов ещё десяток кожи достать.

На моё замечание Густах усмехнулся и попросил меня не перетруждаться. Восстановленный сегодня учебник я заберу с собой, но обязан вернуть до отъезда на свободные дни. То есть, через десять дней.

Время с начала налима пролетело ужасно быстро, что не удивительно. Раз через день меня избивали матоны, а в другие дни я то работал в мастерской с тёмным эльфом, варя зелья, то подшивал листы и клеил обложки в подсобке архива. Лишь один день выдался не таким, как другие. Это был восемнадцатый день, когда я встретился с Раскаей и сходил на занятия к Кузауну.

С магистором занятие прошло крайне продуктивно. Сначала остроухий проверил все три свитка с новыми заклинаниями и признал их годными, потом ответил на несколько моих вопросов, и приступил к объяснению структуры и восприятия магических потоков в вещах. И к теории изобретения и начертания собственного магического узора, посвятив весь урок объяснениям и различным советам. Информации оказалось настолько много, что под конец я ловил себя на нестерпимом желании вскрыть собственную черепную коробку, поставить мозг на подоконник и позволить ему чуток подышать воздухом, а то он бедный весь распух к тому моменту.

По крайней мере, за тот урок я узнал многое. То, что обычно разумные в подмастерьях постигают несколько лет, мне обошлось в четыре часа выжимки сухих фактов, с десяток исписанных заметками листов и несколько сломанных перьев. Зато Я полностью понял не только как наносить собственный магический узор на заллаи, но и как его составить. Этим я и занимался вечерами перед сном, пытаясь составить подходящий и легко рисуемый паттерн личного рисунка. Он всяко должен быть готов к предстоящему занятию с Хлар’аном.

С Раскаей же мне поговорить толком не удалось. Мы с ней, кончено, увиделись для записи пути магоса, но разговор не сложился. Ведя себя сдержанно, даже несколько холодно и отстранённо, эльфийка скупо поблагодарила меня за книгу и сразу предложила приступить к летописи. А когда мы закончили, эльфа так и вовсе сорвалась как ужаленная, сообщив, что у неё дела, надо бежать, и, вообще, у соседки по комнате удав хомячка рожает, а ей нужно свечку держать. Бред про удава девушка не говорила, но она так быстро вытолкала меня за дверь, что складывалось впечатление не об удаве и хомячке, а о крокодиле и слоне.

– Магистрат запрашивал, в какой город подать объявление о подготовленной пластине полёвки? – спросил Густах, закончив объяснять ситуацию с книгой по орочьему языку. Вопрос меня удивил, но до войны я бы принёс заллаю в магистрат, но сейчас всё по-другому.

– В Магнар лучше.

– Может, лучше Фраскиск? Ты же уточнял у меня недавно о…

– А если вновь метель, или что другое случится? Весна близится, но рисковать я не хочу. Лучше в Магнар.

– Я передам в магистрат. Через дней десять оно появится там. Эти книги тоже передам магистору, – Густах показал на два учебника по рунам. – Ты уверен, что остановишься на школе Нуаск?

– Она подходит к моему будущему классу, осталось личный узор выработать. Да и зачем распылять силы на три школы сразу, лучше выучить одну. Я…

Я замолчал, покосившись на учебники. Я многого ещё не знал, но прошлый разговор с тёмным привёл меня к одной мысли.

– Я хотел узнать. Какая школа рун была самой первой?

– Школа Этаск. Она зародилась до того, как Всеобщая Церковь учредила первый из своих соборов.

– И… За эти непостижимые тысяча восемьсот лет, сколько истинных значений рун смогли разгадать маги всего мира?

Густах медленно поднял взгляд к потолку. Нутон усиленно думал, иногда вслух перебирая незнакомые мне названия школ.

– Последний съезд представителей школ был десять лет назад, на северном материке. Большинство из собравшихся утверждало, что разгадано значение рун до и шас. Меньшинство заявляло только о до, а шас они называли нестабильной и не до конца изученной. Представитель школы Этаск заявил, что ничего ещё не разгадано.

– И это результат почти двух тысяч лет поисков значений в ста пятидесяти трёх рунах? Неплохой результат.

Мои слова не были сарказмом. Существует непостижимое количество вариантов взаимодействия между рунами, и на это ещё влияет материал бумаги, чернил и прочего. Этот шифр из множества вариантов маги отгадывают просто-напросто наугад, втягивая в предметы наборы рун и надеясь не взорваться. С момента моего возвращения из Кратира ещё одна мастерская разметала себя по округе вместе с тремя мастеровыми и семью учениками. Зато теперь предельно ясно, что одно хитрое желание можно выбросить на помойку. Если уж дворфы столько лет хранят секреты рун, то ксата они тем паче отправят прогуляться далеко и надолго. И подготовленной заллаей, даже ядром хитца, я вряд ли добьюсь чего-то большего, чем создание наргодат вне очереди.

Дальше мы с наставником обсудили компоненты моего будущего жезла. Я уже знал, как буду его использовать, но оставалось подобрать умения. К обширному академическому списку умений имел доступ только магистрат и матоны. Списки поменьше имеются в каждой крупной гильдии авантюристов, как в Магнаре или Фраскиске, а мастера оценки в городах занимаются не только оценкой предметов, но и выдают лиаратию души тех или иных умений.

Как объяснил Густах, лиаратия души – это поведение сути слов и потоков маны, вызванные умениями в разных материалах. Именно по лиаратии станет понятно, что лучше использовать в качестве материалов для жезла. «Огненное лезвие», например, обладает хорошей совместимостью со сталью и железом, но на серебро и медь оно реагирует крайне плохо, вплоть до разрушения металла. Потом у ближайшего мага нужно будет купить духовный смысл умения, либо вернуться и купить в академии. Густах недвусмысленно намекнул, что первый вариант дешевле.

Ну а после того, как я вернусь в академию – займусь подготовкой к сбору компонентов жезла. Сердечье есть, нужна рукоять и элементы для заклинаний. Скорее всего, это будут драгоценные камни, но, может быть, пластины из благородных металлов, или даже заллаи, но в последних выбор ограничен. И, конечно же, способ крепления к жезлу, но на этот счёт у меня был один вариант.

В барак я вернулся перед ужином, потому что после разговора с Густахом я приступил к восстановлению отложенной книги со странным названием: «Циркуляция чуждой магической энергии в оригинальных источниках». Это название меня настораживало, но паранойю не будило.

Прикончив ужин из, кажется, овощного рагу, густого супа из сушёной рыбы и десерта в виде горсти орехов – я сразу же направился в комнату. Ула к тому времени уже ушла, не пришлось её выгонять из комнаты. Всё предстоящее для меня было настолько личным, что я даже помыслить не мог хоть кому-то что-то объяснить.

Я долго шерудил страницы первой части учебника по орочьему языку, обозначенной как фонетический словарь. Это оказалось бесполезным, так как смысл фразы « Даже тонкий настил стоит потраченной шерсти» строился от основного слова. Его я смог найти во второй части учебника. С точки зрения логики речь во фразе идёт про настил или шерсть, но в кошачьем наречии основным словом будет стоимость. Именно оно определяет смысл всей фразы.

Стоило только на листочке записать фразу, как в воспоминаниях ярко зажёгся момент, когда Кагата заговорила в ответ на мой рассказ о трудностях в период взросления. Я горько улыбнулся – казалось, будто бы ещё вчера я обездвиженный сидел в орочьем шатре, но прошло уже двадцать семь лет. Вслед за этим осознанием вновь вспыхнули образа мамы и сестрёнки, но сейчас у меня не было времени на рефлексию.

К прочтению фразы я подготовился быстро, вытащив из пояса содержимое: ядро хитца, немного золотых монет и одиннадцать бодрящих зёрен, привезённых с материка скверны. Чёрное шерстяное полотно не протёрлось и не потускнели золотые нити рисунка, изображавшего дракона, своим израненным крылом защищающего маленького котёнка от хищных птиц.

– Шка́ас дроо́су ну дуу́кта уу́та штуу́кат, – проговорил я, держа перед лицом полотно и попутно пытаясь впихнуть в него хоть каплю маны. Ни-че-го. Я повторил. Опять ничего. Я вновь повторил. И задумался о бренности бытия и тленности жизни.

Я вновь полез в учебник и отстранился от него, только когда чуть не свихнул челюсть себе от зевоты. Ничего не получалось, как бы я не менял интонацию. И стоило только мне начать сворачивать полотно обратно в рулет – как пришла гениальная и крайне тупая идея. Да, я произнёс эту фразу, но не уточнил, кто сказал это. Это отображено в лог-файле, надо только правильно подобрать слова и интонации, и совместить в одном предложении две фраза.

– Кагата даа́р Гусара раша́а руу́кта думкаа́д ну Руссу́ут ду шу́ас ну даксаа́т ду шка́ас дроо́су ну дуу́кта уу́та штуу́кат.

Внимание, вы пытаетесь привязать себе предмет, обладающий духовной связью

Раа́су аку́уша ну шасаа́ дуа́са ду шраа́ду

Желаете привязать к себе предмет?

Я с нескрываемым удовольствием подтвердил привязку, хоть и побаивался эту духовную связь.

Внимание, предыдущая оценка предмета не действительна

Последнее было нелогично, но вполне ожидаемо. Не с моей удачей надеяться, что всё пройдёт довольно гладко, но… Подёргай судьба меня за хвост, как же приятно поставить точку в одной из задач. Аж в груди потеплело, а сознание на мгновение обволокло мягкой безмятежностью.

* * *

Получение класса было назначено на тридцать шестой день налима. С каждым днём всё отчётливей чувствовалось приближение весны. Я же, сидя в специальной алхимической мастерской за широким столом, от нервного возбуждения чувствовал зуд в пятках. Передо мной стояло две пол-литровых банки и одна в четверть литра, до краёв заполненных раствором цвета циана, по густоте напоминавшим слегка жидковатый кисель. Прошёл уже час, как высотой чуть меньше ладони ёмкости были поставлены на стол. Их никто не трогал и теперь жидкость, как торт, расчерчивали бронзовые коржи. Сейчас слои тонкие, но спустя час они перельются друг в друга, а через сутки нижняя треть банок окрасится бронзой.

– У алхимика, у которого заказал структурный раствор, размешаешь и подождёшь, – сказал Хлар’ан, когда начали проявляться слои.

– У нас контракт, он вряд ли сможет обмануть.

– Я тебе не про контракт говорю, – тёмный показал на ёмкости. – Первые две ты приготовил, используя выданные ингредиенты из общих запасов академии. А для малой тары я дал из своих личных запасов. Пересчитай прожилки.

Я сделал, как и просил алхимик. И обломай мне скверна роговые отростки, количество прожилок отличалось: в пол-литровых банках бронзовых линий было четырнадцать, а в маленькой двадцать три.

– Чем больше фракций, тем качественней ингредиенты. Высота ёмкости неважна, даже если банка будет широкой как таз и высотой с палец, – тёмный легонько стукнул по одной из больших банок, от вибрации бронзовые полосы исчезли. – Когда придёшь забирать, убедись, что их не меньше восемнадцати. Если всё же меньше, то к этому алхимику лучше не ходить.

– Собственно, это и есть – фрастализация?

– Да, это степень удерживания структурного материала в основном растворе. Если фрастализация нарушена или слишком сильна, то раствор даже через сутки не разделится на фракции.

– А от количества прожилок зависит качество раствора и его эффект?

– Именно, – Хлар’ан показал на синие стебли от виноградной лозы. – Шанс оклазии у таких приближается к одной пятой. И… Нет, лучше о чём-то другом, их покрывать структурным раствором бессмысленно. Кожа Кракчатского терракотового вепря скверны, поговорим о ней, – тёмный эльф хитро мне подмигнул. – Шанс получить кожу, как ты знаешь, приближается к трём из десяти, и это в лучшем случае. Но, как ты думаешь, насколько структурный раствор уменьшит шанс получить долгожданный трофей?

– Примерно двадцать процентов у бронзового, пятнадцать и десять у серебряного и золотого, а у лазурного и изумрудного что-то около семи и трёх процентов.

– Да, всё так. Качественные ингредиенты в структурном растворе не увеличат шанс на срабатывание раствора, но улучшат качество самой заллаи, если та всё же останется.

– Например?

– Это мы обсудим, сначала я кое-что подготовлю, – алхимик показал на маленькую склянку со структурным раствором. – Это тебе от крыс.

Исходя из моего опыта, шанс на успешную оклазию другой. У кожи кракчатов он не к трём из десяти, а к четырём или даже к пяти. Но даже бронзовый структурный раствор сведёт этот шанс к восьми из ста, а что уж говорить про пластины полёвки, по словам из справочников остающиеся одна из сорока. И подёргай скверна меня за хвост – что же мне делать в этой всей ситуации? Если я хочу быстро достать денег, то следует всенепременнейше обзавестись бочкой структурного раствора и не вылазить из какого-нибудь скверного места. Вот только меня убьют у первой же гильдии, в которую я принесу заллаи. На эльфа из торговой лиги рассчитывать рано, да и не стоит вот так с ходу незнакомцу предлагать столь внушительную сделку. Остаётся лететь на материк скверны и там придаваться безудержному веселью с порождениями. На заказанном алхимическом наборе можно изготовить любой структурный раствор, но с ингредиентами на скверном материке явно возникнут проблемы, особенно с основными. Можно воспользоваться услугами ксатов из банка и заказать самые необходимые, а остальные добывать из порождений. Вполне грамотный план, но сколько на это потребуется денег? Да и стоит ли этим запариваться, если всё равно заллаи продавать через гильдии. По крайней мере, на материке скверны моя драгоценная шкурка будет в полной безопасности.

Пока я обдумывал услышанное – на столе появился зелёный орешек Еурской виноградной лозы скверны, конусообразная колба с горелкой, блямба из серебра размером с ноготь и химические реагенты.

– На прошлых занятиях мы условились сначала обсудить структурную магию.

Тёмный эльф в своей импульсивно быстрой манере вкинул малахитовый орешек в ступу, и растолок его в пыль. После, ссыпав на тонкую бумажку, алхимик взвесил её, о чём-то на секунду задумался и накапал три капли едко пахнущей жидкости в колбу. Туда же он влил немного воды и всыпал парочку порошков вместе пылью от орешка. Вода от размешивания моментально окрасилась марганцовым цветом. А поставленная на огонь, чем ближе жидкость подбиралась к кипению, тем отчётливей меняла цвет на бирюзовый.

Хлар’ан показал на серебряную блямбу и спросил: сколько она, неподготовленная, может вместить в себя маны именно сейчас? Нисколько, ведь это очевидно из самого слова «неподготовленная». Именно поэтому существует структурная магия.

Тёмный достал чернильницу, заполненную белым тягучим клейстером. Он с шипением прикипал к серебру, когда алхимик обмазал блямбу двумя кольцеобразными движениями, образовав на широких краях кресты. Дальше тёмный перелили ярко бирюзовый раствор в стеклянную чеплашку, с узким дном и очень широкими краями – и вкинул туда блямбу. Раствор испарился за секунду без дыма или пара. Вот блямба плюхнула в жидкость, а вот её количество начало уменьшаться, будто просто исчезая. В какой-то момент я захотел открыть окна и проветрить помещения – но Хлар’ан сидел прям около чеплашки и не морщился. По итогу блямба оказалась горячей, пришлось немного подождать. Когда же кусок серебра остыл, тёмный поставил рядом кружку воды и зажал в пальцах блямбу, не касаясь полос белого клейстера. Они вспыхнули оранжевым и с шипением коснулись воды. На белых полосах начали появляться пузырьки, и появлялись они с десяток минут, пока всё не закончилось.

Тёмный отпил из кружки и предложил её мне. Вода была горячей. Я молча посмотрел на Хлар’ана взглядом, требующим немедленных объяснений.

Если всё свести к банальному примеру, то многие предметы не содержат магического следа и что-то с ними делать бесполезно. Чтобы преобразовать материал в магический, сначала надо на предмет нанести структурный клейстер, через который в структуру материала войдёт магия из окружающего пространства. Самый лучший вариант для всасывания – использовать особые магические растворы. Они при нагревании поглощают ману из воздуха, в наивысшей точке кипения сами превращаясь в некое подобие маны, хоть этот пример очень груб. Во время всасывании маны в материал раствор нередко испаряется, но есть и многоразовые растворы, готовить кои крайне сложно и дорого.

Что-то похожее происходит во время оклазии, но с той разницей, что остатки порождений и так несут в себе частицы маны, хоть в основном и заполненные скверной. Структурный раствор как бы пытается удержать нормальную ману в заллае, ведь во время оклазии скверна из предмета выходит, как бы испаряясь – но испаряется вместе с порченой маной. По словам Хлар’ана, именно это причина малого шанса получить заллаю. И чем больше будет нормальной маны в части порождения, тем больше шанс на успешную оклазию. Именно для этого и нужны структурные растворы. Чем выше его качество, тем лучше он удерживает ману, но хуже всасывает её из окружающего пространства.

Все эти объяснения тёмный эльф перемежал с религиозными сравнениями о том, что структурный раствор как якорь взора Всебогов, дыхание души внедряется рукой наносящего раствор, магическая энергия связана нитями судьбы и всякое подобное – но я этот религиозный бред уже фильтровал на автомате. Лишь сделал себе зарубку: в Магнаре или во Фраскиске купить пару зелий повышения «Чувства магии» и увидеть всё наглядно.