Текст книги "История одного полка"

Автор книги: Александр Филиппов

110. Лейтенант м/с Муравский А.Ф., врач-стоматолог.

111. Ст. прапорщик Кучерук В.П., начальник аптеки.

112. Прапорщик Думайло Н.И., фельдшер.

Весна, 1981 год. Офицеры и прапорщики первого состава полка (не в полном составе). (Из личного архива Виктора Трутнева)

Глава вторая. Год 1981-й

По сложившейся уже традиции в новогоднюю ночь руководитель страны Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев с экранов телевизоров поздравил советский народ. Куранты на Спасской башне Кремля отбили полночь. Собравшиеся за праздничными столами родственники и друзья чокнулись бокалами, рюмками, стопками. Гуляй Народ! Передача Голубой Огонек по телевизору, шутки, песни, танцы, оливье, холодец, селедка под шубой… Наступил Новый 1981 год! Советский Союз могуч и крепок. Армия и Флот на страже, 28 РеАП в их числе! По итогам минувшего года (формирование, переброска техники и личного состава железнодорожными эшелонами в Кушку, марш Кушка – Герат – Шинданд, строительство городка, участие в боевых операциях по уничтожению бандформирований, успешная сдача осенней проверки по боевой и политической подготовке) полк Приказом Маршала Советского Союза Дмитрия Федоровича Устинова от 11 декабря 1980 года одним из первых среди частей ОКСВА был награжден Вымпелом «ЗА МУЖЕСТВО И ВОИНСКУЮ ДОБЛЕСТЬ». Надпись на котором гласит: «Вымпел Министра обороны СССР армейскому реактивному артиллерийскому полку ЗА МУЖЕСТВО И ВОИНСКУЮ ДОБЛЕСТЬ, проявленные при выполнении правительственного задания 1980 г.»

Вымпел Министра обороны СССР «ЗА МУЖЕСТВО И ВОИНСКУЮ ДОБЛЕСТЬ» С вымпелом прапорщик Владимир Бульчак, с переходящим знаменем ТуркВО прапорщик Владимир Борисенко, рядом мл. сержанты и ефрейтор БУ полка (из личного архива Владимир Борисенко)

В январе в расположение полка с группой генералов прибыл Командующий Краснознаменным Туркестанским Военным Округом генерал-полковник Максимов Ю.П. и в торжественной обстановке вручил заслуженную награду. Сохранились фотографии, запечатлевшие это знаменательное событие в истории нашей части.

Вручение Вымпела, на трибуне 1-й ряд, слева направо: начальник политуправления ТуркВО генерал-лейтенант Родин В.С., командующий ТуркВО генерал-полковник Максимов Ю.П., командир полка подполковник Кулешов Е.Г., начальнике политотдела 5-й мсд полковник Павличенко В.К.; 2-й ряд слева направо: заместитель командующего войсками ТуркВО по тылу генерал-лейтенант Шудра Н. А., заместитель командира по политической части 3-го дивизиона капитан Корецкий М.Г.

Командующий ТуркВО генерал-полковник Максимов Ю.П., за ним командир полка подполковник Кулешов Е.Г., вымпел держит командир 7-й батареи капитан Кузнецов

Прохождение торжественным маршем (слева направо): зам. командира полка майор Бут И.Н., начальник штаба майор Ильин Б.М., зам. командира по вооружению подполковник Куралев Л.М. Перед Вымпелом ‒ заместитель начальника штаба полка майор Зимин Н.К. Слева от трибуны ‒ командир полка подполковник Кулешов Е.Г. (из личного архива Виктора Спирина)

Торжественное построение полка (из личного архива Виктора Трутнева)

Однако внимательный читатель, глядя на эти фотографии, а тем более, служивший в Советской Армии, отметит такой факт, как отсутствие Знамени полка, и будет прав. Знамени, увы, пока нет. Сейчас, по прошествии более сорока лет, вряд ли кто объяснит причины задержки с вручением полку Боевого Красного Знамени. Ответ же, полученный из Подольского Архива, где хранится Исторический формуляр полка сух и краток: «6 мая 1981 год. Боевое Знамя вручил НШ округа генерал-лейтенант Кривошеев Г.Ф.».

Генерал-полковник Григорий Федотович Кривошеев

Наряду с таким радостным и торжественным событием как награждение Вымпелом Министра Обороны СССР, в начале февраля в полку произошло два последовавших один за другим чрезвычайных происшествия со смертельным исходом. Свое мнение и взгляд на подобные трагические события я уже высказал ранее в книге. Что еще сказать-добавить?! «Где тонко, там и рвется», «И незаряженное ружье раз в год стреляет»: гласят народные поговорки-мудрости.

Лескин Сергей Владимирович, рядовой, наводчик реактивной установки.

Родился 03.03.1962 г. в пос. Мирный Мокшанского р-на Пензенской области. Работал в совхозе «Бекетовский» Колышлейского р-на Пензенской области. В Вооруженные Силы СССР призван 21.10.80 г. Октябрьским РВК Пензы.

В Республике Афганистан с января 1981 г.. Умер 04.02.1981 г.. Похоронен в с. Бекетовка Колышлейского р-на Пензенской области.

Рядовой Лескин (Лексин) Сергей Владимирович ‒ 9-я реаб 3-го реадн 28-го РеАП, суицид в карауле на территории части в г. Шинданд провинции Герат (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Сержант Николай Ушатиков:

"Самострел. Это произошло во время смены поста на складе артвооружения. Застрелился молодой солдат, с Пензы кажется. Рожок отсоединил, патрон в патронник. Стрелял выше сердца, газами поллегкого выжгло. Автомат был 7.62 еще".

Майор Иван Бут:

"Из третьего дивизиона солдат. Письмо от любимой девушки нехорошее получил. То ли замуж собралась, то ли уже вышла".

Прапорщик Владимир Борисенко:

"Я помню этот случай. Только вот родным в любом случае это потеря сына. Был это самострел. Было это белым днем, он стоял на посту часовым на дальнем парке, где были ТЗМки и снаряды в ящиках. Он дождался смены, когда разводящий с караульным были уже на подходе к нему, произвел одиночный выстрел в область сердца. После выстрела, какое-то время был жив и все повторял: "Хочу жить". А на вышке часового под телефоном обнаружили запись: "Простите родители сына самоубийцу". Причину этого поступка я не знаю. Помню, потому что случай этот в полку был у всех на слуху".

Рассказ о Сергее из Пензенской книги Памяти

Лескин Сергей Владимирович. Рядовой, наводчик реактивной установки в/ч п/п 85615, 28-й реактивный артиллерийский полк (г. Шинданд, провинция Герат) 03.03.1962 г. – 04.02.1981 г..

Когда приду из армии…

Состав мчался день и ночь, проскакивая полустанки, останавливаясь лишь на крупных железнодорожных вокзалах, но все время на юг. Новобранцы гадали: конкретно – куда? Прапорщик их интерес гасил шуткой: "Прибудем на место, узнаете самыми первыми. А пока это военная тайна… " Он-то знал пункт назначения. И знал он еще одну «тайну», про которую и думать не хотел. Но она тоже мчалась в этом вагоне. Единственное, что никто не мог знать, кого из этих беззаботных, безусых еще вчера мальчишек отметит своей черной печатью смерть. Ведь поезд мчался строго на юг, к границе Советского Союза, за которой шла необъявленная война. А войны без крови, без смерти просто не бывает. Стало быть, и кому-то из этих «салажат» не суждено будет вернуться домой живым. Но они не знали про такой возможный исход. Прапорщик знал, и поэтому чувствовал страшную вину перед ними, их отцами и матерями. Как мог, он пытался успокоить себя: мол, не он ввел Ограниченный контингент войск в Афганистан. Есть «большие люди», которым из Кремля видней, куда двигать полки и дивизии, в чем суть интернационального долга. Он старался умом воспринять это как вынужденную необходимость по укреплению южных рубежей государства, но сердце-то было откровенней: он вез мальчишек на войну! Прапорщик почти четверть века отдал армии, поэтому новобранцы не представляли для него особого секрета, он умел располагать их к себе, а что еще важней, знал, как хочется выговориться, поделиться первыми впечатлениями «салажатам». И когда состав уже ворвался в калмыцкие степи, прапорщик подсел к высокому темноглазому, с темным ежиком волос призывнику, который все высматривал что-то в окне и почти не переставал улыбаться.

– Что, Лескин, у вас в Пензе все такие улыбчивые родятся?

– Я не городской, а деревенский. Есть такой район – Колышлейский, а в нем – село Бекетовка. Вот там мой дом, семья. Она большая. Мама от второго мужа родила четверых детей. От него и фамилия – Ивановы, на которых, как говорят, Россия держится, – хитро улыбнулся парень, но тут же, словно вспомнив что-то, по-взрослому посерьезнел:

– Но если честно, то жилось несладко. Отчим работал шофером, а мама сидела с малышами, хозяйничала по дому… Как она теперь справится с ними?

Прапорщик недоуменно встряхнул головой:

– Почему одна? А отчим?

– А нет никакого отчима. Он заболел как-то, поехал лечиться в Пензу, там в больнице встретил медсестру и женился на ней. Бросил нас Иванов, одну фамилию оставил, не хочу даже говорить о нем, ведь только за три месяца до этого мама вернулась из роддома. Но, как говориться, Бог ему судья…

Прапорщик много повидал на своем веку, но тут к горлу подкатил комок, он непроизвольно зашарил по карманам, ища сигареты:

– Покурим?

Лескин отказался и вновь уткнулся в окно. Выскочив в тамбур вагона, прапорщик от души выругался. Попади ему сейчас под руку этот «любвеобильный» отчим, тому вновь пришлось бы лечь в больницу и надолго. Но больше всего прапорщика вывело из себя то, что в райвоенкомате будто ослепли: разве не видели, кого призывают в армию и куда направляют служить, ведь в конце концов можно было распределить или на Дальний Восток, или на Север. А тут взяли единственного мужика из многодетной семьи да в самое пекло… Тамара Ивановна известие о переводе сына в группу каменщиков и про его поход в райвоенкомат, где он просил призвать его в армию, восприняла, как любая мать. Сначала чуть ли не в слезы бросилась, а затем успокоилась. Ну что особенного случилось? Пришел срок сыну отдать свой воинский долг, так ведь не ему одному приходит время служить. Не откупаться же от призыва, – как потом людям в глаза смотреть? Конечно, трудно матери, но, видимо, такова доля. И как бы ей тяжко ни придется с оставшимися детьми, не пропадут же без Сергея, люди помогут в случае чего. России везло всегда: в наших деревнях были такие женщины, которые понимали свой материнский долг и благословляли своих сыновей на ратную службу. Им бы памятники поставить в каждой деревне, чтоб к ним клали букеты цветов за самую трудную долю – долю солдатской матери. И таким, как Тамара Иванова, кланяться надо в пояс.

Окурок сигареты обжег пальцы, прапорщик выбросил его и вернулся в вагон, в плацкартный отсек, где сидел Лескин:

– Тебя как звать-то, парень?!

– Сергей.

– Тогда скажи мне, Сергей, как вы выживали-то без отчима? Тот пожал плечами:

– Хозяйством. Заготавливал корма для скотины, работал на огороде, пас скот, привозил, пилил, колол дрова на зиму… Труднее стало, когда закончил восемь классов и решил, что мне надо ехать получать какую-то специальность в Пензу. Выбрал профессию электросварщика и поступил в училище. Но не представлял, что так сиротливо буду чувствовать себя в городе без своих, чуть ли не каждый день собирался домой. Но что я на селе без стоящей специальности? Мне же еще младшеньких на ноги надо поднимать. И тут Сергей снова улыбнулся:

– Не знаю, как бы я выдержал, не сбежал назад, в деревню, если бы не Людмила, – он перехватил вопросительный взгляд прапорщика.

– Ах да, я же о ней не рассказывал… Словом, Люда приехала в Бекетовку на летние каникулы, мы познакомились, стали встречаться, так мать стала такие планы насчет нас строить, что хоть завтра в ЗАГС…

– А ты сам-то строил? – прапорщику откровенно нравилась открытость парня.

– Правильно ли это будет назвать планами? Нет, тут что-то другое. Наверное, можно говорить об отношениях, чувствах. Мы с ней часто встречались в Пензе. Это еще крепко держало и в городе… Но потом я решил: надо идти в армию. Сходил в военкомат, перевелся в другую учебную группу на специальность «каменщик», чтобы выпуск в училище совпал аккурат с осенним призывом. Я ведь как рассуждал? Профессия на руках, на личном фронте тоже относительно ясно и без всяких перемен, так чем быстрей отслужу в армии, тем быстрее вернусь домой, и начнется тогда действительно нормальная жизнь. Тут как раз и младшенькие подрастут, им понадобится мужской пригляд, да и зарабатывать буду, чтобы дать им какое-то образование. Главное, матери с ними легче станет, а эти два года как-нибудь выдюжит, да и пролетят они – не успеешь оглянуться. Правда, товарищ прапорщик?

– Правда, Сергей, – тот встал, делая вид, что вновь ищет сигареты. Ну что он еще мог ответить? Прапорщик прошел в свое купе, достал из чемодана пару конвертов, авторучку и вернулся к Сергею:

– Как маму звать?

– Тамара Ивановна, – удивился тот вопросу.

– Вот и напиши ей сразу письмо, как только приедешь на место. Считай это моим приказом.

– Да я и так обязательно бы написал, – для Сергея поступок прапорщика был несколько непонятен. Впрочем, и прапорщик не смог бы объяснить его, просто сердце подсказало, а руки сделали. Так бывает в жизни, когда объяснять и не надо.

Конверты прапорщика действительно оказались под рукой кстати. В первый Сергей вложил письмо: «Здравствуй, мама! Вот прибыл к месту назначения. Самая южная точка СССР, город Кушка Туркменской ССР. Служим на самой границе, от границы – один километр. 7 ноября буду принимать присягу, а в декабре нас отправят за границу в Афганистан…» Как же обожгло сердце Тамары Ивановны, когда она прочитала: «Нас отправляют за границу в Афганистан», как будто сын написал ей, что «отправляют» навсегда туда, откуда не возвращаются… Эта боль почти не покидала ее. Немного отпустила, когда в одном из следующих писем Сергей написал: «Ну, как там твое здоровье, как ребятня – слушается ли тебя? Если Андрей не слушается, передай, приеду из армии, воспитаю…» Ее успокоили слова Сергея «приеду из армии…», и она поверила: он вернется.

Он вернулся, почерневшим в одночасье, в феврале. В цинковом гробу. Сопровождавшие «груз 200» передали Тамаре Ивановне похоронку, в которой извещалось, что Сергей Владимирович Лескин, 1962 года рождения, наводчик боевой машины, погиб, неся службу в карауле. Что произошло с ним, расследованием точно не установлено. А может, оно особо и не прилагало служебного усердия для установления истины? Ведь так просто списать ЧП на мертвого. Особенно на войне, где жизнь обесценивается до листка похоронки так легко, будто солдат не живой человек, а манекен. Не потому ли их так много положили на афганской земле? Не потому ли так много тайн оставила эта необъявленная война? Тамара Ивановна добилась вскрытия цинкового гроба со своим сыном. Она увидела его – успокоенного, бледнолицего, непривычного, без улыбки, которую помнят все встречавшиеся с ним по жизни. Мать смотрела на Сергея и мысленно спрашивала: как же ты позволил пуле отнять у себя жизнь, ведь ты очень сильно любил ее, всю нашу ребятню, свою Людмилу?! Что же тогда произошло в карауле? Эта тайна афганской войны схоронена, похоже, навсегда в селе Бекетовка, под скромным памятником Сергею Лескину – солдату, сыну, брату, любимому. Обыкновенному русскому парню, так любившему жизнь, так радовавшемуся ей. А как нам не хватает таких людей, таких улыбок… 14 сентября 1999 года на здании училища в Пензе, где учился когда-то Сергей, открыли мемориальную доску. На ней имена трех выпускников училища, погибших в Афганистане, в том числе и Сергея.

Лазука Всеволод Григорьевич, рядовой, ст. механик-водитель БМ «Ураган».

Род. 10.11.1960 г. в с. Устиновка Малинского р-на Житомирской обл. УССР. Украинец. Работал в колхозе им. Кирова Малинского р-на. В Вооруженные Силы СССР призван 11.5.79 г. Малинским РВК.

В респ. Афганистан с декабря 1979 г.. Принимал участие в боевых операциях, проявил себя смелым, хорошо подготовленным воином. 7.02.1981 г. погиб в результате несчастного случая. Похоронен в родном селе.

Рядовой Лазука Всеволод Григорьевич ‒ 9-я реаб 3-го реадн 28-го РеАП погиб в результате неосторожного обращения сослуживца с пистолетом на территории части в г. Шинданд провинции Герат (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Капитан Александр Пацеля:

"При приеме дежурства по дивизиону сержант (мл. сержант), видимо помощник нового дежурного, самовольно взял один из пистолетов ПМ, передернул затвор и в шутку навел на сослуживца и нажал на курок… Все произошло в оружейной комнате дивизиона. Сам я не был очевидцем трагедии. Помнится, что земляки они были, чуть ли не с одной деревни".

Сержант Николай Ушатиков:

"Лазука служил во взводе обеспечения дивизиона (ВОД-3) механиком-водителем ТЗМ (транспортно-заряжающей машины). 7.02.1981 года мы с Лазукой заступили в наряд по дивизиону после развода. Была суббота ‒ банный день. Я, как помощник дежурного по дивизиону, должен был проверить расклад пищи в столовой, но тут пришел прапорщик (дежурный) и попросил принять ружейку, так как он торопится в баню. Отказать я не мог, хотя это в обязанности помощника дежурного не входило. Пошел принимать ружейку. Со мной был Бордюг, мой дневальный. Во время проверки ящика с пистолетами зашел Лазука, второй дневальный. Они с Бордюгом были земляками. Я стоял спиной к ним. Вижу, что Бордюг берет пистолет со стола. Говорю: "Положи на место". Ноль эмоций. Кладу в ящик пистолеты и тут ‒ выстрел. Обернулся. Лазука съезжает медленно по пирамиде, на шее капелька крови стекает. Первая мысль, что пуля оцарапала кожу и мимо пролетела. Бордюг бросает ПМ на стол. Я беру, вынимаю обойму, патрон с патронника, все бросаю в ящик, закрываю. Пытаемся поднять Севу. Я берусь за ворот шинели, шапка спадает, а там все в крови. Посылаем дневального в санчасть за скорой. Потом рассказали, что умер по дороге. До госпиталя не довезли. Пуля попала между 5 и 6 позвонками. Бордюгу дали три года поселения".

23 февраля ‒ День Советской Армии и Военно-морского Флота, уважаемый еще с детства и школьной поры Праздник. Завтра наступит ровно год, как полк находится на древней земле Афганистана. Присвоены очередные воинские звания личному составу, вручены подарки, грамоты, отправлены на Родину благодарственные письма, наградные листы ушли на утверждение в вышестоящие инстанции. Обучается и втягивается в службу новое пополнение осеннего призыва.

Первопроходцам 40-й армии мой стих:

 
«Земля тут камнями усыпана,
Кишлак прилепился к горе.
Опасная служба нам выпала
В далекой чужой стороне.
Душманов отряды летучие
Лютою смертью грозят.
Дороги как змеи гремучие,
Гремят и убить норовят.
Втянулись ‒ привыкли вроде бы,
Стройка, рейд, в караул, в наряд…
Закалились в жаре и в холоде мы,
В палатках буржуйки дымят.
А Россия снегами укутана,
Герань на знакомом окне,
А здесь все так сложно запутано
В этой древней небритой стране.
Не раз уж по краешку пройдено,
Но глаз не подвел и рука.
Быть посмертно представленным к ордену,
Я воздержался пока».

 

В первой главе Александр Загорский упомянул, что в полку был свой вокально-инструментальный ансамбль «Арес» (артиллерия реактивной стрельбы). Александр прислал мне газету «Красная Звезда» от 15 марта 1981 года. В ней напечатана статья корреспондента газеты подполковника Г. Кошуба под названием «Настроение ‒ хорошее! (из Афганского блокнота)», где автор делится своими впечатлениями от посещения нашей части, в том числе и от встречи с первым составом ВИА «Арес». Представляю эту статью полностью:

«Невелик палаточный городок. Скажем дневальный 1-й роты подал команду на построение, а воины 3-й роты насторожились ‒ не им ли команда. А уж если какое подразделение с песней идет по «парадной», так ее здесь называют ‒ дорогу перед рядом палаток, то запевалу можно услышать в каком бы конце городка ты не находился в это время. О песне разговор особый. Первый раз я приехал сюда в полдень. Светило яркое солнце. На высоком флагштоке в центре городка трепетал красный флаг. На табличке прочитал, что флаг поднят в честь подразделения, которым командует ст. л-т К. Кузнецов, добившегося лучших результатов по итогам соревнования за месяц. Оживленно было перед палатками у тумб для чистки сапог. Здесь такое правило: после занятий в столовую только с начищенными до блеска сапогами. И вот уже одно подразделение на «парадной» линейке. Впереди ‒ старшина прапорщик Николай Британов (снимок внизу). Четкая, громкая команда, крепкий верный шаг, дружный взмах рукой. Хорошо смотрится строй, выглядит молодцевато. А вот уже и звонкий голос запевалы взметнулся над строем. И сразу как будто тверже стал шаг, лучше выправка. Песня известная, не новая: «Солдаты в путь… А для тебя родная есть почта полевая…», но, говорят, здесь она особенно популярна. Ведь почта полевая приносит сюда дорогие весточки с родной земли. Идут солдаты… Будь это где-нибудь в нашем городе или селе, наверняка бы приостанавливались многие прохожие. Но и здесь есть ценители строя и песни. Вот чуть в сторонке на боковой дорожке стоят, одетые уже совсем по-летнему три офицера ‒ командир взвода ст. л-т Геннадий Смирнов, командир батареи к-н Анатолий Тюляев и заместитель командира роты по политической части ст. л-т Анатолий Малаев (на снимке слева направо). Все из разных подразделений. Шли в палатку, где разместилась столовая для офицеров, остановились. Мимо с песней как раз проходила батарея, которой командует к-н А. Тюляев. Подразделение отличное, не раз побеждало на огневых состязаниях артиллеристов. А как выглядит строй, дружит ли с песней? И Смирнов, и Малаев признали, что и здесь батарея на высоте. Поэтому и светится улыбкой лицо Тюляева, что может быть приятнее для командира, чем похвала в адрес его подчиненных. Офицеры, конечно, посмотрят, как пройдут другие подразделения. Ведь не каждый день предоставляется такая возможность; служба напряженная, не всегда приходится обедать в привычной палатке. Есть и еще одно обстоятельство, объясняющее повышенный интерес офицеров к строевой выучке подразделений: близиться смотр– конкурс на лучшее исполнение строевой песни.

Во второй раз я приезжал в этот городок вечером и вновь песня, только на этот раз с музыкальным сопровождением. И доносилась она из палатки с двумя красными флажками над входом ‒ отличительный знак Ленинской комнаты. Шла репетиция самодеятельности. Конечно, в палатке тесновато, но разместились в таком же строгом порядке. Слева с гитарой ‒ руководитель ансамбля, старшина батареи пр-к Сергей Князев, уроженец города Александрова Владимирской области, рядом с ним ‒ тоже с гитарой (в первом случае была соло-гитара, а здесь ритм-гитара) заместитель командира взвода мл. с-т Камиль Габдрахманов, призванный из города Тольятти. Еще бас-гитара командир отделения Владимир Заяц родом из города Жодина Минской области. На электрогитаре играет командир отделения с-т Юрий Козырев, уроженец города Сорска Хакасской автономной области. В центре солист ансамбля фельдшер пр-к Валерий Гаврилейко из поселка Ханженково Донецкой области. А далее, с большой трубой ‒ водитель рядовой Ромео Годирайтис родом из Каунаса Литовской ССР. Самое сложное хозяйство, пожалуй, у звукооператора ансамбля водителя рядового С. Голикова, призванного из Урюпинска Волгоградской области и играющего на ударных инструментах, дальномерщика рядового Сергея Иванова из Ленинграда. И еще один участник ансамбля ‒ солист, орудийный номер рядовой Александр Загорский тоже из Ленинграда. Вот такой ансамбль. Небольшой ‒ всего девять человек. Но знают его и мотострелки, и артиллеристы, и связисты из соседних подразделений, куда самодеятельные артисты приезжали с концертом. Знают и жители афганских кишлаков, где ансамбль выступал неоднократно. «С особым настроением приезжаем мы с концерта для афганцев ‒ рассказывает пр-к Князев ‒ очень отзывчивые люди на нашу песню, встречают с большой теплотой».

О чем поют солисты? Есть в репертуаре песни о Ленинграде, о Белоруссии, о Сибири ‒ влияние географического фактора, т. е. места рождения участников ансамбля. Всегда горячо принимается песня артиллеристов фронтовых лет («Горит в сердцах у нас любовь к земле родимой»). Еще песня о комсомольцах-добровольцах. А какую песню они хотели послушать сами? Все попросили меня передать просьбу Всесоюзному радио ‒ исполнить для них и их родных песню В. Шаинского и Я. Рябинина «Родительский дом». Чем еще запомнилась репетиция ансамбля? Теплой, непринужденной обстановкой, которая царила в нем, подтянутостью, высокой культурой поведения людей. Такая деталь: все были с аккуратными прическами, в чистом обмундировании. Особо хочу подчеркнуть, что все участники ансамбля ‒ отличники боевой и политической подготовки, все комсомольцы. Настроение… Конечно, не песней единой питается то хорошее настроение, которое я чувствовал всюду ‒ у мотострелков, десантников, артиллеристов, саперов… Хорошее настроение ‒ производное многих слагаемых. И прежде всего ‒ глубокого понимания советскими воинами своего патриотического и интернационального долга, тех благородных целей, ради которых они находятся на афганской земле. Вчера, уже из Москвы я позвонил в эту часть. Политработник М. Амелечкин рассказал о большом политическом подъеме, вызванном среди воинов решениями 26 съезда КПСС, о том огромном интересе, с которым изучаются материалы форума коммунистов.

Разговаривая по телефону, я посмотрел на часы. Там, за тысячи километров от Москвы только что закончилась вечерняя поверка, наверно, над палаточным городком сейчас тоже звучат песни. ‒ Да, действительно, как всегда перед отбоем, ‒ подтвердил М. Амелечкин, и тут же добавил, что над палатками уже горят электрические фонари, а высоко над городком ‒ по-южному темное небо с яркими звездами».

Первый, основной состав группы вокально-инструментального ансамбля «Арес» (из личного архива Александра Загорского)

ВИА «Арес»

Выступление в летнем клубе полка (из личного архива Александра Загорского)

Сколько будет написано и спето песен о войне в Афганистане! Но это все будет позже. Сейчас они только набросками в солдатских и офицерских записных книжках, а по большому счету ‒ еще где-то там, в подкорке под шапкой-ушанкой или панамой. Не до того и не время. Будут и другие статьи в газетах и журналах, не будет уже той цензуры, в рамках которой и написана статья Г. Кошуба, но это НАША ИСТОРИЯ ‒ НАШ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ.

Сержант Николай Попов:

"В армию призвали осенью. Карантин был в Кушке, в разведбате, примерно месяц. Под Новый год колонной отправили в Афган. Тентованный «Урал», внутри ящик с «калашами», ящик с магазинами и два ящика тушенки. Ночью уже были в дивизии. За всю дорогу никаких ЧП не было. Была одна остановка, где-то около воды. Из части в полк забирали два офицера. Второго не помню, а один был ком. взвода разведки Виктор Трутнев. Он ехал со мной в одной машине, и пока ехали во время разговора он спросил: «А кто-нибудь имеет представление о геодезии?». Поскольку я ушел в армию с 4-го курса автодорожного факультета, то, естественно, два года ее учил. На мое «Я», он тут же выдал: «В топовзвод». Вот таким незатейливым образом и было определено место службы на все 2 года. В топовзводе на тот момент кроме одного полуторагодичника все были дембеля, а нашего призыва всего трое. Эти полгода, конечно, дались тяжело, зато потом, через полгода, пришли взамен дембелей 12 молодых и, началась не жизнь, а малина.

Служил при трех командирах полка: Кулешове, Ильине, Котове. Основная служба прошла при Ильине. Стал он ком. полка после ухода Кулешова. До этого был нач. штаба. О Кулешове мало что помню. Единственно, раз чуть не отправил меня на губу, когда будучи в наряде на бассейне пустил купаться сослуживцев (солдат пускали купаться раз в месяц), а Кулешов неожиданно приехал. Однако он объявил трое суток, но до воплощения не дошло. Еще запомнилось о Кулешове, у него была немецкая овчарка Рекс, так вот при замене он ее оставил в полку. Ильин был настоящим отцом солдат. При нем вовсю строили в части, отлично кормили. Каждый день показывали кино. Часто приезжали артисты. Мы не знали, что такое сухая картошка. Именно ему принадлежит знаменитая фраза: «Это только я могу ходить по части пьяный и в тельняшке». Всех остальных офицеров гонял за несоблюдение формы одежды. Рядовой состав не напрягал. Друзья у него были везде. Вплоть до того, что периодически в офицерской бане и на бассейне возникали офицеры из штаба армии из Кабула. И это очень помогало ему решать многие вопросы. Котов таким размахом не обладал. Может потом развернулся. Мне запомнился тем, что очень любил фотографироваться. Я, делая фотки (официально на фотогазету, а на деле и всем своим сослуживцам), обязательно делал фотки и Котову. Потому и без всякого опасения мог фотографировать (рядовому составу этого делать было нельзя).

Когда я прибыл в полк, часть уже находилась в новом месте. При вводе место было другое. Уже были сделаны арыки. Стояли столбы освещения. Оборудованы курилки. Был летний клуб. И все было отсыпано гравием. Занимался этим всем зампотыл подполковник Шевцов. Очень неугомонный был. Каждый день носился по части, курируя все улучшения в жизни полка. Его: «только это (далее называлось конкретное действие или объект, например, посадки саженцев) нас спасет» слышно было постоянно. Однако довольно быстро из-за проблем со здоровьем (инсульт по слухам) был комиссован. Мне он очень сильно напоминал темпераментом и внешним видом киношного Суворова. В нашей БУ комбатом был сначала Соколов, потом Пационов".

Ст. лейтенант Виктор Трутнев:

"Сержант Попов был выбран с целью подготовки полкового вычислителя, готовит и рассчитывает данные для стрельбы и причем в короткий срок, а для этого нужен был достаточно сообразительный парень. Когда я начал его готовить, то просто поражен был, как он схватывал материал. А я до этого в учебке готовил сержантов, поэтому смело скажу Попов ‒ толковый солдат".

Сержант Николай Попов:

"Я помню этот момент. Наш комвзвода куда-то уезжал (может в отпуск). И в этот момент Трутнев и начал меня готовить на вычислителя. Основная работа вычислителя ‒ это работа с формулами и таблицами. Естественно, я это прекрасно знал, поскольку попал в армию с 4-го курса технического ВУЗа, причем со строительной специальности и всяких разных курсовых и проектов к тому времени сделал немало. Да и всегда любил и знал точные науки. Потому мне работа вычислителя очень легко давалась. Но… Вернулся комвзвода Грень и забрал меня назад в топовзвод. Впрочем, я не жалею ничуть. Вычислитель привязан к огневым на все время работы БМ. А работа топопривязчика ‒ до начала стрельб. Привязали огневые и НП и свободны. Это хорошо проявилось в рейде в Анар Дару. Утром приехали на место. Мы привязали огневые, дали поправку буссоли и были свободны два-три дня (до смены позиции). Целыми днями валялись на плащпалатке в тени топопривязчика в трусах и спали. А расчеты в полной выкладке и касках неотлучно находились около БМ целый день. Единственно, по ночам мы сидели с прибором ночного видения в охранении. Но и это было не сложно, ибо ПНВ был у нас в топопривязчике. Предназначен для вождения ночью. Так и наблюдали прямо из кабины. А ночь, поделенная на четверых, далеко нас не напрягала".