Текст книги "История одного полка"

Автор книги: Александр Филиппов

Второй дивизион:

КД ‒ м-р Загребин Владимир (?) Николаевич(?) в1982 г.,

м-р Гулак Александр (?) до декабря 1983 г.,

п-п/к Гиленков Игорь Юрьевич ‒ с января 1984 г.

НШ дивизиона ‒ м-р Нелип, м-р Демидов.

Зампотех ‒ м-р Хватиков Сергей Иванович.

Замполит‒ ст. л-т/к-н Салихов?

Фельдшер дивизиона ‒ пр-к Якунин Валерий,

пр-к Простяков Геннадий ‒ со второй половины 1983 г.

Комсомолец дивизиона ‒ пр-к Гамко.

Техник ‒ пр-к Пасечник Петр, пр-к Астапович.

Нач. разведки‒ ст. л-т Гермак Иван,

с осени 1983 г. ‒ ст. л-т Хоменко Валерий,

Нач. связи ‒ ст. л-т Минин Сергей.

Нач. радиостанции ‒ пр-к ерин Сергей.

Командир 6-й батареи ‒ к-н Гитин Олег Игоревич, до января 1983 г., (потом стал ЗНШ полка),

его сменил ст. л-т Ланин Владимир, но был недолго, где-то до апреля,

его сменил к-н Шилина Владимир, был он год, до апреля 1984 г.,

потом ‒ ст. л-т Ведерников Владимир, сходили с ним на Панджшер, и его перевели НШ артдивизиона 191-го полка,

затем комбатом стал к-н Чирков. С ним я уже не служил, вскоре уволился.

Комвзвода управления батареи ‒ ст. л-т Хоменко Валерий, (с осени 1983 г. ‒ нач. разведки дивизиона),

вместо него пришел ст. л-т Рончик Василий Адамович (переведен из 3-й батареи).

Замполиты: 1982 г. ‒ л-т Перьков,

ст. л-т Бобырь Сергей ‒ до мая 1983 г.,

его заменил ст. л-т Пашков Евгений Иванович.

Командир 1-го ОВ (СОБ) ‒ ст. л-т Кишинский Сергей, был до апреля 1984 г.,

его заменил л-т Пырцак Владимир.

Командир 2-го ОВ ‒ ст. л-т Булыгин Андрей, был до апреля 1984 г.

Старшина батареи ‒ пр-к Смирнов Александр.

Номинально, командование и штаб дивизиона были в Газни, но у них было некоторое разделение: КД в основном находился в Газни, замполит ‒ в Лашкаргахе, а начштаба ‒ в Джелалабаде. Зампотех, пожалуй, кочевал больше других. Большая часть л.с. ВУД и ВОД также находилась в Газни. Еще у нас было несколько человек с автороты на «Уралах» (плюс к ТЗМкам возили снаряды) и два бензовоза, а также «ЗИЛ-131» (водовозка), наверное, из батареи управления. Наш призыв в Газни прибыл 27 июня, батарея в это время была на операции, скорее всего, под Кандагаром, но это не точно, потом до конца года у меня был провал (нигде ничего не записано). В январе 1983 г. ходили на Бараки (провинция Логар).

На операции в провинции Логар. Слева направо: командир отделения разведки с-т Федорович, ком. батареи (новый) ст. л-т Ланин, ком. батареи (старый) к-н Гитин, НШ дивизиона м-р Нелип, вычислитель ряд. Тюрин (из личного архива Валерия Максименко)

В мае ‒ снова Кандагар, был подрыв ТЗМки (списали), Колю Геращенко тяжело ранило, еще несколько человек ранения получили полегче, когда вернулись пакеты на всех БМках простреленные были, меняли направляющие, самую «убитую» БМку в Союз на ремонт отправили, в июне ‒ операция на Искаполь. Это горный хребет к западу от Газни.

Искаполь. Слева направо: Чащин Лешка, Ремизов Саня, Арсен Бекшоков, я и Толик Балонин (из личного архива Валерия Максименко)

Где-то в сентябре или октябре проводилась операция за озером Сарде, там долина, пыли немеряно, у нас огневая была возле кишлака Юсуфхейль.

Вот выдержка из книги А. Антипова «Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала»:

"‒ Необходимо было нанести удар реактивной артиллерией по району высадки десанта, ‒ рассказывает Рохлин. Я запрашиваю артиллеристов:

‒ Готовы?

‒ Не готовы, ‒ отвечают.

‒ Сколько нужно времени?

‒ Пятнадцать минут.

Опять спрашиваю:

‒ Готовы?

‒ Нужно еще пять минут.

А тут подошло время, когда должна была появиться авиация. Я командую:

‒ Отбой.

Они кричат:

‒ Готовы!

Осматриваю небо. Авиации не видно. Командую:

‒ Огонь.

И только ракеты пошли вверх, появляется авиация. Вижу, штурмовики Су-25 прямо садятся на наши ракеты. Мне стало жутко. Сердце сжалось. Аж дышать невмоготу. Но тут комэск выходит на связь: "Командир, вижу разрывы снарядов. Захожу на ту же цель". Словно камень с сердца упал. Пронесло".

(Саша, описанное событие произошло в ноябре 1983 г. в провинции Вардак. Работала наша батарея. Я не участвовал в этой операции (летал с взводным в Шинданд), возможно по этой причине произошла задержка с открытием огня, я ведь был вычислителем).

Следующий выход в противоположную сторону, в район кишлака Сурпуль, не доезжая Кабула.

Фото с места событий. Внизу стоят: слева Гриша Павленко, справа Вовка Поплыко. Вверху на капоте слева направо: Коля Слепкин, Лешка Мельниченко, Юра Халеев, Саня Ремизов, Вовка Мезин (из личного архива Валерия Максименко)

Следующей была Ургунская операция (разблокирование дороги на Ургун, проводка колонн к афганскому гарнизону, базирующемуся в Ургуне), она началась в первых числах января и длилась до конца месяца. Кстати, в этой операции принимали участие несколько ребят с автороты нашего полка в качестве водителей на технике 191-го омсп. В этом полку к январю гепатит выкосил значительную часть личного состава, и к походу на Ургун попросту некого было сажать за баранку. На каком уровне решался этот вопрос мне не ведомо, но факт был. Я со своим взводным ст. лейтенантом Рончиком В. прилетел в Шинданд за пополнением в конце декабря и до Нового 1984 года улететь обратно мы не успели, новогоднюю ночь встретил в каптерке 3-й батареи, а 2-го января улетели в Газни с пополнением и бойцами с автороты, 4-ого ушли на Ургун, как говорится с «корабля на бал».

На Ургунской операции. Слева направо замполит батареи ст. л-т Пашков, старшина пр-к Смирнов, СОБ ст. л-т Кишинский, техник дивизиона пр-к Пасечник (из личного архива Валерия Максименко)

(Саша, я стараюсь по возможности передать то, что осталось в памяти, хотя многое уже стерлось, сам понимаешь, да и сослуживцев моих уже многих нет в живых, но для меня они живы, пока я их помню).

Следующий боевой выход не заставил себя долго ждать. Числа десятого февраля уже держали путь на Кабул и потом дальше в сторону Чарикарской «зеленки». Огневая была за Баграмом километрах в десяти в сторону Махмудраки. На Чарикарской дней десять или около того были, потом вернулись, проехали Кабул, но не в сторону Газни, а в сторону Джелалабада, проехали 5-10 км и встали на каком-то плато на несколько дней. Передохнув, полк двинулся на Суруби, по серпантину, Шах-Максуд называется, а ущелье ‒ Махипар (Летающая рыба) ‒ уникальное место, я такого больше нигде не видел.

Это не мои фото, но на первом наша колонна 191-го полка, я хотел сфотографировать на обратном пути, но не довелось ‒ возвращались ночью (комментарий к фотографиям Валерия Максименко)

На Суруби работали с нескольких огневых, первый раз не доезжая Суруби несколько километров, потом переехали ГЭС и налево, работали в северо-восточном направлении. Продолжу по боевым выходам. В конце марта планировался выезд типа реализации в сторону Гардеза, где-то в районе кишлака Рабат, однодневный, вечером должны были вернуться, но что-то пошло не так, и зависли мы там дня на три-четыре, без харча, бушлатов и т. д. в одном х/б, по ночам дубарь, в общем не в самом лучшем месте встретили свой приказ об увольнении. А потом был Панджшер. 15-го апреля выдвинулись с ППД и 18-го зашли в ущелье.

В составе колонны 191 мсп входим в Панджшерское ущелье (из личного архива Валерия Максименко)

Вход в Панджшерское ущелье, апрель 1984 года, БМ-21, 2-й дивизион 6-я батарея 28 РеАПа, на повороте наш БРДМ-2, за рулем Ильшат Ханнанов, я стажер, на броне и.о. комбата В. Пырцак (из личного архива Юнуса Бакирова)

По Панджшерскому ущелью мы мотались три месяца, самый дальний кишлак, в котором были ‒ Паси-Шахи-Мардан. Не знаю, можно ли считать данный эпизод стрельбой прямой наводкой, но наводка производилась не по данным, а по пакету, насколько я помню. Этот случай произошел во время Панджшерской операции 30-го апреля или 1-го мая 1984 г. (могу ошибиться на день-два, не более). Пехоту 191-го полка духи зажали в ущелье, чуть ниже кишлака Анава. Батарея в тот момент занимала ОП в Анаве. Три БМки отправили на помощь мотострелкам. Они заняли ОП напротив ущелья и открыли огонь по сопкам слева и справа от ущелья, на которых находились духи. Дальность стрельбы составляла 3–4 км. Расход ‒ около десяти пакетов (расстреляли почти все, что было в ТЗМках). На карте красной стрелкой я обозначил направление стрельбы. В деталях могу допустить неточности (времени-то столько прошло), но вот так я помню этот эпизод. Непосредственным участником тех событий был Лешка Мельниченко, в то время командир первой БМ (он есть на сайте «Одноклассники»). В Газни полк возвратился 18-го июля, в этот день погиб мой земляк, механик-водитель МТ-ЛБ артдивизиона 191-го ОМСП. Его тягач подорвался на фугасе в колонне, метрах в двухстах впереди от машины, в которой я ехал. Насколько помню 5-я батарея (Джелалабадская) во время этой операции была сначала на Саланге, а уже ближе к концу они зашли в ущелье. Уже после Панджшера, в конце июля, батарея сгоняла по месту на Искаполь, но уже без нашего призыва".

Карта, на которой красной стрелкой Валерий Максименко отметил направлении стрельбы БМ батареи

Ст. лейтенант Валерий Хоменко:

"В расположении батареи все ручками наших солдатиков построено! Свой кирпичный заводик, свои архитекторы, строители и т. д. Неказистые строения, а надежные и теплее, чем в палатке было зимой! Строили, воевали, спортом занимались, в футбол играли… Мы постоянно обстреливали самый душманский кишлак в 18 км от нас ‒ Шутан. Потом пришлось пройти по нему пешком. Расположен он в ущелье, богат, по сравнению с остальными и очень вражеский, т. к. пришлось брать с боем. Там ходил корректировщиком с Вовиком Федоровичем. Очень часто с ОП у аэродрома наша батарея вела огонь, исходя из данных нашей разведки (ГРУ). Самой воюющей батареей 28-го РеАП была Газнийская, не успевала заряжать свои установки! Половина всех колонн шла для реактивной батареи в Газни! 191 ОМСП столько воевал, что другим и не снилось! Уж поверьте офицеру, который не успевал корректировать огонь своей батареи с декабря 1981 года и по июль 1984 года! Два года и восемь месяцев без замены я отдал только этому! В 1979 году меня, зеленого лейтенанта приняли в дружный и боевой коллектив 711 отдельного гвардейского реактивного дивизиона БМ-21 «Град» в ЮГВ и ровно через два года, меня ст. л-та, СОБа отправили воевать в Афган. Назначили на пересылке СОБом в 191 ОМСП в минометную батарею, но так как я себя считал реактивщиком, то меня направили в 28 РеАП на должность КВУ. И оказалось, что мне надо прибыть в Газни, где наша 6 реактивная батарея была придана 191 ОМСП. Лучше туда сразу и поехал бы! Минуя этот неудачный армейский полк с его неудачными командирами и ЗАМПОЛИТАМИ! Была бы другая военная судьба и карьера! 28-й сломал мою военную карьеру! Об этом я сейчас на сайте с нашими ком. полками спорил и доказал им справедливость того времени! Ротацию надо было проводить, хотя бы каждые полгода! А я во 2 реадн ‒ 2 года и восемь месяцев на должности ст. л-та, а потом в Союз и еще доказывал, что я нормальный! Не всем этого понять".

За моей спиной казарма нашей 6-й батареи (из личного архива Сергея Кузнецова)

Гоняем мячик (из личного архива Сергея Кузнецова)

Рядовой Дмитрий Красноглазов, водитель БМ-21:

" Я в Шинданд прилетел 22.06.1983 г. и через 4 дня нас отправили в 4-ю батарею, 2-го дивизиона в Лашкаргах. Шайтан-машину вашу и тебя худого и длинного помню (речь идет о моей командировке на батарею. Я о ней расскажу позже отдельно ‒ прим. А. Филиппова). Живности у нас сроду не было. Мы элита! Это привезли новое х/б, а там вошки. Вот вас к нам и дернули. Вам медикам почувствовалось, как у нас в Лашкаревке жарковато, до +80 доходило! У нас была хорошая БАНЯ! В прямом и переносном смысле. Рядом с ней и стояла ваша шайтан-машина «ГАЗ-66»! Всякое было за службу! Выехали по тревоге! Отстреляли! А на БМ с запасного бака кто-то украл крышку! Бензин расплескался пока ехали, а после залпа загорелся! Горит бак, а мы растерялись, комбат и СОБ тоже, все в «штаны насрали», смотрим, не знаем, что делать! Серега Кашапов ‒ герой, снял с себя бушлат и накрыл пламя! Огнетушителей в машинах не было! Висели на пожарном щите и те пустые!

Вот статья из нашей районной газеты, бери в книгу если надо".

В АФГАН ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ.

В 1983 году Дмитрий Красноглазов с отличием окончил Штеровский энерготехникум и 2 апреля был призван в ряды Советской Армии. Он сам написал рапорт на службу в Афганистане, потому что хотел принести пользу Родине – так он был воспитан. Родители, провожая сына в армию, как полагается, устроили настоящий пир, и дали наставления служить по совести.

Сначала новобранцев привезли в учебную часть в город Кировабад (ныне Гянджа) Азербайджанской ССР. Это был воздушно-десантный полк имени Чепика. Дмитрий Анатольевич до сих пор слово в слово помнит обращение командира:

«Дорогие ребята вы все знаете, что будите проходить службу в Демократической Республике Афганистан. Там идет война. Многие из вас вернутся с орденами и медалями, многие, возможно, вернутся калеками, а кто-то не вернется вообще…»

Услышать такие слова было нелегко, хоть мы и понимали, на что подписались, вспоминает Дмитрий Анатольевич. Комок к горлу подошел, дрожь по телу, холодок по спине пробежал, а потом нас посадили в «Уралы» и повезли в горный поселок Ленинкент (Дагестан). Там мы приняли присягу на верность отечеству, там случились первые стычки с местным населением. Там все было по-другому, нас многое удивляло. Там не только люди не подчинялись советским законам, но и природа полностью игнорировала законы физики и логики: машины «отказывались» ехать с горы, а в гору – без проблем, и река текла снизу вверх, а не наоборот. Свой девятнадцатый день рождения 22 июня 1983 года Дмитрий отмечал уже в Афганистане. Они прилетели в город Лашкаргах, который советские ребята называли между собой по-свойски – Лашкаревка, а соседнюю часть, что находилась в 40 километрах в городе Гиришк, именовали Гришино.

– Я служил водителем БМ-21 «Град». Расчет у нас был всего два человека, а работы – хоть отбавляй. Идет батальон ВДВ, например, на проческу определенной зоны – мы за ними: три машины «Градов», шесть – ТЗМ (транспортно-заряжающие машины). Нашей задачей было охранять и прикрывать огнем или выручать при необходимости. Если ребята попали под обстрел противника и не могут выйти из окружения, мы должны открыть ответный огонь и дать им возможность пойти в атаку выполнить поставленную задачу. Обстрелы нашей части порой не прекращались неделями. Каждый день, как по расписанию нас начинали бомбить 120-миллиметровыми минами. В шесть вечера у нас ужин, но мы ели раньше, потом сразу получали оружие и отправлялись на первую огневую позицию. Но самым страшным было даже не это, а вероятность наступить на противопехотную мину, которая не убивала, но отрывала только ступню. Такой тогда была американская военная политика – не убить солдата, а сделать его калекой, чтобы государство тратило деньги на его лечение – экономическая война, – объясняет Дмитрий Анатольевич.

Приходилось бороться не только с вооруженными формированиями афганских моджахедов, но и с палящим солнцем и агрессивной фауной:

– Нужно было всегда быть начеку. Однажды меня чуть не ужалила гюрза (самая опасная гадюка). Это было в пустыне. Мы привезли снаряды, управились и пошли умыться. Она залезла под водовозку, видимо пить хотела. Я обратил внимание на выражение лица моего товарища и понял, что что-то не так. Сразу замер. Рядом с ним стояла штыковая лопатка, он ее так лихо взял за край и как профессиональный лопатометатель запустил под бочку. Гюрза оказалась полутораметровой. Она свернулась в клубок, готовая атаковать. Спасибо товарищу – спас.

– 36 лет прошло, как я вернулся домой. Не было ни дня, чтобы я не вспомнил о той войне. Ни одна ночь не прошла, чтобы по мне не пробежал холодок. Каждый прожитый день, каждый мой поступок, каждое решение родом оттуда. Нам многое пришлось пережить. Это закалило характер, хоть и ранило душу. Но мы научились с этим жить, – подытожил Дмитрий Анатольевич.

– Мы двигались боевой колонной. Неожиданно, из-за бархана, показался двухэтажный дзот. По нам открыли жесткий огонь из нескольких крупнокалиберных пулеметов ДШК, и попали в впереди идущий бензовоз, тот сразу вспыхнул. Не дожидаясь команды, я резко развернул машину за бархан. Позиция оказалось более чем удобной – пакет стволов нашего «Града» был как раз над барханом, и можно было вести ответный огонь прямой наводкой. Мы с сержантом выпустили залп пять снарядов, и сразу погасили огневую точку, тем самым спасли практически всю колонну. За удачную операцию наш командир представил нас к награде.

Кобра

Не просто было с фотографиями в Афгане. Одолжил в интернете. Это наши парни с 4 бат. Лашкаргах (Дмитрий Красноглазов)

Напомню читателю, что на данный период времени 4-я батарея полка оказывает артиллерийскую поддержку дислоцирующемуся в Лашкаргахе 3-му батальону 317-го парашютно-десантного полка. Позже, в марте 1985 г. этот батальон сменит 370-й отдельный отряд специального назначения и в Лашкаргахе будет находиться штаб 22-й отдельной бригады специального назначения. После переформирования и перевооружения нашего 28-го РеАП (с апреля 1986 г. – 28-й аап) артиллерийскую поддержку 370 ооспн будет оказывать 1-я псабатр (пушечная самоходная артиллерийская батарея) 1-го псадн.

Воин-интернационалист Александр Рабоков:

"22-я Отдельная бригада Спецназа полностью обосновалась под Лашкаргахом по соседству с 3-м батальоном 317-го ПДП к марту 1985 г. Помню, как ее молодых, еще не опытных парней дневной обстрел застал в курилке. Из восьми солдат только один бегом бросился в вырытые в земле укрытия, а оставшихся в курилке семерых солдат посекло осколками разорвавшейся мины, но ни один не погиб. Как только 22-я Отдельная Бригада Спецназа сменила нас, мы снялись с места и перебазировались в провинцию Газни, а дальше под Шахджшой. Я лично 19 апреля 1985 г. улетал на «дембель» в Кабул из провинции Газни".

Воин-интернационалист Владимир Анохин, 7 рота, 3 бат, 317 пдп:

"У нас был «ГАЗ-66» водовоз. Летом 1983 г. возил с Аргандапа воду. Зачем, не помню. Мы с 7-ки типа его сопровождали. На второй или третий раз, спускаясь к речке пустым, наехал задним левым колесом на мину. Духи – суки уже успели поставить. Шофер вылетел через лобовое, сама машина сделала сальто через шофера. В общем, все обошлось. Водовоз отбуксировали в батальон БТР-ом"

Рядовой Юрий Перназаров, ст. механик водитель «ЗИЛ-135», БМ «Ураган»:

"Отслужив в учебке в Острогожске полгода (весна 82 – осень 82), был направлен в Шинданд (28 РеАП, в/ч 85615, 3 див., 8 бат., 2 взвод). Прибыли мы в начале ноября 82, а демобилизовался 26 июня 84. За полтора года службы пару раз в Кандагар ходили, один раз в Герат и пару раз в Старый Шинданд. Лежал с гепатитом в госпитале в Фергане, заболели 5 человек с батареи, это было в январе 83. Когда мы шли на Кандагар, в районе Гиришк начал греться правый двигатель, я отключил раздатку правой стороны и ехал на одном, но долго не мог, второй тоже от нагрузки начал греться, тогда мне по рации передали, чтобы я остановился, и нашему расчету четвертой БМ для охраны и сопровождения дали танк, а колонна пошла дальше. Так потихоньку мы доехали до огневой позиции, и вели огонь на одном двигателе, потом с парнями отремонтировали неисправный. Тогда была армейская операция, приезжал зам министра обороны маршал Соколов".

Воин-интернационалист Сергей Кравченко:

" «Ураганы» я в Кандагаре видел не раз, где-то мы с ними пересекались… Или возле отстойника колонн или возле аэродрома, но точно видел, как они стреляют, и довольно-таки близко, потому что помню, как вылетали снаряды, а через несколько метров с хлопком включался маршевый двигатель и он уходил в небо, а вскоре и огненный след за ним пропадал".

Под Гератом, апрель 1983 года, моя 9-я боевая батарея (из личного архива Владимира Ланина)

В зону ответственности 5-й мсд и 70-й омсбр входила западная и юго-западная часть Афганистана. Если мы возьмем карту и проведем карандашом черту от города Баламургаб до Чагчарана и далее на Калат, то получится половина всей территории страны, и на всю эту огромную территорию в этих славных боевых частях было всего 4 реактивные артбатареи БМ-21 «Град». Для того чтобы задействовать батареи первого и третьего дивизиона нашего полка, надо было получить добро из штаба армии в Кабуле, так как наш командир напрямую подчинялся начальнику артиллерии 40-й армии. Такое положение дела раздражало командование дивизии, под рукой находится такая мощь, а оперативно распорядиться нельзя, надо согласовывать выше. За это наш полк недолюбливали в дивизии, считая такую привилегию лишней. После перевооружения полка весной 1986 «справедливость» восторжествует, но это еще будет, а пока еще шел 1983 год и все оставалось, как есть.

В апреле из Прикарпатского военного округа на должность комполка прибыл подполковник Виктор Федорович Рогозин. Я хорошо запомнил один эпизод, который и можно считать за «лично представились». С водителем ПМП Толиком Хрусталевым мы шли в расположении палаток первого дивизиона, и вдруг навстречу нам вышел невысокий подполковник. Я недавно с учебки, нас там гоняли по строевой и честь отдавать приучили, у меня ладонь пошла автоматом к панаме, а Толик проигнорировал. Уже разминулись вроде, а за спиной приказ: «Стоять, подойти и доложить кто такие и с какого подразделения». Доложили, на следующий день на разводе командир ПМП капитан Швец Толику шею намылил, и ходил он строевым шагом на солнышке у трибуны полка, а я ему, скрипя сердце команды подавал типа начальник справа, начальник слева, носок тяни, отмашка рук где!? А капитан сидел в тенечке в курилке и наблюдал, чтобы мы не филонили.

До этого нашего знакомства с командиром я уже совершил одну (а может и две) поездки в составе автороты в Кушку, ехал в «Урале» Игоря Фарафонова земляка Анатолия с города Россошь Воронежской области. Ездили за снарядами для «Градов» и «Ураганов». Позже возили щитовые секции для казармы и штаба полка, цемент, уголь, доски, бревна и всякие разные грузы, всего уже и не припомнить. Командиром автороты был капитан Росляков. Он лицом и фигурой и походкой был похож на знаменитого актера участника ВОВ Михаила Пуговкина, так все его за глаза частенько и называли Пуговкин!

Летом прибыла команда из новобранцев весеннего призыва, меня командир ПМП отправил собрать медицинские книжки у вновь прибывших и проверить на вшивость, так положено было, обычно, собирая книжки, интересуешься, кто откуда родом, да и в самой книжке отмечается место призыва. Помню, что один из команды был мой земляк из города Пикалево Ленинградской области.

Потом в полку был несчастный случай, произошедший в июле: один солдат из бутылки из-под минеральной воды выпил или изрядно отхлебнул (пить видать сильно хотел, подумал вода), а в ней оказался какой-то растворитель. Помню какую-то беготню и суету у нас в медпункте, а Леша Зудов водитель нашего «УАЗика» (таблетки) и кто-то из фельдшеров прапорщиков повезли этого парня в госпиталь. Помню, что умер он, не смогли спасти. А вот то, что умерший и есть тот самый земляк из вновь прибывших, узнал только в 1997 году, когда нам афганцам Киришского района от военкомата вручили «Книги Памяти» о погибших в Афганистане земляках. Из книги я и узнал, что всего четыре месяца прослужил в рядах СА Владимир Никитин. 31 марта призвали, две недели карантина в одной из воинских частей под Ленинградом, потом в ТуркВО, учебка в Иолотань – артиллерийский дивизион, 9 мая принял присягу, 15 июня прибыл в ДРА в наш полк. Две странички адресов, пара афганских песен. Записаны имена отцов-командиров: «Замполит дивизиона к-н Стахов, начальник штаба к-н Янковский, командир батареи ст. л-т Пырцак, замполит батареи ст. л-т Чучалов".

Вот два письма Владимира родителям:

"Здравствуйте, папа, мама и Юрка. Служба идет нормально. Недавно опять ходил в наряд, только в этот раз по кухне. Наряд оказался относительно спокойным, после него сразу же пошли спать. Сегодня были полевые занятия, бегали в противогазах по жаре, пот катился градом. У нас несколько ребят отправили в учебку в Белоруссию, одного в Москву. Из нашего взвода трое ходили в увольнение в город, а я в это время был в наряде: за наряд объявили благодарность. Одного человека из нашего взвода положили в госпиталь. Это мое последнее письмо из Иолотани. Сегодня нам сделали прививку под лопатку. Свое фото выслать не могу, денег нет. Пока все. Потом сообщу адрес. Отвечайте скорее. До следующего письма. 24 мая 1983 год".

"Здравствуйте дорогие, папа и мама, а также Юрка! Огромный привет из Афганистана. Вот ты папка пишешь, что по телику показывают, как идет борьба в Афганистане. На самом деле здесь все спокойно. Служба идет нормально, сейчас наша батарея занимается строительством, строим забор вокруг полка, новый летний клуб. После обеда и до развода отдых, все отдыхают… Ты спрашиваешь, какая у меня специальность. У меня их две: наводчик БМ-21 (самоходная реактивная установка на шасси автомобиля «Урал-375») и вычислитель батареи, самое главное лицо в ней. От моих расчетов зависит точность стрельбы всех орудий. Специальность вычислителя мною пока еще только осваивается, но постараюсь добиться высоких результатов – обещаю тебе и матери. Привет всем соседям и родным. До следующего письма. Владимир. 15 июля 1983 год".

Это последнее письмо Владимира, следующего не довелось написать. 26 июля в возрасте 18 лет он умер. В полученном его родителями письме из Консульского отдела Посольства СССР в ДРА причина смерти значится: «Острая сливная двухсторонняя пневмония, отек легких». Вот такая, казалось бы, нелепая, глупая смерть!??? Однако однозначно утверждать, что умер солдат в результате выпитой из бутылки жидкости нельзя, возможно он уже болел воспалением легких и одно наложилось на другое.

Много солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров 40-й армии погибали и умирали не только от душманских пуль и мин, но и от болезней и несчастных случаев. Суровые условия службы не всегда позволяли вовремя обратиться к врачам, диагностировать заболевание и своевременно начать лечение.

1446 человек ‒ таков был скорбный итог афганской войны 1983 года. Владимир Борисович Никитин стал третьей потерей полка за этот год. Первым «черный тюльпан» грузом двести унес на Родину мл. сержанта Николая Слобожанина, вторым рядового Валерия Полтавского. Мне пока не удалось найти очевидцев или тех из однополчан, кто обладает хоть какой-то информацией, как погиб Николай. Предполагаю, что он был прикомандирован от автороты полка к 5-й или 6-й батарее 2-го дивизиона и после подрыва на мине был доставлен в Кабульский центральный военный госпиталь, где и умер от полученных ран. О прикомандированных от автороты упоминает в своем рассказе Игорь Максименко. Кое-что удалось узнать об обстоятельствах гибели Валерия Полтавского.

Полтавский Валерий Владимирович, рядовой, механик-водитель.

Род. 17.05.1964 г. в г. Железногорск Курской обл. Русский. Учился в Железногорском ГПТУ-16. В ВС СССР призван 01.10.82 г. Железногорским ОГВК.

В ДРА с декабря 1982 г. Умер в госпитале 05.03.1983 г. от травм, полученных в результате несчастного случая. Награжден орденом «Красной Звезды» (посмертно). Похоронен на кладбище «Большой Дуб» в Железногорске. Его имя занесено в Железногорске на мемориальную доску памятника воинам, погибшим во время Великой Отечественной войны и погибшим воинам-интернационалистам.

5 марта 1983 года рядовой Полтавский Валерий Владимирович ‒ 1-й реадн 28-го РеАП получил травму в результате наезда автомобиля в гараже технического парка на территории части и умер в ПМП в г. Шинданд провинции Герат (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

Рядовой Олег Шестаков, инженерно-саперный взвод:

"С Полтавским произошел несчастный случай в парке. «Ураган» сдал назад, и парень попал между опорным блином «Урагана» и бампером «Урала». Его погрузили в БРДМ и только успели довезти до санчасти в полку. Водителем БРДМ был азербайджанец, он и рассказал мне. Этому делу был дан ход! Суд проходил в новом клубе, где был собран весь полк".

Слобожанин Николай Александрович, младший сержант, командир автомобильного отделения.

Род. 29.09.1963 г. в пгт Заводоуспенское Тугулымского района Свердловской обл. Русский. Семья Слабожаниных была многодетной, и Николай помогал родителям в воспитании шести братьев. С 1971 по 1978 год учился в школе родного села, год работал в химлесхозе, на бумажной фабрике. В городе Каменске-Уральском окончил СПТУ и получил специальность водителя. В ВС СССР призван 01.10.1981 г. Тугулымским РВК.

В ДРА ‒ с марта 1982 г.. Проходил службу в Кабуле во 2-м артдивизионе 28-го РеАП (в/ч п/п 85615) ‒ командир автомобильного отделения. Неоднократно участвовал в доставке горючего в подразделения полка. Проявил мужество и высокое воинское мастерство. При совершении очередного рейса был тяжело ранен. От полученных ран скончался 31.01.1983 г.. Похоронен в родном поселке. В пгт Заводоуспенское одна из улиц названа его именем. В том же поселке живут его родители, Валентина Ивановна и Александр Елизарович.

Младший сержант Слобожанин Николай Александрович ‒ 2-й реадн 28-го РеАП. Погиб при подрыве на мине 31 января 1983 г. (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева)

* * *

 
«А в чем твоя вера? – спросили меня.
Ответить не знал и как.
Быть может, вот в этой пригоршне огня,
В которой горит сушняк.
И, может быть, в тонкой гитарной струне,
Которую тронул друг,
И в тихих словах об афганской войне,
Упавших чуть слышно с губ…
А ветер качнул у моста ковыли,
Береза вздохнула листвой…
И где-то у самой кромки земли
Прошел самолет ночной».
 
 
И. Зубов
 

* * *

Никитин Владимир Борисович, рядовой, наводчик реактивной установки.

Род. 19.01.1965 г. в г. Пикалево Бокситогорского р-на Ленинградской обл. Русский. Учился в СПТУ-212 г. Пикалево. В ВС СССР призван 31.03.1983 г. Бокситогорским ОГВК.

В ДРА с июня 1983 г. Умер 26.07.1983 г. вследствие тяжелого заболевания. Похоронен на родине.

26 июля 1983 года рядовой Никитин Владимир Борисович ‒ 28-й РеАП, умер от пневмонии с последующим отеком легких (информация из «Всесоюзной Книги Памяти» и Списка Эдуарда Береснева).

1982-й год для батарей 3-го дивизиона, как и данный мой труд, автора этой книги, можно охарактеризовать как «проба пера». 1983-й год и последующие года ‒ это уже «сборник произведений», где все более и более чувствуется рука мастера по имени «Ураган». Происходит в полку в этот период времени, выражаясь шахматным языком, рокировка, заключающаяся в том, что на первый план в боевых операциях года, проводимых 5 МСД и 70 ОМСБ от нашего полка, выдвигаются 7-я, 8-я и 9-я батареи РСЗО «Ураган». Личный же состав 1-й, 2-й и 3-й батарей БМ-21 «Град» 1-го дивизиона больше задействуется на строительстве по дальнейшему благоустройству полка и несению караульной службы. Куда конкретно ходили батареи на боевые, я лично плохо помню, меня, как санинструктора ПМП, для медицинского обеспечения обычно отправляли с рабочей лошадкой полка ‒ авторотой, в основном, маршрутом на Кушку. В дивизионах же была штатная должность прапорщика фельдшера, они и участвовали в рейдах батарей, а иногда и кто-то из врачей нашей санчасти или сам начальник. По штату в ПМП был еще санинструктор-дезинфектор, в его обязанности входила обработка помещений общего пользования (столовые, туалеты, казармы, склады, бани и пр.) от насекомых и грызунов, переносчиков разных инфекционных заболеваний. Для хранения мела, извести, дуста, хлорки, лизола, креолина и прочих химикатов рядом с солдатской баней была построена небольшая сарайка, сложенная из камня, поштукатуренная и побеленная снаружи. В ней мы и приготавливали всякие смеси для опрыскивания, использовали раствор и ДТС-ГК, он считался самым эффективным. Правда через некоторое время выяснилось, что он обладает канцерогенными свойствами. В этом же сарае ставили иногда и бражку. Дезинфектору за вредность было положено молоко, а за отсутствием оного в натуральном виде давали банку сгущенки. Одну на два дня, вот и набегало за месяц 15 банок, к тому же некурящим вместо папирос давали несколько пачек сахара (сколько за месяц в килограммах выходило точно уж и не припомню). Что-то из этих сладостей уходило на еду, с чаем попить, а другая часть ‒ на приготовление бражки. Иногда мы банку сгущенки варили в кипятке и получалась коричневая густая масса, удобно было ее ножом намазывать на хлеб как масло. Приняли меня в коллектив медиков полка дружелюбно, помогали и учили постигать азы оказания медицинской помощи, так что через пару месяцев я уже чувствовал себя уверенно. Лечил тех, кто обращался в санчасть и тех больных, кто находился в стационаре: делал уколы, выдавал таблетки, выполнял перевязки.