Текст книги "Постфилософия. Три парадигмы в истории мысли"

Автор книги: Александр Дугин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц)

Глава 3
Постонтология

Прежде чем понять, что такое постонтология необходимо проследить парадигмальные изменения и мутации самой онтологии в разных моделях: в традиционном обществе, в обществах креационистского (или монотеистического) типа и, наконец, в обществах современных. Тогда мы только и сможем перейти к тому, чему посвящена наша лекция – постонтологии. Без предваряющего экскурса в онтологическую проблематику других парадигм, будет непонятно значение того, о чем пойдет речь.

Определение онтологии

Онтология– это раздел философии,ставящий в центре внимания проблему бытия.Термин «онтология» – это искусственное образование в философии Нового времени на основе греческого глагола «...» («быть»), откуда происходит причастие «ov, ovta....» («сущее»). Можно расшифровать термин «онтология» как науку «о бытии сущего». В центре онтологии лежит вопрос о том, чтоесть, и что заставляет считать то, что нам явлено, тем, что есть.

Хотя само понятие «онтология» возникло относительно недавно, на заре разработки парадигмы модерна, его вполне можно применить и к традиционному обществу, где в центре религиозных богословских учений вопрос о бытии систематически и подробно разбирался. Это позволяет говорить о понимании онтологии в парадигме премодерна, модерна и постмодерна.

Чтобы правильно понять содержание термина «онтология», следует сразу же заметить, что философское понимание «бытия» гораздо шире, чем значение соответствующего слова в бытовом контексте. Нам представляется само собой разумеющимся считать то, что мы видим, чувствуем, слышим, щупаем, тем, что есть.А иногда первичный опыт этого «ощущающего реализма» мы склонны возводить в полуфилософский принцип, утверждая, что «внешний мир реален» и, следовательно, он есть, а все остальное – его отражения или искажения. Многим может показаться, что это, если и не «абсолютная и самоочевидная истина», то, по меньшей мере, устойчивое и безусловное начало научной позитивистской картины мира – т.е. парадигмы модерна. На самом деле, такой наивный «эмпирический реализм», если и относится к парадигме модерна, так только к ее очень специальному направлению. Онтологическая проблематика как в рамках Нового времени, так и в пределах современной философии намного сложнее.

Во-первых, парадигма модерна чаще всего ставит акцент на бытии субъекта (декартовское «cogito ergo sum») и на доказательстве этого бытия, и лишь через онтологию субъекта доказывает бытие «внешнего мира» («протяженности»). Во-вторых, признание безусловного бытия внешнего мира, обоснованное ощущениями, свойственно исключительно эмпирическому направлению в современной философии, связанному с именами английских философов (Ф. Бэкон, Дж. Локк) и французских материалистов и позитивистов. Это далеко не весь спектр современной философии, но лишь довольно узкий его сектор. И, в-третьих, одно из главных направлений современной философии – кантиантство (включая самого И. Канта и неокантиантство) – характеризуется тем, что последовательно демонстрирует несостоятельность «онтологических аргументов», применяемых автоматически и к субъекту и к объекту, разбирая те рассудочные и логические механизмы, которые порождают «уверенность» в существовании мыслящего «я», и те структуры апперцепции (формы чувственности), которые заставляют нас наивно считать безусловно существующим то, что дано нам в ощущениях.

Вопрос о бытии (мира, субъекта, объекта и т.д.) остается открытым философским вопросом даже в рамках философии Нового времени, а в контексте других парадигм он оказывается еще более сложным. Поэтому для адекватного восприятия разбора онтологической проблематики в рамках нашего курса, надо постоянно иметь в виду, что вопрос о бытии, онтология представляет собой далеко не нечто само собой разумеющееся и требует постоянных интеллектуальных усилий.

Онтологическая проблема в парадигме премодерна. Манифестационизм

Онтология Традиции, согласно Рене Генону

Онтологические принципы парадигмы Традиции удобнее всего рассматривать на основе трудов философа-традиционалиста Рене Генона, который ставил своей главной задачей воссоздать наиболее общие, парадигмальные аспекты метафизики эпохи премодерна. Онтология, описываемая Геноном, опирается на философию индуизма, но имеет явные параллели в других восточных традициях (например, в китайском даосизме), и даже в теологиях некоторых монотеистических религий.

В основе традиционного представления о мире лежит идея о том, что базовым элементом, который предшествует миру, и опыт которого возможен только в метафизическом созерцании, является небытиеили Всевозможностъ.Это небытие, равное Всевозможности, является небытием потому, что, с точки зрения традиционной метафизики, бытие ограничено уже тем, что оно есть.А всевозможность может представлять собой и то, что есть, и то, чего нет, и то, что определено, и то, что не определено, поэтому Всевозможность или небытие тождественны бесконечности, вечности и высшей форме абсолютного.

Генон говорит, что эта инстанция, которая превосходит бытие и предшествует бытию в форме «великой космической ночи» или «тьмы сверху», является главным и необходимым элементом парадигмы Традиции. Итак, иерархия парадигмы Традиции начинается с утверждения, что нечто предшествует бытию,и бытие является первоопределением Всевозможности, ее сужением и конкретизацией. Бытие определено тем, что оно есть,соответственно, из этого «есть» вытекает его предел. Бытие есть,а не не есть.И поэтому оно не может быть абсолютным. А то, что и естьи не естьодновременно, рассматривается метафизикой Традиции как предбытие,в котором содержатся возможности и бытия и небытия. Это и называется «Всевозможностью» или «небытием».

В индуистской традиции эта картина описана полнее всего. Высшим элементом этой традиции является Асат, в адвайто-ведантийской версии небытие.Далее следует «чистое бытие»– «Сат», являющее собой проявленныйабсолют. А небытие – это предпроявленныйабсолют, который есть еще большая – высшая – степень абсолютного (в христианском богословии нечто подобное называется «апофатическим», то есть непознаваемым). Любое определение, даваемое Божеству, ограничивает его, полагает ему предел. Бог же беспределен, и поэтому наиболее точной формой описания Первоначала будет его апофатическое описание как небытия.

Следующим за небытием идет чистое бытие,это и есть центр традиционной онтологии. Сферу, которая изучает чистое бытиеи всё, что ему подлежит, Р. Генон называет онтологической сферой.А та сфера, которая включает в себя чистое бытиеи всё, что ему подлежит, плюс небытие,он относит к понятию метафизики. Онтология и метафизика в одном сегменте (там, где речь идет об исследовании бытия и всего, что находится внутрибытия) совпадают, но метафизика заключает в себе еще одну инстанцию, которая не изучается онтологической методологией – это небытие или то, что находится пред бытием.

От чистого бытия к проявлению

В китайской традиции есть понятия «Дао с именем» и «Дао без имени». «Дао с именем» – это чистое бытие, «Дао без имени» – это то, чему соответствует «Асат» индуизма или «небытие» в метафизическом смысле. Далее, когда бытие начинает развертывать себя, то есть становится «нечистым» (чистым оно пребывает только в своем высшем и самотождественном состоянии), начинает проявлять (манифестировать) заложенные в нем возможности, и как следствие возникает деление проявляющегося бытия на то, чем оно является (уже внутри области онтологии), и чем оно не является.

В индуизме это выражается понятиями «пуруша» и «пракрити», то есть «первочеловек» и «великая природа». В средневековой схоластике сходные реалии назывались терминами «эссенция» и «субстанция». Иными словами, разделение на эссенцию и субстанцию, на великого субъекта (субъектное начало) и великий объект (объектное начало), на дух и материю в другой терминологии, является модуляцией чистого бытия в процессе проявления.Это второй шаг космогонического процесса после логического выделения чистого бытия в рамках Всевозможности.

Онтологический анализ в этом срезе космогенеза будет заключаться в приведении эссенции и субстанции – как в их соотношении, так и в их самостоятельном значении – к предшествующей онтологической матрице, т.е. к чистому бытию.

Здесь интересно было бы задаться вопросом, откуда возникает дуализм в рамках чистого бытия, почему оно распадается, рассеивается на две составляющие? С точки зрения метафизического анализа, за это ответственно наличествующее небытие,которое как бы давит на бытие «извне» и заставляет его раздваиваться. Там, где бытие равно самому себе, внутри самого себя «пребывает» дух, «пуруша» или эссенция. А там, где бытие неравно самому себе, непохоже на самого себя, там располагается онтологическое «место» материи, «пракрити» или «субстанции».

Но, на самом деле, и эссенция и субстанция разделяются лишь условно,автономным бытием они не наделены, они естьтолько постольку, поскольку причастны – каждый своим способом – к чистому бытию. Такое условное разделение необходимо для проявления, для существования космоса, но чистое бытие этим процессом не затрагивается, оставаясь в самом себе в изначальном и вечном состоянии.

Раздвоение на «пурушу» и «пракрити», на эссенцию и субстанцию – это «майя», наброшенная на онтологическое первоначало; магическая пелена, скрывающая подлинную онтологическую картину тотального тождества и неизменности чистого бытия и создающая тем самым предпосылку для дальнейшего развертывания космоса, умножая пары противоположностей и создавая мириады вещей и существ.

Иногда понятие «майи» трактуют как «иллюзию», что, как подчеркивает Генон, не точно, поскольку «майя» не просто обман зрения или заблуждение, но вполне обоснованное и вытекающее из самого Первоначала (чистого бытия) необходимое требование космогонического процесса.

Картина адвайто-ведантистской метафизики описывает, пожалуй, самую общую модель традиционной метафизики или онтологической парадигмы премодерна. Далее в этой картине подробно излагаются вариации сочетаний между собой эссенции и субстанции, что порождает множественность миров, множественность различных реальностей.

Процедура онтологического анализа в парадигме премодерна сводится к тому, чтобы корректно возвести какую-то конкретную реальность– существо, вещь, явление, мысль и т.д.– к: чистому бытию.

Возможность и действительность

В структуре традиционной метафизики чрезвычайно важную роль играет соотношение между возможностью и действительностью.

Эти соотношения строго описывают онтологические уровни космогонического процесса.

Чистое бытие – это действительность для небытия,но для всего остального, например, для эссенции или субстанции это возможность. Чистая возможность или Всевозможностъ заключена в небытии.С точки зрения традиционной метафизики, возможность не относится временным образом к циклу действительности. Возможность предшествует действительности логически, но не хронологически,и поэтому она сосуществует с действительностью, присутствует в действительности как постоянное измерение,способное в любой момент вернуть эту действительность в лоно возможности. Соответственно, возможность не снимаетсяв тот момент, когда она исторгает из себя действительность, когда она ее проявляет.

Точно так же небытие присутствует внутри бытия как его внутренняя ось.В китайском символе инь-ян видно, что белая рыбка имеет в себе черный глаз, черная рыбка – белый глаз. Это говорит о том, что в чистом виде ни эссенция, ни субстанция не могут существовать. Но, приложив этот символ к более широкой метафизической картине, мы получаем очень важный вывод: небытие соприсутствует бытию,как возможность соприсутствует действительности.

При нисхождении по ступеням проявления, отправляясь от чистого бытия, стоящего в центре онтологии, это соотношение воспроизводится снова и снова. Бытие, которое являлось перводействителъностъюдля метафизики, взятой в ее полноте (т.е. включая небытие), в дальнейшем космическом проявлении выступает как возможность,поскольку бытие в чистом виде не присутствует ни в одной из реальностей, существ или вещей – даже в абсолютном духе, чистой эссенции (так как чистая эссенция не абсолютна в онтологии,имея рядом с собойсубстанцию, а бытие абсолютно).

Во всём, что проявлено, бытие в чистом виде всегда лишь возможно.Это – возможность предельной интеграции,открывающаяся по мере того, как конкретная вещь или конкретное существо начинает реализовывать свое внутреннее измерение,свою эссенцию. Эта возможность является для всех открытойи называется «высшей идентичностью»,«высшим отождествлением». Любая вещь в рамках манифестационистской метафизики может реализовать свою связь с чистым бытием.

Трансцендентная имманентность

В парадигме премодерна заведомо нет разрывамежду вещью и ее онтологической причиной или между самой онтологией и предонтологией абсолютной возможности (Всевозможности, небытия). В пылинке, в стакане, в червячке, в человеке и в звере существует данная по природе,по логике устройства мироздания крупица абсолютного измерения.Иными словами, в каждом существе, в каждой частичке мира есть чистое бытие,оно бесконечно мало, оно сокрыто, но оно можетбыть реализовано. А в самом чистом бытии содержится небытие и, соответственно, оно может разрешиться, и оно уже разрешено в рамках всевозможности.

В такой картине мира бытие выступает как некое световое измерениевсех вещей. Это, конечно, не то, с чем мы имеем дело непосредственно, но это и не какая-то абстрактная трансцендентная реальность. Можно сказать, что бытие в Традиции, бытие понятое таким образом– это измерение, представляющее собой трансцендентную имманентность.Бытие в такой картине мира, с одной стороны, трансцендентно,то есть не совпадает ни с одной вещью, заведомо глубжекаждой конкретной вещи. И одновременно, чистое бытие не является иным(«ganz Andere») по отношению к каждой вещи. Фундаментального разрыва между бытием как таковым, чистым бытием и этой вещью нет. Отсюда возникает возможность трансмиграции и онтологических метаморфоз,постулируемых в парадигме премодерна.

Бог и мир в парадигме премодерна единоприродны.Нет различия между природой Бога и природой любого предмета. Это заложено в формуле высшего тождества в индуизме: «Атман есть Брахман». Субъект и объект совпадают, бытие, данное конкретно, и бытие онтологическое, чистое бытие (и даже само небытие) – все они, в конечном счете, совпадают.И если это совпадение нами не понимается, не осознаётся, не схватывается, то это погрешность взгляда,но не разрыв в природе.Иными словами, можно сказать, что это лишь оптический обман.Идея возникновения чистого бытия из небытия – это тоже оптический обман; возникновение эссенции и субстанции из чистого бытия – такой же обман; возникновение всех последующих миров – чистый обман. На самом деле, существует только единая ось небытия (Асат), Всевозможности, непроявленного Абсолюта, которая включает в себя все противоположности и никогда, как бы она далеко из себя ни выходила, из себя не выступает.

Это довольно сложно понять, так как это высшая форма созерцания, но на этом основаны все полноценные традиционные премодернистические доктрины, обряды и культы манифестационистского толка. Следует обратить особое внимание на то, что возникновение вторичных уровней проявления из высшей реальности – в том числе и появление инстанции чистого бытия – не означает разбавления или истончения абсолютного начала. – Абсолют вечно остается интегрированным, полностью самотождественным, всегда равным самому себе, всегда представляющим собой совокупность всего, и даже гораздо большего, чем всего.Открывая себя через систему проявлений, он не меняет собственной природы.

Онтология досократиков

В истории западной философии можно также найти сектор мысли, соответствующий полноценной модели парадигмы Традиции. Здесь, правда, не всё так иерархизи-ровано и строго, как в индуистской модели, но в целом онтологическая картина похожа. Попытки систематизированного изложения манифестестационизма мы встречаем у досократиков, за исключением атомистов (Левкиппа, Демокрита и др.). Философия досократиков, по крайней мере, в дошедших до нас фрагментах, прекрасно вписывается в манифестационизм.

Однако уже у некоторых досократиков можно уловить тот интеллектуальный философский настрой, в котором отдаленно угадывается гораздо более поздняя трансформация самой парадигмы онтологии премодер-на в сторону парадигмы модерна. Поясним это.

Онтологические воззрения философов-досократи-ков можно условно разделить на тех, кто стоят ближе к Гераклиту Эфесскому, и тех, кто ближе к Пармениду Элейскому.

Парменид утверждает: бытие есть, а небытия нет.Это знаменитая формула, которая безоговорочно признается как самоочевидная истина на всем протяжении истории западной философии. Но в этом, казалось бы, вполне логичном утверждении, скрывается фундаментальный подвох. Утверждать, что бытие есть, а небытия нет, это значит отрицать манифестационистское родство и единосубстанциалъностъ бытия и небытия,запечатленные в полноценной адвайто-ведантистской системе. В этом ходе Парменида онтологическая проблематика впервые отрывается от метафизики (в геноновском смысле). Мы начинаем ограничивать наше сознание, наш дискурс, наш философский анализ сферой чистой онтологии.Такое вынесение онтологии из контекста метафизики и придание ей законченного и абсолютного характера – это первый шаг к рационализации онтологической проблематики,которая станет отличительной чертой развития всей западной философии и постепенно далеко уведет ее от полноценной онтологии Традиции в полной метафизической модели (с учетом небытия).

Коаны Гераклита и идеи Платона

На противоположном полюсе досократической мысли находится «царь философов» Гераклит, утверждавший полноценную метафизико-онтоло-гическую картину, которую марксисты спутали вначале с диалектикой, а потом и с материализмом. Гераклит учит: «Путь вверх и вниз– одно и то же»; «мы есть и нас нет»; «одно и то же в нас– живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, ибо все эти противоположности, переменившись, суть те, а те, вновь переменившись, суть эти»; «бессмертные смертны, смертные бессмертны».

В этих высказываниях в ёмкой форме (похожей на буддийские коаны) дается представление о духе традиционной метафизики, в ее предрациональном, надра-циональном, сверхрациональном уровне. Гераклит, отрицая всякую строгую идентичность любой отдельной взятой вещи, косвенно отрицает онтологическую максиму Парменида, согласно которой «бытие есть, а небытия нет». Мы видим, что для Гераклита «есть» и «нет» не могут существовать отдельно: в манифестационистской оси эти понятия всегда неразрывно связаны,никогда причина не отделяется от следствия, никогда небытие не разделяется окончательнос бытием.

Это очень важно, поскольку Парменид, разрывая метафизику и онтологию (конечно, это только начало разрыва – Парменид был еще жрецом, он получил откровение о шаре бытия от богини и, конечно, в сущности являлся абсолютно сакральным премодернистическим манифестационистским мыслителем), впервые высветил своеобразные элементы философствования, которые позже приведут к платонизму и к дальнейшей рационализации онтологии. Это еще онтология, это еще премо-дерн, это еще манифестационизм, но рационализация и отрыв бытия от небытия и, соответственно, возведение внутренних границ уже свершилось.

Следующим шагом на этом пути будет учение Платона об идеях, когда (по толкованию Хайдеггера) впервые онтология отделилась от гносеология, а досократическое понимание бытия как "фюсис", растущей вселенской мощи, выводящей сущее на поверхность, делающей его сущим, сменилось ее фиксированным визуальным суррогатом – идеей.Вещи становятся не выражениембытия (как в изначальном манифестационизме), но отражениемидеи, за которой само бытие спряталось. Это было прелюдией к последующей фундаментальной фазе онтологической проблематики.

Недвойственность не есть единство

в целом онтология в парадигме премодерна неотделима от метафизики, то есть онтологическая проблематика никогда не заканчивается исследованием чистого бытия и всегда выходит за его пределы – к созерцанию ничто. Отсюда идея недвойственности(адвайто-ведантизма) в индуистской традиции. Недвойственностъ– это совсем не то же самое, что единство, «монизм».

Когда мы говорим «монизм», то имеем в виду единое, и соответственно, единственное «бытие», потому что невозможно применить понятие «единое» к небытию, которое соответствует математическому нулю. Но когда мы говорим «недвойственность», то имеем в виду недвойственность в отношении к бытию и небытию и наличию общего для обоих момента. Этим моментом является специфическое соотношение возможного и действительного (или причины и следствия), которые сосуществуют.В каждом следствии здесь и сейчас есть реальное присутствие причины,следствие никогда не оторвано от своей причины до конца. Утверждая это, мы постулируем в мире – вплоть до конкретного материального мира и его вещей – онтологическое световое измерение, которое снимает все дуальности и которое переходит от разделения к соединению, от двойственности к недвойственности. К недвойственности, подчеркиваю, а не к единству.

Различие в возведении к недвойственности и к единству состоит в том, что возведение к недвойственности ясно различает в этом универсальном действии конечную инстанцию ничто (метафизического ноля) за пределом чистого бытия, а возведение к единству этого ничто, за пределом чистого бытия, не предполагает, ограничивая интеграцию лишь самим чистым бытием.