Текст книги "Рожденный в огне "Феникс" (СИ)"

Автор книги: Александр Савельев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

   Мы сблизились на расстояние меньше семидесяти пяти метров, так что я переключился на средний лазер. Проще было бы использовать мощную автопушку «Леди Смерть». Но мне было жаль тратить на «легковушку» снаряды, запас которых у меня ограничен. Они еще пригодятся в бою с пятидесятипятитонниками. Да и не хотелось превращать в металлолом возможный трофей. Позже я горько пожалел о том, что не воспользовался «двадцаткой». В любом случае, пират меня опередил. Зеленый луч его лазера впился в правый бок моего меха, броня потекла, но пока что выдержала. Я ответил тем же. Мой выстрел проплавил остатки бронелистов на левом боку «Саранчи» и проник внутрь ее корпуса. Оттуда повалил черный маслянистый дым. Внутренний скелет был теперь поврежден, но еще не до критического уровня. Подоспевший Майкл выстрелил по врагу из двух своих больших лазеров. Их лучи скользнули по неповрежденным участкам брони, расплавили ее, но не смогли проникнуть внутрь. Сандерс, так ведь, кажется, звали пилота «Локуста» выстрелил еще раз, теперь в Фосетта, после чего развернулся и с все убыстряющейся скоростью побежал в противоположном от нас направлении. Ему вдогонку устремились три зеленых луча. Два из них попали. Мой луч попал в правую часть спины «Локуста» с ее «картонной» защитой, с легкостью пробив ее и уничтожив там весь внутренний скелет. Но никаких критически важных систем там не было, так что особого эффекта это попадание не имело. Луч «Остсола» скользнул по левой ноге меха, сбив оттуда всю броню. «Локуст» пошатнулся, но Сандерс смог удержать равновесие, а чтобы повредить механические приводы и миомеры, мощности лучу уже не хватило, так что скорость пиратской машины не уменьшилась. Неожиданно перед ней в землю ударил лазоревый заряд ПИЧ. Каменистая почва мгновенно превратилась в раскаленную стекловидную массу. Корсар ловко обогнул кипящую лужу и развернулся на девяносто градусов. Свенсен выстрелил из второй ПИЧ, но на этот раз промахнулся еще больше. Остановив «Леди Смерть», я посмотрел вслед убегающему меху. Внезапно я с удивлением подумал, что так и не могу понять, почему почему этот мех назвали в честь прыгающе-летающего насекомого. «Страус» ей подошел бы значительно лучше. Это название в полной мере отразило бы особенности и возможности этой машины.

   Тряхнув головой и отогнав непрошенные мысли, я оглядел поле боя. Сандерс намеренно подставив себя под наш удар, свою задачу выполнил до конца. «Восп» и «Стингер» не только успели убраться отсюда, но и смогли прихватить оба контейнера с камнями. Ловкие ребята, что и говорить.

   Я связался по очереди с каждым из трех мехвоинов моего отряда и приказал начать преследование. Фосетт и Лиза подчинились без вопросов, а Свенсена потянуло поспорить.

   – Какой в этом смысл? – спросил он. – Ведь все равно не догоним.

   – К нашему счастью, все трое направились к своей базе по кратчайшему пути, как мы и надеялись. Как тебе известно, мы там поставили засаду из трех других наших мехов. С «инвалидами», куда теперь можно записать и «Локуста», они расправятся за пару минут, вот только боюсь, в этот бой ввяжется и пиратская группа прикрытия. И сколько тогда останется жить нашим?

   Без дальнейших слов «Вархаммер» развернулся и направился в сторону лагеря налетчиков. Четыре наших меха двигались шеренгой, сохраняя дистанцию между собой в полкилометра. Это позволяло контролировать достаточно обширное пространство, а в случае необходимости мы могли быстро прийти друг к другу на помощь. От того места, где корсары перехватили конвой, до нашей засады было примерно пятнадцать километров. Мы выдерживали скорость в пятьдесят пять километров в час, что соответствовало крейсерской скорости «Остсола» и являлось несколько больше таковой для трех других мехов, которые слегка нагревались от быстрой ходьбы. Для меня в этом не было ничего страшного, потому что мой «Центурион» при стрельбе грелся довольно мало. Слабый предварительный нагрев мне особо не помешает. С «Энфорсером» дело обстояло несколько хуже. Система охлаждения там получше моей, зато и тепло большой лазер выделяет в избытке, а на одну автопушку Лиза полагаться не сможет – боекомплект у нее такой же маленький, как и у меня, а мощность куда меньше. Но самые серьезные проблемы будут у Свенсена, ведь «Вархаммер» несет именно энергетическое оружие в качестве основного, а оно выделяет огромное количество тепла. Даже довольно хороший набор радиаторов этого меха не может с ним справиться. Ему не нужен и небольшой предварительный нагрев. Впрочем, идти нам было недалеко, а за судьбу отряда Циммер меня и правда мучила сильная тревога.

   Как и ожидалось, минут через пять после начала нашего выдвижения к засаде у меня в наушниках послышался треск, и голос Анжелы произнес:

   – Видим всех двадцатитонников. Они несут груз. Вступаем в бой.

   Нам до места событий оставалось минут десять.

   Неожиданно мой слух резанул крик девушки:

   – Боже! Нет! Катрин...

   После этого были только помехи. Что там произошло?!

   Я рефлекторно сдвинул сектор газа в крайнее переднее положение. Кокпит стало раскачивать сильнее, когда «Леди Смерть» перешла на быстрый бег, увеличив свою скорость на десяток километров в час. Мои товарищи явно ничего не знали, но послушно увеличили скорость, чтобы не отстать от меня.

   Неожиданно раздался голос Фосетта:

   – Вижу две цели на двух часах. Мне их перехватить?

   На моем дисплее ничего не было, но не зря же у «Остсола» лучшие радары, чем у «Центуриона».

   – Направляются в нашу сторону?

   – Нет, к засаде.

   – Тогда увеличивай скорость до максимума и давай туда. Анжела передала, что они вступают в бой с «легковушками», а потом крикнула что-то непонятное и связь прервалась. Боюсь, там трагедия. Твоя помощь им очень пригодится. Мы же трое все равно немного задержимся.

   – Понял, выполняю.

   «Остсол» набрал скорость и через пару минут скрылся за горизонтом. На радаре я продолжал его видеть, а теперь там появились и красные квадратики целей. Потом к двум добавился еще один – припозднившаяся «Пантера», не иначе. С секунду я раздумывал над сложившейся ситуацией.

   – Лиза, сможешь справиться с синдикатовской «кошкой»?

   – Без проблем.

   – Тогда она твоя. Постарайся не слишком долго «играться» с ней.

   – Ладно. Что ж, я пошла охотиться на «дичь».

   «Энфорсер» сделал длинный прыжок, а потом побежал чуть в сторону от нашего основного курса. Я не сомневался, что победа будет за Уинстон – ее мех превосходил своего противника по абсолютно всем показателям, кроме мобильности, которая у них была одинаковой. «Центурион» же и «Вархаммер» продолжили свой путь к месту разыгравшейся драмы.

   Мы успели практически вовремя. Увиденная картина буквально поразила меня. Не было видно никаких следов ни «Клинта», ни «Локуста». «Феникс-Хок» почему-то лежал на спине и был поистине в ужасающем состоянии. Он лишился практически всей своей брони, из поврежденных ног торчали пучки миомеров, сквозь прорехи в корпусе виднелись элементы внутреннего скелета, левая рука была оторвана и лежала в десятке метров. Я чуть было не задохнулся от ужаса, но тут с огромнейшим облегчением увидел, что «Падший Ангел» шевелится. Анжела пыталась поставить мех на ноги. Слева от поверженного гиганта картина была с несколько комическим оттенком. «Оса» с потрепанной и пробитой в двух местах броней и «Жало», не получившее на первый взгляд новых повреждений, стояли на коленях, а между ними возвышался «Коммандо», который положил свои руки им на плечи, как бы не давая встать. Ни дать, ни взять – пленные и их охранник. Контейнеры с алмазами аккуратно стояли перед ними. Сам «Коммандо» тоже выглядел весьма побитым, хоть и в несравненно лучшем состоянии, чем «Феникс-Хок». В любом случае, ему все равно не следовало кидаться в схватку, бушевавшую справа, где «Остсол» вел неравный бой с «Вульверин» и «Дервишем», явно проигрывая его. Он выбрал правильную стратегию, выписывая круги и восьмерки вокруг своих противников, Фосетт задерживал их до нашего прибытия и не давал приблизиться к Циммер и Мозеру. Своей главной мишенью он выбрал относительно слабо защищенного, но очень опасного в смысле оружия, «Дервиша». Майкл смог сбить с него существенную часть брони и вывести из строя одну РБД10. От «Вулверин» он фактически только отбивался спинными лазерами, так что та была лишь немного поцарапана. На самом же «Остсоле» практически уже не осталось целых участков брони, половина оружия была выведена из строя. Одна из ног была сильно повреждена, машина ощутимо хромала, что лишало ее единственной защиты – скорости. Пираты должны были свалить ее с ног в течение ближайших минут, и тогда ни Майклу, ни Анжеле, ни Хайнцу было бы не жить. Но мы успели вовремя. Фосетт сразу отвел свой мех за наши спины.

   – Займись «Дервишем», – передал я Свенсену.

   Его «Мьельнир» остановился и развернул торс. Угловатые руки, заканчивающиеся массивными трубами ПИЧ, слегка приподнялись и оттуда вырвались две ярко-синих тугих плазменных струи. Одна из них прошла мимо «жертвы», до которой было около трехсот метров, и превратила небольшую скалу за ее спиной в подобие вулкана со стекающей по склону лавой из расплавленной породы, зато другая огненным кнутом разъяренного божества содрала с меха большую часть оставшейся брони центральной части торса. «Дервиш», до этого пытавшийся подбить «Остсол» залпами РБД и лазеров, повернулся в нашу сторону и выпустил по «Вархаммеру» залп ракет из своей еще функционировавшей установки. Прицел был точен, но десяток РБД, рассыпавшийся по всему торсу тяжелого меха, просто не мог причинить хорошо защищенной машине Свенсена повреждений более серьезных, чем царапины брони. После этого пират попытался воспользоваться своими прыжковыми турбинами и отпрыгнуть назад, сохраняя между собой и нами большую дистанцию, на которой мог бы чувствовать себя в относительной безопасности. Но я уже запустил по «Дервишу» свой ракетный залп. Десять моих РБД догнали пятидесятипятитонник, когда он начинал подниматься на раскаленных струях. Результат их встречи оказался для корсара плачевным, прежде всего потому, что кинетическая энергия ракет сбила его с траектории полета. Упасть он не упал, тем не менее, его немного развернуло, и он приземлился намного ближе, чем рассчитывал. При этом мех пошатнуло, он опустился на одно колено, а его пилоту пришлось опереться о землю клешнеобразным блоком оружия правой руки своей машины. Разумеется, ракеты также нанесли некоторый урон броне и внутренним структурам. Пока он пытался подняться, «Вархаммер» двинулся вперед.

   Свенсену помощь больше явно не требовалась, а вот мне она не помешала бы. То, что я решил внести лепту в уничтожение «Дервиша», на минуту отвлекло меня от «Вульверин» и сделало уязвимым перед ее атакой. К этому времени Блек должен был понять, что наступил последний его бой. Может он получил и паническое сообщение из лагеря, не знаю. Сдаваться пират в любом случае не собирался, так что приготовился продать свою жизнь подороже, забрав с собой кого-нибудь из нас. Моя «Леди Смерть» пошатнулась от альфа-удара, пришедшего с его стороны. По счастью, я тогда как раз разворачивал торс по направлению к капитану пиратов, так что очередь его снарядов, серия ракет и лазерный луч относительно равномерно распределились по всему корпусу, благодаря этому броня отделалась лишь рядом кратеров и не была пробита. Но еще пара подобных залпов, и я гарантировано выйду из боя, и это в лучшем случае, а в худшем, я вообще могу не дожить до его конца. Мне немного помог Майкл, дав залп из оставшихся в груди его «Остсола» большого и среднего лазеров. Сапфировый и изумрудный лучи попали в превосходно защищенный торс «Вульверин». Существенного вреда они причинить не смогли, но отвлекли пирата, позволив мне прицелиться из своей «двадцатки» и дать из нее залп. Скорострельная стодвадцатимиллиметровка свое дело сделала. Под градом четырех ее снарядов корсарская машина пошатнулась. Если бы мне удалось уложить все попадания в одно место, то в броне механизма появилась бы огромная дыра, открывая доступ к ее внутренностям, но опытный мехвоин успел слегка отклонить «Вульверин», так что ее броня устояла. Впрочем, на дисплее повреждений, куда я успел вывести изображение вражеского меха, центр и левый бок его торса ярко алели. Еще пара попаданий туда и с налетчиком будет покончено. Осознавая это, я выстрелил из лазера на левой руке «Леди Смерть», сбивая еще часть брони с груди противника. Судя по появившимся искрам, мне удалось повредить установленную там турель с лазером «Magna Mk II». Неожиданно в «Вульверин» впился еще один сапфировый луч, попав, к сожалению, в неповрежденный бок, а потому лишь частично оплавил броню и не причинил существенного вреда. Откуда он пришел, ведь Майкл не стрелял? Повернув голову «Центуриона» налево, я получил ответ на этот вопрос. Каким-то чудом Анжеле удалось поставить своего «Падшего Ангела» на ноги, и теперь она включилась в бой. Покачав головой, я уже протянул руку к коммуникационной панели и включил ее частоту, чтобы отдать ей приказ убираться отсюда, но пират меня опередил. Он как-то небрежно вскинул свою правую руку с зажатой в ее кисти стодадцатимиллиметровой автопушкой, похожей на гигантский карабин, и выдал очередь. Если бы «Феникс-хок» был в идеальном состоянии, то попадания из «пятерки» могли бы лишь слегка повредить его прекрасно защищенный торс, но теперь... Сквозь прорехи в броне все три снаряда беспрепятственно вошли внутрь корпуса.

   – Катапультируйся! – заорал я в микрофон, благо рация уже была настроена на нужную волну.

   Не обращая внимание на «Вульверина», я с возрастающим ужасом смотрел на «Падшего Ангела». Он стоял, покачиваясь на подгибающихся ногах. Чувствовалось, что он в любой момент может упасть вперед. Но вот куполообразная верхушка головы меха отлетела в сторону, и в небо устремилось кресло катапульты. И лишь тогда, от нового толчка, «Феникс-Хок» стал падать. Не успел я облегченно вздохнуть, как «Центурион» затрясся от града попаданий. Блек просто ожидал, пока перезарядится его автопушка, после чего выпустил по мне град снарядов и ракет. «Леди Смерть» пошатнулась весьма ощутимо и едва не упала на спину. Нажимая на педали, я отчаянно боролся с силой тяжести, которая тянула мой мех вниз. Победил я. Беглый взгляд на экран повреждений показал, что на этот раз машине досталось куда более серьезно. Броня торса была красной практически везде, тем не менее, повреждений внутренних систем не было. За это время Блек решил отпрыгнуть на безопасное от меня расстояние. Выстрелы «Остсола» он, по существу, проигнорировал, хотя они практически полностью лишили «Вульверин» брони спереди. Но когда она уже опускалась на землю в полутора сотнях метрах от меня, то будто получила удар молотом в спину, причем такой силы, что ее швырнуло вперед. Позади пирата стоял «Энфорсер». Вне всякого сомнения, Лиза уже расправилась со своим противником и поспешила к нам на помощь. В горячке боя этого никто не заметил. А она, заняв удобную позицию, в нужный момент сделала залп из своих «десятки» и большого лазера. «Вульверин» упал с высоты около пяти метров. Многие мехвоины после этого уже не смогли бы поднять свою машину, да и сами были бы не в состоянии продолжить бой. Но Зверь не зря считался очень опытным бойцом. Мех зашевелился буквально через несколько секунд и стал подниматься на ноги, помогая себе руками. Впрочем, теперь его боеспособность была очень относительной. Автопушка при падении буквально уткнулась стволом в землю и застряла в ней. «Вульверин» все равно пришлось ее выпустить из кисти, когда она вставала на ноги. Но даже оставшимся оружием – ракетной установкой «Harpoon-6» – воспользоваться пирату я не дал. Пока он поднимал машину, моя «Леди Смерть» сделала несколько шагов вперед. Рявкнула автопушка. Мощнейшие снаряды ударили в уже очень тонкую броню и без всякого труда ее пробили. Внутри вражеской машины прозвучало несколько взрывов и сквозь прорехи корпуса оттуда вывалилось несколько крупных деталей гироскопа. Через секунду «Росомаха» свалилась на землю грудой бесполезного металлолома.

   Повернув торс «Леди Смерть», я оглядел поле боя. Как я и ожидал, все было кончено. «Дервиш» лежал на расстоянии с полкилометра от нас. Его броня была вся оплавлена и зияла дырами, но самое главное – у него вообще отсутствовала голова. Я не мог винить Свенсена за то, что он вообще не оставил Дьюи никаких шансов уцелеть. Если слова Нильсдоттер о нем являются правдой, то такие люди не должны жить. Наверно, наш швед просто мстил пирату за смерть своих товарищей, за гибель несчастного персонала уничтоженного конвоя, за разрушение его меха в той засаде. Я устало откинулся на спинку кресла. Это сражение мы выиграли, но какой ценой? Только сейчас мне пришло четкое осознание того, что Катрина Блюхер погибла. Не знаю, как здесь без нас все происходило, но явно что-то ужасное, и оно погубило несчастную женщину.

   Подошел «Энфорсер» и встал рядом. Я бросил на него взгляд. Пожалуй, из всех наших машин он был сейчас в наилучшей форме. Конечно, и у него были на броне большие уродливые шрамы с оплавленными краями, но она все же не была пробита. С другой стороны подошел «Остсол», издавая поврежденной ногой скрежет и скрип. Голова меха Уинстон поворачивалась из стороны в стороны, обозревая окрестности.

   – Ну и погром..., – произнес у меня в наушниках тихий Лизин голос. – Бедный «Падший Ангел», что же с ним сделали... С Анжелой все в порядке?!

   – Да, – устало вздохнул я. – К счастью, она вовремя катапультировалась.

   – Почему-то я не вижу «Клинта» Катрин, да и «Локуста» не видно... Они, что, до сих пор в догонялки играют? Или...

   От страшной догадки женщина осеклась. Блюхер изначально старалась держаться особняком от бойцов нашего отряда, но с Лизой они все же сошлись, пусть и не стали лучшими подругами.

   – Боюсь, что второе, – печально ответил я. – Здесь явно произошла какая-то трагедия, еще до нашего прихода.

   – Но что именно?!

   – На этот вопрос сейчас могут ответить только Хайнц и Анжела.

   – Я сейчас свяжусь с Мозером...

   – Нет, лучше воспользоваться громкоговорителями и микрофонами. Не стоит заставлять его повторять эту историю несколько раз.

   – Но нас же услышат эти! – «Энфорсер» махнул рукой в сторону пленных мехов, сам Мозер уже покинул их и направлялся к нам.

   – Ну и пусть! – возразил я. – Что они в этом рассказе услышать такого, чего им нельзя знать? И вообще, я в любом случае сейчас хочу поговорить с ними. У меня есть для них задание.

   – Какое еще задание?!

   – А Блека из кокпита ты сама будешь вытаскивать?

   – Ты ИМ это хочешь поручить?

   – А что тут такого? Если ему вздумается пострелять, то пусть его люди и рискуют собой.

   – Ну, а если..., – начала Уинстон, но тут же замолчала.

   – Именно. В присутствии пяти мехов они все равно не смогут выкинуть ничего этакого. Кстати, как прошел твой бой с «Пантерой»?

   – Нормально. Ее мехвоин – хороший боец, но я оказалась немного лучше, да и разница в классе сказалась. Я отстрелила машине ногу, на этом все и закончилось.

   – Что с пиратом?

   – Остался у «Пантеры».

   – И ты позволила ему это?!

   – Знаешь, Нильсдоттир была абсолютно права – это настоящий самурай. На нем надета форма ОВСД, и он не расставался со своими мечами даже в кабине меха, так что никуда он от нее не уйдет, а может просто вспорет себе живот, как это у них принято.

   – Ладно, пусть будет, что будет. Пойду, посмотрю, что там с Анжелой.

   Развернув «Центурион», я направил его в ту сторону, куда отлетело кресло катапульты. Циммер отнесло метров на триста от ее разрушенной машины. Когда я приблизился, она уже выпуталась из привязных ремней и нервно ходила вокруг кресла. На подошедший мех она даже не посмотрела.

   – С тобой все в порядке? – поинтересовался я через внешние микрофоны.

   – Если не считать того, что из-за меня погиб человек, а мой «Падший Ангел» все равно превратился в хлам, то да! – зло выкрикнула она, а потом отвернулась и продолжила тихим, грустным голосом. – Прав был отец, я ни на что не гожусь... Если бы не мое самомнение, ничего этого не произошло бы. Не стоило мне вообще начинать все это. Мехвоин из меня действительно никудышный. Я ухожу из отряда...

   Некоторое время я просто ошеломленно смотрел на девушку сквозь бронестекло кокпита, потом опустил «Леди Смерть» на корточки и нагнул торс, чтобы лучше видеть Циммер.

   – У тебя сейчас шок. Когда ты успокоишься, то поймешь, что погорячилась.

   – Погорячилась?! На моих глазах погиб человек, защищая меня, и я не могла этому помешать, даже напротив, причиной смерти стала именно моя нерасторопность, а ты говоришь – погорячилась!

   – Расскажи, что произошло, мне нужно это знать.

   – Что произошло? – Анжела села на первый попавшийся валун и некоторое время молчала, упорно отказываясь смотреть на меня, потом она заговорила. – Сначала все было хорошо – трое пиратов налетели на нас явно неожиданно для себя. «Восп» и «Стингер» повернули почему-то в одну сторону, Мозер рванул за ними, дал залп по «Воспу», потребовал остановиться, но они даже не успели не только отреагировать на это предложение, а даже и просто отойти дальше, чем на пару сотен метров. «Локуст» даже не стал стрелять, он просто пошел на таран – на меня. Я хотела отпрыгнуть, но нажала не на те педали, ноги у моего «Падшего Ангела» запутались, и он рухнул на бок. Еще пара секунд и пират бы врезался в меня, для меня это было бы несомненной гибелью, но Катрин успела прыгнуть на своем «Клинте» и закрыть меня. «Локуст» протаранил ее. А дальше...

   Голос девушки прервался, чувствительные микрофоны донесли до меня сдавленные рыдания.

   – Взрыв реакторов, – я не спрашивал, а утверждал.

   – Да...

   Я вздрогнул. После взрыва термоядерного реактора, устанавливаемого на мех, от пилота не останется и молекул, более того, взрыв захватывает значительную площадь и может уничтожить также все в округе. Это одна из самых страшных вещей, что может случиться в современном бою. Ужаснее этого может быть только сгорание живьем в раскаленной от перегрева или вражеского огня машине.

   – Мне повезло, – продолжила Циммер, немного успокоившись, – что мой «Падший Ангел» лежал, основная взрывная волна прошла поверху, у меня лишь сбило большую часть брони, впрочем, несколько минут я думала, что просто изжарюсь, температура была просто адская. Кажется, я потеряла на ненадолго сознание. А потом охладители меха постепенно снизили нагрев. С Мозером все в порядке? А то в кокпите полетела вся электроника, так что мне не удалось даже толком осмотреться, пока поднималась на ноги.

   – С ним все хорошо, – поспешил я успокоить мою собеседницу, – он успел отойти достаточно далеко, так что его мех получил лишь умеренные повреждения.

   – Хоть об этом не надо беспокоиться, – мрачно сказала она. – Теперь ты сам видишь, что я не могу оставаться в отряде. Моя ошибка уже привела к одной гибели. Не хочу, чтобы это повторилось!

   Несколько минут я молчал, обдумывая следующие слова, потом сказал:

   – Можешь мне не верить, но ты хороший мехвоин. Все твои действия, и на тренировках, и во время боев, показывают это. Скажешь, что плохо сражалась в прошлый раз? Нет! Ты делала все просто прекрасно и смогла задержать противника до нашего прихода. При этом, ни тебе, ни твоему партнеру вражеский огонь не причинил никаких критических повреждений. А в этом бою? Ты смогла поднять свой «Феникс-Хок» с такими повреждениями, что и более опытный пилот не справился бы. А то, как ты попала в цель с большого расстояния без помощи электроники? Нет, у тебя действительно имеются способности к этому ремеслу. Что касается ошибок и смерти товарищей, как их последствий... Вспомни мой рассказ о бое на Силене VII. Полагаешь, у меня потом не было чувства вины? Да позже я постоянно размышлял о том, а что было бы, отдай я другие приказы. И сейчас думаю... Ведь, я бросил в прямой бой легкие машины, которые совсем не предназначены для этого. В соответствии с тактическими установками, если уж «легковушки» не могут избежать сражения, то они должны быть всегда в движении – нанести удар, а затем отбежать или отпрыгнуть, бегать кругами вокруг врага и непрерывно поливать его огнем. Но ведь такая тактика по плечу только опытным ветеранам, которые уже буквально сливаются со своими мехами и выполняют любые маневры на одних рефлексах, даже не задумываясь об этом. А у меня в копье были зеленые кадеты, даже неопытнее меня самого. На такое они были просто не способны. А если говорить еще откровеннее, то тогда я вообще не думал ни о чем таком, а просто видел перед собой врага и стрелял в него. О том, что мне нужно командовать, вообще забыл. И, как ты думаешь, какие у меня были чувства, когда потом за это я еще и получал награды?

   Слушая мою отповедь, Анжела молчала, на ее лице было ошеломленное выражение.

   – Прости, командир, я не думала об этом, – наконец сказала она.

   «Командир»... Уже лучше. Я продолжил:

   – Я просто поклялся себе, что такого больше никогда не повторится, что я буду по возможности тщательно планировать любую операцию и не терять головы в бою. Именно поэтому я сейчас провожу больше времени в кабинете, чем в кокпите меха.

   – Ладно, я поняла твою мысль...

   Я еще немного помолчал, потом сказал:

   – А знаешь, ведь Блюхер все равно погибла бы, пусть не в этом бою, так в следующем.

   – Но почему?!

   – Понимаешь, как я понял, она была слишком привязана к Кертиссу, который пал, защищая разгромленный караван, наверно, она его просто любила. После его смерти жизнь для нее потеряла смысл. Все это время ее поддерживала лишь ненависть к пиратам. Мне это было хорошо видно, уже приходилось с подобным сталкиваться. Воин в таких случаях ищет случай «красиво» погибнуть, захватив с собой побольше врагов, благо, что бой предоставляет для этого возможностей предостаточно. Это желание бывает даже подсознательным. Именно поэтому я с такой неохотой включил ее в вашу группу. Неоправданно рискуя, она могла подвергнуть вас неоправданной опасности. А вышло совсем по-другому – она спасла тебя...

   – Выходит, солдатам вообще нельзя любить друг друга? – растерянно спросила Циммер.

   – Знаешь, этот вопрос вообще не имеет однозначного ответа, как и любой другой такой же, – задумчиво ответил я. – Если разобраться, то у гражданских тоже далеко не все идеально, только проблемы у них другие, но страданий они могут принести не меньше. Сама ведь знаешь. Так что каждый решает сам за себя – искать ли себе вторую половину или обходиться ни к чему не обязывающими романами.

   – А что ты сам для себя решил?

   Я понимал, что девушка интересуется этим не просто из чистого любопытства, но считал, что сейчас неподходящее время для каких-нибудь объяснений и признаний, поэтому ответил честно:

   – Я пока вообще об этом не думал, просто не был в такой ситуации. Впрочем, пока мне хватает проблем с отрядом и этим проклятым контрактом. Мне нужно обеспечить «Фениксу» устойчивое материальное положение, хоть небольшую славу, выполнить пару рискованных, но доходных заданий, а уж потом на какой-нибудь спокойной гарнизонной службе можно будет подумать и о других планах на будущее.

   – Значит, ты все-таки хочешь остаться наемником?

   – Военное дело – это все, что я знаю и умею. Да и разве карьера наемника так уж плоха?

   – Постоянно рисковать своей жизнью...

   – Ты не права. Да, без риска здесь не бывает, но в большинстве случаев мехвоинам свойственна корпоративная солидарность, что ли. Как-никак мы что-то вроде привилегированной касты, наподобие рыцарей древней Терры. Те своих противников предпочитали брать в плен, а не убивать. Иное дело пираты, но они все равно не соблюдают никаких законов, ни писанных, ни неписанных. А вообще, к жизни военного меня готовили с детства. Я просто не смогу нормально себя чувствовать без мехов, ведь когда садишься в кокпит машины и чувствуешь, что вся эта невероятная мощь подвластна малейшему движению твоих рук...

   – Да, теперь я это понимаю.

   – Анжела, неужели ты все-таки твердо решила уйти из «Феникса»? – в моем голосе была тревога, я действительно не хотел расставаться с девушкой, тем более таким образом.

   – Не знаю... Сейчас я ничего не знаю.

   – Подумай, не спеши. Времени на это у тебя много.

   – Даже если я останусь в отряде, то на чем я буду «кататься»? Боюсь, что у меня уже нет меха. Похоже, что «Падший Ангел» уже свое отвоевал. Если даже его и можно починить, то это выльется в такие деньги, что вряд ли будет того стоить.

   – Было бы желание, а уж «безлошадной» я тебя не оставлю. Не забывай, что мы все равно получим хорошие трофеи, так что у тебя будет возможность выбрать машину. Если настолько не хочешь быть мехвоином, то в «Фениксе» для тебя всегда найдется другое занятие.

   – Секретарши? – Циммер наконец-то тихо рассмеялась.

   – Ну... Если тебя это устроит...

   – Для тебя так важно, чтобы я осталась?

   – Да.

   Я не стал ничего объяснять, а Анжела – настаивать на этом. Она поняла мой намек, что нам пока лучше отложить серьезный разговор о наших отношениях, и не стала с этим спорить.

   – Я подумаю над твоими словами, – сказала девушка.

   – Хорошо, – улыбнулся я в полумраке кокпита. – А теперь нам надо быстрее присоединиться к остальным.

   Девушка посмотрела в соответствующем направлении. Можно было предположить, что она нахмурилась, хотя через маску респиратора это и не было заметно.

   – Далеко топать мне придется, – вздохнула она.

   – Зачем же топать, когда можно ехать?

   Засунув кисть в управляющую перчатку, я опустил к Циммер левую руку «Леди Смерть» и перевернул ее ладонь тыльной стороной вверх. Анжела с опаской посмотрела на предложенное «средство транспорта».

   – Ты уверен? – в ее голосе прозвучало сомнение.

   – Меня учили этому, – рассмеялся я в ответ.

   – Ну ладно, доверю тебе свою драгоценную жизнь.

   Она осторожно забралась в огромный ковш ладони механического гиганта. Я немного поднял ее и согнул пальцы, чтобы обеспечить девушке необходимую опору и защиту, а потом, нажав на специальную клавишу, зафиксировал руку меха в таком положении. Теперь можно было вытащить свою кисть из перчатки и заняться управлением машиной. Со скрежетом «Леди Смерть» распрямила ноги и встала в полный рост, потом повернулась и зашагала к месту основных событий. Памятуя о пассажирке, я включил самую низкую скорость и старался двигаться очень осторожно. Сначала Циммер, крепко схватившись за механические пальцы, пугливо выглядывала через их ряд. Что ж, ее страх был более чем понятен – до земли было метров пять, а кисть меха мерно покачивалась в такт шагам. Но уже через несколько минут она явно расслабилась и даже, кажется, стала что-то тихонько мурлыкать себе под нос.