Текст книги "Рожденный в огне "Феникс" (СИ)"

Автор книги: Александр Савельев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

   – Еще на Галатее, – отозвался Антон, – я подобрал себе в команду несколько человек, имеющих опыт спецопераций. Если будет надо, то проведу с ними дополнительный инструктаж.

   Обсуждать было, в общем-то, практически нечего – все-таки конкретные детали были пока не ясны и полностью зависели от того, что произойдет в ближайшее время. Я отпустил всех, а сам еще долго сидел, задумчиво глядя в окно, за которым давно сгустилась ночная мгла. Из головы у меня все не выходили слова Лизы о циничном использовании собственных друзей. На это можно было бы и обидеться, если бы они не озвучивали мои собственные внутренние сомнения и опасения, что Хайнц и Анжела могут просто почувствовать себя преданными и оскорбленными, из-за чего решат уйти из «Феникса». Разумеется, подобного исхода мне хотелось меньше всего, но какой у меня был выбор?.. И, в конце концов, должны же они понять и простить меня...

   VIII

   14 августа 3020 г.

   Баден

   Лиранское Содружество

   И вот настал день, которого я ждал и одновременно боялся. Караван с алмазами уже шел по направлению к Мюнстеру, а мы, соответственно, имитировали его защиту. Это была именно имитация. Я, как и планировал, задействовал только четыре меха, каждый из которых был на расстоянии в десять, а то и пятнадцать километров от транспортов, поэтому к конвою мы могли бы подойти при необходимости не ранее, чем через четверть часа. Оставалось только надеяться, что пираты оценят такой «подарок» в должной степени.

   Сейчас я шел на правом фланге. Левый фланг занимала Лиза на своем «Энфорсере», «Остсол» Фосетта шел головным, ну а Свенсену с его «Вархаммером» досталась роль замыкающего. Такое построение было сочтено наиболее удобным на случай реальной боевой ситуации. Особенно я надеялся, что эффективные радары «Остсола» смогут обнаружить противника на дальней дистанции и следить за его перемещениями, дав нам ценную информацию для дальнейшего планирования. На месте пиратов, я бы сейчас внимательно следил за передвижениями нашего конвоя, стараясь выбрать наиболее удачное место и направление атаки. Мы в общем-то оставили налетчикам более чем достаточно лазеек, и они должны были это видеть. Больше всего я боялся того, что бандиты могут воспользоваться ими прямо сейчас – ведь тогда мне вообще не удастся оправдаться перед Штерном.

   С такими мыслями я мерно покачивался в пилотском кресле, сумрачно глядя через обзорное бронестекло кокпита на уже надоевший однообразный пейзаж каменистой пустыни Бадена. Дорога занять мое внимание не могла – было достаточно лишь слегка корректировать курс, обходя трещины и самые большие валуны. Изредка в наушниках нейрошлема раздавался голос одного из мехвоинов или начальника конвоя, но лишь для того, чтобы сообщить об отсутствии новостей. Это должно было бы успокаивать, но почему-то я вздрагивал всякий раз, когда слышал треск помех, сопровождавший каждый сеанс связи.

   Внезапная боль в руке вырвала меня из плена мрачных размышлений. Взглянув на нее, я понял, что неосознанно так вцепился в рычаг управления оружием, что побелели пальцы, а мышцы свело судорогой. Нервы... Никак не получалось успокоиться. С трудом разжав кулак, я заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и привести чувства в порядок. Собственно, я боялся отнюдь не сражения, а той ответственности, которая легла на мои плечи. Ноша обязанностей командира отряда, пусть даже такого небольшого, как «Феникс» была слишком велика, а, возможно, это я был слишком молод для нее. Несмотря на то, что все опытные члены «Феникса» старались помочь мне по мере возможностей и снять с меня часть забот, тем не менее, вся ответственность лежала исключительно на мне, и именно я должен был принимать окончательное решение по всем важным вопросам. А теперь, к тому же, я отвечаю не только за своих наемников, но и за гражданских, и любая моя ошибка может привести к тому, что погибнут невинные люди. Внезапно я осознал, что мне очень не хватает Анжелы, пусть лишь на радиосвязи, ее беспечной болтовни, которая всегда меня так раздражала, а вот сейчас вдруг стала необходимой. Я тряхнул головой, пытаясь отогнать непрошенные и несвоевременные мысли, но почему-то не получалось. С первых минут знакомства Циммер вызывала у меня какое-то влечение к себе. Сначала, разумеется, она обратила на себя внимание своей яркой внешностью, но, когда я узнал ее немного лучше, меня стали привлекать и многие черты ее характера – целеустремленность, отзывчивость, доброта. Для меня, как, впрочем, и для других членов отряда, она стала как бы младшей сестрой, немного ветреной и взбалмошной, но любимой. Хотел ли я большего? Не знаю... Сейчас для меня Анжела была важна именно как член «Феникса», товарищ по оружию, да и ситуацию я полагал не слишком подходящей для завязывания романа, а там посмотрим...

   Шум радиопомех вернул меня к реальности. Раздался голос Фосетта:

   – Радар показывает приближение трех быстро перемещающихся целей. Без сомнения это легкие мехи. Они разделяются.

   Кажется, началось...

   *****

   – Майкл, следи за ними, докладывай о любом изменении обстановки.

   – Они охватывают наше построение. Один объект остается передо мной на значительном расстоянии, остальные два обходят с флангов.

   – Это похоже на подготовку к атаке твоего меха?

   – Нет. Это явно попытка прощупать нашу оборону.

   – Тогда следуй плану. Не предпринимай никаких действий. Если кто-нибудь приблизится слишком близко – стреляй, но особо не старайся попасть. Как и договаривались, изображай растерянного и ни на что не пригодного новичка.

   – Конечно, командир, – в тоне Фосетта не было никакого вдохновения.

   Я хорошо его понимал, но ничем не мог помочь. Пираты должны были убедиться в том, что мы беспомощны. Иначе у нас не будет и шанса захватить их «десантники», а, значит, получить основную часть платы, а также столь необходимые нам трофеи.

   Спохватившись, я связался с Лизой и Ингваром, сообщив им о разведке противника. Через пару минут Уинстон донесла о том, что ее локатор тоже засек вражеский мех, направляющийся к ней. Практически сразу же и на моем радарно-картографическом дисплее появилась отметка цели.

   Мое волнение улеглось как бы само собой, пришло спокойствие и холодный расчет. Чуть повернув торс машины в сторону противника, я следил за ним по монитору, готовый отразить неожиданную атаку, если она будет. Впрочем, вероятность этого была слишком мала. И действительно, вражеский мех предпочел обогнуть меня по широкой дуге. С трудом подавив инстинктивное желание броситься за ним в погоню, что, впрочем, все равно было бесполезно из-за значительной разницы в скорости, я продолжал движение по намеченному маршруту. Через несколько минут Свенсен доложил, что он засек обе вражеские машины. За него я не беспокоился – атаковать «Вархаммер» два двадцатитонника могут лишь в том случае, если их мехвоины являются самоубийцами, которым надоело жить. Но тут от шведа пришло новое сообщение. Хоть и ожидаемое, оно повергло меня в невольный трепет:

   – Командир, налетчики подошли ко мне на полкилометра, я обстрелял их из ПИЧ, и они убрались – на запад.

   – К каравану?

   – Да.

   Что ж, пираты действительно должны посмотреть есть ли охрана у транспортов, и какова будет наша реакция на их действия. Все это понятно, но что если они решат сразу же прихватить с собой пару грузовых контейнеров? Для «Феникса» это будет катастрофой.

   Однако изменить ничего нельзя, нравится мне это или нет, следовательно, нужно реагировать так, как подсказывает логика. Связавшись с Лизой, я приказал ей оставить свой маршрут и следовать к грузовикам. «Леди Смерть» сделала тоже самое.

   Моя правая рука нервно вцепилась рычаг управления оружием, левая сжимала сектор тяги, ноги подрагивали на педалях поворота. Мех бежал с максимальной скоростью, поэтому кокпит постепенно нагревался. Впрочем, пока в нем еще было достаточно комфортно, а моя испарина имела причиной не жару, а волнение. До каравана оставалось минут пять, когда по связи раздалось проклятие Фосетта:

   – Кровь Керенского!

   – Что случилось, Майкл?

   – Чертов «Локаст»! До чего верткий, зараза! Его мехвоин, видишь ли, приобрел скверную привычку крутиться около меня на расстоянии выстрела. Подбежит, затем отойдет, вновь приблизится... И так раз за разом. Ведь и прицелиться толком не успеешь...

   – Что, неужели так ни разу и не попал?

   – Ну, почему же, – в голосе Фосетта проскользнула нотка обиды, – пару раз задел, но вряд ли он понес урон больший, чем шрамы на броне. Лишь один раз мне удалось удачно подловить «Локаста», когда он зашла ко мне в спину. Пират, очевидно, забыл, что у «Остсола» и там есть оружие.

   – Так ведь ты пока и не должен попадать по нашему плану.

   – Да знаю я! Только все равно обидно... Позволить какому-то пирату думать, что он лучше меня...

   – Скоро у тебя будет предостаточно шансов доказать обратное.

   В это время на дисплее наконец-то появились отметки машин противника. С упавшим сердцем я наблюдал, как они медленно шли буквально в нескольких сот метрах от каравана, словно издеваясь и над экипажами транспортов, и над нами. Однако времени для переживаний не оставалось. Локатор показал, что пираты уже находятся в пределах досягаемости РБД, так что я навел прицел на ближайшего «Воспа» и нажал на спусковую кнопку, даже не дождавшись сигнала о захвате цели головками самонаведения ракет. Попасть на таком расстоянии в любом случае было практически невозможно, нужно было лишь «обозначить» свое присутствие. Мои ожидания оправдались – вражеский мех подпрыгнул, легко уклонившись от моего залпа. Затем оба пирата развернулись и удалились на восток с максимальной скоростью. Я затормозил «Леди Смерть», перейдя на медленный крейсерский шаг. Через несколько минут ко мне присоединилась Лиза.

   – Они убрались, – прокомментировала она.

   – И что здесь странного? – хмуро буркнул я в ответ.

   Настроение было отвратительным, это задание не нравилось мне все больше и больше, как и роль, которую приходилось играть. Ради призрачного шанса вернуть алмазы мы сейчас рискуем жизнями нескольких десятков человек, а ведь через пару недель, когда мы подготовим ловушку, риск для них возрастет многократно, и ничего с этим поделать будет невозможно. Лиза поняла мое состояние, а потому не стала обижаться на мою грубость:

   – Не волнуйся, командир, все будет в порядке.

   Я лишь слабо улыбнулся на эту попытку подбодрить меня:

   – Сейчас, похоже, действительно обошлось. Но ты ведь знаешь, что в следующий раз все будет совершенно по-другому...

   – Может стоит связаться с начальником каравана, чтобы узнать, все ли в порядке?

   Я повернул голову «Леди Смерть» и посмотрел на медленно удаляющиеся транспорты:

   – Не надо, и так видно, что кроме потрепанных нервов никакого другого ущерба причинено не было. Ладно, пора возвращаться на наши прежние маршруты.

   Затем связался с Фосеттом:

   – Что нового?

   – «Локаст» перестал донимать меня. Теперь маячит на самой границе действия сенсоров, не уходит, но и не приближается.

   – Хорошо, продолжай наблюдение.

   Неожиданно я осознал, что мы подошли к тому самому месту, где грабители устроили засаду на злополучный караван. Мои руки сжали джойстик управления оружием и сектор газа, а ноги напряглись на педалях поворота. Но все опасения оказались напрасными. Никакого нападения не произошло. Пиратские «легковушки» сопровождали нас еще несколько часов, но больше не приближались. Когда оставалось примерно часа полтора до Мюнстера, нам встретился милицейский патруль из трех «Кондоров». Мгновенно двадцатитонники увеличили скорость и исчезли вдали. Командир патруля предложил мне помощь в охране каравана. Я не стал отказываться, хоть и считал, что теперь драгоценному грузу уже ничто не угрожает. Наш путь лежал сейчас не в сам Мюнстер, а в космопорт. Только туда могли без труда въехать огромные грузовики, которых мы сопровождали. Да и склады товаров на Бадене предпочитали для удобства размещать именно на обширной территории космопорта. К тому же в настоящее время это было едва ли не самое безопасное место на планетоиде, потому что сразу же после нападения пиратов Бергман приказал усилить его охрану, теперь там дежурили тяжелые танки «Мантикора». Когда же мы подошли ближе, то я заметил, что к обычной страже присоединился и «Гриффин». Что ж, это было разумно. Вряд ли, конечно, пираты решатся напасть на космопорт, но лишняя осторожность еще никому не мешала. Очевидно, теперь мехи будут здесь поочередно сменять друг друга. Союзный пятидесятипятитонник поднял левую руку, приветствуя нас и караван. Я ответил ему тем же.

   Еще через полчаса все, наконец, закончилось. Уже расслабившись, я сидел в пилотском кресле «Леди Смерть» и наблюдал, как огромные краны снимают с транспортов массивные контейнеры со столь ценным грузом и осторожно укладывают их в специальные склады с раздвижными крышами. Как только помещение закрывалось, его тут же брали под охрану люди в униформе сотрудников службы безопасности «Штерн Майниг Интерстеллар». Когда был разгружен последний грузовик, я облегченно вздохнул – первая часть моего поистине безумного плана благополучно завершилась. Теперь можно было спокойно вернуться на базу и поразмыслить о дальнейших шагах.

   *****

   По уже сложившейся в «Фениксе» традиции я собрал офицерский состав отряда на совещание. Это произошло, правда, лишь на следующее утро: после примерно десяти часов, проведенных в духоте кокпита, да еще в постоянном нервном напряжении от ожидания пиратской атаки мне, как и другим мехвоинам из эскорта, хотелось просто принять душ и хорошенько выспаться, что мы и сделали, односложно ответив на заинтересованные вопросы остававшихся в казармах товарищей. Это вызвало бурю негодования с их стороны, но им, тем не менее, пришлось умерить свое любопытство. Открывая собрание, в душе я понимал, что оно пройдет практически впустую, ведь по-настоящему обсуждать предстоящую стратегию я решил лишь с несколькими «заговорщиками». Сейчас меня интересовала фактически лишь оценка действий пиратов. Собственно об этом я и поинтересовался с самого начала. Впрочем, вначале пришлось уступить желающим знать подробности членам отряда и рассказать им о том, что же все-таки происходило во время сопровождения каравана.

   – Ну что можно сказать? – пожал плечами Майкл. – Ясно, что это была только разведка. На серьезное нападение это никак не походило.

   По его лицу неожиданно пробежала какая-то тень. Заметив мой вопросительный взгляд, Фосетт чуть заметно качнул головой, показывая, что пока не хочет говорить о чем-то. Остальные вроде бы не заметили нашего обмена взглядами, а я решил вернуться к этому вопросу позже.

   – Да, – задумчиво протянул я. – Это была пока еще только разведка. Настоящего нападения следует ждать, скорее всего, на следующий караван. А что насчет оценки их выучки?

   – Ну, у мехвоина «Локаста», который напал на меня, выучка вполне неплохая. Он очень даже умело уходил от моих выстрелов и метко стрелял по мне.

   – У твоего «Остсола» есть повреждения?

   – Ничего по-настоящему серьезного, так – поцарапанная броня. Только на левой руке придется заменить несколько актуаторов.

   – А у него?

   – Пожалуй, я только один раз причинил ему значительный ущерб. Пират, наверно, не знал, что у «Остсола» на спине имеются два больших лазера. Я успел выстрелить первым и попал из обоих стволов, так что, скорее всего, пробил броню на торсе и что-нибудь повредил во внутренних структурах, но он должен был сохранить боеспособность.

   – Понятно... Ингвар, кажется по радиосвязи ты сообщил, что обстрелял «Воспа» и «Стингера» из ПИЧ?

   – Да, я сделал один полный зал.

   – Удачно?

   – Да, было одно попадание. В «Стингера».

   – Заряд ПИЧ должен причинить двадцатитоннику очень даже серьезные повреждения. С другой стороны, я сам был свидетелем того, что тот перемещался с полной скоростью, так что, к нашему сожалению, можно признать, что реактор задет не был.

   Бондарев развил мою мысль:

   – Если бы это произошло, нам не пришлось бы заботиться об одном противнике – пираты вряд ли бы смогли заменить двигатель, по крайней мере, здесь, на Бадене.

   – Верно, – согласился я, – однако этого не произошло.

   Неожиданно в наше обсуждение вмешался Хайнц:

   – Ричард, разреши, пожалуйста, одно мучающее меня сомнение – почему ты не взял в эскорт весь отряд? Почему мой «Коммандо», «Феникс-Хок» Анжелы и «Клинт» Блюхер оставались на базе? Разве мы не были бы полезней в патрулировании дальних подступов к каравану? Да и среагировать на пиратский прорыв мы смогли бы быстрее, чем вы на своих тихоходах.

   – А, действительно, почему? – это была уже Циммер.

   Для меня сейчас это был очень «скользкий» вопрос. Придумать на него подходящий ответ не получалось. Меня неожиданно спас Бондарев:

   – В общем-то, это была моя идея. Я тут посоветовался с Майклом и решил, что в этот раз пираты нападать не будут все равно. Они должны были, самое большее, убедиться в том, что караваны действительно будут вновь ходить. Это, собственно, и произошло. Следующий караван пойдет с полной охраной.

   – А может, и нет, – возразил я. – Не забывайте, что пираты должны считать нас слабыми и никуда не годными.

   – Ты что и правду решил позволить пиратам еще раз обокрасть конвой?! – искреннему изумлению Анжелы не было предела.

   – Возможно, – уклончиво ответил я, – если это поможет задержать налетчиков на Бадене.

   Я сильно лукавил, прекрасно зная о том, что ничего этого не будет – уже следующий караван должен стать ловушкой для разбойников. Но об этом достаточно было знать лишь узкому кругу «заговорщиков». Если у пиратов действительно есть какие-то шпионы здесь, то пусть они остаются в блаженном неведении и в предвкушении новой богатой добычи.

   Анжела только покачала головой в ответ на мою реплику:

   – Штерну это совсем не понравится. У нас будут бо-о-ольшие неприятности, если налетчики все-таки улизнут с планетоида.

   – Как будто у нас сейчас их нет, – пробурчал я.

   Обсуждать было больше нечего, так что всех отпустил, попросив остаться Фосетта и Бондарева. Это никого не могло удивить, так как Майкл был самим опытным из мехвоинов отряда, а Антон являлся начальником нашей службы безопасности, так что у меня всегда было о чем с ними поговорить. А сейчас имелось несколько вопросов, выяснить которые мне хотелось немедленно.

   – Полагаю, что знаю, о чем ты хотел меня спросить, – сказал Фосетт, вновь устраиваясь на стуле. – Понимаешь, когда двадцатитонники уже удалялись от нас, то далеко, на самой границе действия сенсоров, я заметил еще две цели. Сомневаюсь, что радары других мехов смогли бы их засечь, но ведь у «Остсола» локаторы одни из лучших.

   – Тогда это та самая мобильная группа, о которой ты говорил, командир, – задумчиво сказал Бондарев.

   Я почувствовал неприятный холодок в душе.

   – Но это означает, что они могли атаковать караван в любой момент по-настоящему с прекрасными шансами на успех... Почему же они этого не сделали? И ты ничего не сообщил нам, Майкл?

   – Отчего не сообщил? Как раз потому, что понял – они не собираются нападать. А вот почему этого не произошло... Скорее они все-таки сначала хотели просто приглядеться к нам, оценить опасность, которую мы можем представлять, проверить скорость нашей реакции.

   – Кстати, насчет скорости реакции... Пожалуй, мне нужно кое-что уточнить.

   Я взял со стола коммуникатор и набрал код Бланш. После нескольких приветственных слов, мы перешли к делу:

   – Мартина, вы уже общались с начальником прибывшего каравана?

   – Конечно, еще вчера. Вас интересует его мнение? – в тоне женщины чувствовалась легкая насмешка.

   – Не совсем, впрочем, и это тоже.

   – Он в ярости. В разговоре со мной и бароном наш обычно спокойный и добродушный Гехард Лейбер едва не заикался от гнева, говоря, что ваш «Феникс» не обеспечил никакой реальной защиты. Штерн обещал «повоздействовать» на вас, чтобы в дальнейшем такого не было.

   – Надеюсь, господин барон понимает, что мы действовали в соответствии с нашим планом?

– Полагаете, это его успокаивает?

   – Думаю, нет. Впрочем, меня сейчас интересует другое. Этот Лейбер не говорил, сколько именно два пирата шли рядом с транспортами?

   – Немного больше десяти минут.

   Поблагодарив, я отключился и передал информацию моим собеседникам.

   – Десять минут, в общем-то, для серьезного грабежа маловато, – задумчиво сказал Бондарев. – А вдруг пираты решат, что этого времени им не хватит для хорошей поживы?

   – Чтобы остановить угрозами и предупредительным выстрелом транспорты и забрать оттуда пару контейнеров больше времени и не надо, – возразил Майкл. – Кроме того злосчастного конвоя, налетчики так и поступали. Почему же они должны сейчас поступить по-другому?

   – Не знаю..., – Антон качнул головой. – Какое-то у меня предчувствие не очень хорошее.

   – Предчувствие? – заинтересовался я. – Какого рода?

   – Да не знаю я! В этом-то как раз и вся проблема...

   – Ладно, пока оставим это. Есть что-нибудь нового о Шпильмане?

   – Да как сказать... Я тут проверил кое-что. С одной стороны, вроде все чисто. Не было у него никогда ни долгов, никаких других финансовых проблем. У него крепкое положение, достаточно большой вес в местном обществе, то есть казалось бы нет серьезных причин рисковать всем, чтобы связываться с пиратами в погоне за призрачной наживой.

   – Судя по твоему тону, есть одно «но»?

   – Да, смущают меня несколько моментов. Во-первых, он уже давно не обращал внимания на молодых девушек, так что я не могу объяснить его внезапно вспыхнувший интерес к Анжеле.

   – Ну мало ли что бывает, может любовь с первого взгляда, – заметил Майкл.

   – Не знаю, не знаю. Все знакомые Шпильмана характеризовали его как человека, которого всегда интересовали денежные махинации и прибыль, но никак не плотские утехи. Вряд ли характер человека мог внезапно измениться так сильно. Но самое интересное – в другом. Вскоре после нападения пиратов наш снабженец взял в аренду сейф в банке. Зачем, спрашивается?

   Вот это действительно любопытно.

   – Он никогда так раньше не поступал? – уточнил я.

   – Ну почему? Время от времени Шпильман и до этого арендовал сейфы – для хранения важных документов на период какой-нибудь аферы. Только разве сейчас подходящее время для таких дел, если ты лоялен?

   – Кстати, – недоуменно поинтересовался Фосетт, – а почему же этот Шпильман занимает важный пост в милиции?

   – Ничего странного – просто он делился значительной долей доходов от своей полулегальной деятельности с милицией, так что у Бергмана был резон его покрывать. Кроме того, благодаря своим обширным связям вне Бадена, Шпильман мог достать для своих сослуживцев практически все, что угодно. В таком провинциальном местечке как это, подобное умение очень высоко ценится. Ради него могут простить много грешков.

   – То есть вполне преуспевает?

   – Да как сказать... В пределах Бадена его дела идут, конечно, очень успешно. Вопрос в другом – а достаточно ли ему этого или у него куда большие амбиции? К тому же, он ведь не исконный местный житель, а получил здесь наследство лет десять назад, да так и остался.

   – Вот как? Это действительно интересно. В общем, с какой бы стороны ни посмотреть, но именно Шпильман наилучший кандидат на роль пиратского приспешника.

   – Только вот к Бергману с этим я бы не пошел, командир. У нас нет не только доказательств, но даже и косвенных улик, одни подозрения, а с полковником они, по-видимому, близкие друзья.

   – Значит, мы можем только следить за ним...

   – Да, пока не обнаружим свидетельства его связи с налетчиками.

   – И тогда мы сообщим об этом факте милиции?

   – Может быть, а, возможно, будет лучше устроить небольшую шпионскую игру с дезинформацией.

   – У тебя, что есть опыт во всем этом?

   Антон в ответ лишь пожал плечами. «Да кто он такой, в конце-то концов?!» – вновь невольно задумался я.

   *****

   Несколько следующих дней прошли спокойно в обычных рутинных делах и тренировках, как полевых, так и на симуляторах. Я стремился сейчас больше использовать виртуальную реальность, так как настоящие учения на мехах в условиях постоянной угрозы со стороны пиратов вызывали изрядные затруднения. Что может быть привлекательней для них атаки беззащитных машин с тренировочным оружием? А выводить за пределы базы одновременно и учебную, и боевую группу было бы для нас довольно накладно. Вот и приходилось нам сидеть в кабинах тренажеров, благо, что у милиции оказался свой комплект симуляторов, который мы смогли объединить с нашим в единую сеть. Уровень реалистичности они обеспечивали достаточно высокий, так что я был вполне доволен. Бергман также радовался этим тренировкам, так как он впервые за многие годы смог устроить для своих людей масштабные учения.

   Лично меня больше всего вдохновляли успехи Анжелы. Она управлялась с «Феникс-Хоком» все уверенней и уверенней. Сегодня, например, мы проводили что-то вроде чемпионата, в котором приняли участие все мехвоины. Циммер обеспечила себе выход во второй круг, добившись победы над Хайнцем, милиционером на «Шедоу Хоке» (чем изрядно меня удивила – ведь это очень серьезный противник!) и сведя к ничьей поединок с Лизой. Для новичка это было огромнейшим достижением.

   Впрочем, сейчас мне следовало думать совсем о другом. Дело в том, что члены обоих отрядов дружно проголосовали за то, чтобы устроить «поединок» для меня и Бергмана вне жеребьевки. В общем-то, изначально предполагался только один такой бой. Ведь и «Баньши», и «Вархаммер» слишком мощны, чтобы их дуэль с любыми другими мехами и милиции, и «Феникса» являлась честной. Поэтому-то они должны были драться только между собой. Этот бой уже прошел, и в нем Бергман и Свенсен так измолотили друг друга, что определить победителя было просто невозможно. Все сошлись на ничьей. По изначальной задумке, они проводили серию боев друг с другом, и тот, кто выиграл бы там большее количество раз и должен был стать среди них победителем, а потом его успехи по сумме баллов сравнили бы с достижениями других и установили положение в «таблице турнира». Но после первого же боя они оба отказались от продолжения. И вот кому-то в голову пришла «гениальная» мысль о битве двух вожаков. Все ее радостно подхватили, посчитав, что это будет очень символично.

   С «символичностью» такого поединка нельзя было не согласиться, вот только с моей точки зрения все это было крайне нечестно, ведь «Баньши» полковника весила почти в два раза больше, чем моя «Леди Смерть», да и в броне превосходила также. Хотя шанс победить у меня был и вполне неплохой. «Баньши» несла для своего класса слишком слабый состав вооружения. Самым опасным его элементом была ПИЧ. Собственно говоря, для Бергмана наиболее разумным было именно расстрелять «Центуриона» с дальнего расстояния при помощи ПИЧ и шестидесятимиллиметровой автопушки, потому что, если я подойду на ближнюю дистанцию и пущу в дело свою скорострельную «двадцатку», то «штурмовик» полковника превратится для меня в малоподвижную и практически беззащитную мишень. Конечно, «Леди Смерть» не была абсолютно беззащитна на больших расстояниях, но залпы РБД-10 куда менее эффективны, чем выстрелы ПИЧ, а разница в броне означала, что при дальнем бое «Центурион» падет куда раньше «Баньши». Что меня смущало больше всего, так это одинаковая маневренность наших мехов – оба имели одинаковую скорость и не умели прыгать. А ведь в сражении между мехами столь разных весовых категорий главным преимуществом более легкой машины обычно является как раз высокая мобильность и маневренность, что позволяет прыжком уйти от мощного обстрела или на высокой скорости зайти в спину неповоротливому врагу и нанести удар в уязвимое место. Я был лишен такой возможности, и мне оставалось только идти напролом. В общем, положение для меня было тяжелым, но не мог же я отказаться от этого боя, чтобы не потерять «лицо». В качестве «компенсации» за столь неравные условия мне было обещано засчитать победу над Бергманом за две, а ему выигрыш в поединке со мной принесет лишь «половину» победы. Это несколько утешало и ободряло.

   На экране кабины симулятора, имитировавшего обзорное бронестекло кокпита «Центуриона», отображалась унылая панорама каменистой пустыни Бадена. Мой виртуальный мех осторожно продвигался там, а я внимательно следил за всеми дисплеями. Поединок начался минут десять назад, но наша с Бергманом встреча пока не состоялась. Я думал о том, как бы поступил на его месте. Так как «Баньши» должна была стремиться к дальнему бою, а вектор моего выдвижения был известен полковнику, то наиболее разумным для него было бы спрятаться за одним из обычных здесь невысоких холмов, и как только отметка «Центуриона» появится на его мониторах – выйти и нанести удар. При подобной тактике, у него, скорее всего, осталось бы преимущество первого выстрела. Мои локаторы на такой вот местности были практически бесполезны, а детектор магнитных аномалий действует лишь на близких дистанциях. Правда, можно было попытаться просканировать местность в инфракрасном спектре. Вряд ли «Баньши» стоит с выключенным реактором, а значит, у меня есть неплохой шанс обнаружить ее.

   Приняв такое решение, я остановил «мех» и вывел на левый монитор главного пульта тепловую картинку местности. Так... А вот это желтое пятнышко в паре километров к северо-западу что-то вызывает у меня подозрение. Для работающего фузионного реактора оно, конечно, «холодновато», но для находящегося в режиме ожидания двигателя – в самый раз. Улыбнувшись, я сдвинул сектор газа вперед до максимума и повернул «Центуриона» в направлении цели. Бергман понял, что его засада не удалась, тепловое пятно реактора «Баньши» стало стремительно краснеть, а потом двинулось мне навстречу. Тепловизор был более не нужен, и я отключил его. Сейчас все зависело от моей расторопности и, конечно, везения.

   Теперь «штурмовик» был виден без всяких сенсоров. Полковник вышел на вершину холма и сразу же открыл огонь из ПИЧ. К несчастью для него выстрел был сделан почти с максимальной дистанции, а потому произошел промах. Вот это и называется везением. Я же, давно удерживая полыхающий красным прицел на треугольной рамке целеуказания, двинул пальцем, утопив торцевую кнопку на джойстике управления оружием. Противный писк системы наведения смолк в наушниках нейрошлема, а в «Баньши» с ревом устремился десяток РБД, оставляя за собой дымные хвосты. Попасть-то попал, только вот надеяться нанести хоть какое-то повреждение девяностопятитонной махине было просто смешно. Так, броню поцарапал, не больше. Последовал новый выстрел из ПИЧ. На этот раз Бергман попал достаточно точно. К счастью, я успел слегка повернуть торс вправо, подставив под удар левый бок. Ярко-синяя плазменная молния ударила в левую руку «Центуриона», на что я, собственно говоря, и надеялся. В схватке с «Баньши» эта рука меха мне явно не понадобится, да и от установленного там среднего лазера толку сейчас практически никакого. Мимолетно я порадовался, что сижу всего лишь в кабине симулятора, а не в кокпите реальной машины – мне вовсе не хотелось бы испытывать наяву все «прелести» попадания заряда ПИЧ. Тренажер реалистично изобразил, как мой мех пошатнулся, как резко подскочила его температура, как от сильной электромагнитной волны временно вышли из строя сенсоры, но он не смог, к счастью для меня, передать того мощного электрического удара, который часто испытывает при этом сам мехвоин. Мельком я глянул на монитор повреждений. Рука хоть и получила тяжелые повреждения, но все же еще функционировала. Впрочем, ненадолго, я полагаю. Ожидая перезарядки ПИЧ, Бергман выстрелил из своей АП/5, впрочем, очередь из пяти слабых шестидесятимиллиметровых снарядов, пройдясь по груди «Центуриона», сделала лишь несколько выбоин. Я выпустил еще одну серию РЬД, а потом решительно нажал на кнопку сброса боезапаса из левой части торса, избавившись от оставшейся сотни ракет. Вовремя. Следующий выстрел ПИЧ пришелся именно в это место. Броня оказалась сбитой наполовину, слегка повредился внутренний скелет, но пока ничего действительно критического. К этому времени я был всего лишь в восьмидесяти метрах от «штурмовика». Все. Мертвая зона для ПИЧ. Из «пятерки» на такое небольшое расстояние стрелять хоть и можно, но не очень удобно. Что остается? Малый лазер? Им даже поврежденного «Центуриона» можно разве что оцарапать. У меня положение было иным. «Двадцатка» – это не просто серьезно, это смертельно для любого меха, даже штурмового. Пару очередей я выпустил еще на бегу, но попасть на полном ходу, да с такой отдачей, сложно, а тратить попусту и без того малый боезапас очень не хотелось. Так что решил я стрелять с места и с безопасной дистанции. С первым залпом я несколько поторопился и очередь прошла по торсу «Баньши» по диагонали. Вреда она причинила, конечно, изрядно, но меньше, чем хотелось бы. А дальше... Бергман принял самое рациональное в его положение решение – бросил на меня своего гиганта. Вообще-то, не ожидал я от него такой решительности, но среагировал достаточно быстро, начав отступать. Вот только «Баньши» при всех ее недостатках медлительностью отнюдь не отличалась, а потому расстояние между нами достаточно быстро сокращалось. У меня было лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Я четко понял, что был только один шанс «остаться в живых» и выиграть бой. Прицел пополз по обзорному экрану и совместился с «черепом» головы «штурмовика». Гулкая очередь, сотрясание кабины от «отдачи», и на плечах «Баньши» образовался исходящий густым дымом провал. Вот только подошла она слишком близко ко мне и по инерции продолжала идти, так что всей своей девяностопятитонной массой на меня и обрушилась. Кабину сильно тряхнуло, когда симулятор начал изображать падение «Центуриона», но на этом все и закончилось – кто-то отключил программу. Меня сразу же окружила темнота, пока еще горячая, влажная и пропитавшаяся запахом моего пота. Хладожилет продолжал работать на полную мощность, ведь резкие скачки температуры во время боя тренажер передавал очень даже реалистично. Медленно отстегивая тренировочный нейрошлем и снимая с себя все датчики, я улыбался во тьму, крайне довольный результатами боя. Слева раздалось тихое шипение, и в кабину хлынул поток света из открывшегося люка.