Текст книги "Большие чемпионы"

Автор книги: Александр Беленький

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 45 страниц)

На таком фоне необъяснимо пророческим кажется письмо простого поклонника бокса Брюса Эдельстайна, которое он прислал в редакцию журнала «World Boxing». «He вызывает сомнения, что большинство экспертов будут критиковать выступление Эвандера Холифилда в его увлекательном бою с Алексом Стюартом. Хотя у него был и неудачный день, Холифилд продемонстрировал смелость и мастерство, достойные чемпиона», – писал Эдельстайн. Далее он подробно разобрал подоплеку боя и пришел к совершенно правильному выводу, что публика осталась бы недовольна, что бы Эвандер ни показал в этом бою, а закончил свое письмо так: «Я считаю, что Холифилд уже имеет в своем активе победу над бойцом, который в день боя был лучше любого из соперников Тайсона. Это Майкл Доукс. Я искренне верю в то, что Холифилд – тот человек, который в конце концов побьет Майка Тайсона».

Кажется, обозревателями по боксу становятся не те люди.

Холифилд отреагировал на критику сдержанно и признал, что это был не лучший день в его карьере. Как мы уже знаем, через два месяца, в ноябре 1990 года, он отправился в Токио, чтобы в последний раз перед встречей с Железным Майком посмотреть, как он боксирует, но увидел только, как его, казалось бы, верный шанс встретиться с Тайсоном уплыл в неопределенное будущее. Однако никто тогда не мог предположить, как не скоро это будет и сколько самых разных событий произойдет в судьбах их обоих, прежде чем они все-таки сойдутся на ринге.

Трудно однозначно сказать, почему матч-реванш Тайсон – Даглас не состоялся. Возможно, главную роль в этом сыграло желание WBC, WBA и IBF несколько урезонить всевластного Дона Кинга, который сам дал для этого лишний повод, развязав кампанию за пересмотр результата матча. Вообще это выступление было серьезной ошибкой Дона, причем не тактической, а стратегической. Пожалуй, с этого момента влияние Кинга и пошло на убыль, хотя в значительной степени он сохранил свои позиции до сих пор.

Тайсона пустили «по большому кругу». От него потребовали провести бой с кем-нибудь из боксеров первой десятки и только после этого ему бьши готовы предоставить право на матч-реванш с Дагласом или, если Бастер тем временем проиграет, с его преемником. Выбора у Железного Майка не было, и он согласился. Бастеру тем временем предписали выполнить оставшееся ему в наследство от Тайсона обязательство встретиться с Эвандером Холифилдом. После всех проволочек бой состоялся 25 октября 1990 года в Лас-Вегасе.

За несколько месяцев до этого пресса и публика стали обращать внимание на то, что Даглас, сделавшийся очень популярным и появлявшийся на разных публичных мероприятиях, начал набирать вес. Перед боем с Тайсоном в начале февраля он весил около 105 кг, а клету, по слухам, 131,5 кг! В начале июня один из его тренеров, Джон Рассел, забил тревогу и заставил Дагласа заняться сгонкой веса. Но то, что он сбрасывал в зале, Даглас тут же почти в полном объеме восполнял в ресторане или на каком-нибудь фуршете либо банкете в свою честь. Кроме того, друзья говорили, что любой желающий мог поплакаться ему в жилетку, а желающих было много. Широкой души Дагласа хватало на всех, но времени на поддержку себя в форме не оставалось.

В тренировочный лагерь он уехал только в начале сентября, всего за полтора месяца до боя – срок почти минимальный, но и там приходилось много времени уделять не столько боевой, сколько общефизической подготовке, и времени не хватило. На предматчевом взвешивании оплывший Даглас потянул аж 111,5 кг, на 6,5 кг больше, чем перед боем с Тайсоном. Но это было еще полбеды. Он выглядел просто неготовым.

Холифилд, напротив, выглядел превосходно. Он по-прежнему был легковат, всего 93,4 кг, но очень атлетичен, пожалуй, даже слишком атлетичен – так обычно выглядят так называемые «надутые» тяжеловесы, которые специально накачивали мышцы, чтобы набрать необходимый вес. Впрочем, на это обращали внимание с тех самых пор, как он перешел в тяжелый вес. Одного взгляда на Холифилда было достаточно, чтобы сказать, что он ненастоящий тяжеловес. Таким он остается и по сей день, перебив всех в тяжелом весе за это время.

Разница в подготовке двух бойцов стала особенно очевидной, когда они вышли на ринг. В первом раунде они, как обычно, пристреливались друг по другу с помощью джебов, и эту дуэль выиграл Холифилд, а Бастер запыхался к концу первой трехминугки. Во втором раунде Эвандер уже бил на выбор. Кроме того, он и его тренеры перед боем очень внимательно изучили все видеозаписи боев Дагласа и специально готовились к его «коронкам». В результате правый кросс Бастера все время летел чуть-чуть мимо цели, а его правый апперкот, с которого началась последняя серия в бою с Тайсоном, Эвандер вообще то и дело использовал себе во благо. На этот удар Дагласа у него была своя домашняя заготовка. Он чуть отгибался, делая полшага назад, и тут же контратаковал правым прямым. В третьем раунде именно таким образом Холифилд отправил Бастера в нокаут. Одним ударом. Ферди Пачеко, врач и друг Мохаммеда Али, а ныне телекомментатор и замечательный психолог ринга, сказал после боя о Дагласе: «В нем нет огня, который горит в великих чемпионах. Подсознательно он хотел проиграть».

Эвандер Холифилд хотел выиграть, и сознательно и подсознательно, и он выиграл, произведя при этом хорошее впечатление, которое, однако, скоро испортилось. От него ждали боя с Тайсоном – и ничего другого, а он выбрал соперником другого экс-чемпиона мира – сорокадвухлетнего Джорджа Формена, который за четыре года до того вернулся на ринг с единственной целью – заработать денег. Тайсон же был пока недоступен, так как еще не провел предписанный ему бой с боксером из первой десятки, но по каким-то иррациональным законам общественного сознания винили в этом почему-то Холифилда.

То, что Эвандер решил сразиться с человеком, ставшим чемпионом мира, когда ему самому было 11 лет, вызывало удивление и интерес – не к нему самому, а к Формену. Бой получился очень выгодным с финансовой точки зрения, но абсолютно невыгодным для популяризации нового чемпиона. В то время американская пресса кишела совершенно верными доводами на эту тему. Из них в память врезались два, уже не помню, кому принадлежавших: «Вступая в бой с обаятельным, добродушным Форменом, такой образец для подражания, как Эвандер Холифилд, впервые в жизни оказался в несвойственной для него роли «плохого парня». «Нельзя стать популярным, избивая пожилых граждан». Кроме того, от Холифилда ожидали только одного – быстрой победы нокаутом – что-то вроде того, что он показал во встрече с Дагласом. Никакой другой вариант даже не рассматривался.

Бой состоялся 19 апреля 1991 года в Атлантик-Сити. Перед началом к Формену подошел Мохаммед Али, обнял его и пожелал ему удачи. Первый раунд прошел с большим преимуществом Холифилда, но во втором Формен сумел несколько раз слегка потрясти Эвандера, сначала парой левых хуков, а потом серией ударов справа. В третьем раунде Холифилда снова болтануло от левого хука Формена, но чуть позже, уйдя от левого апперкота Большого Джорджа, Эвандер сам нанес отличный левый боковой. У Формена чуть не разъехались ноги, но он устоял.

В том же упорном ключе бой продолжался до конца последнего раунда. Холифилд выиграл четвертый, но в пятом и шестом Формен снова много атаковал, хотя нельзя сказать, чтобы особенно точно. В седьмом инициатива переходила из рук в руки несколько раз. Буквально на первых секундах Джордж провел удар справа, а потом еще серию. Эвандер крепко стоял на ногах, хотя, судя по его выражению лица, ему приходилось туго, но неожиданно контратаковал, после чего то же отсутствующее выражение появилось уже на лице у Формена. Холифилд бил и бил его, пока не нарвался на правый апперкот, после которого слегка заскучал. На том раунд и закончился.

В восьмом Холифилд выглядел значительно лучше Формена, а в самом конце девятого чуть не опрокинул его, нанеся подряд несколько правых кроссов. Возможно, что только гонг спас Большого Джорджа от больших неприятностей. Но в десятом Формен опять достал Холифилда, на этот раз классической двойкой. Впрочем, Джорджу в этом раунде тоже крепко досталось. Вообще бой было очень трудно воспринимать объективно. Даже если ты болел за Холифилда, ты не мог не сочувствовать Формену, и его атаки обращали на себя больше внимания и лучше запоминались. Если ему в каком-то раунде удавалась хотя бы одна атака, так и тянуло отдать этот раунд ему.

Однако и объективная картина была не совсем в пользу Холифилда. Последние два раунда он явно тянул время, не форсируя события и рассчитывая, что судьи не будут слишком предвзяты. Они его не разочаровали. Все трое отдали победу Эван-деру со счетом: 117:110,116:111.и 115:112. Большинство экспертов сочло последнюю судейскую карту самой близкой к действительности, хотя, возможно, здесь сказалась и их вполне объяснимая симпатия к Большому Джорджу. Разница в очках действительно не особенно внушительна, особенно если учесть, что в одиннадцатом раунде с Формена сняли очко за удары ниже пояса.

Первая реакция на выступление Холифилда была сдержанно положительной, может быть потому, что говорили больше о Формене, вызвавшем всеобщее восхищение. Джордж показал фантастическую стойкость и выносливость. Он даже не садился на стул между раундами. Но, если отношение к Формену по прошествии нескольких месяцев после боя стало только лучше, то этого никак нельзя сказать о Холифилде. Подробности того боя скоро забылись, а в сухом остатке было, что Эвандер с огромным трудом и небольшим перевесом по очкам победил соперника, годившегося ему в несовершеннолетние отцы. Сейчас, зная все последующие события, легко быть умным, а тогда все выглядело именно так. Люди ведь не знали в то время, что Формен через три с половиной года станет чемпионом мира, что он будет выступать до 1997 года и что никто так и не сможет послать его даже в нокдаун. Не знали они и будущей биографии Холифилда, а потому так мало внимания обратили на слова Формена, сказанные после матча: «Ты бьешь его, и, когда тебе начинает казаться, что ты вот-вот с ним покончишь, он чуть не кончает с тобой».

Вообще Большой Джордж прямо сыпал комплиментами в адрес Холифилда, восторгаясь и его техникой, и умением держать удар, и характером. «Если уж проигрывать, – сказал Формен в заключение, – то только такому приятному джентльмену, как Эвандер Холифилд. Тем не менее большинство экспертов окончательно пришло к выводу, что Тайсон наверняка покончит с самим Холифилдом, тем более что матч их назревал. После поражения от Дагласа Майк провел уже три боя, и если бы не сомнительный результат последнего из них, с канадцем Донованом Радцокком, о чем речь пойдет позже, то он уже был бы готов к бою с Холифилдом, а так от него потребовали провести матч-реванш, который состоялся 28 июня 1991 года и который Тайсон выиграл, устранив тем самым последние препятствия на пути к бою с чемпионом мира. Осталось устранить только самого чемпиона мира.

Их бой был назначен на 8 ноября. Все вроде бы шло к тому, что казалось неизбежным, но Эвандер Холифилд почему-то испытывал сомнения, что этот бой произойдет, хотя явно его хотел. Он несколько раз на людях повторил фразу, оказавшуюся пророческой: «Там, где Тайсон, всегда что-то происходит».

И произошло.

ТАЙСОН МЕЖДУ ПОРАЖЕНИЕМ И ТЮРЬМОЙ

Если бы я писал эту книгу через 100 лет, то обязательно навел бы тень на плетень, чтобы создать эффект неожиданности, но сейчас это не имеет смысла. Все знают, куда попал Тайсон в начале 90-х. В тюрьму. И все знают за что. За изнасилование.

Где-то в начале 1 ноября 1991 года я пришел в только что появившуюся газету «Спорт-экспресс» и принес свою первую статью, в которой пытался доказать, что Эвандер Холифилд имеет совсем непризрачные шансы победить через неделю Тай-сона. Мне казалось, что если Холифилд выдержит первый натиск Железного Майка и сможет перевести бой в затяжное русло, то вполне может победить его по очкам или нокаутом ближе к концу.

Статью мою приняли, но сказали, что начало, где говорилось о предстоящем матче, придется изменить. Дело в том, что его отложили на пару месяцев, так как Тайсон на тренировке получил серьезную травму ребра. Я помню, что с тоской вспомнил пророчество Холифилда. Но, как мы сейчас все знаем, это была лишь присказка, а сказка оказалась впереди. И какая сказка! Однако, прежде чем перейти к ней, вспомним, чем занимался Железный Майк после своего поражения Дагласу 11 февраля 1990 года и вплоть до конца следующего 1991 года.

Его жизнь за пределами ринга до поры до времени проходила спокойно, если не считать двух инцидентов. В декабре 1990 года он по решению суда выплатил штраф в размере 100 долларов за то, что два года назад схватил за задницу девушку по имени Сандра Миллер, а в конце марта 1991 года признал, что является отцом восьмимесячного ребенка, родившегося у некой Кимберли Скарборо. Негусто, конечно, но публика была благодарна ему и за это: все же интереснее, чем бутылочки Холифилда с питательными смесями.

На ринге все тоже шло совсем неплохо. 16 июня 1990 года Тайсон дрался с Генри Тиллманом, который когда-то преградил ему дорогу в олимпийскую команду, а 8 декабря того же года с Алексом Стюартом. Первый был запуган до полусмерти, а второй до смерти, в результате чего оба проиграли нокаутом в первом же раунде. Публика на эти победы особого внимания не обратила. 30-летний низкорослый Тиллман пережил свои лучшие дни любителем в начале 80-х, на тот момент котировался на боксерской бирже очень невысоко, а Стюарт, неплохо зарекомендовавший себя во встрече с Холифилдом, на этот раз явно проиграл еще до боя.

18 марта 1991 года Тайсон встретился с канадцем Донова-ном Раддоком. Этот бой показывали по нашему телевидению в «полупрямом» эфире, то есть на следующий день. Многие в России тогда впервые увидели Тайсона живьем. Одни были ошеломлены, другие – разочарованы.

На самом деле это был очень интересный и показательный бой. Здоровенный канадец (рост – 191 см, вес – 103,5 кг), конечно, боялся Тайсона, но не до такой степени, чтобы сразу падать, как Тиллман или Стюарт. Скорее всего, Раддок был скрытым левшой, то есть левшой, стоящим в обычной левосторонней стойке. В целом неплохой, но очень ограниченный боксер. Вся его техника сводилась к тому, чтобы выйти на свой коронный удар левой, что-то среднее между хуком и апперкотом. Но удар у него, вне всяких сомнений, был. Тайсон узнал об этом в первом же раунде. Как и ожидалось, он попытался взять Раддока с наскока, но Донован сначала поуходил и повязал ему руки, а потом неожиданно ударил свой левый снизу-сбоку. Тайсон был слегка потрясен. Вполне возможно, что Раддок этого не понял, так как Тайсон постарался не подать виду, а может быть, не решился перейти в атаку. Майк сбросил обороты и стал атаковать более осмотрительно, и раунд в целом прошел под его диктовку.

Во втором раунде, проходившем в том же ключе, рефери встречи Ричард Стил допустил очевидную ошибку. Тайсон провел левый хук, на который Раддок ответил своим левым снизу-сбоку, который точно пришелся в цель. Не желая давать Доновану пространства для удара, Майк рванулся вперед, и, когда они сошлись совсем близко, не то преднамеренно, не то не очень, выполнил что-то вроде подсечки в сочетании с броском через бедро. Нокдауна не было, но рефери открыл счет. Ошибка была не катастрофической, но она потом сыграла свою роль в подведении итогов матча.

В третьем раунде Раддок немного зазевался, после того как провел свой удар слева и пропустил левый хук Тайсона. На этот раз нокдаун был настоящий. Четвертый, пятый и две с половиной минуты шестого раунда прошли с большим, но не ошеломляющим преимуществом Тайсона, а затем Тайсон чуть не оказался на полу. В одном боевом эпизоде Раддок чуть отклонился назад, отвел левую руку в сторону и, вложив весь вес своего тела, нанес хук в челюсть Тайсону. Майк оказался совершенно не готов к нему, именно потому, что канадец изменил угол атаки: удар был не снизу-сбоку, а чистый боковой. Тайсона сильно качнуло. Раддок пошел на добивание, но Майк сумел его связать, а потом и сам контратаковал. Тем не менее он «плыл», и Раддок, видя это, продолжил атаку и сумел еще несколько раз ударить, и слева, и справа. Разъяренный Тайсон слегка стукнул сам себя перчаткой по лицу, как бы показывая Раддоку цель, куда он никак не может попасть, и Донован тут же ударил справа – и попал. Потом была короткая возня, и наконец прозвучал гонг. Это был единственный раунд, который Раддок выиграл.

В седьмом раунде Тайсон восстановил свое преимущество, а ближе к концу, опять воспользовавшись тем, что Раддок зазевался во время атаки, нанес правый кросс, после которого «поплыл» уже Донован. Теперь наступила его очередь переводить бой в возню, что он и сделал, но не очень удачно. Вскоре Тайсон провел отличную комбинацию, правый снизу по корпусу и акцентированный левый хук. Раддок от удара потерял равновесие и стал ловить его, перебирая ногами назад. Тайсон бросился за ним вдогонку, нанося удары с обеих рук, два-три из которых пришлись в цель, но канадец все не падал, он облокотился на канаты и, перекинув одну руку через них, удержался, чтобы не упасть, и в этот момент Ричард Стал остановил бой. «Что?!» – спросил Раддок, больше ошеломленный решением рефери, чем ударами Тайсона.

В принципе рефери имел полное право сделать то, что сделал: если бы Тайсон нагнал Раддока, с одной рукой, перекинутой через канаты, а он бы это обязательно сделал, не вмешайся рефери, Донован оказался бы совершенно беззащитен перед его ударами, а канаты бы еще искусственно удерживали его на весу, не давая упасть и делая из него просто мишень. Дело наверняка кончилось бы тяжелейшим нокаутом.

Однако рефери мог и просто открыть счет Раддоку. По правилам боксера, висящего на канатах, можно считать находящимся в нокдауне. В общем, ситуация была очень спорной, но два обстоятельства сыграли здесь против Ричарда Стала: во-первых, очевидная ошибка во втором раунде, а во-вторых, один эпизод из его биографии.

17 марта 1990 года Стал судил бой между мексиканцем Хулио Сесаром Чавесом и американцем Медлриком Тейлором, чемпионами в первом полусреднем весе по версиям WBC и IBF соответственно. По очкам вел Тейлор, который наносил больше ударов, но Чавес бил сильнее и точнее, в результате чего лицо Мелдрика представляло собой настоящее поле битвы. К концу двенадцадтого раунда стала вырисовываться довольно неприятная ситуация, когда победу придется давать бойцу, которому явно досталось больше, то есть Тейлору. Однако за несколько се.кунд до финального гонга Чавес послал его в нокдаун. Тейлор успел встать до того, как Стал закончил счет, но он не ответил на вопрос рефери, после чего тот остановил бой за две секунды до конца встречи, в результате чего победителем стал мексиканец Чавес.

Американская боксерская общественность приняла это решение очень тяжело и не простила Стала до сих пор, а в 1991 году она просто рвала и метала при одном упоминании его имени. Чавес был боксером Дона Кинга, и Стала обвиняли в том, что он работал на всемогущего промоутера. Тайсон тоже сражался под знаменами Кинга, и снова Стал принял решение в его интересах. Долгое время тема отношений между Кингом и Стилом муссировалась чуть ли не во всех телепередачах и печатных изданиях, после чего было принято решение о проведении повторного матча Тайсон – Раддок.

Однако, как мне кажется, дело было не в Стиле, а в Доне Кинге, который к 1991 году изрядно всем надоел. Этим же объяснялось и то, что он не смог добиться матча-реванша после поражения Тайсона от Дагласа. А пострадавшей стороной опять стал Железный Майк: ему пришлось проводить совершенно не нужный ему бой, вместо того чтобы драться за чемпионский титул.

Матч-реванш был назначен на 28 июня 1991 года. Между двумя боями с Раддоком в поведении Тайсона произошли разительные перемены. Собственно, ничего особенного именно в это время Майк не совершил. Просто наступил момент перехода количества в качество. В мае на пресс-конференции, посвященной матчу-реваншу, Тайсон впервые принялся оскорблять будущего соперника. Ни с того ни с сего он назвал Раддо-ка трансвеститом, пообещал сделать его своей подружкой и сказал: «Не могу дождаться, когда же ты поцелуешь меня своими толстыми губками».

Хосе Торрес, другой чемпион мира, выращенный Касом Д'Амато, по этому поводу сказал: «Обычная тюремная манера вести разговор. Сильный оскорбляет слабого. На этом примере можно увидеть, как Дон Кинг обработал его, как он им управляет. Он отправляет Майка в его собственное детство, хочет, чтобы он снова стал той агрессивной шпаной, которой тот был». Ему вторил Билл Кейтон: «Дон Кинг испортил и уничтожил того, кто мог бы стать самым великим боксерам в истории».

«Кинг понимает его психологию, именно поэтому он и держит Тайсона в своей портативной тюрьме», – сказал Хосе Торрес, который никак не мог остановиться, когда речь заходила об отношениях Тайсона и Кинга. Торрес утверждал, что Тайсона больше волнуют 100 тысяч долларов наличными, которые выдает ему Кинг и которые он немедленно тратит, чем лишние три-четыре миллиона, которыечш мог бы получить по контракту за бой.

Наверно, все дело в том, что где-то в глубине души нищий навсегда останется нищим и ему будут снится сны, в которых он голодает. А тут – чемодан денег, как в фильмах о мафии. Есть от чего сойти с ума. Сухарь Кейтон, выходец из обеспеченных слоев, обещавший Тайсону лишние 50 миллионов по контрактам на бои, этого не понимал. Для Майка миллионы на счету были все еще чем-то виртуально-нереальным, а вот чемодан с хрустящими купюрами – это совсем другое дело. Дон Кинг, сам поднявшийся из низов, понимал это прекрасно. Понимал это и Торрес.

Кстати, выходцы из одного и того же гнезда Д'Амато Тайсон и Торрес давно поссорились. Хосе написал книгу о Тайсо-не под названием, которое говорит само за себя, – «Огонь и страх». В ней он, в частности, пишет, что Железный Майк периодически испытывает приступы сильнейшего страха. Торрес, верный ученик Д'Амато, развивал главную тему работы своего учителя – тему страха и его преодоления на материале Железного Майка, и делал это достаточно ядовито. Тайсон, как и следовало ожидать, страшно оскорбился и выступил с опровержением откровений Торреса. Тогда Хосе устроил публичное прослушивание аудиокассет, и все услышали, как Тайсон своим характерным глуховатым голосом, слегка шепелявя, сам рассказывает все, о чем писал Хосе Торрес. Возможно, что когда Торрес издавал свою книгу, он руководствовался не самыми высокими мотивами, но не исключено, что таким образом Хосе просто отомстил Майку. Тайсон сам предал всех тех, с кем он начинал, всех друзей Каса Д'Амато. Преданные не прощают, а если они о тебе еще много знают, то тем более не жди от них пощады.

Тедди Атлас, который когда-то был вынужден покинуть дом Д'Амато из-за Тайсона, теперь приоткрыл еще одну дверцу в его душу: «Иногда, когда слушаешь Майка, создается впечатление, что он готовит себя к неудаче. Он говорит: «Я был однажды беден, я смогу снова стать бедным». Он не говорит: я никогда не потеряю то, что у меня есть. Он говорит прямо противоположное – я могу потерять все, и я это переживу. Как будто он знает, что он уязвим, и сам готовит себя к тяжелым дням».

Вместо непобедимого Тайсона у публики начал вырабатываться образ тревожного психопата, агрессивность которого является не столько продолжением его силы, сколько его слабости. Человека, который позволяет, чтобы им манипулировали.

Однако теперь под сомнение ставилась не только психика Железного Майка, но и его боксерское мастерство. Бой с Раддоком убедил боксерскую общественность только в том, что Тайсон уже не тот, что был, и, скорее всего, никогда уже не станет прежним. «Защита ку-ку» осталась лишь в эпизодах, а из-за статичности да еще при своем небольшом росте он стал много пропускать. У Радцока просто не хватило таланта этим воспользоваться, а у Дагласа хватило. Железный Майк почти отказался от серий, делая ставку на разовый удар. Кстати, и ударный арсенал стал куда более ограниченным, например начисто исчезли короткие, незаметные «шестидюймовые» удары, которые раньше отличали его ото всех. Он стал значительно меньше работать по корпусу, что раньше было одним из его коньков. Зато он много клинчевал и практически перестал работать в ближнем бою. Наконец, Тайсон начал терять скорость, а это было жизненно важно для него.

«Я никогда не думал, что он будет добиваться успеха, когда ему перевалит за 26, – сказал Эммануэль Стюард, один из самых выдающихся тренеров современности. – Его стиль основывался на молодости и на инстинкте, благодаря которым он проходил сквозь противников как нож сквозь масло. Такой стиль не может стать залогом долгой карьеры. Вся эта молодость, агрессия, атака с открытой для ответного удара головой – в ту секунду, когда ты замедлишься, по какой бы то ни было причине, ты проиграл, потому что ты не успеваешь увести голову, находящуюся на 10 дюймов ближе к противнику, чем надо, как ты это делал, когда был быстрее и моложе. Тебе это теперь просто больше не сходит с рук». Еще Стюард добавил: «Посмотрите, как он выходит из клинча. Ему требуется несколько секунд на то, чтобы сгруппироваться снова, а после этого он наносит только один удар. Он никогда уже не станет прежним».

Другой выдающийсятренер, Эдди Фатч, отметил, что стиль Тайсона стал очень прямолинейным, а удары слишком размашистыми и неточными. «Раньше ценность ударов Тайсона повышалась, когда он наносил их сериями. Он добивал противника после того, как потрясал его. Теперь он пытается добиться того же одним ударом», – подвел итог своим размышлениям Фатч.

Пожалуй, красочнее всех высказался Бутч Льюис, весьма колоритный персонаж, одевавшийся в нормальной жизни как танцор варьете, бывший менеджером Майкла Спинкса, когда тот проиграл Тайсону в первом же раунде: «Он был в постоянном движении. Он никогда не стоял прямо перед тобой. Всегда его голова ходила из стороны в сторону, твои удары приходились ему в плечи, которые он все время подставлял. И еще этот маленький сукин сын все время тебя бил, и ты сам не знал, чем он тебя ударил. Теперь он просто стоит перед тобой. Даглас это наглядно продемонстрировал».

Многие тогда обратили внимание, что в бою с Донованом Раддоком Железный Майк стал все время «фолить». Никогда раньше в его действиях не было столько грязи. Он постоянно бил ниже пояса, совершенно сознательно бил после гонга, игнорировал команду «брейк», после которой, тоже совершенно осознанно, старался нанести удар, особенно если противник успевал расслабиться. И рефери Ричард Стал всему этому не то чтобы потворствовал, но недостаточно мешал, что действительно наводит на некоторые размышления на его счет. Даже в неудачном для себя бою с Дагласом Тайсон ничего подобного себе не позволял. Там, возможно, Бастер даже опережал его по грязи. Чего стоит хотя бы то, что он постоянно отпихивал Тайсона локтем в лицо. Правда, и Тайсон особо в долгу не оставался, но все-таки тогда грязь с обеих сторон носила неосознанный характер и вытекала из каждого конкретного боевого эпизода. Теперь же Тайсон совершенно точно знал, что делал: нарушал правила, видя в этом лишний залог победы, и был совершенно уверен, что это сойдет ему с рук.

Второй бой Тайсон – Радцок состоялся 28 июня 1991 года. Никто тогда и подумать не мог, что в следующий раз увидит Тайсона на ринге только через четыре года. Впрочем, интерес к этому бою и так был очень велик, хотя все видели в нем лишь прелюдию к бою Железного Майка с Эвандером Холифилдом, отношение к которому тем временем несколько стабилизировалось. Если непосредственно после боя Эвандера с Форменом его больше хвалили, чем ругали, потом – больше ругали, чем хвалили, то теперь достаточно трезво говорили, что он соперник, конечно, куда сильнее Раддока и какие-то шансы на победу у него есть.

Второй бой прошел в целом в том же ключе, что и первый, но с некоторыми вариациями. На этот раз Радцок попал в нокдаун уже во втором раунде после классического правого кросса Тайсона. В четвертом раунде он нарвался на встречный правый кросс и снова упал, но в обоих случаях он быстро вставал на ноги и без особых проблем выдерживал наскоки Тайсона, пытавшегося его добить.

Железный Майк работал в том же ключе, что и в первый раз, и снова критики совершенно справедливо говорили, что он почти перестал пользоваться «защитой ку-ку», что пропускает много ударов из-за дыр в обороне, делает ставку на один удар и почти не пользуется комбинациями. Правда, в этом бою он больше работал по корпусу. Однако на этот раз Радцок услышал финальный гонг стоя. Более того, во второй половине боя он выглядел намного лучше, чем в первой. После боя стало известно, что большую часть времени Донован дрался со сломанной челюстью. Чтобы кто-то мог со сломанной челюстью драться с Тайсоном? Такое раньше даже представить себе было невозможно.

Наконец, во втором бою Тайсон работал так же грязно, как и в первом. Только рефери ринга на этот раз был не Ричард Сгил, а Миллз Лейн, который вообще ошибался куда реже других арбитров на ринге и со временем заслужил репутацию «лучшего по профессии». В данном бою это вылилось в то, что он снял три очка с Тайсона, два за удары ниже пояса, еще одно за удар после гонга и еще одно с Раддока – тоже за удар после гонга.

Все трое судей отдали победу Тайсону с хорошим, но несокрушительным преимуществом в очках: 114:108 (двое) и 113:109, то есть Раддок выиграл максимум два-три раунда, однако на следующий день на пресс-конференции Тайсон сказал: «Я чувствую себя так, как будто меня избили 20 парней».

В середине июля 1991 года, через две с половиной недели после боя с Радцоком, нелегкая занесла Тайсона в Индианапо-лис на выставку «Black Expo» – что-то вроде Выставки достижений черных американцев. В ходе этого мероприятия проводилось и другое – конкурс красоты Мисс Черная Америка. Тайсон был приглашен в Индианаполис, где среди всех достижений черных американцев его больше всего интересовали именно участницы конкурса красоты, среди которых он по большей части и ошивался. В общем, оказался среди роз один Барбос. Находясь вблизи красоток, Тайсон постоянно млел, то тихо, с какой-то детской улыбкой, то агрессивно, и тогда он начинал приставать ко всем красавицам, без спросу хватая их за все выпуклости и впадины. Сексуальная жизнь Майка в этих благодатных местах отличалась разнообразием и напряженностью. Так, он потом никак не мог вспомнить, как переспал с некоей певичкой, которая зато замечательно запомнила его, без особой благодарности, но и без всякой неприязни.