Текст книги "Большие чемпионы"

Автор книги: Александр Беленький

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 45 страниц)

КОТЕЛЬЩИК ДЖЕФФРИС

Проиграв свой титул, великий Джон Л. оставил после себя пустоту, которую ни победивший его Корбетт, ни победивший Корбетга Фитцсиммонс заполнить не смогли. В Джентльмене Джиме при всей его разносторонней одаренности не чувствовалось подлинного размаха. Он был расчетлив, умен, прекрасно выстроил свою карьеру, но за это не любят. К тому же страна просто не готова была признать своим символом человека, который так пекся в бою о собственной безопасности и о сохранности своей прически в стиле «помпадур». Одна из его кличек и была Джим Помпадур. Национальных героев так не называют.

Симпатичный чудак Фитцсиммонс тоже не тянул на звание символа нации. Его иностранное происхождение не сыграло здесь никакой роли, американцы считали его своим, но вот его внешность – дело другое. Человек, которого прозвали Конопатый Боб, тоже не может стать национальным символом. К тому же было достаточно широко известно, что все нестандартное тело Боба легко умещается под каблуком его миниатюрной жены Роуз, которая фактически работала его менеджером. Роуз неплохо разбиралась в боксе и в сильных и слабых сторонах своего мужа, и, когда он в первых раундах проигрывал Кор-бетту, она что есть силы заорала: «Милый, дай ему в пузо!» Совет так понравился публике, что скоро десятки луженых глоток орали вслед за ней: «Дай ему в пузо!» В конце концов Боб так и сделал. В результате чемпионом он стал, но вторым человеком после президента – нет. До президента Клинтона с его Хилла-ри было еще слишком далеко, и Америка не была готова смириться с тем, что в жизни столь влиятельного человека, как чемпион мира в тяжелом весе, жена играет слишком большую роль.

Уильям Брейди, менеджер Корбетта, был вообще-то театральным антрепренером, но новую профессию он тоже неплохо освоил. Это ведь он дал 10 тысяч долларов Джентльмену Джиму, чтобы тот мог встретиться с Салливаном, и не прогадал. Когда Брейди познакомился с Джеймсом Джеффрисом и взял его в команду Корбетга спарринг-партнером, он сразу понял, что из этого парня может получиться то, что никогда не получится из Джентльмена Джима, – настоящая звезда. И он в очередной раз не ошибся.

Скорее всего, именно Брейди догадался прозвать своего нового подопечного Котельщиком. В век паровых машин это звучало внушительно. Впрочем, если Джеффрис на самом деле и работал на заводе, где изготовляли котлы, то только несколько месяцев, так как он достаточно рано ушел в бокс.

Джеффрис родился в городе Кэрролл, штат Огайо, 15 апреля 1875 года. В январе 1896 он провел свой первый профессиональный бой с довольно известным тяжеловесом Хэнком Гриф-фином в Лос-Анджелесе и нокаутировал его в четырнадцатом раунде. Гриффин провел на ринге более ста боев, и трудно допустить, что Джеффрис был совсем уж новичком, когда вышел против него. Скорее всего, у Джеймса за плечами уже были какие-то любительские или полупрофессиональные бои, проведенные где-нибудь в глубинке. Двух своих следующих противников он нокаутировал во втором раунде. Вот с таким послужным списком он и пришел в команду Корбетга.

В конце 1897 года все имеющие отношение к боксу люди уже знали, кто такой Джеймс Джеффрис. К тому времени он провел два боя с очень популярными тяжеловесами Гасом Ру-лином и Джо Коински и оба закончил вничью. Все решили, что для новичка это колоссальное достижение. А когда 22 марта 1898 года он в третьем раунде нокаутировал негра Питера Джексона, того самого, с которым Джентльмен Джим провозился шестьдесят один раунд и добился только ничьей, о нем всерьез заговорили как о будущем чемпионе. Правда, от Джексона тогда уже мало что осталось, но об этом не было широко известно.

Через полтора месяца Джеффрис в 20-раундовом бою одолел Тома Шарки, ставшего его другом на всю жизнь, и путь к бою за чемпионский титул был открыт. Напоследок он пообещал Шарки, что, если станет чемпионом мира, даст ему матч-реванш, а свое слово Котельщик не нарушал никогда.

Боб Фитцсиммонс не завязал с боксом, как обещал Корбетгу, но оказался очень ленивым чемпионом. Он владел титулом более двух лет и провел за это время лишь несколько демонстрационных боев, в ходе которых, в частности, нокаутировал одного здоровенного увальня, который весил больше него самого килограммов на 40—45. Тем не менее он считал, что абсолютно готов к бою с кем угодно, и 9 июня 1899 года в Бруклине, штат Нью-Йорк, вышел на ринг против Джеймса Джеф-фриса.

Уже первое впечатление получилось не в пользу чемпиона. Джеффрис был огромен и при этом явно быстр и ловок. Его рост составлял 189 см, а вес – 93,5 кг. Для своего времени он казался почти гигантом. Фитцсиммонс на его фоне выглядел просто журавлем.

Надо сказать, что Джеффрис вообще был на редкость одаренным спортсменом. Он бегал 100 ярдов за 10,2 секунды, что соответствует 11,1—11,2 на стометровке. Это особенно впечатляет, если учесть, что олимпийский чемпион 1900 года пробежал эту дистанцию за 11 секунд. Джеймс при своем могучем сложении также прыгал в высоту почти на два метра (точный результат неизвестен, но все утверждают, что он был «за шесть футов», то есть выше 1,83 м). Короче, Джеффрис был фантастически одаренный от природы человек. И, наконец, он потрясающе выглядел на ринге, в отличие от самого Фитцсиммонса. Чтобы стать национальным героем, Джеффрису достаточно было победить.

Скорее всего, Котельщик победил бы Фитцсиммонса в любом случае: слишком уж велика получилась разница в габаритах при вполне сопоставимом мастерстве, но был человек, который очень облегчил Джеффрису его задачу. Это его тренер Томми Раян, чемпион мира в среднем весе. Мало кто из знакомых Томми сказал о нем хоть одно хорошее слово, но все признавали, что дело свое, и как боксер, и как тренер, он знал превосходно.

Раян понимал, что напугать Конопатого Боба практически невозможно. Но нет человека, которого нельзя вывести из равновесия, что Томми успешно и сделал. Перед боем боксеры неизбежно встречались множество раз, и тогда Раян, который всюду сопровождал Джеффриса, показывал на него Фитцсиммон-су и говорил: «Смотри, Боб, какой он здоровенный! Куда тебе с ним тягаться!» Говорят даже, что эта сладкая парочка вломилась в раздевалку Фитцсиммонса прямо перед боем примерно

с таким же текстом. Правда это или нет, в сущности, неважно, так как Раян добился главного: Фитцсиммонс слегка потерял контроль над собой. Этому способствовала и ссора с женой за три дня боя. Подкаблучники, как известно, бывают покладистыми и бунтовщиками, Боб относился к последним. В результате кастрюля со знаменитым рагу миссис Фитцсиммонс полетела на пол, и супруги какое-то время не разговаривали. Для человека, находившегося в такой психологической зависимости от своей половины, это был серьезный удар. В результате всех перипетий он вышел на ринг крайне взвинченным, что не замедлило сказаться. Он бросился на своего огромного противника как одержимый. Тому только это и требовалось.

Джеффрис был не просто очень хорошим боксером для своего времени, но даже новатором. Котельщик ввел новую для того времени низкую стойку-крауч1 и руки держал высоко, как современный боксер, а не на уровне груди, как его предшественники. Он постоянно «прощупывал» противника левым джебом, а правой работал не хуже, чем Салливан. При этом его «коронкой» стал очень незаметный из-за низкой стойки левый хук2, которым он отправлял в нокаут большинство соперников.

Своей агрессивной тактикой Фитцсиммонс сам ускорил и без того неизбежный ход событий. Во втором раунде Джеффрис послал его в нокдаун. Боб встал, хотя был потрясен. Опыт и мужество продержали его на ногах до десятого раунда, но здесь силы стали иссякать, и он дважды падал на пол после левых боковых Джеймса. В одиннадцатом раунде комбинацией левый хук – правый апперкот3 Котельщик закончил бой.

Так начался миф Джеймса Джеффриса. Вскоре после победы он уехал с демонстрационным турне в Англию и Францию и вернулся лишь осенью. 3 ноября 1899 года он выполнил обещание, которое дал Тому Шарки, и встретился с ним на ринге в Бруклине. После 10 раундов, по мнению большинства, Моряк Том был далеко впереди по очкам. Уступая 17 см в росте Джеффрису, Шарки занялся обработкой его корпуса, от чего тот стал весь синий. Но и Шарки тоже досталось. Позже выяснилось,

1Крауч (также «кроуч», от англ. to crouch – пригнуться) – низкая стойка.

2Хук (от англ. hook – крюк) – короткий боковой удар, который

наносится согнутой в локте рукой.

3Апперкот (от англ. uppercut – дословно: режущий удар) – ударснизу.

что начиная с третьего раунда он боксировал с двумя сломанными ребрами. В семнадцатом раунде Моряк провел комбинацию правый апперкот – левый хук, но Джеффрис, к его удивлению, устоял, и он слегка потерял уверенность в себе. По контракту бой продолжался 25 раундов, и практически все раунды после семнадцатого выиграл Джеймс. В последнем раунде произошел феноменальный случай. Джеффрис провел свой коронный левый хук, но Шарки успел подставить руку. Сила удара была тем не менее такова, что он все равно улан. Падая, он схватил Джефриса за перчатку и сорвал ее с руки чемпиона! Рефери остановил бой и собирался надеть Джеффрису перчатку, но Шарки в это время вскочил, обежал рефери и нанес удар Джеффрису, от которого тот едва уклонился. Тогда Джеймс вырвал свою руку из рук рефери и врезал Шарки голым кулаком. Порядок был с трудом восстановлен, а после окончания боя победителем, к большому неудовольствию публики, был объявлен Джеффрис. Его звезда еще только всходила, и полоумный Моряк Том пользовался куда большей популярностью.

Шарки был кем-то вроде Тайсона своего времени. В бою с Питером Махером он оказался в нокдауне в седьмом раунде. Едва поднявшись на ноги, Шарки бросился на противника как одержимый. Прозвучал гонг, возвещавший об окончании раунда, но Том и не думал останавливаться. Рефери с ним не справился, тогда в дело вмешалась полиция вместе с секундантами. Шарки в пылу крепко огрел и своего секунданта, и секунданта противника. Остановить его смогли, только накинув на него веревку и стянув петлю, а потом на всякий случай обвязав всего. Но Том все пытался вырваться и не переставая орал. Времена тогда были другие, и его не дисквалифицировали, а объявили ничью.

Существовал только один человек, с которым Шарки так ничего и не смог сделать, – это Боб Фитцсиммонс. В первом бою Шарки, лежавшему на полу как труп, отдали победу, так как рефери счел, что Боб ударил ниже пояса. В их второй встрече, состоявшейся в 1900 году, Шарки сумел в первом раунде послать Фитцсиммонса в легкий нокдаун, но во втором Боб огрел его так, что Моряк Том рухнул на пол, и даже его бешеный темперамент не помог ему хотя бы приподняться, пока рефери отсчитывал до десяти, да и потом драться он уже не собирался. Может быть, Конопатый Боб и был подкаблучником, может быть, ему не хватало веса, может быть, он не слишком хорошо держал удар, но бить он умел. Наверно, в его полумистической тренировке и был какой-то смысл. По крайней мере для него.

С Джеффрисом Шарки справиться тоже не мог – слишком велика была разница в силе и весе. В матче-реванше с ним в 1902 году он сломал Джеффрису нос, рассек обе брови, но в восьмом раунде Котельщик одним левым хуком отправил его в нокаут.

Попытался вернуть себе титул и Корбетт, причем дважды. В первом матч-реванше, состоявшемся в 1900 году, он был даже близок к успеху. По мнению очевидцев, из первых 22 раундов он выиграл практически все. Джеффрис просто не поспевал за Джентльменом Джимом, но, как ни странно, он ни на секунду не усомнился в своем успехе. Когда его секундант неоднократно предлагал остановить бой, Джеймс без тени беспокойства говорил, что последнее слово все равно останется за ним. По способности держать удар равных ему на тот момент не было, а среди всех бесчисленных достоинств Корбетта как боксера ему не хватало только одного – нокаутирующего удара. У Джеф-фриса он был. Когда-то Салливан сказал, что нокаутировал бы Корбетта, если бы тот хоть на секунду остановился. То, что не удалось Салливану, удалось Джеффрису. В двадцать третьем раунде уставший Корбетт не успел уйти от страшного удара Котельщика и оказался в нокауте.

Их второй матч-реванш состоялся в 1903 году, но на этот раз равного боя не получилось. Без больших проблем Джеффрис нокаутировал Корбетта в десятом раунде.

К этому времени миф Джеймса Джеффриса расцвел пышным цветом. Сейчас даже не очень понятно, на чем он держался. Все-таки он дважды чуть не проиграл Шарки, который был на голову ниже его и килограммов на 10 легче. Он чуть не проиграл Корбетту, который рядом с ним смотрелся средневесом. Но, видимо, Брейди очень хорошо запустил свою PR-машину, и к началу 1900-х в народе стали распространяться фантастические слухи. Говорили, что врач, осматривавший Джеффриса, по секрету сообщил своим друзьям, что Котельщик на самом деле не человек. А кто же он такой? На этот счет у каждого была своя версия, которую тот и излагал выпучив глаза.

Джеффрис стал национальным символом, которого не было со времен Салливана, попав в резонанс со своим временем. Он был огромен, непобедим и абсолютно уверен в себе. Именно так себя и ощущала Америка рубежа веков, которая всего несколько лет назад вышла на первое место в мире по производству, обогнав Британскую империю со всеми ее колониями.

26 мая 1904 года Джеффрис нокаутировал во втором раунде своего очередного противника – Джека Монро, а 13 мая следующего года заявил, что покидает ринг, так как не видит для себя соперников. Преемников он, впрочем, видел – Марвина Харта и Джека Рута – и согласился быть рефери на их матче.

Бой состоялся 3 июля 1905 года в Рино, штат Невада. Публику на ринге интересовал только рефери. Однако ему самому на тот момент уже не нужны были ни публика, ни бокс. Если существовал когда-либо чемпион, уставший от бокса сверх всякой меры, им был Джеффрис. Все, что он хотел – купить хорошую ферму, что и сделал, и принялся разводить люцерну.

Джеймс ушел с ринга непобежденным, живой легендой. Он не ощущал ни малейшего желания возвращаться на ринг. Первые годы на ферме были счастливейшими в его жизни. Но в 1910 году его заставят вернуться в бокс. Он вернется и проиграет, и это поражение перечеркнет в неблагодарной памяти историков бокса все его победы. Для современников он просто перестанет существовать, как человек, не оправдавший надежд нации.

ЧЕМПИОН, КОТОРОГО ПОЧТИ НЕ БЫЛО

Когда речь заходит о Марвине Харте, как-то сам собой возникает вопрос: а существовал ли Марвин вообще? Ничего удивительного – о нем не помнили даже современники, когда он был чемпионом мира в тяжелом весе.

Джеффрис разобрался со всей старой гвардией – Корбеттом, Фитцсиммонсом и Шарки, а смена не пришла. Вот и пришлось остановить свой выбор на Марвине Харте и Джеке Руте.

Три года назад эти противники уже встречались, и тогда победил Рут. Поначалу казалось, что и второй бой закончится так же. В седьмом раунде Харта от нокаута, возможно, спас только гонг, но за перерыв он пришел в себя и перешел в наступление. Он значительно превосходил соперника в весе (86 против 77,5 кг), и это начало сказываться. В двенадцатом раунде Харт нокаутировал Рута. Но это абсолютно никого не заинтересовало. Публике равно не нужны были ни Харт, ни Рут. Ей нужен был Джеффрис.

Похоже, в качестве чемпиона Харт был не слишком нужен даже самому себе. Во всяком случае, он почти ничего не сделал, чтобы привлечь внимание публики. Свой первый демонстрационный бой после завоевания титула он провел лишь через полгода. А первая же официальная защита титула закончилась для него поражением. Потом он совсем ушел в тень, из которой так больше никогда и не вышел. Впрочем, он и не пытался. Люди, которых выносит на гребень волны случайно, никогда там долго не удерживаются.

ЧЕМПИОН, КОТОРОГО ПОЧТИ ЗАБЫЛИ

Самое интересное событие в жизни канадца Томми Бернса произошло не на ринге, а за карточным столом. В 1905 году во время «золотой лихорадки» Томми выиграл в покер шахту недалеко от Юкона, в которой, как преполагалось, было много золота.

Когда он приехал посмотреть свой выигрыш, в Юконе как раз находился знаменитый в этих местах боксер Майк Махоу-ни по прозвищу Клондайк. Берне провел с ним бой, который закончился вничью. Когда боксеры отработали оговоренное число раундов, оба были на ногах. Бой этот носит полулеген-. дарный характер, но, похоже, Берне все-таки выиграл его.

Золота в шахте, видимо, не оказалось, так как Томми вернулся к прерванной было боксерской карьере.

На самом деле его звали Ной Бруссо. Он родился в 1881 году в провинции Онтарио (Канада) и с детства увлекался разными видами спорта, но больше всего хоккеем и боксом. Родители одобряли хоккей и не одобряли бокс. Когда Бруссо решил все же заняться боксом, причем в США, в качестве псевдонима он использовал имя известного тогда жокея. Видимо, оно просто первым пришло ему в голову. Теперь он был уверен, что если до родителей дойдут сведения о его боях, они не огорчатся. По другой версии, Бруссо решил поменять имя после того, как в январе 1904 года один из его соперников чуть не умер после боя. Вроде бы даже он провел пару боев под псевдонимом Эд Берне и только потом стал Томми Бернсом.

Первые его бои точно не датированы, но известно, что он начал выступать как полусредневес в 1900 или в 1901 году, но так как все еще рос, то быстро прибавлял в весе. Первое поражение Томми потерпел только в 1903-м от известного полутяжеловеса Майка Шрека при довольно необычных обстоятельствах. До боя Берне (тогда еще Бруссо) понятия не имел, что его противник – левша, а с левшами он никогда в жизни не дрался.

В дальнейшем он выступал достаточно удачно, но 7 октября 1905 года проиграл по очкам Джеку Салливану по кличке Близнец в бою за чемпионский титул в среднем весе. Вполне возможно, что Берне просто измотал себя сгонкой веса, так как пытался влезть в тогдашний лимит этой весовой категории – 158 фунтов (71,7 кг), что ему все равно не удалось, так что даже в случае победы он бы не стал чемпионом в среднем весе. Впрочем, он не стал бы им в любом случае, так как тогда в этой категории царила полная неразбериха и никто толком не знал, кто же является «главным» чемпионом в среднем весе. Чуть позже решили, что это уже знакомый нам Томми Раян.

Как ни странно, но, потерпев поражение от Салливана, Берне в следующем же бою 23 февраля 1906 года выступил против свежеиспеченного чемпиона в тяжелом весе – Марвина Харта.

Фаворитом в этой встрече считался Харт, и, когда боксеры вышли на ринг, стало ясно почему. Берне был значительно меньше своего противника (рост соответственно 170 и 181 см, а вес – 81,5 и 88,5 кг). У Томми, правда, были необычайно длинные руки, но это не бросалось в глаза.

Тогда еще не существовало узаконенного количества раундов, и оно оговаривалось в контракте на каждый конкретный бой. Менеджеры Харта и Бернса договорились о 20. Ровно столько бой и продолжался. Сразу стало ясно, что Харта недаром не признавали чемпионом. Он не мог противостоять своему низкорослому противнику. В седьмом раунде Берне отправил его в нокдаун, в четырнадцатом Харта от нокаута спас гонг, а в двадцатом Томми громил чемпиона по всем статьям, как и во всех предыдущих раундах. После боя рефери, весь забрызганный кровью Харта, объявил Бернса новым чемпионом мира в тяжелом весе.

Чемпиона Бернса встретили почти так же хмуро, как и Харта. Все прекрасно понимали, что и Салливан, и Корбетт, и Фит-цсиммонс, и Моряк Том Шарки в расцвете лет, не говоря уже о Джеймсе Джеффрисе, победили бы его без больших проблем. Да, Берне был в целом хорошим боксером, обладал мощным

ударом справа, но только на полном безрыбье он мог стать чемпионом.

Тем не менее Берне изо всех сил принялся доказывать, что это не так. За три года он защитил свой титул 11 раз, в том числе и против тех, кого ему «назначали» пресса и общественность. Он пронес славу американского бокса по всему миру. Он был в Лондоне, Дублине, Париже, Сиднее и Мельбурне и всюду одерживал безоговорочные победы, но его все равно не считали настоящим чемпионом. А все потому, что он бегал по всему миру от боя с одним боксером, и все об этом знали. Бегал от соперника, с которым его никто не заставлял драться, но без победы над которым, как это ни парадоксально звучит, его никогда не признали бы полноценным чемпионом мира. Берне добежал до Австралии, и здесь преследователь догнал его и предложил за бой с собой 35 тысяч долларов. За такую сумму не постеснялся бы драться и Джон Л. Салливан. Томми согласился. Бежать ему все равно оказалось некуда. Дальше Австралии была только Антарктида.