Текст книги "Большие чемпионы"

Автор книги: Александр Беленький

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)

Седьмой раунд. Али, похоже, полностью восстановился в перерыве. Он с легкостью «танцует назад», как в молодости, и наносит несколько острых ударов Фрезеру. Тот улучает момент у канатов и проводит сильный правый кросс в голову, кажется первый за весь бой. Али через некоторое время наносит джеб и еще двойку. Фрезер бьет левой в корпус и переводом в голову, но не очень сильно. Мохаммед наносит тройку из двух прямых и левого хука. Последнего удара Фрезер и не ожидал и не видел. Как говорится по-английски, его накормили его собственным лекарством. Чувствуя его слабость, Али наносит еще несколько ударов. Фрезер в очередной раз прижимает его к канатам и бьет по корпусу. Али сначала отвечает несколько усталой серией, потом проводит пару неплохих двоек и еще левый хук. Фрезер бьет по печени, но попадает немного ниже пояса. Концовка получается у Али несколько смятой, Джо проводит два-три не очень сильных удара, которые приходятся по защите и вскользь, но в этой суматохе Мохаммед проводит за несколько секунд до гонга отличную комбинацию. Он, стоя у канатов, выдергивает Фрезера на себя и наносит очень сильный правый апперкот, которого Джо опять и не видел и не ожидал. Али возвращает себе инициативу. Раунд за ним.

Восьмой раунд. С самого начала он проходит по одной и той же схеме, с маленькими вариациями, которая повторяется множество раз. Али проводит отличную серию, Фрезер отвечает левым хуком, Али – снова серию, Фрезер – снова левый хук, Али – еще одну серию, заканчивающуюся двумя левыми хуками подряд, которые потрясают Фрезера. После паузы Али снова проводит серию, и снова Фрезер отвечает левым хуком. Затем Мохаммед проводит самую длинную серию за раунд. Потрясенный Джо в ответ со второй попытки все-таки проводит длинный левый хук, но он так устал, что, вместо того чтобы продолжить атаку, как делал раньше, начинает впервые в этом бою прикрываться. Отдохнув, Джо прижимает чемпиона к канатам и проводит много ударов, главным образом по корпусу, получая в ответ значительно меньше. Атаки Фрезера не так сильны, но он близок к тому, чтобы выровнять раунд. Али проводит еще одну серию. Фрезер проводит еще один левый хук. Последние секунды проходят в суете у канатов, но Джо явно удается в ней несколько раз достать Али. В целом за раунд Фрезер пропустил намного больше, но концовка за ним. Равный раунд.

Девятый раунд. Али начинает с усталой двойки, затем бьет неплохой правый кросс навстречу. Фрезер в очередной раз пытается все решить одним ударом, но его длиннющий левый хук пролетает далеко от головы Али. В суете Мохаммед между делом всаживает свой левый хук – не такой сильный, но чувствительный. Фрезер бьет левой значительно ниже пояса и переводом в голову по защите. Рефери не делает ему замечание, хотя в последнее время Джо все чаще попадает «южнее границы». Вскоре Фрезер загоняет Али в угол, сил атаковать уже не осталось, и он просто пихается. Возникает пауза, в которой оба переводят дух. Переходят ринг и оказываются снова в углу. Фрезер проводит несколько ударов по корпусу, а чуть позже еще левый боковой в голову и правой по корпусу, не очень чисто, но сильно, и Мохаммеду явно досталось. Он выходит из угла и бьет несколько джебов на отходе. Обход углов продолжается. Али снова прижат. Фрезер бьет, Али отвечает лишь одним-двумя ударами. В целом раунд равный, но Фрезер чуть лучше выглядит в конце, что и приносит ему победу.

Десятый раунд. Али проводит несколько ударов, лучший из которых правый кросс навстречу, затем следуют еще три—четыре кросса. Фрезер бьет в ответ, но попадает главным образом по защите. Али проводит отличный левый хук. Кстати, бывает очень смешно читать, что у него в арсенале не было этого удара. Хочется спросить, видели ли авторы хотя бы бой с Фрезером? Али проводит еще пару кроссов, последний очень сильный. Мохаммед обманывает Фрезера: финтит правой и бьет слева. Затем следует еще серия. Еще серия. Фрезер слегка пошатнулся. Последние 30 секунд проходят примерно в равном обмене ударами в углу. Раунд за Али.

Одиннадцатый раунд. За первые 45 секунд раунда Али точно попадает в Фрезера раз 10, а то и больше, на что Джо отвечает лишь одним или двумя более-менее точными ударами. В какой-то момент Али, к удивлению публики и комментаторов, прижимает Фрезера к канатам. Далее соотношение ударов чуть улучшается в пользу Джо, но перевес остается за Али. Где-то в середине раунда Фрезер запирает Али в углу и несколько раз попадает. Самый сильный удар Джо, как ни странно, правый хук в голову, которым он пользуется очень редко. Фрезер бьет еще и снова попадает, хотя удары у него уже явно не те, что в начале боя. Тем не менее, если так продолжится, то он сравняет раунд, а если выиграет концовку, то судьи могут отдать ему и победу в нем. Как и в последние полминуты предыдущего раунда, завязывается обмен ударами, но ведет в нем на этот раз все-таки Али с соотношением примерно 2 к 1 или, по крайней мере, 3 к 2, что в сочетании с блестящим началом раунда приносит ему победу.

Двенадцатый раунд. Али снова начинает с длинной серии, и все удары ложатся в цель. Фрезер находит силы ответить левым по печени, но он явно потрясен. В углу завязывается возня, возникает пауза. Джо прижимает Али к канатам, но у него не осталось сил на атаку, и Али атакует сам с обеих рук, после чего снова завязывается затяжная возня, в которой оба изредка примерно поровну наносят не очень сильные удары. Кажется, что Фрезер начинает сдавать. У него изо рта идет кровь. Али проводит левый хук, а затем правый кросс. Еще кросс. Еще хук. Фрезер невнятно отвечает. Последняя атака за Али. Раунд с большим преимуществом за ним.

Тринадцатый раунд. Оба начинают резво, но бьют мало. Первый серьезный удар принадлежит Али – правый кросс навстречу почти через минуту после начала раунда. Фрезер бьет, прижав Али к канатам, главным образом по защите. К тому же ударам его уже явно не хватает силы. Али выходит из угла, наносит двойку. От правого кросса у Фрезера изо рта вылетает капа. По ее горизонтальной траектории полета можно догадаться о силе удара Мохаммеда. Зал ревет. Еще двойка Али. Правый кросс и левый хук – снова Али. Еще несколько ударов чемпиона, на которые Фрезер отвечает одним, выброшенным из последних сил. Семь ударов Али. Один – Фрезера. Еще семь ударов Али, и опять только один удар Фрезера, совсем слабый, в ответ. Зал скандирует: «Али». После очередного кросса Фрезер пошатнулся. Еще несколько ударов Али. Он поскальзывается, стоя в углу, – в перерыве секунданты налили на пол слишком много воды. Рефери на секунду останавливает встречу. Бой возобновляется. Еще серия Али, и усталый удар Фрезера в ответ. Еще серия Али. Прижав Мохаммеда к канатам, Фрезер умудряется провести два боковых слева и справа, которых Али не ожидал, считая, что противник уже совсем выдохся, однако особого вреда они ему не приносят. Почти одновременно с гонгом Фрезеру удается провести еще один левый хук, но это уже совсем не тот удар, хотя и непонятно, как он сохранил силы после всей этой бомбардировки. Раунд за Али с большим преимуществом.

Четырнадцатый раунд. У Фрезера рассечение под глазом, но это не самое страшное. Главное, что глаза у него почти закрылись от бесчисленных ударов Али. Раунд начинается с клинча, на выходе из которого Али наносит мощный правый кросс. Небольшая пауза. Али проводит двойку. Фрезер прижимает его к канатам и пытается нанести удары по корпусу, но делает это не так, как обычно, – короткими и мощными движениями, а так, как это делал Формен в Киншансе, – длинными загребущими хуками, но и в них силы уже нет. Али проводит довольно вялую серию, но Фрезер чувствует ее всем телом. Мохаммед проводит отличную двойку, затем еще одну. Он отступает к канатам и снова контратакует еще одной двойкой. Продолжает бить Фрезера, стоя у канатов, затем начинает надвигаться на него, и Фрезер отступает! Удары Али даже трудно сосчитать. Все ложатся в цель. Как минимум дважды Фрезер пошатнулся. Еще десяток ударов Али с обеих рук. Конец явно близок. Джо не может даже защищаться, не то что отвечать. Из последних сил пытается провести отчаянный левый хук на скачке, но он пролетает мимо: Али без труда вовремя убирает голову. С этим ударом улетучиваются и последние надежды Фрезера на успех. Похоже, с ним его покинули последние силы. Али бьет снова и снова. Мохаммед проводит ударов десять. Фрезер все принимает на себя. Непонятно только одно – каким чудом он все еще держится на ногах. После правого кросса Фрезера снова шатает. Он идет в клинч, и здесь звучит гонг.

Боксеры расходятся по углам.Оба беспредельно измотаны, но уже ни у кого нет сомнений, кто одержит победу в этой встрече. В угол к Фрезеру приходит врач. Там творится что-то не совсем понятное. Точнее, понятное, но зрителям как-то не хочется верить, что пятнадцатого раунда не будет. Тем не менее, так оно и есть. Бой остановлен. Фрезер не может его продолжать. Так решили его секунданты. Потом будут говорить, что Фрезер рвался изо всех сил, но на видеозаписи этого нет. Он просто обреченно смотрит на все, что происходит вокруг. Он отдал все силы, но этого оказалось недостаточно.

Все секунданты и друзья Али бросаются обнимать его, но они, похоже, не понимают, как мало сил у него осталось, и сообща добиваются того, чего так и не смог добиться Джо Фрезер: заваливают его на пол.

Али встает. Он принимает поздравления и в микрофон передает поздравления всем, но особенно американским мусульманам, говорит, что в десятом раунде был очень удивлен выносливостью Фрезера, что Джо – величайший боец в мире, разумеется после него, как обычно, хвалит себя, потом принимает приз от президента Филиппин Маркоса, тот самый, который перед боем так бесцеремонно утащил к себе в угол. Все тонет в криках. Великий бой уже принадлежит истории.

На пресс-конференцию смог прийти только Али. Никогда он не был менее величествен, менее красив, никогда в нем не было так мало напускного. Еле ворочая языком, он сказал: «Это было как смерть. Я никогда не был ближе к смерти».

В это время его соперник в больнице кричал вошедшему: «Включите свет! Включите свет! – Свет был включен, он просто не мог открыть даже один глаз. – Я наносил ему удары, которые пробили бы крепостные стены, – стонал Фрезер. – Боже! Боже! Он великий чемпион!»

Только сильнейшее потрясение могло заставить Фрезера сказать что-то хорошее об Али. Он не простил его до сих пор. Не за поражения, а за оскорбления. Даже сейчас, когда Мохаммед стал фактически калекой, Фрезер не упускает возможности сказать что-то едкое о нем. Правда, когда Джо позволяет себе сказать что-нибудь нелицеприятное в глаза Али, он остается в дураках. Пускай язык Али сейчас ворочается куда медленнее, чем раньше, но припечатать он им по-прежнему может кого угодно. Когда Фрезер увидел где-то Али вместе с сыном, он не преминул сказать погромче, чтобы услышали представители прессы: «Что-то его сынок больно похож на меня!» Али среагировал тут же: «Не называй моего сына уродом!» Все засмеялись: Фрезера снова побили. Тем не менее теперь пышущий здоровьем Фрезер, глядя на развалину, в которую превратился его победитель, наверняка чувствует себя отомщенным.

Тогда, в 1975 году, весь мир задохнулся, не зная, как выразить Али свое восхищение. Это был пик его славы, и это было начало его конца как боксера: известно, что с вершины любой путь ведет вниз. Али выбрал самый долгий из них, но в результате его жизнь на ринге закончилась так же, как у всех других чемпионов мира в тяжелом весе, кроме Джина Танни и Рокки Марчиано.

Али больше никогда уже не был прежним, и если бы он покинул ринг в тот момент, как одно время и собирался, вряд ли его слава была бы большей. Ему исполнилось не слишком много лет – всего 33 года, но позади были уже десятки боев, две встречи с Листоном, три с Фрезером, одна с Форменом. Такие поединки называют войнами, так как по накалу страстей они вмещают в себя целую жизнь. А ведь за спиной еще более чем трехлетняя борьба за право вернуться на ринг, которая отняла больше сил, чем десяток боев. Мохаммед слишком долго жил на пределе физических и психических возможностей. Но он не был бы собой, если бы покинул бокс тогда.

Он защитил свой титул еще шесть раз. Ни об одном из этих боев говорить не хочется, да и не нужно. Дважды, во встречах с Кеном Нортоном и с талантливым боксером Джимми Янгом, победы присуждали не столько самому Али, сколько его имени. Может быть, он действительно выиграл эти бои, но на ринге уже была только тень Мохаммеда. Дважды он дрался с откровенно слабыми соперниками, Жаном-Пьером Купманом и Ричардом Данном, которых нокаутировал в пятом раунде. Были еще две довольно блеклые победы над Альфредо Эвангелистой и Эрни Шейверсом. Последний предположительно обладал самым сильным разовым ударом в истории бокса. Говорили, что он бил даже сильнее, чем Форман, но этим его достоинства как боксера почти и исчерпывались.

Четко, как никогда раньше, обозначилось все, что отобрало у Али время: руки начали терять свою фантастическую скорость. Ухудшилась реакция, ему стало очень тяжело набирать форму. Между боями он прибавлял в весе 15—20 кг. Но Али всего этого не видел или не хотел видеть, что в данном случае одно и тоже.

«Али стал одним из чудес света, – писал журнал «Sports Illustrated», – странствующим театром, который необходимо увидеть, иначе вы можете пропустить представление навсегда». Но тот же журнал писал: «Али находится на тонкой грани, которая лежит между величайшим талантом, магической фигурой и невозможным занудой. Его слишком много показывали, его клоунада приелась...» Последние слова прозвучали после весьма странного поступка Али. Он решил встретиться на ринге с Антонио Иноки, профессиональным борцом. Иноки был здоровенным парнем, неплохо владевшим не только борцовскими приемами, но и ударами карате, особенно ногами. Поэтому об этом поединке часто говорят как о встрече Али с каратистом. Это неверно, так как, по согласованным правилам поединка, Иноки было запрещено наносить удары как руками, так и ногами. Конечно, при таких условиях, учитывая еще, что и борцом он был больше показушным, у него не было ни одного шанса на победу. Он и не пытался ничего сделать, а просто, ползая на спине, пинал Али в ногу. Еще немного – и бой могли бы остановить из-за рассечения колена. Провести этот прием Иноки удалось раз 60. Али ответил на это шестью ударами, нанесенными в те несколько секунд на протяжении всего боя, когда Иноки вставал на ноги. Из всех до цели дошли только два достаточно безобидных джеба. Тем не менее Али получил за бой шесть миллионов – по миллиону за удар, а Иноки – два миллиона, но зрители с полным на то основанием решили, что их надули.

Кстати, по не совсем понятным причинам, в нашей спортивной литературе этот бой часто относят к тому периоду, когда Али уже не был чемпионом, – примерно к 1981 году. На самом деле он состоялся 24 июня 1976 года.

В 1977 году в команде Али назрел кризис. Доктор Ферди Пачеко, тот самый, который чуть ли не единственный в Америке в 1964 году поверил, что молодой нахал по имени Кассиус Клей победит Листона, в ультимативной форме потребовал теперь от него покинуть ринг, иначе он как врач ни за что не отвечает. Али не любил ссориться с друзьями и попытался отшутиться. Тогда Пачеко оставил его команду. Ферди любил Али как сына и именно поэтому, по его собственным словам, не хотел участвовать в его самоуничтожении. Пройдет совсем немного лет – и всем станет ясно, что Пачеко имел в виду. Пока же все увидели то, что давно назревало, но, когда наконец произошло, стало неожиданностью и сенсацией – Али проиграл. И кому!

Интермеццо Леона Спинкса

Леон Спинке родился в 1953 году в Сент-Луисе, штат Монтана. В 1976 году вместе со своим младшим братом Майклом он вошел в олимпийскую сборную. В Монреале братья Спинк-сы выстрелили дуплетом: оба стали олимпийскими чемпионами: Леон – в полутяжелом весе, а Майкл – во втором среднем. Разумеется, сразу после Олимпиады оба перешли в профессионалы. Далее Леон стал автором одной из самых громких сенсаций в истории бокса.

За 1977 год он провел семь боев на профессиональном ринге – шесть выиграл, пять нокаутом, а седьмой свел вничью. 15 февраля 1978 года он вышел на ринг против Мохаммеда Али. Нужен был авторитет Али, чтобы его не подняли на смех за то, что он выбрал в соперники парня, который проводил свой восьмой профессиональный бой.

Дальше случилось то, на что полмира смотрело разинув рот. Али был абсолютно не подготовлен. Он даже толком не согнал вес, а Спинке, увидев, что перед ним не живая легенда, а утомленный, пожилой боксер, прыгнул выше головы. Он не давал Али спуску нигде. Когда Мохаммед уже не из тактических соображений, а от усталости попытался играть с ним на канатах в ту же игру, что с Форменом, Леон налетел на него как коршун и стал пулеметными очередями наносить обводящие удары по почкам. Али и его болельщики надеялись на финишный спурт, но сил на него не осталось. В результате после 15 раундов судьи отдали победу Спинксу.

Матч-реванш состоялся 15 сентября 1978 года. На этот раз они поменялись ролями. Неподготовлен был Спинке, не устоявший перед соблазнами, которые в изобилии обрушились на него, когда он стал чемпионом мира, а Али, наоборот, выжал из своего тела все, что было можно. Бой получился откровенно скучным. Али уверенно, но без всякого блеска переиграл своего малоопытного соперника. По мнению экспертов и двух судей из трех, из 15 раундов он выиграл 10, один свел вничью и четыре проиграл. Третий судья отдал ничейный раунд Али.

Таким образом, Мохаммед впервые в истории стал трехкратным чемпионом мира в тяжелом весе. Достижение это тогда широко разрекламировали, и как-то неудобно было говорить, что гораздо престижнее было бы остаться двукратным чемпионом, но не проигрывать Леону Спинксу, который, строго говоря, и тяжеловесом-то настоящим не был. В самом деле, при росте 187 см он весил 89 кг и перевешивал тогдашний лимит первого тяжелого веса, 195 фунтов – 88,5 кг, всего на один фунт. Как боксер он тоже не представлял ничего особенного. Ну неплохо бил, довольно быстро двигался, но всего этого убийственно мало, чтобы завоевать самый престижный титул в мировом спорте. И все же он это сделал. Однако не понял, что с ним произошло чудо, которое больше никогда не повторится.

В июне 1979 года, будучи опять совершенно не подготовлен и не настроен на бой, он проиграл нокаутом в первом раунде южноафриканцу Джерри Коутзее. Придя в себя, в 1980 году Спинке провел четыре боя, три из которых выиграл, а один закончил вничью. 12 июня 1981 года он встретился с новым чемпионом (по версии WBC) Лэрри Холмсом, очень хорошим боксером, о котором речь пойдет ниже. Здесь Спинке все-таки сумел совершить маленькое чудо – в первом раунде он послал Холмса в нокдаун, но все очень быстро стало на свои места – и в третьем раунде Лэрри рассчитался с ним нокаутом.

Дальнейшее печально. Спинке снова и снова пытался вернуться туда, куда вернуться не мог. Осознав, что в тяжелом весе ему ловить нечего, какое-то время выступал в первом тяжелом, но и здесь его раз за разом били далеко не выдающиеся боксеры, хотя время от времени он и одерживал победы. Потом ему стало трудно делать лимит первого тяжелого веса, и он снова перебазировался в тяжелый. Нужно ли говорить, во что это вылилось. Свою карьеру он закончил только в 1995 году с 26 победами (из них 14 нокаутом), 17 поражениями и 3 ничьими. Но о его скромном послужном списке никто не помнит. В историю он вошел как человек, как-то раз побивший самого Мохаммеда Али. Судьба обошлась с ним как шальная кинозвезда, которая вдруг по прихоти вышла замуж за своего шофера, а через полгода выставила его за дверь, дав еще на прощанье хорошего пинка, от которого он упал носом в пыль. Он встал, отряхнулся и несколько лет ломился в дверь, откуда его так бесцеремонно вытолкали. Но дверь ему так больше никогда и не открыли. Прав оказался Танни Хунсакер, первый противник Али на профессиональном ринге, который сказал о Леоне Спинксе: «Этот парень не имел никакого права быть чемпионом мира».

Мохаммед Али: жизнь после жизни

Весной 1979 года Али объявил, что покидает ринг, но в следующем году снова вернулся. Боксеры, как и балерины, не умеют уходить вовремя. Он хотел встретиться с Лэрри Холмсом,

своим бывшим спарринг-партнером, ставшим чемпионом мира. Холмс хорошо усвоил уроки Али. Это был прекрасный боксер, хороший тактик с неплохим ударом. Он находился в оптимальном для профессионала-тяжеловеса возрасте, 30 лет, когда уже пришла настоящая выносливость, а силы еще как молодые.

В Али верил только он сам. Экс-чемпион мира Флойд Пат-терсон известен тем, что говорит очень редко, но метко. По поводу возвращения Мохаммеда он выдал следующий комментарий: «Али так промывает себе мозги, что начинает верить, что может что-то сделать, и обычно он это делает. Но нельзя так промыть себе мозги, будто станешь снова молодым».

Ему вторил и Холмс: «Не продавай свою гордость за деньги. Дай своим детям возможность гордиться тобой, потому что им есть чем гордиться. Их отец – самый великий боец, который когда-либо жил». Доктор Пачеко предсказывал кошмар.

Почти 20 лет, глядя на Али, люди убеждались, что невозможное возможно, что, пока ты жив, остается надежда на победу, и в конце концов публика полюбила его таким, каким он был: крикун, хвастун, зазнайка, временами хам, но вместе с тем богатырь духа и тела, порядочный человек и благородный соперник. И вот теперь этот герой с теми же шутками и прибаутками шел на плаху. Героя любят, когда он идет на подвиг, но больше всего его любят, когда он идет на собственную казнь. Поэтому сейчас Али любили больше всего. Все понимали, что шансы на победу у него такие же, как у осужденного на казнь против палача.

Бой состоялся 2 октября 1980 года в Лас-Вегасе. Незадолго до выхода на ринг Али заснул, чем показал, что с нервами у него полный порядок. Когда он вышел на ринг, многим показалось, что этому кудеснику все-таки удалось повернуть время вспять: он выглядел поразительно молодым. Но это была лишь видимость. Мохаммед слишком быстро сбросил вес – и этим ослабил себя. Кроме того, он закрасил седину в волосах, но так моложе не станешь.

Прошел только один раунд, а все уже было ясно. «У меня ничего не осталось. Ничего. Я знал, что это безнадежно. Все, о чем я мог думать, это что впереди еще 14 раундов!» – сказал Али после боя.

Знаменитый джеб превратился в усталый толчок, правая рука была лучше, но этого было мало, мало, мало... Несколько раз он сумел достать Холмса правым кроссом, но тот только встряхивал головой и снова бросался в атаку. В девятом раунде Али дважды, отпрянув от Холмса, сгибался пополам и закрывал лицо руками. Это была не глухая защита, а жест боли и отчаяния. Огромный Мохаммед был похож на плачущего ребенка. На это невозможно было смотреть.

Никогда ни один ринг не видел столько плачущих людей. Плакал Дон Кинг, плакал Анджело Данди, который провел в его углу 20 лет, плакали все друзья Али, плакало ползала. В прошлое уходила эпоха, в прошлое уходил символ веры: его все-таки победили. И каждый зритель чувствовал, что победили и его.

После десятого раунда в углу Али разыгрался последний акт драмы. Рыдающий Бундини пытался заставить Данди выпустить Али еще на один раунд. Весь в слезах, Данди закричал: «Все! Я здесь решаю. Он не будет драться». Али никогда не капитулировал, он и сейчас не проронил ни слова.

Едва бой закончился, зарыдал и Холмс. Он бросился в угол к Али и закричал на весь зал: «Я люблю тебя! Я уважаю тебя! Мой дом – твой дом. Когда тебе что-нибудь будет нужно, ты только позови меня, и я приду!»

Зал застонал. Если бы кто-то лет 15 назад предсказал все это, его сочли бы сумасшедшим. Но кто помнил, что было 15 лет назад? Если бы кто-то попытался здесь позлорадствовать, его бы, наверно, растерзали. В этой обстановке только сам Али и сохранил присутствие духа. Холмс, все еще стоявший в его углу, сказал: «Я не хотел делать тебе больно». Али слабо улыбнулся и ответил: «Так чего ж ты делал?»

Потом Холмс зашел к нему в раздевалку и попросил пообещать, что тот больше никогда не выйдет на ринг. Али в ответ выдал пародию на самого себя, еще раз показав, как он требовал, чтобы Холмс вышел против него. Лэрри подавился смехом, а на глазах у него снова выступили слезы. Так он и ушел от Али.

Через год с лишним, 11 декабря 1981 года, Мохаммед вышел на ринг еще раз в городе Нассау на Багамах. Его противником был неплохой боксер Тревор Бербик. Бой продолжался все отведенные на него 10 раундов, но только в седьмом зрители увидели какое-то подобие прежнего Али, но это была лишь вспышка. Последняя. Победа Бербика не вызывала сомнений ни у кого, в том числе и у Али. «Время все-таки догнало меня», – сказал он после боя. Он уже страдал расстройством речи и болезнью Паркинсона в начальной стадии. Через несколько лет она в сочетании с букетом других заболеваний превратит его в развалину.

Но и потеряв свою внешнюю оболочку, превратившись в трясущийся студень, Али остался самим собой. Когда в Лондоне на презентации его биографии, написанной Томасом Хаузе-ром, женщина средних лет, увидев его, расплакалась, Мохам-мед подошел к ней и сказал: «Не надо. Господь благословил меня. У меня была прекрасная жизнь, и она по-прежнему хороша. Теперь я развлекаюсь». Женщина перестала плакать и улыбнулась.

Когда взгляд Хаузера упал на него через несколько секунд, Али, состроив какую-то немыслимую рожу, говорил высокому и очень красивому молодому негру: «Ну до чего ж ты страшный! Ты даже страшнее, чем Джо Фрезер!» Парень давился от смеха и протягивал книгу для автографа. Боги не нуждаются в нашей жалости.

В 1996 году ему доверили зажечь олимпийский огонь в Атланте. Зрелище получилось тяжелым. В какие-то мгновения казалось, что Али не справится с этой несложной задачей, но он справился.

17 января 2002 года Америка пышно отметила 60-летие Мохаммеда Али. В голливудской аллее славы была заложена его звезда, и Али потребовал, чтобы ее вмонтировали в стену, а не в мостовую, как все остальные, чтобы «на нее не наступали люди, которые его не уважают». Кого он имел в виду?

Еще Мохаммед Али, родившийся Кассиусом Марцеллиу-сом Клеем, посетовал на то, что черные американцы по-прежнему дают своим детям «имена белых», а надо давать имена «туземные».

Смотреть на это было тяжело. Юбилей – дело веселое, а здесь все было либо грустно, либо нелепо. Особенно замечание Али об именах. И дело здесь, конечно, не в том, что имя Мохаммед Али такое же «родное», как и Кассиус Клей. И не в том, что Мохаммед Али, как рассказывали люди, знавшие его, и через много лет после принятия ислама понятия не имел о том, что ему нельзя есть свинину.

Был когда-то такой долгоиграющий анекдот. Выходит партизан из леса и спрашивает бабку у дороги: «Немцы далеко?» «Сынок, – отвечает та, – да война-то двадцать (тридцать, сорок, пятьдесят – в зависимости от времени рассказа) лет назад кончилась». «Надо же, – говорит партизан, – а я до сих пор поезда под откос пускаю».

Вот и Али не заметил, что война кончилась и что уже новый расизм, черный, пустил такие глубокие корни, что их еще долго и тяжело придется выкорчевывать в наступившем веке, как бы политики сейчас ни прятались от этой проблемы. А он все поезда под откос пускает. И, видно, будет пускать уже до самого своего конца, заставляй миллионы своих почитателей ежиться от чувства неловкости за него.

И все же, когда все слова, в том числе и самые неуместные, уже произнесены, остается Мохаммед Али, который и сейчас, весь дрожащий, как студень, может сказать о себе: «Люди думают, что я страдаю. Я хочу, чтобы ко мне вернулось здоровье, но я не страдаю. Что, если бы я по-прежнему был суперменом? Что, если бы я выиграл два последних боя, если бы у меня не было проблем со здоровьем? Я бы по-прежнему говорил, как раньше. Пытался бы угнаться за своим собственным имиджем, давал бы интервью, занимался бы рекламой. Я бы, наверно, был несчастен. Я бы не был человеком».

Это все тот же Кассиус Клей, тогда еще Кассиус Клей, который в 1964 году победил свой лютый страх, а вместе с ним и чемпиона мира, страшного Санни Листона. Это все тот же Мохаммед, который в 1974 году нокаутировал еще более страшного Джорджа Формена. Это все тот же Али, который в 1975-м чуть не умер на ринге, но победил Джо Фрезера.

Это все тот же боксер, отлученный от ринга в 1967-м и ставший после этого культовой фигурой в борьбе за права негров, который за несколько лет выполнил работу, которую за него никто не смог бы выполнить и за десятилетие. Конечно, он был не один, но и эта борьба была бы без него совсем другой, куда более долгой и куда менее блестящей.

Али сумел повернуть общественное сознание лицом к себе лично и к своей расе в целом. В 1967 году едва ли существовал человек, которого белая Америка ненавидела больше, чем его.

А в 1980 она рьщала вместе с черной Америкой, оплакивая его поражение. Антигерой стал национальным героем. Такого совершить не удавалось еще никому. И вряд ли когда-нибудь еще удастся.

Поэтому не стоит, глядя на развалину, оставшуюся от великого человека, торопиться сказать знаменитое: Sic transit gloria mundi (так проходит слава мира). Слава так не проходит. Слава так остается. Вот такая, какая есть, и остается – потерявшая блеск, чуть-чуть нелепая и не вписывающаяся в современность, но все же слава. Настоящая слава.

«Мне жаль, но я не могу быть тем, кем вы, ребята, хотите меня видеть. Я не Мохаммед Али. Я не Джо Луис. Я не Леон Спинке. Я не могу снова и снова доказывать кому-то, что я чего-то стою. Я не родился для того, чтобы быть кем-то из них. Я родился для того, чтобы быть собой – Лэрри Холмсом» – с такими словами он обратился к репортерам, после того как только что одержал главную победу своей жизни над большой белой надеждой Джерри Куни.

Быть чемпионом после Али – задача неблагодарная, но Лэрри Холмс с ней справился. Именно потому, что не попытался быть вторым Али. Он хорошо знал свое место. К тому же почести интересовали его далеко не в первую очередь.

Лэрри родился в городке Катберд, штат Джорджия, 3 ноября 1949 года. В 16 лет он стал отцом. Дело для негритянских кварталов самое обьиное. Как правило, виновник торжества в таких обстоятельствах ведет себя как Вовочка из анекдота и говорит только: «А че? А я ниче!» Затем исчезает. Мать с ребенком получают пособие и остаются в нехорошем квартале навсегда, потому что только там на него можно более-менее нормально жить. Однако Холмс и в 16 лет был взрослым мужиком, и он решил, что ни его ребенок, ни мать его ребенка не останутся там, откуда он сам мечтал выбраться. Впоследствии эта взрослость в сочетании с трезвым расчетом не раз позволит ему выходить победителем из таких ситуаций, в которых остальные боксеры только теряли.