Текст книги "Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)"

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Постепенно намечались рыночные связи между отдельными рынками. В межобластной торговле появляются хлеб и другие продукты сельского хозяйства [465]465
  Кирилло-Белозерский монастырь в середине XVI в. покупал хлеб и скот в Кашине и Бежецком Верхе (РИБ, т. XXXII, № 202). Хлебом, рыбою, солью и скотом торговали в 1549 г. крестьяне в Кимрах и Рогачеве. Сюда приезжали на Торжок купцы смольняне (там же, № 172).


[Закрыть]. Хлебом на местных рынках торговали по преимуществу крестьяне [466]466
  Этот вывод для второй половины XVI в. обоснован Н. А. Горской в ее диссертации.


[Закрыть]. Они же везли хлеб и в города (например, в Москву) [467]467
  «Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», стр. 56.


[Закрыть]. В торговом обмене между областными рынками наибольшее значение имели продукты добывающей промышленности (соль, рыба и отчасти меха) [468]468
  Вот, например, ассортимент товаров белозерского рынка в 1551 г.: хлеб, крупы, мед, икра, рыба, соль, птица, бумага, чеснок (РИБ, т. XXXII, № 185); в 1521 г. в Дмитрове продавали: соль, воск, икру, олово (там же, № 103); в 1563 г. в Орешке – соль, мед, икру, хлеб, шелк, масло (ДАИ, т. I, № 116); в 1560 г. в Холмогорах: мед, икру, воск, сало, олово, свинец, хлеб, крупы, соль (ЛЗАК, вып. I (XXXIV), Л., 1927, стр. 201). На рынке в Пскове в 1549 г. продавались: хлеб и крупа (пшено), рожь, ячмень, греча, горох, конопля, соль, икра, мед и воск и, наконец, олово, шедшее сюда из-за рубежа (ЦГАДА, Гос. древлехранилище, рубр. 3, № 20).


[Закрыть].

А. Г. Маньков отмечает в XVI в. значительно меньшую товаризацию ремесла по сравнению с сельским хозяйством [469]469
  Рецензия А. Г. Манькова на книгу С. В. Бахрушина «Научные труды», т. I («Советская книга», 1953, № 5, стр. 66–67).


[Закрыть]. Этот вывод нельзя безоговорочно распространять на городское ремесло, степень товарности которого была, несомненно, больше сельского. Но в целом товарное производство, мало затронувшее основные отрасли народного хозяйства, было еще недостаточно развито.

Из намечающихся торговых связей все большее значение приобретали связи Новгорода с Москвою, а также поморского Севера с Центром [470]470
  В 1554/55 г. торговые пошлины, ежегодно собиравшиеся в Каргополе и Турчасове, достигали внушительной цифры – 2912 рублей 20 алтын 4 деньги (ЦГАДА, Собр. Мазурина, № 3096).


[Закрыть]. От Холмогор путь в Москву шел через Вологду, Галич, Кострому и Ярославль [471]471
  «Английские путешественники в Московском государстве XVI в.», стр. 56; см. Приходо-расходную книгу Николаевского-Корельского монастыря 1551 г., где говорится о поездках с Вологды в Москву (Архив ЛОИИ, ф. Николаевского-Корельского монастыря, № 936, л. 2 об. и след.).


[Закрыть]. По рекам Волге и Шексне торговые караваны направлялись из Москвы и центральных областей на Белоозеро. Налаживаются связи и между другими областными рынками [472]472
  В 1521 г. в Дмитров приезжали торговые люди из Новгорода и Пскова, Казани, Рязани и, конечно, из Москвы (РИБ, т. XXXII, № 103). В 1554–1555 гг. в Каргополь (по реке) приезжали «соли купити» белозерцы, вологжане, двиняне. Для продажи соли приезжали «онежане», «поморяне», «устьмошане», «турчасовцы» (ЦГАДА, Собр. Мазурина, № 3096). В 1542/43 г. в Устюжну приезжали новгородцы, тверичи и псковичи (ЦГАДА, Городовые книги по Устюгу Великому, № 1, л. 55–65). В Орешек в 1563 г. приезжали люди из Москвы, Рязани, Великих Лук, Новгорода, Твери, Смоленска, а также иноземцы (ДАИ, т. I, № 116). В 1560 г. в Холмогоры приезжали с Вологды, Устюга за солью и, очевидно, за хлебом из Новгорода и Корелы (очевидно, с железом), а также жители поморских посадов с солью (ЛЗАК, вып. I (XXXIV), стр. 200–202). В 1551 г. приезжали на Белоозеро из Москвы, Твери и Новгорода (РИБ, т. XXXII, № 185).


[Закрыть]. Этому процессу содействовала ярмарочная торговля. Уже в первой половине XVI в. в отдельных городах и при крупных монастырях происходят ярмарки, торговля в дни местных праздников. Так, на белозерскую ярмарку приезжали «торговые люди» (волостные и посадские) уже в 30-х годах XVI в. [473]473
  РИБ, т. XXXII, № 128.


[Закрыть]Во время трех праздников была в 30-е годы XVI в. ярмарка у Кирзкацкого монастыря [474]474
  АИ, т. I, № 138, стр. 200.


[Закрыть].

Значительным центром ярмарочной торговли в первой половине XVI в. был городок Холопий на реке Мологе, находившийся на земле князей Прозоровских. Туда приезжали для продажи мехов и покупки топоров, иголок и других предметов русского ремесла [475]475
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 124.


[Закрыть]. Торговые люди Костромы, Углича, Ярославля, Переяславля и Каргополя бывали на ярмарке в Холопьем [476]476
  См. подробнее С. В. Бахрушин, Научные труды, т. I, стр. 200–202.


[Закрыть], Ненцы и другие народы Севера приезжали на ярмарку в Лампожню на устье реки Мезени [477]477
  См. грамоту 1545 г. (ААЗ, т. I, № 204, стр. 183).


[Закрыть].

В первой половине XVI в. происходит перестройка областных рынков: наряду со старыми рынками, сложившимися в период феодальной раздробленности (Новгород, Псков, Белоозеро и т. д.), появляются новые (например, Ярославль, Холмогоры, Вологда), которые отражали черты нарождавшегося территориального разделения труда.

Крупнейшим рынком страны являлась Москва, устанавливавшая торговые связи уже в первой половине XVI в. с отдаленными местами Русского государства [478]478
  Подробнее см… «История Москвы», т. I, М., 1952, стр. 166–168.


[Закрыть]. Однако состояние товарного обращения в стране было таково, что еще говорить о сложении всероссийского рынка было нельзя; общерусские связи еще только намечались.

Показателем неразвитости товарного обращения был и характер торговых операций и состав общественных групп, участвовавших в торговле. Торговля в основном еще носила розничный характер; продавались товары на местных рынках небольшими партиями.

В середине XVI в. в сферу обмена начинает втягиваться, хотя и в ограниченной степени, крестьянство [479]479
  См. о «селчанах», торговавших во Пскове в 1549 г. [ЦГАДА, Гос. древлехранилище, рубр. 3, № 20). Житницы крестьян окрестных деревень были в Удомльском рядке Богословского монастыря в 1551 г. (А. Г. Ильинский, указ. соч. стр. 218).


[Закрыть]. Крестьяне продают на местном рынке продукты сельского хозяйства (хлеб, скот) и добывающей промышленности [480]480
  В Каргополе и Турчасове «волостные и становые люди» в 1554–1555 гг. торговали солью наряду с посадскими людьми (ЦГАДА, Собр. Мазурина, № 3096).


[Закрыть]. Однако в условиях феодализма мелкая крестьянская торговля не могла получить сколько-нибудь большого развития. Наряду с крестьянами продуктами своего труда торговали на посаде ремесленники. Стали развертываться посреднические торговые операции. В роли посредников выступали часто зажиточные посадские люди, а также монастыри, обладавшие значительными торговыми привилегиями. Так, торговые люди в поморских посадах скупали. соль, везли ее в Холмогоры, а затем и в Вологду, откуда они привозили вверх по Двине хлеб [481]481
  Из Николаевского-Корельского монастыря «по хлеб» в середине XVI в. ездили на Вагу (Архив ЛОИИ, ф. Николаевского-Корельского монастыря, М 937. л. 9 об.).


[Закрыть].

В поморские районы ездили за солью также каргопольцы, онежане, устьмошане и мехренжане; приобретенную у солеваров поморских соль они отвозили в Каргополь, где продавали вологжанам, белозерцам и другим торговым людям [482]482
  РИБ, т. XXXII, № 163; А. X. Горфункель, указ, соч., стр. 92.


[Закрыть].

В межобластной торговле большую роль играли привилегированные торговцы, в том числе монастыри. Так, в 1541 г. Соловецкому монастырю дано было право беспошлинного провоза с Холмогор в Устюг, Тотьму и Вологду 6000 пудов соли [483]483
  Досифей. Географическое, историческое и статистическое описание Соловецкого монастыря, ч. 1, М., 1836, стр. 74–75.


[Закрыть]. Волоколамский монастырь получил в 1527 г. льготную грамоту на беспошлинный проезд 150 возов (или 5 стругов) для проезда в Новгород, Дегунино, Белоозеро. Волоцкие старцы и их «кунчины» могли ежегодно привозить из Русы соль на 300 телегах без уплаты пошлин и продавать ее в Волоколамске, Ржеве и Дегунине [484]484
  АФЗиХ, ч. 2, № 102; ср. грамоты 1517 г. (там же, № 80) и 1518 г. (там же, № 82).


[Закрыть].

В 1534 г. право на беспошлинный проезд для покупки рыбы в Дмитрове и на Белоозере получил Троице-Сергиев монастырь [485]485
  Троице-Сергиев м., кн. 527, л. 200 об. – 201.


[Закрыть]. Беспошлинным проездом по Волге вплоть до Нижегородского уезда обладал московский митрополит (для провоза оттуда рыбы) [486]486
  См. грамоту 1547 г. (АФЗиХ, ч. 1, № 244).


[Закрыть]. Кирилло-Белозерский монастырь мог беспошлинно покупать ежегодно 20 000 пудов соли в Каргополе и торговать ею в Москве и других городах [487]487
  Архив ЛОИИ, Акты до 1600 г., № 165; Собр. Шегрена, № 4.


[Закрыть]. Посредническая торговля солью, по вычислениям А. X. Горфункеля, давала этому монастырю около 600 рублей годового дохода [488]488
  А. X. Горфункелъ, указ. соч., стр. 92.


[Закрыть].

Русское правительство, выражавшее интересы господствующего класса, предоставляло еще достаточно широкие привилегии в торговле духовным феодалам. Впрочем, эти права и привилегии уже в первой половине XVI в. в связи с ростом экономического влияния торгово-посадских кругов русского города начинают постепенно сужаться.

Крупные торговые люди, гости, в товарном обращении занимали еще недостаточно видное место. Они принимали большее участие во внешнеторговых операциях и меньшее – в городской торговле и в торговле на местных рынках. Недостаточный уровень развития товарного производства служил серьезным препятствием развитию крупной оптовой торговли.

Наконец, в продаже на рынке продуктов сельскохозяйственного производства принимали участие крупные светские феодалы, роль которых в товарном обращении состояла по преимуществу в покупке предметов роскоши и ремесленных изделий [489]489
  См. А. С. Гудкова, Развитие впутренней торговли в Русском государстве первой половины XVI в., дипломная работа, защищенная в 1953 г. в Московском университете (рукопись).


[Закрыть]. Скудны сведения о торговле дворянства [490]490
  Известно, например, что «служилые люди» приезжали «с товаром» в 1542/43 г. на Устюжну (ЦГАДА, Городовые книги по Устюгу Великому, № 1, л. 55–65).


[Закрыть]. Натуральный характер хозяйства светских феодалов, несмотря на появление денежной ренты, был еще чрезвычайно ярко выражен.

Рост товарного производства к середине XVI в. давал возможность увеличивать количество товаров, предназначенных для вывоза за рубеж, и расширять их ассортимент. Укрепление международного авторитета России также содействовало развитию ее внешнеторговых связей с Западом и Востоком. При этом внешняя торговля с восточными странами в первой половине XVI в. имела большее значение для экономического развития России, чем торговля с европейскими странами.

Основная роль среди восточных государств в товарообороте с Русским государством во всяком случае до середины XVI в. принадлежала Турции [491]491
  М. В. Фехнер, указ. соч., стр. 6–7.


[Закрыть]. Русское государство было заинтересовано в развитии мирных торговых сношений и противилось всем попыткам западных держав втянуть его в войну с Портой. В Турцию вывозились меха, кожа и изделия из нее [492]492
  Сб. РИО, т. XLI, СПб., 1884, стр. 408–409; С. Герберштейн, указ. соч., стр. 91.


[Закрыть], продукция русских серебряников [493]493
  Сб. РИО, т. XCV, СПб., 1895, стр. 25. Подробнее см. М. В. Фехнер, указ. соч., стр. 56, 97.


[Закрыть]. Из Турции ввозились шелка, жемчуг, пряности [494]494
  Из Крыма вывозилось, кроме того, снаряжение для конного войска: «тебеньки крымские» (часть конского убора), «луки крымские» (АФЗиХ, ч. 2, № 176), «тебеньки крымские» упоминаются в другом завещании первой четверти XVI в. (там же, № 97).


[Закрыть]. Так, например, в завещании Г. М. Валуева 1543/44 г. упоминается: «тафта ала бурская» (из г. Брусы) [495]495
  АФЗиХ, ч. 2, № 176.


[Закрыть]. В завещании другого феодала, князя Оболенского (середины XVI в.), среди многочисленных вещей князя были «епанча» бурского «дела», «опашен зуф… ангурская» (из г. Ангоры), «камка адамашна» (из г. Дамаска), «кафтан турской», «сабля турская» [496]496
  АФЗиХ, ч. 2, № 207; ср. также «япанчу бурскую» в одном завещании 1540/41 г. (Троице-Сергиев м., кв. 530, л. 74 об. – 76 об.).


[Закрыть]. Попадало на Русь даже «струцево (страусово) перо» [497]497
  АФЗиХ, ч. 2, № 172.


[Закрыть]. Отдельные партии шелковых тканей, шедших из Турции, доходили до 1000 аршин [498]498
  Ср. М. В. Фехнер, указ. соч., стр. 67.


[Закрыть].

Посредническую роль в торговле Турции с Россией играл Крым. Так, в 1525 г. крымские купцы взяли в Москву партию тканей из 500 аршин тафты и 10 зуфей [499]499
  М. В. Фехнер, указ. соч., стр. 71. В одном завещании 1543/44 г. упоминается «отбез (обез) крымъская полное шитье» (АФЗиХ, ч. 2, № 172).


[Закрыть].

В начале XVI в. крупным торговым пунктом, в который съезжались турецко-татарские и русские торговые люди, был Азов [500]500
  «Historia Russiae Monumenta», t. I, СПб., 1841, S. 123.


[Закрыть]. Русские купцы нередко бывали в Стамбуле и в Кафе [501]501
  Сб. РИО, т. XCV, № 7, стр. 120.


[Закрыть], причем в торговле принимали участие торговые люди ряда крупных городов, в том числе Москвы и Дмитрова [502]502
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 122.


[Закрыть]. Со своей стороны турецкие купцы посещали Москву и Новгород [503]503
  См. Сб. РИО, т. XCV, № 7, стр. 120.


[Закрыть].

Значительной была русская торговля с Ногайской ордой, производившаяся иногда в форме обмена «поминками» (подарками). «Из Ногаев» на Русь вывозили прежде всего лошадей, а также луки и стрелы [504]504
  «Лук ординской» и лошадь «татарскую» находим в завещании 1543/44 г. (АФЗиХ, ч. 2, № 176); татарскую лошадь знает завещание кн. Ю. А. Оболенского (там же, № 207); в другом завещании 1543/44 г. упоминается «седло ординско сафьяно» (там же, № 172); в другом памятнике встречаем «седло ногайское», см. «Продолжение Древней Российской Вивлиофики» (далее – Продолжение ДРВ), ч. 7, СПб., 1791, стр. 248.


[Закрыть]. Только в 1529/30 г. «из Ногаев» на Русь привезли 80 000 коней, в 1530/31 г. – 30 000, а в 1533/34 г. – 50 000 [505]505
  А. А. Зимин, Краткие летописцы XV–XVI вв. («Исторический архив», т. V, М.—Л., 1950, стр. И—13). По другим сообщениям, в 1534 г. на Русь прибыло 4700 ногайских гостей с 8000 конями (ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 9). Постниковский Летописец сообщает, что в 1534 г. ногаи на Русь пригнали 40 000 лошадей (М. Н. Тихомиров, Записки о регентстве Елены Глинской, стр. 283).


[Закрыть].

«В Ногаи» из России вывозили суконные и льняные одежды, собольи и беличьи шубы, изделия из железа (гвозди, топоры), оружие, моржовый клык, бумагу и хлеб [506]506
  С. Герберштейн, указ– соч., стр. 91; Продолжение ДРВ, ч. 7, стр. 230, 263, 290–291 и др.; ч. 8, СПб., 1793, стр. 47, 48, 197; Сб. РИО, т. XCV, стр. 16, 17. Подробнее см. М. В. Фехнер указ. соч., стр. 54–55; М. Г. Сафаргалиев, Ногайская орда во второй иол овине XVI в. («Сборник научных работ Мордовского государственного педагогического института имени А. И. Полежаева», Саранск, 1949, стр. 37–39); С. О. Шмидт, Предпосылки и первые годы «Казанской войны» (1545–1549 гг.) – «Труды Московского государственного историко-архивного института», т. VI, М., 1954, стр. 212.


[Закрыть].

Вели торговлю русские купцы и с Казанью [507]507
  См. о русских купцах в Казани в 1521 г. (ПСРЛ, т. VIII, стр. 269).


[Закрыть]. Из русских земель в Казань шла соль, а казанские купцы получали значительные барыши за счет транзитной торговли восточными товарами [508]508
  Г. Перетяткович, Поволжье в XV и XVI веках, М., 1877, стр. 129.


[Закрыть]. Свидетельством широкой торговли с Россией является распространение кладов русской монеты на территории Казанского ханства [509]509
  Подробнее см. Ш. Ф. Мухамедьяров, Социально-экономический и государственный строй Казанского ханства (XV – первая половина XVI в.), кандидатская диссертация (рукопись), М., 1950, стр. 260–271.


[Закрыть].

Торговле с Ираном, Средней Азией и Кавказом, производившейся в основном по Волжскому пути, препятствовало Казанское ханство. Однако экономические связи с этими странами все же существовали. Из Ирана вывозились шелковые ткани (в том числе тафта шемахейская), жемчуг и др., с Северного Кавказа – искусно выделанное оружие. Так, в завещании князя Ю. А. Оболенского (середина XVI в.) упоминается «шолом черкасской», «юмшан шамахейской», «наколенки шемохейские», «жемчюги бурмышские» [510]510
  АФЗиХ, ч. 2, № 207. «Тафта шамахейская» упоминается в расходных книгах Софийского дома 1548 г. (И. К. Куприянов, указ. соч., стр. 53). Жемчуг «гурмыский» упоминается в завещании 1521 г. князя Дмитрия Ивановича Углицкого (ДиДГ, № 99, стр. 410). «Шелом шамахейской» упоминается в духовной Н. Ф. Лихарева 1539/40 г. (Троице-Сергиев м., кн. 533, л. 813–818 об.).


[Закрыть]: в другом завещании первой четверти XVI в. – «сабля черкасская» [511]511
  АФЗиХ, ч. 2, № 97. Узды «черькасьския» встречаются в документе 1535 г. (Продолжение ДРВ, ч. 7, стр. 248).


[Закрыть]. В Среднюю Азию шла русская деревянная посуда [512]512
  «Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», стр. 184.


[Закрыть], а оттуда вывозились шелковые ткани [513]513
  «Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», стр. 184.


[Закрыть].

Необходимость укрепления экономических связей с народами Кавказа и Средней Азии была одной из причин, вынуждавших русское правительство поставить вопрос о ликвидации Казанского ханства.

Торговля России с Молдавией осложнялась многочисленными препонами, ставившимися литовскими феодалами и крымскими ханами. Однако сохранившиеся сведения говорят, что уже к середине XVI в. из Молдавии на Русь поступали кони [514]514
  В одном завещании 1543/44 г. упомянута «лошадь солова волоская» (АФЗиХ, ч. 2, № 172).


[Закрыть]и «лазарево сукно» [515]515
  И. К. Куприянов, указ. соч., стр. 46.


[Закрыть]. Еще в 1529 г. молдавский посол вел с собою на Русь коней в качестве «поминков» (подарков), а быть может, и для торговли [516]516
  Сб. РИО, т. XXXV, СПб., 1882, стр. 805. В духовной В. И. Вельяминова-Шадрина 15413/41 г. упоминаются «ножи волошские» (Троице-Сергиев м., кн. 530, л. 74 об. – 76 об.).


[Закрыть].

Торговля с западными странами шла как через Крым, так и через Литву и Кафу (итальянская колония в Крыму). В результате посреднической торговли турок на Русь проникали итальянские товары, прежде всего ткани и одежда. Так, например, в середине XVI в. у одного из князей Оболенских были «тафта ала, венецейская», «шубка фрясская», «однорядка фрязская» [517]517
  АФЗиХ, ч. 2, № 207; упоминается также «шуба атлас венидицкой» в духовной 1540/41 г. (Троице-Сергиев м., кн. 530, л. 74 об. – 76 об.).


[Закрыть]

Из Западной Европы непосредственно через Литву также шли ткани (прежде всего сукна).

Сукно «ипское» (ипрское) и «лупское» (лондонское) даже переправлялось русским правительством в качестве поминков «в Ногаи» [518]518
  Сб. РИО, т. XCV, стр. 16, 17; ср. Продолжение ДРВ, ч. 7, стр. 248; ч. 8, стр. 197. В духовной 1541/42 г. одного из митрополичьих бояр В. Ф. Сурмина упоминаются опашень и шуба «лунские» (Троице-Сергиев м., кн. 530, л. 30–38).


[Закрыть]. Попадали на Русь «шарлат» [519]519
  АФЗиХ, ч. 2, № 207; ср. однорядка «скорлатна» в завещании князя Дмитрия Ивановича Углицкого 1521 г. (ДиДГ, № 99, стр. 411)


[Закрыть], «однорядки» из брюггского и лондонского сукна [520]520
  АФЗиХ, ч. 2, № 229; ср. № 207, 274, 370, 377.


[Закрыть]некоторое количество «белого» немецкого железа [521]521
  РИБ, т. XXXII, № 186. У «немчина» в Новгороде в 1547 г. был куплен атлас золотной (Я. К. Куприянов, указ. соч., стр. 33). В 1536/37 г. Волоколамский монастырь купил 4 «дцки» «железа немецкова» (Государственный Исторический музей (далее– ГИМ), Епархиальное собр., № 379/585, л. I об.). Возможно, железо шло на Русь из Швеции (Я. Я. Костомаров, Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII ст., в кн.: Я. Я. Костомаров, Собрание сочинений, кн. 8, т. XX, СПб., 1906, стр. 355).


[Закрыть]. Из Чехии попадало зеленое чешское сукно [522]522
  И. К. Куприянов, указ. соч., стр. 46.


[Закрыть].

Наиболее тесные экономические связи были с Великим княжеством Литовским и прежде всего с русскими, украинскими и белорусскими землями, входившими в его состав. Власть литовских феодалов задержала сближение этих братских народов, но ликвидировать его она была не в состоянии.

Связи с украинскими и белорусскими торговыми людьми окрепли к середине XVI в. Этому содействовало вхождение Северской земли в состав Русского государства. В 1543 г. мещане Могилевские ездили «со многим товаром» в Стародуб [523]523
  Сб. РИО, т. LIX, № 14, стр. 219.


[Закрыть]. Со своей стороны москвичи, тверичи, торопчане еще до 1532 г. приезжали в Витебск, Полоцк, Вильно и Шклов как для проезда в Стамбул, так и для торговли в этих городах [524]524
  Сб. РИО, т. XXXV, № 112, стр. 862.


[Закрыть].

В 1537 г. правительство Елены Глинской дало распоряжение возобновить торговлю литовских купцов на особом Панском дворе в Москве [525]525
  Сб. РИО, т. LIX, № 6, стр. 107.


[Закрыть]. Еще около 1521 г. один из литовских мещан привозил в Москву сукно «лунское», «колтырь» и «дризу», закупая на Руси серебряную посуду, воск и другие товары [526]526
  Сб. РИО, т. LIX, № 9, стр. 168.


[Закрыть].

Торговые операции с виленскими купцами с 1541 г. вел московский гость В. Сузин [527]527
  Сб. РИО, т. LIX, № 9, стр. 439–440.


[Закрыть]. В середине XVI в. даже на белозерский рынок попадали сукна «ыпское», «лунское», «новгородское» (из Новогрудка) и «трекунское» [528]528
  РИБ, т. XXXII, № 185. Среди различных одежд в одной грамоте 1513/14 г. упоминаются шуба и опашен лунские (М. Дьяконов, Акты, вып. II, № 2).


[Закрыть], очевидно, через посредство торговых людей-суконщиков, ведших торговлю с Литвой. Из Литвы везли также олово и щиты [529]529
  В. Демченко, Торговля Москвы с Литвой, Крымом и Турцией («Minerva», Киев, 1917, вып. VI, стр. 53); см. также два ожерелья жемчужных литовских в духовной 1534 г. вдовы Дм. Мирославича (Н. П. Лихачев, Сборник актов, вып. I, № Ш, стр. 10; ААЭ, т. I, № 331).


[Закрыть]. В источниках упоминаются также косы литовские [530]530
  ААЭ, т. I, № 331.


[Закрыть]. «Золотые» угорские, покупавшиеся во Пскове, попадали на Русь в результате посреднической торговли польско-литовских купцов [531]531
  И. К. Куприянов, указ. соч., стр. 47.


[Закрыть]. В Литву и Германию шли из России воск, кожа, меха, моржовая кость [532]532
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 91, 96; см. свидетельство А. Кампензе («Библиотека иностранных писателей о России», т. I, СПб., 1836, отд. 3, стр. 31) и Р. Барберини (В. Любич~ Романович, указ. соч., стр. 35). См. A. Wawrzyhczyk, Studia z diejow handlu Polski z wielkim ksiestwem Litewskim i Rosja w XVI wieku, Варшава, 1956, стр. 45 и след.


[Закрыть].

Русские торговые люди проезжали Литву по дороге в Крым и Стамбул и торговали там с местными купцами. Они бывали в Вильно, Слониме, Киеве, Луцке, Гродно, Вельске, Бресте, Минске и других городах [533]533
  В. Демченко, указ. соч., стр. 50, 53, 56; A. Wawrzyhczyk, указ. соч., стр. 18.


[Закрыть]. Так, караван в 100 человек главным образом из московских купцов прибыл в 1549 г. на ярмарку в Ровно [534]534
  A. Wawrzyhczyk, указ. соч., стр. 18.


[Закрыть]. В Литве торговали чаще всего московские купцы, затем гости из Новгорода, Пскова, Твери, Торопца и Можайска, а также из пограничных мест. Купцы из Великого княжества Литовского, главным образом виленские, посещали Москву, бывали даже на мелких русских рынках, в том числе в Орешке [535]535
  ДАИ, т. I, № 116.


[Закрыть]и Торопце [536]536
  См. И. И. Побойнин, указ. соч., стр. 257.


[Закрыть]. В торговле принимали участие главным образом виленские купцы, а чаще из Бреста и Бельска. Укрепление экономических связей, дополнявшееся налаживанием культурного общения подготавливало воссоединение Украины и Белоруссии с Россией.

Первая половина XVI в. была временем усиления торговых связей Русского государства с Прибалтикой. Из России в Нарву, Ревель и другие города вывозили лен, коноплю, сало [537]537
  См. документы 1544–1545 гг. (Г. Гильдебранд, Отчеты о розысканиях, произведенных в Рижских и Ревельском архивах по части русской истории – «Записки Академии наук», т. XXIX, кн. 1, СПб., 1877, Приложения, № 627, 630, стр. 85).


[Закрыть]; из Прибалтики привозили серу, свинец, олово, медь [538]538
  Г. Гильдебранд, Отчеты о розысканиях, произведенных в Рижских и Ревельском архивах по части русской истории – «Записки Академии наук», т. XXIX, кн. 1, СПб., 1877, Приложения. № 575, 593, 595. О торговле реБельских купцов с русскими свинцом в 1535 г. см. «Русские акты Ревельского городского архива» (РИБ, т. XV, СПб., 1894, № 27, 28, стб. 47–50); W. Ebel, Das Revales Raturteilsbuch (Register van affsproken). 1515–1554, Геттинген, 1955, стр. 65–66.


[Закрыть] Крупным пунктом внешнеторговых операций с Прибалтикой становится Ивангород, построенный в начале XVI в. Развитию нарвской торговли препятствовали Ганза и Ливонский орден, запрещавшие вывоз ценных товаров на Русь [539]539
  Г. Гильдебранд, указ. соч., № 594, 611.


[Закрыть]. Однако, видя выгоду в укреплении экономических связей, прибалтийские купцы продолжали вести торговлю с Россией, несмотря на все препятствия. Народы Прибалтики были кровно заинтересованы в дружественных связях с Россией.

Торговля с немецкими городами, входившими в Ганзу, после восстановления Ганзейского двора в Новгороде не налаживалась, ибо сама Ганза постепенно утрачивала свое былое значение. В 1548 г. Иван IV дал обширные привилегии ганзейским купцам, но и это не привело к оживлению торговли [540]540
  РИБ, т. XV, № 62. См. подробнее А. П. Пронштейн, указ. соч., стр. 137.


[Закрыть]. В Европу русские товары также проникали через Выборг, который до занятия русскими войсками Нарвы в 1558 г. был едва ли не крупнейшим центром русской торговли с Западной Европой [541]541
  Г. А. Новицкий, Вопросы торговли в русско-шведских отношениях XVI в., стр. 38–43.


[Закрыть].

К середине XVI в. постепенно завязывались торговые связи Польши с Россией. Из Кракова на Русь иногда привозили медь [542]542
  A. Wawrzyhczyk, указ. соч., стр. 91.


[Закрыть]. Упоминаются на Руси также «седла лядцкие» [543]543
  РИБ, т. XXXII, № 186.


[Закрыть]. Доля России в торговле с Польшей и Литвой составляла от 30 до 50 % общей стоимости товаров [544]544
  A. Wawrzyhczyk, указ. соч., стр. 121.


[Закрыть].

После того как в 1553 г. английский мореплаватель Ричард Ченслер в поисках северного морского пути попал в Белое море и побывал при дворе Ивана IV, в 1555 г. в Англии создали Московскую компанию для ведения торговых операций с Россией. Завязались регулярные торговые англо-русские связи [545]545
  Подробнее см. И. И. Любименко, История торговых сношений России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 г. («Известия Академии наук СССР», VII серия, Отд. обществ, наук, Л., 1933, № 10, стр. 730–754), а также J. S. Willan, The early history of the Russian company 1553–1603, Manchester, 1956.


[Закрыть].

Внешняя торговля захватывала еще сравнительно узкий ассортимент товаров. Среди предметов вывоза еще небольшое место принадлежало ремесленной продукции.

Плодами внешнеторговых операций широкие народные массы по существу не пользовались. Иноземные товары попадали по преимуществу к представителям господствующего класса феодалов – боярству, дворянству, богатому духовенству и отчасти к торговым людям.

В системе товарного обращения основную роль играли не внешняя торговля, а местные рынки. Развитие товарного производства приводило к возникновению и росту ремесленно-торговых поселений – рядков, посадов и городов. Этот процесс происходил особенно интенсивно в первой половине XVI в.

В железоделательной промышленности, в районах распространения соляных и рыболовных промыслов в первой половине XVI в. обнаруживаются уже поселения, жители которых бросают сельское хозяйство, занимаясь только производством товара на продажу.

Кузнецы были одними из первых деревенских ремесленников, которые порывали с сельским хозяйством [546]546
  Б. А. Колчин, указ. соч., стр. 195.


[Закрыть]. Так, в тверских писцовых книгах в 1539–1540 гг. упоминается починок Кузнечково, в котором жил только один коваль, и починок Ракулин, в котором жил Ракула кузнец [547]547
  «Писцовые книги Московского государства» (далее – ПКМГ), т. II, СПб., 1877, отд. 2, стр. 138–140.


[Закрыть].

К середине XVI в. появляются довольно крупные торгово-ремесленные села. В Новоторжском уезде Троице-Сергиеву монастырю принадлежали села Кунганово и Медна. В первом из них в 1543/44 г. было 9 пашенных и 16 непашенных дворов, в том числе не менее двух дворов кузнецов; там же были дворы швеца, овчинника, сапожника и колпачника. В селе Медна на 15 пашенных дворов было уже 56 непашенных, а в числе последних было не менее 9 дворов сапожников, 8 портных мастеров, 6 хлебников, 2 калачников, 4 кузнецов; там же были дворы плотника, овчинника, колпачника, горшечника, скомороха и смычника (мастер, изготовлявший лучину) [548]548
  М. Рубцов, К материалам для церковной и бытовой истории Тверского края в XV–XVI вв., вып. II, Старица, 1905, стр. 17–21; См. также С. Б. Веселовский, Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV–XVI вв., стр. 25.


[Закрыть].

Б. Н. Тихомиров сделал ряд наблюдений, показывающих, как уже в середине XVI в. села, расположенные около монастырей, становились центрами средоточия ремесла [549]549
  Б. Н. Тихомиров, указ. соч., стр. 107–108.


[Закрыть]. В слободках Лужниковского монастыря за Можайским посадом было уже много нетяглых дворов, принадлежавших кузнецам, кожевникам и другим ремесленникам [550]550
  Чтения ОИДР, 1908, кн. 4, смесь, стр. 19–20.


[Закрыть]. В слободке Отроча монастыря под Тверью было 40 дворов ремесленников, занимавшихся обработкой кожи и изготовлением одежды, и 25 дворов, где производилось оружие и металлические изделия [551]551
  С. А. Шумаков, Из актов тверского Отроча монастыря, стр. 4–6.


[Закрыть]. В двух селах Прилуцкого монастыря у Вологды в 1543/44 г. было 138 дворов «крестьянских торговых людей и мастеровых» [552]552
  С. А. Шумаков, Сотницы, вып. I, стр. 68–71.


[Закрыть].

В Новгородской земле особенное распространение получили рядки, торгово-промышленные поселения, имевшие в ряде случаев тенденцию к перерастанию в поселения городского типа. Здесь существовали рядки трех видов: а) рядок (ряд лавок, амбаров), предназначенный для торговли в определенные дни (обычно он пустовал); б) поселок промыслового характера (в Обонежье, например, рыболовецкий), иногда с дворами пашенных крестьян, а иногда без них; в) торгово-промысловый поселок, являвшийся как бы зародышем города (см., например, Сванский Волочек в Вотской пятине, Вышний Волочек в Бежецкой пятине) [553]553
  Подробнее см. Л. Г. Ильинский, указ. соч., стр. 215 и след.


[Закрыть]. Распространение рядков в Новгороде было весьма значительно. Так, например, по реке Мете один рядок приходился на каждые 20 км, что превращало по существу побережье этой реки в цепь взаимосвязанных местных рынков [554]554
  Подробнее см. Л. Г. Ильинский, указ. соч., стр. 276–277.


[Закрыть].

Торгово-ремесленные поселения («посады», «рядки») иногда становились уже городами. Так было уже в первой половине XVI в., например, с посадами Каргополем и Турчасовым, а также со Старой Русой. Иногда, впрочем, посады не были в состоянии противостоять натиску феодалов. Так было с Неноксой – посадом со значительными соляными промыслами, который позднее (к началу XVII в.) был передан Кириллову монастырю.

Другой путь образования городских поселений – это основание промыслово-земледельческих слободок. Такие слободки основывались в Коми-крае и Перми. Еще до 1545 г. на реке Цильме такую слободку основал Иван Ластка. К 1564 г. там уже было 14 дворов [555]555
  С. В. Бахрушин, Научные труды, т. III, ч. 1, М., 1955, стр. 224.


[Закрыть].

В первой половине XVI в. были основаны Ижемская и Глотовская слободки в Коми-крае [556]556
  «Очерки но истории Коми АССГ», т. I, стр. 78.


[Закрыть]. Правительство покровительствовало деятельности слободчиков, наделяя их широкими иммунитетными привилегиями. Так, в 1530 г. Василий III дал жалованную грамоту солеварам Новой Соли, Моревской волости, Деревской пятины с большими льготами (с запрещением феодалам светским и духовным основывать там варницы, со временным освобождением от уплаты пошлин для приезжих торговцев в слободе и др.) [557]557
  ДАИ, т. I, № 26.


[Закрыть]Льготные грамоты имели упомянутый Ластка и жители Шестаковской слободки на Вятке. Уже вскоре после основания слободки в начале 40-х годов XVI в. Шестаков сделался городом, жители которого занимались промыслово-торговой деятельностью [558]558
  ААЭ, т. I, № 210; А. В-н, Отданные в кормление в XVI в. Вятские города («Труды Вятской ученой архивной комиссии» 1905, вып. III, Вятка, 1905, отд. 3, стр. 87–89); П. Н. Луппов, указ. соч., стр. 87—104; П. П. Смирнов, Города Московского государства в первой половине XVII в., т. I, вып. 1, Киев, 1917, стр. 44–45.


[Закрыть].

В условиях повторяющихся набегов сибирских и приуральских князьков на земли русского и коми народов крупные населенные пункты на Севере и, в частности, в Коми-крае превращались в укрепления. В середине XVI в. (после ликвидации Казанского ханства) укрепленные городища потеряли свое оборонительное значение и большинство их запустело. Однако некоторые из них (например, Еренское) позднее сделались городами с промыслово-ремесленным населением, административными центрами края.

Иногда к возникновению городов приводило и строительство русским правительством крепостей на рубежах страны [559]559
  О строительстве крепостей в 1535–1537 гг. см. ниже, главу IV.


[Закрыть]. Около новоотстроенных укреплений возникали посады, собиралось городское население. Часто бывало, что крепости возводились на удобных торговых путях и на месте запустевших поселений.

К середине XVI в. в России было уже до ста шестидесяти городов [560]560
  Подробнее см. А. А. Зимин, Состав русских городов XVI века, стр. 336–347.


[Закрыть]. Крупнейшим из них была столица Русского государства – Москва. Летописец под 1547 г. сообщает о значительном росте ее населения в первые годы правления Ивана IV [561]561
  ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 154.


[Закрыть]. Территория Москвы уже охватывала огромный район в пределах нынешней линии Садовых улиц. Ченслер, побывавший в Москве в середине XVI в., считал ее больше Лондона с предместьями» [562]562
  «Английские путешественники в Московском государстве XVI в.», стр. 56.


[Закрыть].

Матвей Меховский в 20-х годах XVI в. писал, что Москва была «вдвое больше тосканской Флоренции и вдвое больше, чем Прага в Богемии» [563]563
  М. Меховский, Трактат о двух Сарматиях, М.—Л., 193G, стр. 113.


[Закрыть]. Герберштейн сообщал, что в Москве было 41 500 дворов [564]564
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 100.


[Закрыть]. Эта цифра преувеличена. Во всяком случае в 1547 г. выгорело в Москве 25 000 дворов [565]565
  ПСРЛ, т. IV, ч. 1, вып. III, стр. 620.


[Закрыть]. Если брать коэффициент населепия не менее 3,2 чел. во дворе [566]566
  См. Н. Д. Чечулин, указ. соч., стр. 31.


[Закрыть], то население только выгоревших дворов будет превышать 80 000 человек. Можно думать, что в столице проживало в середине XVI в. около 100 000 человек [567]567
  См. также А. И. Копанев, А. Г. Манъков, П. Е. Носов, указ. соч., стр. 12; А. И. Копанев, Население Русского государства в XVI веке, стр. 240


[Закрыть].

В Новгороде в то же время насчитывалось свыше 26 000 жителей [568]568
  А. П. Пронштейн, указ соч., стр. 31–32. Подсчеты А. П. Пронпттейна более убедительны, чем цифра 50–60 тыс. человек у И. Красова (И. Красов, Разбор мнений о населении древнего Новагорода – ЖМНПр., 1854, № 2, стр. 142).


[Закрыть]. По словам Меховского, Новгород «на много больше, чем Рим» [569]569
  М. Меховский, указ. соч., стр. 106.


[Закрыть]. Наличие в Новгороде «невероятного количества… зданий» отмечал П. Иовий [570]570
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 265


[Закрыть].

В Коломне к середине XVI в. насчитывалось около 3200 человек; в Можайске – 5700 человек, в Малом Ярославце – около 800 человек [571]571
  Составлено по кн. П. П. Смирнова «Города Московского государства», т. I, вып. 2, Киев, 1919, стр. 92, 120–121. В Торопив в 1540–1541 гг., согласно И. И. Побойнину, было 2400 человек.


[Закрыть]. «Славным и многонародным градом» в середине XVI в. был Ростов [572]572
  Д. Корсаков, Меря и Ростовское княжество, Казань, 1872, стр. 198.


[Закрыть]. Переживали расцвет в XVI в. Дмитров [573]573
  М. Н. Тихомиров, Город Дмитров от основания до половины XIX в., стр. 15–23.


[Закрыть]и Серпухов, в котором к 1552 г. проживало свыше 2500 человек [574]574
  Н. Д. Чечулин, указ. соч., стр. 158.


[Закрыть].

Сильно вырос к середине XVI в. и Нижний Новгород, особенно после того как Василий III в 1525 г. перевел туда «торг» из Казани [575]575
  ПСРЛ, т. XXII, ч. 1, СПб., 1911, стр. 520; С. Герберштейн, указ. соч., стр. 157; М. Н. Тихомиров, Новый памятник московской политической литературы XVI века, в кн.: «Московский край в его прошлом», М., 1930, ч. 2, стр. 111–112. Подробнее об этом см. диссертацию Ш. Ф. Мухамедьярова, стр. 265–266.


[Закрыть]. В 1531 г. во время пожара на Нижегородском посаде сгорело 1400 дворов [576]576
  А. С. Гациский, Нижегородский Летописец, Нижний Новгород, 1886, стр. 33.


[Закрыть].

Рост городов является, по словам В. И. Ленина, «самым наглядным выражением…» отделения промышленности от земледелия [577]577
  В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 3, изд. 5-е, стр. 558.


[Закрыть]. В 20-х годах XVI в. русские и иностранные современники писали о росте неземледельческого населения России. «Вси бегают рукоделиа, вси щапят торговании, вси поношают земляделателем», – писал митрополит Даниил [578]578
  Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина, Фундаментальное собр., № 197, л. 485 об.; ср. В. Жмакин, Митрополит Даниил и его сочинения, М., 1881, стр. 543.


[Закрыть].

Русские города изучаемого времени по составу населения отличались разнообразием. В центре страны преобладали города, в которых наряду с посадским населением имелась прослойка светских и духовных феодалов. В них получило значительное распространение дворовладение феодалов-беломестцев. Территория города делилась на крепость («город», по тогдашней терминологии) и посад. На русском Севере чаще всего встречались города-посады, в которых обычно отсутствовали крепостные сооружения. В них не было и дворов светских феодалов, хотя монастыри и церкви владели многими городскими участками. На Северо-Западе рядом с такими старинными торгово-ремесленными городами, как Псков и Новгород, располагались крепости, лишенные торгово-ремесленного люда (некоторые псковские пригороды).

Городки-крепости с незначительным ремесленным населением получили особенное распространение на юго-западе и юго-востоке страны, где они служили целям обороны от вторжения литовских феодалов, а также от набегов крымских и казанских ханов. В этих городках были расположены военные гарнизоны приборных людей (пищальников и др.). Постепенно и в них по мере продвижения русской границы на юг возрастала численность посадского населения.

К середине XVI в. произошли существенные изменения и в составе русских городов. Ряд старых городов, значение которых было велико в условиях феодально-раздробленной Руси, пришел позднее в упадок. К их числу относится Микулин, когда-то центр удельного княжества [579]579
  В 1580 г. на его месте уже было село Городище (ПКМГ, т. I, СПб., 1877, отд. 2, стр. 343).


[Закрыть], Радонеж и некоторые другие. Запустел от постоянных войн ряд городов на Северщине (например, Острея и Перевитск). Впрочем, гораздо характернее было строительство новых городов. Целый ряд новых городов появился на русском Севере (в их числе Каргополь, Турчасов, Тотьма, Устюжна, Шестаков) [580]580
  В Устюжне в 1566 г. было 713 черных тяглых дворов и 14 пустых мест (П. /7. Смирнов, Города Московского государства, т. I, вып. 2, стр. 120–121). В Двинских посадах (Холмого-рах, Неноксе, Луде, Уне и др.) в середине XVI в. было около 763 дворов, а в Каргополе – 476 (там же, стр. 83).


[Закрыть]. Присоединение Новгорода и Пскова привело не к запустению этих городов, а к новому подъему их экономики [581]581
  См. А. П. Пронштейн, указ. соч., стр. 91, 92 и след.; Н. Н. Масленникова, указ. соч., стр. 181–182. В середине XVI в., по данным П. П. Смирнова, в псковских пригородах было: в Опочке —172 посадских двора, в Гдове – 290, Вороноче – 371, в Острове – 208, Велье – 105, Выборге – 148, Владимирце – около 27, Дубкове – около 62, Кобылье – 34, Изборске – 57, Вреве – около 86, Вышгороде – 31, Себеже – 75, Красном – 90 дворов (П. П. Смирнов, Города Московского государства, т. I, вып. 2, стр. 34–35). В новгородских городах в 1545 г. было: в Старой Русе – 1473,5 дворов, в Порхове – 68, Ладоге – 103, Кореле – 243, Орешке – 93, Яме—117 дворов (там же, стр. 35–36). Впрочем, цифры населения по Порхову и Кореле взяты из разметного списка 1545 г., куда они попали, очевидно, из писцовых книг 1495–1500 гг. (в Кореле в 1568 г. было 460 посадских дворов); в Торопце в 1540/41 г. было 415 дворов тяглых, а всего 521 двор (И. И. Побоунин, указ. соч., стр. 133–134.


[Закрыть], что свидетельствует о прогрессивном значении процесса создания Русского централизованного государства.

Воссоединение северских земель с Россией дало новый толчок к основанию новых и развитию старых городов на юге страны (восстановлены, укреплены и заселились города Пронск, Зарайск и др.). Новые города появились и в Поволжье (Темников).

Образование и укрепление Русского централизованного государства в условиях экономического роста страны привели к изменениям и в типах городов. Частновладельческие города, как пережиток феодальной раздробленности, постепенно ликвидируются. Уже С. Герберштейн сообщал о мероприятии правительства Василия III по уничтожению частновладельческих городов [582]582
  Василий III якобы «отнял у всех князей и других властелинов все их города и укрепления» (С. Герберштейн, указ. соч., стр. 20).


[Закрыть]. Правда, формы осуществления этого мероприятия не вполне ясны [583]583
  См. П. П. Смирнов, Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, стр. 85–95.


[Закрыть]. Во владении духовных и светских феодалов оставалось небольшое число городков (Алексин – митрополичий, Зарайск – у монастыря Николы Зарайского, Касимов – у татарских царевичей). Возможно, князьям Прозоровским принадлежал Холопий Торг, все более терявший свое экономическое значение. Ряд городов находился у северских князей (Воротынским, например, к 1562 г. принадлежали часть Воротынска, Одоев [584]584
  ПСРЛ, т. XIII, ч. 2, стр. 344.


[Закрыть], Новосиль) [585]585
  Подробнее о частновладельческих городах см. П. П. Смирнов, Города Московского государства, т. I, вып. 1, стр. 78 и след.


[Закрыть].

К середине XVI в. основной формой собственности феодалов в городах были слободы и дворы. Размеры частновладельческих слободок были велики. Так, например, в конце 1519 г. в г. Переяславле в одной только слободке митрополичьего Борисоглебского монастыря было 18 дворов ремесленников (20 человек), среди них 6 сапожников, 6 ложечников, 2 гвоздочника, 1 ковшевник, 1 «укладиик» [586]586
  АФЗиХ, ч. 1, № 23. Специальность четырех дворовладельцев не указана.


[Закрыть].

В том же городе Переяславле в 1543 г. у Троице-Сергиева монастыря было в слободке 12 дворов [587]587
  ГКЭ, Переяславль, № 119/8893.


[Закрыть]. У крупнейших монастырей имелись дворы во многих городах.

К 1545 г. у одного только Троице-Сергиева монастыря было: двор и соляные варницы в Балахне [588]588
  В 1538 г. было 2 дворовых места и варницы (Троице-Сергиев м… кн. 518, л. 10–12 об.).


[Закрыть], дворы во Владимире, Гороховце, Кашине, Костроме, в Москве (в Китай-городе и в Кремле), в Нерехте (двор, лавки и 3 варницы) [589]589
  ГКЭ, Кострома, № 32/4999.


[Закрыть], в Нижнем Новгороде (в «городе» и на посаде), в Переяславле (12 дворов), у Соли Переяславской (еще ранее там были варницы), в Ростове, Суздале, Соли Галицкой (ранее там были варница и двор), в Твери, Угличе, на Холуе (двор и варницы) и на Уготе [590]590
  Троице-Сергиев м., кн. 527, л. 256–257 об.


[Закрыть], а также около этого времени – 2 двора в Дмитрове (на посаде и в «городе») [591]591
  См. грамоту 1534 г. (АГР, т. I, № 43).


[Закрыть], двор в Кашине [592]592
  См. грамоту 1534 г. (Троице-Сергиев м., кн. 527, л. 207–208).


[Закрыть]и Коломне [593]593
  Отписан в монастырь в июне 1546 г. (Троице-Сергиев м., кн. 521, л. 178 об. – 179 об.).


[Закрыть]. У Волоколамского монастыря были дворы в Волоколамске, Рузе, Старице [594]594
  См. грамоту 1534 г. (Архив ЛОИИ, Собр. Головина, № 55).


[Закрыть], в Дегунине [595]595
  ГКЭ, Козельск, № 1/5882; ср. ААЭ, т. I, № 109.


[Закрыть], Дмитрове [596]596
  См. грамоту 1534 г. (ГКЭ, Дмитров, № 46).


[Закрыть].

Ликвидация частновладельческих городов в первой половине XVI в. дополнялась постепенным сокращением объема привилегий светских и духовных феодалов в остальных городах. Белые слободы и дворы служилых людей и духовенства все более и более включаются в тягло. Однако эти мероприятия правительства Ивана III и Василия III в период боярского правления не получили продолжения, что привело к новому росту белых слобод и дворов, наносившему серьезный ущерб посадскому населению городов.

Несмотря на засилье феодалов, основную массу населения русских городов составляли ремесленники и мелкие товаропроизводители и торговые люди.

Русские города середины XVI в. были центрами торгово-ремесленной деятельности. Весьма интересные наблюдения по составу населения Новгорода сделаны А. П. Пронштейном. По его подсчетам, в этом городе в середине XVI в. было служилых дворов 5,5 %, церковно-монастырских – 15 %, а посадских – 79,5 %. При этом среди посадского населения, судя по более поздним данным (80-х годов XVI в.), 66,32 % было ремесленников, 5,54 – торговцев, 13,8 – лиц, занимавшихся сельским хозяйством, и 14,34 % —лиц свободных профессий, а также занимавшихся извозом и пр. [597]597
  А. П. Пронштейн, указ. соч., стр. 30–33.


[Закрыть]

Ремесленно-торговый характер занятий городского населения в Новгороде не вызывает никакого сомнения.

То же можно сказать и о других русских городах изучаемого времени. Так, в Серпухове в 1552 г. было 214 ремесленников, 70 торговых людей. Там же находилось 250 лавок и 21 лавочное место. Большинство ремесленников занималось в железоделательной, кожевенной и пищевой промышленности [598]598
  П. Симеон, указ. соч., стр. 141 и след.


[Закрыть]. В Торопце в 1540/41 г. было свыше 60 посадских людей ремесленников, что составляло около 10–12 % людей, живших в городе [599]599
  И. И. Побойнин, указ. соч., стр. 191; Н. Д. Чечулин, указ. соч., стр. 67–68.


[Закрыть].

Крупнейшим ремесленным и торговым центром страны была Москва. Среди ремесленников Москвы были широко известны строители (в том числе плотники), кузнецы [600]600
  С. Герберштейн, указ. соч., стр. 99.


[Закрыть]. Целый район в столице был заселен кожевниками [601]601
  ПСРЛ, т. XIII, ч. 1, стр. 152


[Закрыть]. В Москве еще с конца XV в. существовала первая русская казенная мануфактура – Пушечный двор. Здесь же начинало складываться ведомство оружничего, позднейшая Оружейная палата.

В Москву поступали товары со всей страны. Ежедневно по ярославской дороге двигалось от 700 до 800 саней с продовольствием [602]602
  «Английские путешественники в Московском государстве р XVI в.», стр. 56.


[Закрыть]; с Севера везли соль и т. д. [603]603
  Подробнее см. С. В. Бахрушин, Научные труды, т. I, стр. 157–187; «История Москвы», т. I, стр. 133–195.


[Закрыть]Со своей стороны Москва направляла в разные районы России продукцию своих ремесленников. В одном завещании 1543–1544 гг. назывались «шолом московскова дела» и «зерцала московские» [604]604
  АФЗиХ, ч. 2, № 172.


[Закрыть]; в другом завещании первой четверти XVI в. были упомянуты «тебеньки московские» [605]605
  АФЗиХ, ч. 2, № № 97. На Москве покупали в 1536/37 г. гвозди сапожные и делали «кубы» (ГИМ, Епархиальное собр., № 379/585, л. 1 об., 2 об.).


[Закрыть].

Своеобразные формы в русских городах принимала социальная организация посадского населения. Трудами советских ученых Б. А. Рыбакова, М. Н. Тихомирова доказано существование корпоративного устройства русских ремесленников в XII–XV вв. [606]606
  Б. А. Рыбаков, Ремесло древней Руси, М., 1948, гл. X; М. Н. Тихомиров, Древнерусские города, изд. 2-е, М., 1956.


[Закрыть]Следы цеховой организации ремесленников можно обнаружить и в русском городе середины XVI в. На материалах Великого Новгорода это прекрасно показано А. П. Пронштейном [607]607
  А. П. Пронштейн, указ. соч., стр. 156 и след.


[Закрыть]. Представители отдельных профессий селились здесь, как правило, компактно, на одной территории (улице), имели свою организацию во главе со старостой и патрональным храмом. Формой организации новгородских ремесленников были также торговые ряды [608]608
  А. П. Пронштейн, указ. соч., стр. 160 и след.


[Закрыть].

Факт существования около 1523 г. в Новгороде особой организации носильщиков несомненен [609]609
  Г. Гильдебранд, указ. соч., Приложения, № 541, стр. 76.


[Закрыть]. Есть предположение о том, что была корпорация литейщиков во Пскове (при Похвальной церкви), изготовлявшая с 20-х годов XVI в. колокола для ряда крупнейших монастырей [610]610
  В. А. Богусевич, Псковские литейщики XVI–XVII вв. («Проблемы истории докапиталистических обществ», 1934, № 9—10, стр. 157–161).


[Закрыть]. Так, в 1551 г. Михаил Андреев с детьми отлил громадный колокол (в 400 пудов) для Кирилло-Белозерского монастыря [611]611
  Н. Никольский, указ. соч., стр. 181.


[Закрыть]. Хотя прямых данных о корпорациях в других городах не сохранилось, трудно допустить, чтобы в этом отношении Новгород и Псков были каким-то исключением.