Текст книги "Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)"

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

В 70–80-х годах XIX в. сложилась концепция одного из крупнейших буржуазных историков – В. О. Ключевского (1841–1911 гг.). Пытаясь дополнить соловьевскую схему истории России XVI в. указанием на роль экономического фактора, Ключевский оставил в центре внимания все же проблему развития великокняжеской, а позднее царской власти. Создание национального великорусского государства представлялось Ключевскому, как и Соловьеву, по существу процессом превращения «вотчины» в «государство». Русское государство в XVI в. было, по мнению Ключевского, абсолютной монархией, но с аристократическим управлением [65]65
  В. О. Ключевский, Сочинения, т. II. М… 1957, стр. 180.


[Закрыть]. В середине XVI в. по указанию «умных руководителей царя» – Макария и Сильвестра из среды боярства была создана Избранная рада, которая провела ряд важных государственных мероприятий [66]66
  В. О. Ключевский, Сочинения, т. II. М… 1957, стр. 172–173; т. VIII, М., 1959, стр. 17.


[Закрыть]. В творчестве В. О. Ключевского наибольший интерес представляет не его общая схема исторического процесса, а его конкретные исследования. Труды по истории землевладения, холопства и крестьянства, по истории государственных учреждений (Боярской думы и земских соборов), обстоятельные разборы монографий Н. А. Рожкова и Н. Д. Чечулина содействовали освещению важнейших вопросов социально-экономической и политической истории середины XVI в.

Период империализма в России был временем глубокого кризиса буржуазной исторической науки. Этот кризис, в частности, выражался в воскрешении старых концепций, в возврате к так называемому государственному направлению, в уходе от широких обобщений, в исследовании малозначительных тем и т. д.

Идейный тупик, в который зашла буржуазная историография в конце XIX – начале XX в., сказался в трудах С. Ф. Платонова. Выступая с попыткой обосновать на историческом материале незыблемость самодержавия, испытывая страх перед нараставшим революционным движением, реакционная дворянская и либерально-буржуазная историография все чаще обращала свое внимание ко времени укрепления централизованного государства.

Создавая свою апологию опричнине и деятельности Ивана Грозного, который якобы отстаивал «принцип единовластия, как основание государственной силы и порядка» [67]67
  С. Ф. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв., М., 1937. стр. 105.


[Закрыть], Платонов черными красками рисует боярское правление и деятельность Избранной рады. При этом он исходит из той характеристики, которая была дана правлению Адашева и Сильвестра самим Иваном IV. Платонов не видит никаких закономерных предпосылок для тех боярских усобиц, которыми заполнены 30–40-е годы XVI в. Столкновение бояр «представляются результатом личной или семейной вражды, а не борьбы партий или политических организованных кружков» [68]68
  С. Ф. Платонов, Иван Грозный, Пб., 1923, стр. 38.


[Закрыть]. Избранная рада, по Платонову, – «боярский кружок, захвативший в руки всю власть» [69]69
  С. Ф. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI–XVII вв., стр. 104; его же, Иван Грозный, стр. 55—.59.


[Закрыть]. Адашев и Сильвестр видели «наиболее пригодную для государственного управления среду… в потомстве удельных князей». Опека тяготила царя, и после расхождений с Радой по внешнеполитическим вопросам он к 1557 г. освободился от ее влияния [70]70
  С. Ф. Платонов, Иван Грозный, стр. 60, 97.


[Закрыть].

Представления С. Ф. Платонова о событиях середины XVI в. повторяют наиболее идеалистические представления дворянско-буржуазных апологетов самодержавия.

В трудах Н. П. Павлова-Сильванского (1869–1908 гг.) был поставлен вопрос о том, что Россия, подобно другим европейским странам, пережила стадию феодализма. Но Павлов-Сильванский рассматривал феодализм на Руси в формально-юридическом аспекте, прежде всего как раздробление верховной власти, систему вассальной иерархии и господства крупного землевладения [71]71
  П. П. Павлов-Сильванский, Феодализм в древней Руси, СПб., 1907, стр. 69–70.


[Закрыть]. Конкретное изучение русского исторического процесса он зачастую подменял механическим сопоставлением русских феодальных институтов с западноевропейскими. Период феодализма на Руси историк искусственно доводил лишь до середины XVI в., когда якобы он был заменен сословной монархией [72]72
  П. П. Павлов-Сильванский, Феодализм в древней Руси, СПб., 1907, стр. 37, 124.


[Закрыть]. Верное наблюдение об утверждении сословно-представительной монархии в России сочеталось у Павлова-Сильванского с историческим противопоставлением этой монархии «феодальному порядку». Известный интерес представляли специальные исследования Павлова-Сильванского о составе господствующего класса XV–XVI вв. и о кабальных людях [73]73
  П. П. Павлов-Сильванский. Государевы служилые люди. Люди кабальные и докладные (Сочинения, т. I, изд. 2-е, СПб., 1909)


[Закрыть].

В борьбе с буржуазной историографией несомненная заслуга принадлежит М. Н. Покровскому (1868–1932 гг.). Однако взгляды самого Покровского на историю России середины XVI в. не отличались достаточной четкостью и их методологической основой был скорее экономический материализм, чем материализм исторический. Признавая наличие на Руси XVI в. феодальных отношений, Покровский двигателем русского исторического процесса в этот период считал торговый капитал. В первой половине XVI в., по его мнению, складывались экономические предпосылки опричнины, происходил «аграрный переворот», сущность которого сводилась к переходу «феодального вотчинника к денежному хозяйству» [74]74
  М. Н. Покровский, Русская история с древнейших времен, т. I, М., 1933, стр. 166 (первое издание—1910 г.)


[Закрыть].

Уже в 30–40-е годы XVI в., в годы выступления князей Шуйских, тесно связанных с посадом, сложился «союз посадских и боярства» [75]75
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 191.


[Закрыть]Во время реформ середины XVI в. установился «компромисс между феодальной знатью, буржуазией и мелкими помещиками», державшийся примерно до 1560 г. [76]76
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 193, 200.


[Закрыть]. Сильвестр у Покровского выступал как «представитель буржуазного течения», выдвинутый посадом после событий 1547 г. [77]77
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 191.


[Закрыть]. Если губная реформа соответствовала интересам служилых людей, то земская реформа выросла из посадской программы [78]78
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 190


[Закрыть]. Падение Адашева Покровский связывал с тем, что он «обоярился» после событий 1553 г., стал идти «на поводу за своими родовитыми коллегами» [79]79
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 199.


[Закрыть]. Сильвестр потерял популярность тем, что протестовал против выгодной для торговцев Ливонской войны [80]80
  М. Н. Покровский, указ соч., т. I, стр. 200.


[Закрыть]. Несмотря на ряд верных наблюдений (в частности, о компромиссном характере политики Избранной рады), в целом концепция Покровского отдавала вульгарным социологизмом, непомерным преувеличением степени развития денежных отношений в XVI в. [81]81
  См. К. В. Базилевич, «Торговый капитализм» и генезис московского самодержавия в работах М. Н. Покровского («Против исторической концепции М. Н. Покровского», ч. 1, М.—Л. 1939, стр. 140–178).


[Закрыть]

Почти одновременно с Покровским Г. В. Плеханов в июне 1914 г. опубликовал свой первый том «Истории русской общественной мысли», где высказал сходную оценку деятельности Избранной рады как компромиссной. Время господства Избранной рады в управлении государством, по мнению Плеханова, «было временем компромисса между боярством, духовенством и дворянством». Боярству этот компромисс был выгоден во всяком случае потому, что «отсрочил наступательный против него союз духовенства и дворянства с царем». С другой стороны, представители духовенства и дворянства могли рассматривать этот союз с боярами полезным «для вразумления Ивана». Этот компромисс был нарушен происками «осифлянского» духовенства. Он не был прочным, потому что Россия «все более и более превращалась в вотчинную монархию восточного типа» [82]82
  Г. В. Плеханов, Сочинения, т. XX, М.—Л., 1925, стр. 183–184.


[Закрыть]. Существо «компромисса» середины XVI в. Плеханов объясняет не сложными условиями обострения классовой борьбы, а переплетением отношений внутри самого господствующего класса.

С позиций экономического материализма освещал ход исторического процесса Н. А. Рожков (1868–1927 гг.). Чисто экономический фактор, механически понимаемый им вне рассмотрения взаимодействия базиса и надстройки, выдвигался в качестве ведущего при изучении явлений общественной жизни. «Н. Рожков, – отметил В. И. Ленин, – … заучил ряд положений марксизма, но не понял их» [83]83
  В. И. Ленин, Соч., т. 19, стр. 443.


[Закрыть]. Этим в частности, объясняется то, что вслед за Павловым-Сильванским Рожков ограничивал период феодализма на Руси серединой XVI в. Конец феодализма и начало периода «дворянской революции» Н. А. Рожков относил ко времени опричнины и связывал их с переходом от натурального к денежному хозяйству [84]84
  Н. А. Рожков, Русская история в сравнительно-историческом освещении, т. IV. ч. 1, М… 1923, стр. 53.


[Закрыть].

Вслед за Соловьевым Рожков видел в борьбе Шуйских и Бельских не просто борьбу за власть, а проявление центробежных и центростремительных сил. Шуйские, по его мнению, умели связаться с посадскими людьми, а Бельские тяготели к родовому дворянству. Политику Избранной рады Рожков рассматривал, ссылаясь на Покровского, как компромиссную. Феодальная аристократия вынуждена была в середине XVI в. делиться властью с дворянами (Адашев) и нестяжательским духовенством (Сильвестр). Как компромисс между дворянством и знатью расценивал Рожков земскую реформу и преобразования центрального государственного аппарата [85]85
  Н. А. Рожков, Русская история в сравнительно-историческом освещении, т. IV. ч. 1, М… 1923, стр. 115, 116–117, 118, 130–131.


[Закрыть].

В конце XIX – начале XX в. вышел в свет ряд больших монографий, освещающих разнообразные вопросы Экономической жизни и политического строя Русского государства XVI в. Для них, как правило, характерно было широкое привлечение архивных материалов и сравнительно узкая постановка темы, не содержавшая широких исторических обобщений. Н. А. Рожков обстоятельно исследовал сельское хозяйство России [86]86
  Я. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI веке, М., 1899.


[Закрыть]. После краткого рассказа о климатических и почвенных условиях различных районов страны автор рассматривает сельскохозяйственное производство, цены на продукты сельского хозяйства, распределение продуктов и торговлю ими, наконец, делает интересные наблюдения о составе населения и распределении земельной собственности. Работа Рожкова, основанная на большом актовом и писцовом материалах, при всех ее недостатках (гипотетичность выводов, полученных из сравнения часто несопоставимых данных, относящихся к разным районам страны) сохраняет свое научное значение и до настоящего времени.

В исследовании Н. Д. Чечулина о русских городах XVI в. содержится тщательно обработанный материал писцовых книг и сотных записей [87]87
  Я. Д. Чечулин, Города Московского государства в XVI веке, СПб… 1889.


[Закрыть]. Автор отметил особенности состава городского населения новгородских и псковских пригородов, городов по южной и юго-восточной окраине страны. Поскольку Чечулин не использовал приходо-расходных книг монастырей и актовый материал, торговля и городское ремесло были раскрыты им явно недостаточно.

Историю служилого землевладения избрал предметом своей монографии С. В. Рождественский [88]88
  С. В. Рождественский, Служилое землевладение в Московском государстве XVI в., СПб., 1897, стр. 1—389.


[Закрыть]. Автор подробно анализирует правовые формы поместного и вотчинного землевладения, разбирает земельное законодательство XVI в., состав и распределение землевладения в разных районах Русского государства. Однако в силу буржуазной методологии С. В. Рождественский не ставил вопроса о феодальной земельной собственности как основы производственных отношений при феодализме.

Работы Рожкова, Чечулина, Рождественского и некоторые другие [89]89
  Я. Я. Лаппо, Тверской уезд в XVI веке («Чтения Общества истории и древностей Российских при Московском университете» (далее – Чтения ОИДР), 1894, кн. 4, отд. 1); А. М. Гневушев, Очерки экономической и социальной жизни сельского населения Новгородской области после присоединения Новгорода к Москве, т. I, ч. 1, Киев, 1915.


[Закрыть]при всем их положительном значении имели серьезные недочеты еще и потому, что не выделяли этапов в развитии экономики и социальных отношений в русской истории XVI в. В частности, сведения о первой половине и середине XVI в., как правило, тонули в общей массе данных, относящихся ко второй половине и в особенности к концу века [90]90
  В работе М. А. Дьяконова о крестьянах XVI–XVII вв. вообще подавляющее большинство сведений относится к XVII в. и лишь некоторое количество данных ко второй половине XVI в. (М. А. Дьяконов, Очерки из истории сельского населения в Московском государстве (XVI–XVII вв.), СПб., 1898).


[Закрыть].

Наиболее остро ощущается этот недостаток в исследованиях по истории государственного аппарата. После книги В. О. Ключевского о Боярской думе и его статьи о земских соборах XVI в. появился ряд обстоятельных монографий о центральных и местных правительственных учреждениях.

Особенно надо отметить труд Н. П. Лихачева о разрядных дьяках XVI в., вышедший еще в 80-х годах XIX в. [91]91
  Н. П. Лихачев, Разрядные дьяки XVI в., СПб., 1888.


[Закрыть]Для написания этой монографии автор привлек огромный материал, в значительной степени неопубликованный (разрядные книги, родословцы и т. п.), и сделал ряд ценных наблюдений по истории Разрядного приказа. Историки продолжают обращаться и по настоящее время к конкретным материалам Лихачева. К книге Лихачева близки по своему характеру исследования В. И. Сергеевича о государственных учреждениях древней Руси [92]92
  В. Сергеевич, Древности русского права, т. I, изд. 3-е, СПб., 1909; т. III, СПб., 1903.


[Закрыть], С. А. Белокурова и В. И. Саввы о Посольском приказе XVI в. [93]93
  С. А. Белокуров, О Посольском приказе, М., 1906; В. И. Савва, О Посольском приказе в XVI в., вып. 1, Харьков, 1917.


[Закрыть], С. А. Шумакова о губных учреждениях [94]94
  С. А. Шумаков, Губные и земские грамоты Московского государства, М., 1895.


[Закрыть]. Весьма интересны исследования о русских финансах (организация обложения, состав налогов и т. п.) [95]95
  А. С. Лаппо-Данилевский, Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразований, СПб., 1890; П. Н. Милюков, Спорные вопросы финансовой истории Московского государства, СПб., 1892; С. Б. Веселовский, Сошное письмо, т. I, М., 1915; т. II, М., 1916.


[Закрыть]. В этих работах содержалось много интересных архивных данных, до тех пор неизвестных исследователям. Но представление о государстве как о надклассовом явлении помешало авторам исследований о русских финансах понять классовый смысл тяжелого податного гнета, который ложился на плечи трудящегося населения страны.

Советская историография

Основоположниками научного социализма К. Марксом и Ф. Энгельсом было дано всестороннее подлинно научное освещение важнейших проблем истории образования централизованных государств в Европе. Этот процесс в конечном счете объясняется социально-экономическими предпосылками, выражавшимися в росте производительных сил, общественного разделения труда, товарно-денежного обращения и подъема городов. Складывавшиеся и укреплявшиеся в XV–XVI вв. феодальные монархии отражали интересы дворянства и находили поддержку со стороны городов, заинтересованных в прекращении феодальных усобиц. «Объединение более обширных областей в феодальные королевства являлось потребностью как для земельного дворянства, так и для городов» [96]96
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, изд. 2-е, М., 1955, стр. 24.


[Закрыть].

Развивая марксистское учение о причинах образования централизованных государств, В. И. Ленин показал исторические особенности этого процесса в России, где очень долго сохранялась экономическая раздробленность. Характеризуя «эпоху московского царства», В. И. Ленин писал, что тогда «.. государство основывалось на союзах совсем не родовых, а местных: помещики и монастыри принимали к себе крестьян из различных мест, и общины, составлявшиеся таким образом, были чисто территориальными союзами. Однако о национальных связях в собственном смысле слова едва ли можно было говорить в то время: государство распадалось на отдельные «земли», частью даже княжества, сохранявшие живые следы прежней автономии, особенности в управлении, иногда свои особые войска (местные бояре ходили на войну со своими полками), особые таможенные границы и т. д.» [97]97
  В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 1, изд. 5-е, М., 1958, стр. 153.


[Закрыть]

Эта яркая ленинская характеристика России накануне «нового периода» ее истории позволяет понять основную линию исторического развития страны в XVI в., которая связана с борьбой с остатками феодальной раздробленности.

Появление и распространение марксизма произвело переворот в исторической науке.

Советские ученые в основу изучения истории Русского централизованного государства положили важнейшие марксистско-ленинские положения о классовой природе и социально-экономических корнях феодального государства, являвшегося орудием угнетения помещиками-крепостниками крестьянства. Это – коренное отличие от всей предшествующей буржуазно-дворянской историографии, которая, сосредоточивая свое внимание на надстроечных явлениях, рассматривала государство как некий надклассовый орган.

Классики марксизма-ленинизма подчеркивали, что в период разложения феодализма создание централизованных монархий по сравнению с феодальной раздробленностью было прогрессивным явлением в жизни стран Восточной и Западной Европы. В том, чтобы «централизовать», сломать многочисленные феодальные перегородки, мешавшие экономическому и политическому развитию страны, и состояла, по словам Маркса, «цивилизаторская деятельность» абсолютной монархии [98]98
  См. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, изд. 2-е, стр. 305.


[Закрыть].

Рассматривая события русской истории середины XVI в., Маркс подчеркивал большое значение активной внешней политики правительства Ивана IV, явившейся результатом проведения государственных преобразований. Он писал, что «весь период этих успехов, так же как и в области законодательства, совпадает со временем управления Адашева [99]99
  и влияния Сильвестра


[Закрыть]» [100]100
  Архив Маркса и Энгельса, т. VIII, стр. 165.


[Закрыть].

Создание централизованного государственного аппарата, имея в виду укрепление власти господствующего класса над эксплуатируемым населением, отражало резкое обострение социальных противоречий. «Мы всегда учили и учим, – писал В. И. Ленин, – что классовая борьба, борьба эксплуатируемой части народа против Эксплуататорской лежит в основе политических преобразований и в конечном счетерешает судьбу всех таких преобразований» [101]101
  В. И. Ленин, Соч., т. 8, стр. 178.


[Закрыть].

Изучение хода реформ середины XVI в. раскрывает во всем многообразии это важнейшее ленинское положение о решающем влиянии антифеодальной борьбы крестьянства и посада на ход и исход государственных преобразований.

Становление централизованного государства в России, как неоднократно отмечали классики марксизма-ленинизма, имело свои специфические черты, ибо происходило еще в обстановке неликвидированного феодализма. Далее, здесь, как и в ряде других стран Восточной Европы, сложилось не национальное, а многонациональное государство. Роль объединителя национальностей в России выпала на долю русского народа, находившегося на более высокой ступени социально-экономического и культурного развития; в руках феодалов находился довольно развитый государственный аппарат.

В результате ликвидации Казанского и Астраханского ханств в середине XVI в. к России были присоединены чуваши, мари, татары и башкиры. Народы Поволжья попали под тяжелый гнет царизма. Вместе с тем появились новые возможности для их дальнейшего экономического и культурного развития в единении с русским народом. «…Россия, – писал Энгельс, – действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку». «…Господство России играет цивилизующую роль для Черного и Каспийского морей и Центральной Азии, для башкир и татар…» [102]102
  К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 211.


[Закрыть]

Вооруженная марксистско-ленинским историческим материализмом советская наука достигла значительных успехов в изучении истории России середины XVI в. В первую очередь это относится к вопросам социально-экономического развития страны, которые в дореволюционной историографии, как правило, оставались в тени, когда дело заходило о реформах Ивана Грозного.

В диссертации Н. А. Горской тщательно и всесторонне изучены вопросы истории земледелия и зернового хозяйства второй половины XVI – начала XVII в.; есть в этой работе сведения, относящиеся и к середине XVI в. [103]103
  Я. А. Горская, Зерновое земледелие центральных областей Русского государства во второй половине XVI – начале XVII в. Автореферат кандидатской диссертации, М., 1955.


[Закрыть]В отличие от книги Н. А. Рожкова в работе II. А. Горской широко привлечены к изучению ужинно-умолотные книги XVI в. и другие документы вотчинных монастырских архивов, что обогатило ее исследование ценным фактическим материалом.

В капитальном исследовании академика Б. Д. Грекова по истории крестьянства до XVII в. получили отражение кардинальные проблемы по истории крестьян XVI в. [104]104
  Б. Д. Греков, Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в., кн. 2, изд. 2-е, М., 1954, стр. 43 и след.


[Закрыть]Б. Д. Греков установил, что в середине XVI в. происходил рост собственно барского хозяйства, увеличение господской запашки и барщины в условиях распространения поместного землевладения. Он показал формы зависимости отдельных разрядов сельского населения в XVI в. К сожалению, для первой половины века им было использовано сравнительно мало материала, причем далеко не равномерно по различным категориям населения. Так, например, сведения о холопьем труде им, как правило, опускались. Это тем более досадно, что в большой монографии А. И. Яковлева о холопстве [105]105
  А. И. Яковлев, Холопство и холопы в Московском государстве XVII в., т. I, М.—Л., 1943.


[Закрыть]из материалов XVI в. использованы в основном законодательные источники, а актовые (главным образом духовные грамоты) также выпали из поля зрения исследователя [106]106
  О так называемых «деревенских кабалах» Спасо-Прилуц-кого монастыря см. публикацию В. Г. Геймана «Несколько новых документов, касающихся истории сельского населения Московского государства XVI столетия» («Сборник Российской публичной библиотеки, т. И, вып. 1, Пг., 1924); статью В. М. Панеяха «К вопросу о так называемых деревенских служилых кабалах Спасо-Прилуцкого монастыря» («Проблемы источниковедения», вып. V, М., 1956, стр. 210–230).


[Закрыть].

Б. Д. Греков и другие советские историки положили в основу своих исследований ленинскую концепцию исторических судеб крепостного права в России. Это позволило им на большом конкретно-историческом материале показать, как жило и боролось за свою свободу русское крестьянство – основной производящий класс феодального общества.

Для того чтобы выяснить конкретные черты состояния экономики России XVI в., советские историки обратили свое внимание на развитие производительных сил и производственных отношений в феодальной деревне. Одной из особенностей сохранившихся источников этого периода экономического характера является то, что большинство из них относится к фондам монастырей-вотчинников. Поэтому изучение экономики XVI в. в советской науке в значительной степени основывалось на исследовании монастырского хозяйства [107]107
  Небольшой, но крайне интересный фонд черносошной Куростровской волости, изученный А. И. Коианевым, является исключением из общей картины. См. А. Я. Котганев, Куростровская волость во второй половине XVI в. («Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия», М., 1952, стр. 146–156). Весьма интересны также первые попытки обработать данные новгородских писцовых книг для изучения развития феодальной ренты в XVI в. См. И. Л. Перельман, Новгородская деревня в XV–XVI вв. («Исторические записки», кн. 26, 1948, стр. 128–197); Г. С. Рабинович, Рост эксплуатации крестьян в XVI в. в связи с возникновением поместного хозяйства («Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена», т. LXXVIII, 1948, стр. 63–80); Р. Г. Скрынников, Экономическое развитие новгородского поместья в конце XV и первой половине XVI в. («Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена», т. CL, вып. 1, 1957, стр. 2—37); его же, Рост барской запашки и развитие барщины на новгородских поместных землях в 50—70-х гг. XVI в. («Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени А. И. Герцена», т. CLXXXVIII, 1959, стр. 279–294).


[Закрыть].

Б. Д. Греков продолжил начатые им еще до Великой Октябрьской революции исследования хозяйства крупнейшего новгородского феодала – Софийского дома [108]108
  Б. Д. Греков, Очерки по истории хозяйства новгородского Софийского дома XVI–XVII вв., I, Софийский двор в городе Новгороде («Летопись занятий Археографической комиссии» (далее – ЛЗАК), вып. XXXIII, Л., 1926, стр. 201–332); И, Собственное сельское хозяйство (ЛЗАК, вып. I (XXXIV), Л., 1927, стр. 91—155).


[Закрыть].

Очень полезное исследование о хозяйстве Соловецкого монастыря XVI–XVII вв. написано А. А. Савичем, который основное внимание уделял промысловой деятельности этого вотчинника, в широких размерах занимавшегося соледобычей [109]109
  А. А. Савич, Соловецкая вотчина XV–XVII вв., Пермь, 1927.


[Закрыть].

Небольшую, но весьма содержательную статью о хозяйстве Иосифо-Волоколамского монастыря XVI в. на новых материалах написал М. Н. Тихомиров [110]110
  М. Н. Тихомиров, Монастырь-вотчинник XVI в. («Исторические записки», кн. 3, 1938, стр. 130–160); ср. также К. Н. Щепетов, Сельское хозяйство в вотчинах Иосифо-Волоколамского монастыря в конце XVI в. («Исторические записки», кн. 18, 1946, стр. 92—147).


[Закрыть]. Вышли в свет также работы по истории вотчинного хозяйства Кирилло-Белозерского и Болдина-Дорогобужского монастырей [111]111
  А. X. Горфункель, Перестройка хозяйства Кирилло-Бело-зерского монастыря в связи с развитием товарно-денежных отношений в XVI в. («Ученые записки Карело-Финского педагогического института», т. II, вып. I, Петрозаводск, 1955. стр. 90—111); Д. П. Маковский, Влияние товарно-денежных отношений на развитие вотчинного хозяйства в XVI в. («Сборник научных работ Смоленского краеведческого научно-исследовательского института», вып. 1, Смоленск, 1957, стр. 336–359).


[Закрыть].

В результате всех этих изысканий картина состояния русского вотчинного хозяйства XVI в. в значительной степени прояснилась. Особенно важным была постановка советскими историками вопроса о формах феодальной ренты как в России XVI в. в целом, так и в отдельных ее районах.

Основой производственных отношений при феодализме является собственность феодала на землю. В XVI в. происходили серьезные изменения в структуре феодального землевладения. Все это заставило советских историков обратить самое серьезное внимание на изучение землевладения светских и духовных феодалов.

Судьбы феодального иммунитета в первой половине XVI в. прослежены в монографической работе С. М. Каштанова, пока еще в значительной части не опубликованной [112]112
  Краткое резюме его выводов см. С. М. Каштанов. Жалованные и указные грамоты как источник по истории феодального иммунитета на Руси в первой половине XVI в. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1958; а также «Памятники русского права», вып. IV, М., 1956, стр. 101–105,


[Закрыть]. Автор выявил более 600 жалованных и указных грамот за указанный период и показал основные этапы развития иммунитетной политики русского правительства. Анализ Книги ключей Волоколамского монастыря дал возможность автору установить, как феодалы в повседневной жизни пользовались своими иммунитетными привилегиями. Впервые в исторической литературе С. М. Каштанов изучает финансовую и судебную политику не по законодательным актам или летописям, а по массовому материалу, показывающему эту политику в действии.

Большой научный интерес представляет обширная монография А. И. Копанева по истории землевладения Белозерского края XV–XVI вв. [113]113
  А. И. Копанев, История землевладения Белозерского края XV–XVI вв., М.—Л., 1951.


[Закрыть]Автору удалось на основании комплексного анализа писцовых книг и актов архива Кирилло-Белозерского монастыря нарисовать картину развития различных форм феодального землевладения на Белоозере в XV–XVI вв. А. И. Копанев разносторонне показал наступление феодалов на крестьянские земли и борьбу черносошного крестьянства с феодалами. Специальное исследование картографического материала позволило автору сделать его выводы более наглядными и убедительными.

Начато изучение землевладения XVI в. и других монастырей-вотчинников (в том числе Антониева-Сийского и Иосифо-Волоколамского) [114]114
  Г. Н. Образцов, Крестьяне вотчины Антониева-Сийского монастыря в XVI–XVII вв. Автореферат кандидатской диссертации, Л., 1951; А. А. Зимин, Очерки по истории феодального землевладения и хозяйства Московского государства, т. I. Землевладение и социальный состав Иосифо-Волоколамского монастыря в XVI в., кандидатская диссертация (рукопись), М., 1947.


[Закрыть].

Крупнейшим специалистом по истории феодального землевладения XVI в. был С. Б. Веселовский. В его обобщающем исследовании на эту тему, основанном на тщательном изучении богатого архивного материала, содержатся ценные наблюдения над историей княжеско-боярского землевладения XIV–XVI вв., над складыванием поместной формы земельной собственности. Автор дал обстоятельный разбор этапов земельной политики великокняжеской и царской власти и т. п. [115]115
  С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, М.—Л., 1947; его же, Из истории древнерусского землевладения («Исторические записки», кн. 18,1940, стр. 56–91); его же, Монастырское землевладение в Московской Руси во второй половине XVI в. («Исторические записки», кн. 10, 1941, стр. 95—116); его же, Село и деревня в Северо-Восточной Руси XIV–XVI вв., М.—Л., 1936.


[Закрыть]Перу С. Б. Веселовского также принадлежит ряд интересных работ и по отдельным вопросам политической истории XVI в.3 Однако освещение многих вопросов истории землевладения и особенно феодального иммунитета автор ведет с позиций буржуазной историографии [116]116
  Подробнее см. И. И. Смирнов, С позиций буржуазной историографии («Вопросы истории», 1948, № 10, стр. 113 и след.).


[Закрыть]. Автора в истории землевладения интересует по преимуществу формально-юридическая сторона; он переоценивает роль государства как творца иммунитетных норм и созидателя различных форм землевладения.

К центральным проблемам истории России XVI в., разрабатываемым советскими историками, принадлежит проблема истории ремесла, торговли и города. В своих замечательных трудах – «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?», «Развитие капитализма в России» и других – В. И. Ленин выяснил, какую громадную роль в истории России сыграло образование всероссийского рынка, сплотившего воедино разрозненные земли и княжества феодальной Руси. Опираясь на труды В. И. Ленина, видный советский историк С. В. Бахрушин сделал важный вывод о том, что уже в XVI в. складывались предпосылки всероссийского рынка [117]117
  С. В. Бахрушин, Предпосылки «всероссийского рынка» в XVI в. («Ученые записки Московского государственного университета», вып. LXXXVII, М., 1946, стр. 38–65). См. также С. В. Бахрушин, Научные труды, т. I, М., 1952, стр. 25–54. Интересные наблюдения о развитии русского ремесла в XVI в. сделал Б. Н. Тихомиров в работе «Ремесло в Московском государстве в XVI веке» («Известия Академии наук СССР», VII серия, 1933, № 2, стр. 97—122).


[Закрыть]. В своей оставшейся, к сожалению, незаконченной монографии на эту тему Бахрушин уделил большое место территориальному разделению труда в XVI – начале XVII в., выделив районы железоделательного производства, выделки сукон, кожевенного производства и т. п. С. В. Бахрушин показал пути возникновения городских поселений в XVI в. и дал яркую характеристику Москве как ремесленному и торговому центру XVI в.

Впервые в работе Бахрушина содержится глубокий анализ классовой борьбы в русском городе [118]118
  С. В. Бахрушин, Научные труды, т. I, стр. 204—236


[Закрыть]. Несмотря на незавершенность работы и отдельные ее недочеты (переоценка роли товарного обращения), монография С. В. Бахрушина представляет собою весьма значительный вклад в изучение экономики России.

Во многом спорны, но безусловно интересны наблюдения над историей русского города в XVI в. П. П. Смирнова, сделанные им в монографии по истории посадских людей и их классовой борьбы [119]119
  П. П. Смирнов, Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, М.—Л., 1947, стр. 104 и след.


[Закрыть]. П. П. Смирнов дал тонкий анализ законодательства 50-х годов о городских дворах и слободах и проследил пути ограничения тарханов во время проверки иммунитетных грамот 17 мая 1551 г. Возражение вызывает трактовка Смирновым русского города XVI в., как раннефеодального. Интересна, но не вполне доказана мысль автора о тесном союзе боярства с верхушкой Московского посада в первой половине XVI в. [120]120
  П. П. Смирнов, Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, М.—Л., 1947, стр… 107.


[Закрыть].

Для понимания уровня развития товарного производства в XVI в. большое значение имеет исследование А. Г. Маньковым движения цен [121]121
  А. Г. Маньков, Цены и их движение в Русском государстве XVI в., М – Л., 1951. Недавно эта книга в исправленном и дополненном виде переиздана во Франции: A. G. Mankov, La Mouvement des prix dans l’Etat Russe du XVI-e siecle, Paris, 1957.


[Закрыть]. На огромном и тщательно проработанном архивном материале автор выяснил закономерности развития цен на различные товары в связи с ростом внутреннего рынка в России в XVI в. Одновременно А. Г. Маньков сделал интересные наблюдения о степени распространения различных товаров на русском рынке, о размерах торговли хлебом и т. п.

Складывание предпосылок всероссийского рынка происходило в обстановке укрепления межобластных связей. В обстоятельных работах А. В. Арциховского, А. П. Пронштейна и Н. Н. Масленниковой [122]122
  H. H. Масленникова, Присоединение Пскова к Русскому централизованному государству, Л., 1955; А. П. Пронштейн, Великий Новгород в XVI в., Харьков, 1958; А. В. Арциховский, Новгородские ремесла («Новгородский исторический сборник», вып. VI, Новгород, 1939, стр. 3—15); Г. С. Рабинович, Новгородские ремесла XVI в. («Ученые записки Ленинградского государственного педагогического института имени Герцена», т. XXXIX, 1941, стр. 134–182); ее же, Ремесло и мелкое товарное производство в Новгороде в XVI в. (там же, т. CXXXI, 1957, стр. 267–303).


[Закрыть]установлено, что присоединение Новгорода и Пскова к Российскому государству имело большое прогрессивное значение, привело к дальнейшему подъему экономики в этих районах, содействовало складыванию предпосылок всероссийского рынка. Раскопки археологов на территории Москвы и других городов обогатили нашу науку памятниками материальной культуры русских посадских людей, дали ценные данные о планировке городов и городских укреплений [123]123
  См., например, исследования А. Л. Монгайта, П. А. Раппопорта, И. В. Трофимова и А. В. Кирьянова, опубликованные в кн.: «Материалы и исследования по археологии СССР», вып. XXXI, М., 1952.


[Закрыть]. В настоящее время установлено и примерное число городов в России XVI в., выявлены интересные факты из истории русских городов и отдельных представителей купечества [124]124
  М. Н. Тихомиров, Город Дмитров. От основания города до половины XIX в., Дмитров, 1925; П. Н. Луппов, Город Шестаков Вятской земли (К истории городов Вятского края) – «Труды Вятского научно-исследовательского института краеведения», т. III, Вятка, 1927, стр. 87—104; А. А. Введенский, Аника Строганов в своем сольвычегодском хозяйстве («Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову», Пб„1922, стр. 90—113); А. А. Зимин, Состав русских городов XVI в. («Исторические записки», кн. 52, 1955, стр. 336–347).


[Закрыть].

Если торговля России со странами Запада для XVI в. изучена явно недостаточно [125]125
  См. Г. А. Новицкий, Вопросы торговли в русско-шведских отношениях XVI в. («Скандинавский сборник», т. II, Таллин, 1957, стр. 38–46).


[Закрыть], то гораздо лучше исследована торговля с Востоком. М. В. Фехнер выпустила уже вторым изданием работу, где на основании разнообразных источников (в том числе и архивных) показала, что в русской экономике торговые связи с восточными странами играли крупную роль. Автором выяснен ассортимент ввоза и вывоза, характер торговли. Прослежены основные торговые пути и центры торговых операций русского купечества [126]126
  М. В. Фехнер, Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. («Труды Государственного Исторического mv-зея», вып. XXXI, изд. 2-е, М., 1956); ср. Э. М. Шахмалиев, Из истории торговой политики европейских держав на Переднем Востоке в XVI веке. Автореферат докторской диссертации, Баку, 1958.


[Закрыть].

Движущей силой общественного развития при феодализме является классовая борьба народных масс против крепостнического гнета. В. И. Ленин не раз подчеркивал, что, «когда было крепостное право, – вся масса крестьян боролась со своими угнетателями, с классом помещиков, которых охраняло, защищало и поддерживало царское правительство» [127]127
  В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 7, изд. 5-е, стр. 194.


[Закрыть]. Ленинская характеристика особенностей классовой борьбы задавленных нуждою и нищетою народных масс в феодальную эпоху помогла советским историкам создать полноценные труды по истории крестьянских войн и городских восстаний.

Исследователями освещены разные стороны истории классовой борьбы в первой половине и середине XVI в. [128]128
  И. И. Смирнов, Московское восстание 1547 года («Вопросы истории», 1953, № 12, стр. 105–113); С. В. Бахрушин, Научные труды, т. I, стр. 204–236; С. О. Шмидт, Миниатюры Царственной книги как источник по истории московского восстания 1547 г. («Проблемы источниковедения», вып. V, М., 1956, стр. 265–284).


[Закрыть]Правда, до недавнего времени внимание уделялось главным образом городским движениям [129]129
  Интересные сведения о крестьянском движении и положении крестьян в середине XVI в. даны в работе В. И. Корец-кого «Очерки по истории закрепощения крестьян в России в конце XVI – начале XVII в.», кандидатская диссертация (рукопись), М., 1957.


[Закрыть]. Только недавно появился ряд специальных работ по реформационному движению середины XVI в. [130]130
  И. У. Будовпиц, Русская публицистика XVI в. г М.—Л., 1946; Р. Г. Лапшина, Феодосий Косой – идеолог крестьянства XVI в. («Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР» (далее – Труды ОДРЛ), т. IX, М.—Л., 1953, стр. 235–250); Д. К. Шелестов, Свободомыслие в учении Феодосия Косого («Вопросы истории религии и атеизма», т. II, М., 1954, стр. 194–217); В. И. Корецкий, К вопросу о социальной сущности «нового учения» Феодосия Косого («Вестник Московского государственного университета», историко-филологическая серия, 1956, № 2, стр. 105–124); А. А. Зимин, И. С. Пересветов и его современники, М., 1958: А. И. К Ливанов, Реформационные движения в России в XIV – первой половине XVI вв., М., 1960.


[Закрыть]Формы и характер борьбы крестьянства против крепостного гнета в середине XVI в. еще изучены недостаточно и ждут своего исследователя.

Большой интерес в советской исторической литературе вызвала проблема создания и укрепления централизованного аппарата власти. Уже П. А. Садиков показал, что изучить ее можно только на основании максимально полного привлечения актового материала. Садикову удалось решить вопрос о происхождении финансовых приказов – четвертей, изучить функции и установить время создания приказа Большого прихода. Заслуживает внимание его мысль о возникновении ряда приказов из государевой казны, т. е. из великокняжеской канцелярии [131]131
  П. А. Садиков, Очерки по истории опричнины, М.—Л., 1950.


[Закрыть]. После монографии П. А. Садикова появился ряд работ, в которых изучались отдельные стороны проблемы становления приказной системы и ее оформления в середине XVI в. Особенно важной является постановка вопроса о складывании сословно-представительной монархии и о земских соборах как центральном представительном учреждении [132]132
  С. В. Юшков, К вопросу о сословно-представительной монархии в России («Советское государство и право», М., 1950, № 10, стр. 39–51); М. Н. Тихомиров, Сословно-представительные учреждения (земские соборы) в России XVI в. («Вопросы истории», 1958, № 5, стр. 3—22); С. О. Шмидт, Челобитенный приказ в середине XVI столетия («Известия Академии наук СССР», серия истории и философии, т. VII, № 5, 1950, стр. 445–458); А. А. Зимин, О сложении приказной системы на Руси («Доклады и сообщения Института истории АН СССР», вып. III, М., 1954, стр. 164–176); В. Волынский, Назревшие вопросы в изучении истории развития приказного управления на Руси («Сборник студенческих научных работ Среднеазиатского государственного университета имени В. И. Ленина», вып. IV, Ташкент, 1956, стр. 44–50); А. В. Чернов, История государственных учреждений в XV–XVI вв., М., 1956. Г. Б. Гальперин, Вопрос о форме правления Русского государства XV и первой половины XVI в. («Ученые записки Ленинградского государственного университета», серия юридических наук, вып. X, Л., 1958, г. Тр. 195–210).


[Закрыть].

В обстоятельной книге Н. Е. Носова изучены основные моменты перестройки местного управления к середине XVI в.: создание института городовых приказчиков и начальный этап губной реформы [133]133
  Н. Е. Носов, Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI в., М.—Л., 1957 (далее– Н. Е. Носов, Очерки)


[Закрыть]. Несмотря на имеющиеся недочеты (некоторая статичность в освещении истории введения городовых приказчиков, придающая изложению юридический оттенок и др.), книга Н. Е. Носова сохраняет научное значение, ибо фактически является первым монографическим исследованием местного управления XVI в.

Впервые советскими историками специальному углубленному исследованию был подвергнут Судебник 1550 г. и вопросы истории права середины XVI в. (работы Б. А. Романова [134]134
  См. его комментарии в издании «Судебники XV–XVI веков», М., 1952, а также его статьи «Судебник Ивана Грозного» («Исторические записки», кн. 29, 1949, стр. 200–235); «К вопросу о земельной политике Избранной рады» («Исторические записки», кн. 38, 1951, стр. 252–269); «К вопросу о 15-рублевом максимуме в служилых кабалах XVI в.» («Исторические записки», кн. 52, 1955, стр. 325–335); «О полном холопе и сельском попе в Судебнике Ивана Грозного» («Академику Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия», М., 1952, стр. 140–145).


[Закрыть], И. И. Смирнова [135]135
  И. И. Смирнов, Судебник 1550 года («Исторические записки», кн. 24, 1947, стр. 267–352).


[Закрыть]и А. Г. Поляка [136]136
  См. комментарии в издании «Памятники русского права», вып. IV, стр. 261–341.


[Закрыть]). Если Романов и Поляк подчеркнули, что в Судебнике 1550 г. отразился компромиссный характер политики Избранной рады, то И. И. Смирнов настаивает на дворянской сущности важнейших статей этого кодекса [137]137
  Подробно вопрос рассматривается в VII главе.


[Закрыть].

Создание стрелецкого войска, история и организация вооруженных сил в XVI в. изучались специально историками военного искусства [138]138
  С. Л. Марголин, Начало стрелецкого войска («Ученые записки кафедры истории народов СССР Московского областного педагогического института», вып. I, М., 1939, стр. 47–53); А. В. Чернов, Образование стрелецкого войска («Исторические записки», кн. 38, 1951, стр. 281–290); его же, Вооруженные силы Русского государства в XV–XVII вв., М., 1954; И. А. Коротков, Иван Грозный. Военная деятельность, М., 1952; Д. Жеребое, Инженерное обеспечение взятия Казани в 1552 г. («Военно-инженерный журнал», 1949, № 8, стр. 31–42).


[Закрыть]. В. И. Буганов недавно опубликовал статью, в которой подверг источниковедческому анализу важнейшие источники по организации русских вооруженных сил – разрядные книги XVI в. и установил, что «Государев разряд» 1556 г. представлял собою итоговую обработку разрядного материала за 80 лет, отразившую компромиссный характер деятельности Избранной рады [139]139
  В. И. Буганов, «Государев разряд» 1556 г. и реформы 50-х годов XVI в. («История СССР», 1957, № 5, стр. 220–231).


[Закрыть].

Одним из основных источников для изучения политической истории 40–50-х годов XVI в. являются вставки в Лицевой летописный свод, содержащие красочный рассказ о мятеже 1553 г., восстании 1547 г., выступлении пищальников 1546 г. и некоторые другие интересные сведения. Д. Н. Альщиц благодаря тонкому источниковедческому анализу выяснил, что составителя всех этих приписок следует искать в канцелярии Ивана Грозного. Он также весьма убедительно показал, что приписки имеют тенденциозную направленность, связанную с событиями 60–70 годов XVI в. [140]140
  Д. Н. Альшиц. Иван Грозный и приписки к лицевым сводам его времени («Исторические записки», кн. 23, 1947, стр. 251–289); его же, Происхождение и особенности источников, повествующих о боярском мятеже 1553 г. («Исторические Записки», кн. 25, 1948, стю. 266–292).


[Закрыть]

Основным направлением русской внешней политики середины XVI в. была борьба за присоединение Казани и за установление тесных экономических и политических связей со странами Востока. Если в работе С. О. Шмидта изучены предпосылки «Казанского взятия», то в ряде статей М. Н. Тихомирова и других историков, а также в обобщающих трудах по истории Татарии и Мордовии показано прогрессивное значение присоединения народов Поволжья и Северного Кавказа к России [141]141
  М. Н. Тихомиров, Присоединение Чувашии к Русскому государству («Советская этнография», М. – Л., 1950, № 3, стр. 93—106); «Очерки истории Мордовской АССР», т. I, Саранск, 1955; «История Татарской АССР», т. I, Казань, 1955: «История Кабарды с древнейших времен до наших дней», М., 1957; «Очерки по истории Башкирской АССР», т. I, ч. 1, Уфа, 1956.


[Закрыть].