Текст книги "Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)"
Автор книги: Александр Зимин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Глава II
РОСТ ФЕОДАЛЬНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ И УСИЛЕНИЕ ЭКСПЛУАТАЦИИ КРЕСТЬЯН
Создание Русского централизованного государства, подготовленное развитием экономики нашей страны и ускоренное потребностями обороны от нашествия татаро-монголов и других народов Востока, было важным фактором, содействовавшим дальнейшему хозяйственному и культурному росту феодальной России.
К середине XVI в. Русское централизованное государство простиралось от Белого и Баренцова морей на севере до Чернигова, Путивля и рязанских земель на юге; от берегов Финского залива и Смоленска на западе до Северного Урала и нижегородских земель на востоке. В это большое многонациональное государство входили земли, населенные русским народом, народами европейского Севера и частично Сибири (карелы, коми, ханты, манси и др.)» а также Поволжья (мордва и удмурты).
Размеры территории Русского государства возросли с 430 тыс. кв. км (в начале 60-х годов XV в.) до 2800 тыс. кв. км к 30-м годам XVI в. [205]205
А. И. Копанев, Население Русского государства в XVI в. («Исторические записки», кн. 64, 1959, стр. 235); П. И. Лященко дает крайне заниженные цифры: соответственно 38,5 тыс. и 195 тыс. кв. км (И. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. I, Л., 1947, стр. 274).
[Закрыть]
Для того чтобы в полной мере понять характер социально-экономического развития Русского государства к середине XVI в., необходимо учесть особенности природных условий Восточной Европы того времени.
Природные условия и особенности исторического развития отдельных русских земель в феодальную эпоху делили к середине XVI в. огромные просторы Российского государства на ряд частей, важнейшими из которых были:1) Замосковный край, куда входили центральные области Северо-Восточной Руси; 2) Новгородско-Псковский край; 3) Северный край, ограниченный водоразделом между реками Северного океана и системой Волги и Камы; 4) Приднепровье, охватывавшее район так называемых городов от Литовской Украины и Северских; 5) Степной край, распространявшийся на рязанские, украинные города, с севера ограниченный 55-й параллелью [206]206
Подробнее см. Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 1—58.
[Закрыть]. Территория эта в целом представляла собою равнину, пересеченную рядом возвышенностей. Она изобиловала реками, являвшимися удобными путями сообщения.
В первой половине XVI в. произошло усиление континентальности климата, повлекшее за собою более суровые зимы, засухи, чередующиеся с сильными ливнями. Климат в XVI в. был близок к современному, хотя отличия вызывались обширными лесными пространствами, которые в дальнейшем основательно поредели. Благоприятные климатические условия способствовали развитию сельского хозяйства на Руси. Лучшими почвами (в значительной части черноземом) обладала степная область с примыкающими к ней районами Приднепровья и Замосковного края. Зато Север и пограничные с ним районы изобиловали, как правило, болотистыми, каменистыми и песчаными почвами, мало удобными для земледелия. Огромные лесные массивы находились в Северном крае, Каргопольской и Вологодской землях. Изобиловали лесами Прикамье, Вятский и Пермский край [207]207
А. И. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 10.
[Закрыть].
К середине XVI в. на Руси намечается значительный рост народонаселения. Население России к этому времени насчитывало около 9 млн. человек, тогда как в начале века оно исчислялось 5–6 млн. [208]208
Б. Ц. Урланис, Рост населения в Европе, М., 1941, стр. 190–192. Цифры, приводимые П. Н. Милюковым (10–11,5 млн.) и Н. П. Огановским (13–14,5 млн.), завышены (П. Н. Милюков, Очерки по истории русской культуры, ч. 1, изд. 7-е, М., 1918, стр. 27–28, 318; Н. В. Огановский, Закономерность аграрной Эволюции, ч. 1, Саратов, 1911, стр. 109–110). П. П. Смирнов, переоценивая полноту данных писцовых книг конца XVII в., явно занижает (2 млн.) цифру населения России к середине XVI в. (П. П. Смирнов, Движение населения Московского государства, в кн. «Русская история в очерках и статьях», т. II, М., 1910, стр. 69). Цифру 9—10 млн. дает на основании анализа новгородских писцовых книг А. И. Копанев (см. его работу «Население Русского государства в XVI в.», стр. 245. См. также А. Я. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 12).
[Закрыть]
В середине XVI в. растет число жителей в русских городах, увеличивается плотность населения, заселяются окраины государства. Следствием роста населения в Северо-Восточной Руси было укрупнение сельских поселений (сел, деревень) к середине XVI в. [209]209
И. Л. Перельман, указ. соч., стр. 163.
[Закрыть]Показателем прочного освоения новых районов Русского государства является основание в XVI в. значительного числа (до 100) новых монастырей, сыгравших значительную роль в колонизации страны. Выходцами из центральных уездов был основан ряд крупных монастырей на севере страны – в Белозерском, Вологодском, Двинском крае и на юго– и северо-востоке Перми и т. д. Так, например, в 1520 г. был основан Антониев-Сийский монастырь в Двинском крае [210]210
Г. Н. Образцов, Крестьяне вотчины Антониева-Сийского монастыря в XVI–XVII веках, кандидатская диссертация (рукопись), Л., 1951.
[Закрыть]. К числу наиболее густонаселенных районов страны в середине XVI в, принадлежал Замосковный край. Высокой плотностью населения отличались Псковская и Новгородская земли. По вычислениям А. И. Копанева, в Новгородской земле к середине XVI в. насчитывалось до 1 200 000 жителей, а в Псковской до 300 000 [211]211
А. И. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 14.
[Закрыть].
Основная масса населения жила в селах и деревнях. Процент городского населения был еще незначительный. Он составлял около 3–4 % для Новгородской земли. Но в городах население увеличивалось быстрее, чем в деревне. Если численность населения России выросла с конца XV до середины XVI в. примерно на 40 %, то в городах прирост превышал 60 % [212]212
А. И. Копанев, А. Г. Маньков, Н. Е. Носов, указ. соч., стр. 16.
[Закрыть].
Рост населения в центральных районах страны сопутствовал его отливу в малонаселенные части Русского государства. Колонизационный поток устремлялся на Север, к Уралу, в Прикамье и в южные степные районы страны. Колонизация Юго-Востока сыграла существенную роль в подготовке присоединения Казани к Русскому государству.
Основным занятием сельского населения к середине XVI в., как и раньше, оставалось земледелие.
Важнейшими посевными злаками на Руси в это время были озимая рожь и яровой овес, которыми обычно платился оброк феодалам. На Севере, в Новгородском крае и на Двине, нередко употреблялся в качестве основного злака ячмень («жито»). Ячмень, впрочем, в ряде районов страны сеялся довольно часто. Также высевались на Руси, хотя и в сравнительно небольших количествах, пшеница и гречиха. В начале 60-х годов XVI в. из 466 четвертей хлеба, поступавших в Кирилло-Белозерский монастырь с вытей, плативших денежный и натуральный оброк, было 167 четей ржи, 163 овса, 69 пшеницы, 67 ячменя [213]213
Н. Никольский, Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство, т. I, вып. И, СПб., 1910, стр. 56. В 1560–1561 гг., например, Волоколамский монастырь ежегодно давал за вкладную вотчину село Старое Яковлевское, Рузского уезда, жене одного феодала 13 четвертей ржи, 7 ч. овса, 2 ч. пшеницы, 2 ч. солоду яичного, 2 ч. солоду ржаного, 1 ч. толокна, 1 ч. круп (овсяных и гречневых), 1 ч. гороху, 1 ч. конопли – всего 30 четвертей хлеба и луб соли (АФЗиХ, ч. 2, № 283, стр. 293). В 1528 г. у митрополичьих детей боярских Б. Г. Рагозина и др., живших в Сенежской волости, Владимирского уезда, «разбоем» было отнято 50 четвертей ржаной муки, 20 ч. овса, 5 ч. толокна, 5 ч. заспы, 3 ч. гороха и 30 пудов соли (АФЗиХ, ч. 1, № 222, стр. 195). В небольшой деревеньке Гущино, Звенигородского уезда, крестьяне высевали 30 четвертей ржи, 40 ч. овса, 7 ч. ячменя, 1,5 ч. пшеницы, 1 ч. гороха, 1 ч. конопли, возделывали огород, где сажалась капуста и другие овощи (С. А. Шумаков, Сотницы, грамоты и записи, вып. V – Чтения ОИДР, 1909, кн. 4, отд. 1, стр. 27). По данной грамоте 1558/59 г., у одного вотчинника Московского уезда было 60 четвертей ржи, столько же овса, по 1,5 ч. пшеницы и гороха, 5 ч. ячменя, 4,5 ч. гречихи, 2 ч. конопли (Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина, ф. Троице-Сергиева монастыря, Копийная книга (далее – Троице-Сергиев м.), кн. № 531, Москва, № 137).
[Закрыть]. Приведенный пример показывает соотношение различных культур, высевавшихся в центральных районах страны.
Из технических культур в первую очередь следует отметить лен, который в XVI в. был особенно распространен в Псковском крае и новгородских пятинах, составляя существенную часть натурального оброка. Лен сеяли также на севере центральных областей Русского государства (в Пошехонье, Ярославском, Углицком и других уездах). На приусадебных участках и в хмельниках культивировались конопля (особенно в Ростовской области, новгородских пятинах и в Приднепровье) и хмель (в северных, западных и центральных уездах) [214]214
В 1543 г. упоминаются хмельники, виноградники, гуменники в Переяславском уезде (С. А. Шумаков, Обзор, вып. IV, М., 1917, № 1003, 1004, 1006).
[Закрыть].
Из овощей часто упоминается репа, капуста, морковь, свекла, огурцы, лук, чеснок. В середине XVI в. костромской Ипатьевский монастырь покупал «семяни росадного и родковнаго, и свеколнаго, и огурешнаго и всякых семян огородных», «насады (рассады.—А. 3.) чесноку да луку» [215]215
«Сборник Археологического института», кн. 6, под ред. Н. П. Лихачева, СПб., 1898, стр. 130, 131, 133.
[Закрыть]. Постепенно совершенствовалась сельскохозяйственная техника обработки почвы под огороды. Для орошения огородов в Кирилло-Белозерском монастыре, например, прорывались специальные канавы и прокладывались трубы для воды [216]216
Я. Никольский, указ. соч., стр. 108–109.
[Закрыть]. В различных областях Русского государства встречались сады, где сажали яблони, сливы, вишни, дыни, арбузы [217]217
РИБ, т. XXXVII, Пг., 1923, стр. 26, 29, 35.
[Закрыть]. С. Герберштейн рассказывает о высокосортных дынях, разводившихся «с особой заботливостью и усердием» на Руси [218]218
С. Герберштейн, Записки о московитских делах, СПб., 1908, стр. 98–99.
[Закрыть]. Плодовыми деревьями изобиловали уже в первой половине XVI в. берега Дона [219]219
С. Герберштейн, Записки о московитских делах, СПб., 1908, стр. 106.
[Закрыть].
В XVI в. сеялось обычно на одну десятину по 2 четверти ржи, пшеницы и ячменя, и по 4 четверти овса. В сотной грамоте дворцового села Буйгород, Волоколамского уезда, 1543/44 г. указывалось, что крестьянам нужно сеять на десятину (в 2400 сажен) «по две четверти ржи, а овса вдвое» [220]220
АФЗиХ, ч. 2, № 178, стр. 176.
[Закрыть]. Урожайность в XVI в. была сравнительно невелика. Правда, имперский посол Сигизмунд Герберштейн, побывавший на Руси в начале XVI в., сообщал, что Владимиро-Суздальские места до такой степени плодородны, что «из одной меры пшеницы часто произрастает 20, а иногда 30 мер». Но он же отмечал, что «область Московская… не плодородна» [221]221
С. Герберштейн, указ. соч., стр. 97, 102.
[Закрыть]. Гораздо более определенны свидетельства русских источников. Так, в 1542–1543 гг. в Ярославском уезде урожай ржи колебался от сам-3,5 до сам-10, овса – около сам-10, ячменя – от сам-5 до сам-15, пшеницы – от сам-3 до сам-5 [222]222
Н. П. Лихачев, Сборник актов, стр. 197–198; ср. Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 55.
[Закрыть]. В конце XVI в. (1592 г.) в вотчинах Волоколамского монастыря, расположенных главным образом в Волоцком и Рузском уездах, урожайность была несколько ниже и доходила в среднем у ржи всего до сам-2,8, жита – около сам-8, ядрицы – от сам 1,3 до сам – 5,3, гороха – от сам 3,1 до сам-5,9, пшеницы – от сам-1 до сам-2,4 [223]223
К. П. Щепетов, указ. соч., стр. 107–108.
[Закрыть]более северных районах страны, где почвенные и климатические условия были хуже, урожай был еще меньше.
В среднем же для XV–XVI вв. акад. С. Г. Струмилин принимает урожайность сам-3 [224]224
С. Струмилин, К истории земледельческого труда в России («Вопросы экономики», 1949, № 2, стр. 51).
[Закрыть]. В целом, следовательно, сельское хозяйство на Руси к середине XVI в. продолжало носить экстенсивный характер. Причину этого следует видеть прежде всего в жестокой феодальной эксплуатации крестьянина-земледельца.
Система земледелия на Руси к середине XVI в. не отличалась однородностью. В центральных уездах и в Новгородско-Псковском районе господствовала паровая система хозяйства с более или менее правильным трехпольным севооборотом [225]225
Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 60, 104 и др.
[Закрыть]. На Севере и Северо-Востоке трехполье сочеталось с пестропольем и подсекой (например, в Коми крае) [226]226
«Очерки по истории Коми АССР», т. I, под ред. К. В. Сив-кова, А. А. Зимина, Л. И. Суриной, Сыктывкар, 1955, стр. 81.
[Закрыть]. Подсечное земледелие долгое время сохранялось в Олонецком, Холмогорском и Вологодском районах [227]227
П. Н. Третъяков, Подсечное земледелие в Восточной Европе («Известия Государственной академии истории материальной культуры», т. XIV, вып. 1, Л., 1932, стр. 2).
[Закрыть]. По мере освоения южных районов страны продвигалась туда и трехпольная система земледелия, которая, впрочем, даже к концу XVI в. в районах так называемого «дикого поля» не вытеснила переложную. Здесь особенно часто отдаленные участки земли обрабатывались не регулярно, а «наездом», после чего они забрасывались, зарастали порослью.
При обработке земли в районах распространения трехполья обычно употребляется удобрение, что является показателем развития земледелия. Среди повинностей зависимых крестьян частновладельческих и дворцовых сел встречается повинность «навоз возити». Иногда эта повинность строго регламентировалась. Так, судя по грамоте 1543–1544 гг., крестьяне дворцового села Буйгород, Волоколамского уезда, должны были «навоз… возити на великого князя пашню [из] своих дворов по тритцати колышек на десятину, а мера колышке: в длину и поперег четыре пяди, а вверхь две пяди» [228]228
АФЗиХ, ч. 2, № 178, стр. 176.
[Закрыть].
На Руси в XVI в. при обработке почвы в условиях трехполья пользовались в основном сохою [229]229
И. К. Куприянов, Отрывки из расходных книг Софийского дома («Известия Археологического общества», т. III, СПб., 1861, стб. 45).
[Закрыть]. О широком распространении сохи в сельском хозяйстве свидетельствует существование в XVI в. особых ремесленников-лемешников, производивших для нее лемехи [230]230
А. В. Арциховский, Новгородские ремесла, стр. 9—10.
[Закрыть].
Вопрос о степени распространенности плуга еще недостаточно исследован. Чаще всего плуг встречался в степных пространствах, да и то в наиболее передовых хозяйствах [231]231
Д. Зеленин, Русская соха, ее история и виды, Вятка, 1907, стр. 119–126; П. Н. Третъяков, указ. соч., стр. 25–26.
[Закрыть]. Применялся плуг также на плодородных землях Владимирского ополья и на Белоозере [232]232
П. А. Горская, Земледельческие орудия в центральной части Русского государства второй половины XVI – начала XVII в. («Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР». Сб. III, М., 1959, стр. 143).
[Закрыть]. Сохи в XVI в. обычно бывали двузубые с железными сошниками (ральниками) и отвалами (полицами), хотя гужи и подвои делались из лыка [233]233
К. П. Щепетов, указ. соч., стр. 108–109.
[Закрыть]. Двузубая соха ведет свое начало от древнего однозубого рала (сохи-суковатки) [234]234
О суковатке, как о первом пашенном орудии русского Севера см. А. К. Су пинский, К истории земледелия на русском Севере («Советская этнография», 1949, № 2, стр. 138–141).
[Закрыть]. В различных условиях на Руси постепенно вырабатывались различные виды этой сохи – «владимирка», «костромская косуля», «вятка» и т. д. [235]235
Д. Зеленин, указ. соч., стр. 128–129.
[Закрыть]Но в целом особенности русской сохи были связаны с характером среднерусской лесистой и неглубокой почвы. Наряду с сохою в сельском хозяйстве использовались и другие орудия – бороны, косы, серпы и т. д. Все это характеризует дальнейшее постепенное развитие производительных сил на Руси.
Скотоводство в XVI в. не было ведущей отраслью сельского хозяйства в силу того, что основу последнего составляло мелкое крестьянское хозяйство, которое по своей природе исключало возможность разведения скота в крупных размерах [236]236
См. К. Маркс, Капитал, т. III, М., 1955, стр. 820.
[Закрыть]. Отсутствовали в пределах Русского государства в то время и сколько-нибудь значительные степные пространства, защищенные от набегов кочевников. К середине XVI в. скотоводство получило некоторое развитие в северных районах страны. Этому способствовали их экономико-географические условия. Писцовые книги XVI в. отмечают наличие значительных сенокосных угодий, лугов в Новгородско-Псковском крае, Вологодском уезде, а также на Двине (обычное отношение пашни и сенокосов в XVI в. составляло 10:1).
Главным видом рабочего скота в это время была лошадь. Крупные феодалы обладали значительными табунами лошадей [237]237
М. Н. Тихомиров, Монастырь-вотчинник XVI в., стр. 140,
[Закрыть]. В некоторых уездах, особенно южных, наряду с лошадьми для полевых работ использовались и волы.
Из других видов скота разводились коровы, козы, бараны, свиньи и т. п. Частично скот попадал на рынок. Разводилась и домашняя птица (куры, гуси и утки). По свидетельству очевидцев, скот обычно был мелкий [238]238
С. Герберштейн, указ. соч., стр. 99; Д. Принц, Начало и возвышение Московии (Чтения ОИДР, 1876, кн. 4, стр. 72).
[Закрыть]. Экстенсивность скотоводства объяснялась в первую очередь тяжелыми условиями жизни основной массы непосредственных производителей того времени – крестьянства, которое не имело достаточных возможностей для разведения высокопродуктивных пород скота.
По сравнению с земледелием и скотоводством охотничьи и рыболовные промыслы отошли уже давно на задний план, сохранив значение лишь в качестве подсобной отрасли народного хозяйства. Только крайние северные и южные районы почти не знали земледелия и скотоводства в XVI в. Жители Северо-Востока, бассейна р. Печоры, Мурманского берега и северо-восточной части Терского берега занимались в основном рыбным к бобровым промыслами, солеварением и добыванием жемчуга. Свидетельством слабого развития хлебопашества на Севере являлось резко выраженное преобладание закупок хлеба над его продажей в торговом балансе Соловецкого, Николаевского-Корельского и Антониева-Сийского монастырей [239]239
А. Г. Маньков, Цепы и их движение в Русском государстве XVI в., стр. 27.
[Закрыть]. Почти не было земледелия в районах южнее Орла и Новосиля [240]240
Я. Рожков, Народное хозяйство Московской Руси во второй половине XVI века («Дела и дни», кн. 1, Пб., 1920, стр. 50–51).
[Закрыть].
Являясь подсобной отраслью народного хозяйства, рыболовство в XVI в. было особенно развито в больших и малых озерах, а также по течению рек. Организацией рыбной ловли широко занимались большие монастыри-вотчинники. Получая от верховной власти жалованные тарханные грамоты на беспошлинную ловлю и провоз определенного количества рыбы, предприимчивые монахи организовывали бойкую торговлю рыбой, дававшую им значительные барыши. Так, Волоколамский монастырь в XVI в. обладал правом рыбной ловли на озере Селигер «двема неводы да пятью керегоды» [241]241
АФЗиХ, ч. 2, № 25, стр. 29.
[Закрыть]. В Оке и Волге вылавливались в XVI в. белуга, стерлядь, севрюга, осетр, белорыбица (особенно известна была рыба, добывавшаяся у Мурома) [242]242
С. Герберштейн, указ. соч., стр. 107; В. Любич-Романович, Сказания иностранцев о России в XVI и XVII вв., СПб., 1843, стр. 14–15.
[Закрыть]. Издавна ловили рыбу в Переяславском озере. Среди сортов рыб, водившихся в озере Селигер в середине XVI в., известны щуки, судаки, лещи, язи, сиги, снетки и иная мелкая рыба [243]243
Ср. выпись из книг рыбной ловли 1556/57 г. (АФЗиХ, ч. 2, № 262, стр. 267).
[Закрыть]. На р. Варзуге неводами при помощи «заборов» (езов) ловили разную рыбу, в том числе «красную» (семгу) [244]244
«Сборник грамот Коллегии экономии», т. I, № 165.
[Закрыть]. В Северном Поморье рыбной ловлей занимались черносошные крестьяне; иногда они сообща владели долями ловли в реках. «Рыбные ловища» – один из обычных объектов сделок, фигурирующий в актах двинских поморов) [245]245
«Сборник грамот Коллегии экономии», № 117, 120, 122, 124 и т. д.
[Закрыть]. На Севере преимущественно ловили семгу [246]246
А. Г. Маньков, Цены и их движение в Русском государстве XVI в., стр. 54.
[Закрыть]. «Государевы
тони» были и на озере Селигер и в дворцовой волости Иванов Борок Белозерского уезда, где в 50-х годах XVI в. крестьяне зимой «били ез», т. е. ловили рыбу для царя [247]247
АЮ, № 228, стр. 246.
[Закрыть]. Казна получала рыбу как в счет оброков натурой, взимавшихся с дворцовых и черносошных крестьян, так и за пользование государевыми рыбными угодьями.
Основная часть продуктов сельскохозяйственного производства потреблялась внутри феодальной вотчины. Лишь незначительная часть из них шла на рынок. Хозяйство феодальной деревни середины XVI в. на Руси оставалось натурально-замкнутым. В средние века прибавочный продукт, выколачивавшийся феодалами из крестьян, не использовался, как правило, на организацию расширенного воспроизводства, а предназначался прежде всего для удовлетворения потребностей феодалов.
Таковы данные, характеризующие развитие производительных сил в феодальной деревне середины XVI в. Но производительные силы составляют лишь одну сторону способа производства вообще и феодального в частности; другую сторону составляют производственные отношения людей. Для того чтобы вскрыть отношения, которые складывались в деревне на Руси середины XVI в., необходимо прежде всего изучить формы феодальной земельной собственности, господствовавшие тогда, ибо Это поможет нам понять, в чьем владении находились тогда важнейшие средства производства. Феодальная собственность на землю является основой производственных отношений при феодализме.
В Русском государстве XVI в. земля находилась в руках господствующего класса – феодалов и носила сословный (корпоративный) характер, причем формы феодальной земельной собственности были различны. Среди Этих форм следует отметить землевладение вотчинное и поместное (т. е. землевладение светских феодалов), монастырское и церковное (т. е. землевладение духовных феодалов).
В разных областях страны наблюдалось различное соотношение форм феодального землевладения. Некоторых успехов достигло помещичье землевладение в центре страны, где все-таки наиболее значительные территории принадлежали вотчинникам и монастырям. В 1548 г., например, в Тверском уезде земли церковно-монастырские составляли 32,5 %, вотчинные – 36,3 %, поместные и дворцовых слуг – 27 % [248]248
Составлено по работе И. И. Лаппо «Тверской уезд в XVI в.», стр. 130—131
[Закрыть]. Таков же был процент помещичьих земель Звенигородского уезда в 60-х годах XVI в. Зато здесь на долю церковно-монастырских земель приходилось 45,3 %, а на вотчины служилых людей – 27,7 % [249]249
Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 399.
[Закрыть]. Вопрос о необходимости дальнейшего земельного обеспечения помещиков оставался по-прежнему чрезвычайно острым. В большинстве новых уездов, вошедших в состав Русского государства в первой половине XVI в., боярское, вотчинное и тесно связанное с ним монастырское землевладение, не были развиты. Русское правительство стремится укрепить там поместное землевладение. На основной территории новгородских пятин в результате проведения Иваном III политики разгрома боярского и церковного землевладения безраздельно господствовали поместья служилого люда. Не было боярских вотчин в Псковской земле, где основная масса земель находилась у помещиков, хотя здесь велики были и владения крупных монастырей-вотчинников (в первую очередь Псковско-Печерского монастыря) [250]250
См. Н. Н. Масленникова, указ. соч., стр. 134 и др.
[Закрыть]. В Тысячной книге 1550 г. «помещиками» именовались землевладельцы Новгорода, Пскова, Торопца и Ржева, а служилые люди других городов носили старое название «дети боярские» [251]251
Тысячная книга, стр. 53—103.
[Закрыть]. О южных (степных) районах страны сведений для первой половины века нет, позднее там также преобладали поместья.
Черные (государственные) земли в центральных районах были в основном расхищены феодалами, однако на окраинах, в недавно присоединенных частях Русского государства, они сохранились [252]252
Н. А. Рожков, Народное хозяйство Московской Руси во второй половине XVI века, стр. 67–68.
[Закрыть]. Фонд черных земель еще до начала XVII века не был исчерпан на значительной части территории Белозерского уезда [253]253
А. И. Копанев, История землевладения Белозерского края XV–XVI вв., стр. 73 и др.
[Закрыть].
Яркую картину черносошного землевладения на русском Севере рисует Судебник 1589 г. (статьи 149–177). Здесь волость в поземельном отношении выступает как единое целое. Вместе с тем крестьяне имеют право на отчуждение своей надельной земли [254]254
Подробнее см. «Судебники XV–XVI веков», стр. 511 и след.
[Закрыть]. К волостному землевладению Руси XVI в. вполне применима характеристика форм крестьянского землевладения, данная В. И. Лениным: «Формы крестьянского землевладения – компромисс между общинным и частным землевладением. В частной собственности: усадьба, дом; полосы земли в различных «концах» поля. В общинной собственности: выгон». «Эта консервативная система хозяйства преобладает везде, все равно и у свободных и у зависимых крестьян» [255]255
«Ленинский сборник», XIX, М., 1932, стр. 31.
[Закрыть].
Боярские вотчины достигали иногда крупных размеров. Так, село Воскресенское (Ерга) на Белоозере, принадлежавшее в середине XVI в. боярину И. П. Федорову, насчитывало более 120 деревень и занимало более 100 кв. км [256]256
А. И. Копанев, История землевладения Белозерского края XV–XVI вв., стр. 127.
[Закрыть].
К середине XVI в. крупная боярская вотчина с широкими иммунитетными правами, являвшимися до известной степени осколками эпохи феодальной раздробленности, становится все больше и больше помехой социально-экономическому развитию страны. В то время как в 1544 г. в вотчине Кирилло-Белозерского монастыря было около 35 % починков, что свидетельствовало о быстром экономическом развитии этой вотчины, в вотчинах князей Кемских на Белоозере имелось уже 6 пустых деревень, но только 2 починка, что объясняется замедленностью экономического развития княжеско-боярских земель [257]257
А. И. Копанев, История землевладения Белозерского края XV–XVI вв., стр. 163–164.
[Закрыть].
Судьбы монастырского и вотчинного землевладения теснейшим образом связаны между собою. Неслучайно оба они получили развитие в одних районах. Монастыри пополняли свои богатства к середине XVI в. как за счет освоения черных земель, фонд которых в центральных уездах, где концентрировались их вотчины, был к этому времени почти исчерпан, так и за счет отчуждения земель (вклады, покупка, мена) у светских феодалов и в первую очередь вотчинников, ибо служилые люди были лишены права передавать в монастыри земли, пожалованные им на поместном праве [258]258
А. И. Копанев, История землевладения Белозерского края XV–XVI вв., стр.
[Закрыть]. Стимулируя развитие поместной системы, русское правительство стремилось подчинить своему контролю владения потомков удельных князей и бояр [259]259
Судя по указу И мая 1551 г., еще при Иване III и Василии III были изданы «Уложения», запрещавшие ярославским, суздальским и стародубским князьям продавать свои земли или отдавать в монастыри без ведома великого князя (ААЭ, т. I, № 227).
[Закрыть].
Политика русского правительства, направленная к ограничению боярского землевладения, отражала реальные явления социально-экономической жизни Руси XVI в. К середине XVI в. заметно обнаруживается мобилизация служилого вотчинного землевладения. В условиях развивающихся товарно-денежных отношений постепенно происходит разорение старинных княжеских и боярских фамилий. Их владения нередко закладываются и перезакладываются, иногда просто продаются, дробятся на части [260]260
Б. Д. Греков, Крестьяне на Руси, кн. 2, стр. 53–70; С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, стр. 165–200.
[Закрыть]. Конечно, наряду с этим явлением происходил и другой процесс: многие удачливые представители боярско-княжеских фамилий сумели приспособиться к новым условиям жизни. Наряду с раздроблением боярско-княжеских вотчин происходил и процесс роста крупного феодального землевладения как за счет черных, так и за счет покупки частновладельческих земель. Особенно интенсивен был рост землевладения феодальной аристократии в годы боярского правления, когда боярские временщики пользовались всеми средствами для стяжания земельных богатств.
Не менее остро, чем проблема боярского землевладения, стоял вопрос и о судьбах землевладения церковно-монастырского. Достаточно вспомнить, что в 1553 г., по свидетельству Адама Климейта, треть населения земель принадлежала духовенству [261]261
«Hakluyt’s collection of the early voyages, travels and discoveries of the English Nation», v. I, London 1809, стр. 282. To же и у Горсея, вкладывавшего в уста Ивана Грозного гневные слова, обличающие духовных иерархов, которые «захватили себе в собственность третью часть, как оказывается, городов, посадов и деревень нашего государства» (Д. Горсей, Записки о Московии XVI в., СПб., 1909, стр. 36).
[Закрыть]. Еще правительство Василия III пыталось положить предел дальнейшему росту церковно-монастырских земель, издав Уложение, в котором запрещались земельные вклады в монастыри Тверского, Белозерского, Оболенского, Рязанского и Новоторжского уездов [262]262
ААЭ, т. I, № 227.
[Закрыть]. Однако это постановление фактически не соблюдалось. В годы боярского правления духовные феодалы «насильством поотнимали» земли у многих детей боярских (за долги), а также у черносошных крестьян [263]263
ААЭ, т. I, № 227.
[Закрыть].
В результате стяжательской деятельности церковников к середине XVI в. монастырское землевладение резко возросло. Так, например, в 1546–1552 гг. резкий скачок числа земельных вкладов обнаруживается при анализе хозяйства Волоколамского монастыря [264]264
Впервые на этот факт обратил внимание академик М. Н. Тихомиров (см. его работу «Монастырь-вотчинник XVI в.», стр. 138).
[Закрыть]. Вотчины отдельных монастырей достигали огромных размеров. В 60-х годах XVI в. вотчина Иосифо-Волоколамского монастыря состояла более чем из 30 тысяч десятин пахотной земли [265]265
См. А. А. Зимин, диссертация, т. I.
[Закрыть]. Примерно тогда же Кирилло-Белозерский монастырь имел в своем распоряжении от 13 до 19,6 тыс. десятин пахотной земли с 23 селами, 3 приселками и 892 деревнями [266]266
Подсчитано по указ. соч. Н. Никольского, стр. 56, 75, 255.
[Закрыть]. В 1562 г. в одном Переяславском уезде Троице-Сергиев монастырь располагал 13,2 тыс. десятин пахотной земли с 25,5 селами и сельцами и 150 деревнями [267]267
Троице-Сергиев м., кн. 530, Переяславль, № 171.
[Закрыть]. Савво-Сторожевский монастырь в 1558/59 г. владел в Звенигородском уезде 10 селами и 121 деревней с 1100 десятинами пахотной земли, в Рузском уезде у него было (по данным 1567/68 г.) 5 сел, 31 деревня и 2504,5 десятины пахотной земли [268]268
ЦГАДА, ф. Савво-Сторожевского монастыря, № 297, л. 1Н об., 124 об. – 125 об.
[Закрыть].
По неполным данным, у 15 монастырей в их вотчинах, расположенных в восьми центральных уездах, в 1556–1569 гг. крестьянской пашни было 57,6 тыс. десятин [269]269
Подсчитано по книге И. И. Смирнова «Восстание Болотникова. 1606–1607», Госполитиздат, 1951, стр. 39.
[Закрыть](последняя цифра не указывает землевладения Московского, Белозерского, в значительной части Волоколамского и ряда других уездов, изобиловавших монастырскими вотчинами). Все это вызывало резкое недовольство со стороны дворянства. К середине XVI в. споры монастырей с помещиками о землях были обычным явлением. Длительную тяжбу в 1548 г. вел Троице-Сергиев монастырь с помещиком С. П. Дементьевым и его братьями [270]270
ЦГАДА, Грамоты Коллегии экономии (далее – ГКЭ), Бежецк, № 116/1220; № 117/1221 (ср. АГР, т. I, № 62).
[Закрыть]. В июле 1551 г. разбиралось дело Калязинского монастыря с И. Ф. Воронцовым [271]271
Чтения ОИДР, 1894, кн. 3, отд. 4, стр. 2—10.
[Закрыть]. В таких условиях русское правительство в поисках земельных резервов ставит вопрос о необходимости проведения секуляризации (т. е. ликвидации) монастырских земель.
Первая половина XVI в. была временем развития поместного землевладения. Поместное землевладение – одна из форм условной феодальной земельной собственности. «.. Отдача земли в ленное владение за определенную личную службу и поборы…», по словам Энгельса, представляет собой одну из примечательных особенностей феодального хозяйства [272]272
Ф. Энгельс, О разложении феодализма и возникновении национальных государств (в кн.: Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, М., 1952, стр. 158).
[Закрыть]. Условное землевладение – одно из звеньев иерархической структуры феодальной собственности, когда права собственника расчленены между сюзереном и вассалом.
Существование условной формы собственности объясняется сравнительной неразвитостью социально-экономических отношений на той стадии феодализма и прежде всего слабым уровнем развития товарного производства. Критикуя Михайловского, В. И. Ленин писал: «До сих пор все думали, что если, например, в России в эпоху процветания поместной системы земля не могла переходить по наследству (так как она считалась только условной собственностью), то объяснения этому нужно искать в особенностях тогдашней общественной организации» [273]273
В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 1, изд. 5-е, стр. 151.
[Закрыть]. Рост поместного землевладения к середине XVI в. объясняется экономическими и политическими условиями того времени.
Мелкие и средние феодалы, не обладавшие сколько-нибудь значительными латифундиями, приспосабливались к развивающимся товарно-денежным отношениям. Недавно Л. В. Черепнин высказал мысль о том, что экономическое значение поместной системы заключалось «в хозяйственном освоении все большей земельной площади» [274]274
«Памятники русского права», вып. IV, стр. 8.
[Закрыть]. Если для южных (степных) районов, где помещик обычно получал во владение землю, лежащую «в пусте», наблюдение Л. В. Черепнина может считаться бесспорным, то для центральных районов страны ввиду отсутствия достаточных данных его вывод остается еще гипотетичным. Так или иначе, но хозяйственная инициатива среднего и мелкого землевладельца в XVI в., изыскивавшего всевозможные средства для своего обеспечения, очевидно, больше соответствовала экономическим условиям своего времени, чем прежние приемы ведения хозяйства, характерные для крупной боярской вотчины. Путем усиления эксплуатации крестьянства помещики добивались интенсификации своего хозяйства и освоения новых земель. Вместе с тем воздействие феодальной надстройки в условиях еще безраздельного господства феодальных отношений приводило к развитию мелкого и среднего землевладения в форме поместья, обусловленного военной службой [275]275
Ср. Л. В. Черепнин, Основные этапы развития феодальной собственности на Руси (до XVII века) – «Вопросы истории», 1953, № 4, стр. 60.
[Закрыть].
К середине XVI в. в основных чертах отливается поместная система землевладения и связанные с нею военно-служилые обязанности дворянства. Военная служба тогда была не только пожизненной, но и наследственной. Обычно поместье отца наследовали сыновья или близкие родственники (племянники и др.) [276]276
Тысячная книга, стр. 144, 177.
[Закрыть]Еще при жизни отца по достижении 15 лет (а иногда и 10–12 лет) [277]277
Тысячная книга, стр. 146, 171, 187, 200.
[Закрыть]сыновья могли служить «в припуск», т. е. с отцовского поместья, если оно было достаточно большое, или верстались «новичным» (первоначальным) окладом и получали поместья в стороне («отвод»). В случае увечья, болезни или старости служилый человек получал «в прожиток» обычно часть своего поместья, все остальное оставалось его сыновьям или отбиралось вовсе. За исправную службу «оклад» помещика повышался, а за неисправную (неявку на смотр, побег со службы и т. д.) поместье могло быть отписано на государя.
Наконец, последние широко распространенные виды феодального землевладения – дворцовое и черное – в XVI в. значительно уменьшались в размере в результате наступления феодалов на крестьянскую общину. Раздавались черные земли и монастырям. Так, в 1545–1546 гг. одно сельцо и 12 деревень волостных получил Киржацкий монастырь [278]278
Троице-Сергиев м., кн. 527, л. 255; кн. 523, л. 40 об. – 46.
[Закрыть]. 40 деревень волости Суземья Тверского уезда, бывшие в 1540 г. черными, в 1548 г. передаются в поместье «по наказу царскому» князю И. М. Шуйскому [279]279
И. И. Лаппо, Тверской уезд в XVI в., стр. 64. В Суздальском уезде в 1562/63 г. находилась «земля бортная великого князя помещика» (Троице-Сергиев м., кн. № 546, Суздаль, № 5).
[Закрыть]. В первой половине XVI в. поместья получали из дворцовых земель не только за военную службу. Одним из источников поместной системы было условное держание земли дворцовыми слугами, часто происходившими из несвободных «людей» князя. Это «служнее» землевладение еще в полной мере нельзя назвать поместным, поскольку оно далеко не всегда было сопряжено с исполнением военных обязанностей и поскольку его условия не были строго регламентированы, а целиком зависели от воли феодала. Землевладение слуг (конюхов, псарей, ключников и др.), непомеченных на дворцовой земле, отмечается в писцовой книге 1548 г. Тверского уезда, причем такие слуги там уже именуются помещиками. Эта форма условного держания земли в связи с реорганизацией поместной системы к середине XVI в. была ликвидирована. Тогда же постепенно исчезают и другие архаические формы условного землевладения, довольно распространенные в XV в., в том числе прекарное держание земли монастырскими слугами и боярскими послужильцами из числа свободной и несвободной челяди [280]280
С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, стр. 229–230, 242.
[Закрыть]. Зависимое землевладение слуг Калязинского монастыря середины XVI в. являлось уже анахроническим фактом [281]281
С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, стр. 231–243.
[Закрыть]. В 1539/40 г. слуга Калязинского монастыря П. Лодыгин купил у монастыря деревню Протусово, Кашинского уезда, с тем чтобы по смерти эта деревня вновь отошла к калязинским старцам [282]282
ЦГАДА, ф. Калязина монастыря, кн. 1, грамота № 86.
[Закрыть]. В 1540–1541 гг. один из слуг дал запись монастырским властям служить «с вотчиною», которая также должна была после его смерти поступить в Калязинский монастырь [283]283
ЦГАДА, ф. Калязина монастыря, кн. 4, грамота № 106.
[Закрыть]. Митрополичьи, архиепископские и епископские дети боярские и слуги исполняли государеву службу, но в меньшей мере, чем другие дворяне-помещики [284]284
С. Б. Веселовский, Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. I, стр. 437–438.
[Закрыть].
Феодальная земельная собственность сочеталась с мелким крестьянским землевладением. В условиях крепостнической системы надел крестьянина, являвшийся своеобразной «…натуральной заработной платой…» [285]285
В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 1, изд. 5-с, стр. 191
[Закрыть], служил в то же время средством обеспечения помещика рабочими руками. ««Собственное» хозяйство крестьян на своем наделе было условием помещичьего хозяйства, имело целью «обеспечение» не крестьянина – средствами к жизни, а помещика – рабочими руками» [286]286
В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 3, изд. 5-е, стр. 184.
[Закрыть]. Размеры надельной крестьянской пашни, впрочем, в середине XVI в. были еще сравнительно велики, поскольку к этому времени относится самое начало процесса расширения барской запашки за счет захвата крестьянских земель. Так, в 1539/40 г. в черных деревнях Тверского уезда на один крестьянский двор приходилось около 8,3 четверти земли в поле [287]287
Составлено по работе И. И. Лаппо «Тверской уезд в XVI в.», стр. 105.
[Закрыть]. Примерно такие же размеры были в 1562 г. на землях Волоколамского монастыря Дмитровского уезда (8,5 четверти) [288]288
Леонид, Упраздненный Пятницкий-Берендеев монастырь (Чтения ОИДР, 1871, кн. 4, отд. 1, стр. 33–35).
[Закрыть]. Согласно подсчетам И. И. Смирнова, в 50–60-х годах XVI в. средняя величина запашки на один крестьянский двор в вотчинах ряда монастырей, расположенных в центральных уездах, составляла 7,8 четверти [289]289
И. И. Смирнов, Восстание Болотникова, стр. 39.
[Закрыть]. На поместных землях новгородских пятин надел колебался от 7,1 четверти (в 1539 г. в Вотской пятине) до 4,7 (в 1544/45 г. в Бежецкой пятине) [290]290
Н. А. Рожков, Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в., стр. 196–197.
[Закрыть].
