Текст книги "Слуга дракона пустоты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
– Ага, я врубилась! – Лвок кивнула, – Типа, маленький карманный учебный космос.
– Типа, да, – подтвердила Гвэн, – Как я уже говорила, никто из посторонних не должен догадаться. Со стороны, наша активность выглядит, как облеты какой-то патрульной флайки. Не принципиально новой, а просто очередной высотной модели.
Пири постучал пальцем по своему лбу, а потом поднял этот палец к небу.
– Хэх! У меня в мозге сложилась общая картина! Для тех грузовых беспилотных ракет, которые доставляют элементы робото-фабрики на обратную сторону Луны, тоже есть информационное прикрытие, чтобы никто из посторонних не догадался. Так – нет?
– Верно, – ответил Линси Ли, – Западная буржуазная пропаганда утверждает, что КНР, нарушая договор об ограничении вооружений, проводит тесты межконтинентальных баллистических ракет нового поколения, с активной траекторией в космосе.
– Joder! – Пири хлопнул ладонью по колену, – Я это видел по CNN! Красная китайская ракета, маневрирующая в космосе так, что ПРО янки не успевает ее засечь и убить.
– Тино! – взволнованно произнесла Гвэн в микрофон, – Безопасная минута истекла. Ты слышишь? Включай тягу! Тебе пора гасить минусовую вертикальную скорость!
Возникла пауза. Все молча смотрели, как на экране бегут цифры. Потом загорелось красное окошко: «Рискованная скорость потери высоты». После этого, из динамика раздался веселый голос лейтенанта Кабреро.
– Hei foa! Все ОК! Я просто отрабатываю учебную ситуацию «отказ движка». Так что ситуация штатная. Приветствуется догадливость. Принимаются рекомендации. Ага!
– Тино, лучше не надо, – сказала Фэй Лани в микрофон, – Есть шаги программы…
– Я решил перескочить через пару ступенек, – перебил голос из динамика, – Решение принято, так что давайте, сосредоточьтесь на мониторинге и рекомендациях.
Снова пауза. Красное окошко на экране. Турбо-планер терял полкилометра высоты в секунду. Он свободно падал из стратосферы… Фэй Лани резко вытерла пот со лба и наклонилась к микрофону.
– ОК, командир. Отрабатываем учебную аварию. Прими рекомендуемые параметры…
– Готов, – лаконично отозвался голос Тино из динамика…
…Лвок сделала несколько шагов в сторону и поманила Пири за собой. Он кивнул и переместился к ней. Они переглянулись. И Лвок сделала характерный жест, вращая опущенной вниз правой ладонью. Пири снова кивнул. Эта пара не была пилотами – профессионалами, но обладала отличной интуицией. Они мгновенно догадались, что авария не учебная. Лейтенант Кабреро падал из-за реального отказа двигателя…
…
Этот же время, 500 миль южнее. Многосторонне-спорные острова Спратли (Наньша). Юго-восточный сектор. Точка «Half Moon Shoal» (она же: Лагуна Бай-Транг).
Острова Спратли – 437 мельчайших островков и рифов, не считая рыбных банок и отмелей, на 300-мильном пятне акватории Южно-Китайского моря, между Китаем, Филиппинами, Борнео и Вьетнамом, находились в споре с середины XIX века. Из количества «точек» и числа претендентов (каковыми были решительно все страны, имеющие побережья в этой акватории), следовало, что соглашение о демаркации принципиально недостижимо. Единственное, что тут можно сделать, это принять рациональные меры, чтобы не подраться из-за какого-нибудь миниатюрного рифа.
Одной из таких мер стало Каролинское соглашение 11-го года Хартии, по которому правительства Китая, Вьетнама и Филиппин подарили Меганезии лагуну Бай-Транг (совершенно бесполезную для всех остальных спорщиков) в обмен на то, что база меганезийской авиа-разведки возьмется за объективный мониторинг обстановки в интересах трех названных правительств. Сделка оказалась выгодна всем сторонам.
Неочевидной была только выгода меганезийцев, поскольку Бай-Транг, лежащая в ста милях к северу от малайского Борнео и в полста милях к востоку от филиппинского Палавана, представляла собой лагуну три мили в длину и полторы в ширину, но без, собственно, атолла. В смысле, атолл существовал, но подводный, и лишь несколько коралловых «рогов» появлялись на поверхности во время отлива. Впрочем, даже они перестали появляться на виду – теперь над этими участками возвышались три яруса изящных металлических платформ, издалека напоминающих каркас для ступенчатой пирамиды ацтеков (как в голливудской декорации к фильму об античной Мексике). А меганезийская выгода состояла в соблюдении своих обязательств по Каролинскому соглашения. Двойной авиационно-патрульный учебный взвод – полста курсантов – тренировались в зоне «мягкого конфликта». Это было содержательно и азартно, и это приносило опыт, который потом мог успешно применяться в «жестких» ситуациях. Существовала и еще одна выгода: Бай-Транг был удачным местом для неформальных встреч офицеров INDEMI с представителями ряда структур из близлежащих стран.
Итак, 13-го октября, в середине дня, под брезентовым навесом на одном их длинных служебных пирсов платформы авиабазы Бай-Транг, пили кофе два персонажа. Один – весьма пожилой, худощавый, но крепкий метис, одетый в широкие яркие багамские шорты, широкополую колониальную шляпу, и расшитую орнаментом мексиканскую жилетку на голое тело. Второй – чистокровный малаец в аккуратном белом костюме и темной рубашке, при кремовом галстуке с алмазной булавкой.
– Не следует так нервничать, уважаемый Сембен, – сказал первый, закуривая толстую фиджийскую сигару, – ситуация от этого не изменится. Она объективна.
– Нет, мистер Лаполо! – возразил Умран Сембен (советник департамента внешних сношений Малайзии), – Нет! Не объективна, а подстроена! Я вам доказал: это происки красных китайцев, которые хотят доминировать и в моей стране, и во всех соседних странах, а когда-нибудь они доберутся и до вашей страны, мистер Лаполо! Красные китайцы натравливают индонезийцев и филиппинцев на наш север Борнео, чтобы под шумок захватить контроль над западной, континентальной частью Малайзии.
– Вы это не доказали, уважаемый Сембен, – ответил Жерар Лаполо, – Вы привели ряд аргументов в пользу своей версии, и не более. От того, верна данная версия, или нет, ситуация не меняется. То ли спонтанно, то ли под воздействием красного китайского умысла, сложилась игровая позиция. Надо оценить перспективы того или иного хода, отбросив бессмысленный вопрос о чьей-то виновности. Какой ход предлагаете вы?
Малаец на несколько секунд задумался, взвешивая слова, и отчеканил:
– Дайте нам оружие, аналогичное тому, что вы дали японцам. Мы хорошо заплатим.
– Так, – произнес шеф INDEMI, – Начнем с того, что правительственные структуры Меганезии оружие японцам не давали. Возможно, оружие продало какое-то бизнес-партнерство, но это его дело. Во-вторых, роботизированное минирование японской акватории оказалось палкой о двух концах. Да, манчжурский флот застрял…
– Китайский флот, – перебил, Сембен, – давайте называть все своими именами.
– ОК. Китайский флот застрял на рубеже 31-й параллели. Но порты Японии при этом оказались блокированы, и правительство Токио, перед лицом разрушения экономики, вынуждено будет пойти на пакт, условия которого вам, я думаю, уже известны.
– Да, – малаец кивнул, – Они согласятся с потерей всех своих островов до 30-й широты включительно, а также, отдадут остров Цусима в южных воротах Японского моря. Им придется, кроме того, признать партию «Красных айнов» на Хоккайдо. Но основные японские территории удалось спасти от оккупации, и это достойный результат.
– Половина граждан Японии считает иначе, но это не важно. В любом случае, сделка, которую вы предлагаете, убыточна для нас, сколько бы вы не заплатили. Если принять изложенную вами версию, то на другой чаше весов – ухудшение отношений с Китаем.
– В случае с Японией, вы не побоялись этого, – возразил малайский советник.
– В случае с Японией, уважаемый Сембен, действовало частное бизнес-партнерство.
– Хорошо. Мы тоже согласны строить отношения с частным бизнес-партнерством.
Жерар Лаполо пару раз пыхнул сигарой, прежде чем ответить.
– Это вариант. Но вам надо разговаривать не со мной, а с доктором Джугэ Ляном.
– Вы шутите?! – Возмутился Умран Сембен, – Упомянутый вами Лян, во-первых, криминальный деятель, а во-вторых, он китаец!
– Извините, уважаемый Сембен, – ответил шеф INDEMI, но в вашей стране каждый четвертый житель – этнический китаец. Собственно, именно этнические китайцы, и, возможно, этнические индусы, которых, правда, в несколько раз меньше, построили относительное экономическое благополучие вашей страны. Ясно, что именно с ними предпочитают иметь дело наши бизнесмены, работающие в малазийском регионе.
– Бизнесмены предпочитают иметь дело с тем, кто платит деньги, – резонно заметил малазийский советник, – А деньги будет платить наше правительство.
– Тогда в чем проблема? – поинтересовался Лаполо, – В Меганезии можно приобрести системы вооружения, подходящие к вашему случаю. Если для вас уровень свободы нашего рынка недостаточен, или вы ищете наиболее дешевые системы, то рядом есть рынок Папуасского Фриюниона.
Умран Сембен вздохнул и медленно покачал головой.
– Мистер Лаполо, вы не понимаете проблемы, или делаете вид, что не понимаете?
– А вы, уважаемый Сембен, уверены, что понимаете эту проблему? – поинтересовался меганезиец, – И, если да, то как именно вы ее понимаете?
– Проблема, – сказал малазийский советник, – в иррациональной ненависти к исламу и мусульманам и в вашей стране, и во Фриюнионе тоже. Ваши люди игнорируют такие реальные явления, как социальный и технический прогресс в нашей стране, и смотрят только на формальность, на то, что ислам в Малайзии, это государственная религия.
– Очень жаль, – констатировал Лаполо, – что вы так это понимаете. Вы акцентировали внимание только на закупке массы асимметричного оружия, которое, как вам кажется, может волшебным образом спасти вашу территорию от распила между соседями. Вы рассуждаете о том, что в странах Биокеании вам бы могли продать это оружие, но вот неприятность: в этих странах с вами не желают иметь дело из-за ислама. Там не верят сказкам о том, что государственный ислам в Малайзии это просто формальность.
– Вы тоже предубеждены против ислама, – заметил Сембен.
Лаполо снова пыхнул сигарой и изобразил на лице нейтральную улыбку.
– Я просто делаю свою работу. Организация Исламская Конференция, и еще несколько структур того же типа, это объективный источник угрозы для граждан моей страны. Я работаю над нейтрализацией этой угрозы. Непредубежденно. Тут ничего личного. Но, вернемся к вопросу оружия. История о том, как сто героических самураев с помощью волшебных сюрикенов остановили миллиардную орду китайцев на рубеже Священной Земли Ямато, это – для любителей телесериалов. В жизни таких чудес не происходит. Китайско-манчжурский флот вторжения был остановлен совсем другим фактором.
– Что это за фактор? – быстро спросил малазийский советник.
– Это… – произнес Лаполо, – фактор, способный остановить китайское вторжение.
– Да, да, – Сембен кивнул, – я понимаю, китайцы остановились, значит, какой-то фактор оказался сильнее их. Я догадываюсь, о чем идет речь, и мы могли бы договориться о соразмерной цене. Об очень высокой цене. Наша страна имеет ресурсы, и у нас есть финансовая помощь. Называйте цифру, мистер Лаполо.
– О чем вы подумали? – спросил меганезиец.
– О ядерном оружии, разумеется, – ответил Сембен, – Вы ведь это имели в виду.
Возникла длинная пауза, в течение которой на лице малазийского советника держалось выражение напряженного ожидания. Жерар Лаполо равнодушно пожал плечами.
– Ядерное оружие, если вы его купите, остановит Красный Китай, но не поможет вам.
– Вы говорите загадками, – заметил малаец.
– Нет, уважаемый Сембен. Тут все просто. Исламский султанат с ядерным арсеналом в оперативной близости от Биокеании – это слишком большой риск. Если такая ситуация начнет складываться, то ядерное оружие применит третья сторона, и султанат станет территорией, экологически неинтересной для КНР. Я объясняю так подробно, чтобы предотвратить трагическую ошибку некоторых ваших руководителей.
Малазийский советник хотел что-то возразить, но Жерар Лаполо резко вскинул вверх правую ладонь, давая понять, что еще не договорил.
– Вы намерены напомнить, что Малайзия – не исламский султанат аравийского типа, а конституционная монархия по образцу Британии… Я вижу: вы кивнули. Так вот. Это сказки для туристов. Реальность такова, что в Федерации Малайзия 16 территорий, из которых 9 – исламские султанаты. Два султаната объявили джихад Мегагнезии 13 лет назад, Папуа – полтора года назад и всему Фриюниону – в марте текущего года. Мне непонятно, как эти военные игры допускаются в рамках федерации, но таковы факты: правительства двух штатов Малайзии объявили войну моей стране. Это понятно?
– Мистер Лаполо, – сказал Сембен, досадливо поморщившись, – этот джихад – простая формальность, необходимая чтобы получить финансовую помощь из Аравии и Ирана. Реальных военных действий наши султаны не планировали, и вы это знаете.
– Я знаю, – подтвердил шеф INDEMI, – но, как я могу доказать это нашему Верховному суду? Судьи смотрят ваше TV, и наблюдают официально признанного в вашей стране исламского правителя, который с балкона своего дворца выкрикивает определенные лозунги, а скопление ваших граждан, это подхватывает. Естественно, меня вызывают в Верховный суд, дают мне соответствующую приказ, и что я должен делать?
– Если проблема только в этом, Мистер Лаполо, то я могу передать вам документы, из которых следует, что наши султаны получают определенные суммы из Эмиратов и эти суммы тратятся на мирные цели, а не на подготовку атаки против вашей страны.
Жерар Лаполо вздохнул и выразительно развел руками.
– Есть сайберская поговорка: «кто девушку ужинает, тот ее и танцует». Судьи скажут: «Браво, сен полковник! Вы дали нам недостающую info. Теперь мы точно знаем: эти султаны – наемники наших врагов. Мы примем решение в соответствии с Хартией».
– Какое решение? – спросил советник.
– Не знаю, – Лаполо пожал плечами, – Но точно не о помощи вашему правительству. Конечно, если бы я мог сказать судьям: «Леди и джентльмены! Я прошу учесть что Малайзия – это конфедерация, менее структурированная, чем наша Конфедерация Меганезия. У нас существует общая Великая Хартия, а в Малайзии разные автономии живут по разным правилам. Исламский экстремизм характерен только для нескольких автономий, а остальные скорее могут быть нашими друзьями, чем врагами»…
Шеф INDEMI оборвал свою реплику, и принялся раскуривать потухшую сигару.
– Но, Малайзия – это федерация, а не конфедерация, – заметил Сембен, после паузы.
– Это лексическое недоразумение, – ответил Лаполо, – мешает вам получить фактор, который в значительной мере оградил бы вас от агрессивной активности соседей.
– Правильно ли я понимаю, – осторожно произнес малазийский советник, – что, если Малайзия станет конфедерацией, то правительства автономных штатов, которые не являются султанатами, могут рассчитывать на вашу военно-техническую помощь?
– Не совсем правильно, уважаемый Сембен. Вы фетишизируете оружейный аспект проблемы, а в реальности это вторично. Первичны тренды экономической стратегии игроков, присутствующих на политическом поле. Фактор, который вызовет смещение этих трендов – вот что вам нужно. А оружие… Оно приложится обычным образом.
Умран Сембен вытер лимонно-желтым платком пот со лба, ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Не окажется ли наше правительство капитаном без корабля? У нас есть лишь три территории с прямым управлением: Куала-Лумпур, затем Путраджая – фактически пригород Лумпура, и острова Лабуан рядом с Борнео, напротив бывшего Брунея. Все прочие территории превратятся в независимые страны, и кто гарантирует, что они останутся в орбите Лумпура, а не разорвут связи с конфедеративным центром?
– Никто, – ответил шеф INDEMI, – здесь все будет зависеть от разумности политики Лумпура. Но сейчас ситуация гораздо хуже. Вы близки к тому, чтобы потерять все. Смотрите на вещи реально. При синхронной атаке индонезийских и филиппинских корпусов быстрого развертывания против Северного Борнео, с участием внутренней вооруженной даякской и этнически-филиппинской оппозиции, вы мигом потеряете Саравак, Сабах и Лабуан. Ваша армия окажется деморализована потерей восточной территории, и тогда ваши западные территории начнут рвать все, кому не лень. КНР позволит флотам Индии и Таиланда отгрызть по кусочку, а затем введет войска в Малаккскую Малайзию для защиты этнических китайцев. И население встретит их цветами. Люди обрадуются тому, что это, какой-никакой, а порядок.
– Вы на меня давите, – пробурчал Сембен.
– При чем тут я? – Жерар Лаполо выразительно поднял брови, изображая искреннее удивление, – Я лишь вкратце пересказал вам доклад вашего генштаба. Вы, конечно, прочли это перед нашей встречей. Кстати, там написано еще, что ждать помощи от союзников из региона Персидского залива бессмысленно. Любой их воздушный или морской транспорт будет засечен патрулями Терра-Илои на 70-м меридиане, и падет жертвой какой-нибудь индийской, китайской, индонезийской или папуасской ракеты. Индийский океан большой, попробуй, найди, кто стрелял… В общем, ваша встреча с представителем Меганезии вызвана тем, что вам больше не к кому обратиться…
Малазийский советник в ярости ударил кулаком по дюралевому настилу пирса.
– Вам нравится смаковать это? Зачем вы согласились на эту встречу?
– Вот! – произнес Лаполо, – Сейчас вы ведете себя не как чиновник, а как гордый и независимый человек. Но, вы не дослушали. У вас в исламе есть термин: «maktub». Британцы называют это «fortune». Мы, канаки, говорим «te Paoro».
– Что вы такое говорите? – удивленно спросил Сембен.
– Я рассуждаю о цепи событий, которая привела вас туда, где вам готовы помочь не из денежной или политической выгоды, а просто по-добрососедски. Мы же соседи, так?
– Я не понимаю, мистер Лаполо... Что значит, не из выгоды?
– Выгода, разумеется, есть, – уточнил меганезиец, – Она заключается просто в том, что взаимопомощь, раньше или позже, так или иначе, приносит пользу. Вы согласны?
– В политике обычно другие мерки, – не очень уверенно ответил малаец, – И, я пока не понимаю, как именно вы готовы нам помочь.
– Мы начали, – напомнил Лаполо, – с некого фактора, который решает вашу проблему путем использования естественного хода вещей, после того, как политическая система Малайзии будет официально объявлена не федеративной, а конфедеративной.
– Мне трудно поверить, – сказал Сембен, – что какая-то политическая декларация, без вооруженной силы, остановит индонезийцев и филиппинцев, а тем более – китайцев.
Лаполо несколько раз утвердительно кивнул в знак полного согласия.
– Агрессора остановит вооруженная сила. А декларация новой политической системы создаст эту силу. Точнее, направит против агрессора некие уже существующие силы.
– Я начинаю понимать ход вашей мысли, мистер Лаполо. Вы предлагаете сделать так, чтобы боевики-сепаратисты обратили оружие против наших агрессивных соседей?
– Это упрощенный подход к одному из элементов предлагаемой стратегии, – ответил Лаполо, – любая серьезная стратегия должна быть многослойной, чтобы один слой цеплялся за другой, другой – за третий, и тогда противник запутается в этой сети.
– А-а, – задумчиво произнес малазийский советник, – Но такую сложную стратегию придется долго разрабатывать, а времени очень мало.
– Времени достаточно, если не терять его попусту, а сразу начать… – в этот момент в кармане жилетки Лаполо запищал мобайл. Он вынул трубку и прижал к уху, – …Да, я слушаю… Как это произошло?.. Ясно… Немедленно свяжись с экспертами «Kiribati Concorde»… Не тащи их на базу. Пусть работают дистанционно… Я сам поговорю с партнерами. И я жду предварительного заключения экспертов. Отбой.
Умран Сембен с интересом следил за выражением лица меганезийского разведчика в процессе этого разговора, и когда тот убрал трубку, поинтересовался.
– У вас какие-то серьезные неприятности?
– Нет, ничего особенного. Типичный случай отказа новой патрульной техники. Наши авиастроительные компании в погоне за выгодными подрядами, подписываются под безумно короткими сроками, а потом выдают нам недоработанные машины.
– В нашей системе та же история, – сообщил малаец.
– Думаю, – сказал Лаполо, – это везде так. История, старая, как мир… Итак, мы с вами остановились на том, что нельзя терять время. Надо действовать немедленно.
…
Атолл Донг-Ша. Это же время.
Ярко-оранжевый летный комбинезон безопасности на лейтенанте Тино Кабреро был расстегнут примерно до пупа. Лейтенант сидел на искусственном берегу «китайской фрикадельки», держа в левой руке зажженную сигару, а в правой – плоскую фляжку с «зеленухой» (называемой также «канакским абсентом»). На площадке в пяти шагах от него, Пири и Лвок разбирали корму турбо-планера (самого простого, безопасного и экологичного учебно-пилотажного космический корабля в истории), чтобы извлечь злокозненный блок ракетного двигателя, и по видеосвязи продемонстрировать его экспертам партнерства «Kiribati Concorde» (MNZ, Тарава, округ Вест-Кирибати). Суб-лейтенант Гвэн Нахара, нахлобучив на себя широкополую шляпу – «вьетнамку» (для экранирования слепящего послеполуденного солнца) и положив перед собой ноутбук, валялась на циновке попой кверху, и сочиняла «Рапорт о критическом происшествии, выразившемся в невозможности запуска ракетного двигателя после штатного маневра «горка» на высоте 32000 метров, и об аварийной посадке в безмоторном режиме».
Напротив открытых ворот ангара была установлена плитка, на плитке – алюминиевый котелок, а в котелке – суп-пюре в начальной стадии приготовления. Юн Чун вспомнив практику в дядином кафе в Тян-Яхайцзяо, на севере острова Хайнань, решила сделать неординарное блюдо к обеду. Старший лейтенант Линси Ли, не зная, чем себя занять, бродил между ангаром и турбо-планером. Фэй Лани и Кэн Инхэ сидели на длинном контейнере под навесом и молча листали «Приложение F-01-27 к программе». То, что турбо-планер был тайваньской разработкой, явно добавляло им неприятных эмоций.
…Блок ракетного двигателя турбо-планера, напоминал 6-дюймовый боеприпас для безоткатного орудия. Толстый кабель электропитания, другой, плоский кабель для сигналов управления, и два гибких шланга (для топлива и для окислителя) уже были отсоединены, и Пири, потыкав в несколько точек тестером, объявил:
– По ходу, foa, подключение ОК. Сдохло что-то в потрохах.
– У меня сразу было недоверие к этой балде, – добавила Лвок, – Что-то во всем этом интуитивно представляется кривым и неродным, вот что я вам скажу.
– Типа, гвоздь не от той стенки? – спросил Пири.
– Ну… – Лвок заглянула в опустевшее гнездо от блока, – …Как бы, там должен стоять другой dick. А туда запихнули этот китайский примус. Я ничего не хочу сказать про китайскую технику, но поймите меня правильно. Машинка тайваньская, а экспертов назначают из «Kiribati Concorde». Это ведь не просто так, а?
– Я сейчас посмотрю, – отозвалась Гвэн.
– Что ты посмотришь? – хрипловато произнес лейтенант Кабреро.
– Есть ли что-нибудь похожее в ассортименте «Kiribati Concorde», – пояснила она.
Лвок вытерла ладони тряпкой и подошла к тайваньцам.
– Ребята, во-первых, прекращайте страдать. Главное: все живы, у всех руки-ноги не оторваны, и головы на месте. Во-вторых, что вы знаете про историю этой машинки?
– Я уже рассказывал перед стартом, – напомнил Кэн Инхэ, – Это тайваньская модель прошлого года для американских ракетных гонок. Ее модернизировали.
– Да, я помню, – Лвок кивнула, – А чем эта модель была раньше?
– В каком смысле? – удивилась Фэй Лани.
– Ну, в смысле, откуда взялся дизайн планера? Он оригинальный или тыренный?
– Скорее, второе, – признал Кэн, – Знаешь, ракетные гонщики рыщут по всему миру в поисках перспективных планеров. Мощность ограничена по условиям гонок, и очень многое зависит от конфигурации. Можно прочесть об этом подробнее на их сайте.
– Я уже нашла на сайте «Kiribati Concorde», – сообщила Гвэн, и ткнула значок «print»
********************************
«Kiribati Concorde». История машин high-altitude light-supersonic серии «Kongo».
Летом 1928-го года по евро-стилю, германский авиаинженер Алекс Липпиш построил любительский ракетоплан по схеме «canard» с ракетным движком: первый, предельно простой пилотируемый реактивный ЛА в истории. За следующие сто лет появился ряд машин с похожей схемой. В конце 22-го года Хартии мастер-пилот Герхард Штаубе, работавший министром ВВС в Шонао-Ка (Конго-Заир) и инженером в семейной фирме «Retiair» (атолл Арораэ, Вест-Кирибати), построил флайку «Kongo Duck», практически вернувшись к исходной конфигурации Липпиша. Эта машина стала «лабораторной птичкой» серии высотных ЛА ВВС Шонао с ракетными движками Штаубе и с ультра-импеллерными движками Штаубе-Тетиэво. В феврале 23-го Штаубе переехал к семье на Арораэ, и учредил партнерство «Kiribati Concorde» с группой «Kanaka-Sky» (Бутаритари, Вест-Кирибати). Сверхзвуковые «Kongo Trainer» и «Kongo Bee» партнерства «Kiribati Concorde» получили блестящие отзывы пилотов легких транспортов. На американских гонках ракетопланов в ноябре 23-го тайваньские спортсмены выиграли бронзовый кубок на оригинальной спортивной версии «Kongo Duck», построенной авиа-инженерами островного Китая. В августе 24-го «Kiribati Concorde» начало производство учебно-боевых машин «Kongo Flash» для ВВС Мадагаскара, Филиппин и Гондураса.
********************************
Тино Кабреро сделал еще глоток «зеленухи», вытер губы ладонью, завинтил пробку, бросил фляжку Пири и спокойно сообщил.
– У этой флайки классный планер. Иначе бы мне allez. Но движок, по ходу, говно. Я реально удивлен. Герх Штаубе, это мастер. Он никогда бы такое не санкционировал.
– Вот и я говорю: движок не родной, – согласилась Лвок.
– Гвэн, посмотри, какой движок был у тайваньских гонщиков, – попросил Тино.
– Минутку… – суб-лейтенант пошлепала пальцами по клавиатуре, – Вот, все известно. Агрегат германской фирмы «Jet-Hund», ЖРД однокомпонентный, на гидразине.
– А тут, – сказал Пири, рассматривая извлеченный блок, – движок тайваньской фирмы «Wama motors», двухкомпонентный ЖРД: спирт и перекись водорода.
– Сейчас глянем… – Гвэн снова пошлепала по клавиатуре, – …Ага, вот оно: «WAMA» (Warfare Allied Military Aviation). Аккредитованный подрядчик Минобороны.
– У меня больше нет вопросов, – констатировал Тино, – Это эффект фатальной потери качества за счет испарения денег в военной индустрии стран ЮВА. Короче: просим экспертов, чтобы они подобрали к турбо-планеру нормальный движок, а что у этого агрегата умерло в потрохах, меня не гребет. На нем мы летать не будем, по-любому.
Старший лейтенант Линси Ли перестал бродить туда-сюда, остановился почти точно между ангаром и турбо-планером, и спросил:
– Тино, а что теперь будет с программой работ?
– Конкретно теперь будет изучение теории, вероятно два дня. Дружно читаем книжки, остальное время – пинаем балду и занимаемся физкультурой. А потом нам привезут нормальные движки, и летаем дальше. Кстати… – лейтенант Кабреро резко изменил спокойный тон на металлически-официальный, – …младший лейтенант Фэй Лани!
– Да, командир! – отозвалась тайваньская китаянка.
– …Вам объявляется благодарность за грамотные рекомендации по пилотированию аварийного летательного дивайса и, фактически, за спасение ценного командирского организма… Вот… – Тино снова перешел на обычный тон, – Фэй, объясни мне, куда отправлять сообщение, чтобы в вашем штабе тебе это впечатали в личный файл.
– Спасибо, – сказала она, – Если ты включишь это в текущий рапорт, то будет вполне достаточно. А можно, я посмотрю подробнее info про «Kiribati Concorde»?
– Aita pe-a, – сказал он, – Рабочий день закончен, все могут пинать балду, кроме Пири и Лвок, которые помогут мне закатить турбо-планер в ангар, и тоже могут пинать балду.
– Фэй, двигай сюда, – Гвэн махнула тайваньке ладошкой, – У меня на ноутбуке уже все открыто. Что ты хотела посмотреть про эту лавку?
– Ну… Я отметила для себя про поставки Филиппинам. Просто, интересно.
– Это в разделе «News» , – сказала Гвэн и ткнула пальцем в меню на экране.
********************************
13 октября. «Kiribati Concorde» – первая поставка для ВВС Филиппин.
300 филиппинских пилотов корпуса быстрого реагирования вернулись домой после прохождения годичной программы тренингов на полигоне Пиерауроу (округ Палау). Пилоты прибыли на авиабазу БР-ВВС Филиппин на острове Кухор на учебно-боевых флаерах «Kongo Flash». По новой договоренности между правительством Филиппин, партнерство «Kiribati Concorde» передает первую партию этих машин с отсрочкой расчетов. «Это замечательная взаимовыгодная сделка, – сказал прессе топ-менеджер партнерства Латаки Бикфут, – Наши машины сравнительно недорогие, и с хорошими пилотами они быстро окупают себя, как уже показали боевые действия в Африке».
********************************
Тайваньский лейтенант Кэн Инхэ сконфуженно почесал макушку.
– Кажется, я пролетел мимо кассы со своим политическим прогнозом.
– Частично пролетел, – уточнил Тино Кабреро, – Ты угадал, что филиппинские пилоты вернутся домой прямо на боевой технике. Но ты ошибся, полагая, что они прилетят с криком: «Все, блин, руки вверх! Это налет! Точнее, это Алюминиевая революция!».
– А я вот не поняла, – сказала Юн Чун, помешивая нечто булькающее в котелке, – что значит выражение «они быстро окупают себя» применительно к боевым самолетам?
– То и значит, – ответила Лвок, – если ты на этой боевой технике что-то отхарила, то получился доход. Вычитаем цену техники, и получаем прибыль. Типа, бухгалтерия.
…
