Текст книги "Слуга дракона пустоты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Факт минирования стал сюрпризом не только для Пекина и Тайбея, но и для Токио. Береговая охрана в начале сообщила о «риске минирования», и лишь после того, как первое грузовое судно оказалось подорвано, информацию скорректировали и дали в телеэфир карту с заштрихованной зоной минного поля. Позже, две субмарины класса «Лира» ВМС КНР (наличие которых, впрочем, отрицается Пекином), провели залп четырьмя торпедами дальнего радиуса действия по тральщику и по причалам Аога. Военные эксперты, узнавшие о залпе из сообщений авиаразведки US-Navy, уверены: торпеды были пущены для проверки эффективности мин. Результат: все торпеды поражены на полпути к цели. Это означает, что минное поле или очень плотное, или состоит из т.н. «мобильных автономных подводных взрывных устройств».
Возникает вопрос: откуда появились эти устройства? По мнению военных экспертов, ничего подобного на минном тральщике не было. Данное оружие доставлено либо из японских арсеналов в Йокосука, либо из арсеналов третьей стороны (под которой все подразумевают Меганезию), либо из арсеналов 7-го флота США. Как обычно бывает в подобных случаях, никто из подозреваемых не признался. Только и.о. командующего эскадры Идзу, старший лейтенант Охояси Горо заявил «это я!» (поскольку терять ему, очевидно, нечего). В генеральном штабе ВМС Японии охотно согласились: «это он!».
Многие аналитики отмечают, что, если применять классический подход «ищи, кому выгодно», то круг подозреваемых не сузится, а лишь расширится. Кроме трех уже названных, туда попадут еще несколько стран, которые заинтересованы не столько в результатах китайско-японского конфликта, сколько в блокировании колоссального портового конгломерата в Токийском заливе – главных морских ворот Японии. По мнению экономистов, именно Япония, для защиты территории которой, вроде бы, проведено минирование, пострадала от этого больше, чем кто бы то ни было. Они не исключают коллапса японской экономики, если мины не будут убраны в ближайшую неделю, и считают, что коллапс неизбежен, если минная война будет расширяться.
Представители влиятельного японского политического блока «Возрождение Ямато» приводят другой анализ ситуации. Они считают, что минирование спасло Японию, находившуюся уже на грани сдачи Токио. Если принять их точку зрения (которая, в некоторой степени, подтверждается фактом китайской торпедной атаки у Идзу), то получается, что японскому правительству надо сейчас заботиться не об экономике отдельных индустриальных районов, а об отражении китайской агрессии. Некоторые американские аналитики не исключают, что это действительно так. Китай в течение полувека создавал крайне мощный военный флот не для того, чтобы ограничиться оккупацией Рюкю и еще нескольких сравнительно небольших архипелагов.
Итак: мнения разделились. Мы продолжаем следить за развитием событий.
–
Эврика повернулась к Есано Балалайке и игриво подмигнула.
– А что на это скажет гражданин загадочной империи Цин-Чао?
– Скажет, – ответила та, – что у американских аналитиков каша в мозгах. Они все время путают Цин-Чао с Красным Континентальным Китаем. Красному Китаю, может быть, интересно оккупировать Нихон, а нам этот Нихон на хрен не нужен. Пусть красные забирают это в дополнение к Северным Рюкю и бахаются, если хотят. А мы – не КНР.
– …Вы не КНР, а Тайвань? – предположила Эврика.
– Нет. И не Тайвань. Хотя, Тайвань нам, конечно, ближе. Мы сами по себе.
– Вот как… Ага… А если я не поверю, ты обидишься и надуешься.
Манчжурская японка улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Нет. Это нормально. Четверть века назад никто не верил, что Меганезия сама по себе. Верно? Одни говорили: это происки красных китайцев, другие – что политическая игра бразильцев, а третьи – что началась тайная борьба Канады за долю в Океании.
– Зачетный заход, – признала меганезийская алеутка, – Чисто экологический, да, Люси?
– Не знаю, – Люси пожала плечами, – У меня друзья экологи, а я так, слегка сбоку.
– Ага! И что тебе видно сбоку?
– Ну… – Люси почесала в затылке, – …Мне кажется, эти аналитики уперлись носом в Тихоокеанскую акваторию, а надо смотреть в сторону Китая. Для красных китайских оффи на Японии свет клином не сошелся. Вокруг есть еще Синяя Корея, Филиппины, Малайзия и Сингапур. Вьетнам с технически примкнувшим к нему Лаосом, лучше не трогать, но обгрызть север Индонезии и юг Таиланда можно легко. Договориться с индийскими оффи, которые начали делить Индокитай с другого конца, взять на долю малую некоторых товарищей с Тимора и из китайско-малайской мафии, и вперед. Да, кстати, у Красного Китая с Китаем-Тайванем союз только до следующего поворота кармического колеса. Дружила кошка с мышкой. Пока не проголодалась. Во как!
Феликс Тринидад Бенитес скептически хмыкнул, бросил вопросительный взгляд на Хагена, получил в ответ утвердительный кивок и вытащил сигарету из яркой пачки мпулуанских «Оngo-Willem Plant». Бенитес курил редко, но когда такие заходы…
– Люси, ты так здорово расписала аппетиты краснопузого дракона. Но кроме КНР на планете еще кое-кто есть, ты в курсе?
– Я в курсе, бро, – юная меганезийка кивнула, – Кое-кому отдадут Сингапур, а если поторговаться, то добавят бывший Бруней и курортный филиппинский Палаван. И прикинь: кое-кто, запросто согласится, как согласился взять Окинаву и Иводзиму, и продать кое-кого из союзников.
– Настоящих друзей нельзя купить, но можно продать, – добавил Хаген.
– Ну, блин! – возмутился Бенитес, – В желтых морях очередной раз все всех дурят, и сильные давят слабых, а моя страна опять получается крайняя. Я не понимаю, вы-то, канаки, за что не любите Америку?
Эврика дружески похлопала его по плечу.
– Не заводись, бро. Откуда ты взял, что канаки не любят Америку? Ты американец с Гавайев, ты что, не летал на атолл Джонстон и на атоллы Северных Лайн?
– Летал, – неохотно согласился он.
– Ну, и сильно тебя там не любили канаки? – иронично поинтересовалась она, – Ага, молчишь, как тунец в салате! А там, где у ваших оффи чудесные союзники: в Европе, Аравии, Японии, там любят янки? Прилетает туда янки и сразу весь в цветочках, а?
– Да ну вас, – Бенитес махнул рукой, – вечно вы, канаки, все вывернете наизнанку.
– Это ты выворачиваешь, – возразила она, – а я говорю то, что реально, по жизни.
– Реально, – буркнул он, – я не удивлюсь, если выяснится, что всю эту кашу заварило меганезийское Гестапо. Не просто же так вышло, что все вокруг в дерьме, а вы – нет.
– Ну, конечно,– невозмутимо ответила Эврика, наливая ему еще пива, – Жаль, сто лет назад не было Меганезии, а то бы из-за нас разбомбили Перл-Харбор и Хиросиму. Я недавно слушала вашего президента, и он сказал, что Меганезия виновата в мировом финансовом кризисе. Интересно, кто до нас был виноват в этих мировых кризисах?
– Ты передергиваешь, – проворчал американец.
– Ага! – Эврика кивнула, – Нас этому специально учат в школе на уроках риторики.
Есано Балалайка, успевшая дожевать кусок мяса, вернула разговор на шаг назад.
– Люси, а с чего это ты взяла, что Красный Китай так запросто все хапнет? Может, ты думаешь, что нам без Америки и ответить не чем?
– Не знаю, – Люси качнула головой, – А кому – нам? Типа, список в студию.
– Ну, начнем с Тайваня, – сказала Балалайка, – Хотя, не только с Тайваня. Знаешь, мы, манчжуры, много с кем умеем договариваться. А Красный Китай не очень-то может воевать на семь морских фронтов сразу. И будь уверена, в Пекине это понимают.
– Еще скажи, что у вас манчжуров, будет атомная бомба, – подколол Бенитес.
– Уже есть, – ответила, она, приглядываясь к очередному куску мяса, и решая вопрос: поместится ли это в ее некрупный организм после всего, ранее проглоченного.
– Ты шутишь? – удивился он.
– Не шучу, – ответила Балалайка, – А что тут такого? Не будды горшки обжигают.
…
19. Война ведется ради выгоды. Кто не понимает этого?
Дата/Время: 11.10.24 года Хартии. Утро – день – вечер.
Атолл Донг-Ша (восточная колония Терра-Илои)
Остров Минамитори (восточная Цин Чао)
Футуна-и-Алофи (Меганезия).
=======================================
Ливень с грозой и порывами штормового ветра, резко начался перед рассветом. Когда восемь персонажей проснулись от серии оглушительных ударов грома, и сползлись в кают-компанию «скворечника», Лвок, заразительно зевая, пошутила: «Типа, это уже не дождик, но еще не тайфун». Пири хмыкнул, одобрительно пошлепал ее по попе, и стал варить какао (а чем еще заниматься в таком месте в таких условиях?).
Собранный за полтора дня корпус на Донг-Ша сразу стал называться «скворечником», поскольку Тино, Гвэн, Кэн, Фэй, Линси, Юн, Пири и Лвок, по генеральной легенде считались (цитата) «Международной орнитологической базой, изучающей изменения миграции птиц, вызванных глобальным потеплением и сменой картины течений». В генеральную легенду, как обычно, верили только люди, совсем далекие от ситуации, поэтому имелась суб-легенда. Никакие они, конечно, не орнитологи (они вообще птиц различают только в кулинарном смысле), а персонал первой экспериментальной базы совместного патруля – по образцу совместных патрулей на юге Тихого океана. Это выглядело достаточно достоверно для экипажей китайских и канакских транспортов, которые должны были периодически забрасывать на Донг-Ша те или иные грузы…
Кэн Инхэ прижался лицом к прозрачной наклонной стене, закрылся с двух сторон ладонями, чтобы не мешал свет лампы и, вглядевшись в темноту сквозь стекающие по внешней стороне стены струи дождя, спросил:
– А что это буньипы разожгли костер под своим центральным навесом.
– Чтобы греться, – ответила Гвэн, – прикинь: когда сильный дождь, они бегают, тащат любые пригодные емкости: ведра, бочки, пустые контейнеры, и собирают воду. Им гораздо больше нравится дождевая вода, чем наш дистиллят из конденсатора, или чем болотная вода. Но, под дождем холодно, и они потом сидят кружком у огня.
– На Терра-Илои Чагос тоже так собирают дождевую воду, – добавил Линси Ли, – но, в пластиковых накидках. Может, подарить буньипам накидки, чтобы они не мерзли?
– Я уже пробовала, – сообщила Лвок, – Они говорят: нам не надо. Это при том, что они доверяют мне по причине физического сходства и моего очаровательного характера.
– Они правы, – заметил Тино, – свежая дождевая вода полезна для кожи.
– Не на таком ветру, – возразила Фэй Лани, – Тут недолго и простудиться.
– Для простуды, – ответил Пири, помешивая варево в котелке на плитке, – Нужны, как минимум, патогенные микробы. А буньипы в исторический период жили там, где нет заразных особей из негигиеничных местностей. Кто не соблюдал это правило, быстро вымер. Я как-то слетал в Европу, и готово. Полная носоглотка соплей. Скажи, Лвок?
Лвок утвердительно кивнула, выставляя на стол кружки для какао.
– Урбанизированная Европа это даже сейчас зараза. А раньше вообще был кошмар. Источник пандемий. Аналогично – урбанизированная Азия, Африка и Америка.
– Проблема… – произнесла Юн Чун, – мы, наверное, уже успели их заразить.
– Aita pe-a, – успокоил ее Тино, – У нас имеется «коктейль Джерри», и инструкция: при любых признаках инфекции – пять кубиков в левую половинку задницы. А мне вот что интересно: в info сказано, что некоторые трибы буньипов обитали на островах, где по полгода нет дождя. Как они там решали вопрос с пресной водой?
– Метод Алена Бомбара, – ответил Пири, – Берешь сырую рыбу, или любого червяка, и выжимаешь. Сок практически пресный.
– Приятного аппетита, – фыркнула Фэй Лани.
– …А для капризных девушек, – добавил он, разливая какао в кружки, – есть кокосовые орехи. Кстати, надо собрать урожай. Тут два десятка пальм, с кучей вполне созревших орехов. А через пару недель подрастут саженцы триффидов, и прощай консервы! Iri!
– Давай, без натуралистического фанатизма, – строго сказала Гвэн Нахара, – лично я не намерена отказываться от тушенки «Great Wall», тем более что, для меня эта тушенка символизирует дружбу народов и уважение к великой китайской культуре... Блин!
В кают-компании стояла Тйеп, разумеется, голая мокрая и улыбающаяся, но слегка дрожащая. Никто не заметил, в какой момент она появилась.
– Hi! Aloha! Мы возьмем в ангаре большую бочку из-под топливного спирта, e-oe?
– Берите, – разрешил Тино Кабреро, – но обязательно помойте бочку, перед тем, как наливать воду. Два раза. Налили морской воды, взболтали, вылили. И еще раз.
– Я умею считать до двух, – девушка-буньип кивнула, – Я умею даже до ста.
– Ты молодец, – он хлопнул ее по мокрой спине, – Потом, приходите сюда греться.
– Потом будет солнце, – ответила она, – Лучше, вы приходите на берег есть рыбу. Вы увидите, когда будет готово. Я повешу около костра сигнальный вымпел. Aloha!
Тйеп махнула всем ладошкой и бесшумно исчезла за дверью.
– Надо снять на видео, как они двигаются. – произнес Линси Ли, – и просмотреть с половинной скоростью. Я думаю, что этому можно научиться, если понять.
– Ребята уже снимали и просматривали, – сказала ему Гвэн, – буньипы двигаются, как обычный хороший охотник. Хитрость не в самом движении, а... Фиг знает в чем. Ты можешь взять видеозаписи с камер наблюдения. Там они часто попадают в кадр.
– Я попробую разобраться, – резюмировал ничуть не обескураженный Линси.
– Так! – произнес Тино, – Несмотря на трагически-ранний подъем, у некоторых коллег наблюдается исследовательский энтузиазм. Может быть, начнем разбор полетов уже сейчас, не дожидаясь 8 утра? Что скажет стая?
– Ну, давайте, – отозвалась Лвок, – не играть же в преферанс на рассвете.
– Логично, – сказал он, – Нет других мнений? По ходу, нет. Стая согласна. Тогда, Лвок, давай с тебя и начнем. В смысле, с твоего мнения, взвешенного за прошедшие сутки.
– Что, лейтенант, нашел самую маленькую? – ворчливо спросила она, – Ладно, я скажу мнение. Вот, я хлебну какао, и скажу... Эх. Ну, короче, проблема в том, что на Луне ни хрена нет. В смысле, ни хрена полезного. Только реголит, который тот же песок.
– В нем гораздо больше титана, чем в земном песке, – возразила Юн Чун.
Лвок подняла глаза к потолку и издала губами вибрирующий гудящий звук.
– Хррр! Флаг в руки, добывать там титановую руду и таскать на Землю. Конечно, если вывеси породу межпланетных вьючных осликов, то это может стать рентабельным…
– Я просто для точности. Извини, что встряла.
– Ерунда, – ответила Лвок, – Если бы у меня были мысли, то я бы могла с них сбиться, а так, встревай – не встревай, от перемены мест опилок в голове сумма info не меняется. Короче, только реголит, он же – песок, который нам пригодится, поскольку, согласно гениальной идее проекта, самое ценное на Луне, это не то, что там есть, а то, чего там вообще нет. Там нет воздуха, и солнечные лучи тащат до самой поверхности полную мощность, примерно полтора киловатта на квадратный метр. На поверхности там тоже ничего нет, и никакая фигня не мешает нам сгребать всю эту энергию. С учетом КПД фотоэлемента, конечно… Вот. И дальше мы заряжаем изонуклидные батарейки. Тут школьная физика в моей голове закончилась, и я перестала врубаться.
– Каждый раз, – вмешался Пири, – пользуясь китайскими батарейками, я интуитивно чувствовал в них огромный нераскрытый потенциал. И я ни фига не ошибся! Но моя школьная физика тоже пролетела мимо изонуклидов. Короче, кто про это знает?
Гвэн Нахара скромно махнула ладошкой.
– Если сен команданте разрешит…
– Валяй, – сказал Тино, – так получится быстрее, чем читать в учебнике.
– Ага, – она кивнула. – Я объясню вообще в двух словах. Значит, у любого атома есть внешние оболочки с электронами, и ядерные оболочки с нуклонами: протонами и нейтронами. Есть способы поднять электрон на очень высокий уровень энергии и заморозить такое состояние на сколько-то времени, пока энергия не понадобится.
– Это школьная квантовая химия и лазеры, – перебила Лвок, – я это помню.
– Iri! – объявила Гвэн, – тогда тебе сейчас станет все понятно. Похожий фокус можно сделать и на ядерных оболочках. В химическом варианте получаются замороженные эксимерные молекулы, типа хелекса, применяемого как взрывчатка, и как ракетное топливо. А в ядерном варианте – изонуклиды с избыточной энергией соответственно, ядерных, а не химических порядков. Вот и вся фигня до сантима.
– Это только начало фигни, – возразил Пири, – Это написано в энциклопедии. Но как в пределах разумного бюджета, сделать энергоемкий изонуклид, и как вытащить из него энергию в нужный момент? Вот где главная фигня и дебри.
– Точно! – согласилась она, – Янки потратили прорву мегабаксов, чтобы решить эту проблему, а кое-кто потратил несколько меньшую прорву мегабаксов, чтобы спереть технологию решения. Я не буду показывать пальцем, но это…
– Вот не надо! – возмутилась Юн Чун, – Это оригинальная разработка наших физиков, работающих в нашем в ядерном центре Ченду! Высказывать такие безосновательные подозрения, это не по-товарищески.
– ОК, – Гвэн пожала плечами, – Это оригинальная разработка китайских ученых, лишь немного более поздняя, чем в американском ядерном центре в Пасадене.
Тино Кабреро поднял ладони вверх, и помахал ими, как крыльями.
– Стоп, стоп! Девчонки, не надо лаяться. Нам этот вопрос по боку. Как у Экзюпери в «Маленьком принце». Есть коробка, а в коробке – правильный барашек. Как он туда попал, и как он конкретно выглядит – не наше дело. Главное: он там есть, его зовут «компаунд LNM», и его топливная ценность около трех гигаджоулей на грамм. Это примерно вдвое ниже, чем у урана-235, но в сто тысяч раз выше, чем у химического фюэла типа спирта, угля или керосина. Три тонны LNM это как супертанкер вонючей иранской нефти. Отсюда и смысл тащить LNM с Луны. Правда, его там пока нет, но в процессе реализации проекта, он, согласно учению Ленина-Мао, должен появиться.
За прозрачной наклонной стеной кают-компании, сквозь еще продолжающийся дождь ослепительно вспыхнуло утреннее солнце, точнее, мириады его отражений в летящих водяных капельках (поскольку собственно солнце было с противоположной стороны). Меганезийский лейтенант радостно улыбнулся, как кот, сожравший банку сметаны.
– Гм, – буркнул Линси Ли, – А зачем ты сказал про Ленина и Мао?
– Я тренируюсь в ваших lipo, – пояснил Кабреро, – Видишь, у меня уже получается, Я произнес ваше lipo, и погода исправилась. Значит, я поступил идеологически верно.
– Тино, ты когда-нибудь бываешь серьезным? – спросила Юн Чун.
– Один раз я точно был серьезным, – сказал он, – Чуть больше десяти лет назад. Тогда я связался с плохими парнями, и мы подломили кассу в одном баре. Тут вдруг копы. Я выждал момент, и дал деру, потом бац, и темнота. Очнулся в госпитале с дыркой 9 мм сквозь грудную клетку, и слышу, как доктор говорит: мальчишка очень серьезен, даже непонятно, как он выкарабкался. Вот так я был серьезным. И это медицинский факт.
Кэн Инхэ изобразил Самую Огромную Улыбку и похлопал его по спине.
– Тино, ты молодец, что выкарабкался тогда. А то, сейчас нам бы очень-очень тебя не хватало. Ну, теперь, может быть, вернемся к Луне?
– Возвращайся, Кэн, – ответил лейтенант Кабреро, улыбаясь ему в ответ, – принимай эстафету. Твоя очередь рассказывать дальше.
– Ладно, – согласился тайванец, – дальше к Луне отправляется мама всех правильных барашков, которых Экзюпери посадил в коробку…
– К обратной стороне Луны, – уточнила Мэй Лани.
– Да, – он кивнул, – конечно, к обратной. Это очень скромная барашковая мама, она не хочет, чтобы на нее смотрели в процессе. Система примерно такая, как у советского мобильного аппарата «Луноход-1», 1970-го года. Но тот аппарат умел только собирать образцы и делать анализы, а этот ближе к строительному роботу. Точнее к некоторому количеству строительных роботов, связанных в инфосеть.
– Барашки, – заметил Пири, – это не очень образно. По-моему, это больше похоже на пчелиный рой. Пчелы строят соты из подручных материалов, и таскают туда мед.
– Они таскают, типа, пыльцу, – уточнила Лвок, – а мед, типа, делается в этих сотах. И дальше, когда мед готов, эти чокнутые пчелы грузят его в банку, а банку ставят на рельсотрон, разработанный… хэх… Как бы, в китайском Ченду…
– Да, – сказала Юн Чун, – а что?
– Ничего, – Лвок улыбнулась, – Просто, я угадала. И банка с медом выстреливается в сторону старушки – Земли. Такой выстрел из-за лунного угла. А там, на околоземной орбите, ждет пасечник-комсомолец. Упс – и мед у него в кармане.
– Вы мне слова сказать не дали, – заметил Кэн Инхэ, – Ладно. Я только добавлю, что в программе есть визит пасечников к пчелам. Немаловажная деталь. Правда, я не понял, почему экипаж будет чисто китайский. Когда я это прочел, мне стало неудобно перед нашими четверыми меганезийскими друзьями и коллегами.
– Типа, мы уж как-нибудь тут, – скромно ответила Гвэн.
– Это было условием обоих Китаев, – добавил Тино, – так в протоколе.
– Aita pe-a, – высказался Пири, – Китайско-китайская сторона платит. Все честно.
– Никаких обид,– подвела черту Лвок, – кстати, Кэн, там еще не висит вымпел?
Тайваньский лейтенант удивленно поднял брови.
– Ты сказала: «вымпел»?
– Да. Ты помнишь, Тйеп обещала вывесить вымпел, когда будет готов завтрак.
– А… – произнес он, и посмотрел сквозь прозрачную стену, – пока не висит.
– Значит, будем проявлять силу воли и ждать, – заключила она, – Но, чтобы избежать фанатизма в этом деле, давайте сожрем пару-тройку крекеров с джемом, а?
– Ладно, – Пири поднялся из-за стола, – Намек понял. Иду за хавчиком. А ты пока найди какие-нибудь новости по TV. По возможности, авантюрные, а не скучные.
–
Анонсы сетевой прессы. Обострение китайско-японской войны.
–
* На юге Токийского залива подорвался на мине противоминный корабль береговой охраны Японии. Корабль находится в полузатопленном состоянии из-за пробоины в кормовой части днища. Экипаж эвакуирован. Тип мины определить не удалось.
* Штаб ВМС Японии признал неспособность убрать мины, блокирующие порты в Токийском заливе и морское движение через меридиан Токио севернее 30-й широты.
* Пресс-секретарь префектуры Канагава: «Слухи о будущем полном отключении электричества, а тем более, о голоде, необоснованны, поскольку имеется ресурс обеспечения основных отраслей на неделю, а за это время ситуация будет решена».
* Источник в министерстве промышленности Японии: «Если военные не смогут разблокировать порты Токийского залива, то даже при максимальной загрузке портов Нагоя, Кобе и Осака, можно покрыть четверть потребностей префектуры Канагава».
* Мэрия Токио обсуждает введение кризисных лимитов электропотребления. На автомобильных заправках началась ажиотажная скупка всех видов топлива.
* Портовые профсоюзы в префектуре Канагава протестует против решения своих работодателей отправить более 90 процентов персонала в неоплачиваемый отпуск.
* В интернет появилось сообщение о минировании акватории 135-го меридиана (обеспечивающей проход в Кобе и Осака). Информации о проверке пока нет.
* Судно «Катако», следовавшее из Сурабая (Индонезия) с грузом 8000 тонн цветных металлов в Кобе (Япония), у южных Филиппин, повернуло к востоку, к Меганезии. Разворот к Меганезии также выполнило судно, следовавшее в порт Осака из Давао (Филиппины) с грузом уранового концентрата.
* Несколько сетевых аналитических изданий утверждают: грузы перенаправляются в Меганезию для финансирования национал-патриотов из блока «Возрождение Ямато». Слухи о минах в районе Кобе и Осака являются только поводом.
* Пресс-служба японского концерна – владельца груза «Катако»: «Фирма не может рисковать судном и грузом, поэтому порт назначения изменен на менее опасный».
* Блоггеры пишут: «Правительство продало атолл Наканотори вождю Тонга чтобы он защитил от китайцев морской коридор для портов восточного побережья Японии».
–
Лвок, сложив губы бантиком, издала вибрирующий звук вроде «хрр-фрр». Фэй Лани посмотрела на экран через ее плечо и удивленно подняла брови.
– Что за парень, этот вождь Тонга? И где он нашел китайцев около восточного берега Японии, чтобы защищать от них порты на этом берегу?
– В Меганезии много этнических китайцев, – заметил Кэн Инхэ, – я думаю, человек с организаторским талантом может создать из них команду условных пиратов, а потом объявить себя вождем Тонга и условно спасти от них технополис Ибараки-Харбор за соразмерную оплату деньгами и/или натурой… Натурой, в смысле этим атоллом.
– …Которого нет, – перебила Лвок, и поиграла пальцами на клавиатуре – Ах вот как! Энкантадор! Глянь, что учудил папа твоего бывшего инструктора по Африке.
– Ну? – спросил лейтенант Кабрере, оторвавшись от второй кружки какао.
– Кто что учудил? – поинтересовался вернувшийся Пири, сгружая на стол огромную жестянку тайваньского армейского джема и коробку крекеров размером с тумбочку.
– Король Тотакиа жгуче полюбил японских оффи, – ответила она.
– Да? И насколько сильно?
– Примерно… – Лвок быстро прикинула что-то в уме, – …На полтораста квадратных километров субмерджа. Пирожок на 30-й широте. Глубина в пределах пяти метров.
– Wow! И почем он это взял?
– Ты не догоняешь, Пири, – ласково ответила она, – Это любовь. В смысле, он заплатил миллион йен, для приличия, чтобы уж не совсем даром. Семь килофунтиков по курсу.
– Тут написано про военные поставки и морской коридор, – заметил Линси Ли.
– Поставки не бесплатные, – сообщила Гвэн, ткнув пальцем в экран. – Правда, он начал поставлять им оружие в рассрочку, но они уже рассчитываются минеральным сырьем.
Тино Кабреро слегка пихнул Пири плечом.
– Бро, ты поставь хавчик на стол. Что ты его держишь?
– Ага, – Пири кивнул и поставил на стол жестянку и коробку, – А я что-то не понял. Эти морские мины купили японские оффи или японские террористы?
– Японские патриоты, – ответил Тино, ловко вскрывая жестянку, – Это что-то среднее.
– Знаете, – негромко произнесла Юн Чун, – по-моему, это некрасиво. С одной стороны, Меганезия – союзник и друг Китая, а с другой стороны, ваш локальный лидер делает бизнес на антикитайском неврозе в Японии.
– Юн, ну что ты, как маленькая девочка из детского сада? – ответила Лвок, дружески похлопав китаянку по колену, – Welcome to the real world.
– Великий китайский военспец Сун Цзы, – внушительно добавил Тино, – еще в далекие античные времена написал: «Война ведется ради выгоды. Кто не понимает этого – не понимает сути войны». А делать бизнес на неврозах, это обычное дело, верно?
Лвок уселась на стол, взяла ложку, и взмахнула ей, как дирижерской палочкой.
– Бро! Ты недопустимо узко толкуешь выгоду! Выгода – это не только фунтики здесь и сейчас! Не забывай, про будущие фунтики. Они могут быть даже не конкретными, а, в начале абстрактными. Янки это называют «Goodwill» и учитывают в бухгалтерии. Это деловая репутация, доброе имя, всякие социально-психологические штучки, за счет которых ты потом получаешь доверительные контракты и специальные цены.
– Ты сейчас все переводишь в деньги! – возмутилась Юн Чун, – Ты сама не веришь в ту ерунду, которую говоришь! Я тебя хорошо знаю! Мы не один месяц жили и работали вместе на Терра-Илои. И я уверена, что для тебя человеческие отношения важнее, чем какие-то доллары, фунты, йены… Попробуй, скажи, что я неправа!
– Если ты так ставишь вопрос… – сказала Лвок, зачерпнув ложкой джем и намазав на крекер, – …То начнем от пирса. У меня есть друзья китайцы. Это чисто человеческие отношения, и фунтики тут не при чем. Я не буду говорить о том, что у меня есть также друзья японцы, чтобы не запутывать. Остановимся на китайцах.
Сделав это заявление, Лвок отправила крекер в рот и начала со вкусом жевать.
– Остановимся, и что дальше? – спросила Юн Чун.
– А то, что для меня это просто друг – китаец, человек, а не гражданин какого-то там государства, член какой-то там партии, работник какой-то там службы или фирмы. Отношения – человеческие. На них нельзя переносить лейблы. Если я начну рассуждать, что моя подруга Юн Чун – китаянка, да еще гражданин КНР и член КПК, и младший лейтенант НОАК, и под этим углом посмотрю на Фэй Лани, которая тоже китаянка, но гражданин КРТ, и младший лейтенант армии буржуазного Тайваня…
– У тебя голова не повернется под таким углом, – перебила Фэй Лани.
– Ага, – подтвердила Лвок и начала намазывать джемом второй крекер, – это был, типа, мысленный эксперимент.
– Но не для нашего случая, – заметил Линси Ли, – сейчас континентальный и островной Китай выступают одним блоком, и внутренние противоречия, постепенно стираются.
– А завтра? – поинтересовалась Лвок, – Что будет, когда проект «японская война» будет завершен? Правительство Тайбея с энтузиазмом объявит о включении Тайваня в КНР?.. Ребята! Эй-эй! Не обменивайтесь такими взглядами. Ясно, что ответ отрицательный. Только не делайте из этого проблему. Это был лишь мысленный эксперимент. Давайте помнить, что мы одна команда, ОК? Оставим острую тему про оба Китая, и перейдем к Японии. Война – временное явление. Завтра она закончится, и нам, канакам, надо будет дальше жить с соседями, среди которых будут и нихонские и манчжурские японцы…
– И вы решили уже сейчас, на войне, помогать и тем и другим? – перебила Юн Чун.
Лвок, прежде чем ответить, потянулась ложкой к джему, но Пири, Тино и Гвэн успели утащить жестянку на другую сторону стола.
– Лопнешь, – лаконично пояснил Пири.
– Ладно, – Лвок вздохнула, – Так вот, про помощь. Да, представь себе, Юн. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, это помогать и тем и другим, но по-нашему.
– В каком смысле, по-вашему? – удивился Кэн Инхэ.
– Элементарно, – ответила она. – Скажи-ка, сколько людей убиты тем оружием, которое, вероятно, поставляет в Японию фирма короля Фуопалеле?
– Пока нисколько. Но это не значит, что никто не погибнет в дальнейшем.
– Верно, – Лвок кивнула, – На море люди гибнут от многих несчастных случаев, но есть разница: оружие, ориентированное на уничтожение людей, и оружие, которое убивает только при неудачном стечении обстоятельств. Ты понимаешь, о чем я?
– Я не знаю, какие там мины, – вмешался Линси Ли, – Но, в любом случае, если взрыв пробил бы корпус подлодки «Лира» на большой глубине, это, привело бы к гибели экипажа. Подводникам повезло, что командир приказал дать залп издалека, и минами оказались поражены торпеды, а не подлодки.
– Ты веришь в чудеса, бро? – поинтересовалась Гвэн Нахара, жуя крекер.
– Ты хочешь сказать, – уточнил он, – что командиру подлодки сообщили заранее?
– Я просто спросила: веришь ли ты в чудеса, – Гвэн облизнула губы и улыбнулась.
– В таком случае, – решительно произнесла Юн Чун, – этот король Фуопалеле крайне нечестно поступил с японцами.
– Почему же? – возразил Тино, – он продал им оружие, которое остановит китайские субмарины. И это оружие сработало. Я понятия не имею, как далеко намеревались продвинуться ваши военно-морские группировки, но теперь они точно остановятся. Выгоды от продвижения не покроют издержек. Вспомним Сун Цзы
