Текст книги "Слуга дракона пустоты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)
Флер сосредоточенно почесала свое заметно выпуклое брюшко.
– Ага. Я врубилась. Некоторые из этих девчонок не хотели заводить ребенка.
– Нет, ты не уловила, – ответила Чубби, – эти кореянки не думали, хотят они или нет. За них решало начальство, они так привыкли, и думали, что за них решит штаб верфи.
– Тюю… – протянула Флер, – вот это наша банда влипла…
– Влипла, – согласилась экс-майор, – но не фатально. Наша Люси придумала выход. Но реализацию она сгрузила на Хагена, а методическое руководство – на меня.
– И что придумала наша крошка? – спросил Микеле.
– Комсомольское собрание, – торжественно объявила Чубби.
Со стороны моря послышалось негромкое стрекотание, как будто там запела огромная цикада, а затем – характерный шуршащий плеск воды, сопровождающий приводнение легкого гидроплана.
– Ежик, – констатировала Флер.
– Очень кстати, – Чубби потерла руки, – Он любит поболтать о марксизме.
– Это ты к чему, ма?
– К тому, детка, что не я же буду сочинять политически верную линию для Хагена.
– Подожди! Ты хочешь сказать, что спихнешь это на Ежика?
– Ну, не только на него. Ты можешь ему помочь. По-моему, это увлекательно.
– Па! – воскликнула Флер, – Ты слышишь, как на нас с Ежиком грузят?
– Что на нас грузят? – весело спросил Оскэ Этено, вваливаясь в гостиную. Пурпурные волосы, как обычно, стояли торчком, а фартук, надетый на голое тело, был заляпан яркими пятнами изоляционного лака, – Кстати, я докладываю: потребность локальной школы пилотов Увеа-и-Футуна в продвинутых летучих бубликах удовлетворена. Все. Последние шесть «GeoBat-Trainer» стоят в ангаре, завхоз авиабазы их принял, и днями заберет. Следующий заказ от школы будет непонятно когда. Но…
– Но? – насторожилась экс-майор INDEMI.
– …Но есть такой островок Жако, который Дальневосточный Тимор, колония Атауро – Северного Тимора, есть плантация губки-бальсы, как у нас. Мы с Флер завезли туда рассаду в конце апреля. Это там отлично прижилось. Там этого теперь навалом, и...
– Я знаю, – перебил Микеле Карпини, – Алибаба мне часто звонит с Жако.
– Вот… – Оскэ почесал обеими пятернями свою пурпурную шевелюру, – Я подумал и позвонил Кайемао Хаамеа, мэру-королю Атауро. Типа «бла-бла-бла, как жизнь?». Он классный парень, и нормально во все врубается… Короче, я спросил: раз есть губко-бальсовая тема, то почему бы не идти в ногу с прогрессом? По ходу на Атауро есть патрульный авиа-отряд, значит, есть тренинги, и нужны дешевые флайки-тренеры.
Флер чувствительно пихнула его плечом.
– Ежик! Не тяни селедку за хвост! Ты договорился с Каем Хаамеа, или как?
– Как-как… Прикольно, как хрен на Эвересте. Он знаете, что? Он предложил сделать штурмовой флаер. Учебно-боевой блин-бублик для экологической полиции. Вот.
– Какого размера? – спросила Чубби.
– Такого же. Только движок и механику надо поставить мощнее. А вместо лака надо покрыть блин-бублик решетчатым полиэфиром со стекловолокном, для защиты от стрелкового оружия. И еще, поставить, типа, легкий автоматический гранатомет…
– Хм… – буркнул Микеле, – почему экологическая полиция, а не морской патруль?
– Любимый, – промурлыкала Чубби, – Это звучит гораздо лучше, ты чувствуешь?
– Хм… Опять принцип оптимального легендирования...
– Да, дядя Микки, – Оскэ кивнул, – И название уже есть: «EcoBat». Классно, e-oe?
– Хм… Значит, производиться это чудо будет там, на Жако…
– Кай честно обещал отстегивать нам долю за инжиниринг, – уточнил Оскэ.
– Так… А прототипы? Тесты? Я надеюсь, это будет не у нас на ферме?
– Нет, это будет, на Малом Фиджи, на атолле Келелеву, отсюда ста миль на юг. Ну, немного больше. У друзей Кая там роботизированная мини-верфь, или типа того.
Агроинженер повернулся к своей vahine и поинтересовался.
– И что ты об этом думаешь, родная моя?
– Ну, – она улыбнулась – помощь защитникам экологии, это хороший бизнес.
– …Ладно, – он кивнул, – путь будет экология.
– Iri! – воскликнула Флер, а потом, внезапно погрустнев, повернулась к Оскэ, и очень нежно погладила его по щеке, – Ежик! Надо придумать комсомольское собрание.
– Jodido Universe… – растерянно отреагировал он, – Это как?
– А вот это, – улыбаясь, сказала Чубби, – я вам объясню за обедом.
…
20. Экономика дружбы в военной политике.
Дата/Время: 12 – 13.10.24 года Хартии.
Атолл Донг-Ша (колония Терра-Илои).
Лагуна Бай-Транг (Меганезийская база на Спратли)
=======================================
Шел второй день работы по разметке восточного сектора атолла Донг-Ша. Тут было примерно 15 миль полупогруженного кораллового барьера, над которым требовалось установить серию площадок на опорах, причем так, чтобы не разрушить уникальную структуру сообщества живых существ. Работа имела еще второй смысл: исследовать психофизические реакции четырех будущих китайско-китайских лунных астронавтов.
Сегодня, как и вчера, как только солнце добралось до зенита, была объявлена сиеста, послеполуденный перерыв на период пиковой жары. 10-метровый катамаран встал на якорь в лагуне, немного в стороне от барьера и Тино Кабреро, со свойственным ему специфическим юмором, распорядился: «Слушай, экипаж! Приступить к первым антигуманным экспериментам с персонами китайской национальности!». И четверых китайцев начали обклеивать присосками – сенсорами биомедицинского анализатора.
Пятеро буньипов, которые расположились тут же, на палубе катамарана, под тентом, вокруг полуведерного терра-илоиского электрочайника, с крайним любопытством наблюдали за происходящим. Кроме «старых знакомых» Урра, Нзее и Тйеп, к этой экспедиции примкнула парочка: Йвви – парень с фигурой эллинского атлета (с той оговоркой, что рост у него был немногим выше полутора метров) и Скек – девчонка, очень похожая на Тйеп, но чуть-чуть более худая. Урра представил их так: «Йвви молодой, опыт маленький, но хороший друг. Скек хорошая женщина, но тоже опыт маленький. Хорошо говорить на «robobri» но бла-бла-бла просто так много-много».
Скек обожала болтать. Ей нравился сам процесс построения и произнесения фраз на «basic-en», на «lifra» и на каком-то из диалектов островного китайского. У нее был несложный принцип: «что увидела, про то пою». Еще вчера стала ясна ценность этого качества. Выбираясь из воды после очередной серии нырков, Скек усаживалась на корточках у расстеленной на палубе карты-схемы рифа, и начинала рассказывать, что увидела, где увидела, и какие существенные (на ее взгляд) детали упущены на схеме.
Сейчас, наблюдая за «антигуманным экспериментом», Скек, конечно, тоже болтала.
– Эта электронная коробка маленькая и без трубок. Только проводки и экран. И нет бутылки-насоса, который качает жидкость. И подушки-насоса, который качает воздух, тоже нет. И экран один, маленький, плоский, как ладонь. А у большой коробки экран большой плоский, и другой объемный экран, похожий на большую каплю воды в виде человека. Тут восемь проводков с присосками. Там тридцать два, и четыре отдельно…
– Ты где-то видела большую коробку? – поинтересовалась Лвок, приклеив последнюю восьмую присоску к организму Линси Ли.
– Да. – Скек кивнула, – Я долго лежала рядом с большой коробкой. Странно. Я помню сначала море, которое красное-красное, и солнце, которое черное-черное. Потом сразу комната, зеленая с синим. Я лежу рядом с коробкой. Я не могу двигаться. Там канаки, которые говорят длинные-длинные звуки. Это я так слышала. Потом стало нормально.
– По ходу, ты загремела в реанимацию, – предположил Тино, – У меня была такая фигня, когда меня прострелили из пистолет-пулемета в позднем криминальном детстве.
Девушка-буньип снова кивнула, потом, наклонившись к Йвви, ткнулась носом в его плечо, и провела языком по его коже, как кошка облизывающая котенка.
– Я не помню, как Йвви привез меня на Сот И-Ами. Я была там, а потом сразу там. Потому, что я заболела и стала как мертвая. В прошлом году, когда началась зима, нас прогнали с болота на Северном Лусоне, на реке Кала-Йан, почти все заболели. А кто не хотел умирать, и не боялся канаков, тот брал лодку и плыл на север, на острова И-Ами.
– А кто-то из вас боялся канаков? – заинтересовалась Фэй Лани.
– Глупые люди, – ответил Йвви, – Не смотрели «Tokinfo», а слушали врунов из города, и повторяли за ними: «ох-ох, канаки всех убивают». Эти глупые люди умерли, а мы живы.
– Йвви, а что такое «Tokinfo»?
– Это такое маленькое TV, – ответил он, отстегнул от своего шнура-пояса предмет в виде краба с клешнями-креплениями, нажал на нем что-то, и протянул «краба» тайваньской китаянке, – Смотри и слушай. Тут понятные картинки и простые понятные слова.
Большая часть «простых слов» из маленького динамика были явно из языка, на котором буньипы общались между собой, но иногда встречались испанские и английские слова и выражения. А видеоряд на маленьком экране действительно оказался очень понятным.
– Эти штучки нам подарили, – продолжил Йвви, – просто бросили сверху, с флайки, и можно было подбирать. Тут info и woki-toki. И удобно носить на поясе.
– Кто бросил? – спросила Фэй Лани.
– Друзья, – ответил он.
– Друзья… – задумчиво повторила китаянка, а Йвви говорил дальше.
– Мы узнали про Арафурскую войну и про Тихую Лусонскую войну, и что канаки не убивают людей атоота, а убивают неправильных людей, от которых проблемы.
– Атоота, это настоящее название вашего народа? – уточнила она.
– Да. Есть люди атоота, и дйерева, и татутату, и йагмаг. Вы называете нас: буньипы. Можете называть, это теперь тоже настоящее название. А «Tokinfo» уже нашел такой
lingua, который ты понимаешь. Послушай. А мы поплывем смотреть подводный лес.
Йвви соскользнул с катамарана в воду. Плюх. Остальные четверо буньипов, как будто, только этого и ждали. Плюх – плюх – плюх – плюх. Ну, вот. Пять черных фигурок уже движутся под поверхностью воды, кажущейся изумрудной из-за пронизывающих ее до самого дна лучей яркого, высоко стоящего солнца…
Фэй Лани засмотрелась на эту картину, и только через минуту поняла, о чем говорил Йвви. Доля английских слов в саунд-трэке «Tokinfo» существенно выросла, и теперь тайваньская китаянка без проблем понимала, о чем говорит диктор.
– Прикольно, – заметил Пири, глядя на экран биомедицинского анализатора, – Ты так офигела, что у тебя пульс изменился и на нейрограмме всплески, как при оргазме.
– Издеваешься? – обиженно спросила она.
– Просто юмор, – он улыбнулся и похлопал ее по бедру, – Вообще, многие офигевают, впервые с этим столкнувшись. А фокус такой же, как в любом дивайсе, управляемом биотоками. Трубка-краб ловит одну из частот биотоков, по которой можно определить реакцию на аудио-сигнал. Колебания биотоков зависят от того, какую долю слов ты понимаешь. Дальше, процессор подбирает тот lingua-mix, который тебе годится.
– Это меганезийская разработка? – поинтересовался Кэн Инхэ.
– Да. Такой скользящий транслятор придумали для радиообмена авиадиспетчеров и пилотов из разных языковых зон Биокеании. А это, как бы, побочное применение.
Младший лейтенант Фэй Лани прославилась редкой въедливостью, еще будучи совсем юной курсанткой военного отделения мореходного училища в Гаосюне. Поставив цель выяснить какой-либо вопрос или решить какую-то задачу, Фэй упорно долбила своей умной головой все подозрительные точки, пока не добивалась результата. Вчера утром она решила уяснить для себя устройство меганезийской военной политики, и теперь…
– Военное применение, – уточнила она. – Ведь это информационная диверсия. Трубки, настроенные на пропагандистскую TV-волну, разбрасываются на территории соседней страны, и несколько племен туземцев подпадают под ваше влияние.
– Что дальше? – поинтересовалась Гвэн Нахара.
– Ну… – неуверенно произнесла Фэй Лани.
– Дальше, они готовят вам плацдарм для вторжения на Лусон, – вмешался Кэн Инхэ.
– Подожди! – Фэй Лани толкнула его плечом, – Давай, будем последовательны.
Пири похлопал в ладоши, демонстрируя свою поддержку.
– Верно, Фэй. Давайте, сначала снимем с вас присоски, чтобы потом биомедицинская комиссия не пришла в ужас от вашего пульса, давления и нервного возбуждения.
– Хорошо, – тайванька кивнула, – Хотя, я вполне спокойна. И у меня иная версия, чем у Кэна. Мне кажется, ваш генштаб не стремился захватить плацдарм на Лусоне. Цель другая: переманить несколько племен с Лусона на острова И-Ами, которые подставная фирма вашей разведки бесконфликтно купила у правительства Филиппин. На эту цель указывает агитационный блок, который я успела увидеть и услышать по «Tokinfo».
– Тогда, – заметил Тино Кабреро, снимая с нее сенсоры, – Это не диверсия, и вообще не военная операция, а экономическая политика привлечения гуманитарного ресурса.
– Нет, это диверсия, – возразила она, – только многоходовая, в типично меганезийском стиле. Вы перетаскиваете к себе несколько тысяч туземцев, готовите из них коммандос, потом они возвращаются на родину и, после гражданской войны, там побеждает про-меганезийский режим. Так случилось в Западном Конго-Заире, и в Новой Гвинее.
– Ну, и что? – спросила Гвэн, – Экспорт революций придумали более ста лет назад. Мы развили этот метод в соответствии с нормами нашей Хартии. Минимум гуманитарных потерь, минимум материальных издержек, максимум интегральной выгоды.
Линси Ли покачал левой ладонью влево – вправо.
– Фэй не совсем права, так, Гвэн? Вы ведь не будете использовать буньипов на войне. Буньипы, это слишком ценный гуманитарный ресурс.
– Буньипы… – произнесла суб-лейтенант Нахара, – Очень здорово, что они есть.
– Верно, – поддержала Юн Чун, – Зачем рисковать этим удивительным малочисленным народом? Логичнее взять 300 филиппинских курсантов морской патрульной авиации, которые сейчас завершают годичную программу обучения в Меганезии на Палау.
– Все сходится, – произнес Кэн Инхэ, – Восточно-азиатский контингент NATO как раз временно вне игры, а собственная ПВО у Филиппин слабая. Так что, эти курсанты на современных меганезийских флаерах, за час нейтрализуют Манилу, а дальше – ясно.
– Да, – Фэй Лани кивнула, – Все сходится. Как я не догадалась? Это блестяще! Взять с филиппинцев много денег за обучение их пилотов, и руками этих пилотов сделать на Филиппинах колониальный дубль Алюминиевой революции. Потом поделить между канаками доходы от захваченных природных ресурсов. Хороший бизнес, да, Гвэн? Это почти так же честно, как помогать обеим сторонам китайско-японского конфликта.
Гвэн развела руками, артистично изображая легкое смущение.
– Извини, Фэй, но для нас, канаков, это не хороший бизнес. Технически, этот фокус с революцией на Филиппинах, вероятно, возможен. Но, видишь ли, в чем проблема: для обычного хабитанта – филиппинца мы станем агрессорами и оккупантами. На фиг нам такой бизнес? Я тебе уже говорила: мы, канаки, предпочитаем дружить с соседями. С обычными хабитантами соседних стран. Это выгоднее, чем захват ресурсов. Дружба с соседями, это огромный ресурс, в миллион раз больше, чем все, что можно поднять из недр, даже если копать до центра Земли… Короче, Фэй, давай-ка я налью тебе какао.
– Правильный канак, – многозначительно сообщила Юн Чун, – всегда может сползти с неудобной темы, перевести разговор на дружбу обычных людей и предложить своему оппоненту чашку какао вместо ответа на вопрос по существу.
Лвок хмыкнула и похлопала ее по плечу.
– Юн, ты классно прикололась, но ты иногда слишком увлекаешься стереотипами.
– Еще один способ сползти с темы? – ехидно спросила континентальная китаянка.
– Нет, – Лвок улыбнулась, – Наоборот, это способ раскрыть тему. В наших школах на уроках экоистории используется игра «X-fenua». Есть планета, или ее часть. Есть ряд политических игроков с такими-то характеристиками. Задача: дать прогноз развития событий. Каждый пишет свой прогноз. Потом включается имитационная программа.
– Я думаю, – предположил Линси Ли, – что реальная политика гораздо сложнее, чем отношения в моделях для вашей школы. Для реальной политики пока не придумана имитационная программа, и нам будет никак не проверить прогнозы.
– Не придумана, и не надо, – весело ответила Лвок, – обойдемся натурной моделью, в смысле, реальностью. События развиваются быстро. Ну, как? Играем?
– А призы победителям будут? – поинтересовался Кэн Инхэ.
– Да, – ответил Тино Кабреро, – Пальмовый венок и триумфальный оркестр. Так что, пишите прогнозы. Желательно – быстро. Через час хорошо бы вернуться к работе...
…Через 40 минут прогнозы уже были перекачаны в командирский ноутбук, и группа отправилась к «коллегам-буньипам», которые уже успели в общих чертах осмотреть объект, названный (с легкой руки Йвви) «подводным лесом». Глубина лагуны в этом месте была около трех метров, и стволы водорослей, похожих на фикусы возвышались почти до самой поверхности. На «опушке» леса, ближе к центру лагуны «фикусы» сменялись разноцветным «кустарником», а ближе к барьеру – порослью чего-то вроде огромных подводных грибов. Стайки ярких рыбок причудливой формы и расцветки скользили среди всего этого несколько сюрреалистического ландшафта.
Буньипы, обосновавшиеся на одном из шишковатых выступов кораллового барьера, примерно вровень с поверхностью моря, уже успели загарпунить дюжину кефалей и теперь с аппетитом уплетали этих рыб сырыми, даже без соли. Пири и Лвок тут же с азартом присоединились к этому первобытному пиршеству.
– Вкусно, – пояснил Урра, видя некоторое удивление Кэна и Фэй, – полезно. Научно. Витамины. Хотите?
– Спасибо, но мы привыкли для витаминов кушать фрукты, – ответил Кэн Инхэ.
– Фрукты тоже полезно, – согласился Йвви, и оторвал зубами четверть спины кефали.
– Спасибо за эту штуку, – сказала Фэй Лани, возвращая ему коммуникатор – «краб».
– Тебе было интересно? – спросила Тйеп, прожевав очередной кусок.
– Да. Я увидела… Как лучше сказать?... Увидела мир вашими глазами.
– Красиво! – обрадовалась Скек, – Увидела мир вашими глазами! Если человек может увидеть мир глазами другого человека, то эти два человека друзья. Да?
– Я об этом не думала, – призналась тайванька, – Но, наверное, так.
– Непонятно, – сообщила Нзее, привычными движениями обдирая шкуру с рыбы.
Тйеп повернулась к ней и прощебетала несколько фраз. Нзее ненадолго погрузилась в задумчивость, потом заулыбалась, и похлопала Фэй по животу.
– Если твои глаза, как мои глаза, то это сильная дружба.
– Идем, Фэй, – сказала Скек, – Я покажу смешную большую мидию, на которой растут солнышки, и поле с красными веточками, и еще много чего!
– Э… – тайванька бросила взгляд на лейтенанта Кабреро.
– Это хорошая идея, – решил он, – Поплавайте в паре. Вдруг, там окажется еще что-то интересное? Я полагаю, что оставшейся банды хватит для работ по разметке.
– Фэй, внимательно следи за самочувствием, – предупредил Линси Ли.
– Ценный совет, – подтвердил Пири.
– Хорошо, я буду внимательна, – согласилась Фэй и нырнула вслед за Скек.
– Надо было объяснить развернуто, – проворчала Гвэн Нахара, – Алло, Лвок, давай ты будешь немного присматривать? И я тоже буду немного присматривать. Типа…
– …Типа, ясно, – договорила Лвок.
– А в чем проблема? – спросил Кэн Инхэ.
Юн Чун, раскладывая на надувном рафте цилиндры радио-маячков, пояснила.
– Проблема в том, как ныряют буньипы, верно Линси?
– Да, – подтвердил континентальный старший лейтенант, – На первый взгляд, ничего особенного. Буньипы проводят полторы – две минуты под водой, и кажется, что это уровень обычного фридайвера. Но за час у них в сумме получается полста минут под водой. Они выныривают, делают три – четыре выдоха-вдоха, и снова погружаются. Я полагаю, что это их врожденная расовая способность, а не только тренировка.
– Фэй не врубилась, – буркнула Лвок, заслонившись ладонью, как козырьком от яркого солнца и внимательно глядя в сторону ныряющей парочки, – Прикиньте, она пытается делать то же самое. Пири! Может, ты метнешься и поставишь ей на вид?
– Ага, вот значит, как? – отозвался он, – Пири в каждой бутылке пробка.
– Не вредничай, – сказала она, и слегка укусила его за ухо, – Все равно, пока Юн Чун не протестирует маячки, делать не хрен. Зато, знаешь, как нежно я тебя потом поцелую? В смысле, вечером. Я нашла магическую полянку на берегу около «скворечника». Вот!
– А-а! Это меняет дело! – произнес Пири, встал, потянулся, и привычным, беззвучным нырком ушел под воду.
– Около «скворечника», правда, есть магическая полянка? – заинтересовалась Тйеп.
– Еще нет, – призналась Лвок, – Но будет, когда я ее заколдую.
…
Тот же день, после заката солнца.
Неизвестно, в чем заключалось колдовство Лвок. Может быть, просто в правильном выборе нескольких бамбуковых циновок, или в том, как они были уложены на этой полянке в ста метрах от «скворечника», и в двух шагах от крайней линии добегания слабых волн. Но, колдовство получилось достаточно эффективным – если судить по интенсивности эмоциональных вскриков и обрывкам фраз, доносившихся до кают-компании. Вечер выдался исключительно теплый и безветренный. Прозрачная стена (играющая роль окна) была распахнута настежь, поэтом – слышимость…
…Гвэн Нахара взяла стакан с красновато-лиловой жидкостью из гнезда кухонного комбайна, поставила перед Фэй Лани и объявила:
– Вторая порция. Последняя. И пожалуйста, не делай такое несчастное лицо. Свежий, только что выжатый карминово-водорослевый сок очень полезен для восстановления цепного гемоглобинового баланса, или что-то типа того. Короче, биохимия.
– Спасибо, Гвэн, – тайванька вздохнула, – Я понимаю, что полезно. Но на вкус – дерьмо.
– Пей быстрее, пока свежий, – вмешался Тино, – Если ты решила подражать буньипам в дайвинге, то придется подражать им и в рационе. Буньипы вообще жуют эти водоросли целиком, по типу салата. Прикинь?
– Прикидываю, – она сделала глоток и сморщилась, – О, Будда Амида! Какой кошмар!
– …И, между прочим, – продолжил Тино, – если ты помнишь, Пири специально тебя предупреждал: не надо так нырять. Будут проблемы с дыхательной цепью.
– Но, – сообщил Кэн Инхэ, – Пири и Лвок иногда ныряют почти по такой же схеме.
Лейтенант Кабреро многозначительно погрозил пальцем.
– Пири и Лвок не зря комбинируют обычный метод питания с буньипским. Тут все по науке. Я не удивлюсь, если этот их сексуальный креатив на берегу – тоже подражание буньипам. Возможно, это не только секс, а еще какой-нибудь дыхательный тренинг.
– Я так не думаю, – сказала Юн Чун, – Линси и я прибыли на стажировку в Терра-Илои, чуть позже середины апреля, когда о буньипах еще только ходили слухи. Пири и Лвок оказались нашими соседями и партнерами, и они уже тогда периодически… Э…
– …Практиковали похожий креатив, – договорил Линси, – Наверное, это им нравится.
– Странно, – заметила Фэй Лани, делая еще пару глотков водорослевого сока, – Там, на мелководье, в двадцати шагах от них, бродят трое буньипов. Меня бы это напрягало.
– Двадцать шагов – достаточно, чтобы не мешать, – возразила Гвэн, – У буньипов такое чувство такта. Если какая-то пара буньипов make-love, то другие держат дистанцию. А элаусестерцы, например, вообще не видят смысла в каких-то дистанциях. В середине прошлого года у нас было усиление, и я неделю там работала по контролю периметра. Познавательно. В смысле, не работа, а отдых. Работа как раз самая обыкновенная.
– А что познавательного было в отдыхе? – поинтересовался Кэн Инхэ.
Суб-лейтенант Нахара покрутила растопыренной ладонью в воздухе.
– Ну, как бы, например. Я после ночного дежурства валяюсь на берегу под бананом и релаксирую. Листаю «Resplandor». Это элаусестерский развлекательный и немножко научно-популярный журнал. Бац. В пяти шагах от меня, падают на большой надувной матрац местные ребята: трое парней и девчонка. Они поболтали о чем-то своем. Я не вникала. Потом, трое start-make-love, а один парень, даже не сдвинувшись, открывает ноутбук и спокойно работает. Ну, как если бы рядом просто играли в преферанс.
– Ты сказала: трое начали заниматься сексом? – переспросил тайваньский лейтенант.
– Да. Group-MFM. Ничего особенного. Но интересно, что четвертый, тот, который не в процессе, не сдвинулся. Обычный канак отполз бы в сторонку со своим ноутбуком.
– Я летала на Элаусестере, – сообщила Юн Чун, – и тоже наблюдала такие эпизоды.
– Комми-звездолетчики, – с легкой иронией констатировал Тино Кабреро, – Они всегда вместе, и потому, могут жить в коммунальной Диогеновой бочке. Типа, коллективизм.
– Зато, – парировала она, – Только коммунисты сумели освоиться в космосе.
– Элаусестерские коммунисты, – все так же иронично поправил Тино.
Континентальная китаянка решительно тряхнула головой.
– Да, но мы тоже коммунисты, и тоже сможем! И зачем ты прикалываешься!? Мы одна команда, верно? Мы должны поддерживать друг друга! Ты согласен?
– Про команду все так, но… – он бросил взгляд на обоих тайваньских офицеров, – Про коммунистов в космосе мнения здесь разделились ровно пополам, прикинь?
– Давайте не делать из этого проблему, – предложил Кэн Инхэ.
– Никаких проблем, – согласилась Мэй Лани, допив сок, – В 5-дневной лунной миссии можно обойтись без коммунистической сексуальной ориентации бочкового типа.
– Не забывай, что наша миссия пробная, – возразил Линси Ли, старательно не замечая сарказма в ее словах, – На 4-м этапе программы «taikobao», за нами последуют лунные колонисты, и для них возможность секса в необычных условиях окажется важной.
Возникла пауза. В тишине раздавались лишь позитивно-эмоциональные фонемы со стороны полянки на берегу. Гвэн озадаченно почесала в затылке.
– Я и не думала, что Пири и Лвок могут быть такими эротическими монстрами.
– Сама ты монстр! – радостно пискнула Лвок, врываясь в кают-компанию.
– Joder! – выдохнула Гвэн, глянув сначала на нее, а потом в сторону берега, – А кто…
– Йвви и Скек. Их вдохновил наш пример, и они высоко оценили мою магию.
– Я тоже оценил, – сообщил Пири, появляясь следом за Лвок, – классная магия. А что обсуждают foa? По дороге, я четко слышал словосочетание «лунная миссия».
– Китайские коллеги, – сказал Тино, – уже обсуждают 4-ю фазу программы, а я сейчас настаиваю на возвращении в реальное время. Надеюсь, никто не забыл, что завтра мы начинаем 1-ю фазу: стратосферные тесты на учебном турбо-планере. Разумеется, при условии, что его привезут вместе с «фрикаделькой», по графику, до 10:00.
…
Середина следующего дня.
Специальный авиатехнический комплекс «Niu-wan», в соответствие со своим гордым именем, выглядел, как огромная китайская суповая фрикаделька с овощами и зеленью. Будучи установлен на размеченные вчера и позавчера опорные точки, он с легкостью вписался в ландшафт полупогруженного восточного барьера. Теперь казалось, что эта зеленая блямба – естественная часть атолла Донг-Ша. Учебные турбо-планеры тоже впечатляли. Одноместная гондола (удлиненный прозрачный пузырь), переходящая в фюзеляж на двух поплавках. Плоскости – классический canard. Сзади – группа дюз.
– Тут не турбореактивный движок, а ракетный, – заметил Пири, – Почему этот дивайс назвали турбо-планером, если он типичный ракетоплан?
– Прикрытие, – лаконично ответила суб-лейтенант Нахара, – чтоб никто не догадался.
– Перед вами, коллеги, – тоном лектора объявил лейтенант Кабреро, – самый простой, безопасный и экологичный учебно-пилотажный космический корабль в истории.
– Ты про какой корабль говоришь? – осторожно спросила Лвок.
– Про вот этот, – Тино похлопал ладонью по гондоле, – На турбо-планерах, согласно программе, мы отработаем приемы пилотажа с поворотом вектора тяги, операции в невесомости, дыхание смесью с низким давлением, и условно-аварийные случаи.
Лвок попинала босой ногой ближайший из поплавков «турбо-планера».
– Эта фигня сама по себе уже аварийный случай. Автора надо сунуть в этот пузырь и послать своим ходом в Туманность Андромеды. Пусть полетает, Циолковский, нах…
– Чтобы исключить неосновательные опасения, – как ни в чем не бывало, продолжил Кабреро, – Я сейчас выполню демонстрационный облет. Один из плюсов этой модели флаера – скорость подготовки к старту. Можете засечь время. Гвэн, помоги мне, o-e?
– Только не торопимся, e-oe? – сказала суб-лейтенант Нахара,
Через 25 минут «турбо-планер» был аккуратно поставлен на воду около фрикадельки. Лейтенант Кабреро устроился в «пузыре», надел кислородную маску, и сделал рукой понятный жест: «всем отойти». Еще минута. Из центральной дюзы вырвался длинный голубовато мерцающий шлейф, похожий на газовый факел при кислородном наддуве. Дальше – ничего особенного. Обычный разбег по воде и аккуратный взлет, а затем – быстрый набор высоты, и вот уже видна только яркая точка выхлопа высоко в небе.
Пири несколько раз цокнул языком и почесал ногтями затылок.
– По ходу, мы зря наехали. Флайка, как флайка…
– Типа, да, – согласилась Лвок, – Но такие легкие флайки с ракетным движком начали делать еще в конце прошлого века. Эта штука ни разу не космический корабль, так?
– Извини, Лвок, – Линси Ли похлопал ее по плечу, – Но, мне кажется, что если бы ты посмотрела приложение «F-01-27» к программе, то у тебя бы не возник этот вопрос.
– Хэх… – Пири снова почесал в затылке и окинул взглядом четверых китайцев, – Ага! Похоже, только мы двое не читали это приложение.
– Этих приложений слишком до фига, – проворчала Лвок, – Не читать же их все,…
– Вообще-то, – заметил Кэн Инхэ, – предполагается, что надо читать все. Но, в порядке дружеского совета: посмотри на info сайте «Rocket-plane X-racing». Наш турбо-планер начинался с участия тайваньских спортсменов в американских гонках ракетопланов, которые проводятся уже более четверти века. Это очень перспективный спорт. Наши инженеры провели глубокую модификацию базовой гоночной модели…
На экране ноутбука, связанного по радио с «турбо-планером», бежали цифры...
– Прикольная флайка, – сообщила Гвэн, – За 3 минуты залезает на 30 тысяч метров. А дальше, при маневре «горка», ее вертикальная скорость подскакивает до 400 метров в секунду. В этот миг можно крикнуть: «Iri! Чем я не истребитель 7-го поколения!?».
– Хэх, – произнес Пири, глядя на бегущие цифры, – А смысл? Попасть в книгу рекордов Гиннеса? «Турбо-планер» по форме похож на уменьшенную копию 4-местного лунного шаттла «Taikobao», но он даже не суборбитальный. Типа, игрушка для экстремалов.
– Вероятно, – заметила Юн Чун, – вы с Лвок вообще не читали приложения.
– Мы что-то такое читали, – возразила Лвок, – но по диагонали, так что… Упс…
– Горка, – сказал Пири, – потеря горизонтальной скорости и скачок вертикальной.
– Переход к баллистическому полету в невесомости, – уточнила Фэй Лани, – Минута безопасной имитации космического полета. Этого вполне достаточно для тренинга.
– Пири, ты недооцениваешь сходство с лунным шаттлом, – добавил Гэн Инхэ, – Оно не только внешнее. Тут еще и распределение масс, и направление векторов тяги дюз…
