Текст книги "Слуга дракона пустоты"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
21.Кастанеда. Икстлан – страна чудес.
Дата/Время: 14-15.10.24 года Хартии.
Меганезия. Атолл Джонстон
Филиппины. Кухор – Минданао – Сулу.
=======================================
На атолле Джонстон выделяется 3 обитаемых района. Янки-Дамба (искусственные бетонные острова в лагуне у северо-западного края барьера). Шаркбан (место роения дайверов на мелях юго-запада). Икстлан на Онетепупо (т.е. – устричной отмели) в восточном углу лагуны. Икстлан возник из поселка никарагуанских иммигрантов, на исходе 2-й Холодной войны (которая в Латинской Америке была горячей, как и 1-я Холодная война). Компания молодых ребят, не желавших сражаться хрен знает за что против фиг знает кого, проникла на какой-то сухогруз, добралась до Гавайев, а откуда была мгновенно депортирована в первую же страну, согласившуюся ее принять. В Меганезию. Ребят быстро расхватали бизнес-партнерства, которым остро требовались рабочие руки, а на Онетепупо осели три брата: Матеос, Маркос и Лукас Кастанеда, решившие устроить туристический бизнес в почти опустевшем поселке. Патрульные бойцы одолжили им некоторую сумму фунтов (Кастанеда-Икстлан – это сильно!). В бизнесе братья не рубили, поэтому, отдались на волю Паоро. «Приезжай, кто хочешь, отдыхай, как умеешь, плати, сколько не жалко, а дашь совет – нальем тебе пива».
Наверное, в любой другой стране братья Кастанеда вылетели бы в трубу, но не здесь. Концептуальная анархия в сочетании со сказочной дешевизной и магической аурой, привела к тому, что кемпинг «Икстлан» как-то сам собой превратился в симпатичное благоустроенное стойбище студентов, фрилансеров, военных отпускников и кочевых рыбаков. Естественным образом, у братьев Кастанеда появились местные, канакские девушки, и взяли бизнес в свои нежные и ловкие островитянские лапки... Три брата облегченно вздохнули и занялись снабжением кухни устрицами, мидиями и прочими съедобными моллюсками, которых в лагуне было несметное множество…
Вот такую историю Есано Балалайка рассказала 2-му лейтенанту Феликсу Тринидаду Бенитесу, когда вечером 14-го октября он прилетел на этажерке, лимонно-желтый борт которой украшала ядовито-зеленая надпись «US Hilo-Hawaii – MZ Ixtlan-Johnston».
– А какие апартаменты ты здесь сняла? – поинтересовался Бенитес, поправляя на плече сумку и с некоторым недоумением обводя взглядом Икстлан, светящийся в темноте психоделическими фигурами разноцветных надувных кактусов размером с небольшие дирижабли, и сверкающий вьющимися на ветру в свете прожекторов вымпелами из металлизированного пластика, вырезанными в форме конопляных листьев.
– Папуасский мини-бунгало, – ответила она, – по местным обычаям, это раза в четыре дороже, чем угол в шатре или в кубрике, но вдвое дешевле, чем micro-flat. Габарит у бунгало примерно пять шагов по диагонали, но bathroom есть, и где упасть тоже есть.
– Ну, пошли? – вопросительно сказал он.
– Так, а я о чем, – согласилась Балалайка.
…И аут. За стеклопластиковыми стенами мини-бунгало со всех сторон играла музыка полдюжины жанров. Жужжали и звенели моторы лодок и пропеллеры флаек, через широкое окно то и дело врывались лучи фар и отблески прожекторов. Наплевать. От раннего утра 11-го до сегодняшнего вечера прошла вечность друг без друга, которую следовало срочно наверстать. И, к середине ночи Бенитесу и Балалайке это, в общем, удалось. Так или иначе, они временно исчерпали эротический потенциал. Потом они сколько-то времени лежали бедро к бедру, и молчали.
– А давай, утром арендуем икстланер? – предложила она.
– Давай. А что это такое?
– Прозрачная пластиковая моторка с тентом. Можно выплыть подальше в лагуну и смотреть на дно. Нырнуть, если там что-то интересное. И поспать, если захочется.
– Толково, – оценил он, – Только с утра есть одно дело, вроде как пресс-конференция. Понимаешь, когда я был дома, у мамы, меня поймал по телефону один репортер…
– А тебе не влетит от адмиралтейства за такие конференции? – спросила Балалайка?
– В том-то и дело, что наоборот. Мне еще позвонил адмирал Вилли Дэнброк, и сказал: «Давай-ка, парень, объясни этим штатским болтунам, как устроена жизнь»…
15 октября. Утро. Атолл Джонстон. Янки-Дамба.
…Подержанный, но аккуратный (и даже нарядный) 6-местный «AAI-700» с эмблемой «Discovery Travel» прокатился по бетону ВПП и остановился около одной из длинных светло-серых бетонных коробок с двускатными оцинкованными крышами (памятники периода существования на атолле Джонстон ядерного и химического полигона США). Ближайшую бетонную стену украшал огромный ярко-желтый цветок подсолнечника, нарисованный, вероятно, ручным распылителем «Yankee welcome again!».
Открылась овальная дверца, из салона самолета опустился короткий трап и по нему быстро спустился молодой мужчина англосаксонского типа, в белых шортах, белой рубашке с коротким рукавом и в синей кепке. Следом четверо парней в спортивных костюмах с логотипом «D-T», потащили из самолета пластиковые ящики и чехлы со съемочным оборудованием. Со стороны бетонного строения-коробки к компании направился типичный меганезийский полисмен (камуфляжная униформа, пистолет-пулемет, портативный коммуникатор-видеокамера и улыбка до ушей).
– Aloha oe! Я – сержант Че Довук. А вы Барнум Гарднер с командой, так?
– Да, – мужчина в белой рубашке кивнул, – Офицер, если вы позволите, то наши парни сначала выгрузят барахло, а уж потом предъявят бумаги.
– Не беспокойтесь об этом, – Довук махнул рукой, – Просто, один взгляд на мою камеру для face-control, и все. Давайте по очереди. Пилот – первый. Появитесь, пожалуйста из кабины… Все, порядок. И отгоните свою флайку с ВПП на вон ту площадку… Так… А теперь, остальные. Раз, два, три, четыре… Готово! Welcome to Meganezia.
Сержант помахал ладонью, и отправился по каким-то своим делам. А Барнум Гарднер, убедившись, что оператор уже распаковал и включил TV-камеру, сделал ему жест типа «щелчок клешни» большим и указательным пальцем. В смысле – погнали в эфир.
–
15 октября. «Discovery Travel». Барнум Гарднер.
Прямой репортаж с атолла Джонстон, Меганезия.
–
Доброе утро, зрители D-T! Я на атолле Джонстон, это менее, чем в 500 милях к югу от атолла Канемилохаи, который в центре американской Гавайской цепи, и в 700 милях к западу и юго-западу от Больших Гавайев. Сейчас я стою на искусственном бетонном острове, площадью два с половиной квадратных километра, построенном в разгар 1-й Холодной войны по заказу Пентагона. Это – единственный крупный участок суши на Джонстоне, при том, что лагуна этого атолла занимает 130 квадратных километров, а рифовый барьер вокруг нее имеет периметр около 60 километров. Сейчас Блэйк, наш оператор, показывает ближайшую часть барьера. Она выглядит, как широкая отмель. Лагуна Джонстона мелководная, два – три человеческих роста в глубину. Поэтому… Смотрите, Блэйк показывает типичные меганезийские атолловые постройки – легкие бамбуковые платформы, поднятые над водой на ножках… А дальше – тоже типичная меганезийская инсталляция, но уже плавучая, из маленьких катамаранов и надувных рафтов. На молодежном сленге это называется «puzzle-party». Такая морская тусовка.
Атолл Джонстон уже 20 лет принадлежит Меганезии, как естественное продолжение архипелага Лайн, тянущегося с юго-востока, на 2000 миль, от бывшей Французской Полинезии. До ближайших атоллов Лайн – Кингман и Пальмира отсюда почти так же далеко, как до Больших Гавайев. По другую сторону, с запада-юго-запада находятся Маршалловы острова, в том направлении летают этажерки в Папуа. С юго-запада лежат атоллы Вест-Кирибати, через которые летают этажерки в Австралию… Блэйк как раз показывает приводнение этажерки. Собственно, это такие летающие лодки, которые в Меганезии играют роль воздушных мини-автобусов и маршрутных такси… Смотрите! Блэйк поймал в камеру уникальную для Меганезии сцену. Полисмен доброжелательно общается с мусульманином, который, к тому же вооружен винтовкой. Вы удивлены?
Конечно, удивлены. В Меганезии человек, одетый таким образом, даже без винтовки, мгновенно вызывает у полиции хватательный рефлекс, а вооруженный мусульманин рискует быть застреленным на месте. Доктор Наби Алнури, известный политолог из университета Карнеги, Пенсильвания, однажды прилетел на меганезийский атолл Фаннинг, популярный у наших туристов и вышел из отеля, одевшись в мусульманском стиле. Потом он опубликовал статью, где пишет (я цитирую) «Мне показалось, что я провалился в прошлое, в Джорджию эпохи расизма». Конечно, то, что доктор Алнури – афроамериканец, не имело никакого значения. Фокус в здешнем отношении к исламу.
Почему же полисмен поступает совсем не по стандарту? Ответ: человек, похожий на мусульманина с винтовкой и черной повязкой, закрывающей большую часть лица, это инструктор спецслужбы. Он сыграет роль джихад-мена в тренинге для резервистов меганезийских патрульных отрядов. Бывший американский военный городок атолла Джонстон хорошо имитирует кусочек городского ландшафта в припортовом районе, поэтому тут часто проводятся антитеррористические тренинги с военно-спортивным соревнованием. Туристы могут не только посмотреть некоторые соревнования, но и попробовать себя в той или иной роли. Оружие тут как в мягком пэйнтболе, и риск получить травму не выше, чем в других спортивных играх на свежем воздухе.
До начала открытых соревнований еще много времени, и мы успеем посмотреть ряд достопримечательностей Джонстона и встретиться с интересными людьми. Сейчас мы переедем на катере с северо-запада лагуны в восточный угол, в кемпинг «Икстлан». Он виден отсюда, как скопление цветных блесток вдалеке. До него около девяти миль.
–
15 октября. Утро (продолжение). Атолл Джонстон. Икстлан.
В лучах яркого солнца, кемпинг напоминал скопление бобровых хаток, построенных неадекватной морской разновидностью бобров из неликвидов военно-космической техники, и ярко украшенных к важному бобровому национальному празднику. Легкий северо-восточный пассат трепал серебристые ганджубасные вымпелы, пуская во все стороны солнечные зайчики, и играл небольшими пузатыми дирижаблями-кактусами.
Под внушительным зеленым пластиковым пупырчатым навесом, выгнутым вверх, как парус, надуваемый устойчиво-сильным ветром, существовал шведский стол. На ярко-оранжевом плакате около стойки бара, синими буквами были начертаны такие слова:
«Foa! Не будьте жадинами! Если пришли жрать, то бросьте десятку в кассовый бокс, который у стойки. А если реально много жрете, то бросьте двадцатку с рыла. Ну, не обеднеете, e-oe? И после себя сгребите трэш со стола в трэш-пак, который рядом. Это плевое дело, ага? Заранее спасибо. Икиорани Кастанеда, ведьма-завхоз Икстлана».
Над стойкой висел огромный гибкий телеэкран, настроенный так, что цвета на нем получались откровенно «кислотной» яркости и насыщенности. Канал, конечно, был включен свой, местный, с соответствующей подачей репортерского материала.
– Тут, по-моему, никакой травки не надо, – высказал свое веское мнение лейтенант Бенитес, – дури и так хватает.
– В том-то и дело, Тринидад, – ответила Балалайка, – Я тут пятый день, а ни одного реально укуренного чела не видела. Так, иногда пыхнут для настроения, но это не считается. Один авторитетный растаман про это написал: «Во вселенной, созданной замыслом Джа, правильная дурь встроена не в травку, а в мозг разумного существа».
–
15.10.24. Ixtlan-Line-Info. ILI-Vision.
Картина утреннего куска дня, как мы ее видим.
–
Привет, глючный мир! Ты еще существуешь? Блин! Это классно! Мы на это даже не надеялись. Думали: ляжем спать, проснемся, а ни фига то и нет. Но, с планетой все в порядке, только на ее политической карте рано утром немного порисовали разными красками. Вот, смотрите, что получилось. Порадуемся за того парня-янки – сенатора в Вашингтоне, который недавно катался в Пекин и потом сказал: «Нашим странам надо быть ближе друг к другу». Реально: теперь от Янки-Окинавы до Красно-Китайских Северных Рюкю – миль 20. С юго-запада и с востока от Окинавы, но подальше – страна Фую-Цин-Чао – Народная Морская Манчжурия. Такой ромб 300 на 2000 миль.
Вы спросите: «Блин, а где Империя Цин-Чао?». А нету. Едва на атолле Улиси просохли чернила на меморандуме, как император Пу Лунг У сказал: «Миссия потомков Хубилая выполнена, и все свободны. Вот вам карта автономных провинций Великой Империи и гребитесь сами с эти счастьем, а я уезжаю на священный остров Бао-Лун, и займусь там медитациями с целью постижением природы Будды»… Пиздец, да?
Если есть страна, то, как бы, нужно правительство. Политологи думали: «Ага! Сейчас президентом этой (уже не имперской, а народной) Цин-Чао станет доктор Го Синрен, известный чел». Но нет. Доктор Го – экономический советник президента, а президент – молодой парень, Домо Сойо, который был олдерменом островка Китаото, недалеко от Иводзимы, к северу от наших Мариан. Президент Домо уже назначил спец-атташе в нескольких регионах. Спец-атташе по нашей терракватории стала Есано Балалайка, которая (как напечатано в info) была оператором логистики на атолле Окинотори.
–
Есано Балалайка хотела тут же прокомментировать, но подавилась густым супом с кальмарами и бататом… Лейтенант Бенитес начал хлопать подругу ладонью между лопатками, а подруга, откашливаясь, потянула из кармана свой мобайл и…
– Извините, я вам не помешаю? – спросил молодой мужчина англосаксонского типа, одетый в белые шорты и белую рубашку с коротким рукавом, – Я Барнум Гарднер из «Discovery Travel», мы с вами вчера договаривались о встрече…
– Все ОК, мистер Гарднер, – отреагировал лейтенант, – Маленькая неудача с супом.
– Нет проблем, – сипло подтвердила Балалайка, тут на ее вызов ответили, и она начала трещать на смеси сленгового японского и манчжурского «fuyu interlingua».
– У мисс Есано очень много работы? – предположил репортер «Discovery Travel».
– Да, чертовски много, – подтвердил Бенитес, умоляя всех богов Америки и Океании сделать так, чтобы репортер не знал ни одного из языков «региона желтых морей».
Нетрудно было догадаться, что Балалайка общается с президентом своей страны. С понятным недовольством человека, узнавшего из TV-репортажа, что его (ее) кем-то назначили, она выясняла у Домо Сойо некоторые вопросы. В основном, ее реплики соответствовали по смыслу выражениям: «почему?», «зачем?» и «как?», но перевод с учетом модальности был ближе к: «какого хера?», «на хера?» и «хером что ли?».
Барнум Гарднер сочувственно покивал головой и спросил.
– А вы, Феликс, приехали в Меганезию отдохнуть?
– Да. У меня отпуск по боевому ранению… Точнее, по приравненной ситуации.
– Я знаю, – репортер кивнул, – По дороге сюда вы проехали большую часть Морской Манчжурии, верно? Как ваши впечатления об этой новой стране, ее людях и обычаях? Действительно ли Цин-Чао это нация, а не просто отторгнутая часть Японии?
– Ну… – Бенитес пожал плечами, – Мне там понравилось. И это, конечно, не Япония. Отношения между людьми проще. Чем-то то похоже на деревенские Гавайи.
– Понятно, Феликс. А вы общались в основном с этническими японцами?
– Уф! Я общался даже с броневиками-роботами. Вроде маленьких колесных танков.
– Э...? – Гарднер удивленно поднял брови.
– Вот-вот, – Бенитес подмигнул ему, – Я сначала тоже обалдел, когда это увидел. На островке Торишима, куда я доплыл после того, как наш вертолет сбили японцы…
– А это правда? – перебил репортер, – В смысле, японцы намеренно вас сбили?
Лейтенант Бенитес снова пожал плечами.
– Ну, не знаю. Я не влезал в мозги к тому японцу, который сидел за пультом зенитного автомата, но он всадил в нас очередь, и двоих наших парней не стало. Мне чертовски повезло, и поэтому я жив. Так вот. На островке Торишима у Цин-Чао был контингент полностью из роботов. У нас тоже есть боевые роботы, но наш штаб предпочитает не использовать их так далеко от операторов и вообще от ближайших людей.
– Теперь ясно, – сказал Гарднер, – Ну, а если говорить о людях в Цин-Чао? Это были в основном этнические японцы, или…
– Или, – ответил Бенитес, – Это были также корейцы, китайцы, меганезийцы, шведы...
– Вы сказали: шведы?
– Да. На Минамитори директор строящейся верфи – швед. А что тут такого?
Барнум Гарднер мгновенно насторожился, как пойнтер, почуявший дичь.
– На Минамитори? Там случилась история с пленными корейцами и меганезийцами…
– Это фигня, – сказал лейтенант, – Канаки летели к мели Наканотори, они купили ее у японцев. Минамитори там по дороге. Манчжуры заподозрили, что те везут японцам оружие. Посадили самолеты, досмотрели, извинились, и канаки полетели дальше.
– Но голые пленники, которых заставляли работать в воде? – возразил репортер.
– Этим ребятам, канакам, – пояснил Бенитес, – было нечего делать, пока досмотр. Они решили помочь северокорейским рабочим. А что голые… Ну, посмотрите вот туда.
В направлении, указанном лейтенантом, компания голых канаков возилась с каким-то гибридом трактора и катера-траулера (вероятно, машиной для сбора устриц и мидий).
– Да… – озадаченно произнес репортер, – Это канаки. А откуда северные корейцы?
– Корейцев, как я понял, манчжуры выкупили у Пхеньяна. В КНДР странные порядки.
– Выкупили? А могли их выкупить, чтобы использовать для принудительного труда?
– Нет, – Бенитес покачал головой, – Ну, вы сами подумайте. Половина администрации верфи, это шведы, другая половина – канаки. Какой, к черту, принудительный труд?
– Но в Меганезии же практикуются каторжные работы, – заметил Гарднер.
– Только по суду, Барнум. И то, можно отказаться и просто сидеть в каталажке.
Есано Балалайка договорила по мобайлу, убрала трубку в карман, сделала несколько быстрых глотков остывшего какао из кружки, и вмешалась в разговор.
– Барнум, что вы гадаете, было или не было? Сегодня на игру прилетит 20 тех самых корейцев с верфи Минамитори, по профсоюзному турне. Они остановятся, конечно, в Икстлане, и вы сможете расспросить их про кандалы, плетки и надсмотрщиков.
– По профсоюзному турне? – изумился репортер.
– Да. На верфи скандинавская дирекция, и профсоюз тоже скандинавского типа.
– ОК. Наших зрителей, я думаю, заинтересует мнение северных корейцев. Ведь это настолько закрытая страна, что о жизни там почти ничего не известно. Мисс Есано, а можно задать вам несколько вопросов о политике? Ведь вы спец-атташе…
– Вот, блин!.. В смысле, я хотела сказать, что я спец-атташе по торговле, транспорту и снабжению, а не по политике, но я попробую ответить в общих чертах.
Гарднер продемонстрировал самую искреннюю белозубую улыбку.
– Спасибо, мисс Есано. Первый традиционный вопрос к представителю новой страны: скажите, какая у вас политическая система, и как был выбран президент?
– Ну, система… – она задумалась, – …Обыкновенная. У нас около ста тысяч жителей. Выбрать локальных тосиери несложно, в маленьком городке все на виду. А тосиери собрались и выбрали, кто из них пока займется общими делами. Дальше разберемся.
– Я приблизительно понял. А социальный строй? Капитализм? Социализм?
– Ну… Свободное предпринимательство, это понятно. Но без обмана. Знаете, как нас достали банковские, страховые и вообще финансовые паразиты, монополии, запреты, лицензии, и бюрократические пирамиды? На вид, вроде бы, свобода и демократия, а копнешь поглубже – и видишь почти ту же систему, что в Северной Корее.
– По-моему, это ты загнула, – заметил Бенитес.
– Может, и загнула, но попробуй, займись в Японии бизнесом, не кланяясь поминутно всяким уродам... Вот, мне нравится, как работают бизнесмены – скандинавы и канаки. Хочется построить похожую систему. Что-то от тех, что-то от этих, а что-то свое.
– Это не вполне определенно, – заключил Гарднер, – Но, главное, мы поняли, что вы сторонники свободного рынка, а не тоталитарно-коммунистического распределения. Теперь следующий вопрос: у вас большая, но малонаселенная страна. Сможете ли вы сохранить независимость при наличии сильных и не всегда миролюбивых соседей?
– Ну… – Балалайка сосредоточенно почесала себя за ушами, – Мне кажется, обычно завоевывают тех, кто сам ложится под сильного соседа. А кто готов отбиваться всеми четырьмя копытами, того стараются не трогать. Мы, если что, будем отбиваться.
Американский репортер с некоторым сомнением качнул головой вправо-влево.
– Я не хочу обижать вашу страну, но, по-моему, вы сейчас очень сильно зависите от иностранного капитала. Ведь экономика у вас построена на иностранных компаниях, которые организовали верфи и другие предприятия на вашей территории.
– Это разные компании из разных стран, – ответила она, – Мы выживем, потому, что не расслабимся и не поверим, что нас защитит какой-то добрый дядя. Но, пока на нашей территории делают свой бизнес несколько сильных стран, которые никогда не смогут сговориться и которые не привыкли отступать без боя – мы непобедимы. Мы в клубе с нашими ребятами сто раз это обсуждали, так что у меня это твердо сидит в голове. В политике предают все. Хочешь выжить – полагайся только на себя, подозревай всех и никому не подставляй спину. Тебя никто не пожалеет, поэтому и ты никого не жалей.
– Это закон джунглей, – заметил Гарднер.
– Это закон жизни, – твердо сказала Балалайка.
…
Параллельные события на Филиппинах (поясное смещение – минус 4 часа). Перед рассветом. Авиабаза полка быстрого реагирования ВВС на острове Кухор.
Звезды исчезли. Серый горизонт на востоке постепенно превращался в розовый, а сине-черный небосвод становился голубовато-серым. На огромном бетонном поле как будто расположилась на отдых стая гигантских перелетных гусей. И расположилась не как попало, а в математически-правильном порядке построившись в каре по тридцать в шеренге, по десять в колонне и застыв в одинаковых странных позах с расправленными крыльями и вытянутыми вперед шеями. Люди в зелено-бежевой униформе выглядели рядом с ними некрупными и суетливыми существами.
Командир авиаполка легко взобрался на крышу армейского автобуса, выпрямился, огляделся по сторонам и взял в руку микрофон.
– Полк – смирно!... Пилоты! Слушайте боевой приказ! Мы начинаем операцию «Тихий берег». Каждому из вас предстоит выполнить восемь коротких боевых вылетов подряд. Каждая эскадрилья знает свои семь аэродромов для дозаправки и догрузки боеприпасов. Вы выполняли такие серии вылетов на тренингах. Вы справились тогда – справитесь и сейчас. Главный результат будет достигнут в первом вылете, при работе высокоточным оружием большой мощности. Но не менее важно закрепить этот результат работой по вторичным целям и по обозначенным площадям вероятного расположения противника. Первичные цели отмечены радио-маячками, но вторичные цели вы должны будете выбирать сами, так, чтобы причинить противнику максимум потерь в живой силе и материальном ресурсе, и психологически подавить его волю к сопротивлению. Вы должны быть спокойны, предельно собраны, и помнить приемы, которым вас учили. Возможно, вы столкнетесь с очагами сопротивления противника в виде наземных и морских пулеметных или реактивных систем ПВО, либо в воздухе, в виде ЛА того или иного типа. Вы должны быть готовы к этому. Любой подозрительный объект следует уничтожать без колебаний. Пилоты – по машинам! Командиры эскадрилий!...
Триста «гусей», а вернее, штурмовых машин «Kongo-Flash», взлетали с минимальным интервалом по времени, группами по шесть машин, и ложились на курс. Одни – на юг-юго-восток, другие – на юго-запад. Подлетное время для первых (чьи цели лежали на островах архипелага Сулу) – составляло примерно полчаса. Для вторых (летевших к городам запада острова Минданао) – всего четверть часа. С учетом интервала времени вылета, достигался синхронный выход на позиции. Каждая машина несла в брюшке 40 стофунтовых хелексовых бомб с эквивалентом мощности 9 центнеров тротила… Над морем, на востоке, возник ломтик солнца, и сразу раскрасил реальность в яркие цвета.
…У штурмового пилота быстрого реагирования, порой, бывают странные задания. Ты летишь над теплым синим морем, потом над белым пляжем, где ровные волны рисуют изогнутые светлые линии в полосе прибоя, потом над лесистой равниной, как будто покрытой зеленым пухом (так кажется с высоты), а потом ты видишь прямо по курсу пестрый город. Невысокие аляповатые домики с коричневыми и красными крышами, спускаются по склону холма к спокойному аквамариновому озеру, как стадо каких-то угловатых забавных животных, собравшихся на утренний водопой. Кое-где мелькают автомобильчики – с высоты они кажутся непоседливыми детенышами этих угловатых мультяшных животных. Людей ты, конечно, не видишь, они слишком маленькие… В остекление кабины встроен экран, так что бортовой компьютер рисует тебе крестики-маркеры прямо на фоне скопления домиков. Теперь надо быстро и точно определить последовательность ударов по целям, и выполнить маршрут «змейка», так, чтобы не помешать работе парней, летящих справа и слева. Некогда любоваться пейзажем…
…В этих краях многие встают с рассветом. Можно так много успеть за час утренней прохлады… Но не сегодня. Люди недоуменно прислушиваются к странному звуку, похожему то ли на звон, то ли на гудение, а потом замечают в небе серые точки. Эти непонятные точки стремительно разрастаются в крылатые силуэты, и проносятся на небольшой высоте… Люди удивлены, и кто-то даже успевает за оставшиеся две-три секунды что-то сказать. А потом все перекрывает оглушительный грохот, и – будто эксцентричный художник стремительно нарисовал поверх оптимистичной картины «Утренний тропический город» копию полотна «Последний день Помпеи»…
…Чисто? Чисто! Чисто-чисто. Пошли-пошли. Быстрый обмен репликами в эфире. Эскадрилья – 30 машин – сбросив дюжину сотен бомб, уходит к первому аэродрому дозагрузки. Напряжение атаки спадает. Сейчас можно оглянуться назад, и увидеть за кормой город, затянутый бурой пеленой смеси дыма и пыли, подсвеченной желто-мерцающими пятнами – там, где мгновенно вспыхнули АЗС и склады топлива.
…Только через несколько минут люди в городе начинают осознавать, что произошло. Некоторые люди оказываются в глухом ступоре, и неподвижно стоят, созерцая груды мусора с нелепо торчащими во все стороны балками и досками. То, что было домами соседей. А чем являются кучки красновато-бурого тряпья, разбросанные рядом, люди понимают несколько позже. Есть вещи, в которые очень-очень трудно поверить.
…Первый аэродром дозагрузки. Не важно, который (у каждой эскадрильи он свой). У пилотов 10-минутный перерыв – можно выпить чашку кофе перед вторым вылетом и перекинуться несколькими фразами с товарищами. Потом, командир эскадрильи, как положено, проводит инструктаж-напоминание. «Так парни! Сейчас нам прицепят на пилоны кассетные бомбы с пластифицированным белым фосфором. Они без всякого самонаведения, зато можно одной бомбой забросать хорошую площадь. Не ищите точечные объекты. Работайте по скоплениям живой силы и транспорта противника».
…Штаб БР-ВВС безошибочно предугадал поведение «живой силы противника» в атакованных населенных пунктах. Люди немного пришли в себя и стали собираться большими группами, чтобы разобрать завалы и вытащить раненных. Как раз тогда штурмовые эскадрильи вернулись, и у них не возникло проблем с поисками целей. Впрочем, даже это было еще только начало. Оставалось шесть боевых вылетов…
…
15 октября, вечер. Юго-запад атолла Джонстон. Мель Шаркбан.
Фельдшер Сон Е-Тик придирчиво осмотрела результат своей работы, и протянула пациентке – темнокожей спортивно сложенной девушке-тонга карманное зеркальце.
– Хэх… – произнесла та, осматривая в свете фонарика свою скулу с почти незаметной нашлепкой полупрозрачного биогеля, – Классно! По ходу, блюз почти не заметен.
– При дневном свете будет виден только так, – предположила Есано Балалайка.
– Мерси, – фыркнула тонга, – Настоящий друг всегда вовремя ободрит, ага.
– Это Таофи Лембики с мели Наканотори, она наш пилот, – гордо сообщил Пан Понг, специально для только что прибывшего репортера «Discovery Travel».
– Не штатный пилот, а просто, по дружбе, – добавил Пан Чанг.
– Точнее, – поправил Феликс Тринидад Бенитес, – мисс Лембики с атолла Номуавау.
– Бро, забей на лишние колебания воздуха. Просто Таофи, без бла-бла-бла. ОК?
– ОК, – согласился американский лейтенант.
– Хэй, мистер Гарднер, – вмешался аква-рикша, – Я уезжаю. За вами потом заехать?
– Нет, спасибо. Ребята обещали меня подвезти. А я с вами уже рассчитался?
– Вы мне дали десятку, когда садились в лодку, – напомнил тот, – Aloha-noo!
Барнум Гарднер проводил взглядом красный кормовой фонарь моторки аква-рикши, укатившей на северо-восток, в сторону едва заметных отсюда огней Янки-Дамбы, и повернулся к девушке-тонга.
– Скажите, Таофи, а вы раньше уже участвовали в таких… Э… Играх?
– Конкретно в таких – нет. Я впервые на Джонстоне. Но в похожих – да. А что?
– Таофи, ляг на живот, – встряла Сон Е-Тик, – Я обработаю тебе… Как это назвать?
– Жопу, – подсказала тонга, укладываясь животом на прозрачную пластиковую палубу «икстланера», и пристраивая подбородок на скрещенные перед собой руки, – Типа, я извиняюсь, Барнум, но медицина требует. А ты что-то хотел спросить про эту игру?
– Просто, – сказал он, – я заметил, что ты выступила там лучше всех в команде… Э… террористов-любителей. И я подумал…
– Я не так хорошо выступила. Во-первых, я промазала в копа-снайпера на крыше. Во-вторых, фокус с поездкой через зал супермаркета на тележке для покупок получился только наполовину. Надо было потом оттолкнуться от дальней стенки, и прокатиться назад. Тогда я бы грохнула еще двух копов, итого получилось бы пять, а это тянет на реальный приз. Квадроцикл или даже акваглайдер-соло. А так…
– Что ты горюешь, а? – перебил Пан Понг, – Ты выиграла отличный woki-toki. Я таких дивайсов вообще не видел. Голографический 3D-экран прямо в воздухе!
– Прикольная штука, – согласилась она, – но акваглайдер-соло, это прикольнее, так?
Пан Чанг закурил сигарету и авторитетным тоном заявил.
– У тебя бы все получилось ОК, если бы не облажался тот суицидный бомбер, который прятался в подсобке. Выскочил раньше времени, и копы его покрасили. Если бы он все сделал вовремя, то вы бы положили вдвое больше заложников, это раз. Копы бы на него отвлеклись, а тебя бы проморгали, это два.
– Ему же ни хрена было не видно в этой подсобке, – возразила Таофи.
– Он мог бы сообразить по звуку шагов, – заметил лейтенант Бенитес.
– Не мог бы, – возразила Балалайка, – Ты вспомни, как там все топали.
– Жопа готова, – проинформировала Сон Е-Тик, – ты, Таофи, полежи вот так еще три минуты, чтобы биогель схватился.
– Ага. Мерси. Ты классный лекарь, Е-Тик. Раз-раз и все. Профи!
