Текст книги "Убийца великанов 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Фед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

– Да, экселант Вим. У этих детей нет признаков болезни.

– Позволите спросить? – не унимался Ингер.

– Позволяю, командант Мидс.

– Если они не займут место, полагающееся им по рождению, то что вы собираетесь с ними делать?

Это было уже дерзостью, но Релдон сам позволил задать вопрос.

– Для начала помыть, а потом отдать на воспитание тех, кто не болен. Запретному Городу, например, давно нужна подходящая прислуга.

– А остальные?

– Их все равно погубит болезнь. Если бы они сидели и не разносили Черный Мор, то я бы еще подумал. Но они не заслуживают спасения.

Келтон же равнодушно слушал беседу бывшего начальника и прокуратора и наблюдал за красными, загружающими детей в повозки. Лошади медленно их везли прочь от врат, которые прозвали Голубиными. Птицы, как и мусорщики, были хозяевами этого места. Но больше здесь не будет ни тех, ни других.

– Пора окончательно избавиться от Ямы, командант Драх. Можете выжигать.

Глава 55 – Отречение

Многодневный переход был скучным и невыносимо долгим. Раз в день после обеда Кире и двум другим девочкам позволялось выходить на палубу, чтобы подышать свежим воздухом.

Моряки бросали на их троицу недовольные взгляды, а иногда даже позволяли себе ворчать под нос. Но за перевозку Киры и еще двух светловолосых девочек хорошо заплатили, поэтому контрабандисты терпели присутствие женщин на корабле, стараясь не приближаться к ним без крайней необходимости.

Солнце безжалостно слепило, отражаясь от лениво покачивающейся бирюзы. Позвякивали снасти и шуршали паруса на слабом ветру. Рядом с бортом показалась стая резвящихся дельфинов.

Высокая и громкая Кенна тыкала пальцем в движущиеся темные силуэты и восторженно взвизгивала, когда они выныривали из воды. Кроткая и медлительная Мойна вцепилась в фальшборт, борясь с приступами морской болезни.

Кира часто видела дельфинов в северных водах Празаса. Они приплывали туда с детенышами каждую весну. Поэтому она равнодушно скользнула взглядом по появляющимся и исчезающим в глубине изящным созданиям, а затем отошла под узкую полоску тени от ближайшего паруса.

Чуть в стороне стоял загорелый мальчишка, которому было велено следить, чтобы пассажирки не шастали, где вздумается, и не мешались под ногами. Когда их прогулка закончилась, он махнул рукой, чтобы северянки спустились, и проводил их до двери в небольшую каюту, которую они делили на троих. Через некоторое время он постучал и занес скудный обед и немного пресной воды. В этот раз им достались лишь старые сухари и немного солонины. Девочки были голодны и быстро разобрали кружки и еду.

Кира предпочитала держаться обособлено, поэтому отошла в угол, села на пол и, с трудом разломив большой ломоть, обмакнула половинку в воду, чтобы размочить. Даже крысы были вкусней, чем влажная безвкусная серая масса, в которой иногда попадались песчинки или того хуже…

– Личинки, фу! Я не буду это есть! – возмутилась Кенна, надув губки, и кинула свой кусок черствого хлеба обратно в миску, принимаясь за солонину. Хотя мясо перед этим промыли, оно все равно было очень соленым и жестким, но хотя бы без насекомых.

– Тогда могу я забрать твой сухарь? – тут же поинтересовалась Кира.

– Забирай, если тебе нравится такая гадость.

Когда юнга пришел забрать посуду, Кенна потребовала принести ей чего-то другого, но он просто развернулся и ушел. А на ужин снова принес черствого хлеба и еще меньше мяса, чем днем.

Кира не стала есть сухарь, который ей достался от Кенны. А также она на всякий случай припрятала с ужина в своей небольшой сумке немного солонины, предварительно подсушив ее. Из разговоров она уловила, что запасы на судне подходили к концу, а зайти в ближайший порт не получится из-за какой-то болезни. Корабли оставляли на десять дней стоять в бухте и не давали людям высаживаться на берег. Поэтому капитан принял решение идти дальше. И она радовалась этому, так как ей не терпелось скорей оказаться в Грасу и пересесть на следующее домой судно.

Через пару дней погода испортилась, и девочек совсем перестали выпускать из каюты. Мойне было очень плохо из-за того, что корабль мотало из стороны в сторону.

– Да сколько можно скулить?! – упрекала Кенна несчастную соседку по каюте в том, что ей мешают спать стоны и всхлипы. В этот момент судно сильно качнуло, она упала с койки и сильно ударилась о деревянную перегородку.

– Проклятье! Так и знала, что тот подозрительный бугай бросил нас на произвол судьбы. Мы просто пойдем ко дну вместе с этим корытом, и никто никогда о нас не вспомнит. Тем более какой-то лживый бродяга! – маскируя страх злостью, роптала категоричная Кенна, для которой существовало только черное и белое.

Кире ничего не оставалось, кроме как вмешаться. Эти девочки были не только ее приятельницами по несчастью, но и ее подданными, о которых она обязана заботиться и нести ответственность, как принцесса Вертиса.

– Шторм не такой сильный, как кажется, поэтому не стоит так переживать. И Артур никогда бы не бросил нас. Ему можно верить.

Кенна повернулась на спокойный и уверенный голос, а Мойна даже перестала хныкать.

– Так вы с ним знакомы?

– Он мой дядя.

– Тогда ты знаешь, зачем мы ему нужны?

– Я не могу рассказать, – печально проговорила Кира, пряча глаза в понимании, как это выглядит с ее стороны. – Но вам ничего не угрожает. О вас позаботятся и пристроят в хорошие места.

– И чем же мы обязаны? – усмехнулась Кенна.

– Ничем.

– Вранье. Нас либо продадут в рабство. Если повезет, то официальное. Либо случиться что-то похуже. Поэтому я намерена отсюда сбежать, как только представиться возможность. Вы со мной?

– Пожалуйста, верьте мне, – подняла голову Кира и посмотрела прямо в глаза недоверчивой собеседнице.

– Почему это я должна тебе верить? Ты в таком же положении, как я.

– Когда мы прибудем в Вертис, я устрою вас во дворец. Вам больше не придется переживать за свои жизни.

– Это вряд ли. Я встречала множество детей с богатой фантазией, но ты даже их переплюнула, – рассмеялась Кенна, но без какой-либо злобы. – Правда, Мойна?

– Наверное, – раздался слабый шепот.

– Вот. Так что нам надо бежать!

– Я не вру, – твердо произнесла Кира, поднимаясь.

Она достала из сумки светильник и разожгла его.

– Так ты маг?! – ахнула Кенна.

– Да, и я принцесса Вертиса.

– Ты принцесса Кирана? – благоговейно прошептала Мойна, мигом забыв про качку и тошноту. Она никогда не видела особ королевских кровей, но обычно они были одеты иначе, чем простые бедные.

– И Императрица Сентории. Меня насильно выдали замуж за Дейона Десятого. Вот брачный наруч и ключ от Запретного Города, если сомневаетесь, – Кира подняла рукав, обнажив золотой браслет с императорским гербом, и продемонстрировала висевшую на шее Печать Прокуратора.

Рассказ о том, кто она и как попала на борт корабля, произвел на девочек сильное впечатление. Они жадно слушали не перебивая, но под конец Кенна не выдержала:

– Тебя выкрали и отправили домой? Но зачем? Как можно было отказаться от целой Империи, чтобы в компании двух оборванок уплывать от роскоши и богатства? Или Вертисе лучше, чем в Сентории?

– Вертис мой дом. Наш дом.

– Я никогда не была на Севере, – улыбнулась Мойна. – И у меня никогда не было дома.

– А правда, что Людоед людоед? Ну, что он людей ест? – оживилась Кенна.

– Нет, конечно. Это глупости.

– Но все говорят, что он съел своих многочисленных наложниц. Ему отбирали самых красивых девушек со всей Империи. Их приводили к нему, и затем они исчезали навсегда.

– Не знаю. Я вообще не видела ни одной девушки в Запретном Городе. Разве что служанки…

– А ты видела прокураторов? – никак не отставала любопытная Кенна.

Уснули они только под утро, когда утих шторм.

Через несколько дней они зашли в порт небольшого городка, где капитан избавился от части грузов и пополнил запасы для дальнейшего плавания. А днем за пассажирками никто не пришел, чтобы проводить на палубу, и не принес завтрак. Вдобавок дверь заперли с другой стороны и приставили охрану.

Кира напряженно вслушивалась в приближающийся плеск весел и обрывки разговоров сидящих в шлюпке матросов, возвращающихся на корабль из порта.

Новости привели ее в ужас. Север захвачен, ее родители в плену, а вертийцев угоняют в рабство. Капитан начал строить планы на живой груз, рассуждая с первым помощником, как выгоднее продать товар в Тильде.

Нужно бежать как можно скорей пока они не отплыли и не сменили курс.

– Но ты же обещала, что нас там встретят, и все будет хорошо! – возмутилась нарушенным планам на красивую сытую жизнь Кенна, тряхнув короткой челкой.

– Команда все время это обсуждает. Так это или нет, сейчас не важно, ведь нас собираются продать! А ты сама хотела бежать.

– Но как? – спросила заплаканная Мойна.

– Капитан планирует завтра забрать вторую партию воды. Я усыплю охранников, и мы заберемся в шлюпку, пока ее не подняли. В порту что-нибудь придумаем, как только доберемся до берега.

Перед трудным испытанием нужно было отдохнуть. Несмотря на напряжение, шум и суматоху на корабле, Киру быстро сморил сон. Внезапно она почувствовала чужие прикосновения и резко открыла глаза.

– Т-с-с, все хорошо, ты просто раскрылась, – прошептала Кенна и плотнее укутала ее в тонкое одеяло, сверху накрыв своим.

Принцесса, и правда, очень замерзла и была благодарна за такую заботу. Как только она снова задремала, ее разбудили возмущенные крики и громкий стук.

– Я похищенная северянами Императрица Сентории Кирана! – требовала Кенна. – Вы должны немедленно доставить меня обратно в Риу к Императору Дейону Десятому, моему мужу!

Капитан лично принял самопровозглашенную Императрицу, которую тут же выпустили из каюты и доставили к нему.

Сквозь перегородки было слышно, как она пересказывает ему часть истории, где ее похитили, а также показывает доказательства…

– Вот ключ от Запретного Города, сделанный самим Победителем!

Кира проверила шею. Печать Прокуратора отсутствовала. Внутри все закипело, а на глаза навернулись непрошеные слезы, но так и не пролились. Ярость не позволила этому случиться. Она прокусила губу до крови, достала маятник и медальон, увеличивающий силу, и бросилась на растерянную Мойну, прижимая ее к полу и связывая руки.

Магия Гипноза сама рвалась из нее, когда она раскручивала маятник и посылала в него импульс за импульсом, торопясь завершить воздействие до того, как кому-то приспичит наведаться в самый неподходящий момент. Мойна следила за движением темпораля, и ее взгляд быстро терял осмысленность.

Тем временем Кенна не терпящим возражений тоном приказывала доставить ее в Империю, где команду ждет щедрое вознаграждение и помилование за прежние темные контрабандистские делишки.

– А другие девочки? – поинтересовался капитан. – Есть среди них еще особы голубых кровей?

– Нет, там только отребье, – с презрением в голосе ответила Кенна. – Можете их забрать в рабство, когда вас наградят и дадут титул.

– Тогда снимаемся с якоря!

Мойна сверлила взглядом стенку и не двигалась. Только дыхание выдавало в ней жизнь. Еще чуть-чуть и она никогда бы не смогла сама глотать или сдерживать естественные потребности. Это был результат незначительной ошибки в расчетах частоты колебаний.

Гипноз не терпит суматохи и спешки. К нему нужно подходить рассудительно и хладнокровно, а Кира была не в том состоянии. Сначала все шло гладко, она мягко подправляла воспоминания о том, что произошло на корабле контрабандистов, и заставляла сомневаться в том, что Мойна слышала и видела. Стирая четкость у событий и накладывая другие эмоции, чтобы сбить с толку. Когда осталась позади самая сложная часть, она сорвалась и тут же сбилась, перестаравшись с вложением страха. Теперь стоит Мойне заволноваться или испугаться, ее захватывала с головой сильнейшая паника.

Кира дрожала, свернувшись на полу калачиком. Она перестаралась, стерев слишком много чужих воспоминаний, но не жалела об этом. Если они вернутся в Империю, то никто, кроме Кенны не сможет рассказать о ней правду. Осталось позаботиться, чтобы этого не произошло.

Корабль не теряя времени вышел из порта на всех парусах. Капитан предоставил самозванной Императрице собственную каюту и накормил вкусным ужином, а на следующее утро ее не было слышно. Это обрадовало, так как Кира не была уверена, что сможет успешно подправить память предательнице, не стерев ее совсем.

Кира не знала, что случилось с Кенной, но ее признаков не было до конца плавания, пока они не прибыли в Тильд. Она заметила у капитана Печать Прокуратора, когда он спустился к ним в каюту и объяснил, что их с Мойной ждет судьба рабынь. Он особенно подчеркнул, что они должны быть покорными. Иначе он их накажет, как третью, которая была с ними ранее.

За время плавания подкрашенные волосы Киры отросли достаточно, чтобы стало понятно, что она тоже вертийка. А значит, ее статус больше не имел никакого значения. Она рабыня, кем бы ни были ее родители.

Продать живой товар стремились как можно быстрей, чтобы он не потерял товарный вид и не съедал много ресурсов. Поэтому на следующий же день обеих вертийских девочек привели на аукцион, где перекупщики покупали и перепродавали людей.

– Светловолосые женщины ценятся дорого, а такие молоденькие вообще на вес золота! – расхваливал их капитан.

– Сентория захватила Вертис. Так что скоро этого белобрысого золота будет навалом, – отвечал ему грубый голос. – Кажется, эта дефектная.

Мойна, все время бездумно пялилась на свои ноги.

– Нет, нет. Она просто очень напугана, – ответила за нее Кира на имперском.

– Она также хорошо говорит на сенторийском, как ты?

– Да, – соврала она не глядя.

– Отлично. Тогда дам семь золотых за обеих.

– Десять.

– Им еще учиться и учиться, прежде чем из них получатся толковые рабы. Готов дать надбавку за то, что владеют языком. Восемь, не больше.

– По рукам.

Перекупщиком оказался полукровка средних лет с вытянутым лицом, очень длинным крючковатым носом и маленьким недоразвитым подбородком. У него явно имелись как сенторийские, так и плуорские корни. Дорогой костюм был сшит из шелка, но на западный манер, а шаровары заправлены в начищенные до блеска сапоги с длинными загнутыми носами. Перекупщик выбрал еще несколько рабов, после чего подошел к распорядителю их оформить.

– Все, я закончил. Можете распродавать остальных. А моих доставите, как обычно, на «Победителя». Судно стоит у третьего причала.

– Конечно, мессер Мич, – раскланялся распорядитель.

Кире очень повезло, что ее выбрал поставщик рабов для сенторийской знати. В Империи официальное рабство было обычным делом. Любые народы, которые она захватывала, теряли независимость и обзаводились хозяевами. Торговцы были почитаемыми и уважаемыми людьми, делающими деньги на других людях без зазрения совести. По отношению к рабам действовали свои законы и правила, которые не мог нарушить, в том числе и хозяин. Но это касалось только тех, у кому был присвоен официальный статус. Многие другие женщины, в отличие от Киры с Мойной, попадут не в самые лучшие руки или вообще на черный рынок, поэтому их спешно раздевали и выставляли обнаженными для других покупателей.

И снова корабль. И снова Сентория. Только теперь она не принцесса и не Императрица, а рабыня.

– Как твое имя, девочка? – окликнул ее Мич.

– Кенна, – без колебаний отозвалась Кира и низко поклонилась, как это делала прислуга в Запретном Городе.

– А дальше?

– Просто Кенна. У меня нет семьи и нет имени клана.

Эпилог

Мара открыла дверь в темницу Запретного Города, беспрепятственно преодолев все магические и немагические замки. В камере, скрючившись, сидел Комар.

– Ты пришла за мной? – дрожащим пробормотал прошептал он, рассматривая стройную девушку. – Я слышал сплетни о тебе, убийца магов.

В его лихорадочно блестевших глазах был только ужас, без ненависти или презрения, а щека подергивалась.

– Мне есть что предложить тебе в обмен на свою жизнь. Пожалуйста, – подобострастно взмолился бывший прокуратор, когда она достала длинный изогнутый нож.

– Мне нужна только твоя кровь, – равнодушно ответила Мара.

– Как насчет информации. Невероятно важной тайны, которую я готов тебе открыть. Главной тайны Империи.

– Я знаю, что Император подделка, Мигг. И знаю это очень давно.

– Знаешь ли ты тогда, что магия Императора не его собственная? Она ворованная!

– О чем это ты? – ей стало любопытно, но не настолько, чтобы отпускать своего главного врага. Она столько лет мечтала свести с ним счеты, а он даже не догадывается о причине ее ненависти.

– Я тебе все расскажу, но ты должна меня отпустить, – елейным голосом сказал Комар.

– Нет, тебе я не должна ничего, Мигг. Есть только один человек, перед которым я в долгу, и это не ты. Но я готова выслушать твою исповедь.

Захлебываясь он поведал все, что знал об особенностях магии Императора.

– Теперь отпусти меня, – взмолился он.

– Интересный рассказ, Мигг, но это не исповедь.

– Но я все тебе рассказал, – всхлипнул Комар и отполз, насколько позволяла цепь со сдерживающими магию наручами.

– А я тебе нет. Время отвечать за свои грехи, подонок.

– Не понимаю, почему? Я не опасен Релдону. Ему нет смысла меня убивать. Пожалуйста. Я уйду и никогда не вернусь. Клянусь. Никогда.

– Таким ты мне нравишься больше, – сказала Мара и подошла ближе в полоску света, чтобы он хорошенько рассмотрел ее лицо. – Но неужели ты меня не узнаешь?

Он нервно мотнул головой в отрицательном жесте и заскулил.

– Ты купил моих маленьких сестер пятнадцать лет назад, а я была уже слишком стара для тебя. Я нашла их тела через два года. У мусорщиков.

Комар заверещал, осознав, что пощады не будет.

Мара наслаждалась каждым мгновением, когда теплая кровь из его перерезанного горла стекала по ее рукам. Звук его упавшего на грязный пол тела был музыкой в ее ушах. Она, наконец, отдала свой долг сестрам. Остался тот, что не вернешь никогда.

– Мне расправиться с экселантом Базом? – много позже спросила она, лежа в объятиях Релдона.

– Не стоит.

– А что с ним делать?

– Отпустить. Пусть продолжает мешаться у Суга и Дейона под ногами, – проговорил он, встал и подал Маре одежду. Это был знак, что пора уходить.

– Это правда, что Мигг сказал про Императора?

– Да. Поэтому мне нужен антиволн.

Мара не стала злиться на то, что Релдон ее выставил в ночь, ведь сегодня он позволил ее мести, наконец, осуществиться. Она хотела разделить с ним радость этого события, но вот только удовлетворение не пришло.

Ничего не изменилось. Все та же пустота и холод. Ничто, поглотившее душу.

Карета остановилась во дворе резиденции Вима, и Мара, не дожидаясь лакея, отворила дверцу и вышла, быстрым шагом направившись в дом. Слуги привыкли к ее внезапным появлениям. Они приветствовали ее, словно хозяйку, низко кланяясь и выслушивая указания.

Она распорядилась подготовить горячую ванну и прошла в свои покои чтобы переодеться, но застыла у входа – в будуаре ждал посетитель.

– Кто ты и как сюда проник? – прошипела Мара, доставая нож.

– Степь запомнит нашу встречу, дитя, – проговорил незнакомец, скидывая капюшон и открывая круглое лицо с широкими скулами.

Он был невысок и слишком стар, чтобы представлять опасность.

Ее раскосые глаза, полные тьмы, встретились с такими же непроницаемо-черными.

– Антиволн? – удивленно прошептала Мара и опустила руку с оружием.

– Как и вы. Мое имя Нару, и я один из последних представителей нашего народа. Почти истребленного народа из-за нашей удивительной особенности, – промолвил он, и его тонкие губы растянулись в улыбке. – Вас было нелегко найти, Мара.

– Откуда тебе про меня известно?

– Мессер Стригидай просил позаботиться о вас.

– Старик ввел тебя в заблуждение. Мне не нужна помощь.

– Как скажешь, дитя. Но позволь показать кое что, – с этими словами он плавно вскинул руку и раскрыл ладонь.

– Откуда у вас Печать Прокуратора? У кого вы ее отобрали?

– Это одна из девяти печатей, девочка. Она не всегда принадлежала Детям Степи, но была передана по доброй воле королем Успона, который дал нашему народу прибежище, когда отовсюду нас гнали и уничтожали по приказу Дейона Потрошителя. Мы веками страдали и не понимали почему, но в медальоне заключен ответ на этот вопрос. Прикосновение откроет правду. А после этого уже вам решать, куда дальше пойдут наши дороги – вместе или порознь.

– Бросай, – распорядилась Мара, переложив нож в левую руку.

– Какая недоверчивая, – расхохотался Нару и бросил ей Печать, которую она ловко схватила на лету.

– Нужно окропить Зверя кровью, чтобы он открыл свою тайну.

Мара провела по острию и прислонила окровавленный палец к голове змея на медальоне… растворяясь в далеком прошлом.

***

Посланник Небес казался чужим, неестественным и враждебным. Пламя освещало обнаженную фигуру, распростертую на его грязно-коричневой поверхности, и ярко-алую кровь, струйки которой медленно впитывались внутрь камня. Алтарь с жертвой находился в самом центре огромного песчаного кратера, выделявшегося отвратительным пятном на фоне густого леса. Словно язва на теле природы. Вокруг кольцами были выложены расписанные узорами исполинские глыбы, стоящие на манер врат по кругу. Они задерживали губительные вибрации Посланника Небес. Ни травинки не росло рядом, ни один мотылек не решился прилететь на свет от костра.

У самого края обрыва стояли великаны, отбрасывая длинные тени и избегая приближаться к камню, возле которого застыли призванные. Не всем из них предстоит стать магами. Посланник Небес утолит свою жажду и выберет, кто из них этого заслуживает.

«Посланник отказал тебе. Ты не достоин его благословения.» – показал жестами самый высокий из великанов.

Молодой черноволосый паренек расплакался, ведь это был третий раз подряд, когда он получал отказ. Одной рукой прижимая к груди окровавленное древко копья, а другой отчаянно жестикулируя, он взмолился: «Я попробую еще раз, и он обязательно засветится, Владыка!»

Но тот только равнодушно отмахнулся: «Нет».

Несостоявшийся великан, размазывая чужую кровь по лицу, обреченно сгорбившись, прошел к обрыву. Положенное место для отвергнутых – таких же неудачников и трусов, жертвы которых отказывался принимать Посланник Небес. Он не дарует силу тем, кто запятнал свой дух страхом. Всем дается лишь три попытки. И если кто-то не успел за это время очиститься от скверны, то он больше непригоден и навсегда лишается возможности жить полноценной жизнью из-за своих недостойных великана мыслей и желаний.

Владыка, бросил взгляд, полный презрения на новоявленного отвергнутого, расплакавшегося в голос, и подал знак заткнуть рот посмевшему нарушить Священную Тишину. Недостойному связали рот тряпкой, которая не смогла полностью заглушить его безнадежное отчаянье.

Рука Владыки взметнулась вверх, вытянув пляшущую тень через весь кратер и сообщая, что пора вести следующую жертву. Оставшиеся призванные подошли к загону с людьми.

– Нет, пожалуйста! – кричать не было сил, потому человек еле шептал разбитыми в кровь губами и пытался закрыть собой испуганную женщину.

Другие люди молча сидели на мелком цветном песке в ожидании своей печальной участи. Они знали, что просить бесполезно, как и надеяться на милосердие.

Спасти их могло только чудо.

– Пощадите ее и ребенка, – взмолился мужчина и попытался поцеловать ноги одного из мальчишек. Призванные оказались в растерянности, они ждали знака от Владыки, что им делать дальше.

Владыка, даже не взглянув на смельчака, отдал приказ: «Берите ее».

Призванные приблизились к ослабленному мужчине и разомкнули его руки, мягко отстраняя и забирая женщину. Она не могла сопротивляться, только прижимать руки к животу, где почти созрела новая жизнь. Все силы вытягивал проклятый камень, наполняя взамен сокрушительной болью. Безвольное тело было легким и податливым, когда ее несли к алтарю.

– Возьмите меня вместо нее, – молил человек, отчаянно пытаясь ползти вперед, несмотря на начертанную границу, лишающую сил. – Моя магия намного сильней.

Его черед тоже придет. Такая жертва обязана понравиться Посланнику Небес, и он не сможет отказать. Поэтому Владыка оставил этого человека для другого призванного. Особенного.

Женщину разложили на холодном камне. Один из призванных всхлипнул, взяв в руки копье. Ему предстояло лишить ее жизни, и тем самым стать мужчиной и обрести наконец магию. Парень медлил, занеся оружие над беззащитной жертвой, щеки которой были мокрыми от слез.

– Я запомню твои глаза, – прохрипел призванный и, резко замахнувшись, вонзил копье прямо в сердце, а затем упал на колени. Живот и горло скрутило в тугой ком преображения, и его стошнило.

Защитник женщины сумел подняться на четвереньки, но тут же рухнул обратно на песок, сотрясаясь в конвульсиях.

Камень впитал кровь очередной жертвы и ослепительно вспыхнул, потянувшись разноцветными лучами к призванному, тело которого начало втягивать их в себя, увеличиваясь в размерах в несколько раз.

И тогда новорожденный великан услышал свой первый магический зов: «Ты, наконец, пробудился. Посланник Небес даровал тебе могущество.»

Содрогающегося от болевых спазмов парня, оттащили к краю кратера отвергнутые, где он смог бы прийти в себя под присмотром других великанов.

Владыка выдержал паузу и в очередной раз отдал приказ.

Теперь был выбран тот самый мужчина, который не смог защитить беременную. Когда его разложили на камне, он не плакал, но его взгляд был полон ненависти. Это все, на что хватало его сил. И на слабый шепот:

– Будь ты проклят, чудовище. Ты познаешь, что такое горе, потеряв все, как и я. А твои потомки…

Призванный не дал ему договорить, проткнув сердце человека острым копьем, тело которого не сдавалось, начав биться в агонии. Посланник Небес принял эту жертву еще до того, как в ней угасла последняя искра жизни, наполняя магией нового великана.

В голове раздался магический зов: «Сегодня ты пробудился. Посланник Небес даровал тебе могущество.»

Волат еле держался чтобы не рухнуть на землю, впервые ощущая все вибрации вокруг, что показалось слишком острым для сознания новорожденного мага. Поэтому он не услышал резкий вскрик, который привлек внимание Владыки. Заметив чью-то тень за одной из глыб с оранжево-зеленой пиктограммой птицы и змея, он приказал великанам: «Проверьте, здесь кто-то лишний!» – и поморщившись от предавшейся ему боли, поддержал дрожащего новичка, чтобы тот не упал.

А затем Владыка добавил только для него: «Я тобой горжусь, Волат».

– Спасибо, отец, – Волат попытался вызвать зов, как учили, но произнес это вслух и впервые почувствовал непреодолимое отвращение к звукам собственного голоса из-за тошнотворной вибрации, буквально раздирающей тело изнутри.

Магия стала его сутью. А вместе с ней и боль. Посланник Небес даровал ему силу и теперь гнал прочь от себя до следующего Призыва. Бывший призванный, превозмогая чудовищную боль, не дожидаясь помощи отвергнутых, поднялся и на нетвердых ногах самостоятельно отошел к краю кратера.

***

– Это невозможно! – вскричала Мара, отбрасывая от себя Печать Прокуратора, и уставилась на Нару, который продолжал улыбаться. – Невозможно!

– Нас хотели лишить памяти, но Степь все помнит. Мы те, кому принадлежат эти земли. Мы должны пробудить Посланника Небес и вернуть их себе. Теперь ты все знаешь, дитя, и поведешь нас!

Мара расплакалась, ощущая, как внутри нее трепещет голодная жадная пустота. Только теперь она знала, чем ее заполнить.