Текст книги "Убийца великанов 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Фед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3 – Перед разлукой

Как только объявили о том, что Король принял предложение Императора, довольные сенторийцы уехали с этой новостью к границе, а вертийцы нанесли на лоб траурные кресты, что невероятно возмутило Киру. Ведь она была жива и здорова, а ее уже оплакивали как во дворце, так и за его пределами. Такое повышенное внимание и грустные взгляды в ее сторону, перешёптывания и всхлипы раздражали, отвлекая от действительно важных дел. Теперь никак не удавалось сбежать в порт или лес, а также пробраться в Тронный Зал или Бобровый, чтобы разузнать, что планируют взрослые. Отец был постоянно занят и больше не брал ее на ежедневную конную прогулку. Зато занятия по этикету и вышиванию, которые она терпеть не могла, были отложены на неопределенное время.

Кира была чутким ребенком, поэтому общее настроение вскоре передалось ей. И при попытке заговорить про Империю и про требования Людоеда, ее либо перебивали мужчины, стараясь побыстрей сменить тему, либо начинали рыдать женщины, поэтому продолжать было бессмысленно.

К восторгу принцессы ее внезапно начали учить совершенно потрясающим, невероятным и интересным вещам. Тем, что были ранее под строжайшим запретом. Например, взламывать охранные темпорали, бесшумно двигаться и драться. Верховный Маг придумывал для каждого занятия что-то новое и увлекательное. Времени было очень мало, но Кира была очень способной ученицей. И заинтересованной.

Все внимание взрослых теперь принадлежит ей. Хотя нельзя сказать, что раньше принцессе его не хватало. Просто чувствовать себя значимой среди взрослых было просто упоительно. Особенно, когда мама и фрейлины перестали плакать.

Единственное, что Кире не очень нравилось, это учить Сенто. Она владела им плохо, раньше часто сбегала с уроков, а теперь к ужасу принцессы с ней стали общаться только на имперском, чтобы было легче адаптироваться. Ее раздражало странное произношение с множеством гласных в нос и проглатыванием окончаний, как будто захлебываешься. Получается не разговор, а шутовские кривляния.

Сначала получалось не очень, но в какой-то момент Кира почувствовала, что уже не испытывает трудностей в подборе слов и выражений. Речь принцессы в скором времени стала более плавной и уверенной, но придется потрудиться, чтобы овладеть им в достаточной мере.

Но более того, ее принялись знакомить с секретами эффективной лжи, искусству манипуляций и притворства. Такие бесчестные практики претили северянам по духу. Они воспитывались приверженцами строгих моральных устоев и с малолетства должны быть порядочными и благородными. Искренность и честь превозносились и ценились, а лицемерие, фальшь и коварство порицались.

В Сентории все было с точностью наоборот. Как объяснял Зандр, южане ненадежны и лживы, поэтому в их вероломном обществе выживали только лукавые и двуличные. Откровенно лгать было тошно. Получалось у Киры скверно, поэтому на занятиях они сосредоточились на том, чтобы сбивать разговор в сторону, утаивать часть информации и использовать двусмысленные формулировки в ответах, чтобы было нелегко уличить ее в обмане. Также Верховный Магистр посоветовал не признаваться в том, насколько хорошо Кира владеет имперским. Это позволит ей иметь некоторое преимущество перед собеседником.

Но не все были довольны тем, как идет подготовка к путешествию. Королева долгое время вообще отказывалась отпускать принцессу к имперцам даже на время. Она была не согласна с тем, чему учат ее единственное драгоценное чадо, и никак не могла сдержать слез при виде дочери. Чтобы вырваться из крепких материнских объятий, Кире приходилось молить о пощаде.

– Мне не страшно, мама. Со мной будет дядя Артур. Он никогда не позволит меня обидеть, – в который раз принцесса успокаивала мать. – Тем более, папа даст ему с собой Клеймор. С ним дядя Артур будет непобедим.

Королева думала только о том, что не сталь делает кого-то непобедимым, а Кира о том, как не выдать себя – ведь ей не терпелось отправиться в Сенторию и увидеть чужую землю собственными глазами. Там ее ждет грандиозное приключение!

– Мама, пожалуйста, скажи что-нибудь? – прошептала принцесса неуверенно. – Я же все чувствую…

– Извини, солнышко. Зандр говорил, что твои способности к Гипнозу растут, – вымученно улыбнулась мать.– Знаю, какой это может приносить дискомфорт, когда еще не в полной мере можешь отгородиться от чужих переживаний.

Королева встала, присела на диванчик рядом с дочерью и крепко обняла ее.

– Мам. Ну, сколько можно?!

– Ничего не могу с собой поделать, солнышко. Я смотрю на тебя. Такую смелую и сильную. И скоро ты уедешь, неизвестно на сколько. Никто даже среди друзей тебя не сможет утешить на чужбине так, как это сделала бы мать. Я хочу чтобы ты помнила мою ласку, когда окажешься в Сентории.

– Мамочка! – принцесса крепко обняла ее в ответ.

Они долго сидели в объятиях друг друга, обсуждая все и ничего, просто наслаждаясь моментом и смеясь над забавными историями. В этот момент ничего не существовало вокруг, кроме них.

На очень высоком потолке была изображена фреска с затянутым пушистыми облаками пронзительно голубым небом. Солнечный свет падал из огромного окна и создавал иллюзию настоящего небосвода, окрашивая его на закате в оранжевый и розовый. Кира умиротворенно улыбалась и рассказывала о том, что раньше она думала, что небо синее потому, что оно сделано из хрусталя и отражает море Празас. А зимой оно покрывалось льдом и снегом, поэтому все становилось белым-бело. А в пустыне небо желтое из-за песка, как на картине в Заячьем Зале.

– Ты уже такая большая. Люблю тебя, солнышко, – мать поцеловала Киру в лоб и погладила по голове. – Где бы ты ни оказалась, кто бы тебя не окружал, помни, что моя любовь всегда с тобой. Для матери ребенок навсегда остается малышом, даже если у него самого будут уже взрослые дети. Как только у тебя появится кроха, ты поймешь, что я имею в виду. Твой мир больше никогда не будет прежним, и ты будешь молиться, чтобы твой малыш рос как можно медленней. Как жаль, что за временем не угнаться и не остановить. Поэтому я так волнуюсь за тебя.

– Как говорит папа, все матери одинаковые, но ты самая радеющая, – прыснула Кира, но Королева оставалась серьёзной.

– Папа тоже беспокоится, но он мужчина и должен идти вразрез со своим сердцем к более значимым целям. А удел матери опекать свое дитя. Император страшный человек. Его не зря считают чудовищем, поэтому я так переживаю за тебя. К нему в гарем попадали красивейшие женщины со всех уголков Империи. Среди них были как рабыни с захваченных земель, так и сенторийские аристократки, но ни одна не смогла подарить ему наследника. Никто не знает об их дальнейшей судьбе.

– Не хочу детей от него. Зачем мне маленькие людоедики? – произнесла принцесса и поежилась.

Разговор явно свернул куда-то не туда.

– Возможно, что у тебя не будет выбора. Дети не виноваты в преступлениях отцов. Все рождаются, как чистый лист, и что на нем будет написано будет зависеть только от самого человека. Мы сами пишем свою историю, но многое зависит от обстоятельств. Судьба иногда очень жестока и требует невозможного. Как бы я желала поехать вместо тебя, чтобы у нее даже не было шанса навредить тебе.

– Ты меня пугаешь.

– Ты должна быть готовой к самому худшему, солнышко, – глаза матери при этом подозрительно увлажнились. – Ты ведь знаешь откуда берутся дети?

– Ты сама рассказывала, что их приносят альбатросы! Я конечно догадываюсь, что это выдумки для маленьких. Тетя Агнетт сейчас носит ребеночка в животе, поэтому птицы тут ни причем.

– Я сказала тебе неправду. Извини. Ты тогда была слишком мала. Но ты же наверняка слышала про мужское семя?

– Которое мужчина сажает женщине в живот через пупок, да? – осенило Киру внезапной догадкой.

– Не совсем, – Королева смутилась, но продолжила. – Я была уверена, что твои друзья-мальчишки давно тебе все рассказали.

Конечно, матери было известно о том, что дочь водится не только со сверстниками из других кланов, когда они приезжают с родителями, но даже с детьми работников Лионкора. Кира не раз выходила в город за пределы дворца в сопровождении своих друзей. Несколько раз ее забирал дядя Артур и приводил домой. Но он обещал не говорить маме! Отпираться было бесполезно. Но ее, кажется, не ругали.

– Они несли всякий вздор. Про собачек там всяких… мама?!

У Королевы так вытянулось лицо, что было непонятно, она сейчас пытается не расплакаться или не рассмеяться в голос. Она приложила ладонь ко рту, чтобы не обидеть дочь своей реакцией, но смех прорвался все равно. Кира разинула рот от шока.

– Извини, солнышко. Это не смешно. Но ты такое чудо у меня!

– Нет. Ну, это же фе, – прошептала Кира, скривившись. – И ты с папой меня тоже?! Нет, не отвечай. Фе!

– Вынуждена тебя огорчить, дитя мое. Что касается размножения, то человек недалеко ушел от собачек, – вздохнула Королева и развела руками. – Спрашивай. Вижу, что тебе нетерпится что-то узнать.

– И попами люди тоже друг к другу приклеиваются? – совсем тихо уточнила Кира.

– Фу, нет. Тут нам больше повезло, чем собачкам, – еле справилась с собой Королева, чтобы снова не расхохотаться, и продолжила использовать предложенную дочерью аналогию. – Но, как и они, люди делятся на девочек и мальчиков, у которых имеются некоторые физиологические различия.

Кира давно знала, чем мужчины отличаются от женщин. Но осознание, для чего именно это нужно, пришло только сейчас. Это было пугающе и волнительно одновременно.

– Когда мужчина и женщина любят друг друга и становятся единым целым при этом, то им открывается невероятное блаженство. Но это не всегда происходит таким образом.

– Если Людоед попытается меня обидеть, то дядя Артур мигом заставит его пожалеть об этом.

– Наши мужчины думают слишком прямолинейно и не допускают никогда мысли о поражении. А как известно, если хочешь позабавить судьбу – тщательно все спланируй, – отвечала Королева. – Иногда приходится смиряться с превосходящей силой и не сопротивляться неизбежному. Если преодолеть себя и подчиниться, то будут не такие страшные мучения.

Предполагалось, что до супружеского долга не дойдет. Но у ее матери были свои причины разъяснить все это Кире. Вдруг что-то пойдет не так. А Кира слушала и запоминала, но предпочла бы, чтобы некоторые тайны оставались таковыми навсегда.

Весна и лето пролетели незаметно. Кира бегло говорила на Сенто. Он перестал казаться ей несуразным, постепенно обретая некое уникальное очарование. Свойственные ему метафоричность и аллегоричность, открыли ей ту особенную выразительность, которой не достает прямолинейному и грубоватому родному языку. Принцессе стало казаться, что раз уж ей покорился Сенто, то все будет также легко и увлекательно в Империи.

Блестящий клинок переливался в лучах проникающего сквозь окно утреннего света. Для двуручника Клеймор был маловат и тонковат, но для магических устройств размеры не всегда важны. Простые ножны, ничем не украшенные, лежали рядом.

– Красивый, – Кира с любопытством разглядывала величаюшую реликвию Севера. – Никогда не видела его голым.

Зандр хмыкнул и поправил:

– Обнаженным.

– В Сенто столько похожих слов, это сбивает с толку, – нахмурилась она.

– Похожих, да. Но есть нюансы.

– Во всем у имперцев сплошные нюансы, – вздохнула Кира и вернулась к изучению клинка.

– Только не трогай ни в коем случае, – заволновался Артур.

– Знаю, – она повернула голову и наклонилась, чтобы лицо было параллельно лежащему на поверхности мечу. – А почему он тупой у ручки? Забыли заточить или решили не напрягаться?

– Это называется рикассо. Благодаря ему можно использовать технику полумеча, взявшись рукой за этот участок клинка и совершать колющие удары.

– Как копьем, да?

– Да, верно, – изумился Артур ее сообразительности.

– А дужки почему выгнуты обратно?

– Крестовина направлена вниз неспроста. Это позволяет захватить и выдернуть из рук противника любое длинное оружие.

– Но зачем, если это магический меч, а не простой? – загорелись глаза у принцессы. Так происходило всегда, когда она сталкивалась с чем-то запутанным или нелогичным.

– Хороший вопрос. Но я не знаю, честно говоря. А ты, Стерх?

– Увы. Даже не задумывался об этом. Но могу предположить, что помимо Клеймора и Вибранта существовало другое подобное оружие. Поэтому во времена великанов сражения вполне могли происходить на магических мечах. Мы мало что знаем о прошлом.

– Кира, тебе пора, – Король подхватил дочь, которая тут же рассмеялась и чмокнула его в щеку. – А нам с твоим дядей и Магистром надо поговорить по-мужски.

– Только не деритесь! Это не понравится маме и тете Агнетт.

Мужчинам было не до веселья, но она смогла вызвать у них улыбку. Король проводил дочь до дверей и запер их за ней.

– Готов, Шатун? – спросил Леонис, вернувшись к столу.

– Да. Давай их сюда.

– Не дам. Их может снять только тот, кто надел.

– Если ты не хочешь, чтобы магия в них закончилась в самый неподходящий момент, то придется их зарядить, – развел длинными руками Зандр.

Верховный Магистр стянул перчатки с Короля, сел, закрыл глаза и... кажется, заснул.

– Стерх, ты спишь? – через довольно продолжительное время поинтересовался Шатун, всматриваясь в бледное лицо Зандра.

Они с Леонисом уже успели обсудить бой за Лысый Холм, Крыса и Людоеда и даже будущего ребенка Агнетт.

– Нет, это всегда так долго, – ответил Король.

Артур вытянул руку, чтобы забрать перчатки, но Зандр даже не подумал их отдавать и произнес:

– Подставляй лапу, Шатун.

Магистр аккуратно натянул первую перчатку ему на руку, а затем – вторую.

– Мои ладони в два раза больше твоих, Леон. А сидят, как вторая кожа, – Артур поднес руки к глазам и пристально рассматривал тонкое гибкое плетение нескольких видов металла, совсем не ощутимого на коже.

– Теперь попробуй взять Клеймор, – напряженно сказал Леонис и отошел на шаг.

– Погоди. Вот. Стерх, передай Агнетт, если… сам понимаешь, – он достал смятое письмо и отдал его Зандру.

– Это не понадобится, – попытался успокоить его Король, а Магистр забрал записку и кивнул.

Артур на мгновение замер перед лежащим мечом, затем решительно протянул руку и схватил его за рукоять, поднимая вверх.

Ничего не произошло. Ни грома, ни молний. Свет от солнца едва пробивался в широкое окно сквозь тучи, и только запахло дымом – Зандр подставил под пламя свечи ставшее ненужным письмо.

– Чего уставился, Шатун? Клади его в ножны и выдвигайся. Имперцы ждут не дождутся, чтобы их выпроводили из Лионкора навсегда.

– А вы нас проводите? – спросила Кира, выглядывая из едва приоткрытой двери.

Мужчины вздрогнули от неожиданности и с одинаковым удивлением на лицах синхронно повернулись на ее голос. Принцесса могла поклясться, что впервые никто из них действительно не уловил, что она наблюдала за ними.

Глава 4 – Врата Смерти

– Сэр Артур, сзади Красные. Много, – Сэм не смог скрыть беспокойства, но, по крайней мере, ума говорить тихо ему хватило.

Шатун обернулся, насколько позволял тяжёлый рыцарский шлем. За ними пристроилась внушительная группа имперских гвардейцев в своих знаменитых алых накидках.

– А Серые?

– Не меньше десятка.

Имперские маги в традиционных темно-серых одеяниях своим мрачным видом напрочь портили впечатление праздника.

– Какой радушный прием. Мало было той троицы, что ведет нас от самой границы.

Артуру стало не по себе. Собственных магов с ними было только двое, и далеко не самых сильных. От боевого оружия тоже пришлось отказаться. За исключением Клеймора, с которым он не расстался бы ни при каких обстоятельствах. Но магический меч сейчас бесполезно болтался в специальных ножнах на спине.

– Они не доверяют нам, – отозвался ближайший всадник без доспехов в черно-сером тартане, что резко выделяло его на фоне вооруженных рыцарей.

– И правильно делают, – послышалось в ответ хмыканье из шлема.

– А я не доверяю им. Поэтому, сэр Артур, очень прошу, постарайтесь говорить тише и не упоминать ничего значимого.

– Если бы это было так просто, сэр Роберт. О важных вещах я не болтаю, а вот с тишиной дела обстоят гораздо хуже.

Командный голос Артура не зря слыл одной из легенд Севера, как и его взрывной темперамент.

Несмотря на прохладный ветер, по лицу градом струился пот. Стекающие капельки на висках противно щекотали. Тяжелое влажное дыхание оседало на решетке шлема, нервируя еще больше. Артур ненавидел полный рыцарский доспех, предпочитая более легкие варианты, удобные в битве. Но они тут с политической миссией, поэтому было важно произвести впечатление на поганых имперцев-южан, и вся свита была при полном параде. Разноцветные клетчатые тартаны, образовывали сложные композиции из складок, элегантно дополняя начищенные до блеска доспехи.

– Ура! – слышалось со всех сторон, и на брусчатку летели весенние крокусы, нарциссы и тюльпаны самых разных оттенков. Он поймал огненный цветок с изрезанными краями и поднес к забралу. Удивительный сорт, у них в Вертисе такие не росли. Надо бы прихватить для Королевы пару луковиц в знак признательности за помощь с разъяренной беременной женой, которая не хотела отпускать его в самое сердце враждебной Империи.

Вокруг царило шумное веселье. До рассвета было далеко, а на Большую Дорогу, вероятно, вышла вся столица. Горожане распевали песни, размахивая руками, и высоко подпрыгивали, вытягивая шеи в наивной надежде мельком увидеть принцессу. Артур он не разделял восторга толпы, поэтому строго-настрого запретил ей высовываться из кареты без специального сигнала, но не сомневался, что пару раз видел крохотную щель между занавесками.

– Встречайте. Цирк приехал.

– Сэр Артур, сочувствую. Роль вам досталась незавидная. Политика – это театр с неблагодарными зрителями. И только без искусного руководителя она превращается балаган, – Роберт Стригидай, напротив, широко улыбался и в знак приветствия изредка подносил ладонь к тэму. Северный национальный головной убор, украшенный белым помпоном и гербовой брошью с перьями, подчеркивал его благородную седину. Несмотря на это, назвать его стариком язык не поворачивался.

– У меня иное призвание, сэр Роберт. Ради роли в этой комедии пришлось бросить свой театр. Имперцы до сих пор стоят у нашей границы, и их некому оттуда выбить.

– Главное в политике – видеть только то, что выгодно, и игнорировать обратное. На войне приходится рассматривать все.

Кто-то попытался подскочить к карете, но тут же, как подкошенный, упал на землю. Раздались крики и плач, люди бросились в сторону от тела, которое уже оттаскивали проворные гвардейцы.

– Магия? – тихо спросил у спутника Артур. Тот нахмурил густые белые брови и напряженно кивнул в ответ.

Сопровождающие их имперские маги в серых одеяниях выехали вперед. Больше никто не посмел подступиться, соблюдая дистанцию, иногда даже делая шаг назад при приближении кареты.

Проезжая насквозь Зеленый Город с его величественными особняками и дворцами сенторийской аристократии, робко жмущимися друг к другу из-за нехватки места и дороговизны земли в столице, они приближались к Запретному Городу. На одном из пяти холмов Риу отряду северян открылся вид на Врата Смерти. У Артура на миг перехватило дыхание. Он оказался не готов к такому. И не он один.

Невообразимой высоты стена, затянутая полупрозрачной утренней дымкой, пронзала небо. Она казалась гигантской нарисованной декорацией над пестрым лоскутным одеялом города-муравейника. В этом величественном и мрачном сооружении не было и намека на красоту. Ровная отвесная скала из идеально гладких темно-серых глыб гранита меньше всего походила на творение рук человека. Стена служила напоминанием о великом триумфе воздвигшего ее Первого Императора. Веками поэты и трубадуры воспевали ее мощь и невероятные размеры. Но впервые на памяти Артура они не только не приукрасили факты, а, наоборот, преуменьшили.

– Слышал, что у Победителя было преогромное эго, но до этого момента не представлял насколько. Сэр Роберт, он действительно создал стену, чтобы подразнить великанов?

– Риу основали после того, как они все были уничтожены. Не думаю, что их праху было какое-то дело до возведения этого безобразия.

– Тогда зачем было так напрягаться? – недоумевал Артур.

– Официальная версия гласит, что это напоминание о том, что пережили люди при великанах. Некоторые считают, что Победитель готовился к их возвращению. Но в эти сказки о Втором Пришествии даже сами Чающие уже не верят.

Первый Император. Победитель. Он избавил мир от великанов, чьи статуи в натуральную величину были выполнены из белого холтийского мрамора. Сгорбленные коленопреклоненные фигуры не вызывали страха. Было сложно поверить, что когда-то эти существа наводили ужас на все человечество и пытались стереть с лица земли все разумные расы мира. Не вышло. И благодарить за это нужно Дейона I Победителя. Будь он проклят! Это была заслуга многих, но сенториец присвоил все лавры себе. Именно поэтому имперцы мнят себя избранными и чуть не лопаются от чванства.

– Не удивлюсь, что он просто решил покрасоваться и заодно поставить на место тех, кто был не согласен с его лидерством, – Артур хотел было сплюнуть на землю от нахлынувшего отвращения, но вовремя вспомнил про шлем.

Хорошенько все рассмотреть никак не получалось, сколько бы он не щурился, проклиная слишком узкую прорезь для глаз. Вдобавок, зачесался нос. Артур, нервно сглотнул, задрав голову. Он с десяти лет возвышался над всеми почти на целую голову, а сейчас он ощущал себя букашкой перед единственным входом в резиденцию…уже десятого по счету Императора, которого, в отличие от славного предка, в народе прозвали Людоедом.

На границе охранной магии Запретного Города по телу пошли мурашки от сильнейшей вибрации. Пульсация в висках отзывалась головной болью и тяжестью в конечностях. Натянув поводья, герцог дал знак остановиться. Кто-то позади выругался, пытаясь справиться со своей лошадью.

Агат начал с силой бить копытом, желая вырвать повод у всадника и ускакать назад на безопасное расстояние от Врат Смерти, сияющих желтым барьером защитной магии. Артур опытной рукой пресек его попытки взбрыкнуть.

Лошади и люди замерли в ожидании.

– Соберись, Шатун, – сказал он себе, снова одергивая пританцовывающего скакуна, чутко улавливающего эмоции всадника. Давно он так не нервничал.

Красные никуда не делись. Но теперь их стало еще больше. Процессия застыла без движения, только плащи слегка трепетали на ветру.

– Сэр Роберт, что дальше? – Артур попытался задать вопрос как можно тише, но его рокочущий голос был слышен, наверное, даже за стеной. Особенно в воцарившейся пронзительной тишине.

– Не смогу вам ответить на этот вопрос, сэр Артур. Я посол Вертиса в Сентории почти три десятилетия, но никогда не был в Императорском Дворце. Я говорил вам об этом. Так что хоть в старости увижу, что там внутри. Хотя не удивлюсь, если Император уже передумал, и нам не откроют. Тогда придется возвращаться в Вертис вместе с принцессой и готовиться к войне.

Неожиданно желтоватый свет сменился на ослепительно-белый и замерцал, привлекая внимание всей процессии. Красные тут же разметались по сторонам. В одной точке сияние стало еще ярче, а пульсация – быстрей, волнами расходясь в разные стороны. Сочетание низкого треска и высокого свиста вызывали рвотные позывы, поэтому Артур снял шлем.

Артур дернулся. Появился человек, буквально выйдя из стены. Мужчина в светло-сером многослойном одеянии с рукавами до пят приблизился и снял серебряную маску. Сенториец оказался смугл и темноволос, как любой типичный южанин, но высокий рост выдавал в нем полукровку.

Все инстинкты кричали о том, что незнакомец крайне опасен. Об этом также свидетельствовали чрезмерная уверенность чужака и холодный – слишком холодный – взгляд темных глубоко посаженных глаз. А главное, Артур сразу отметил, обволакивающее мерцание силового поля, выдававшее в приближающемся мужчине сильного мага.

Роберт ловко спрыгнул с коня, элегантно оперся на свою трость и немедленно склонился в глубоком церемониальном поклоне, подавая пример остальным сделать то же самое. Рыцари конечно не смогли бы также прогнуться, чтобы показать наивысшую степень почтения, поэтому синхронно чуть склонились, гремя доспехами и одновременно придерживая лошадей.

– Приветствую вас в Сенторийской Империи от имени нашего Императорского Величества Дейона X Великого и Большого Имперского Совета, герцог Тонгил и мессер Стригидай. Очень рад оказанной мне чести лично встретить Ее Высочество Принцессу Королевства Вертиса Кирану Белизу Скимен.

После некоторой паузы, слегка прищурившись, словно пытаясь кого-то рассмотреть, южанин сухо продолжил:

– Теперь прошу передать мне Ее Высочество и возвратиться обратно в город. Мои люди проводят вас в мой дворец, где вы с удовольствием будете приняты в качестве дорогих гостей.

Они снова оказалась в плотном кольце гвардейцев. Роберт нахмурился и, подойдя вплотную к смертельной световой границе, тихо поинтересовался:

– Экселант Вим…я…я не совсем вас понимаю. Релдон, что происходит?

Человек в сером улыбнулся в ответ на неофициальный тон. Посол сегодня не в лучшей форме, раз начал действовать импульсивно и воспользовался своим неформальным правом обратиться к нему по имени.

– Приказом Императора Врата Смерти закрыты для всех, кроме обитателей Запретного Города. Исключение будет сделано только для будущей Императрицы. Вам придется расстаться с ней сейчас, доверив мне, и проследовать в мою резиденцию. Таковы правила…Роберт.

В монотонной речи мага проскользнула пауза, когда он произнес имя посла.

– Но...

Роберт вздрогнул, не заметив подошедшего Артура. Он, двигался удивительно бесшумно даже в доспехах.

– Это не обсуждается, – Релдон скрестил руки на груди, чуть подобрав непомерно длинные рукава. – Герцог Тонгил, позвольте выразить свое восхищение вашей отваге и стратегическому гению. Должен признать, вы выпили у Сентории много крови.

– Но недостаточно, чтобы вы оставили Вертис в покое, – Артур ответил грубее, чем рассчитывал.

Роберт тяжко вздохнул и хотел было что-то сказать, но Релдон не дал ему это сделать, продолжив чуть громче.

– О вашем дипломатическом таланте я тоже наслышан и только что лично в нем убедился. На этом давайте покончим с обменом любезностями. Вы и ваши люди должны были доставить Кирану Белизу к ее будущему мужу. Задача выполнена.

Но Артур никогда не сдавался так просто. Он сунул надоевший шлем подскочившему оруженосцу и в раздражении дернул головой в попытке отбросить назад со лба липкие от пота волосы.

– Мы не можем оставить Ее Высочество один на один с чужаками в незнакомом месте. Она совсем ребенок.

Артур двинулся в сторону серого силуэта, но в недоумении уставился в глаза миниатюрной металлической совы на набалдашнике трости, внезапно преградившей путь. Роберт легонько стукнул по нагруднику, чтобы он сделал шаг назад.

– Экселант Вим, прошу прощения за нашу реакцию и резкие слова. Это говорят долгая дорога и усталость. Дайте нам немного времени прийти в себя, – промолвил Роберт и отвел возмущенного Артура на несколько шагов от невозмутимого Релдона. Посол понизил тон и нажал на кнопку темпораля, блокирующего распространение звука:

– Сэр Артур, это один из прокураторов Императора. Если он требует отдать ему Кирану, то нам придется сделать это без возражений. Тут мы бессильны.

– Не позволю! Нельзя оставить ее без поддержки. Я поклялся Королю и Королеве защищать ее ценой жизни!

Артур машинально потянулся к наплечным креплениям за Клеймором, запоздало вспомнив, что ему не хватит длины рук, чтобы выхватить меч из-за спины. Сияние вокруг Релдона мгновенно ярко полыхнуло, предупреждая об опасности. Шатун опустил руку.

– Приведите принцессу, мессер Стригидай, либо я заберу ее сам. Я не могу ждать, пока все успокоятся. Даю слово, ее никто не обидит, если она будет вести себя как подобает. Но вас в Запретный Город не впустят.

Прокуратор смотрел только на Роберта, который в этот миг выглядел постаревшим на несколько десятков лет, так как знал, что выхода нет. Иначе пойдут прахом все усилия прекратить войну между Вертисом и Сенторией. Слову Релдона, в отличие от остальных имперцев, можно верить – он еще сохранял какое-то подобие чести, поэтому посол старался иметь дело только с ним.

Роберт сочувственно посмотрел на Артура.

– Мы сделаем так, как сказано, иначе Вертису конец. У нас нет выбора!

– Послушайте мессера Стригидая, герцог. Он опытный дипломат и разбирается в тонкостях политики.

Артур тяжело вздохнул и закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Он резко развернулся и зашагал к карете. Северяне до этого момента, кажется, даже не дышали, не упуская из виду все прибывающих красных и готовясь к возможной атаке. Он замер на миг у кареты, еще раз вздохнул и постучал по позолоченному боку. Внутри пару раз тявкнуло.

– Ваше Высочество...

Голос дрогнул, будто в горле стоял ком. Откашлявшись, Артур снова позвал и открыл дверцу, помогая выбраться из нее Кире.

Хрупкая фигурка принцессы представляла резкий контраст на фоне рыцаря. Она была напугана, но старалась не подавать виду. Глаза цвета чистого неба в солнечный день были широко распахнуты, в остальном ее внешность была довольно посредственной и по-детски милой. Вцепившись в руку своего дяди, Кира уставилась на окружающих ее мужчин и Врата за ними.

Артур хотел схватить ее и умчаться на Край Света. Но это – смертельный приговор для Вертиса. Поэтому он только опустился на одно колено и заключил племянницу в объятия, затем, старательно сдерживая голос, прошептал:

– Ничего не бойся. Королевские Львы придут за тобой, – Артур посмотрел ей прямо в глаза и дотронулся ладонью до королевского герба с двумя львами, вышитого у нее на предплечье. – Я приду за тобой.

Артур вырос вместе с Леонисом, они не раз спасали друг другу жизнь на поле боя и были ближе братьев. Потому Кира не просто дочь сюзерена, друга и любимая племянница. Он в ней души не чаял и мечтал, чтобы у него появилась дочь, похожая на нее.

Рыцари беспомощно наблюдали как их главнокомандующий подводит принцессу к магической границе, за которой с хмурым видом стоял Релдон.

– Ей точно двенадцать? Она выглядит совсем ребенком, – недовольно изрек прокуратор.

– Она и есть ребенок, Экселант Вим.

Релдон немного помолчал, пристальным взглядом оценивая принцессу, затем обратился к ней:

– Ваше Высочество, приветствую вас в Сенторийской Империи. Не могу выразить словами, как я рад вашему приезду и возможности сопровождать вас в Запретный Город.

Ее ноги пока плохо слушались из-за многодневного путешествия в трясущемся экипаже. Кира неуклюже сделала церемониальный поклон, что не прибавило радости прокуратору, судя по его кислой физиономии.