Текст книги "Убийца великанов 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Фед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Не мое, а Сентории.

– Хоть самого Императора. Она как-то вышла на нас. Ты плохо зачистил следы, когда притащил Комара.

– Он еще не пытался вылезти? – тихо проговорил Магистр от усталости, снова затратив значительную часть магической энергии на раненых.

– Нет. Кто остался на ногах, стерегут его, – Артур постучал костяшками пальцев по стеклу.

– Сэр Зандр, а вы справитесь с прокуратором еще раз? – озабоченно спросил Роберт.

– Справлюсь. Комар вымотан и изможден, да еще с подавителями магии.

Посол застыл у открытой двери с тарелкой, на которой были несколько лепешек и сыр. Во второй руке он держал большую кружку с водой. За ним наготове стояли рыцари с оружием.

– Степь запомнит нашу встречу, – поздоровался Роберт традиционным приветствием на успо.

– Степь мертва, – хрипло проговорила пленница на сенто. – Что вам нужно?

– Это вам нужно поесть.

– Оставьте и проваливайте.

– Я делаю это по собственной воле, – сказал он и смело вошел внутрь.

– Вы глупец.

– А вы слишком слабы, чтобы встать. Поэтому не принимаете ничего, что мы оставляем у входа.

– Наблюдательный глупец, – пробормотала убийца, чуть расслабившись. Не имеет смысла строить из себя опасного противника, если тебя раскусили.

– Я предпочитаю, чтобы меня назвали Робертом. Но такая красотка может звать меня, как ей захочется.

Она рассмеялась, но резко оборвала себя, поморщившись от боли.

– Я тебя не убью пока. Хотя могу задушить голыми руками.

– Премного благодарен.

Старик поставил рядом с девушкой еду так, чтобы она могла дотянуться, но уходить не спешил.

– Тут прохладно, возьмите, – он снял с себя тартан и накинул ей на плечи. – Я также принес вам бинты и огненную воду, чтобы промыть раны.

– Спасибо, – шокировано прошептала она.

– Релдон мне рассказывал о вас.

– О том, что я глупец?

– Напротив, – на ее губах появился намек на улыбку. – Но у вас слишком много слабых мест для дипломата. Сострадание, например.

– Это не слабость. Наоборот. Оно открывает гораздо больше возможностей, чем жестокость.

Она отвернулась и встретилась взглядом с Артуром. Он подошел к двери, всем видом показывая, что готов при малейшем намеке на опасность для Роберта броситься внутрь в любую секунду. Девушка отсалютовала ему кружкой, поддразнивая.

– Мара. Моё имя Мара Таш, мессер Стригидай.

– Рад знакомству, – улыбнулся посол, выходя из стеклянной камеры, ставшей тюрьмой для Антиволна.

Глава 28 – Ссора

Шепот притворялся все это время.

Подлый негодяй и предатель!

Киру предупреждали, что имперцам веры нет, а она поддалась слабости и доверилась ему.

И кому? Самому Людоеду!

Он намерено унизил ее, играл и забавлялся, пользуясь ее глупостью и наивностью.

Досаде не было предела. Он надругался над ней, растоптав остатки доверия и детских иллюзий, которые несмотря ни на что все еще теплились где-то внутри.

Любой плевок в душу отравляет ее часть, а что делать, когда окатили с головы до ног? Вот и она не представляла.

Кира плотней завернулась в одеяло, села на самый край кровати и уставилась в упор на мужа, подражая матери. Одним негодующим взглядом Королева могла кого угодно заставить испытывать чувство вины и смущения. Молчать, смотреть с укоризной и очень редко и медленно моргать оказалось нелегко, а в исполнении принцессы выглядело нелепо. Но момент был настолько неловким, что ничего другого на ум не пришло.

Людоед застыл. Руки по швам, ноги ровно – не отдыхает, а стоит по стойке смирно.

Кира сверлила взглядом его неподвижную фигуру целую вечность. За это время она успела сменить позу не менее десяти раз. То нога затекла, то рукам неудобно, то спину ломит, то пятка чешется. А этот истукан как в камень превратился. Может, даже заснул – не разберешь, ведь на нем была маска.

Почему Дейон до сих пор скрывает лицо? Не может же он быть настолько уродливым?

– И что дальше, Ваше Величество? – не выдержала она и спросила совсем другое.

Император пожал плечами. Сейчас на них не было металлических пластин и накладок, скрывающих, насколько они узкие. Как у девчонки. Только Людоеду физическая сила ни к чему, когда одним словом он способен одолеть любого. Прошлой ночью Киру от его вибрации защитила Печать Прокуратора, иначе бы ее бездыханное тело лежало среди тех сраженных наповал гвардейцев. Сейчас она уязвима и беспомощна, ведь медальон остался в тайнике.

– Меня же казнят, если…если ничего не получится.

– Да.

– Замечательно. Высплюсь, наконец.

– Спи сейчас.

– Серьезно?! Тут, с тобой… С вами, Ваше Величество?

– Дейон.

Кира замолчала. Обращаться к нему по имени она не собиралась. И вообще разговаривать. Тем более спать с Людоедом в одной постели. Но не прошло и десятка минут, как она нарушила собственную клятву. Бодрствовать вторую ночь подряд оказалось ей не под силу, поэтому принцесса в мгновение заснула под сопение и шорохи Императора, который ворочался с боку на бок, пытаясь устроиться поудобней. Когда она проснулась, то кровать уже опустела. Только откинутое покрывало и упавшая подушка свидетельствовали о том, что кто-то ранее был рядом.

Прокураторы ожидали ее снаружи. При этом Свен выглядел довольным, даже радостным. Он широко улыбался и много говорил. Этого оказалось достаточно, чтобы недовольство Киры перешло в бессильную ярость. Внутри все кипело и клокотало, только даже с Шепотом она теперь не может поделиться своими переживаниями. Больше они не разговаривали.

Ночь за ночью она приходила к своему мужу, не раздеваясь ложилась на другой конец кровати, а утром просыпалась в одиночестве и уходила. Вторые Кровавые Луны снова застали ее врасплох. Когда боль отступила, принцесса бесцельно бродила по саду или открытым для нее павильонам Запретного Города в полном молчании. Один раз Дейон сделал попытку что-то сказать, но оборвал себя на полуслове, и больше его Шепот ее не тревожил. А затем ее снова отвели в круглую спальню.

– Кира злая, – внезапно услышала она Шепот среди ночи.

Сон как рукой сняло. Того, что было далее, она сама не ожидала от себя. К такому повороту не был готов и сам Император.

– Я? Кого из нас двоих называют Людоедом? И после этого я злая? Да, как ты смеешь? Ты бесчувственное прогнившее насквозь полено, которое от пламени только чадит, потому не способно дарить тепло.

Когда-то Верховный Магистр дал такое определение герцогине Орейн. Император своей холодностью напомнил принцессе эту надменную курицу. Олениха всегда держалась напряженно прямо, будто проглотила посох герцога Алпина. Так тоже как-то выразился Зандр Роктав в ее адрес.

– Я считала тебя своим другом и была уверена, что тебе нужна моя помощь. Если бы не это, то я бы сбежала из Запретного Города в ту же ночь, когда заполучила Печать Прокуратора.

Когда слишком многое накопилось в душе, невозможно сдержаться. Принцессу что-то будто толкало к краю пропасти. Все равно после такого оскорбления, нанесенного Императору, никому не жить, поэтому она припомнила ему все, что было и не было. Добавив, на всякий случай, что сама додумала. Хотя говорила она тихо и спокойно, помня о сверхчувствительности Дейона к звукам.

Кира ожидала любой подлости, но он дал ей договорить и не наказал, только медленно двигал головой из стороны в сторону, словно все отрицая. Такое равнодушие к тому, что она самым наглым образом нарушила правила, раззадорило еще сильней. Страх и неизвестность, вкупе с абсолютным непониманием происходящего, лишили ее способности рационально думать. Принцесса, как загнанная в угол крыса, бросилась на более крупного противника, стараясь задеть своими упреками и зная, что он прекрасно все слышит, где бы она не находилась.

Словно пытаясь проверить, насколько хватит Дейона и как далеко он позволит ей зайти, она после завтрака начала по второму кругу. А после обеда – по третьему. Одновременно ей не терпелось убедиться, что он чудовище, заставить его причинить ей боль. Такое поведение было ожидаемым и позволило бы снова хоть как-то разобраться в происходящем. Мир бы вновь стал привычным, понятным и очевидным.

Только Император предпочел отмалчиваться, пока супруга закатывала ему сцены. Когда Кира наконец перестала его проклинать, он решился заговорить, выбрав самый неудобный момент – прекрасный принц сражался с чудовищем, чтобы спасти прекрасную длинноволосую принцессу из башни.

– Прости.

– Что?

Книга выпала из рук.

– Прости.

– Нет, – решительно проговорила Кира, поднимая «Сказочные истории Вилле Гримса».

– Прости.

– Такое не прощается, Ваше Величество.

Она перечитывала абзац двадцать раз, но из-за нескончаемого «прости» не могла уловить смысл. В раздражении откинув от себя книгу, она прорычала «Всесвет» и вскочила.

– Не надо. Не злая.

– Не подлизывайся, это не поможет.

Кира устремила взор в небо, чтобы унять гнев, и тут же рассмеялась. Тихое хихиканье переросло в откровенный веселый заливистый смех. Она аж расплакалась, только теперь от радости и облегчения.

– Прости. Не буду, – медленно и неуверенно пробормотал Шепот.

– Конечно! Как я раньше этого не поняла! – ликовала принцесса. – Да, ты мне вообще ничего не сделаешь! Так ведь?

– Нет.

– О, портки великана и исподнее! Ты хоть понимаешь, что я чуть не умерла от ужаса.

– Я страшный.

– Как скажешь.

Она вновь раз расхохоталась.

– Ответь честно, ты действительно ешь людей?

– Нет.

– Тогда почему тебя так зовут?

– Не знаю. Я страшный.

– Да это ты уже говорил…

– Но не хочу убить.

– Спасибо.

– Есть другие.

Кира поперхнулась.

– Прокураторы? – прошептала она, озираясь.

Тревога возвратилась с удвоенной силой.

– Да, – подтвердил он ее подозрения.

Ну, хотя бы Людоед не собирается ее убивать. Вот только доверять всецело все равно нельзя. Вдруг он намерено прикидывается, заманивает, затягивает, потому что не хочет, чтобы она объединилась с Релдоном против него.

– Тогда ты должен мне помочь. А пока хочешь я тебе почитаю сказку про принцессу в высокой башне?

– Нет. Про барса и снег.

– Так ты знаешь легенды Севера?

– Учил язык.

Вскоре Дейон опять расспрашивал ее обо всем на свете, и они общались как ни в чем ни бывало. Только теперь Кира старалась выведать у него больше сведений о нем самом и не подпускать к себе слишком близко.

– Почему в Запретном Городе столько разряженных темпоралей и контуров?

– Не даю магию.

– Почему?

– Не хочу.

– Как же так? Ты же тут хозяин и самый могущественный маг. Ты должен исполнять свои обязанности Императора.

– Нельзя. Опасно.

– Почему?

– Слишком много.

– Это очень плохо. У меня тоже случались неприятности из-за переизбытка вибрации. То Марк описался, то Моль на три дня заснула…

– Моль?

– Собака, которую я привезла в Риу. А почему ты не говоришь нормально?

– Говорить плохо.

– Так говорил бы на Сенто, а не на вертийском. Чужой язык неудобен.

– Нельзя. Опасно.

– Ясно. Нельзя, так нельзя. А ты не хочешь снять маску? Я выдержу, если ты некрасивый. Это в мужчине не главное.

– Нет.

– Почему?

– Не видеть.

– Не видеть?! А это зачем? – переспросила она в недоумении.

– Не хочу. Ярко.

– Как у меня со звуками?

– Да.

– Ты воспринимаешь все слишком остро. Звук, свет, колебания предметов. Понятно, почему ты все время просишь тебе что-то описать. Думаю, если бы ты увидел снег в солнечный день, то мог бы ослепнуть.

– Снег?

– Его не бывает в Сентории. По сути это застывшая от холода вода. Но так чудесно. Только представь, все вокруг в бесконечной белой шубе до самого горизонта, которая на солнце вспыхивает мерцающим сиянием множества крошечных бриллиантиков.

Принцесса улыбнулась своим воспоминаниям.

– Из снега мы строим крепости и дворцы. Я имею в виду детей. Дворец отца из камня конечно. Так вот потом мы устраиваем битвы, лепим снежки. После снежного сражения всегда возвращаемся мокрые, и нас ругают, так как можно заболеть. Но это очень смешно. Особенно, когда делимся на вертийцев и сенторийцев. Никто не хочет играть за южан, и мы часто спорим, кто кем будет.

– Почему?

– Ну, потому что они никогда не выигрывают.

– Почему?

– Они… Вы наши враги. И никто не хочет, чтобы вы победили. Поэтому даже когда приходится брать на себя роль противника, то нужно поддаваться и в итоге проиграть.

– Не честно.

– Согласна. Только жизнь еще хуже. Мы многих потеряли в войне с Сенторией. Поэтому мы играем в мечту, где враг будет повержен в любом случае. И не будет проигравших. А потом, когда все закончится, можно стянуть на кухне пирог и отметить вместе нашу победу.

– Мы не враги.

– До недавнего времени были. И думаю, многие по привычке продолжают так думать. Многовековое противостояние так просто не забывается. Даже когда бились не лицом к лицу. Наемники, грязные ловушки, стычки и грабежи. Нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу.

Кира с осторожностью рассказывала ему про войну, опасаясь, что Дейону это также неприятно, как и ей. Но больше всего ей не хотелось слышать, как он поддерживает свою Империю, а не Вертис. Поэтому она старалась избегать рассказов о наиболее жестких битвах и столкновениях.

Она чудесно провела время, болтая с Императором. Прокураторы были заняты. На ужине никто не появился, хотя она ждала, что Император хотя бы в этот раз к ней присоединится. А присутствие слуг не позволяло закончить забавную историю про ее дядю Артура, который проиграл пари Верховному Магистру и должен был три дня работать на кухне.

– Окно. Смотри, – скомандовал Дейон.

Кира встала из-за стола. Она не сразу заметила движение внизу. Двое красных тащили на себе кого-то полураздетого, грязного и жалкого.

– Что происходит? – прошептала она и почти прижалась лбом к стеклу.

Он молчал. Тишина затянулась. Только когда она пришла в спальню, Император вновь заговорил.

– Он вернулся.

– Кто?

– Пятый, Ломаный.

Обычно он всегда полулежал на подушках, но сейчас сидел прямо. Неестественно прямо. И был очень напряжен.

– Где ключ?

– Он надежно спрятан.

– Возьми.

– Не могу! Там прокураторы. И слуги. Они же меня моют и вообще. Не твое дело.

– Возьми завтра.

Он откинулся назад, собираясь спать, но Кира не желала останавливаться, ее невероятно бесила постоянная неизвестность. Она подошла почти вплотную и встала, нависая над ним.

– Хватит изъясняться загадками. Мне нужны нормальные объяснения прямо сейчас.

Тогда ее муж сделал резкое движение, как будто хотел коснуться, из-за чего она инстинктивно отскочила, готовая к бегству в любой момент.

– Иди сюда, – он шумно выдохнул.

– Что тебе теперь от меня надо?! – с недоверием спросила она, отходя еще дальше.

– Кровь.

Кира рванула к стене и стала искать рычаг темпораля, чтобы открыть дверь.

– Стой!

Доигралась. Она ведь догадывалась, что Людоед просто выжидает момент и усыпляет ее бдительность.

Ей рассказывали, что Дейон IX, отец нынешнего Императора, был прозван Бешеным не просто так. В один прекрасный день сошел с ума то ли от собственного могущества, то ли от образа жизни и окружения. Сначала его захватила паранойя, а потом он начал творить совершеннейшие зверства, выходя за рамки возможной жестокости. Другой предок ее мужа, Мясник, за одну ночь уничтожил несколько сотен человек. Без суда и следствия. А потом их семьи. Никто точно не знал, что потом произошло с ним. Он исчез. А теперь и этот Дейон мог запросто повредиться головой, ведь не зря его прозвали Людоедом!

– Не смей меня есть! – пискнула Кира и нырнула вниз, прячась за спинку кровати, чтобы он ее не видел.

– Тихо!

– Я так и знала, что ты прикидывался человечным!

Задыхаясь, принцесса металась по комнате вокруг круглого ложа, на котором восседал Император, не делая попыток ее догнать. Она ощупывала стены. Двери не было видно, как и какого-то рычага, который бы ее активировал.

– Молчи!

– Я знаю, какую боль может приносить громкий звук. Так что я буду кричать!

– Уже кричишь.

– Я хочу уйти! Выпусти меня немедленно!

– ХВАТИТ!

Тело насквозь прошибла боль, и Кира потеряла сознание. Очнувшись на холодном полу, она почувствовала вкус крови и поползла. Волны всеохватывающей паники несли ее в неизвестном направлении.

– Мои львы придут за мной, – со злостью прохрипела она. – Мой дядя Артур заставит тебя пожалеть об этом, чудовище.

Нервы Киры, наконец, не выдержали, и она провалилась в спасительное беспамятство.

– Дура.

Глава 29 – Время действовать

За окном шелестел ветер, стучась ветками одичавшей яблони в недавно треснувшее окно. Дом с Кукушкой умирал, несмотря на магию Верховного Магистра. Угасание быстро и неизбежно наверстывало отнятое у него силой время. Оно чувствовалось в пыли, захватывающей каждый уголок, во влаге, собирающейся в углублениях и пропитывающей поверхности. Стены покрывались сеточкой мелких трещин, которые объединялись и образовывали трещины побольше. Но они уйдут раньше, чем дом закончит свои дни.

Роберт сгреб бумаги, тихо прошел мимо уснувшего в кресле Верховного Магистра и, забыв о больных коленях, заторопился вниз по скрипучей лестнице. На последней он споткнулся о выпирающую доску и выпустил из рук бумаги со своими расшифровками.

– Сэр Артур, вы-то мне и нужны. Ох, извини. Забыл, что мы перешли на «ты», – с виноватой улыбкой проговорил старик.

– Неудивительно. Тело человека устроено таким образом, что раз в сутки ему необходим сон. Роберт, и тебе тоже.

– После смерти высплюсь. Но ты обязан взглянуть на это! – он слегка потряс парочкой пожелтевших от времени листов, которые у него остались.

– Я не очень силен в обычном имперском, не говоря уже о еще каких-то его разновидностях.

Артур наклонился и помог собрать разлетевшиеся бумаги.

– Пройдемся по саду? – предложил Роберт, принимая у него листы.

Солнце еще не до конца зашло, пылая огненным росчерком на горизонте. Закаты в ясную погоду редко зрелищные, но сегодня небо затянуто облаками, которые окрасились в огненно-розовый. Листья деревьев в саду приятно шелестели. Где-то совсем рядом заливался соловей. Картина была бы умиротворяющей, если бы не свежие могилы, в которых теперь покоились тела погибших товарищей.

– Надеюсь, это стоило того, чтобы забыть о возрасте и бегом примчаться сюда, чудом не сломав по дороге ноги или шею? – проговорил Артур, не отрывая взгляда от ровных холмиков еще сырой земли.

– Думаю, тебя очень заинтересует то, что я обнаружил в записях Джарвиса Дусса. Сейчас найду, погоди.

Роберт засуетился и поднес лист близко к глазам, пытаясь уловить ускользающие и расплывающиеся буквы. Очки остались наверху, а без них ему был плохо виден убористый и неровный шрифт. Он что-то промычал, несколько раз сказал «ага» и, наконец, выдохнул торжествующее «вот», перед тем, как начать читать вслух:

– «Свист в ушах от не проходит уже второй день. Обычные люди не способны уловить этот звук, а я оглушен и опустошен. Перчатки слишком быстро вытянули весь запас энергии. И я не уверен, что в бою будет достаточно времени, чтобы успеть за импульсом Дейона. Его магия противоестественна. Частота вибрации почти не поглощается препятствиями, распространяясь как на короткую, так и на длинную дистанцию».

– Погоди. О ком это? – перебил Артур.

– Речь идет о магических способностях Мясника, – Роберт понизил голос и огляделся. – Постарайся говорить тише.

– Я доверяю своим людям.

– Я тоже. Но помимо одного гостя, могут быть и другие.

– Так что не так с вибрацией Мясника?

– К сожалению, этого Дусс не раскрывает. В тексте дается только описание оказываемого эффекта. Вот тут, – посол сосредоточился на следующем листе. – «Сегодня Дейон вошел в резонанс с первой партией подопытных. Один участник эксперимента продержался достаточно долго, чтобы поделиться своими ощущениями перед смертью. Несчастный говорил, что сначала возникает ощущение усталости, потом безразличия. Затем без видимой причины он испытал безграничный ужас. Ему казалось, что у него осталось только два варианта на выбор: либо умереть от страха, либо убивать. Это объясняет, почему заключенные напали друг на друга. При этом болевые ощущения были столь сильны, что у многих произошла утрата способности рационально мыслить. Дальнейшие опыты показали, что, чуть корректируя диапазон в ту или иную сторону, Дейон способен вызвать либо экстаз, либо панику». Далее следуют чудовищные описания других опытов. Например, Мясник доводил людей до такого ужаса, что у них не выдерживало сердце. Или сводил с ума нестерпимым физическим удовольствием одним только импульсом.

– Получается, Вибрант, Императору не нужен? – задумчиво протянул Артур.

– Про нынешнего я не могу ничего сказать. А вот Мяснику механизмы были без надобности. В том числе меч, способный убивать великанов.

– Роберт, даже я знаю, что любая волна идет изнутри тела мага сквозь темпораль, как через проводник. Устройство ее преобразовывает и соединяет с объектом воздействия. Это всем известный принцип. Маг не может использовать собственное тело для прямого воздействия. Голос не в счет. Звук хоть и оказывает влияние, но является вспомогательным звеном, работая только в паре с маятником.

– Мясник неизвестным образом преодолел это ограничение.

– Человек-темпораль? Невозможно.

– Вряд ли он человек, Артур.

– Что же он такое? Великан?

Перед стариком внезапно оказался не привычный грубый вояка, а жесткий командир, прекрасно разбирающийся во всем, что касается магии.

– Это глупо, но других догадок у меня нет, – покачал головой Роберт.

Артур сорвал травинку и начал ее грызть, рассматривая небо и пушисто-белые облака, закрывшие палящее солнце. О чем он думал в этот момент, было очевидно.

– Ересь. Это сказки.

– Вибрант менее страшное оружие, чем возможность без каких-либо механизмов использовать магию. Если помнишь, то именно этим славились великаны. Они презирали людей за их беспомощность и необходимость в механизмах, упиваясь своим всесилием. Ведь им не были нужны никакие устройства, чтобы сводить с ума, насылать нестерпимую боль и мучения. Легенды и сказания именно так описывают воздействие их магии.

– Как показала история, великаны оказались не такими уж могущественными.

– Они были слишком ленивыми и даже не обратили внимания на то, что наши предки научились подчинять магию механизмами. Если бы они приложили больше усилий в искоренении человечества, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Между ними, кстати, никогда не было распрей, а люди не могут этим похвастаться.

– Хорошо, я тебя понял. А в записях есть что-нибудь про туннель в Запретный Город?

– Да, но тебе это не понравится. Дусс предал Мясника не из-за ненависти или подлости. Он пишет о каком-то Проклятье Великанов, которое нужно навсегда запечатать в туннелях Не-Города. Императоры его скрывают, поэтому были завалены все входы в подземелья лично Победителем.

– Подытожим. Дусс дружил с Мясником, но от страха перед его силой создал оружие, способное справиться с ней. Император узнал об этом, пришел в ярость и, расквитавшись со всей семьей Дусса, исчез. А Клеймор каким-то образом оказался в Вертисе. Вот вам и неизвестная реликвия. Орудие предательства, подумать только! – в конце концов расхохотался Артур. – Что дальше?

– Это все, – ответил Роберт.

– Как все? – голос собеседника звучал разочарованно. – Должно быть.

– Увы, мне жаль тебя расстраивать, Артур. Но пока я расшифровал только десятую часть дневника. Или даже меньше.

– Продолжай во что бы то ни стало. Эта техника решила бы все наши проблемы. Мы могли бы играть с Сенторией на равных, понимаешь? Как только Стерх проснется, посоветуйся с ним и…

– Я понимаю твой восторг и сначала подумал также, – посол слегка повысил голос. – Но я опытный и мудрый старик, поэтому никому не открою того, что узнал из дневника. Это слишком опасные знания. Дусс был гениальным механиком. Такие, как он, живут магией наряду с магистрами. Поклоняются ей. Но сила Мясника привела его в ужас. Если Зандр овладеет ею, это может его изменить. Одного Императора достаточно. Сможет ли мир выдержать второго?

– Тогда зачем ты мне это рассказываешь? – вскинулся Артур.

– Я старый перестраховщик. И доверяю тебе. Если со мной что-то случится, то ты или Леонис сможете воспользоваться этими сведениями правильно. Насчет сэра Зандра я не слишком уверен.

– Я верю Стерху, как себе, Роберт.

– Тогда, когда ты ему все расскажешь. Это будет твоя ответственность. Я на себя такое бремя не возьму, – заявил посол и улыбнулся.

– Взваливать на чужие плечи груз обязательств – основная прерогатива политики, – вздохнул Артур, – Ведь потом можно винить другого и использовать его в своих интересах.

– Очень четкое определение сути дипломатии. Только в этом случае, у меня нет собственного интереса. Я стар и становлюсь беспомощным и жалким. Скоро мне придется уйти, а все уже рушится. Вскоре действовать придется тем, кто останется.

– Ты еще не настолько стар. Не стоит сбрасывать себя со счетов.

Роберт хрипло рассмеялся. На его глаза навернулись слезы, которые он вытер, достав белоснежный носовой платок из кармана.

– Спасибо, Артур. Но когда твои колени будут также чувствовать перемены погоды, тогда ты меня вспомнишь. Я многое повидал, достаточно пожил и ни о чем не жалею. Амбиции давно являются для меня чем-то пустым и неважным. Потому, я бы предпочел не сообщать об этом Верховному Магистру. Сэр Зандр безусловно заслуживает доверия, но он увлекающаяся и несколько подверженная эмоциям натура, что нехарактерно для мага Гипноза. Нельзя быть точно уверенным в том, что он будет дальше делать с подобными знаниями.

– Стерх амбициозен и горяч. Сегодня из-за своей страсти ко всему неизвестному и необычному он не дал разобраться с убийцей. Важней наших жизней оказалась магическая редкость, прикончившая половину отряда. И это нужно забыть, ведь нам явилось чудо во плоти. Ладно. Мне неприятно говорить на эту тему.

Стало ясно, что разговор окончен.

– Я понимаю. Это были хорошие ребята, – Роберт крепко сжал его плечо, затем направился к дому.

– Были, – прошептал герцог и приложил кулак к груди, отдавая честь. – И я клянусь, что их убийца не избежит возмездия. И сам Верховный Магистр не сможет этому помешать.

В тот же вечер Артур передал записки с описанием плана и роли каждого в нем. Перечитав и запомнив все детали, Роберт сжег письмо и несколько раз выругался, хотя давно не позволял себе ничего подобного. Это был рискованный и слишком сырой план, что сильно беспокоило не только посла, но и Верховного Магистра.

Зандр спорил до хрипоты, но в итоге согласился и теперь обрабатывал гипнозом всех, кто может пригодиться. Он похудел и зарос щетиной, под глазами залегли тени, но его это ничуть не волновало, в отличие от раны, которая неохотно затягивалась, несмотря на магию.

Когда пришло время разобраться с Комаром, облюбовавшим Кукушку, Верховный Магистр запретил кому-либо подниматься на верхние этажи. Его и механика не было всю ночь. Артур заметно нервничал.

Утром Боб буквально дотащил на себе изможденного Зандра. Тот висел безвольной куклой на его плече. Пара рыцарей аккуратно забрала Магистра и положила на ближайшую кушетку.

– С ним все в порядке? – озабоченно спросил Роберт, отвлекаясь от готовки.

Механик кивнул и поднял руку, сжав в кулак с оттопыренным большим пальцем. У посла отлегло от сердца. Им удалось!

– Я добрался до него, но выжат до дна, – простонал Зандр, прикрыв рукой глаза от света, который вызывал резь в глазах.

– Скоро в перчатках закончится магическая энергия, – напомнил Артур и поднял ладони вверх, демонстрируя тусклый свет темпораля.

– Денек терпит, Шатун. Я поставил на нашего красавца обманные крючки. Завтра поставлю блок на признание тебя и Сэма.

– Он будет готов до Ритуала Призыва?

– Всем кажется, что магия – это легко. Но тело нуждается в отдыхе, особенно от постоянной смены резонанса.

– Мы не можем позволить себе отдых, Стерх. Ты помнишь, что Кира стала женой Людоеда? Она еще маленькая девочка и совсем одна.

– Я все сделаю, Шатун. Закончу с пленником и заряжу перчатки к Ритуалу. Только дай мне совсем капельку восстановить силы. Иначе все закончится моей комой, а ты останешься без магической поддержки и без Клеймора.

Артур извинился, и они с Зандром продолжили обсуждение деталей плана.

Роберт не отрываясь от чтения записей Дусса в поисках сведений о Не-Городе, прошел в столовую, чтобы взять что-то перекусить. Он тщательно анализировал текст, сопоставляя с легендами, намеками в истории, картой, чертежами и тем, что знал, чтобы найти путь в Кабинет Императора, несмотря на то Артур после их разговора принял решение попасть в Запретный Город по-другому.

В столовой царило оживление. Вертийцы что-то эмоционально обсуждали. Северяне довольно холодный народ, особенно солдаты. А сейчас они с восторгом что-то расхваливали, но не лошадей и оружие.

– Какой же он красивый, – с восхищением прошептал Сэм. – Где вы его достали, сэр Роберт?

На столе лежал большой шитый шелковой нитью флаг Вертиса. Не просто крашеная ткань со схематичными львами, а такой, как на картинах – оскаленные звери вызывали трепет и пробуждали чувство гордости, в отличие от солнечного символа Сентории.

– Он висел в главной посольской приемной. Чтобы его достать, пришлось потрудиться. Я хотел достать большой – тот, что развевается на шпиле. Но его сняли и кинули в камин имперские солдаты, обыскивающие посольство. Этот не тронули только потому, что я предчувствовал, что любой миг может обернуться моим арестом и спрятал флаг в тайнике. На случай нашего возвращения, в здании дежурят только несколько гвардейцев и маг, который неосторожно распоряжается казенным имуществом. А мне об этом известно.

– Так вы его шантажировали? – ахнул оруженосец.

– Конечно я его шантажировал.

– Но это же против чести!

– Обкрадывать собственную страну тоже против чести. Нам нужен был флаг, мы его получили. В политике не важно, каким способом достигнут результат. Главное, что он тот, который необходим.

– Но если методы нечестные?

– В большинстве случаев они всегда нечестные, просто это скрывается и преподносится совсем иначе, чтобы никто не догадался об истинных причинах и схемах.

– Что вы намерены с ним делать?

– Позлить имперцев и дать знать принцессе, что мы скоро придем за ней.

Артур закрепил красный плащ и проверил, хорошо ли прокрасились волосы и брови. Ресницы тоже пришлось чернить, поэтому глаза покраснели, но в остальном он был похож на обычного полукровку. Таких в гвардейцах мало, но они есть, иначе бы их маскарад не удался. Сэм в это время пытался отмыть шею от черных разводов.

– Во время Ритуала Призыва на Главную Дворцовую Площадь пустят всех желающих чтобы они могли поглазеть, как Людоед вытаскивает меч из камня и зажигает его. Досмотр тщательный, но для нас будет организован проход.

– Стерх, задача наблюдателей только смотреть, не привлекая внимания, – на всякий случай повторил Артур.

– Я не буду буянить, обещаю.

– Надеюсь, что это применимо и к тебе, Артур, – сказал Роберт, уже переодетый в платье лавочника.