Текст книги "Джордж Харрисон"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Кругом, насколько хватало глаз, под слоем смога простирался Лос–Анджелес, а мысли старых друзей, собравшихся на лужайке перед домом Стюарта, были устремлены в прошлое. Beatlesмогли бы включить рифф из «Oh! Pretty Woman» Роя в концертную версию «Dizzy Miss Lizzie», но принес бы Боб демо–запись своей «Don't Think Twice, It's All Right», которую отверг Рой в 1963 году?

В лексикон пятерых музыкантов вошло слово «Wilbury». Это было связано с шуткой, родившейся во время сеансов записи «Cloud Nine» и относившейся к студийным гномам. Поначалу предполагалось, что они будут называться Trembling Wilburys,но впоследствии, как вспоминал Линн, ему и Джорджу «пришла в голову фантастическая идея – придумать группу, в которую входили бы все, кого мы любим. В конечном итоге в результате голосования она получила название Traveling Wilburys.

Джордж, как наиболее ревностный проводник идеи выпуска альбома, горячо отстаивал ее на совещании руководства «Warner Brothers» в Истборне и в «Kaleidoscope» – программе на радио Би–би–си, речь в которой обычно шла об этрусской керамике, фугах Баха и тому подобных вещах. Позже он даже подумывал о съемках полнометражного фильма с сюжетом, основанным на истории, которую написали Майкл Пэлин и Дерек Тэйлор для конверта альбома.

Под видом сводных братьев, имевших одного и того же распутного отца – Чарльза Траскотта Уилбери Старшего, – пятерка фигурировала на обложке под псевдонимами. Джордж носил имя «Нельсон Уилбери». Войдя во вкус, старший из «братьев», 50–летний Орбисон – «Лефти» – отметил: «Некоторые говорят, будто папа был прохвостом и подлецом, а я помню его баптистским священником». Что касается планов в отношении выступлений группы, они ограничились обсуждением порядка, в котором ее члены должны выходить на сцену. Джордж заявил, что он не желает «просыпаться по утрам в мотелях Калифорнии» и «предпочел бы жить дома». Но при этом добавил, что, если остальные хотят отправиться в тур, он тоже поедет.

Хотя на обложке было написано «Volume 1», выпускать второй альбом Wilburysникто не планировал, потому что, как объяснил Рой, «мы не смогли бы снова проделать такую шутку». Ни один из солидных лейблов не проявил особого интереса к «The Traveling Wilburys, Volume One». Никто не хотел рисковать.

Выбивавшийся из стройных рядов альбомов хип–хопа, кислотного хауза и т. п., «Volume One» представлялся ладьей викингов, стоявшей у одной пристани с судами на воздушной подушке. На его запись было отведено всего десять дней ввиду предстоявшего тура «Lucky Wilbury», но любое продление этого срока могло лишить альбом грубоватой спонтанности и милых несовершенств, придававших ему особое обаяние. Близкие по исполнению к скиффлу или рокабилли, его песни были для Джорджа выражением презрения по отношению ко всему тому, что он ненавидел в мэйнстриме поп–музыки 1980–х: «Они представляют собой антитезис этой ужасной компьютеризированной музыки». Продюсерская работа Харрисона и Линна сочетала в себе, соответственно, адекватность и педантизм. Джордж признавал, что его коллега «настоящий мастер, и он обладает бесконечным терпением. Я обычно говорю: «Все нормально, сойдет», а Джефф будет еще долго думать, как усовершенствовать уже сделанное». Хотя это был продукт джентльменов, которые могли позволить себе позабавиться, небольшие эксперименты – например, удары щетками по решетке холодильника приглашенного барабанщика Джима Келтнера – отражали домашнюю атмосферу альбома.

В единственной песне альбома с ведущим вокалом Орбисона «Not Alone Any More» его тенор звучал четко благодаря отсутствию кинематографических струнных, мрачных духовых и плачущего хорала, свойственных «Running Scared», «It's Over» и другим хитам Роя. Столь же эффектно звучали пыхтящие гитары, ярмарочный орган Джеффа, на котором он играл одним пальцем, стаккато «ша–ла–ла–ла» и вспомогательный рифф игравших в унисон фортепьяно и гитары. В «Dirty World» Рой, по просьбе Джорджа, испустил жалобный рык «Oh! Pretty Woman», словно фокусник, показывающий детям хорошо известный и пользующийся популярностью трюк, дабы вызвать у них восторг.

Не самый плодовитый сочинитель, Орбисон внес наименьший вклад в альбом, включавший десять номеров. Правда, их авторство было приписано Wilburysв целом, а не отдельным членам группы. Британские издательские права тем не менее свидетельствуют о том, что Харрисону принадлежат «Handle With Care», «Heading For The Light» в стиле Beatlesи завершающий трек с вполне уместным названием «End Of The Line», о котором он говорил: «Это как будто Карл Перкинс говорит (поет) «Weeeeeell, it's aaaaaall right!» Если ты оптимист, то все будет в порядке. Если ты старый одноногий пират, пытающийся выпустить альбом, то и тогда все в порядке».

За исключением «Not Alone Any More» и «Tweeter And The Monkey Man» Дилана, требовавших конкретного ведущего вокала, все остальные песни исполнялись хором.

После того как «Volume One» был доведен до ума, пятеро музыкантов вернулись к индивидуальным проектам – хотя, связанные «братством» Wilburys,все они оказывали друг другу всевозможные услуги. Работа над «Mystery Girl» завершалась во Фрайер Парк, и Джордж играл на акустической гитаре. Он также принимал участие в первых сольных альбомах Тома и Джеффа. Как отмечал Джордж, «люди, близкие к Бобу, говорят, что после Wilsburysон начал писать по–настоящему хорошие песни». Среди них, очевидно, были и те, что предназначались для следующего после «Mystery Girl» альбома, который так остался незаписанным из–за рокового сердечного приступа, случившегося с Роем в декабре 1988 года.

Следовало ожидать, что это печальное событие будет способствовать продвижению сингла «Handle With Care» и альбома в Тор 40. Если в клипе «Handle With Care» все пятеро музыкантов пели, окружив стойку с пятью микрофонами, то в клипе «End Of The Line» духовное присутствие Роя символизировала гитара, прислоненная к пустому стулу. Журналисты гадали, кто будет новым Wilbury. Среди кандидатов назывались Роджер (бывший Джим) Макгинн, Карл Перкинс, Жайме Робертсон и Джин Питни. «Я надеюсь, что выйдет еще один альбом «Traveling Wilburys». Эта работа доставила мне огромное удовольствие. У меня действительно нет желания быть сольным исполнителем. Мне гораздо интереснее заниматься Wilsburys.В апреле 1990 года он, Линн, Петти и Дилан записывали в арендованном доме в Бель Эр материал, который должен был стать «Volume Two», но получил название «Volume Three», когда спустя всего три недели после начала работы они записали одиннадцать треков.

Выпустив два альбома Wilsburys,Джордж тем самым выполнил свои обязательства перед «Warner Brothers». Вновь ставший завидным приобретением, Джордж рассматривал различные варианты. Он мог, к примеру, заключить контракт на выпуск только одного альбома или же – отказавшись от посредников – штамповать собственные записи и рассылать их по почте. В «HandMade Films» полагали, что ему незачем торопиться после выхода «Cloud Nine» и не будет ничего страшного в том, если следующий альбом Харрисона появится на магазинных полках спустя несколько лет.

Словно указывая на возможный вариант будущей тактики, вскоре после выхода на «Warner Brothers» «Cloud Nine» компания «Genesis Publications» без лишнего шума выпустила давно планировавшийся альбом «Songs By George Harrison» ограниченным тиражом 2500 экземпляров – каждый в кожаной коробке с отделением для пластинки с тремя треками, исключенными из «Somewhere In England», и живой версией «For You Blue», записанной во время американского тура 1974 года. С учетом его цены свыше 200 фунтов трудно было представить, что кто–то осмелится поставить на него иглу проигрывателя. «Да, стоит он дорого, – соглашался Джордж, – но в мире абсолютного хлама это довольно милая вещица».

Движимый подобными скромными коммерческими амбициями, Джордж – с Рэем Купером, Bee Geesи Эриком Клэптоном – написал музыку для программы Би–би–си, основывавшейся на истории Дэвида Инглиша об играющих в крикет кроликах. Новая композиция «Cheer Down», написанная с Томом Петти, показалась Клэптону неподходящей. Джордж записал ее сам, и теперь она звучит в фильме «Lethal Weapon 2» с Мэлом Гибсоном.

Первой записью Джорджа после смерти Орби–сона стала кавер–версия старой, испытанной временем вещи «Nobody's Child» группы Топу Sheridan And The Beat Brothers.Она была записана спустя два дня после того, как Оливия попросила мужа подумать о песне в поддержку ее призыва – совместного с Морин Старки, Линдой Маккартни и Йоко Оно – о помощи жертвам землетрясения в Румынии в мае 1990 года, отголоски которого ощущались даже в Москве и Стамбуле. С помощью Джо Брауна он вспомнил первый куплет «Nobody's Child», а вместо второго сочинил новый – на основе жутких впечатлений Оливии от посещения детского дома в 100 милях от Бухареста, «где в течение трех недель отсутствовала еда, а раздетые маленькие дети лежали зачастую по двое–трое в постелях, и их некому было одеть, накормить и помыть». Они с Джорджем решили предоставить кров во Фрайер Парк глухонемому румынскому сироте и его приемной матери–англичанке. Сингл «Nobody's Child» появился на полках «Regatta Bazaar» в Хенли 28 июля. «Если ты не можешь помочь собственной жене, – говорил Джордж, – то это совсем никуда не годится». В поддержку акции миссис Харрисон «Romanian Angel Appeal» был выпущен альбом–сборник с заглавным треком «Nobody's Child», в работе над которым Джорджу помогали его старые собратья по цеху – Клэптон, Старр, Дэйв Стюарт, Элтон Джон, Дуэйн Эдди и Пол Саймон.

Гораздо менее вероятным, чем «настоящий» новый альбом Харрисона, было его возвращение на большую сцену, несмотря на предложение Синтии Леннон троим оставшимся Beatlesдать концерт у Бранденбургских ворот в Берлине 9 октября 1990 года, в день пятидесятилетия Джона. В отличие от Пола и Ринго, Джордж не принимал участия в концерте в память Леннона, состоявшемся в ливерпульском «Pier Head» в мае 1990 года. Йоко, которая санкционировала его проведение и отчасти исполняла функции ведущей, не пригласила ни одного музыканта, игравшего когда–то мерсибит и «напивавшегося вместе ним», чтобы он хотя бы выступил на разогреве у Лу Рида, Кайли Миноуг и им подобных. С полным на то основанием Джордж счел участие в подобном мероприятии «дурным вкусом». В то же самое время появились сообщения о том, что четверо Wilburysиграют без всякой рекламы на акустических инструментах в фолк–клубах Лос–Анджелеса и его окрестностей под названием «Traveling Ovaries».

Такое вооружение, как программируемые пульты управления и графические эквалайзеры в войне с враждебной акустикой залов, не могло стереть в памяти Джорджа воспоминания о туре 1974 года, когда «люди пытались сунуть мне наркотики», а рядом со сценой стоял поклонник, «пристально смотревший на меня с каким–то безумным блеском в глазах». Впоследствии Джордж говорил: «Даже когда я подумывал о масштабных концертах, мне постоянно приходила в голову мысль о Чепмэне, у которого могли оказаться последователи».

В 1989 году во Фрайер Парк начали приходить письма с весьма недвусмысленными угрозами, подписанные именем «Розалинд». Харрисоны отнеслись к этому со всей серьезностью и обратились в уголовно–следственный отдел Темз Вэлли. Сержант Роберт Харрингтон всегда испытывал «сочувствие к нему (Джорджу). Он ведет затворнический образ жизни и хочет, чтобы его оставили в покое». Эта самая Розалинд, неправильно истолковав какой–то пассаж в биографии Харрисона, в одном из своих писем обвиняла Джорджа в том, что он будто бы является поклонником Адольфа Гитлера. «Мир полон странных людей, совершающих подобные глупости» – таков был комментарий Питера Харрисона, ничего не знавшего о письмах ненависти до того самого момента, когда эта история всплыла в общенациональной газете благодаря офицеру лондонской полиции.

Несмотря ни на что, в 1989 году Пол и Ринго отправились в свои первые туры после гибели Джона. Шоу продолжалось и для других. Jefferson Airplane, Who, Fugs, Applejacks, Rolling Stonesи многие другие вновь вернулись на сцену. Джордж, однако, не представлял себя на месте Джорджа Майкла или Мика Джаггера. «В отличие от меня они обладают исполнительской жилкой. Я просто не хочу быть поп–звездой и что–то изображать из себя – для меня это самая утомительная и скучная работа в мире. Я хочу быть музыкантом, сочинять песни и записывать музыку».

Во время шумихи по поводу юбилея «Sgt Pepper» Джордж Мартин успокаивал его в телефонном разговоре: «Не волнуйся, Джордж, скоро все это кончится, и мы вернемся в свои берлоги».

«Cloud Nine» и появление с Оливией в «Wogan» (в связи с «Romanian Angel Appeal») стоили ему большого напряжения душевных сил. В «Just For Today», самой медленной и самой грустной песне на «Cloud Nine», сквозит стремление Джорджа бежать от этой суеты. Конечно, он мог бы уехать на Мауи, но на вызывавших чувство клаустрофобии улицах Брикстона конца 1980–х «было ужасно, словно в аду».

То же самое он мог сказать и о редко посещаемом им Ливерпуле. Если когда–то Даниель Дефо восхищался «прямизной его улиц и красотой зданий», то теперь заколоченные досками дома XVIII и начала XIX столетий в центре города должны были уступить место безликим небоскребам, торговым зонам и многоярусным гаражам. Многие старые заведения – включая «Cavern» – были снесены в процессе реконструкции, а на их месте появлялись новые клубы и рестораны. Более прибыльными, чем когда–либо, были осуществляемые «Merseyside Tourist Board» автобусные экскурсии по пригородам, где «четыре парня, которые потрясли мир», провели детство, отрочество и юность. В 1990 году Джордж платил подушный налог с избирателей на 300 фунтов меньше, чем пенсионеры Мэттью и Эдна Кермоды, въехавшие в дом 25 по Аптон Грин в 1983 году. Он мог бы быть жилищем героини «Letter To Brezhnev», жестокого и безысходного в своей реалистичности фильма, который возродил в Джордже «мою первоначальную веру в ливерпульцев. Это замечательный пример того, как человек, не имеющий ни денег, ни каких–либо надежд на лучшее, находит в себе силы идти наперекор судьбе».

Как всегда, ливерпульцы переживали за своих земляков. В тишине «Anfield», спустя неделю после трагедии на «Hillsborough», у многих пожилых людей на глаза наворачивались слезы. Для некоторых «You'll Never Walk Alone» Джерри – гимн хора Копа – была единственной пластинкой поп–музыки, которую они купили за всю свою жизнь. Панихида в «St George Hall» по Джону Леннону в 1980 году и концерт в его память в «Pier Head» десятилетием позже, который проигнорировал Джордж, привлекли меньше публики – вероятно, по той причине, что люди, погибшие в 1995 году на переполненном стадионе, находились ближе к дому, чем один из Beatles,отбывший в Новый Свет. Трое товарищей Леннона тоже давно улетели из родного гнезда. Хотя рекламные плакаты сингла Пола «My Brave Face» разрисовали в тот же день, когда они появились в центре города, Маккартни был известен как единственный среди Beatles«друг» факультета популярной музыки университета и других местных проектов. Он также был единственным, кто потрудился сказать несколько слов для сувенирной программки инаугурационного вечера в мае 1989 года «Merseycats», комитета, основанного Доном Эндрю, целью которого являлась организация выступлений групп мерсибита в поддержку «KIND» («Дети, нуждающиеся в заботе») – группы, обеспечивающей в выходные дни досуг для больных детей.

Вечер проходил в зале «Grafton Rooms», чьи стены немало повидали в прежние времена. Среди участников программы находились Undertakers, Flamingosи Fourmost,каждая из которых была представлена если не всеми, то, по крайней мере, некоторыми членами первоначального состава. В качестве хэдлайнеров выступали Merseybeats,как и Beatles,потерявшие одного музыканта. Место их покойного барабанщика занял Пит Бест. После двадцатипятилетних размышлений он решил, что предложение мистера Эпштейна присоединиться к Merseybeats,которое он сделал ему после его увольнения из Beatles,было, в конце концов, не такой уж плохой идеей.

Восторженная двухтысячная аудитория содержала большой процент былых завсегдатаев «Cavern», предававшихся воспоминаниям о перерывах на ленч, проведенных в подвале. Среди публики были замечены Майк Маккартни и Roadrunners,а также SilhouettesМарка Петерса и члены других бит–групп 1960–х. Некоторые исполнители были не столь буйными, какими могли бы быть – вероятно, в результате того, что долгие годы играли в кабаре, – но благодаря современным системам усилителей никогда еще группы мерсибита не звучали так громко и чисто. Их также было как никогда хорошо видно – благодаря гигантским экранам, располагавшимся по обе стороны сцены. Перед музыкантами стоял макет покрытой граффити стены из «Cavern», а слева от них висела увеличенная фотография Рори Сторма.

Пит Бест курил и жевал резинку, сидя за столом, пока не пришла его очередь. Мне стало интересно, какие мысли посещали этого одинокого человека по мере того, как одна группа сменяла другую, особенно когда к Undertakers,в середине их выступления, присоединился Ли Кертис, в чьей группе All–StarsПит оказался сразу после ухода из Beatles.В состав All–Starsвходила также Берил Марсден, чьи незапланированные три песни лишний раз подтвердили, что женский мерсисайд в чартах 1960–х должна была представлять именно она, а не менее талантливые исполнительницы вроде Силлы. Когда душераздирающий вокал седовласого Джефа Наджента не оставил никаких сомнений в том, что выступление Undertakersявляется кульминационным пунктом шоу, я подумал: не ошиблись ли они в 1961 году, пригласив в качестве ведущего певца Джеки Ломакса? Завершая концерт, почтенный Фэрон исполнил со своими Flamingos«Do You Love Me», потрясающую песню, которую он упустил по собственной глупости, продиктовав – согласно легенде – ее текст Брайану Пулу за двойную порцию виски.

Когда–то лихо трясший бедрами Фэрон был уже неспособен на подобные упражнения в силу возрастных изменений фигуры. Природа оказалась более благосклонной к Питу Бесту, сорвавшему самые громкие овации за вечер, среди которых даже раздались несколько криков. Для поп–музыки характерны несправедливость и непостоянство. Мерсибит открывал блестящие перспективы перед Бестом, Фэроном, Берил Марсден и Ли Кертисом, но, как однажды с грустью заметил Билл Харри: «В этой сфере бизнеса сливки не обязательно находятся сверху». Потерянный телефонный номер, затянувшийся перерыв на ленч Ларри Парнеса, похмелье у барабанщика, лопнувшая шина – все эти мелочи способны кардинальным образом повлиять на карьеру музыканта, даже обладающего упорством Джорджа Харрисона.

Краткосрочное пребывание в чартах, контракт на выпуск одного альбома и даже вызов на бис могли внушить оптимизм. Однако с каждой очередной неудачей надежда сделаться когда–нибудь вторыми Beatles становилась все более призрачной. Если бы не случился перерыв в подаче энергии, когда там был Брайан Эпштейн. Если бы вокалист не простудился перед выступлением в «New Brighton Tower»…

17. Составитель антологии

После «Romanian Angel Appeal», «Nobody's Child» и связанным с ними появлением Харрисонов в ток–шоу «Wogan» на Би–би–си 1 жизнь вернулась в спокойное русло, в каком она протекала после выхода «Gone Тгорро». В последующие годы Джордж довольно редко напоминал о своем существовании.

И все же, если бы Харрисон совсем исчез из поля зрения, выпустив «Cloud Nine», его личность продолжала бы занимать умы бесчисленных почитателей, пусть даже некоторые из них и считали, что лучше бы ему было умереть после того, как он – по их мнению – исчерпал свой потенциал. Тем не менее другие полагали, что он просто обязан выйти из тени, обновленный и полный сил, чтобы развеять миф о творческой смерти и окончательном уходе в религию.

Медитация, садоводство, запись музыки, просмотр «Brookside» – чем бы еще Джордж Харрисон ни занимался у себя дома, не нарушая при этом закон, и сколько бы времени он этим занятиям ни посвящал, отныне это касалось всех остальных не более чем времяпрепровождение любого обычного человека. Если все остальные не согласны с этим, то Джордж мог бы позавидовать не столько обычному человеку, сколько святому Франциску с его «секретным одиночеством, где я могу слушать в тишине тайные откровения Господа».

Однако поп–звезда – это не безымянный пассажир поезда, глазеющий в окно в час пик, или средневековый анахорет, а тот, чье лицо взирает с обложек журналов и газетных страниц, приглашая поклоняться ему. Если он предпочитает не появляться на публике лично, то позаботится о том, чтобы витрины музыкальных магазинов были увешаны обложками пластинок, которые он соблаговолит выпустить, – а для фэнов, как старых, так и новых, появившихся после выхода «Got My Mind Set On You», каждая новая запись Джорджа Харрисона остается важным событием.

Поскольку их содержание становилось все более и более автобиографичным, ученые мужи и фэны старались понять его, даже когда он не хотел ни с кем делиться сокровенным, как это было в «Gone Troppo». Хотя Харрисон охотно давал интервью, делая все возможное для продвижения «Cloud Nine», в этом не было необходимости. Он мог бы оставаться в уединении и продавать при этом достаточное количество пластинок. В деньгах он не нуждался, так для чего ему было нужно становиться мишенью для снайперов из средств массовой информации? Может быть, он считал себя обязанным оправдывать свое творческое поведение и разъяснять наиболее туманные пассажи в текстах песен?

Зачем тратить подобные усилия, если тебе нужно всего лишь предоставить возможность таким, как я, делать это за тебя? Однако сказать больше того, что сказано в этой книге, я не могу, ибо мне не позволяет сделать это ее ограниченный объем. Если вы хотите большего, можете написать собственную книгу – но если вы думаете, что получите большое удовольствие, изучая, скажем, высказывания Джорджа во время каждого из 12 выступлений тура «Rock Legends» по Японии в декабре 1991 года, предпринятого им вместе с Эриком Клэптоном, напишите, пожалуйста, в журнал под названием «Beatlefan», который удовлетворяет потребность в информации, касающейся любого периода истории Beatles.

«Beatlefan» издается в Штатах, где, в отличие от Британии, битломания существует по сей день. Благодаря авторству таких книг, как «The Quiet One, Ringo Starr: Straight Man Or Joker?» и «Backbeat» (приложение к биографии Стюарта Сатклиффа 1994 года), я был почетным гостем на многих праздничных мероприятиях в США, посвященных Beatles,каждое из которых затмевало своим размахом даже «Mersey–beatle».

В них регулярно принимали участие американские политики, даже в 1996–м, в год президентских выборов. В прессе раструбили историю о том, как Билл Клинтон, будучи студентом Оксфордского университета, однажды вмешался в драку в ливерпульском пабе, защищая Ринго от напавшего на него пьяницы. В противовес этому хитрому пиаровскому ходу кандидат от республиканской партии Боб Доул заводил «Taxman» во время митингов своей предвыборной кампании.

О любви к Beatlesв Северной Америке свидетельствовали персонажи Джорджа и Ринго в мультсериале «The Simpsons» в 1990–х, а также то, что названная в честь Старра группа All–Starr Band —в состав которой в разное время входили Dr John,Тодд Рундгрен, Дэйв Эдмунде и ключевые члены таких групп, как Whoи Eagles, —функционировала больше на территории Соединенных Штатов, чем где бы то ни было. Эта команда была сформирована в 1989 году для участия вместе с Beach Boys, Whoи Monkeesв ностальгическом туре – ибо, хотя состав 1992 года исполнял пару треков с нового студийного альбома Ринго «Time Takes Time», если бы я пошел на выступление All–Starr Band,что бы мне хотелось услышать? Песни из альбома Ринго не вызывали особого энтузиазма – гораздо громче публика аплодировала старым вещам. Казалось, время завершило замкнутый цикл и вернулись 1960–е. От музыкантов Four–mostили Ринго Старра, оказавшихся в центре внимания 20 000 человек на каком–нибудь американском стадионе, требовалось лишь исполнять свои непреходящие хиты.

Спустя год с небольшим после выступления коллектива Ринго на стадионе Иокогамы это стало очевидно открывавшему там же аншлаговый концерт Джорджу Харрисону, который поддался уговорам Клэптона испытать, что такое тур в начале 1990–х, и отправился вместе с ним в Японию – страну, уступавшую по силе любви к Beatlesтолько США. Эта любовь проявилась в доходах от продажи билетов, составивших около 10 миллионов фунтов, а также в том, что этот тур подписчики журнала концертной индустрии «Performance» назвали «International Tour». Поскольку в музыкальных магазинах не было его новых записей, репертуар Джорджа состоял из песен Beatlesи его сольных хитов – иногда со слегка измененной аранжировкой – включая «Cheer Down». Среди четырех вещей, исполнявшихся Клэптоном, были «Badge» и «Wonderful Tonight», песня 1977 года, посвященная Патти. «Это еще одна старая песня для вас» – эту фразу, сопровождавшуюся несколькими японскими словами, он повторял перед каждым своим номером, тогда как Джордж демонстрировал гораздо больше живости, остроумия и непринужденности, чем того могли ожидать те, кто помнил фильм «The Concerts For Bangladesh».

К третьему концерту он отказался от «Love Comes То Everyone» и «Fish In The Sand», и в его программе остались неизменно вызывавшие бурю оваций «If I Needed Someone» (которую Beatlesисполняли в токийском «Budokan» в 1966 году), «I Want To Tell You», «Here Comes The Sun», «Something» (со словом «jack», вставленным в стиле Синатры после «just stick around»), «Isn't It A Pity» (переходившая в длинную коду «Hey Jude»), «All Those Years Ago» (обычно предварявшаяся или завершавшаяся ссылкой на Леннона) и «Devil's Radio». Джордж, пивший между номерами травяной чай, находился в прекрасной форме – и как вокалист, и как гитарист, – что демонстрировал вышедший позже двойной альбом «Live In Japan», в который вошли кульминационные моменты выступлений в Осаке и Токио, хотя отклики в западной прессе носили весьма сдержанный характер – «занятно, если даже и не очень зрелищно» («Billboard»).

Столь же убедителен он был во время своего первого полномасштабного британского концерта в качестве бывшего члена Beatles.1 апреля 1992 года прозвучало известие о том, что через шесть дней он возглавит шоу под названием «George Harrison And Friends: Election Is A Celebration», который состоится в «Royal Albert Hall». Beatlesвыступали на этой площадке лишь однажды – на концерте «Sounds '63» в 1963 году. С той поры акустика там значительно улучшилась.

Объявление о шоу Джорджа отнюдь не было первоапрельской шуткой. Он организовал его с целью сбора средств в пользу партии естественного закона (NLP), учрежденной в предыдущем месяце, после того как премьер–министр объявил о выборах. Ее манифест обещал создание «общества без болезней, преступности и загрязнения окружающей среды» с помощью трансцендентальной медитации и левитации.

Кто еще не понял, программа NLP явно восходила к идеям Махариши Махеш Йоги, которому было уже за 80. Он снова пользовался расположением Джорджа, говорившего по поводу партии следующее: «Я хочу полного изменения, меня не устраивает выбор между левыми и правыми. Наша политическая система устарела, она не удовлетворяет нужды людей». 60 000 избирателей, включая меня, проголосовали за естественный закон – впечатляющее достижение для новичков. Поскольку пропорциональное представительство не отвечало интересам консерваторов, которые остались у власти еще на пять лет, ни один из более чем 300 кандидатов не прошел в палату общин.

Харрисон отклонил приглашение принять участие в избирательной кампании в Мерсисайде, вероятно, вспомнив совет Свами Прабхупады, сказавшего ему, что он принесет больше пользы в качестве музыканта тем, кто спал рядом с билетной кассой «Albert Hall», чтобы на следующее утро быть первым в очереди, и что его первое сольное выступление дома – это нечто большее, чем развлекательное мероприятие поп–звезды. Харрисон должен был материализоваться перед публикой подобно тому, как Моисей явился израильтянам с затянутой облаками вершины Синая. Хотя потребовалось несколько дней, чтобы продать все билеты, те, кто шел на концерт, и те, кто хотел на него пойти, воспринимали его как событие того же масштаба, что и финал футбольного чемпионата или последний бой Мохаммеда Али в Лас–Вегасе. Его команда включала Джо Брауна, пару членов Beach Boysи Джимми Нэйла – телевизионного актера, переквалифицировавшегося в поп–певцы. Прошлая жизнь промелькнула перед его глазами, когда он увидел Джулиана Леннона, Патти Бойд и вновь вышедшую замуж Морин Старки, которой вскоре было суждено умереть от лейкемии.

На заднике красовалась радужная эмблема NLP, а посреди сцены, в прозрачном облаке дыма от зажженных ароматических палочек, стоял Джордж в окружении музыкантов, привлеченных преимущественно из аккомпанирующей группы Эрика Клэптона, еще не остывших после японского тура, благодаря чему им потребовалось лишь несколько коротких репетиций. Сам Клэптон не принимал участия в шоу, и в прессе появились спекуляции на тему, не поссорился ли он с Джорджем. Во время последнего концерта в Японии они выглядели лучшими друзьями. Джордж называл бывшего мужа своей бывшей жены «сайко» («величайший»), а Эрик отвечал: «Ты и сам не так уж плох».

Однако если на Востоке их считали ровней в творческом и коммерческом плане, то явно переоцениваемый и вездесущий Клэптон продолжал фигурировать на страницах британских музыкальных журналов, тогда как недооцениваемый Джордж там отсутствовал, как, например, в иллюстрированном приложении к журналу «Q» 1990 года, посвященном поп–гитаристам. Хотя в последнее время и произошла определенная переоценка, казалось, ничего не изменилось с 1960–х, когда Эрик был богом «Marquee», а Джордж – по мнению «The Sunday Times» – всего лишь «сносным гитаристом (скажем, среди тысячи лучших в стране)». Разумеется, в 1992 году Джордж знал, что многие ставят Клэптона выше его. Отсутствие Эрика в «Albert Hall», в конце концов, могло быть связано с тем, что он в тот вечер был занят чем–то другим.

Вместо него на сцене должны были господствовать член Eaglesи All–Starr BandДжо Уолш и отметившийся в «Wilburys, Volume Three» Гэри Мур – гитаристы одного уровня с Клэптоном (и Харрисоном) в техническом плане, хотя и не столь почитаемые.

Когда погасли огни, лидер партии доктор Джеффри Клементе произнес короткую речь о «новом луче света для нации», подчеркнув музыкальную и политическую значимость события: «Музыка Джорджа звучит в сердце каждого британца. Давайте построим новую прекрасную страну… чтобы принести радость, как музыка Джорджа приносит радость всем и каждому». После этого под оглушительные овации добрый доктор представил публике (возрастом преимущественно за тридцать) «одного из величайших музыкантов всех времен», а также Уолша и аккомпанирующий состав, включавший старшего сына Ринго Зака за ударной установкой.