Текст книги "Джордж Харрисон"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Одновременно с этим на рынке недвижимости были выставлены два дома поместья Фрайер Парк, где дизайнерские усилия его владельца, несмотря на все перипетии профессиональной карьеры, увенчались настоящим триумфом. Возродившийся из мерзости запустения, парк вновь являл сказочную панораму, исполненную подлинной гармонии цвета и формы. Посвятив свою автобиографию «садоводам всего мира», он написал, что для него имеет большое значение «близость к природе», она оказывает на него умиротворяющее воздействие». Согласно оценке Бет Чатто, автора «The Damp Garden, Plant Portraits» и других классических трудов, Джордж обладал «задатками очень хорошего садовода. У него прекрасный вкус. Ему не нужен яркий, кричащий сад. Ему нужен сад, где растения выглядят естественно».

Ему очень понравилось болотное растение с желтыми цветами, и Джордж посетил цветочную выставку миссис Чатто, ежегодно проводившуюся в Челси. Впоследствии он приезжал в ее оранжерею в Колчестере за другими необычными растениями. Мастером ситара Джорджу становиться было уже слишком поздно, а мастером–садовником – в самый раз. В скором времени он уже общался с признанными авторитетами в этой сфере, как и в случае с «Формулой-1». Когда Бет Чатто пришла в себя после хирургической операции, она увидела на столике у изголовья своей кровати букет из Фрайер Парк. Корреспондент садоводческого издания Питер Сибрук был рад помочь Джорджу идентифицировать белое многолетнее растение – antirrhinum asarina, – которое дало ростки в саду камней. Он говорил Оливии: «Нужно пригласить кого–нибудь из «Soil Association» (Почвенная ассоциация), чтобы они помогли нам повысить качество наших зеленых насаждений». В любой области, будь то музыка, спорт или садоводство, Джордж старался общаться с классными специалистами, и ему доставляло удовольствие наблюдать за их достижениями.

На концерте в Аделаиде вместе с ним присутствовали гонщики на «Ferrari» Микеле Альборето и Стефан Йохансон: «Милые ребята в чистых, аккуратных костюмах, а на следующее утро ты видишь, как они мчатся со скоростью 120 миль в час, словно сумасшедшие. И это поразительно». Тихий сад с тачками и мотыгами резко контрастировал с шумным автодромом, который Джордж посещал по уикендам, теперь уже в сопровождении племянника Марка, работавшего учеником механика, и Ринго. Журнал одного фэн–клуба Beatlesписал, что Джордж «живет больше гонками, чем рок–н-роллом», но Джордж вовсе не был таким уж страстным любителем: «Если бы у меня было лишних три миллиона, которых у меня нет, я бы потратил их на что–нибудь получше, чем на автогонки, – например, на помощь голодающим». Тем не менее, хотя Джордж и критиковал Йоко Оно за то, что она разрешила использовать песни Beatlesв рекламе обуви «Nike», сам он позволил возрожденной компании «Chrysler» снять телевизионный рекламный ролик, в котором звучала «Something». Более благородным жестом было предложение денег, которое он будто бы сделал уже довольно пожилому Барри Шину, дабы он больше не участвовал в гонках, рискуя здоровьем и жизнью.

Старший товарищ принял от Джорджа более дешевый, но не менее ценный подарок в виде печальной песни «Wrack My Brain», написанной для первого за три года альбома Ринго Старра «Stop And Smell The Roses» 1981 года. Поскольку в него вошли также песни Пола и покойного Джона, установить личности «трех братьев», которых Ринго благодарил на обложке, не представляло особого труда.

В 1983 году Йоко, Пол, Джордж и Ринго несколько раз запирались, с шампанским и лососиной, в номере на девятом этаже лондонского «Dorchester Hotel», чтобы в очередной раз обсудить проблемы раздела империи. Кроме того, на протяжении некоторого времени Харрисон и Маккартни носились с идеей создания «полной истории Beatles»в виде книги и фильма, куда вошли бы кадры домашних съемок, вырезанные сцены из «Help!» и тому подобное. После того, как Дик Лестер устранился от участия в этом проекте, продюсер фильма «Back To The Future» Стивен Спилберг «оказался настроенным гораздо более оптимистично». Однако вскоре между Полом и остальными вновь произошел раскол, поставивший крест на этом и дальнейших совместных творческих планах.

В принципе, Джордж ничего не имел против встреч с ним. «Наша дружба с Полом прекратилась несколько лет назад, – говорил он, – но в последнее время мы много общались и между нами снова установились неплохие отношения». Репортаж о бракосочетании Ринго и Барбары Бах в регистрационном офисе в Мэрилебон в апреле 1981 года занял всю первую полосу «The Daily Express». На банкет в одном из клубов Мэйфэра были доставлены инструменты и усилители, но, согласно сообщениям, трое бывших Beatlesне выходили вместе на сцену, как это было двумя годами ранее в Хертвуд Эдж. Когда банкет закончился, выход Пола – все еще завсегдатая чартов – сопровождался приветственными криками, тогда как Джордж и Оливия ретировались практически незамеченными.

Даже приятель Джорджа до эпохи BeatlesАртур Келли, снявшийся вместе с Дэвидом Йипом в «The Chinese Detective» канала ITV, пользовался у охотившихся за звездами британских тинейджеров большей популярностью. Джордж все еще проводил с ним много времени, уважая его за то, что тот не искал выгод из знакомства с одним из бывших Beatles,подобно Энди Уильмсу, воспользовавшемуся пленкой с записью последнего выступления группы в Гамбурге. Не удовлетворившись выпуском диска, он издал еще и книгу «The Man Who Gave The Beatles Away», которая повествовала о его, с позволения сказать, «менеджменте» Джона, Пола, Джорджа и Пита.

Гораздо более приемлемой для Джорджа была автобиография Дерека Тэйлора «50 Years Adrift», содержавшая много информации о Джордже Харрисоне. Он с большой теплотой относился к Дереку, чье назначение генеральным менеджером «Warner Brothers» стало решающим фактором перехода Dark Horseв эту компанию из А&М. На его долю выпала неприятная миссия сообщить Джорджу о недовольстве Мо Остина качеством «Somewhere In England». В следующем году Тэйлор получил повышение, став вице–президентом «Creative Service». Компания устроила в честь его в Лос–Анджелесе праздничную церемонию, во время которой Джордж, Ринго и многие другие известные музыканты рассказывали забавные истории из его жизни.

Осенью 1979 года энергичный Дерек вернулся в Англию, где «HandMade Films» отчаянно нуждалась в его уникальных деловых качествах. Чрезвычайно довольный результатами его работы и признательный ему за помощь в создании «I Me Mine», Джордж убедил издательство «Genesis Publications» в том, что автобиография Тэйлора может принести неплохую прибыль. Снабженная факсимиле таких реликвий, как его билет на премьеру «Help!», и завершенная в Куппакулуа в ноябре 1983 года, она была издана тиражом 2000 экземпляров по 148 фунтов каждый. Харрисон принимал активное участие в продвижении «50 Years Adrift». Он сидел рядом с Дереком на двух литературных завтраках, был вполне доступен, поставил свои автографы на каждой пластинке из полного комплекта альбомов Beatlesи терпеливо ответил на вопрос одного неосведомленного журналиста: «Мистер Харрисон, что побудило вас написать эту книгу?»

Смирившись с тем, что Джордж не записал предусмотренный контрактом очередной альбом, «Warner Brothers» сменила гнев на апатию. У него ведь нет шансов вернуть утраченные позиции, не так ли? Пусть делает то, что ему заблагорассудится. В 1985 году Харрисон начал размышлять вслух о записи миньона, который содержал бы четыре песни, исключенные из «Somewhere In England», вместе с другими вещами на «Genesis», вызвав смятение в рядах бутлеггеров, но остался не услышанным в «Warner Brothers». Иллюстрациями к «Songs By George Harrison» должны были послужить акварели художника Кейта Веста, незадолго до этого вошедшего в круг постоянных посетителей Фрайер Парк.

Освободившись от бремени довлевшей над ним необходимости производства альбомов, он мог теперь целиком и полностью отдаться радости творчества и создавать некоммерческую музыку: «Я никогда не прекращал сочинять песни, и у меня скопились сотни демозаписей». Кроме того, он регулярно отмечался на альбомах других исполнителей – Ринго Старра, Гэри Брукера, Мика Флитвуда, барабанщика Fleetwood Macи мужа Дженни Бойд, – и на саундтреках к фильмам. Харрисон также играл на слайд–гитаре в единственном американском альбоме Элвина Ли «Detroit Diesel».

В 1982 году представитель «HandMade Films» говорил о страхе перед сценой «после всех этих лет отсутствия на ней» в ответ на призыв к Джорджу снова организовать выступление в благотворительных целях. Тем не менее в том самом году он вышел на сцену, когда мировой тур крестного отца Шона Леннона Элтона Джона достиг Сиднея. На следующий день после рекламной акции в отношении «50 Years Adrift» он был представлен как «Арнольд Гроув из Ливерпуля, Новый Южный Уэльс», победитель конкурса на право сыграть на бис с Deep Purple.Прошла всего минута после того, как он начал играть номер Литтл Ричарда вместе с новым квинтетом Джона Лорда, как публика разразилась оглушительными криками, узнав его. Помимо всего прочего, Джордж спел припев – на хинди – в заглавном треке эклектичного альбома Рави Шанкара «Tana Mana», включавшего песню под названием «Friar Park».

Оказывая подобные услуги старым друзьям, в Британии он появился на сцене лишь в 1985 году – благодаря Дэйву Эдмундсу, – то есть спустя 16 лет после концерта Plastic Ono Sand.Взяв на себя функции продюсера саундтрека к американскому молодежному фильму «Porky's Revenge», Эдмундс искал музыкантов, чьи имена способствовали бы продажам альбома, который должен был выйти вместе с фильмом. Заручившись согласием Джеффа Бека и Роберта Планта из Led Zeppelin,Дэйв начал прощупывать Джорджа. То, что у его друга не было подходящего оригинального материала, не имело большого значения – он мог записать и кавер–версию. Джордж остановил свой выбор на «I Don't Want To Do It», малоизвестном номере Боба Дилана. Дэйв договорился на телевидении о специальном выпуске для своей команды, подготовка к которому заняла четырнадцать месяцев. В нем должен был принять участие музыкант, чьи песни об одежде, вожделении и насилии некогда поражали юношеское воображение Джорджа, – Карл Перкинс.

53–летний Карл тоже помогал Эдмундсу в работе над «Porky's Revenge». Когда Дэйв находился в Мемфисе, контролируя процесс записи, он был приглашен на вечеринку в модернизированную «Sun Studio», кульминационным моментом которой явилась запись шумного попурри для альбома «Homecoming», задуманного еще за четыре года до этого, когда «Sun» выпустила записанное в 1956 году 30–минутное импровизированное выступление Million–Dollar Quartetв составе Перкинса, Джерри Ли Льюиса, Джонни Кэша и Элвиса Пресли. На волне возникшего интереса к этой записи родилась идея реконструировать выступление, в котором покойного Элвиса заменил бы Рой Орбисон.

Джем на вечеринке, в котором приняли участие Джон Фогерти из Creedence Clearwater Revivalи другие более молодые исполнители, был свидетельством возрождения почтения к патриархам поп–музыки. 60–летние юбилеи Fats Dominoи Чака Берри отмечались перед телекамерами, на фоне аплодирующих знаменитостей, выросших на их музыке. Черед Роя Орбисона наступил в 1987 году. По этому поводу в Лос–Анджелесе была устроена грандиозная феерия с участием Рая Кудера, Брюса Спрингстина, Элвиса Костелло и им подобных.

Запись «Carl Perkins And Friends: A Rockabilly Special» состоялась 21 октября 1985 года. Если кто–то из знаменитых рядовых участников пытался превзойти Перкинса, эти кадры безжалостно вырезались из двухчасового фильма, прежде чем он был показан в Британии в первый день 1986 года. На полу монтажной комнаты остались лежать попытка Джорджа повести за собой группу в «Rainy Day Women» Дилана и его инструментал, написанный для последнего фильма «HandMade Films». Джорджу также не понравилось, что публика в студии недостаточно энергично аплодировала им. Мало что из этого концерта произвело впечатление на три сотни тэдди бойз с челками, стоявших в очереди на холодном ветру у «Limehouse Studios», которая затерялась среди лондонских верфей. Вероятно, их гораздо больше устроило бы более традиционное выступление Перкинса, которое не несло бы на себе печати современности. Как бы там ни было, они шумно приветствовали Карла после завершения записи.

Возможно, им все же понравилась домашняя атмосфера паба, возникшая после того, как музыканты подключили свои маленькие усилители. В то время как седовласый Карл и остальные члены команды Эдмундса сидели на сцене, по бокам ее находились Эрик Клэптон, двое оставшихся Stray Cats,Розанн Кэш (дочь Джонни) и Ринго Старр, который должен был стучать в «Honey Don't» с его же вокалом, а также петь вместе с Карлом «Matchbox» – два номера Перкинса, исполнявшиеся им в составе Beatles.

Никто не удивился, когда на первый план вышел Джордж в мешковатом сером костюме, чтобы спеть «Everybody's Trying To Be My Baby». Однако, когда его часть выступления продолжилась менее известными номерами из эпохи Silver Beatles —«Your True Love» и «Gone Gone Gone», – многих поразили неподдельный энтузиазм и очевидное наслаждение, с какими он их исполнял. Двухдневных репетиций вполне хватило для того, чтобы гитара Джорджа звучала вполне уверенно, увереннее, нежели вокал. Его манера в гораздо большей степени способствовала созданию духа рокабилли, чем поспешная и небрежная игра Клэптона. Тем не менее оба получили большое удовольствие, сидя среди других музыкантов, окружавших почтительным полукругом Карла, притоптывавшего ногами в финале.

Дабы продлить это удовольствие, он пригласил Перкинса на снимавшуюся для телевидения вечеринку, посвященную десятилетию «HandMade Films» в бизнесе. Поскольку за это платил он, Джордж без каких–либо сомнений вышел на сцену вместе с Карлом. Под аккомпанемент Джо Брауна, Рэя Купера и прочих известных музыкантов этот дуэт исполнил «That's All Right», «Boppin'», «The Blues» и другие номера 1950–х, в то время как подгулявшие гости отводили душу на танцполе «Shepperton Studios». Спич, произнесенный после ужина распорядителем церемоний Майклом Пэлином, завершился тостом в честь организатора празднества. На это Джордж ответил: «Благодарю вас за то, что пришли. А теперь уматывайте», – чем вызвал взрыв смеха.

Среди гостей находились Мадонна и ее муж Шон Пени. После того как они снялись в «Shanghai Surprise» по мотивам романа Тони Кенрика «Faraday's Flowers», Джордж «не видел их до того самого дня». Не видел он и последний фильм Мадонны. Эта дерзкая маленькая поп–певица, видите ли, возомнила себя киноактрисой. Подобно Петуле Кларк и Силле Блэк, Мадонна обладала обычной внешностью и неплохим вокалом, но в отличие от них вела себя как звезда. Однако ее ветреный муж с негодованием отказывался быть «мистером Мадонна». Он также был хорошим киноактером, хотя его лицо вызывало желание стукнуть по нему кулаком. Сам мистер Мадонна, отличавшийся вспыльчивым нравом, однажды заработал себе в драке тюремный срок.

Вероятно, испытывая почтение к более славной родословной своих хозяев в мире шоу–бизнеса, Пенны вели себя вполне прилично, когда гостили во Фрайер Парк. «Едва узнав об этом проекте, Шон Пенн и Мадонна тут же захотели принять в нем участие. Мы тогда не знали, сколько проблем они нам создадут». Оба до этого уже снимались, а у Мадонны к тому же имелся солидный запас хитов. Хотя на этот фильм пробовались и другие актрисы, Джордж согласился взять ее: «Лучше она, чем кто–то, кого никто не знает». Тем не менее, вложив в «Shanghai Surprise» 10 миллионов фунтов, руководители «HandMade Films» были «чертовски счастливы, что вернули деньги и не остались без штанов».

По мнению Джорджа, катастрофа едва не разразилась потому, что «она считала себя звездой, и пресса постоянно протаптывалась по ней. Отказ Пенна и его жены давать интервью на Флит–стрит расценили как провокацию, и с момента приземления пары в Хитроу по пути к месту съемок в Цзюлуне, Гонконг, их жизнь превратилась в кошмар. Не помогло даже добровольное заточение в гостиничном номере, поскольку изобретательные журналисты в поисках сенсаций переодевались служащими отеля.

Более чем кто–либо другой, Джордж мог посочувствовать Пеннам, попавшим в столь неприятное положение, о чем он и сказал на пресс–конференции в Лондоне в марте 1986 года. Как и на завтраках по поводу выхода «50 Years Adrift», большинство вопросов было обращено к Джорджу. В конце Мадонна провозгласила: «Не такие уж мы и плохие люди, разве нет? До свидания».

В надежде на то, что журналисты согласятся с этим заявлением, исполнительный продюсер и звезды разъехались – Джордж в Хенли, Пенны в Цзюлун, преследуемые по пятам прессой. К радости читателей газет, ситуация лишь ухудшилась. В таблоидах рядом с кадрами из «Shanghai Surprise», добытыми незаконным путем, печатались как правдивые, так и вымышленные истории о том, как телохранители Пенна избили фотографа; о том, как девушка–косметолог была уволена за то, что попросила у Мадонны автограф; о постоянных бурных ссорах между супругами.

К сентябрю перерывы в съемках стали настолько частыми и продолжительными, что Джордж был вынужден вылететь в Гонконг, чтобы уладить возникшие проблемы. Впоследствии он смеялся над этим «кровавым кошмаром», одним из проявлений которого был заголовок на первой полосе – «Джордж Харрисон появляется в роли киномагната, чтобы образумить Пеннов!». Когда эта вполне приличная газета с Кадогэн–стрит достигла Цзюлуна, «у Шона и Мадонны сложились не самые лучшие отношения со съемочной группой. Им (техническому персоналу) было нелегко часами таскать оборудование на холоде. И в то время как она сидела в теплом трейлере, те согревались горячим чаем. Так что, когда я приехал, съемочная группа ненавидела их».

Приезд исполнительного продюсера заставил Мадонну спуститься с заоблачных высот, и она даже предложила устроить вечеринку для рабочих. Джордж понял, что эта запоздалая любезность не исправит положение, «потому что, сказать по правде, никто не пришел бы». Второй раз в том году он испытал из–за Мадонны все прелести общения с папарацци. Хотя он держался с привычной уверенностью, щелканье фотокамер вызвало гримасу недовольства на его лице, которая явно контрастировала с довольной ухмылкой миссис Пенн.

Последнее высказывание Джорджа о Мадонне в «Shanghai Surprise» звучало следующим образом: «У нее нет чувства юмора, и это несчастье, потому что мы снимали комедию». Некоторых поразили его твердость и выдержка во время этого эпизода, когда ему пришлось иметь дело, с одной стороны, с наглым репортером, а с другой – с высокомерными Пеннами. «Никогда не думал, что вы такой», – сказал Джорджу Джон Пил во время ток–шоу на ITV.

Харрисон записал саундтрек и к «Shanhgai Surprise», но он так и остался неизданным, «потому что фильм фактически не удался». За исключением затянутых интерлюдий, таких, как «Hottest Gong In Town», большая часть этого материала впоследствии появится либо в виде альбомных треков, либо на вторых сторонах синглов. Сначала предполагалось, что Джордж споет дуэтом с Мадонной в заглавной теме, но затем эта работа была предложена более покладистой Викки Браун, бывшей Vernons Girl,супруге Джо и звезде кабаре в Северной Европе.

В песне «Shanghai Surprise» речь шла о рикшах, Малой Азии и о том, как «чертовски далеко находится Китай». Джордж переключился с тихоокеанского стиля «Gone Тгорро» на яркое тонально окрашенное звучание шен, кото, эрху и других подобных инструментов Юго–Восточной Азии, которое было воссоздано в студии Фрайер Парк с помощью синтезатора, педалей всевозможных эффектов и западных сессионных музыкантов. Этот опус представлял собой столь же аккуратную и очаровательную стилизацию, что и «Tokyo Joe» Брайана Ферри и «Made In Japan» Джона Энтуистла. Меньшая доза «желтой опасности» содержалась в «Breath Away From Heaven», пьесе с хрупкими глиссандо цитры и «приятными словами» Джорджа об улыбках и шепоте на заре «в другой жизни». «Someplace Else», впустую потраченная на фильм Мадонны, была бы вполне уместна на «Gone Тгорро».

В сцене в ночном клубе звучала «Zig–Zag», в которой вокал Джорджа играл такую же незначительную роль, как и в «Greece». С вступлением приглушенных трубы и кларнета его команда переходила на традиционный джаз в стиле Кении Болла. Большое значение имело присутствие в «Zig–Zag» Джеффа Линна, чья связь с Харрисоном окажется гораздо более продуктивной в последующие месяцы. Убедившись в том, что «когда ты сочиняешь, играешь и продюсируешь, можно легко заблудиться», Джордж давно искал соратника, которому была бы присуща такая же объективность, как эстету перкуссии Рэю Куперу, но более близкого ему самому в профессиональном плане. «Я долго думал: кто понял бы меня и мое прошлое, из тех, к кому я испытываю большое уважение, и тут мне в голову пришла мысль о Джеффе Линне». Он сказал об этом Дэйву Эдмундсу, чьи два последние альбома продюсировал Линн. Приехав в Лос–Анджелес, Дэйв довел эту информацию до сведения Джеффа и передал бородатому лидеру утратившей к тому времени актуальность ELO приглашение на ужин во Фрайер Парк.

Руководивший в ELO исследованием периода наиболее напыщенной психоделии в творчестве Beatles,39–летний Линн был сессионным музыкантом–ветераном, чье мастерство шлифовалось в юные годы в Бирмингеме, где он превратил свою комнату в доме на Шард Энд в пещеру Аладдина, заставленную магнитофонами и прочей аппаратурой. Несмотря на все технические усовершенствования, в своем отношении к проблемам звукозаписи Линн, казалось, прошел замкнутый круг и вернулся в исходное положение. Для поп–музыки 80–х были характерны записи, в которых вокал плавно скользил поверх идеально выверенных по времени секвенций, «twanging plank», диско–баса и других программируемых звуков. Японцы даже изобрели автоматическую установку, намеренно совершавшую, время от времени, ошибки с целью придания записи более «человеческого» звучания. Ничего подобного не было на альбоме Стива Уинвуда 1982 года, на обложке которого «особой благодарности» удостоились в большей степени технические устройства и звуковые лаборатории, нежели люди.

В работе с ELO Линн не прибегал в такой степени к дорогостоящим электронным средствам, за что снискал уважение у рок–н-роллыциков вроде Дэйва Эдмундса. Тем же чувством проникся к нему и Джордж, когда они с Джеффом в процессе изучения друг друга «пили красное вино в течение полутора лет». Признавшись в том, что он использовал автоматическую ударную установку в «Gone Troppo», дабы «сделать его жестче», Джордж облегчил душу, уверив Джеффа в своей нелюбви к автоматизации музыки. Незадолго до этого он ввел «несколько модулей выбора» в техническое оснащение FPSHOT, но заявил: «Я отдаю предпочтение старым методам – ручному микшированию во время уикенда с друзьями – как и своей древней «Fender Strat». Он хотел, чтобы «все эти киты, застрявшие во льдах, – а именно, магнаты музыкальной индустрии – освободили музыкантов от чувства вины за то, что они не используют синтезатор и не умеют программировать его», к чему прямодушный Линн добавил: «Даже не трать время на обучение, просто играй на фортепьяно».

Для Джорджа Джефф был «идеальной находкой». Сам Джефф говорил: «Если бы я захотел работать с кем–либо, то это был бы Джордж». Теперь, заручившись помощью Линна, Джордж был готов дезавуировать свое заявление 1982 года по поводу того, что он отходит от дел, выпуском нового альбома – и, хотя широкой публике ничего не было известно об этом проекте до последнего момента, приводной механизм был задействован задолго до этого. Даже идея его продвижения представлялась достаточно заманчивой, несмотря на весьма неприятные ассоциации, связанные с подобной работой.

Все это было очень хорошо, но имело ли смысл возвращаться? Хотя со времен «Somewhere In England» Джордж осуществлял активную деятельность на другом профессиональном поприще и регулярно появлялся на публике, когда он материализовался, чтобы защитить Мадонну, это было похоже на явление духа из недавнего прошлого, не имеющего никакого отношения к жизни, в которой вы просыпаетесь, едете на работу, возвращаетесь домой, ложитесь спать. Симптомом разочарования широких масс в Джордже стало уменьшение тиража журнала фэн–клуба Харрисона в Глазго, выходившего под названием «Soft Touch», который впоследствии превратился в издание, посвященное Beatlesв целом, потому что, как писал редактор Дэвид Данн: «Я обнаружил, что Джордж Харрисон на самом деле никому не интересен. Мне он представляется малопривлекательной и депрессивной личностью. Его бездеятельность лишает смысла выпуск посвященного ему фэн–журнала».

Среди изречений Дилана, часто цитировавшихся Джорджем, было такое: «Я стал врагом самому себе в тот момент, когда заговорил». Он давал пищу слухам, которые представляли его психопатическим типом, похожим на основателя Pink Floyd,затворника Сида Барретта, своими высказываниями вроде «Я выращиваю цветы и наблюдаю, как они растут. Я не хожу по клубам и вечеринкам, а просто сижу дома и смотрю, как течет река». Даже брат Питер «почти не общался с Джорджем в те дни». Таким образом, Джордж оказался в положении Леннона, которого в свое время называли «Говардом Хьюзом поп–музыки». Вместо бутылок с мочой и ногтями длиной в ярд, приписывавшихся знаменитому отшельнику, таблоиды повествовали о том, как в Куппакулуа Харрисон пользуется унитазом, который начинает воспроизводить «Lucy In The Sky With Diamonds», как только поднимается его сиденье. В 1990 году одна газета описывала его как кокаинового наркомана. С настойчивостью, достойной Питера Селлерса, любую болезнь Джордж лечил травами, отказываясь от услуг традиционной медицины. Если у него выходил из строя музыкальный автомат, мастеру, приходившему чинить его, завязывали глаза, когда он проходил по дому. Кролики равнодушно наблюдали за тем, как он гоняет по опоясывавшей поместье кольцевой десятимильной трассе на «Porsche» или «Ferrari» со скоростью 140 миль в час.

Хотя Джордж заявлял, будто старается ездить не очень быстро, хорошо известен факт, что он однажды был оштрафован судьей Брентфорда на 50 фунтов за езду на своем «Porsche 924» со скоростью «всего» 84 миль в час – хотя, по утверждению полиции, скорость составляла 90 миль в час – по шоссе М4, ведущему в Лондон.

Как в случае с лохнесским чудовищем, время от времени появлялись неофициальные сообщения о том, что Джорджа видели то за чашкой чая с Джеффом Линном в бирмингемском отеле, то за кулисами на «Wembley» во время концерта Simon And Garfunkel,то на вечеринке по случаю дня рождения Элтона Джона. Репортеры «Honolulu Advertiser» отмечали его присутствие на художественной выставке на Гавайях, а однажды он появился в Квинсленде на австрало–азиатском Grand Prix. Несмотря на все меры предосторожности, «казалось, вся Австралия знала о моих приездах на остров Уитсанди, и люди целыми толпами съезжались поглазеть на меня. Жить там стало просто невозможно».

После продажи этого поместья жилищные возможности Джорджа существенно ограничились, и в прессе его начали называть «Отшельником из Фрайер Парк». Тем не менее, хотя его так называемое затворничество усугублялось высвобождением духа Джона, страх за собственную безопасность со временем трансформировался у него в благодушный фатализм, позволявший ему появляться в магазинах в районе Фалэз Сквер, в торговом центре в Челси возле офиса «HandMade Films» и других общественных местах. «К счастью, сегодня я могу свободно ходить по улице, потому что очень немногие узнают меня, и это просто замечательно».

Весьма заметный в пуловере лимонного цвета, он ходил вокруг Shiplake College, расположенного на полпути между Хенли и Редингом, в сопровождении его директора Питера Лэппинга. До 13 лет Дхани посещал Dolphin School, недалеко от Твайфорда. Являя собой антитезис формальному образованию его отца, это заведение Монтессори предоставляло широкие возможности, включая преподавание французского языка с самого начала, дошкольные классы, а также отсутствие униформы. Shiplake College Джорджу порекомендовали Джон Лорд и барабанщик Deep PurpleЯн Пэйс, чьи дети поступили туда после окончания Dolphin School. Если бы родители Дхани придерживались тех же патриархальных взглядов, что Пол и Линда Маккартни, они послали бы его в одну из государственных школ Хенли вместо этого шикарного платного заведения с обширной территорией, каскадом спускавшейся к берегу Темзы, чья вода в хорошую погоду летом бурлила от ударов рук, ног и весел.

Обеспечивая своего сына всем самым лучшим, родители надеялись, что смогут «привить ему правильные ценности. Для нас было бы кошмаром, если бы он вырос испорченным. Ни одному ребенку не нравится, когда его выделяют». Тем не менее, хотя дома на этом никогда не заострялось внимание, Дхани не мог не знать о статусе своего отца, несмотря на то что – как в случае с Джоном и Шоном Ленноном – «отставка» Джорджа позволила ему уделять больше внимания своему потомку по сравнению с большинством других семей. Знакомые Джорджа сходились во мнении, что он чрезвычайно хороший отец. Лучше всего отражали сбалансированность жизни Харрисона в тот период два его кратких предисловия – к «Chant And Be Happy», истории движения Харе Кришна, и «Brown Sauce», жизнерадостной автобиографии Джо Брауна. Достигнув крайней низкой точки своей славы, «я жил жизнью обычного человека. В газетах пишут, что я такой, этакий и еще какой–то, но, как говорит Джефф Линн, «все это бумага для отхожего места».